Текст книги "Перед 22 июня. Хронология событий «запрограммированной» катастрофы. Неудобные факты…"

А для приведения в полную б.г. достаточно и вполне хватало именно этой «пространной» директивы. Которая реально дублировалась в это же время Жуковым по телефону. А «короткая» команда на ввод в действие ПП, команда на вскрытие «красных» пакетов, на войну должна была пойти в округа чуть позже. Когда угроза войны станет явной, и тот же посол Германии начнет искать встречи с Молотовым чтобы всучить ему Ноту о нападении. И она таки и ушла – в 2.30 примерно!

Так что, на эти часы, на 22.00 21 июня ничего другого в ней писать и не могли. Ведь это директива не о вскрытии «красных» пакетов еще – которые и вскрывают именно короткими приказами-директивами Москвы, а о приведении в полную б.г. всех войск приграничных округов! После чего округа должны были поднять войска по тревоге, но без вскрытия пакетов, вывести их из казарм в районы сбора и ждать дальнейшего приказа – вскрывать ли пакеты и занимать окопы на границе, или идти обратно в казармы. Досыпать.

А вот почему адмирал Кузнецов выполнил приказ о приведении в полную б.г., Захаров в ОдВО и даже Павлов в ЗапОВО это выполняли, а кленовы-кирпоносы этого не делали – это уже отдельный вопрос.

Более важно, что реально и начГШ, и нарком могли и должны были (и делали это) – звонить в округа и давать указания приводить в боевую готовность войска, ВВС, ПВО и флота, которые на этот момент находились в повышенной б.г. (должны были в ней быть). А при приведении-переводе в полную б.г. по тем правилам командующие и должны были сделать то, что и сделал тот же генерал Захаров в ОдВО – поднять по боевой тревоге все гарнизоны своих округов. И при том, что по предыдущим директивам ГШ войска и так должны были находиться в районах по Планам прикрытия, указывать данной директивой – «Ввести ПП» до нападения врага – нужды еще не было.

Ввод ПП давал в данном случае лишь одно: ввод в действие официально – мобилизации. Минимум в западных округах. А это – уже война, а задача СССР была – до последнего избегать втягивания в войну.

ПП до нападения Германии вводить официально нельзя было, однако отдельные мероприятия позволявшие встретить врага на границе и дать время армии провести мобилизацию пока приграничные дивизии героически гибнут, как положено, на границе – проводились до 22 июня еще. И Жуков в черновиках своих мемуаров и показывал, что приграничные дивизии еще ДО нападения Германии выводились в приграничную зону, и это обязывало командиров приводить свои дивизии в боевую готовность. Самим фактом такого вывода.

Вскрытие же «красных» пакетов при вводе ПП означает и занятие окопов на границе, и начало мобилизации, а вот этого, до того как немцы первыми не ударят, тоже нельзя было делать. Политика, однако…

Занимать окопы на границе в полночь было еще «рано», но за час примерно до прямого нападения, войскам, которые к этому времени приведены в полную б.г. двинуться к рубежам обороны – уже нормально. Тем более если уже начнутся, например обстрелы со стороны немцев на границе, которые и начались около 2 часов ночи уже, и в это же время посол Германии начнет искать наркома ИнДел Молотова.

Поэтому команда на ввод ПП (вскрытие «красных» пакетов) пошла именно примерно за час до нападения. Около 2–3 часов ночи. И там где эту «короткую» команду довели до армий, там к 3 часам и вскрывали свои пакеты и начали занимать окопы. Ну а там, где команда на ввод ПП не прошла в силу поведения кирпоносов-кленовых, там ПП ввели (вскрыли свои пакеты) сами армии, по факту нападения, и в этом вводе ПП по факту нападения тоже нет ничего необычного и сверхъестественного…

Кстати говоря, Кузнецов, в мемуарах описывая этот разговор, указал, что и в тексте «Директивы б/н» также «подробно излагалось, что следует предпринять войскам в случае нападения гитлеровской Германии». То есть то, что мы знаем как «Директива № 1» (на самом деле «Директива б/н») в изложении Жукова – возможно, действительно «фальшивка» – в ней нет ничего подробного о том, что делать войскам в случае нападения врага – нет ничего о том, как применять оружие по врагу, перешедшего границу. Если вы это положение сами добавите в текст, то он сразу станет и «суразным» и не «противоречивым». И возможно то, что писалось Жуковым в кабинете Сталина и имело эти указания. Но еще раз повторюсь – возможно, Жуков и Тимошенко убрали при отправке эти «разъяснения» округам чтобы «сократить» текст шифровки, что сокращает и время отправки. Ведь они по телефону и так давали все нужные разъяснения – Жуков точно это делал. А следом, уже в 2.30, должна была пойти «Директива № 1», в которой эти «разъяснения» вполне могли быть. Надо только дождаться публикации настоящей «Директивы № 1» и тогда многое встанет на свои места…

Кстати, в ПрибОВО на основании «Директивы б/н» составили свою директиву для армий округа. И там положение о применении оружия вполне есть:

«Директива Военного Совета ПрибОВО о приведении войск в полную боевую готовность.

ВОЕННОМУ СОВЕТУ 8-й и 11-й АРМИЙ.

22 июня 1941 г. 02.25 мин.1. Возможно в течение 22–23.6.41 г. внезапное нападение немцев на наше расположение. Нападение может начаться внезапно провокационными действиями.

2. Задача наших частей не поддаваться ни на какие провокационные действия немцев, могущие вызвать крупные осложнения.

Одновременно наши части должны быть в полной боевой готовности встретить внезапный удар немцев и разгромить.

ПРИКАЗЫВАЮ:

1. В течение ночи на 22.6. скрытно занять оборону основной полосы. Боевые патроны и снаряды выдать.

В случае провокационных действий немцев огня не открывать.

2. Случае перехода наступление крупных сил пр-ка разгромить его.…». (Это точный и оригинальный текст директивы ПрибОВО на 18.6.1969 г. Архив МО СССР, ф. СЗФ, д. 23, оп. 1394, л. 84–77.)

Добавьте сами в «Директиву б/н» хотя бы эти фразы и увидите что с ними «приказ наркома» станет вполне четким: «В случае провокационных действий немцев огня не открывать. В случае перехода в наступление крупных сил противника разгромить его». А если добавить слова Пуркаева, нш КОВО, об этой директиве, то тем более «директива без номера» будет исключительно законченной и понятной: «В период от 1 часу до 2 часов 22 июня, Командующим войсками округа было получено распоряжение Генерального Штаба, которое требовало привести войска в полную боевую готовность, в случае перехода немцев госграницы отражать всеми силами и средствами, самим границы не переходить и не перелетать, до особого распоряжения» (подробнее – см. «Тайна трагедии 22 июня»).

Это Пуркаев так отвечал на вопрос Покровского № 3 – «Когда было получено распоряжение о приведении войск в боевую готовность в связи с ожидавшимся нападением фашистской Германии с утра 22 июня; какие и когда были отданы указания по выполнению этого распоряжения и что было сделано войсками?».

То есть как видите – в штабах самих округов вполне понимали, что требует «директива б/н». А точнее – что требовали на местах «распоряжения» Генштаба в ту ночь, которые, скорее всего, шли по ВЧ связи от Жукова или Ватутиных в ГШ. А именно:

– привести войска в полную боевую готовность;

– в случае провокаций на них не отвечать (а это могут быть, например обстрелы с немецкой стороны наших частей или пограничников и именно с этого и началось 22 июня, когда после 2 часов ночи начались именно обстрелы наших частей и попытки отдельных взводов вермахта атаковать пограничников);

– в случае если враг границу пересек – уничтожать без ограничений, но только на своей территории.

И самое важное – пока все еще надо ждать поступления этой самой, «короткой» директивы НКО и ГШ – «ПРИСТУПИТЬ К ВЫПОЛНЕНИЮ ПЛАНА ПРИКРЫТИЯ 1941 ГОДА». Что и оговаривалось последним пунктом директивы «б/н» – «никаких других мероприятий без особого распоряжения не проводить».

И самое важное – в штабе КОВО в Тернополе не текст директивы «б/н» читали а – как раз по «телефону» и получили эти «распоряжения» НКО и ГШ. Ведь шифровку с директивой «б/н» они-то получили вполне – связь работала исправно, а вот расшифровать ее они не могли. Шифровальщики на это время были все еще в пути – с оперотделом во главе с Баграмяном они все еще ехали к Тернополю. Баграмян получил текст этой шифровки в руки только в 7.45 утра, а расшифровали его аж в 12.45 дня. О чем и были поставлены отметки офицерами оперотдела КОВО на входящей шифровке. После чего в армии КОВО свой вариант «директивы № 1» не посылали….

Но чтобы узнать точно, что было в подлинной «директиве ГШ без номера», надо изучить точный текст данной директивы – тот, что хранится в исходящих шифровках Генштаба. А точнее, попытаться узнать – а что писалось непосредственно в кабинете Сталина. И узнать, что было в тексте «телеграммы НКО и ГШ» от 2.30. Ведь только в «связке» с этой директивой Тимошенко от 2.30 22 июня надо понимать и оценивать директиву «б/н» от 22.20 21 июня.

(Примечание: Исследователь архивов С.Чекунов 24.6.2013 г. выложил на сайте http://militera.borda.ru/?l-3-0-00001498-000-0-0 текст директивы «б/н», принятой по его словам, в Минске:

«Военным советам округов.

1. В течении 22–23 июня 1941 года возможно внезапное нападение немцев на фронтах ЛВО, ПРИБОВО, ЗАПОВО, КОВО, ОДОВО. Нападение немцев может начаться с провокационных действий.

2. Задача наших войск – не поддаваться ни на какие провокационные действия, могущие вызвать крупные осложнения. Одновременно войскам ЛВО, При. БОВО, Зап. ОБО, Киевского и Одесского военных округов быть в полной боевой готовности встретить возможный внезапный удар немцев, или их союзников.

ПРИКАЗЫВАЮ:

а) В течении ночи на 22 июня 1941 года скрытно занять огневые точки Укреп, районов госгранице;

б) Перед рассветом 22.9.41 г. рассредоточить по полевым аэродромам всю авиацию, в том числе и войсковую, тщательно ее замаскировать;

в) Все части привести в боевую готовность. Войска держать рассредоточено и замаскировано;

г) Противовоздушную оборону привести в боевую готовность без дополнительных подемов принятия мер. Подготовить все мероприятия по затемнению городов и объектов;

д) Никаких других мероприятий без особого распоряжения не проводить.

ТИМОШЕНКО, ЖУКОВ».

На директиве есть пометки: «Подана 22.6 01.00 принята 22.6 01.10.».

Текст, похоже, принимался со сбоем в передаче и в итоге с ошибками расшифрован – судя по пункту «г)». И, похоже «канонический» текст «Директивы б/н» именно такой, как его опубликовал Жуков или Захаров. Но тогда получается, что Жуков же и давал так же разъяснения пуркаевым по применению оружия дополнительно по телефону в то время когда «Директиву б/н» только принимали в округах. Возможно, что округа и сами стали запрашивать Москву насчет применения оружия, и им по телефону Жуков и давал такие разъяснения.

Впрочем, даже сама фраза «войскам… округов быть в полной боевой готовности встретить возможный внезапный удар немцев, или их союзников» вообще-то в принципе дает такое «разъяснение» – быть в готовности встретить нападение. Что означает ответный огонь без ограничений по напавшему врагу. Если он границу пересечет, конечно же…

Тот же Павлов отдал свою директиву в армии, точно скопировав текст директивы ТШ, но совместил положения пунктов «в)» и «г)»: «в) все части привести в боевую готовность без дополнительного подъема приписного состава. Подготовить все мероприятия по затемнению городов и объектов». То есть выкинул положение о приведении в боевую готовность ПВО округа. Но как уверяет Чекунов, оказывается Павловым все же – «Приказ по ПВО был отдан отдельно, через помощника командующего по ПВО. На директиве имеется отметка об отдаче такого приказа».

Впрочем, увы, зенитная артиллерия ЗапОВО на 22 июня практически вся оставалась на полигоне под Минском. Ата что была в частях – этого приказа о приведении в б.г. похоже не получила и действовала на основании предыдущего приказа Павлова – огонь не открывать. Командующий ПВО Белоруссии генерал Сазонов 7 июля был снят с должности, однако после разбирательства не репрессировался. Подробнее о ПВО см. «Сталин. Кто предал вождя накануне войны?»…

Но раз в округа ушел тот текст, что мы знаем еще из публикации Жукова, но известно, что вопрос о применении оружия вполне обсуждался тем же Н.Г. Кузнецовым, известно, что один из листков черновика заменен на лист другого формата и с другим почерком, то вполне можно предположить, что в Кремле писался один текст, в блокнот Жукова, с указаниями-разъяснениями по применению оружия, а отправлен был – другой. Тот, что сегодня и известен. Но «замена» эта произошла именно потому, что следом собирались отправить и директиву с «разъяснениями»…)

Адмирал Кузнецов отправил своего зама адмирала Алафузова, сразу от Тимошенко к шифровальщикам и связистам в штаб НКВМФ (с июля 1940 года контр-адмирал Алафузов В.А. был начальником оперативного управления флота, заместителем начальника Главного морского штаба ВМФ СССР, которому и подчинялись связисты-шифровальщики штаба Флота). И в 23.50 на флота уходит эта директива за подписью Кузнецова:

«ДИРЕКТИВА ВОЕННЫМ СОВЕТАМ СФ, КБФ, ЧФ, КОМАНДУЮЩИМ ПИНСКОЙ И ДУНАЙСКОЙ ФЛОТИЛИЙ О ПЕРЕХОДЕ НА ПОВЫШЕННУЮ БОЕВУЮ ГОТОВНОСТЬ

№ зн/87 21 июня 1941 г. 23.50

Немедленно перейти на оперативную готовность № 1

КУЗНЕЦОВ» (ЦВМА, ф. 216, д. 12487, л. 443. Подлинник.)

Как видите – адмирал Кузнецов выдал флотам сначала действительно короткую директиву. И никаких «Нострадамусов». Затем отправляется и «директива б/н» в варианте для флотов:

«ДИРЕКТИВА ВОЕННЫМ СОВЕТАМ КБФ, СФ, ЧФ, КОМАНДУЮЩИМ ПИНСКОЙ И ДУНАЙСКОЙ ФЛОТИЛИЙ О ВОЗМОЖНОСТИ ВНЕЗАПНОГО НАПАДЕНИЯ НЕМЦЕВ

№ зн/88 22 июня 1941 г. 01.12.

В течение 22.6-23.6 возможно внезапное нападение немцев. Нападение немцев может начаться с провокационных действий. Наша задача не поддаваться ни на какие провокационные действия, могущие вызвать крупные осложнения. Одновременно флотам и флотилиям быть в полной боевой готовности встретить возможный удар немцев или их союзников.

Приказываю, перейдя на оперативную готовность № 1, тщательно маскировать повышение боевой готовности. Ведение разведки в чужих территориальных водах категорически запрещаю. Никаких других мероприятий без особого распоряжения не проводить.

КУЗНЕЦОВ» (ЦВМА, ф. 216, д. 12487, л. 442. Подлинник.)

Но почему же не отправили Тимошенко-Жуков в округа сразу, сначала, такую же короткую директиву как отправил адмирал Кузнецов на флота? Во-первых, тут требовалось обязательно указать насчет «провокаций», на которые нельзя поддаваться. Ибо, как и сегодня, так и тогда остро стоял вопрос – кто окажется агрессором в глазах «мирового общественного мнения» в лице США. Во-вторых, надо было довести дату нападения, надо было указать о применении оружия, о ВВС, УРах, т. е. – для округов просто больше подробностей надо показать. Ну и самое важное – в принципе не важно, короткий текст пойдет в округа или «длинный». В эти часы. Это ведь – директива только о вводе полной боевой готовности. А не о вводе ПП и на вскрытии «красных» пакетов еще. При этом тот же Н.Г. Кузнецов звонил на флота по телефону и поднимал их коротким приказом устно. И Жуков с Тимошенко это делать должны были. И делали – около полуночи по телефону!

Солонин ничего этого не показывает, но переживает, почему не дали короткую команду «ввести ПП», при том, что флотам дали команду на ввод полной б.г.?! А с какой стати Москва должна была именно «вводить ПП» и именно в эти минуты – в 21 час 21 июня?! Войска точно также поднимутся по тревоге и по директиве о вводе полной б.г. и уберутся из казарм и лагерей и городков полевых. И в момент авианалета их не будет под ударом. А когда потребуется – придет и команда вскрывать пакеты – ввести ПП, и тогда войскам занять окопы – понадобятся считаные «минуты». И в 2.30 команда на вскрытие пакетов таки ушла из ГШ, и там где хотели свои окопы вполне заняли в округах… До нападения немцев.

Хуже нет когда «батаны» и неучи с заточенными на антисоветизме и русофобстве мозгами лезут в вопросы, в которых не разбираются…

Прежде чем указывать, какие команды должны военные в таких случаях отдавать подчиненным, надо бы или в армии послужить, или разобраться в вопросе хорошенько, чтобы олухом не выглядеть. Директива «б/н» требует приводить-переводить войска, ВВС, ПВО и флота в полную боевую готовность. И этого вполне достаточно, чтобы по этой команде объявлялась боевая тревога, и войска убрались из «спящих» казарм. Минимум в районы сбора. Атак как к вечеру 21 июня приграничные дивизии должны были торчать уже в лагерях в этих самых «Районах сбора», в районе своих рубежей на границе и отдельные батальоны у них даже в окопах уже сидели, то данная директива «б/н» и дублирование ее по телефону Жуковым делало то, что и требовалось – поднимала их по тревоге и этого на полночь вполне было пока достаточно.

И кстати, при вводе полной б.г. можно вскрывать и те самые «красные пакеты». В которых по ПП и указано – что делать войскам. Правда, для этого в директиве о вводе полной б.г. это должно оговариваться. Или – не должно быть запрета на это. И директиве б/н «п. г)» именно про это – пока запрещается вскрывать «красные» пакеты. Так это в армии понимают.

Вводить формально ПП не было в принципе никакой необходимости в те часы, ибо ПП и так претворялись в жизнь – через вывод войск и скрытое отмобилизование через сборы, по «схеме БУС», в первую очередь приграничных дивизий, которые и примут первый удар. А мобилизацию для остальных войск объявлять собирались не ранее нападения Гитлера. Как и вводить ПП формально. Ибо вводить мобилизацию и ПП, формально, ДО нападения нельзя было по политическим мотивам. Ведь та же Япония, связанная с Германией Берлинским Пактом, в случае если СССР будет признан агрессором, должна будет ударить по нашему Дальнему Востоку – помогая Германии, жертве агрессии СССР.

Хотя если глянете, что там рассказывал Молотов – о том, когда ему из посольства Германии позвонили чтобы всучить ноту о нападении, то выяснится, что это было около 2.30, и в это же время в округа и пошла директива ГШ о вскрытии «красных» пакетов. На ввод Планов прикрытия в действие официально.

Так что ставить так вопрос – почему не ввели ПП с вечера 21 июня и безграмотно, и некорректно. Как и ставить вопрос, почему не дали короткий приказ на бумаге, «одной фразой» – привести все войска, ПВО, ВВС и флота в полную боевую готовность.

Это в принципе не важно – что там расписали «пространно» в этой директиве на бумаге (об этом, кстати, еще Жуков переживал – пытаясь скрыть то, как его же указания от полуночи выполняли кирпоносы). В армии приказы вполне можно отдавать по телефону, а приказы на бумаге потом только «узаконят» отданные устно приказы. Как это было с тем же выводом войск по ПП в ОдВО и ЗапОВО с 6-11 июня. Сначала округам этим по телефону разрешили начать вывод, а сами приказы на бумаге пришли в Одессу и Минск позже. Командующие округами устно ставили задачи командармам на вывод войск по ПП утром, а вечером командармы получали и письменные приказы на это…

Жуков звонил в тот же Киевский ОВО, и как Н.Г. Кузнецов, давал приказ короткий, о чем так переживают многие историки и не только «резуны», устно: приводить в боевую готовность полная войска КОВО – «быстрее передавать директиву о приведении в боевую готовность в войска». Ну а как, уже лично, Тимошенко звонил в округа – сам же Солонин и показывает далее, но это также разбиралось неоднократно и подробно в моих книгах.

Впрочем, с этими звонками Жукова с предупреждениями и указаниями поднимать войска после полуночи 21–22 июня тоже не все так просто. Тот же В.М. Молотов очень критически отозвался об этих звонках и вообще о действиях военных в эту ночь:

«Военные, как всегда, оказались шляпы. Ну, конечно, мы тогда были очень слабы по сравнению с немцами. Конечно, надо было подтягивать лучше. Но на этом деле лучшие военные у нас были. Жуков считается неплохим военным, он у нас был в Генштабе, Тимошенко тоже неплохой военный, он был наркомом обороны.

– А военные сваливают все на Сталина, что он связывал инициативу, ждали от него команды.

Каждый здесь хочет снять с себя ответственность, – говорит Молотов. – Однако Кузнецов, моряк, морской министр, дал с вечера 21-го на 22 июня указание быть готовым к авиационному налету. Жуков этого не сделал». (Чуев Ф. «Сто сорок бесед с Молотовым: Из дневника Ф. Чуева», М.:ТЕРРА, 1991 г., с. 41)

То есть Молотов и обвиняет Жукова (и Тимошенко) в том, что тот в ночь с 21-е на 22-е июня не давал прямых и четких приказов на подъем войск по тревоге. Что было бы более действенным в те минуты. Но – то, как Жуков и Тимошенко звонили или не звонили в округа в полночь, не связано с тем, какой текст они готовили округам. И если они по телефону не сподобились дать четкие распоряжения и команды – это их проблемы, и никакого отношения к тексту, который они послали следом, отношения особого не имеет. Так что цепляться надо не к тому, что там на бумаге отправляли в округа в ту ночь – какой там был текст – «суразный» или не очень, а к тому, как военные по ТЕЛЕФОНУ что-то приказывали или не приказывали округам внятно и четко. ДО этого.

При этом мы сегодня ведь точно знаем, что Жуков по утверждению Тюленева вечером 21 июня все же обзванивал округа и предупреждал их о возможном нападении. И сам же Солонин много раз показывал – что вечером 21 июня, еще до получения директивы «б/н» в округах шли команды по приведению в б.г. отдельных частей и гарнизонов. Еще ДО полуночи. А комдивы в округах показывают – им ВЕЧЕРОМ 21-го довели-таки о возможном нападении…

Кстати, раз уж мы привели данные директивы ПрибОВО и наркома флота, стоит обратить внимание на одну вещь. Дело в том, что «резуны» и не только обожают уверять, что нападение на СССР для Кремля, Сталина и военных было внезапным, что нападения не ждали, к нему не готовились, что оно было именно и прежде всего неожиданным. И даже отправка директивы «б/н» связана не с тем, что ожидается нападение Германии вовсе. И при этом, какой-нибудь «резун» вам обязательно процитирует даже слова… Сталина об этом. Из его выступлений или приказов даже спустя годы после 22 июня. Или, например, умудряются «найти» об этом слова Сталина в его знаменитой речи от 3 июля 41-го, чего там как раз не было.

Но как видите – нападение было действительно «внезапным» и о «внезапности» нападения говорили в своих приказах уже… в 2.30 ночи 22 июня в ПрибОВО и в 1.12 22 июня нарком флота. А также и в «Директиве б/н» от 22.20

21 июня указано, что нападение будет «внезапным». Также о том, что нападение, возможно, будет именно «внезапным» писали и в предвоенных «планах». Вот только есть разные понятия «внезапности». Одно – это действительно как неожиданное нападение. А другое – как нападение без «предъявления претензий, без объявления войны» как это прозвучало в речи В.М. Молотова в его выступлении в 12.00

22 июня 1941 года по радио для граждан СССР.

Как пишет исследователь А. Куликов – «Неожиданность – это когда наступления события и не предполагают даже, а внезапность это когда наступление события предполагают, но не имеют возможности предвидеть момент наступления этого события и учесть этот момент в планах. Например, морозы наступают для ЖКХ не неожиданно, но внезапно. Больные раком умирают так же ожидаемо, но внезапно…»

При этом сами наши «планы войны» вполне предусматривали именно внезапное нападение – без «прелюдий».

Кстати, Солонин в этом отличается от большинства подобных «резунов». Он не считает, что нападение было «внезапным» в смысле неожиданным. Ведь он то, как раз сиживал в архивах и в своих статья и книгах показывает факты «необъяснимого» (для него) приведения в боевую готовность войск на местах уже с вечера 21 июня. Но он пытается уверять, что если это и делалось, то делалось для того, чтобы самим напасть то ли 6-го, то ли 19 июля. Или 23 июня… И потом переводит разговор на любимую им тему – никто не хотел воевать за «проклятый сталинский режим»…

* * *

Солонин:

«В течение последних 15–17 лет документы по планам прикрытия округов были рассекречены, и сейчас мы можем видеть – какой огромный объем работы военных профессионалов пропал даром. Планы прикрытия по каждому округу – это сотни страниц текста, десятки листов карт. И чего ж там только нет! Планы первых ударов советской авиации по аэродромам противника, ж/д станциям и мостам с расчетом наряда бомбардировщиков, потребного количества бомб по каждому объекту (!) и числа вылетов истребителей прикрытия. Приказы номер один для каждой части – командиру оставалось лишь достать из сейфа «красный пакет» и поставить на готовом тексте приказа дату и подпись. Маршруты выхода частей в ненаблюдаемые с воздуха районы сосредоточения. Планы разрушения железных дорог и минирования автострад при вынужденном отходе, опять же – с расчетом потребных для этого сил и средств. Подробно разработанные (причем с картами) планы эвакуации семей комсостава – скольких бед удалось бы избежать, если бы хотя бы их ввели в действие за день до начала войны…»

* * *

Вообще-то ПП в армии вводят тогда, когда посчитают нужным. Можно и до нападения врага, чьи планы вскрыты, и возникает угроза нападения и войны, а можно и после «внезапного нападения», и это не важно! Более важно, что вы сделаете ДО этого «формального» ввода ПП. И тут самое важное это то, что наши ПП «не были рассчитаны на внезапное нападение», как писали и пишут как серьезные, так и бестолковые историки и исследователи. И до сих пор многие не понимают, что ПП могли сработать как надо только в одном случае – именно и только если их выполнение начнется именно до нападения противника. И это – было «записано» в наших ПП как ДО 1941, так и ПОСЛЕ 1945 годов. То есть в угрожаемый период должны начаться выполняться некие мероприятия из ПП и самое важное – приграничные дивизии должны ДО вероятного (и ожидаемого) нападения «вероятного» противника выйти к своим рубежам обороны. После чего им занять окопы на границе – сами рубежи обороны по ПП – будет «минутное» дело, и тогда нападение противника не станет «неожиданным» (внезапным) и погромным для страны и армии. И тогда все написанные военными «объемы» бумаг по отражению нападения не будут напрасными.

Но.

Прежде чем лезть в «разбор» тех дней, стоило бы Солонину, например, знать такое как «ИНСТРУКЦИЯ ПО ПРИКРЫТИЮ ГОСУДАРСТВЕННЫХ ГРАНИЦ В ПРЕДВИДЕНИИ ВОЙНЫ И НА ПЕРИОД МОБИЛИЗАЦИИ». В которой указано: «7. Необходимость в прикрытии границ полевыми войсками может возникнуть: вследствие острых международных политических осложнений, угрожающих перерастанием в войну, или же вследствие уже начавшейся войны, возникшей в результате внезапного нападения на СССР. Первый случай будет характеризоваться наличием особого предвоенного периода, тогда как во втором случае состояние войны наступает немедленно».

То есть ПП вводится и после внезапного нападения и это не есть что-то необычно, и «внезапность» в данном случае не более чем «немедленное» начало войны. И наши приграничные дивизии, которые дислоцировались всегда на границе, и на этот случай имели нормативы – несколько часов на занятие своих рубежей обороны. Ведь противник в любом случае сразу, одномоментно не пересечет границу всеми своими дивизиями.

А также ПП может вводиться поэтапно и скрытно и до вероятного нападения, отдельными директивами и любой военный старше капитана это знает прекрасно. И именно так и делалось в предвоенные дни. Когда сначала выводить по ПП стали вторые эшелоны и резервы округов с 8-11-15 июня, и приводить в полную б.г. мехкорпуса, с 14 июня. А затем, с 18 июня стали выводить по ПП в свои районы обороны и даже сажать их в окопы – и приграничные дивизии. И часть приграничных дивизий начали выводить уже по директивам о выводе вторых эшелонов – от 11–12 июня и сроки им были указаны – к 17 июня быть готовыми воевать! Но, видимо, ненависть М.Солонина к СССР и ее руководителям уж больно затмевает ему восприятие…

О том, как и кто, вводит «Планы прикрытия», более подробно уже показывалось в других книгах, поэтому повторяться не будем.

Как пишет А.Куликов – «ПЛАНЫ прикрытия вводятся в действие заранее, а собственно ПРИКРЫТИЕ – по действующим планам – может начаться когда угодно, в силу необходимости или по приказу сверху. Солонин пытается подменить анализ прикрытия анализом планов такового, то есть уйти от реальности в фантастику».

И именно еще ДО 21 июня, в том же ПрибОВО и минирование начинали делать и т. п. мероприятия проводить – из ПП, и не только в ПрибОВО. Но при этом эти мероприятия и срывались на местах. И именно срыв приведения в б.г. и срыв выполнения мероприятий из ПП и привел к тому, что когда нападение произошло, наши ПП не сработали как надо. Плюс – по этим ПП приграничные дивизии растягивались до 30–50 км, вместо уставных «10»км – для обороны.

А то, что наши ПП оказались «непригодны» для той войны, которая началась – так они и писались не под «оборону» от нападения Германии, а для нашего ответного немедленного наступления. То есть наши последние, майские ПП писались для обеспечения прикрытия границы для подготовки первой операции, которая и была – наш немедленный ответный удар-наступление. Ане – для прикрытия границы для подготовки обороны. Но сие есть – заслуга нашего ГШ – Жукова. Который эти майские ПП, похоже, сочинял и под наш превентивный удар в том числе. Под «план от 15 мая». И хотя инициативное предложение Жукова «от 15 мая» Сталин отверг, новые ПП под эту авантюру ушли в округа директивами НКО и ГШ от 5–6 и 14 мая. Что было с его стороны, в общем, преступлением – отправлять директивы на новые ПП, не дождавшись утверждения Сталиным плана Жукова «от 15 мая». Что подтверждает работа ИВИ «1941 год – уроки и выводы» – последние, новые ПП не соответствовали рабочим планам ГШ.

А также то, что мероприятия из ПП начатые До нападения – вывод войск и т. п. по ПП, не дали в достаточной степени нужного эффекта и результата – так в этом заслуга уже павловых-кирпонос и Кузнецовых в округах. Более подробно об этом – см. исследование «Защита Сталина. Кто пытается опорочить страну и победу», о «пяти планах генерала Жукова» (М. 2015 г.). В котором и предвоенные «планы войны» нашего ГШ (Мерецкова – Жукова) разобраны и КШИ по ним проведенные рассмотрены. И «план от 15 мая» рассмотрен и последние КШИ от 20 мая в том числе. При «помощи» Солонина в том числе…

И также читайте двухтомник – «Тайна трагедии 22 июня» (М.2016 г.), в котором показаны ответы комдивов на вопрос № 1 Покровского – «1. Был ли доведен до войск в части, их касающейся, план обороны государственной границы; когда и что было сделано командованием и штабами по обеспечению выполнения этого плана?». Которым как раз и пытались выяснить после войны – по каким это планам действовали наши войска 22 июня?