Текст книги "Озабоченная Россия"

Супружеский талант

В последнее время Катя Лодкина заметила за своим мужем одну странность: придет с работы – и сразу за компьютер.

Словно он медом намазан.

Раньше чуть ли не каждый день с коллегами по работе пропадал. Домой приползет – лыка не вяжет. Это у них культурным досугом называлось. Но Катя знала, что большинство коллег мужа на работе ходят в юбках. Да еще и в мини. Просто глаза закрывала: не разрушать же семью собственными руками.

А тут Гену словно подменили. Домой своими ногами приходит. И что самое удивительное, в своих носках. И винно-водочным перегаром не пахнет! И к компьютеру сразу, как к отцу родному. Ой, что-то тут не так…

Долго Катя терпела, долго терялась в догадках, наконец высмотрела, как муж с компьютером обращается. И в отсутствие Гены села за клавиатуру, щелкнула мышкой и попала в электронный почтовый ящик мужа своего Гены Лодкина. А там! А там! Короче, там целый любовный роман в письмах.

Оказывается, при живой-то жене [email protected] переписывается с какой-то там студенткой и такие ей макароны на уши вешает, что читать тошно! Будто бы он – сын профессора и сам без пяти минут профессор, кандидат педагогических наук – ни стыда у человека, ни совести. Советы своей виртуальной собеседнице разные дает. Как к экзаменам готовиться. Что читать. Как покорить сердце серьезного мужчины…

Тут уж Катя никак выдержать не смогла. И от имени самозваного кандидата наук такое послание студентке сочинила, что ее Гену по прочтении чуть Кондратий не хватил – неделю за компьютер не садился. А потом потихоньку успокоился, скорее всего, какую-то другую виртуальную муху во Всемирной паутине выискал. И точно! Это Катя поняла, как только подобрала пароль к его новому почтовому ящику. А это не так-то просто. Ой как непросто! Кто бы знал, сколько разных умных книжек по программному обеспечению пришлось перелопатить! Ну и что же?

Списался, оказывается, ее Геннадий Васильевич с некой Анной Сергеевной из Кисловодска и такие ей стихотворные послания пишет, что Василий Федоров отдыхает! Ну Катя и добавила ей от себя несколько рифмованных строчек на табуированной лексике…

Гена после такой диверсии сразу выпал в осадок. На работе стал задерживаться. В чужих носках домой приходить. Да еще и со следами губной помады… Казалось, что мир и покой вот-вот вернутся в семью Лодкиных. Но не тут-то было! Как-то сел Гена за компьютер, чтобы посмотреть курс валют и так увлекся, что вскоре списался с какой-то виртуальной банкиршей…

Но вся беда, что Катя узнала об этом только месяц спустя – Лодкин такую защиту на компьютер поставил, что все это время супруге пришлось ходить на стажировку в неформальный клуб городских хакеров. Так что к тому времени, когда она в компьютер попала, супруг ее уже со своей банкиршей на Канарские острова укатил.

…Тяжело бы пришлось Кате Лодкиной без мужа, если бы не ее хакерские таланты, которым нынче цены нет.

А недавно на ее почтовый ящик упало письмо от одного профессора…

По Фрейду

Полистав знаменитые лекции старика Фрейда, я понял, что всю свою жизнь жил в соответствии с его психоаналитической теорией личности. Эротическая символика преследовала меня с детсадовского возраста. Как сейчас помню свою первую воспитательницу, рассаживающую нас после тихого часа на горшки. Бедная Клавдия Петровна, она даже не подозревала о моих чувствах и никак не могла понять, почему я все время встаю с горшка последним. Фрейд расставил все по местам. Оказывается, мне до безумия хотелось уединения с Клавдией Петровной как с первой обратившей на меня внимание женщиной.

Свою школьную учительницу я просто поедал глазами. Мне было семь лет, а Людмиле Ильиничне – двадцать семь. Она была замужем. Но это ничуть не мешало моим чувствам. Когда учительница с придыханием читала нам по слогам: «Мама мыла Лару. Лара мала», – я ощущал себя этой самой Ларой. И проливал на парту чернильницу-непроливашку. И так каждый день, пока мы не перешли на шариковые авторучки. И вот благодаря Фрейду я понял, что так во мне пробуждался эдипов комплекс.

Вожатой в пионерском лагере у нас была студентка-первокурсница Верочка. Высокая, красивая, с пионерским галстуком на шее, она так и не поняла, зачем я сразу записался в барабанщики. А я и сам тогда не понимал, почему никогда не расстаюсь с барабанными палочками, даже ложась спать. И без устали барабаню ими при каждом удобном случае. Спасибо Фрейду! Именно в пионерском лагере я осознал, что такое либидо.

Сказать, что я любил комсомольские собрания, все равно что не сказать ничего. Я их просто боготворил. Но еще больше я боготворил секретаря нашей комсомольской организации. Я первым выходил на коммунистические субботники и первомайские демонстрации, с красной повязкой на руке патрулировал ночной город, выступал в художественной самодеятельности —

и все ради нее – Елены Петровны. А она все это время смотрела в сторону секретаря партбюро Ивана Дустова, человека семейного и морально устойчивого. Старик Фрейд называл это в своих лекциях сексуальным влечением.

После армии я вернулся на завод, в родную бригаду слесарей-ремонтников. Нина трудилась нормировщицей. И я сразу стал перевыполнять норму, сидел по ночам за учебниками, а днем делал Нине разные рационализаторские предложения. Часами я демонстрировал ей водопроводный кран, объясняя, как и почему из него течет вода. Не сомневаюсь, что австрийский доктор сделал бы в описанном клиническом случае упор на символику сновидений, но, слава богу, Нина сама во всем разобралась. И ответила мне взаимностью.

Корпоративный Новый год

До сих пор Патефоновы считали Новый год семейным праздником и справляли его исключительно дома. Вдвоем. Но даже безоблачное счастье супружеского единения, повторяемое из года в год с завидным однообразием, надоедает, и, в конце концов, им захотелось простого человеческого общения.

– Может, на люди в праздник выйдем? – озвучила свою мысль Шура Патефонова.

– А почему бы и нет? – поддержал жену Патефонов. – Весь вопрос: куда?

– Пойдем в ресторан! – энергично воскликнула Шура. – Можем мы себе позволить встретить Новый год в ресторане?

– Конечно, можем! – у Бориса, словно у молодожена, загорелись глаза. – Просто обязаны! В крайнем случае не съездим этим летом на отдых в Турцию, а Новый год отметим как люди!

Но с празднованием Нового года в ресторане вышла осечка. Все доступные заведения уже были давно забиты, а для проведения новогодней ночи в одном из весьма уважаемых в городе ресторанов для вип-персон им бы пришлось отказаться от Турции на всю оставшуюся жизнь.

– Знаешь что, давай встретим новогоднюю ночь с моими коллегами по работе? – предложил Патефонов. – Посмотришь, с какими замечательными людьми я работаю, а заодно и познакомишься с их вторыми половинками… У нас такой сплоченный коллектив, что все праздники вместе справляют.

– А они не будут против? – насторожилась Шура.

– Не должны, – задумался Патефонов. – Заведующий отделом Олег Борисович всегда приглашал… И Наталья Георгиевна звала…

На встречу Нового года собрались у Натальи Георгиевны на загородной даче. Дом двухэтажный, кирпичный, количество комнат немереное, свой бассейн, сауна, солярий. Пел какой-то известный певец из Москвы. Гостей встречали Дед Мороз и Снегурочка.

Но стоило Шуре Патефоновой снять шубку, как к ней тут же подчалил Олег Борисович:

– Можно вы сегодня будете моей дамой сердца? – улыбался он своими фарфоровыми зубами.

– Извините, но я замужем, – растерялась Патефонова.

– У нас здесь все замужем, – не уходил Олег Борисович. – Но это не мешает им быть свободными душой и телом!

Тем временем к Борису уже присосалась Наталья Георгиевна:

– Борис! Ну сколько можно ждать? Наконец-то мы сегодня выпьем с тобой на брудершафт! Пошли скорей!

– Наталья Георгиевна, но я же с супругой… Знакомьтесь, Шура!

– Очень приятно! Сейчас я позову Олега, и он займется твоей Шурочкой… Боря, время – деньги! Пошли на второй этаж…

Вместо второго этажа Патефонов кинулся к своей Шурочке, которую уже раздирали на части заведующий отделом Шуриков и менеджер Касьянов.

С тех пор Патефоновы опять считают Новый год семейным праздником и справляют его исключительно дома. Вдвоем.

Семейная политкорректность

Аня и Петя Шезлонги – люди воспитанные, интеллигентные, с высшим образованием. Каждую неделю покупают какую-нибудь книгу. Аня – по астрологии. Петя – по психологии. Две газеты выписывают! И следят за всеми новациями. И охотно их подхватывают.

Поэтому, как только в прессе промелькнуло сообщение, что мэр города Мегиона Александр Кузьмин запретил своим подчиненным пользоваться многими их любимыми выражениями вроде «зачем мне это нужно?», «я не знаю», «это не мой вопрос», Аня Шезлонг решила использовать новшество в супружеской жизни.

– Петя, – сказала она. – Нам надо поговорить.

– Говори, не стесняйся, – не отрываясь от экрана телевизора, ответил супруг. – Рассказывай, делись, что еще умного пришло тебе сегодня в голову.

– Петя, я серьезно!

– Кто бы сомневался.

– Ты, Петр, наверное, слышал про инициативу мэра одного из городов Ханты-Мансийского автономного округа, запретившего чиновникам пользоваться фразами, оправдывающими их безделье?

– Типа «денег нет», «у нас обед»? Ну, и что дальше?

– Не нукай – не запряг! – обиделась Аня. – Так вот в целях супружеской политкорректности я тоже предлагаю ввести в нашей семье запрет на некоторые фразы.

– Например?

– Например, на твою коронную фразу: «Рассказывай, что еще умного пришло тебе сегодня в голову»!

– Кто бы сомневался.

– И на фразу «кто бы сомневался» тоже. Ты ее произносишь по двести раз на день – к месту и без места!

– Согласен. Только со своей стороны предлагаю раз и навсегда запретить фразы «мне совсем нечего надеть» и «это платье меня полнит»!

– Ладно. Больше ты этого никогда не услышишь. Но чтобы и я впредь никогда не слышала твою маразматическую поговорку: «Ты все сказала?»

– Хорошо, хорошо. Но и ты больше не смей кричать мне на ухо: «Не храпи»! Запомнила? Никогда, ни при каких обстоятельствах! Повторить?

– Не надо. Но раз уж ты, Петя, опустился до таких мелочей, то я тоже не хочу больше слышать твоих любимых выражений: «всех денег не заработаешь» и «от работы лошади дохнут»! Понял?

– Не тупее валенка! И в целях супружеской политкорректности запрещаю тебе произносить фразы «хватит, больше не наливай», «посмотри на себя в зеркало», «если не понимаешь по-хорошему, тогда я уйду к маме»!

– А чем тебе не нравятся мои слова об уходе к маме?

– А чем тебе не нравится моя фраза «ты все сказала»?

– Потому что на улице осень, а мне нечего надеть.

– Кто бы сомневался…

Любовь по расчету

У Саньки Вепрева зазвонил мобильный телефон. Звонила Ленка Ерохина, с которой две недели назад он познакомился в ночном клубе.

– Привет, Санек! Куда пропал? Может, пересечемся?

– Может, – вспоминая, где живет эта Ерохина, ответил Вепрев.

Жила девушка, честно говоря, у черта на куличках. Добирались до нее, помнится, двумя маршрутками. А обратно вообще пришлось брать такси – в четыре часа ночи с улицы Сусанина кроме таксомотора его мог вывести разве что только сам Иван Сусанин.

– Ты, Санек, прикинь все как следует, – не унималась Ерохина. – И если есть настроение – давай вечером ко мне! Предки в Египет улетели. На неделю. А мне одной скучно и страшно. Не забыл, где я живу?

– Разве забудешь, – представляя утопающую в кромешной темноте улицу Сусанина, ответил Вепрев.

Что родители в Египет уехали – это, конечно, хорошо. Но зависнуть на неделю на краю города не очень-то вдохновляло.

– Лен, ты извини, но у меня в телефоне зарядка кончается, я перезвоню, – неожиданно бросил Вепрев и отключил аппарат.

Включил – снова звонок! Думал – Ленка, оказалось – Танька.

– Шурик, радость моя, ты чего не звонишь-то? – как всегда, наседала сокурсница Танька Примакова. – Может, обиделся на что?

– Французский учу, – буркнул Вепрев.

– Французский учишь? Молоток! – не отставала Татьяна.

– Как насчет того, чтобы вместе поучить? Мои шнурки до вечера на работе.

– До вечера? – переспросил Вепрев. – Это до скольких?

Примакова, как он помнил, вообще жила в пригороде – две остановки на электричке туда, потом – две обратно. Как-то, еще не зная, где она живет, он рискнул ее проводить. И проводил так, что вернулся только на другой день.

– Ой, Тань, у меня мобильник совсем разрядился – я перезвоню! – скороговоркой выпалил Вепрев и вырубил телефон.

Задачка была не из легких. Ленка жила ближе, но Танька была красивее. У Ленки предки в Египте, а Танькины шнурки на работе, придут без предупреждения. У однокурсницы Примаковой, как у латыша, в кармане ни гроша, а Ленка в супермаркете на кассе сидит – всегда с бабками.

Вепрев уже стал искать в телефонной книге ее номер, как вдруг пришло СМС-сообщение: «Вепрев, есть полчаса! Жду. Катя».

Натянув спортивные брюки и майку, Санька выскочил на лестничную площадку и, не дожидаясь лифта, помчался на шестой этаж, где жила Катька Строева. Как говорится, ближе к делу – ближе к телу!

Креативная Зина

У студентки третьего курса Зины Коротковой были скрытые способности не только быстро решать любые проблемы, но и порождать самые необычные идеи. Говоря научным языком – креативность. Сама Зина, правда, об этом ничего не знала и даже не догадывалась о столь удивительных талантах.

Но друзья и знакомые ей популярно объяснили что к чему. Комиссар молодежного движения «Придем на помощь» Глеб Голиков так ей и сказал:

– Зина, пока ты молода и красива – люди нуждаются в твоей помощи! Так что завтра, а лучше прямо сегодня вступай в нашу организацию – нам как раз не хватает девушек с креативным мышлением! И запомни, что твоя активная жизненная позиция станет хорошей ступенькой для дальнейшей карьеры и кадрового роста.

– Запомнила, – повторила Зина. – Ступенькой для карьерного роста.

– Молодец! Вечером идем в рейд! Держись ближе ко мне!

И Зина держалась. В девятом часу вечера вдвоем с Глебом они отправились в рейд по развлекательным заведениям города. Но побывать смогли только в одном ночном клубе, где после второго бокала какого-то гремучего коктейля Зина попыталась записывать происходящее в блокнот. Но Глеб сказал, что это ни к чему – у него отличная память…

Закончилась вечеринка почему-то в отдельном номере сауны, где руководитель молодежного движения заметил Зине, чтобы, как девушка с креативным мышлением, она не принимала все близко к сердцу, а просто расслабилась и получила удовольствие. Удовольствие тянулось две недели. А потом Глеб резко пропал. Прислал по электронной почте письмо, что его срочно вызвали в Сибирь на молодежный форум. И как в прорубь канул.

Но Зине было не до Голикова. Узнав о ее креативном мышлении, преподаватель социальной философии Модест Григорьевич Степанян предложил девушке выступить с докладом на семинаре.

– Главное, не бойся – и все получится! – настраивал ее Степанян. – Тему доклада я тебе подберу самую креативную, три вечерка посидим, поработаем, цитаты сверим по первоисточникам – и публикация в ваковском журнале обеспечена. А это, считай, ты одной ногой уже в аспирантуре. Скажу честно, Зина, наука просто задыхается без молодых ученых с креативным мышлением.

Цитаты сверяли у Модеста Григорьевича дома – у него оказалась удивительная библиотека и не менее удивительная спальная. Работали до глубокой ночи, а под утро просто валились с ног. Креативность Зины не знала границ, доклад «Студенческий секс: инвариантность и вариантность» получился живым, образным и ярким. Но в журнал его почему-то не взяли, видимо, из-за чрезмерной реалистичности. На экзамене Степанян поставил студентке Коротковой «отлично», но продолжить работу над очередной креативной идеей отказался по причине возвращения супруги из санатория.

А Зину уже присмотрел себе в помощники депутат Госдумы Аркадий Федорович Теркин.

– Зинаида, мне нужен помощник из молодежной среды! – убеждал девушку местный лидер «Дыма Отечества». – Заезжай в мой кабинет, осваивай оргтехнику, и как только установится связь – едем в Москву. Ты была в столице?

– Пока нет, – призналась Зина.

– С таким креативным мышлением ты должна жить в столице и получать как минимум тысячу баксов.

Тысячу баксов Зине, конечно, никто не дал. Но свое слово депутат Теркин сдержал: отвез девушку в Москву, показал ей Государственную думу, Кремль, мавзолей Ленина. Неделю они знакомились с тонкостями депутатской работы в люксе отеля «Балчуг Кемпински», а когда народный избранник засобирался домой, Зина сказала: «Фи».

Жизненный креатив подсказывал ей, что надо во что бы то ни стало оставаться в первопрестольной. Тем более что молодой сотрудник какого-то африканского посольства очень просил, чтобы Зина позанималась с ним языком. За это он обещал девушке оформить дипломатический паспорт и свозить ее за границу.

Зина, естественно, согласилась. Какая же девушка, обладая креативным мышлением, не согласится на подобное предложение?

Бес в ребро

В сорок шесть лет сложно строить любовные отношения, рассуждал Валерьянов. Сложно и поздно. А может быть, и пошло, особенно с учетом их двадцатилетней разницы в возрасте!

Хотя если вспомнить юную пассию известного отечественного режиссера, то вроде бы и нормально. Но ладно бы только разница в возрасте, беда таилась еще и в том, что Верочка была подчиненной Валерьянова. А закрутить служебный роман на глазах у своих сослуживцев – все равно что подпилить сук, на котором держится твой собственный авторитет. Пойти на это Валерьянов, которому оставалось четырнадцать лет до пенсии, никак не мог – слишком жирная ему светила пенсия государственного служащего.

И тогда Валерьянов напряг мозговые извилины и стал думать, как наладить с Верочкой любовные отношения в нерабочее время. Для этого и всего-то требовалось сделать девушке такое предложение, от которого она не сможет отказаться. Но что, что мог предложить ей лысеющий кавалер с полным букетом хронических заболеваний?

Это только в третьем или четвертом классе он мог, скромно опустив глаза, сказать своей соседке по парте Кате Калашниковой: «Пойдем сегодня ко мне – марки Новой Гвинеи покажу!» – и Катька, круглая отличница и единственная в школе филателистка, неслась к нему домой, словно на городской почтамт… Веру же не позовешь домой марки смотреть? Да и нет уже у Валерьянова никаких марок, наверное, в макулатуру сдал.

С Олей Гужевой было еще легче. Она заканчивала девятый, а Валерьянов – десятый класс. Олька до безумия любила новинки эстрады, «Песняров» там всяких, Тухманова, покупала все выпуски журнала «Кругозор» с вырезными пластинками. Так Валерьянов ей скажет: «Пойдем проигрыватель послушаем – я „Красные маки“ достал» – и Гужевая вперед него несется, как на живой концерт этих самых «Красных маков»…

А Вера о «Красных маках», наверное, и не слышала. Конечно, они еще до ее рождения пели.

Когда видеобум на нашу страну обрушился, Валерьянов в институте учился. Сразу видак купил, кассеты с фильмами стал в прокате брать. Сокурсницы просто балдели от «Кошмара на улице Вязов» и прочих «Зловещих мертвецов». Валерьянов после лекции подойдет к кому-нибудь из девчонок, скажет: «Пойдем вечером новую „Пятницу, 13-е“ посмотрим!» И приходили. И смотрели. Галя Лейкина, Варя Бестужева, Надя Крепышева. Женя Глобус. Никаких проблем. Они и на танцы с ним ходили. По очереди. И в кафе – только свистни: «Девчонки, пошли выпьем-закусим!» От желающих не было отбоя… Но Вере же не свистнешь: «Пошли в кафе!» Разве можно сегодня приличную девушку каким-то кафе удивить, когда полно ресторанов и ночных клубов?

И Валерьянов предложил: «Вера, а пойдемте сегодня со мной в ресторан, я вчера с женой развелся».

И Вера пошла. А кто бы сомневался? Какая ж дурочка нынче со своим начальником откажется в ресторан сходить?

Памятка

Завтра такой напряженный день, что не хочется о нем и думать. Но надо. Надо себя заставлять.

Прежде всего не забыть сходить в супермаркет и купить шампанского. Бутылки две-три. И водки. Бутылок двенадцать, а может, сразу целый ящик – удобнее нести.

Не забыть проведать Катю – она живет в одном доме с супермаркетом, и если не умотала в свою любимую Турцию, то должна быть на месте.

Потом обязательно заскочить на рынок за фруктами – сейчас уже все подешевело: дыни, арбузы, виноград. Виноградом в прошлую субботу Ленка торговала – к ней лучше всего и нагрянуть в обед. Или к Наташке – ей в палатку вчера привезли целую фуру астраханских арбузов!

Но на фруктах далеко не уедешь. Несерьезно как-то в наше время одними фруктами питаться, когда все магазины деликатесами забиты. Кто там у меня колбаской-то торгует?

Ирка или Галька? Девчонки проверенные, в смысле – с санитарными книжками. Стопроцентная гарантия свежести. Колбасы. А вы что подумали? Значит, взять полкило докторской, полкило сырокопченой и полкило сыру. Пошехонского. Хотя вообще-то сыр лучше у Веры покупать. Вера – школьная одноклассница, дамочка разведенная, с квартирой, давно к ней не заглядывал.

Во! Чуть не забыл! Срочно приобрести носовой платок! Тут на днях в одной приличной компании полез в карман и такой стыд вытащил: не носовой платок, а половую тряпку. А еще лучше сразу два купить – по штуке в каждый карман. Или четыре? Надо с Зинкой посоветоваться, она все еще в «Подарках» работает.

Часов в десять надо Ольге позвонить. Она девушка занятая: утром – аэробика, в обед – бассейн, вечером – театр. Заранее купить букет розовых роз – Ольга без ума от роз. Как там в песне? «Розовые розы Светке Соколовой»… А если Ольга вышла замуж?! Она такая! Чуть что – и замуж… Два раза замужем была, третьего не миновать…

И то правда, зачем рисковать? Позвонить сразу Нине, Лере и Оксанке. Заодно узнать у Оксанки ее новый адрес, а то ни разу не был. Кто-нибудь из троих да откликнется на приглашение скрасить вечерок с шампанским и фруктами. Конфеты, бокалы, горящие свечи… Свечи еще надо купить. И лучше самому. В прошлый раз попросил Вику, так она, не долго думая, зашла в ближайший к дому храм и купила церковных свечей…

Но сначала надо проводить в санаторий супругу. Посадить на поезд, поцеловать и помахать рукой.

Кто у меня там в билетных кассах работает? Кажется, Даша…