Текст книги "Озабоченная Россия"

Нестыковка

Семиков был натурой изысканной, утонченной, романтической.

На красивых женщин он не мог надышаться – на свидания всегда приходил с цветами. И не с какими-нибудь там гладиолусами или астрами, а приносил букеты голландских тюльпанов или гербер.

Вот и Наденьке Ветровой он в первую встречу принес пять обернутых в целлофан герберок. Надеялся произвести впечатление, а Наденька вместо того, чтобы поставить цветы в воду, тут же развернула целлофановый пакетик и продемонстрировала ему все имеющиеся недостатки: вставленную в стебли проволоку и намотанный на них для крепости скотч.

Погрустнел Семиков. Сел на кухне и тупо уставился в потолок. А Наденька посмотрела на него и загадочно так говорит:

– Володенька, а у меня на кухне мойка засорилась…

– Позвони завтра в РЭУ – в течение недели как миленькие прочистят.

– Так у меня есть мужчина в доме или нет?

Пришлось Семикову засучивать рукава и лезть под мойку.

Но зато на следующее свидание с учетом высказанных замечаний он пришел с букетом розовых роз! Наденька приняла розы без восторга. Профессионально объяснила Семикову, что он купил цветы явно не первой свежести. Совсем загрустил Семиков, даже по-английски уйти хотел, не прощаясь. Но Наденька ласково увлекла его в ванную – и он обмяк.

– Володенька, – зашептала она, нежно прижимаясь к его щеке. – Любимый мой, посмотри, пожалуйста, что со смесителем случилось…

И снова пришлось Семикову засучивать рукава и вооружаться разводным ключом. Но свое дело он сделал – смеситель отремонтировал. Хотя еще и подумал: а не сменить ли Наденьку Ветрову на Катеньку Солнцеву, учительницу начальных классов, в квартире которой сплошь импортная сантехника?

Но Наденька сама позвонила Семикову:

– Володенька, я по тебе соскучилась! Приезжай! Жду как никогда!

– Неужели унитаз потек? – на всякий случай поинтересовался Семиков.

– Обижаешь!

Семиков купил букет каких-то немыслимо дорогих цветов, названия которых не знала даже сама продавщица. Но ожидаемого эффекта он на Наденьку не произвел.

– Неликвиды! – обронила она, оставив цветы в прихожей.

А сама, повиснув у Семикова на шее, потащила его в спальню. – Любимый, неужели мы сегодня будем вместе?

И в этот самый ответственный момент в квартире, как назло, прорвало батарею отопления.

– Вся надежда только на тебя! – закричала Наденька.

Но Семиков, отстранив ее рукой, нервно направился к выходу:

– Думаешь, раз я работаю сантехником, то уже и не человек, – бросил он от дверей. – Ты глубоко ошибаешься!

– Не меньше, чем ты, любимый! – успела ввернуть Наденька. – Дарить всякий раз цветы работнице цветочного магазина – все равно что хвастаться перед стоматологом гнилыми зубами!

И они расстались.

Вопрос ребром

– Так жить нельзя! – посмотрев на нерадивую мамашу, заговорила председатель комиссии по делам несовершеннолетних Вера Фёдоровна Мамонтова. – Вы хоть представляете, с чем ваша дочь явилась на чествование лучших педагогов района? С разделочной доской из древесно-стружечной плиты! Сделанной собственными руками. Тогда как другие девочки пришли с французской парфюмерией, ноутбуками и мобильными телефонами последнего поколения.

– О каком воспитании девочки может идти речь, если во время проверки её жилищных условий мы обнаружили в квартире совершенно пустой холодильник, – подала голос помощник районного прокурора Бекасова. – Я поддерживаю Веру Фёдоровну: так жить нельзя!

– Да что тут миндальничать: лишить мамашу родительских прав – и дело с концом! – не выдержала депутат областной Думы Наталья Андреевна Свинохвостова. – А девочку, глядишь, удочерят бездетные родители из США.

– Вопрос, который мы сегодня обсуждаем, очень серьёзный, – вмешалась в разговор подполковник полиции Галина Сергеевна Закопаева. – Как мы выяснили, у нерадивой мамаши пятьдесят тысяч рублей долга за квартиру, а от электроэнергии и газа за неуплату они уже отключены! Ольга Николаевна, скажите нам, вы работать собираетесь?

– Я работаю…

– И кем, извините?

– Медсестрой.

– Так в чём же дело? – улыбнулась заслуженный учитель Мамонтова. – Неужели так трудно погасить долги по квартплате? Наталья Андреевна, вот скажите нам, у вас есть долги по квартплате?

– Конечно, нет, – улыбнулась Свинохвостова. – Хотя как депутат областной Думы я получаю каких-то восемьдесят пять тысяч рублей в месяц, вдвое меньше нашего губернатора.

– А вы думаете мы в полиции много получаем? – напомнила о себе подполковник Закопаева. – У меня оклад всего шестьдесят семь тысяч. Выручают выслуга и доплата за должность.

– Делайте выводы, Ольга Николаевна! – констатировала помощник районного прокурора Бекасова. – Я тоже немного получаю, каких-то семьдесят тысяч рублей, взяток не беру, хотя приходится самой оплачивать учёбу дочери в вузе! Сколько у вас выходит?

– Семь восемьсот…

– Тогда возьмите подработку. Выносите утки из-под тяжелобольных. Делайте уколы на дому. В конце концов мойте полы в соседних подъездах.

– Хорошо, – вздохнула медсестра.

А как только на следующий день в стационар попала едва выжившая после ДТП народная избранница Свинохвостова, Ольга Николаевна, не взглянув на калеку, отправилась делать уколы на дому. А когда в реанимацию привезли избитую подростками Закопаеву, побежала мыть подъезд в соседнем доме. Староста обещала полторы тысячи рублей в месяц. Не узнала она и приползшую в приёмный покой на костылях районную прокуроршу Бекасову. Надо было срочно гасить долги по квартплате.

Совет четырех

По первому вопросу докладывал Семен Семенович Студень, заместитель генерального директора по кадрам. Тема – серьезнее не бывает: повышение окладов! Жизнь дорожает с каждым месяцем, а оклады в основном производстве не пересматривались лет пять.

– Есть предложение повысить тарифную ставку первого разряда на два процента, – сделав губки бантиком, закончил свою нудную речь Студень.

И вдруг вспомнил кривую улыбку вечно недовольного зарплатой слесаря Дурова из шестого цеха. Демократ, блин! Крикун! Все ему не так, все не эдак, чуть что – в газету пишет, а то и прямо в прокуратуру бежит. Два раза с проверкой на завод приходили! Столько крови испортил, столько здоровья сгубил, что сразу и не выскажешь! И за все это ему зарплату повышать?! Пусть даже на два процента. Чтобы Дуров на каждом углу рассказывал, как он борется за свои права… Да никогда в жизни!

И Семен Семенович добавил:

– Но можно и не повышать. Другие предложения есть?

Других предложений не было. Зарплату на основном производстве совет директоров решил не трогать. Не время!

По второму вопросу выступал Герман Сергеевич Боевой, директор завода по сбыту. Сбыт был неважный. Продукцию брали плохо. Правда, на днях появилась уникальная возможность реализовать крупную партию по бартеру пассажирскому АТП. Взамен транспортники предлагали работникам завода бесплатный проезд в общественном транспорте.

Боевой выступал по-боевому. Лучше бартер, чем ничего. Вот только, вспомнив свою соседку Варвару Капустину, которая успевала после работы технической служащей собрать два мешка пустых бутылок, у него в голове не укладывалось, что теперь Варвара, как барыня, будет еще и бесплатно на автобусе кататься. И Боевой отступил:

– Бартер, конечно, хорошо, – подвел он итог. – Но развращать людей халявой не стоит. Сегодня мы им предоставим бесплатный проезд, а завтра они нам на шею сядут и ножки свесят.

Ольга Николаевна Соловей, отдавая должное своей фамилии, заливалась соловьем. Как всякий финансист, она говорила о нереализованных финансовых возможностях предприятия и планах на будущее. И все же красной строкой ее выступления была предстоящая выплата дивидендов по привилегированным акциям. Ольга Николаевна, несомненно, была за их выплату, но ей не давала покоя ее заместительница Прокина. Что скрывать, Соловей уже не раз видела, как Прокина носит деньги в коммерческий банк под большие проценты. И не одна она! Значит, деньги у людей уже давно лишние. Дай им дивиденды – и они тотчас же отнесут их на депозит.

– С выплатой дивидендов надо повременить, – оптимистически закончила свое выступление Соловей.

– Спасибо, – поблагодарил выступающих председатель совета директоров Генрих Моисеевич Карамболь. – С выплатой дивидендов действительно лучше повременить, как и с повышением должностных окладов на основном производстве и уж тем более предоставлением бесплатного проезда. Халява, как справедливо заметил Герман Сергеевич Боевой, только развратит людей. У меня есть другое предложение, от которого нам будет трудно отказаться. Выплата членам совета директоров тринадцатой и четырнадцатой зарплаты по итогам прошлого года. Какие есть мнения?

– Выплатить! – поддержал председателя Студень.

– И неплохо бы по десять окладов! – уточнил Боевой.

– У нас есть возможность выплатить по двадцать пять, – как девушка, зардела Соловей.

– Решение принято! – объявил Карамболь. – Собрание считаю закрытым.

Благодарность

Придя домой, Сергей Иванович Курочкин кинулся за компьютер и с беличьей скоростью застучал по клавиатуре:

«Выражаю глубокую и искреннюю благодарность управляющему местным филиалом Эконом-Банка Зеленину Адольфу Петровичу, старшему кредитному инспектору Грязнову Федору Гавриловичу и кассиру Баллон Ольге Сергеевне, – написал он. Немного подумал и продолжил: – Отдельную благодарность выражаю генеральному директору кредитно-инвестиционного фонда „Последний шанс“ Коровьеву Сильвестру Игнатовичу и его первому заместителю по работе с клиентской базой Гонорееву Игорю Олеговичу. А также всему руководству потребительского кооператива „Заемщик“ и лично Беломоровой Наталье Сергеевне. Не могу не сказать добрых слов признательности работникам ломбарда №2, расположенного на улице XXIV съезда КПСС, дом №9, Глистману Тимуру Карапетовичу и Кудимовой Елене Андреевне».

Курочкин вытащил из кармана несколько визиток и рекламных проспектов и продолжил барабанить:

«Слова сердечной признательности и уважения приношу всем работникам коммерческого банка «Европа-плюс» и в частности Пузанову Федору Богемовичу, Шкет Маргарите Борисовне и Арбузову Герману Соломоновичу. А также охраннику Игорю (фамилию не знаю). Искреннюю благодарность выражаю коллективу первого в нашем городе агентства по кредитованию во главе с Никулиным Юрием Мартовичем. А еще Беззубовой Марии Ивановне, Магеллан Надежде Корнеевне, Будильник Вере Федоровне за то, что они отказали мне в получении кредита на потребительские нужды и вообще не дали ни копейки денег в долг, так как я был в стельку пьян и ничего не соображал. Сегодня в трезвом уме и светлой памяти я благодарю их за эту неоценимую услугу и прошу передать для них песню «Я эту жизнь тебе отдам» в исполнении Филиппа Киркорова.

С уважением, Сергей Курочкин».

Сергей Иванович распечатал текст, поставил размашистую подпись и отправил письмо на «Авторадио».

Самоконтроль

Увидев идущего навстречу старосту дома, Лаптев остановился возле припаркованной на газоне иномарки.

– Видал! – заговорил он. – Что хотят, то и творят! Весь двор машинами заставили, а мы дыши выхлопными газами! Устроили автостоянку!

Староста промолчал.

– Скоро прямо в подъезд будут заезжать на своих «меринах», – не унимался Лаптев. – Детишкам уж и поиграть негде!

Староста как воды в рот набрал.

– Чего, Петрович, молчишь? Пора наводить во дворе порядок!

– Да ты хоть знаешь, чей этот «форд»? – негромко заметил Петрович.

– А то! – орал Лаптев. – Той самой соплячки с третьего этажа, что у нас без году неделя живёт…

– Да будет тебе известно, что у этой, как ты говоришь, «соплячки» мама – судья! А папа…

– Прокурор! – веселился Лаптев.

– Нет, – парировал Петрович. – Оперативный сотрудник ФСБ! Майор! Ты бы попридержал язычок-то…

– А чего? Я ничего… Раз папа в ФСБ, пусть паркуется, хоть на крыше!

– Выхлопными газами он, видишь ли, не хочет дышать!

– Да, ладно тебе, Петрович, пугать…

– А я не пугаю, Борис Иванович, я предупреждаю. Или забыл, кто перед выборами больше всех про партию воров и жуликов кричал?

– Так у нас в стране демократия…

– А по ночам на плакатах кандидатов усы рисовать – тоже демократия?

– Они всё равно во второй тур не прошли…

– Если бы не твои усы и рога, то, может, и прошли! Но в любом случае порча агитационных материалов налицо!

Лаптев сник. Он заперся дома и с ужасом посматривал на стоящую на газоне иномарку. Ночью он собирался нацарапать на ней гвоздём нехорошее слово. А утром написать на соплячку жалобу в ГИБДД… Хорошо, что не успел осуществить задуманное, а то пришёл бы её папа – и вычислил автора. По почерку… А мама отмерила ему в суде штраф на всю катушку.

И тут Лаптев вспомнил, как вчера от безделья нарисовал рога и хвост какому-то депутату в местной газете. Вдруг на свалке на газету наткнутся бомжи… И отнесут куда следует! Лаптев вздрогнул и принялся рыться в мусорном ведре. Нашёл, порвал в клочья. Для надёжности смыл клочки в унитаз.

Посидел, подумал и полез на антресоли. Там лежала стопка газет одной из оппозиционных партий – уничтожил все до одной! Случись что, могут заподозрить в сочувствии.

Общую тетрадь, куда по молодости лет записывал разные частушки, залил чернилами. «До свидания, родная, уезжаю в Азию. И в последний раз сегодня на тебя залазию…» Да за такую похабщину судья может под статью подвести! Она на обвинительных приговорах собаку съела.

Лаптев включил телевизор. Увидел изображение оппозиционера и сразу переключился на спортивный телеканал. Вдруг квартиру уже поставили на прослушку.

Перед началом хоккейного матча зазвучал Гимн России. Лаптев вытянулся по струнке и, приложив правую руку к сердцу, запел: «Славься, Отечество, наше свободное…»

Гости

– Знакомьтесь, Константин Георгиевич Бобин – известный в нашей области банкир, – представил сидящего за столом хозяин дома. – Можно сказать, акула финансового рынка.

– Скажете тоже, – привстал Бобин.

– По рейтингу журнала «Банки и власть» – лучший банкир Центрального федерального округа 2005 года.

– Очень приятно! – пожал пухлую банкирскую ладошку Николай Васильевич.

– Нина Федоровна – супруга Константина Георгиевича, – с улыбкой продолжал хозяин. – Не открою большой тайны, сказав, что Нина Федоровна у нас тоже банкир. Управляющая филиалом банка «Народное доверие».

– Очень приятно!

– Неля Георгиевна Шульц – сестра Константина Георгиевича и тоже банкир, – растаял в улыбке хозяин. – Извините, Неля Георгиевна, забыл полное название вашего кредитного учреждения…

– АКБ «Народное благосостояние».

– Очень приятно!

– Супруг Нели Георгиевны – Феликс Магомедович Шульц, первый заместитель управляющего банком «Народный», кстати, в прошлом однокурсник министра финансов российского правительства Алексея Кудрина.

– Николай Васильевич.

– Очень приятно!

– Юлия Константиновна Лопатина! – продолжал хозяин дома. – Еще совсем недавно студентка университета экономики и права, а ныне самый молодой банкир региона! Ее банку «Народный кредит», как и ее дочурке Ярославе, пока всего два годика, но у него большое будущее. Правда, Константин Геор-

гиевич?

– Что верно, то верно, – поддакнул Бобин.

– Как вы, наверное, догадались, Юлечка – дочь нашего замечательного Константина Георгиевича, проходила бизнес-практику в США, свободно владеет двумя иностранными языками.

– Тремя, – поправил ее супруг.

– Извиняюсь. Разрешите представить: Борис Николаевич Лопатин – глава банка «Финансы в массы»!

– Очень приятно!

– Самый юный из присутствующих – Федор Бобин. У Феденьки тоже свой банк, правда, пока очень маленький, точнее сказать, небольшой. Но это дело времени, потому как название у него очень даже хорошее – «Народовластие»! Ну а это, как я вам уже говорил, мой старый школьный приятель, а ныне начальник следственного управления Следственного комитета при прокуратуре Российской Федерации Николай Васильевич Деревянный… Да-да, тот самый полковник Деревянный, который в последнее время занимается расследованием уголовных дел о коррупции в банковской среде. Прошу любить и жаловать!

И весь вечер гости его любили. И жаловали.

Проверка

Каких только советов и рекомендаций не наслушался Паклин, собираясь в столицу, где должен был решиться вопрос о его утверждении в должности директора.

– Коля, ты главное не пей! – наставляла его жена. – Вернешься домой – и оторвешься по полной программе! Можно ведь, наверное, ради собственной карьеры продержаться один день трезвенником?

– Конечно, можно, – понимая важность момента, легко соглашался Паклин и тут же переспрашивал жену: – И пива тоже не пить?

– И пива! – кричала та.

– А если, скажем, пригласят или угостят за чужой счет?

– Тем более! Нигде и никогда!

– Да успокойся ты! Нашла алкоголика…

На работе было еще чище. Новенькая секретарша не отходила от Паклина ни на шаг.

– Николай Сергеевич, вы в Москве только на этих, что на Тверской стоят, не клюйте! – со знанием дела объясняла она все превратности столичной жизни.

– Да когда мне! – отмахивался Паклин. – Из министерства – в главк, из главка – в гостиницу. В театр и то, наверное, некогда будет сходить. Какая тут Тверская?

– Николай Сергеевич! – повышала голос Людочка. – Они могут к вам в гостинице пристать! Подойдет в коридоре молодой человек и скажет: «Дядечка, девочку на час не желаете?»

– Что прямо так подойдет и скажет? – не верил Паклин.

– Николай Сергеевич! Не стройте из себя ангела – мне ли не знать ваши склонности? Никаких девочек! Никаких мальчиков! Помните, я вам давала читать брошюрку про СПИД?

– Даже если…

– Не поможет!

– А купить в аптеке…

– Тридцать процентов из ста!

– Понял.

Свою лепту в инструктаж к предстоящей поездке в столицу внес и начальник службы безопасности Окороков.

– Кошельки на дороге не поднимайте! На предложения сыграть в азартные игры не реагируйте. В общественном транспорте держитесь ближе к кабине водителя! – наставлял он Паклина. – И постарайтесь ни у кого не брать наличные деньги!

– Запросто!

– Хотя бы один-единственный день, обещаете?

– Даже если много предложат?

– Сколько угодно!

– А если десять тысяч?

– Хоть двадцать… Не берите – и все!

– А в долларах?

– Они могут оказаться поддельными или мечеными! Не берите!

– Да мне еще никто и не дает, – отшутился Паклин и отправился на вокзал.

Столица его встретила негостеприимно. Прямо на перроне Николай Сергеевич увидел валяющийся кошелек, в котором лежали какие-то деньги. Пока Паклин их считал, подошли два бугая и отобрали у него все, что он не успел дома спрятать в носки и под стельки ботинок.

С горя Паклин заглянул в ближайший ресторан, а когда настроение слегка поднялось, не дожидаясь вечера, самостоятельно отправился искать Тверскую улицу.

Извращенцы

Недавно в нашем городе фирма сексуальных услуг обанкротилась. Столичный филиал. Крутые учредители. Западные инвестиции. Высокопрофессиональный персонал. Полная юридическая защита «Тинто Брасс и компания».

За какие-то два месяца фирмачи испеклись!

У нас в Нижнем Бочаге всегда так. Не поняли трудящиеся, что все эти фифочки с Тверской, итальянские мальчики и тайские трансвеститы приехали к нам с желанием удивить провинцию радостью секса.

Не вышло. Сами виноваты: тоже додумались – дать своему заведению название «Любые желания»! Прикинули бы сначала, какие могут быть в Нижнем Бочаге желания, а уж потом и объявления в газетах печатали.

Первый звонок даже вспомнить страшно:

– Здравствуйте! Это фирма «Любые желания»?

– Да-да, слушаем вас…

– А можно у вас женщину часа на два заказать?

– Разумеется. Кого бы вы хотели: блондинку, шатенку, брюнетку?

– Да мне все равно.

– Высокую, полненькую?

– Лучше повыше.

– Говорите адрес.

И что бы вы думали? Отправили к клиенту самую очаровательную блондинку под метр восемьдесят пять ростом, а старичок, оказывается, едва ноги волочит, ему и всего-то надо было шторы на окнах поменять.

Через час еще звонок.

– «Любые желания»?

– Так точно.

– А у вас хлопцы крепкого телосложения есть?

– Конечно! – обрадовалась диспетчер.

– Тогда пришлите парочку!

Послали… Встретила их какая-то жуткая пенсионерка, которой надо было срочно шифоньер передвинуть.

Стали внимательнее с клиентурой работать, чтобы зря по городу не мотаться.

– Это «Любые желания»?

– Любые.

– А можно девушку заказать?

– Заказывайте. Какую?

– Чтобы с фантазией была… У нас молодой человек никак не может уснуть…

– Хорошо.

Молодому человеку было неполных шесть лет, и чтобы уложить его спать, бабушка позвонила в «Любые желания» в надежде, что ему расскажут сказку.

И так изо дня в день.

То девушку с обязательным знанием английского языка требуют, чтобы ребенка к экзаменам подготовить. Одна семейная пара решила трансвестита заказать, чтобы тот им ночью посвистел, если сильно будут храпеть. Как-то был случай – тайку потребовали! И всего лишь для того, чтобы она через форточку влезла в квартиру и открыла им захлопнувшуюся дверь. Дикость!

Естественно, что за услуги подобного рода никто не хотел платить бешеные деньги, означенные в прейскуранте. А услуги, которые предлагала фирма, у нас в Нижнем Бочаге никому нужны не были.

Какой уж там секс по заказу, если жизнь и так сплошная порнография!