Текст книги "История отечественного предпринимательства"

Глава VIII. Деловой мир России конца XIX – начала XX вв. Представительные организации российской буржуазии

8.1. Торгово-промышленная и финансовая политика российского государства

«Золотое десятилетие» 90-х гг. XIX в. изменило экономику России. Вторая в мире по протяженности железнодорожная сеть, 40 % которой были построены в 1890-е гг., втягивала в процесс экономической трансформации огромные территории Сибири, Дальнего Востока, Средней Азии. В центральных районах империи наблюдались устойчивый рост производства, концентрация и централизация капитала, приводившие к образованию монополий в различных отраслях хозяйства. Именно в этот период возрастала роль банков, и происходило перерождение промышленного капитала в финансовый капитал, постепенно занимавший доминирующее положение в экономике.

В 1893 г. начался мощный промышленный подъем, предпосылки которого были заложены в предшествующий период, когда шло бурное строительство железных дорог. Создание современных транспортных артерий в свою очередь способствовало окончательному оформлению внутренних рынков. Еще одной предпосылкой промышленного подъема стало развитие капитализма в деревне. Разложение крестьянской общины и появление свободной рабочей силы привели к формированию рынка труда, росту товарности земледелия и расширению внутреннего рынка для промышленности.

Наконец, немаловажным фактором явилась экономическая и финансовая политика, связанная с именем С.Ю. Витте и его реформаторская деятельность на посту Министра финансов (1892– 1903 гг.), Председателя Комитета министров (1903– 1905 гг.) и Председателя Совета министров (1905– 1906 гг.).

С.Ю. Витте ставил задачу интенсивного развития страны, ее скорейшей индустриализации с тем, чтобы в течение десяти лет догнать ведущие западноевропейские страны. Финансировать процесс индустриализации предполагалось в первую очередь за счет иностранных займов. А чтобы повысить международное доверие к рублю, следовало провести денежную реформу. Ее результатом стало введение золотой валюты.

В своей деятельности Витте исходил из того, что в России необходимо проводить реформы быстро и спешно, иначе они большей частью не удаются и затормаживаются. Следовало учитывать и то, что против реформ выступала, по его выражению, почти вся мыслящая Россия: «во-первых, по невежеству в этом деле, во-вторых, по привычке и, в-третьих, по личному, хотя и мнимому, интересу некоторых классов населения». Витте предполагал провести девальвацию (снижение стоимости рубля) на одну треть и ввести свободный обмен кредитных билетов на золото. Поскольку девальвация носила скрытый характер, реформа прошла сравнительно безболезненно, и опасения относительно возможного роста цен, высказывавшиеся в том числе и Государственным советом, оказались беспочвенными. После указа от 3 января 1897 г. о введении золотого рубля цены практически не изменилась.

Проведение денежной реформы поставило Россию в финансовом отношении в один ряд с развитыми европейскими странами, в большинстве из которых к концу XIX в. господствовала система золотого монометаллизма, и позволило создать более благоприятные условия для притока в страну иностранных капиталов.

Однако больше всего на росте доходов бюджета сказалась введенная при Витте винная монополия. «Основная мысль питейной монополии, – как ее определил сам Витте, – заключается в том, что никто не может продавать вино, иначе как государство, и производство вина должно быть ограничено теми размерами, в каких сие вино покупает государство, а, следовательно, и удовлетворять тем условиям, какие государство ставит как покупщик»^]. Винную монополию начали вводить с 1894 г., и к концу пребывания Витте на министерском посту она получила распространение на всей территории империи. Доходы казны от винной монополии постоянно росли и к 1913 г. почти в три раза превышали поступления от всех прямых налогов.

Это важно: В 1897 г. налог на спирт (акциз) составил 284,9 млн. руб., тогда как таможенные поступления составили 159,6 млн. руб., а прямые налоги – всего 97,8 млн. руб.

Казна очищает спирт сама или отдает его в очистку, чтобы дать потребителям качественный продукт.

Продавать водку можно только в запечатанной посуде и по цене, установленной министром финансов, а в розлив только в кабаках и ресторанах, при этом правительство учреждало систему чайных, где спиртное не продавалось вообще.

Отсюда значение перехода к системе монополии для государства: увеличение своих доходов и уменьшение пьянства среди населения.

Источник: М. Ковалевский. Экономический строй России. СПб., 1900. С. 14-16.

Проводившуюся правительством Витте политику по отношению к отечественной промышленности в целом можно назвать протекционистской: она преследовала цель оградить промышленность, равно как и торговлю, от иностранной конкуренции. Этому служили такие традиционные меры, как покровительственный таможенный тариф, выгодные для государства торговые договоры с другими странами и разумные железнодорожные тарифы, способствовавшие бурному промышленному подъему 1890-х гг.

После реформы, связанной с именем С.Ю. Витте, Россия встала на новый, более здоровый путь развития и успешно выдержала ряд таких испытаний, как русско-японская война. Однако, несмотря на все искусство Витте в манипулировании кредитами, государственный долг вырос почти в полтора раза – с 4,6 млн. до 6,6 млн. руб. Создавая тепличные условия для отечественной промышленности, ограждая ее от конкуренции со стороны иностранной промышленности, эта политика негативно сказывалась на качестве продукции и менталитете российской буржуазии.

Быстрые темпы развития промышленности достигались в основном за счет ущемления интересов сельскохозяйственного производства. При этом Витте рассматривал задачу создания собственной промышленности в качестве не только экономической, но и политической задачи, которая, по его словам, составляла краеугольный камень протекционистской системы. Естественно, такая позиция встречала сопротивление, прежде всего со стороны сельских товаропроизводителей. Открыто конфликт разгорелся в 1896 г. в Нижнем Новгороде на Всероссийском торгово-промышленном съезде, в повестке дня которого стоял вопрос о протекционизме и таможенных тарифах.

Одна часть делегатов съезда во главе с профессором Д.И. Менделеевым последовательно и решительно выступила за протекционистскую политику и высокие таможенные пошлины, которые стали бы преградой для ввоза из-за рубежа промышленных товаров, в частности сельскохозяйственных машин и орудий, и способствовали бы развитию отечественной промышленности. Другая группа участников съезда во главе с профессором Л.В. Ходским, представлявшим Вольное экономическое общество, говорила о том, что высокие цены на чугун, железо и сталь, а также на сельскохозяйственные орудия станут тормозом для прогресса сельского хозяйства России. При голосовании предложение Менделеева поддержали 63 делегата, а Ходского – 140. Несмотря на это Витте, который возглавлял съезд, по его окончании высказался в том духе, что о «сложении» пошлин нельзя и думать, что так высказываться могут не русские люди, а пришельцы из-за границы. В конечном счете протекционистская политика в России сохранялась вплоть до начала Первой мировой войны.

Наиболее высокими темпами в последнее десятилетие XIX в. развивались металлургия, машиностроение и горнозаводская промышленность. Продукция черной металлургии за 1893– 1899 гг. увеличилась более чем в три раза, причем основной ее прирост давали новые, лучше оснащенные металлургические заводы юга. В три раза увеличилось производство и в машиностроении, основной продукцией которого были транспортные средства.

Быстрые темпы роста промышленности стимулировали увеличение добычи нефти и угля, а также железнодорожное строительство. Итогом промышленного подъема 1893– 1899 гг. явились не только общее увеличение (более чем в два раза) продукции промышленности, но и значительная концентрация производства, которая особенно усилилась в период кризиса 1900 – 1903 гг., что привело к усилению монополизации в ряде отраслей. Первые монополистические объединения простого типа – «синдикаты» (соглашения о ценах, районах и квотах продажи продукции) – возникли еще в 1880-е гг. (например, сахарный синдикат – в 1887 г.), но рост цен во время промышленного бума 1890-х гг. не стимулировал процесс монополизации.

Ситуация изменилась с наступлением в 1900 г. экономического кризиса. За три кризисных года закрылись более 3 тыс. промышленных предприятий, на которых были заняты 112 тыс. рабочих, в 5 раз сократилось железнодорожное строительство. Кризис начался в легкой промышленности, но с наибольшей силой поразил тяжелую металлургию и машиностроение, вызвав в них спад производства на 25—30 %. И если в Европе кризис в 1904 г. закончился, то в России он перешел в депрессию, продолжавшуюся до 1909 г.

Стремясь предотвратить падение цен, промышленники стали создавать мощные синдикаты: «Продамет», «Кровля» (1902 г.), «Продвагон», «Гвоздь» и «Продуголь» (1904 г.). В 1900– 1905 гг. в России действовало более 30 разрешенных правительством синдикатов и большое число тайных, официально не зарегистрированных. Синдикаты становились монополистами, контролировавшими большую часть сбыта продукции своей отрасли и устанавливающими монопольно высокие цены. Так, синдикат «Продуголь» объединил предприятия, на которых добывалось 75 % всего угля в Донецком бассейне, «Продамет» – соответственно 80 % производимой продукции. Всего к 1914 г. в России существовало около 200 монополистических объединений различного вида, превратившихся в основной фактор ее хозяйственно-экономической жизни.

Политика российского правительства, направленная на привлечение в страну иностранного капитала, способствовала его активному участию в развитии экономики. Накануне Первой мировой войны за границей были размещены три четверти номинальной стоимости всех российских железнодорожных займов, как государственных, так и гарантированных правительством. В общей сумме вложений, направлявшихся на производительные цели, удельный вес иностранного капитала составлял более половины, а к 1900 г. приблизился к двум третям. Особенно значительным было его участие в железнодорожном строительстве и в промышленности. С точки зрения страны происхождения иностранные инвестиции в российскую промышленность были разнонаправленными. В металлургии и угольной промышленности юга России преобладал франко-бельгийский капитал. Английский капитал инвестировался в нефтедобычу Бакинского района, в медную промышленность Урала и Казахстана, а также в золотодобывающую промышленность Сибири. Германский капитал занимал первенствующие позиции в отраслях тяжелой промышленности Польши и Прибалтики. Предприятия иностранных предпринимателей на рубеже XIX—XX вв. выступали, как правило, в форме акционерных обществ. Из-за рубежа в основном поставлялось оборудование, однако, менее всего инвесторы были готовы приспосабливать свои высокие технологические стандарты к промышленным потребностям России.

Если в тяжелой индустрии активно шел процесс монополизации производства, то в легкой и обрабатывающей промышленности, особенно связанной с переработкой сельскохозяйственного сырья, конкуренцию частным производителям все более составляли разного рода кооперативные объединения.

А.В. Чаянов отмечал, что после проведения Великого сибирского железнодорожного пути в районе Курганского, Ишимского и других округов один за другим появились мелкие предприниматели, вскоре покрывшие район небольшими маслодельными заводами. Сибирское маслоделие, созданное мелкими предпринимателями, в течение десятилетия «сняло сливки» с благоприятной конъюнктуры, но натолкнулось на жесткий кризис из-за чрезмерного количества построенных заводов и их ожесточенной конкуренции. Появившиеся кооперативные заводы выделялись качеством своего товара и быстро вытеснили частного предпринимателя из сферы производства масла.

Успешно развивались и другие виды кооперации. Кредитная кооперация своим развитием была всецело обязана деятельности чиновников Государственного банка – инспекторов мелкого кредита. Потребительская кооперация, кооперативы по закупке и сбыту, а также по переработке сельскохозяйственного сырья стали успешно развиваться в ходе столыпинской аграрной реформы. Перед октябрем 1917 г. кооперативное движение в России достигло крупномасштабных успехов. По самым скромным подсчетам, к моменту захвата власти большевиками свыше 50 тыс. разного рода кооперативных товариществ объединяли от 10 до 20 млн. членов. России принадлежало мировое первенство по числу кооперативных организаций, а по объему товарооборота и числу участников она была среди лидирующих стран.

8.2. Социально-классовое оформление российской буржуазии

Несмотря на впечатляющие успехи, достигнутые отечественной экономикой в конце XIX в., ее поступательное развитие по капиталистическому пути тормозили сохранение помещичьего землевладения и сословной структуры общества, отсутствие в стране гражданских свобод и удовлетворительного законодательства, регламентирующего правовые условия деловой жизни.

Россия конца XIX – начала XX вв. оставалась аграрно-индустриальной страной, в которой около 75 % населения проживало в сельской местности. Общая численность населения страны (без Финляндии и Польши) с 1897 по 1913 г. увеличилась со 125,6 млн. до 159,2 млн. человек (на 33,4 %), в том числе численность городского населения – с 16,8 млн. до 28,5 млн. человек (на 70 %), а его удельный вес по отношению ко всему населению вырос с 13,4 до 17,9 %. Наиболее быстрыми темпами росло население крупных городов: за указанные годы в Санкт-Петербурге оно увеличилось с 1,3 млн. до 2,2 млн., в Москве – с 1,04 млн. до 1,7 млн. человек. Эти два города заняли ведущие позиции как центры общероссийского представительства деловых интересов: 28 % действовавших в начале XX в. русских фирм имели управленческие структуры в Санкт-Петербурге, а 20 % – в Москве.

В начале XX в. произошли существенные изменения в составе основных социальных групп населения России. На 40 % увеличилась численность буржуазии, которая стала экономически самым могущественным социальным слоем. Однако этот слой российского общества не был социально и экономически однородным. Сложно установить численный состав той или иной категории предпринимателей. Почти все отечественные и зарубежные исследователи, обращавшиеся к проблеме социальной структуры российской буржуазии, приходили к выводу, что, с одной стороны, сохранение вплоть до 1917 г. сословных институтов сдерживало формирование единого класса капиталистов, с другой стороны, шел активный процесс размывания сословий, разрушения сословных перегородок. Поэтому, говоря о численности различных социальных групп предпринимателей, необходимо учитывать соотношение двух указанных процессов.

Ограничение прав на занятие предпринимательской деятельностью, в частности, выражалось, во-первых, в сохранении обязанности лиц, относящихся к крестьянам и городским обывателям (мещанам) получать так называемые виды на жительство в случае, если им приходилось отлучаться с постоянного места проживания. Во-вторых, лицам иудейского вероисповедания и иностранным гражданам прямо запрещалось приобретать землю в ряде губерний, прежде всего в черте еврейской оседлости. Причем такое ограничение распространялось и на акционерные компании с участием дискриминируемых лиц.

Сложность достоверной количественной оценки класса предпринимателей и его состава заключается еще и в том, что в Российской империи не существовало подоходного налогообложения, данные которого могли бы послужить основой для установления социальной дифференциации представителей предпринимательских сословий. Прямыми налогами в конце XIX в. облагались не доходы отдельных лиц (в зависимости от их величины), а их собственность – в зависимости от ее размеров. Налогообложение почти не зависело от уровня доходности того или иного предприятия. В соответствии с данными о приобретении купцами гильдейских документов, к концу XIX в. число предпринимателей, относившихся к разряду крупной буржуазии, достигло около 1,5 млн. Согласно другим данным, основанным на анализе численности буржуазии с точки зрения размера доходов, буржуазная «верхушка» в начале XX в. насчитывала примерно 25 тыс. человек (без членов семей), а численность всей группы крупной буржуазии составляла ориентировочно 150 тыс. Эта группа к 1914 г. увеличилась примерно до 250 —300 тыс. человек, т.е. почти в два раза.

В рассматриваемый период в России образовались несколько основных типов представителей крупного капитала, на формирование которых большое влияние оказал промышленный подъем 1893 г. Первый тип – торгово-промышленные круги, объединенные в акционерные предприятия, ведущими здесь были московские капиталисты. Второй – узкий слой финансовой олигархии, сосредоточенный в основном в Санкт-Петербурге. Третий тип – представители многочисленной группы преимущественно провинциальных капиталистов, действовавших в сфере торговли.

Некоторые исследователи склоняются к тому, что роль монополистического капитала и финансовой олигархии в России в начале XX в. несколько преувеличена. В частности, преувеличивалась роль упоминавшихся синдикатов «Продамет» и «Продуголь» в негативном воздействии на экономику в целом, выражавшемся в неоправданном вздувании цен и сокращении производства и получении, таким образом, повышенных прибылей. Правильнее, считают они, говорить не столько об умышленном создании монополистами чугунного и угольного голода, сколько об умелом использовании ими в своих интересах закономерностей процесса капиталистического производства. Если темпы концентрации прибыли были более высокими у синдикатов, то норма прибыли у независимых предприятий, по крайней мере, в металлургической и угольной промышленности, оставалась более высокой, что обеспечивало их выживание. Это, в частности, означает, что независимые углепромышленные общества не были разорены синдикатом, но постоянно развивали свое производство и увеличивали свои доходы и рентабельность.

Думается, несколько преувеличено и представление о влиянии крупных монополистов на правительство. Напротив, анализ положения крупной буржуазии в начале XX в. показывает, что существенные факторы преуспевания промышленников оказывались сосредоточенными в руках правительства: оно устанавливало цены на продукты винокуренных заводчиков, нормировало операции и доходы сахарозаводчиков, с помощью тарифов на казенных железных дорогах держало в своих руках всех производителей предметов массового потребления. Той же цели служили широко разветвленная система казенных заказов, раздаваемых промышленным предприятиям, и, наконец, особая система «контролирующего» участия агентов правительства в частнокапиталистических делах. Обязательными участниками всех съездов, совещаний деятелей промышленности и торговли являлись представители различных министерств. Почти во всех акционерных обществах, банках, синдикатах присутствовали агенты правительства, специально им делегированные. Всюду была видна тенденция – «зацепить» представителей капитала «зубцами колеса бюрократической машины». Цель политики С.Ю. Витте, по мнению Л. Мартова, заключалась в том, «чтобы спаять торгово-промышленную буржуазию с самодержавием, не давая ей никаких политических прав, но ограждая все ее интересы так, чтобы примирить ее вполне с ее политически-бесправным положением».

8.3. Банковское и биржевое дело. Возникновение финансового капитала и финансовой олигархии

Широкий размах в России в конце XIX – начале XX вв. получило банковское дело. Центральное место в банковской системе занимали Государственный банк России, являвшийся крупнейшим кредитным учреждением страны и проводивший в жизнь экономическую политику правительства, и столичные акционерные коммерческие банки, которым он постепенно уступал свои позиции. Правления 11 из 50 акционерных коммерческих банков, действовавших на территории Российской империи к началу Первой мировой войны, располагались в Санкт-Петербурге, 7 – в Москве. Только за 10 лет с 1901– 1911 гг. было учреждено 24 банка с капиталом 109 млн. руб. и открыто 15 с капиталом 75 млн. руб.

Наиболее важную роль играла группа Петербургских банков (так называемая «большая пятерка») – Русско-Азиатский, Петербургский международный, Азовско-Донской, Торгово-промышленный, Русский банк для внешней торговли. На их долю приходилась почти половина всех ресурсов капитала и активов русских акционерных банков. Финансовая жизнь кипела и в Москве – здесь одним из крупнейших был Московский купеческий банк; среди его учредителей были известные в России фабриканты: С. Морозов, С. Милютин, И. Лямин. Учредителями другого влиятельного банка – Московского учетного – были обрусевшие выходцы из Германии, заработавшие капиталы торговыми и банковскими операциями (фирмы «Вогау и Ко», «Л. Кноп», «К.И. Котуар» и др.). Вместе с ними в качестве учредителей выступали чаеторговая фирма Боткиных, один из крупнейших торговцев мануфактурой И. Щукин и другие московские предприниматели.

Развитие банковского предпринимательства в Москве можно проследить на примере банкирского дома «Братья Рябушинские», учредителями которого выступили шесть братьев Рябушинских – представителей известной еще с начала XIX в. купеческой династии, принадлежавшей к старообрядцам. Свой основной капитал они сделали в 1860—1870-х гг. в хлопчатобумажном производстве. Рябушинским принадлежали бумагопрядильная, ткацкая, красильно-отбельная и аппретурная фабрики, получившие название «Товарищество мануфактур П.М. Рябушинского с сыновьями»; основной капитал Товарищества составил 2 млн. руб. В 1887 г. на фабриках Рябушинских работали 1200 человек.

В 1902 г. братья Рябушинские приняли решение о создании своего банкирского дома, основанного на принципе равенства его участников. Банкирский дом начал функционировать с 1 июля 1902 г.; в тот момент его основной капитал составлял 1 млн. 50 тыс. руб., а вклады – только 7 тыс. руб. Но уже в следующем году Рябушинские увеличили свой основной капитал и продолжали его наращивать и далее. К 1912 г. капитал банкирского дома «Братья Рябушинские» достиг 5 млн. руб., а банковские вклады выросли до 19 млн. руб. В том же году Рябушинским стало «тесно» в рамках частного предприятия, и они переоформили банкирский дом в Московский банк – с первоначальным капиталом в 10 млн., который к 1914 г. увеличился до 25 млн. руб. Уже в ходе Первой мировой войны Павлом Рябушинским был разработан проект объединения Московского банка с Русским Торгово-промышленным и Волжско-Камским банками. Если бы это объединение состоялось, Рябушинским удалось бы создать «банк мирового масштаба» с огромным основным капиталом – свыше 120 млн. руб. Однако этому объединению не было суждено состояться.

Наряду с акционерными банками в России существовала широко разветвленная система обществ взаимного кредита и городских банков: в 1913 г. первых насчитывалось 1108 (общая сумма их основных активов составляла 865 млн. руб.), а вторых – 317 (сумма их активов достигла 245 млн. руб.).

С начала XX в. обозначилось новое явление в истории отечественного крупного предпринимательства – усиленное проникновение банковского капитала в сферу промышленного производства, возникновение объединенных промышленно-банковских монополий, ориентированных большей частью на оборонные отрасли промышленности. В 1912 г. Русско-Азиатский банк установил свой контроль над обществом Путиловских заводов и за два года превратил его в организационный центр мощной военно-промышленной группы, куда также вошли Товарищество Невского судостроительного и механического завода, Русское общество для изготовления снарядов и военных припасов, а также ряд других предприятий. По сути, возник громадный военно-промышленный концерн.

Финансово-промышленные группы были созданы и другими банками Санкт-Петербурга: Петербургским международным, Учетным, Ссудным и др. Все эти группы так или иначе были ориентированы на оборонные отрасли промышленности, в результате чего между ними развернулась острая конкурентная борьба за выгодные правительственные заказы.

Развитие банковской системы, промышленный подъем конца XIX в. повысили значение биржевой торговли. К концу столетия в России наблюдался рост числа бирж: если до 1861 г. их было лишь шесть, то к 1898 г. – уже 24, а к началу Первой мировой войны насчитывалось более 100 бирж. Происходили и качественные изменения в организации биржевого дела. В широких масштабах стала осуществляться продажа валют, переводных векселей, государственных ценных бумаг, облигаций государственных и железнодорожных займов, ипотечных бумаг. Наибольшим спросом на биржах страны пользовались акции металлургических и механических предприятий, коммерческих банков и нефтяных компаний.

Возросший объем промышленного производства, расширение внутреннего рынка, а также растущие международные торговые отношения способствовали формированию новых форм биржевой торговли. Впервые появились специализированные товарные биржи, ведущее положение среди которых занимали зерновые, что было неудивительно, поскольку Россия вышла на первое место среди мировых экспортеров зерна. Особенно активизировалась биржевая деятельность в начале XX в. Настоящий биржевой бум начался с 1905 г., и в его результате до 1912 г. было учреждено более 40 новых бирж. Всего же на 1 января 1913 г. в стране действовали 93 общие и специализированные биржи.

Вместе с увеличением размаха биржевой торговли и количества бирж росло их значение в качестве всесословных предпринимательских организаций. Биржи в России управлялись биржевыми собраниями и комитетами. Биржевое собрание состояло из выборных (гласных) – в количестве от 80 до 150 человек – от всего биржевого сообщества (его образовывали все ведущие на бирже дела купцы первой и второй гильдий). В его компетенцию входили: установление правил торговли, обращение с ходатайствами в правительство о своих нуждах и потребностях, рассмотрение и утверждение смет, выборы состава биржевых комитетов и утверждение их отчетов. Численный состав биржевых комитетов колебался в пределах 15—25 человек. Именно биржевой комитет решал все текущие дела биржевого сообщества и подготавливал ходатайства в правительственные организации о нуждах биржевой торговли. Биржевые комитеты содействовали консолидации торгово-промышленных кругов России. В конце XIX – начале XX вв. они превратились в крупнейшие организации «третьего сословия», игравшие роль представительных учреждений.

Среди руководителей биржевого сообщества лидирующие позиции занимали представители крупного капитала. Во главе Петербургского биржевого комитета десятилетиями стоял А.Я. Прозоров – один из виднейших руководителей Волжско-Камского банка. Председательский пост в Московском биржевом комитете много лет занимал Г.А. Крестовников – глава старейшего Московского купеческого банка. Самой авторитетной биржевой организацией был Московский биржевой комитет, объединявший вокруг себя около 500 семей торгово-промышленного сословия, главным образом центра страны.

Биржа в России заняла место фактически отсутствовавших органов официального представительства предпринимателей. Это отвечало и интересам правительства, так как закон официально запрещал заниматься на бирже обсуждением политических вопросов, а круг рассматриваемых там проблем экономической политики в основном ограничивался интересами предпринимателей.