Текст книги "Москва, которую мы потеряли"

Глава пятая
На все четыре стороны…

Архидиакон у Торговых рядов, или У церкви Архидиакона Св. Евпла на Мясницкой

Мясницкая является безусловным символом Москвы. Название улицы стоит в одном ряду с такими знаковыми для столицы наименованиями, как Тверская, Арбат, Замоскворечье. Достаточно произнести одно из них, и даже не нужно называть город: всем все понятно. Мясницкая состоит из многих внутренних миров, порой несопоставимых друг с другом. Мир Маяковского и семьи Брик, мир старообрядчества и традиционного православия, мир детских игрушек и перепачканных чернилами почтовых служащих… Именно здесь находятся главный почтамт страны и главный детский магазин. Именно здесь расположен один из лучших книжных магазинов города. Именно под Мясницкой улицей проходит первая линия московского метро. И как раз тут окончил свою жизнь Владимир Маяковский.

Мясницкая сама по себе невелика – всего полтора километра. Мясницкая неширока: ее можно перебежать за несколько секунд. Ряды домов (левый и правый, четный и нечетный) высятся друг напротив друга, нависают над прохожими таинственными серыми оштукатуренными глыбами. Здесь можно забыть обо всем – просто гулять по узким тротуарам и впитывать в себя события былых веков. Сначала аристократическая, к концу XIX в. Мясницкая стала деловой: сказывалась близость трех вокзалов, от которых направлялись в центр города обычно по Мясницкой. Имя Сергея Кирова, которое улица носила с 1935 г., досталось ей в силу тех же причин: гроб убитого в Ленинграде Кирова несли на Красную площадь по Мясницкой. Плотно застроенная, улица выглядит почти коридором: земля по московским меркам была здесь дорога. Непонятно, как могла на ней помещаться конка, а потом одна из первых трамвайных линий. Чтобы разгрузить улицу от транспорта, в 1990-х гг. придумали прорубить Новокировский проспект. Но, видно, где-то просчитались, ибо широкий проспект, ныне носящий имя академика Сахарова, почти пустынен, а Мясницкая по-прежнему забита.

Полтора километра длины и полтысячелетия истории – так, по словам знатоков Москвы, можно вкратце охарактеризовать Мясницкую (в 1920-е гг. улица недолго называлась Первомайской, но название не прижилось; с 1935 г. по 1990 г. – улица Кирова). Эта значительная магистраль одно время даже претендовала на роль главной улицы столицы. В отличие от ряда других улиц она постоянно менялась по своему направлению и по характеру застройки. Такой, какой мы ее знаем сегодня, она сложилась только к началу XIX в. Сначала на ней жили уроженцы Новгорода, переселенные сюда Иваном Грозным. Затем – главным образом мясники, откуда и пошло название улицы. С петровских времен здесь обосновалось титулованное дворянство во главе с Меншиковым, что не случайно: Мясницкая вела в дворцовое село Преображенское и Немецкую слободу (Лефортово). В XIX в. улицу облюбовали купцы, и к концу столетия Мясницкая превратилась в средоточие торгово-промышленного капитала, прежде всего фирм, торгующих самыми современными товарами: станками, металлическими изделиями, электрооборудованием, технической аппаратурой. К фирмам надо добавить банки – Мясницкая была самой дорогой, самой буржуазной улицей дореволюционной Москвы. Хотя такая характеристика страдает ограниченностью – Мясницкая издавна была и улицей искусства: два прославленных художественных училища, знаменитая Чертковская библиотека… На Мясницкой родилась и московская почта. У Мясницких ворот, напротив почтамта, долго существовал дом, находившийся во владении Измайловых. Кто-то из Измайловых принадлежал к масонству, и потому в этом доме – конечно, тайно – происходили заседания масонов. Та м существовал целый ряд комнат со всеми атрибутами и украшениями прежнего масонства. Дом этот от Измайловых перешел к Кусовникову. Оригиналы-старики прожили в доме более пятидесяти лет, ни разу не переступив порога таинственных и «страшных» комнат фармазонов. Дом этот вообще являл собой вид запустения и одичалости: ворота его редко растворялись, на дворе виднелся обширный огород. Его владельцы вели жизнь загадочную и отшельническую, не имели прислуги, кроме дворника, и выезжали кататься лишь по ночам. В Москве об этом доме долго ходило немало толков самого разнообразного характера.

В конце XVIII и в начале XIX столетий Москва положительно бредила масонами: в городе существовало более сорока масонских лож. Но что же такое были эти масоны? По словам Карамзина, это были просто христианские мистики: толковали природу и человека, искали таинственный смысл в Ветхом и Новом Завете, хвалились древними преданиями, унижали школьную мудрость, но требовали истинных христианских добродетелей от своих учеников, не вмешивались в политику и ставили в закон верность государю. Кроме того, они проповедовали чистую евангельскую любовь, не щадили капиталов в пользу благотворительности бедным и несчастным и заботились об устройстве больниц и аптек. Нравственная сторона их учения заслуживает полной симпатии: она вполне объяснена в их катехизисе. Однако про масонов ходили дурные слухи, и их обвиняли в том, в чем они были совершенно неповинны: им много вредила их таинственность. Одним из известных масонов XVIII столетия был Н.И. Новиков, много пострадавший из-за своего масонства. Он имел четыре типографии, из которых одна была тайной и помещалась в его доме на Лубянской площади. Тр и другие типографии находились: а) напротив Дома консистории, в низеньком каменном здании; б) в Армянском переулке, в доме, который позже был занят под Лазаревский институт; в) в доме Гендрикова у Сухаревой башни. В 1850-х гг. масоны уже не существовали.

Знаменитая московская церковь во имя Св. Архангела Гавриила находится близ Чистопрудного бульвара в скромном и маленьком Архангельском переулке, которому она и дала имя. В советское время он носил название Телеграфный. В историю Москвы эта церковь вошла как Меншикова башня, которую в народе еще величали «сестрой Ивана Великого». Как известно, ее построил в начале XVIII столетия светлейший князь Александр Данилович Меншиков как домовый храм при собственном московском дворце, находившемся в Мясниках. Однако вопреки этому распространенному мнению первая, еще деревянная церковь Св. Архангела Гавриила существовала здесь задолго до того, как в этих краях обосновался светлейший князь – еще в XVI столетии. Впервые она упоминается в летописи в 1551 г., где именуется Гаврииловской церковью в Мясниках. В то время она была обыкновенным приходским храмом в старинной слободе московских мясников, которые поселились тут еще в XV в. и дали название этой местности и ее главной улице – Мясницкой. Отходы их деятельности сливались в местный водоем – запруду от реки Рачки, прозванный Поганой Лужей или Поганым Прудом. О поселении московских мясников тех времен ныне напоминает и название Костянского переулка в районе Сретенки. А уже в 1620 г. этот храм именовался «Гавриила Великого, что на Поганом пруде» и был центром Патриаршей Гаврииловской слободы. Тогда же, в первой половине XVII в., вместо деревянного был выстроен каменный трехшатровый храм старинной московской архитектуры дониконовских времен – вероятно, по типу церкви Рождества Богородицы в Путинках. Он простоял недолго – на его месте была возведена Меншикова башня. Меншиков приобрел себе владение в Мясниках в самом конце XVII в. Прежде оно принадлежало Дмитриевым-Мамоновым; один из членов этого рода даже женился на царевне Прасковье Ивановне, дочери царя Ивана VI, одно время правившего вместе с Петром I. А в 1699 г. эти земли за 2 тыс. руб. купил ближайший «друг царев» и начал строить там свой знаменитый дворец с роскошным садом. Прежде всего он занялся благоустройством прилегающей территории. Жить по соседству с Поганой лужей светлейший князь не захотел и повелел ее вычистить. С тех пор мясницкий водоем стал называться Чистыми прудами.

Главное же заключается в том, что князь Меншиков, приобретя это владение, сам стал прихожанином старинного Гаврииловского храма. И тогда, в самом начале XVIII в., князь решил перестроить его в новом вкусе как домовую церковь в своем московском дворце. Новая церковь была ему нужна и для того, чтобы устроить в ней придел для чудотворной иконы, – находясь в городе Полоцке, Меншиков приобрел образ Полоцкой Божией Матери, написанный, по легенде, самим евангелистом Лукой. Вернувшись в Москву, он приказал сначала обновить старую мясницкую церковь Св. Архангела Гавриила и устроить в ней Введенский придел, куда и поместил икону. А затем Введенский придел был сооружен и в самой Меншиковой башне, где он существовал до XIX столетия.

Одну из главных трудностей для историков представляет имя архитектора Меншиковой башни, построенной в стиле раннего петровского барокко. Официально им признан известный московский зодчий И. Зарудный, хотя часто называют и архитектора Трезини, построившего в Петербурге собор Петропавловской крепости. Русский архитектор, один из основоположников петровского барокко, выходец из украинского дворянства, Зарудный впервые упоминается в делах Малороссийского приказа за 1690 г. как гонец гетмана И.С. Мазепы. С 1701 г. он состоял на царской службе в Москве, будучи на все руки мастером – скульптором, живописцем и архитектором, по-видимому, прошедшим хорошую западную школу. Заняв видное положение при царском и патриаршем дворах, Зарудный с 1707 г. надзирал «за исправлением изографов», т. е. осуществлял общий контроль за живописными работами. Его наиболее примечательной и в то же время подробно документально зафиксированной постройкой и стала знаменитая церковь Архангела Гавриила. До того, как в 1723 г. сгорел верхний ярус церкви с часами и большим шпилем, она выделялась рекордной для Москвы того времени высотой (81 м). Самое главное, что притягивало взор – волнообразные, устремленные ввысь барочные формы, наложенные на характерную древнерусскую ярусную структуру, гораздо последовательнее, с более систематическим применением ордера и пышного (в том числе и интерьерного) скульптурного декора, чем в памятниках «нарышкинского» стиля. На основании стилистических аналогий Зарудному приписывают и ряд других зданий, в первую очередь – церковь Ивана Воина на Якиманке (1709–1713). Под его руководством и при непосредственном участии были также исполнены выделяющиеся своим особым пластически-декоративным богатством иконостасы Преображенского собора в Таллине (1719) и Петропавловского собора одноименной крепости в Петербурге (1722–1727). Умер Зарудный в 1727 г.

Возвращаясь к Меншиковой башне, можно сказать, что первоначально ее купол венчал огромный шпиль-игла, как и Петропавловский собор в Северной столице, а на самом его верху тоже была позолоченная фигура ангела с крестом. Ходила даже легенда, что знаменитый Петропавловский шпиль был всего лишь точной копией московской Меншиковой башни. Загадочная башня овеяна тайнами – легенд о ее истории и судьбе слагалось великое множество. Иногда считают, что автором проекта новой церкви был сам Петр I, собственноручно начертавший ее чертеж. Такое не раз случалось с московскими церквями – кроме Меншиковой башни, Петру приписывается, например, авторство церкви Святых Апостолов Петра и Павла на Новой Басманной, тоже, кстати, построенной И. Зарудным. А поскольку, как известно, высота Меншиковой башни изначально на 3,2 метра превышала высоту Ивана Великого, то другая легенда гласит, будто князь Меншиков в гордыне захотел превзойти самого царя Петра. Потому он и выстроил у себя на дворе собственную домовую церковь выше главной кремлевской колокольни и был наказан Богом за гордыню против государя. Еще говорили, что Меншиков захотел затмить Сухареву башню, незадолго до того возведенную по указу Петра, которую в народе прозвали «невестой Ивана Великого». Та к или иначе, только первоначальная высота Меншиковой башни, превышавшая священную высоту главной московской колокольни, была не только ее отличительной особенностью, но и причиной, по которой она сразу же сникала себе народное недоверие. К тому же на башне церкви Меншиков поместил часы-куранты с боем, купленные в Лондоне за огромные деньги – такого еще не случалось с московскими храмами. Эти часы играли каждый час и били четверти, а их 50 колоколов в полдень звонили целых полчаса. В народе все эти новшества сочли за проявление княжеской гордыни и ожидали возмездия. Меншикову не удалось долго прожить в своем роскошном Мясницком дворце и помолиться в новой церкви – Петр I приказал ему переселиться в новую столицу Санкт-Петербург, где он был назначен губернатором. Московская церковь осталась недостроенной, часы сломались, а огромный верх угрожал падением.

Беда пришла в 1723 г. 13 июня того года священник церкви Архангела Гавриила после вечерни присел на паперть передохнуть, но вдруг упал мертвым. На следующий день, когда его тело понесли в храм на отпевание, прямо над церковью внезапно нависла небольшая туча, трижды прогремел гром, и с последним ударом молния зажгла купол. Страшный пожар продолжался два часа – его не могли залить из-за очень большой высоты башни. Верх башни целиком сгорел, и на землю обрушились все 50 колоколов, подавив много людей, спасавших от огня церковную утварь. Полоцкую икону после пожара перенесли в придел церкви, а в 1726 г. тяжело заболевший Меншиков потребовал ее к себе в Петербург. После его выздоровления икона осталась в домовой церкви знаменитого дворца светлейшего князя на Васильевском острове. В 1727 г., когда опальный Меншиков был сослан, образ пропал. Потом капитан лейб-гвардии Михаил Приклонский рассказывал, что видел эту икону в молельне императрицы Елизаветы Петровны, когда стоял в дворцовом карауле. Та к что, возможно, образ находился потом и в Зимнем дворце. А мясницкий дворец Меншикова сначала был пожалован в вечное владение «бриллиантовому» князю А.Б. Куракину, увековеченному знаменитым парадным портретом кисти Боровиковского, затем от его семьи перешел к богатому армянину И. Лазареву, а от него, в свою очередь, к Московскому почтамту. Ныне его здание на Мясницкой улице вобрало в себя старинный дворец Меншикова. А вот Архангельская церковь так и оставалась недостроенной. Лишь в 1787 г. ее восстановил после пожара известный московский масон Гавриил Захарьевич Измайлов, живший неподалеку на Мясницкой. Тогда и появился ее винтообразный купол, напоминающий горящую свечку. Церковь была украшена масонскими символами и эмблемами с латинскими надписями, которые только в 1852 г. повелел уничтожить митрополит Московский святитель Филарет (Дроздов).

Здесь уместным стоит вспомнить земной путь Святителя, ибо подобные яркие личности нечасто рождаются на русской земле. Святитель Филарет (Василий Михайлович Дроздов) родился в семье коломенского диакона (впоследствии священнника). Первоначальное образование будущий святитель получил в Коломенской семинарии, затем с 1800 г. в Троицкой Лаврской семинарии, и вскоре, проявив большие способности к проповеди и языкам, обратил на себя внимание ее устроителя митрополита Платона (Левшина). С 1803 г. Василий Михайлович уже сам преподавал здесь. Вскоре митрополит Платон убедил молодого семинарского учителя в необходимости принять монашество. Постриг с именем Филарет (в честь праведного Филарета Милостивого) совершился в Свято-Духовской церкви Лавры 16 ноября 1808 г. В 1809 г. святителя (уже в сане иеродиакона) перевели в Петербург, в том же году совершилось рукоположение во иеромонаха. В 1811 г. в сане архимандрита он становится ректором Санкт-Петербургской Духовной академии и остается в этой должности до 1819 г. Здесь он блестяще преподает различные богословские дисциплины. В это же время им был начат труд всей его жизни, связанный с переводом на русский язык Священного Писания Ветхого и Нового Завета. Однако в деле перевода он встречал постоянное противодействие, в том числе и со стороны ряда иерархов; спустя несколько лет Библейское общество оказалось закрыто, и дело перевода Священного Писания было приостановлено. Тогда Святитель уже занимал Московскую митрополичью кафедру (начиная с 1826 г.). В то время его часто обвиняли в неправославии, и даже составляемые им катехизисы подвергались обязательной правке. И тем не менее влияние святителя Филарета на жизнь и Русской Церкви, и всего государства было весьма значительно. Митрополита Московского любили и почитали духовенство и миряне не только из его епархии, но и из отдаленных мест – за высокий духовный настрой, за благоговейное служение, за внимание к людям и – далеко не в последнюю очередь – за высокую образованность. К его мнению прислушивались, за помощью и советом к нему обращались императоры Николай I и Александр II. Святитель Филарет в ту пору возглавил дела российского духовного образования, посвятив много времени и сил реформированию Московской Духовной академии. По благословению святителя в стенах Академии начинает осуществляться перевод творений Святых Отцов. Известен и интерес святителя к проблемам русской культуры, связь митрополита с ее видными деятелями (вспомним хотя бы его знаменитую стихотворную переписку с Пушкиным). В конце жизни святителю все же удалось выполнить задуманное: осуществить полный перевод на русский язык Священного Писания. Однако полная русская Библия вышла из печати уже после его кончины. Незадолго до смерти святителю во сне явился отец, сказавший ему: береги 19-е число. С тех пор святитель 19-го числа каждого месяца старался обязательно служить литургию. 19 ноября 1867 г., после совершенного им с особым чувством и со слезами богослужения, по приезде домой, святитель Филарет отошел ко Господу. Он был погребен в дорогой его сердцу Троице-Сергиевой лавре. Ныне мощи святителя Филарета находятся в Лавре, в храме Преп. Сергия Радонежского.

В 1821 г. Меншикова башня была причислена к почтовому ведомству и именовалась церковью Архангела Гавриила при Почтамте как его летний (неотапливаемый) храм. Еще в 1806 г. директор Московского почтамта Федор Ключарев построил рядом с ней зимнюю теплую церковь Св. Феодора Стратилата, освященную по его именинам. Обе почтамтские церкви несильно пострадали в 1812 г., потому что за взятку, полученную от директора Почтамта, французские солдаты перед отступлением не сожгли их, а только для виду разбрасывали вокруг горящую солому, и здания не загорелись. Храм Св. Архангела Гавриила, как и соседний Стратилатовский, был закрыт только в 1930-е гг. – и тоже ненадолго по сравнению с другими московскими церквями: уже после войны в нем разместилось Антиохийское подворье. Последнее имеет в своем распоряжении два храма: храм во имя Архистратига Гавриила и храм во имя Феодора Стратилата. Эти храмы в июле месяце 1948 г., по благословению Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Алексия I, были переданы для подворья Антиохийской Церкви. Передача была произведена в торжественной обстановке Высокопреосвященным Николаем, Митрополитом Крутицким и Коломенским, Антиохийской церковной делегации, которую возглавлял Митрополит Эмесский Александр. Эта передача состоялась в храме Св. Архангела Гавриила. Митрополит Александр от лица делегации и Блаженнейшего Патриарха Антиохийского Александра выразил глубокую благодарность Святейшему Патриарху Алексию и всей Русской Православной Церкви и сообщил, что настоятелем подворья назначается архимандрит Василий, прибывший в Москву вместе с делегацией. Прошло более года со времени этого события; в подворье стали совершаться божественные службы, которые с любовью посещали верующие. Настоятель подворья архимандрит Василий освоился с богослужением на церковнославянском языке и изучил русский язык. Ныне существующий в храме иконостас был перенесен в него в 1960-х гг. минувшего столетия из разрушенной церкви Петра и Павла в Преображенской слободе. А старый иконостас самой Меншиковой башни по благословению Патриарха Алексия I в 1969 г. передали в Успенскую церковь г. Махачкалы. В настоящее время церковь Св. Архангела Гавриила действует.

А теперь стоит обратить внимание на ту церковь, которая была снесена и, увы, не дожила до наших дней – Архидиакона Евпла на Мясницкой, построенную в 1750 г. Она состояла из двух церквей: нижней – во имя архидиакона Евпла, верхней – Живоначальной Троицы, а также придела Архистратига Михаила. По имени этой церкви Мясницкая улица до начала XIX столетия носила название Евпловки. В 1925 г. церковь Архидиакона Евпла на углу Мясницкой и Милютинского переулка разобрали. Сам же святой, чьим именем была названа церковь, – Евпл Катанский (Сицилийский), священномученик, скончавшийся в 304 г., – служил архидиаконом в церкви г. Катаньи на острове Сицилия. Помимо усердного совершения богослужения в ней, святой неустанно читал и толковал Св. Евангелие на улицах и площадях города. За это он был схвачен властями, но, представ перед градоначальником Каллисианом, бесстрашно исповедал веру Христову. Истерзанного палачами святого бросили на семь дней в темницу, оставив без еды и воды. Но ничто не смогло сломить его волю. Он был целиком погружен в молитву, и Господь, услышав ее, извел в темнице источник чистейшей воды. С новыми, небывалыми духовными силами св. Евпл предстал перед правителем и обличил того в жестокости и бесчеловечном отношении к христианам. За это мученик был приговорен к обезглавливанию. Предварительно ему оторвали уши. Когда св. Евпла привели на место казни, он попросил немного времени для молитвы и продолжил проповедовать окружавшим его людям Евангелие. Со словами благовествования святой предал душу Господу. Сщмч. Евпла очень почитали на Руси. В 1471 г. на Мясницкой улице, в память заключения Иваном III мира с Новгородом, была построена деревянная церковь Архидиакона Евпла; в 1657 г. царь Алексей Михайлович заменил ее каменной. В XVIII в. было воздвигнуто величественное трехъярусное здание памяти святого. По переписи 1620 г. на Казенной улице (ныне Милютинский переулок) упоминается «Евпл Великий». В 1547 г. около церкви Евпла была и другая «теплая» церковь Ильи Пророка. Мясницкая улица называлась по этим церквам то Ильинская (1547 г.), то Евпловская (1628 г.).

Церковь Св. Евпла (1657) на Мясницкой

Церковь Николы в Мясниках (XIV–XVIII вв.) в начале XX века

В начале XVII в. Евпловская церковь обновлялась, а в 1750– 1769 гг. строится новое здание церкви с колокольней на деньги генерал-майорской вдовы Дарьи Лукиничны Томиловой. Во втором этаже церкви были престол во имя святой Троицы, а также ходовая паперть-гульбище. С улицы сюда вела каменная лестница. Во время различных празднеств и городских торжеств многие старались подняться на гульбище. Именно к этому месту относится запись А.С. Пушкина: «В 1810 г. в первый раз увидел я государя Александра I. Я стоял с народом на высоком крыльце “Николы на Мясницкой”». Пушкин ошибается. В 1937 г. эту запись прокомментировал знаменитый пушкинист и москвовед Н.П. Чулков: «На самом деле царь был в Москве 7–12 декабря 1809 г., а высокое крыльцо существовало у церкви Евпла, а не у церкви Николы».

Разрушение церкви Николы для застройки по проекту ле Корбюзье

На месте Николы в Мясниках встало здание ЦСУ

В советские времена на месте церкви Св. Евпла был пустырь

2 сентября 1812 г. в Москву вошли французские войска и оставались там до 11 октября. Церковных служб в это время в Москве не было. И вдруг 15 сентября раздался гулкий звон. Звонили на колокольне церкви Святого Евпла. Службу вел священник одного из армейских кавалерийских полков отец Михаил Тратинский. Позднее в честь этого события была даже выпущена литография.

В 1925 г. руководство четырех советских трестов обратилось в президиум ВЦИК за разрешением построить семиэтажный дом на месте существующей церкви. Несмотря на протесты архитектора А.В. Щусева и других архитекторов и ученых, церковь снесли, хотя дом на ее месте построен не был. Дом причта церкви Евпла Архидиакона (XIX в.) на Мясницкой улице, 9, построенный в стиле позднего классицизма, стал последним уцелевшим фрагментом ансамбля. Он был снесен уже в «ельцинские» времена, в 1996 г., а на месте храмового ансамбля, судя по вывеске, строится торговый комплекс.