Текст книги "Операция начнется в подень"

Никто не захотел. Начальник управления на какое-то время замолчал, собираясь с мыслями.

– Сергей Павлович, – начал он, обратившись к Забелину, – мы внимательно выслушали ваше выступление, и я хотел бы сказать, что прозвучавшая сегодня критика совершенно справедлива. Так работать нельзя! Недавно председатель Госкомимущества выступил с новой концепцией приватизации. Где чёткий план по оперативному обеспечению этого процесса? Где инициативные, новаторские подходы, которые позволили бы получить значимые результаты? Их нет, но здесь я вижу вину не только Забелина, но и руководства отдела в целом. Нельзя так работать, особенно сейчас, в нынешних непростых условиях!

Обращавшийся всё время к сидевшим перед ним руководителям, Алексеев повернулся непосредственно к Забелину:

– Вы можете сообщить коллегии, когда ваше отделение начнёт работать?

– Товарищ генерал-майор, – голос Сергея прозвучал глухо, – мы, то есть я, приложим максимум усилий, чтобы исправить ситуацию.

– Это всё слова, а что конкретно вы можете сделать, что планируете предпринять? – Растерявшийся Забелин замолчал, не зная, что ответить, а Алексеев продолжил, что-то энергично чёркая в лежавшем перед ним листке: – Вот я недавно разговаривал с одним из руководителей областной администрации. Он мне рассказал занятную историю о том, как у нас проводятся конкурсы и аукционы по продаже областного и муниципального имущества. Вам известно об этом?

– Нарушения нами не выявлены, – ответил Забелин, – ничего серьёзного у нас не имеется, так, одна мелочь.

– Вот и я о том же говорю, мелко плаваете, Забелин. Не видно понимания работы, не разработаны направления, нет общей стратегии. Для того чтобы понимание возникло, у вас должен родиться замысел, идея…

– Замысел чего? – не понял Забелин.

Алексеев жёстко посмотрел на него.

– Замысел операции по вскрытию и пресечению преступной деятельности в этой сфере. Плохо, что мне приходится вас учить таким элементарным вещам, словно несмышленого оперработника, майор Забелин. Кстати, этот руководитель рассказал мне о том, что подозревает в подтасовке результатов некоторых аукционов должностных лиц областного Фонда имущества. Вот где можно было бы поработать! Вот где простор для оперативной мысли! Проведите операцию, поймайте за руку хотя бы одного чиновника, наживающегося на приватизации, и, я уверен, вы поймёте, куда надо идти и куда вести своих подчинённых. Ну, а если не поймёте, – Алексеев опять нахмурился, – тогда будем, как сказал полковник Кислицын, решать кадровый вопрос. Вам всё ясно?

– Всё понятно, товарищ генерал-майор.

Алексеев сидел за столом, широко расставив ноги и руки, отчего казалось, что его и без того большое тело занимало всё окружающее пространство.

– Вот это надо отразить в решении коллегии, – указал он, обратившись к Кислицыну. – Дадим Забелину неделю, чтобы собраться с мыслями. После этого ждём продуманного плана работы.

Уральск, Центральный городской парк, 4 июля, 11.55

С самого утра Плотникова не оставляло чувство, что за ним кто-то следит. Он даже ненароком заподозрил Верёвкина – офицера, прикомандированного из ФСК. Чтобы развеять сомнения, Михаил Яковлевич прошёлся по коридору до кабинета, в котором сидел его новый подчинённый вместе с двумя коллегами. Приоткрыв дверь, Плотников убедился, что все трое находятся на рабочих местах и занимаются какими-то делами.

Он вернулся к себе, походил по кабинету. Надо было встречаться с Генераловым и строить с ним разговор о передаче под контроль Матвея части завода. Разговаривать на эту тему абсолютно не хотелось. Плотников прекрасно представлял реакцию Генералова – тот начнёт кричать, выпучив глаза, стучать руками по столу, бегать по кабинету. Рассказывали, как он в припадке ярости грохнул об пол со всей мочи огромную вазу, подаренную заводу во время посещения китайской делегации.

Нет, ничего этого слушать и видеть Плотникову не хотелось. Если только… если только это сделать не самому, а, допустим, поручить Гене Бондаренко.

Мысли Плотникова вернулись к казино. Он злобно подумал о Карпове. «Вместо того чтобы бороться с криминалом, эти милицейские чиновники с потрохами продались за бабки, а мы должны потом выкручиваться, вертеться как караси на сковородке. И ведь всем не угодишь! Эти могут подловить на взятках, а те отстрелить!»

Михаил Яковлевич открыл дверцу холодильника в комнате отдыха, плеснул коньяка в рюмку, тяжело вздохнул и выпил, затем набрал телефонный номер.

– Гена, надо встретиться, – попросил он. – Где, где, в центральном парке. Я пойду там прогуляюсь, заодно переговорим.

Выйдя в приёмную, Плотников сказал Насте:

– Выйду минут на двадцать. Если будут спрашивать, скажи – на совещании где-то в администрации. Кстати, как дела с мужем? Этот бизнесмен… Матвеев, он помог как-нибудь?

– Да, Михаил Яковлевич, всё нормально, – ответила девушка и улыбнулась, – он мне помог.

– Ну, и славно!

Хоть здесь было что-то устроено благодаря его заботе, значит, не такой уж он и бесполезный человек. С улучшившимся настроением Плотников вышел на улицу.

Дни стояли жаркие, и даже река Каменка, прохладная и в летние месяцы, настолько прогрелась, что городской народ заполнил все пляжи и активно восполнял недостаток солнечных лучей за долгие зимние месяцы. «Надо бы тоже выбрать время и выйти позагорать», – решил про себя Плотников.

Он купил мороженое в шоколадной глазури, пройдя весь парк, мимо праздно шатающейся, отдыхающей публики, вышел на набережную, к каменному ограждению. Михаил Яковлевич опёрся о перила и начал есть мороженое, равнодушно разглядывая людей. Внизу, у самой реки, был неплохо оборудованный городской пляж, но когда ставили кабинки для переодевания, не рассчитали, и теперь с возвышающейся неподалёку набережной при желании можно было узреть интимные части тела.

«Вот так у нас всегда, – раздражённо подумал Плотников, увидев в одной из кабинок голую девицу. – Вроде хотим сделать всё цивилизованно, по правилам, но в последний момент чего-то не хватает. Берёмся, надрываемся, не жалеем ни себя, ни других, а когда дело пошло и надо его терпеливо продолжить, нам становится неинтересно. Скучно. И что мы за народ такой? Не можем сделать ни себе хорошо, ни другим. Никому мы не нужны, и никто нас не любит! Только когда выпьем, думаем, что нас все любят. А над нами смеются, как смеются над пьяными или опустившимися алкашами».

Над пляжем и рекой кружилось несколько чаек, бог весть, откуда взявшихся, пролетевших тысячи километров от далёких морей и океанов.

– Давно ждёте? – раздался сзади голос Бондаренко.

Плотников обернулся.

– Нет, не очень. Я тут прогуливался по парку, а то, понимаешь, засиделся в кабинете. Надо всё-таки следить за здоровьем.

– Зачем вызывали, Михаил Яковлевич?

Оглядевшись вокруг, председатель облкомимущества заметил вдалеке под деревьями пустую скамейку.

– Пойдем, присядем, Гена! – Они пошли, сели в тени ветвистого дерева. Чиновник продолжил: – Тут вот какое дело, надо переговорить с Генераловым, у меня совершенно нет времени.

– А о чём разговор?

– Нужно, чтобы он до проведения аукциона договорился о передаче Матвею одного из цехов, а именно литейного. Естественно, не бесплатно, за разумную цену.

– Так Генералов и разбежался! – с усмешкой заметил Геннадий. – Вы же его знаете, он своего не упустит. И потом, почему я? Мне не хочется быть мальчиком для порки с обеих сторон.

– С Матвеем шутки плохи! Ему никакие авторитеты нипочём. Можешь представить, что здесь будет, если, не дай бог, кого-то кончат, особенно крупную фигуру типа Генералова, известную всему городу и области. Здесь всех поставят раком, тем более с учётом последнего указа Ельцина.

Бондаренко вытащил сигарету, закурил. Он размышлял, рассчитывал, как ему поступить, прикидывал, есть ли возможность заработать на этом щекотливом посредничестве.

– Давай, Гена, соглашайся! – продолжил между тем Плотников, в голосе которого послышались непривычные просительные нотки, и Бондаренко понял, что сам Михаил Яковлевич глубоко увяз в этой ситуации.

– Я, конечно, могу, – снисходительно бросил Бондаренко, – только что я с этого буду иметь, как говорят в Одессе?

– Мы с тобой много дел сделали. Благодаря мне ты стал тем, кем стал. Это для других ты просто управляющий ЧИФом, а я-то знаю, сколько ты имеешь. Может, ты забыл, как я тебе подкинул последние ваучеры? Не в другие фонды, а именно тебе, и ты наварил на этом приличные бабки. У нас с тобой будет ещё много дел, но если ты так ставишь вопрос, то… Смотри, я ведь и к другим могу обратиться. Думаешь, ты один такой умный?

Произнося последние слова, Михаил Яковлевич нервно дёрнул плечом. Он понимал, что Гене не хочется выполнять его поручение, да и кому захочется? Но считал, что Бондаренко ему многим обязан и в качестве благодарности мог бы помочь с этим разговором.

– Сейчас бы пойти на пляж, – между тем мечтательно произнёс Геннадий, глядя на текущую вдали Каменку, – взять с собой холодного пива, девчонок. Поваляться на солнышке… Михаил Яковлевич, я же не отказываюсь!

– Вот и договорились, Гена. Надо держаться друг друга! Сейчас все работают командами, и это надо ценить. Выпадешь из обоймы, назад не попадёшь. Скажу тебе по секрету, что хочу перебраться в столицу. Слышал об этом?

– Слышал что-то, – неопределённо ответил Бондаренко.

– Есть реальные вещи, которые нас всех связывают. Ты учти, – веско заметил Плотников, – мне в Москве свои люди будут нужны, там-то дела посерьёзнее будут, не чета здешним. Как переговоришь с Генераловым, сразу ко мне и доложишь во всех подробностях.

Они встали со скамейки и пошли рядом по дорожкам парка, всё дальше уходя от прохлады реки вглубь жаркого города.

Уральск, офис компании «Белла Донна», 5 июля, 09.30

Маргарита с утра была занята, но к обеду вернулась в офис: накопилось много бумажной работы. Едва она вошла и села в кресло, прозвучал телефонный звонок. Виккерс сняла трубку.

– Кампания «Белла Донна», – произнесла она нараспев, как произносят текст телевизионные ведущие – немного кокетливо, интригующе. По крайней мере, так ей казалось. – «Белла Донна», слушаю вас!

Но телефон молчал, и она положила трубку, подумала: «Наверное, ошиблись!»

Маргарита включила компьютер, который ещё только осваивала, и уставилась на экран монитора. Этот молчаливый звонок невольно растревожил её. Кто звонил? Зачем? Что проверяли?

Не прошло и пяти минут, как телефон зазвонил вновь. Маргарита подняла трубку, но теперь уже ничего не говорила, только молча дышала. Молчала и трубка. Тогда Виккерс, словно боясь спугнуть нечто опасное для себя, страшное, неведомое, осторожно положила трубку на телефон и быстро отдёрнула руку. Она задумалась.

Уральск, улица Новая Заречная, 5 июля, 09.45

Для завершения проверки Цыганкова Усольцев, как они и договорились с Кислициным, снял на месяц квартиру. Чтобы не платить дорого, квартиру пришлось снимать в районе со старыми застройками, в котором среди беспорядочного нагромождения пятиэтажек изредка попадались относительно новые девятиэтажные строения.

Этот район, впрочем, как и большинство районов города, на вид был очень грязным, неухоженным. Казалось, что большинство дворников пропало вместе с исчезновением старой власти, а те, кто изредка выходил убираться, делали это из спортивного интереса, так, чтобы размяться.

Хозяйка квартиры – старая, почти глухая бабулька, предоставила одну из трёх комнат в полное распоряжение Усольцева за умеренную плату. В комнате было всё, что нужно: старый продавленный диван, покрытый синим ковриком, небольшой стол с двумя стульями, в углу чёрно-белый телевизор «Рекорд».

На подоконнике, как и в любых таких домах, стояли горшки с цветами. По всему было видно, что хозяйка их поливает, заботливо ухаживает. Эти цветы – единственное, что казалось живым и ярким в этой стареющей вместе с хозяйкой комнате.

Попав в квартиру, Калина прошёлся, окидывая помещение настороженным взглядом, потом спросил негромко:

– Ну, чё, старшой, кого делать будем?

– Сядь-ка, Павел! – Усольцев, помня о тюремных обычаях, выложил на стол пачку сигарет.

– Ну, сесть я всегда успею! – ответил ему Калина и опустился на стул так, чтобы мог вскочить в любой момент.

Усольцев пододвинул сигареты, поднялся, приоткрыл форточку. Калина закурил, пуская дым прямо вверх над собой, в старый выцветший абажур висевшей наверху лампы.

– Твоя задача, – подсел к столу Усольцев, – изобразить сбытчика оружия. Поскольку вас на этом взяли, думаю, труда тут не составит.

– Это точно! Мне по фигу чего толкать: стволы или наркоту. Что за лох должен на это клюнуть? Я его знаю?

– Нет, не знаешь, да и знать незачем. Выполнишь свою задачу – больше с ним никогда не увидишься.

– Ой, начальник, не говори гоп. От тюрьмы да от сумы только идиот отрекается.

Взгляд Калины прошёлся по комнате.

– Да, скромный апартамент, у нас на зоне некоторые паханы лучше живут.

– Тебя насколько отпустили? – поинтересовался Усольцев.

– До восьми вечера, в семь надо дёргать обратно.

– Тогда поговорим о деле. Значит, ты торгаш, стволы у тебя есть, но не здесь, а в Прибалтике. Каналы переправки надёжные.

– Какие сроки доставки и марка оружия? – со знанием дела уточнил Калина.

– Доставка через два-три дня после заказа, примерно как поезд ходит от границы с Белоруссией до Москвы, а потом от Москвы до Уральска. Оружие… – Усольцев задумался, – будут пистолеты ТТ, ещё небольшая партия ПМ.

– Лады! – буркнул уголовник.

– Представлять твой интерес, искать покупателя будет твой подельник Субботин.

– Бес, что ли? – Калина назвал уголовную кличку Субботина. – С Бесом мы дело сделаем, он пацан правильный.

– Бес, как ты его называешь, приведёт покупателя к тебе сюда, на квартиру. Расскажешь ему о товаре, предложишь партию. Как положено, поторгуешься. Цены на стволы знаешь?

– А то! Их сейчас каждая собака знает. И что потом? Этот лошара соглашается, но ему надо будет показать стволы.

– Дальше не твоя забота.

– Когда начнём?

– Считай, уже начали, – ответил Усольцев и, посмотрев на время, сказал: – Мне пора. Слишком сильно не расслабляйся, не хватало тебя потом из ментовки вытаскивать.

– Да я чё, начальник, я ничё в натуре!

Усольцев вышел, а уголовник достал из кармана бутылку водки, но стакана нигде не было, и он пошёл на кухню. Там копошилась хозяйка.

– Мать, я кружку возьму? – сказал он громко, как говорят с глухими людьми.

– Бери, бери, милок, возьми ещё хлебушка. Может, кашки хочешь? У меня хорошая каша, пшённая.

На Калину посмотрело морщинистое лицо доброй женщины.

– Сколько тебе лет-то будет? – спросил он.

– Да восемьдесят уже давно было, мил человек. Осталась одна вот, доживаю. Все мои-то поумирали уже, а я хожу в церковь, свечки ставлю за упокой. Не знаю, когда боженька к себе заберёт. Что-то устала я, кости вон давеча разнылись.

– Ничего мать, живи за всех. Кому на роду сколько прописано, тот столько и проживёт, торопиться не надо.

Он взял кружку и положил в тарелку две ложки пшённой каши, пахнущей молоком, обильно сдобренной маслом. Эта каша показалась ему такой вкусной, словно он никогда не ел ничего вкуснее.

В комнате он налил почти полную кружку водки, выпил, закусил пшённой кашей. Ему надо было позвонить, и он вспомнил, что в коридоре на тумбочке видел старый чёрный телефон. Нетрезво покачиваясь на ногах, пошёл к телефону, набрал по памяти номер Беспалого, которого знал давно и которому доверял. В зону дошли слухи, что Беспалый вошёл в силу – стал правой рукой Матвея, заправляет большими делами.

– Толян, это я, Калина, – сообщил он заплетающимся языком – водка начала действовать, – тут тема нарисовалась, побазарить надо.

– Ты ж на зоне, – ответил Беспалый, – я буду у вас на следующей неделе, приеду на свиданку кое с кем.

– Нет, я сейчас в городе.

– Чё, юзанул?

– В отпуске я, кратковременном.

Беспалый задумался.

– Тебе вообще по городу можно двигаться, нет ограничителей?

– Вроде можно, – ответил Калина.

– Тогда подгребай в казино «Эльдорадо», спросишь у охраны меня. Знаешь, где это?

– Я возьму тачку, бомбилы всё знают, найду.

Уральск, Центральный городской парк, 17 июля, 16.00

В эту субботу у Цыганкова была намечена встреча с Бутузом. Дома не сиделось, да и какие посиделки, если жена смотрит волком, а так хоть польза для дела будет. И Саша отправился в центральный парк. До стрелки ещё оставалось время, он нашёл телефон-автомат, позвонил Забелину.

– Привет, Серёга. Чем занимаешься?

– Отдыхаю после вчерашнего, – пошутил Забелин, как один из героев фильма «Служебный роман», – а ты откуда номер Риты знаешь?

Сергей лежал расслабленный после сна и бурно проведённой ночи в квартире Маргариты. Та принимала утренний душ, шумела вода в ванной.

– Обижаешь, начальник! Как насчёт попить пивка? – осведомился Цыганков.

– Хочешь вырвать меня из объятий девушки?

– Да ладно! Передавай ей привет и топай сюда. Ещё наворкуетесь!

– Пользуешься моей слабостью! Где и когда? – вяло поинтересовался Забелин, и по его тону Александр понял, что приятелю не очень хочется выходить на улицу.

– В центральном парке есть кафе, бывал там?

– Знаю это место.

– Тогда давай минут через двадцать. Сможешь? – спросил Цыганков, провожая глазами двух девушек, проходящих мимо будки с телефоном-автоматом.

– Ставишь нереальные планы, – слабо возразил Сергей, – мне надо прийти в себя…

– Принять ванну, выпить чашечку кофе? Кончай придуриваться! Тебе идти пять минут.

– Хорошо, – обречённо вздохнул Забелин, – буду!

Вскоре они сидели под тентом за столиком летнего кафе и медленно потягивали пиво. Играла громкая музыка, Вадим Козаченко пел что-то про белую метелицу. Посмотрев на хмурое лицо приятеля, Сергей спросил:

– Опять с женой поругался?

– Кто их, этих баб, разберёт, вроде стараешься, чтобы всё было нормально. Деньги все домой несёшь, а остальное… ты же знаешь, работа такая. Помнишь, когда нас зачисляли в КГБ, наш главный кадровик собирал жен и инструктировал.

– Нет, не помню, у меня жены не было. А о чём инструктировал?

– Ну, чтобы если увидят своих мужей на улице с другими женщинами, не устраивали скандалов и сцен – такая у нас работа.

– Молодцы! Хорошо устроились! – засмеялся Забелин.

– Мою тоже инструктировали, но всё равно ревнует. Смотри! – Цыганков показал глазами на соседний столик, где сели две девушки.

Симпатичные молодые девчонки весело разговаривали, смеялись, искоса поглядывали на приятелей, сидевших неподалёку от них.

– Хочешь, познакомимся? – предложил Цыганков.

– Нет, Сашок, я только от Ритки, пока не до новых знакомств.

– Постой, от какой Ритки? Виккерс? – удивился Цыганков.

– От неё.

– Да брось ты! Она же… – Цыганков замялся.

– Что она?

– Ну, она такая крутая. Зачем она тебе? У неё мужиков было как грязи, да и теперь, наверное. Возможно, ей кажется, что это офигительно – крутить любовь с контрразведчиком. Коммерсанты, бандиты, чиновники, теперь супермен из госбезопасности.

– Сашка, замолчи, а то набью тебе морду, – вроде в шутку предупредил Забелин, хотя чувствовалось, что он на самом деле не шутит.

– Всё, всё, молчу! – Цыганков снова посмотрел на девушек, – а может, рванём по бездорожью?

– Ну, ты меня достал! Женатый человек, а всё на подвиги тянет!

Вдруг одна из девушек, показавшаяся Забелину смутно знакомой, встала и подошла к их столику, обратилась к Сергею:

– Вы меня не помните? Я Полина из бара «Джон Сильвер». Вы меня хотели пригласить…

Опешивший от неожиданности Забелин промолчал, а Цыганков тут же вскочил со стула и сказал:

– Полиночка, он не помнит, зато я вас прекрасно помню, садитесь с нами и подругу свою зовите.

Сам же, повернувшись к Сергею, пробормотал:

– А ты, оказывается, шалун. Пока я беседовал с Виккерс, времени даром не терял.

Пока Полина звала подругу, Сергей в своё оправдание сказал приглушённо, так, чтобы не услышала девушка:

– Да я просто так с ней болтал, для легенды. Нельзя же было торчать у стойки как столб.

Подруга Полины оказалась небольшого роста, полненькой. Полина её представила:

– Оксана. Мы работаем вместе в баре.

Они заказали ещё пива, и Цыганков, обаятельно улыбаясь, принялся травить всякие байки и анекдоты, отчего девушки заливисто хохотали, а их лица порозовели. Всем было весело. Так они провели какое-то время. Полина поглядывала на Сергея с ожиданием, в надежде, что тот как-то обозначит свой интерес, но Забелин делал вид, что не замечает её взглядов.

Ни Забелин, ни Цыганков, ни сидящие с ними девушки не заметили пристроившегося неподалёку на скамейке разведчика наружного наблюдения. Молодой парень расслабленно откинулся назад, на спинку скамьи, раскрыл газету и делал вид, что читает, периодически поглядывая в сторону четвёрки.

У выхода из парка встала вазовская 2107, в которой сидел второй сотрудник оперативно-поискового отдела.

Посидев ещё, девушки попрощались и ушли.

– Зря, Серёга! – сказал с лёгким осуждением Цыганков, – девчонка хорошая. Поверь мне! Совершенно нормальная, ты ей нравишься. Эх, где мои семнадцать лет!

– Может, и так, но пока не до неё. Если у нас не получится с Ритой, возможно, я подумаю…

– Пока будешь думать – её уведут.

– Как лошадь, что ли?

– Не груби! – Цыганков взглянул на часы. – Мне скоро идти. Ты останешься?

– Нет, тоже пойду. Надо ещё к сестре зайти, она просила.

Сестра Забелина была на два года старше его, несколько лет уже замужем, и у неё росла племянница Сергея – маленькая Алёна. Муж сестры Вова имел собственный бизнес – торговал на рынке разными тряпками по большей части китайского производства, часто ездил с другими челноками за границу. Раньше в конторе на Сергея из-за того родства смотрели бы косо – торгаш, к тому же болтается за границей. А ну как его там вербанут? Но сейчас были другие времена.

– Ты куда? Домой? – проявил любопытство Забелин, которому не понравилось настроение Саши. – А то смотри, давай со мной! Сестра нас угостит не только чаем.

– Нет, у меня встреча наклёвывается с бандюками. С Бутузом!

Сергей насторожился.

– Прикрытие надо? Смотри, с этим не шутят!

– Обойдусь пока что. Передавай сестре привет! Я потопал.

Цыганков поднялся и пошёл к автобусной остановке. Шёл он, не торопясь, улыбаясь встречным девушкам, но в его опущенных плечах, замедленной походке, ленивых движениях вдруг проступила такая усталость, что Сергею на миг стало его жалко. И всё же он понимал, что ничем другу помочь не сможет.

В это время с дальней скамьи поднялся ещё один человек и, сворачивая газету, направился к выходу из парка.

Уральск, офис компании «Белла Донна», 11 июля, 16.45

Маргарита в последнее время была чрезвычайно обеспокоена непонятными звонками. Не выдержав, она позвонила Забелину.

– Серёж, тебя можно отвлечь на минуту?

– Конечно, говори!

Немного волнуясь, сбивчиво, Рита начала:

– Слушай, странное дело, мне сегодня уже дважды звонили и ещё до этого. Но ничего не говорят, кладут трубку. Я тут думаю, может, это Матвей? Тогда, в мае, получилось, что я его кинула с бабками…

– И он ждал почти два месяца? Это вряд ли. Хотя не исключено. А определитель номера у тебя есть?

– В том-то и дело, номер не определяется. Так что мне делать?

Секунду подумав, Забелин предложил:

– Давай я по своим каналам проверю, а потом позвоню.

– Хорошо, буду ждать!

Не откладывая дела в долгий ящик, Сергей тут же отправился в кабинет сотрудника оперативно-технического отдела Гриши Переделкина, старого опытного технаря.

– Слушай, Гриш, ты можешь узнать номер, с которого звонили на другой? – поинтересовался он. – Очень надо!

Переделкин вытянул длинные худые ноги, пошевелил ими в стороны, словно освобождаясь от невидимых пут. В последнее время он резко похудел, поскольку сидел вместе с женой на жёсткой диете: его щёки ввалились, обозначив широкие скулы, а хрящевидный нос заострился.

– Номера городские, не заводские?

Забелин уточнил:

– Городские, оба номера.

– Узнать могу. А санкция прокурора?

– Гриш, это моя девушка. Ей кто-то звонит, угрожает, вот она и беспокоится. Какая тут санкция. Хочешь, она напишет официальное заявление?

Переделкин покладисто подмигнул.

– Хорошо, пусть пишет. Принесёшь потом. Какой номер и когда звонили?

– Её номер сорок восемь – двенадцать – тридцать. Звонили позавчера, вчера и сегодня. Сегодня несколько минут назад.

Подняв трубку, Григорий набрал известный ему номер и заговорил, похохатывая, из чего Забелин заключил, что на другом конце провода, возможно, девушка.

– Привет, Переделкин говорит. Посмотри, кто звонил сегодня на номер сорок восемь – двенадцать – тридцать. Было два звонка недавно. Жду!

Он положил трубку, и Сергей приготовился услышать очередной анекдот или интересную байку – Переделкин знал их огромное множество. Своей памятью он прекрасно пользовался на любых застольях, нередко выступая в роли тамады. Но рассказать Гриша ничего не успел, через минуту прозвучал звонок. Он поднял трубку.

– Это точно? С меня коробка конфет. – Потом, обращаясь к Сергею, сказал: – Всё ясно! Телефон, откуда звонили твоей девушке, установлен в казино «Эльдорадо». Говорит тебе что-то?

– Более чем!

Сомнений быть не могло: люди Матвея решили, что настало время выйти из тени и снова напомнить о себе. Значит, совсем скоро следовало ждать их визита к Рите, но Забелин не мог допустить, чтобы с ней разобрались так же, как с Веселовым, о котором ему рассказал Саша Цыганков.

Он пошёл к Шумилову. Полковник, закуривая сигарету, сказал:

– Сообщи Цыганкову. Может, удастся подключить «спартаковцев», чтобы разрулить. К сожалению, мы не можем выделить ей физическую охрану, людей у нас для этого не хватит. Но её заявление о вымогательстве передано в прокуратуру, поэтому в любой момент пусть звонит в милицию. Я предупрежу УБОП, чтобы глаз с Матвея не спускали.

Цыганков же, к которому вечером подошёл Сергей, на всё это сказал:

– Никто ничего не сделает. Поверь мне на слово!

– И что, допустить, чтобы они на неё наехали? Кто мы будем после этого? Человек пришёл к нам, написал заявление, а её чуть не убили. У нас авторитет и так после всех кампаний в прессе ниже плинтуса, а из-за таких случаев с нами вообще никто работать не будет.

– Да ты не суетись под клиентом. Я тут думаю… «Спартаковцам» бодаться с Матвеем не с руки. Если бы они хотели, то ещё в мае, после того как он завалил их пацанов, вызвали бы его на стрелку. Придётся в это дело впрягаться нам – больше некому.

– Ты предлагаешь сесть в засаде у неё в офисе? Но Шумилов же сказал, что свободных людей нет, – Сергей в волнении ходил по своему кабинету, – то есть мы с тобой вдвоём?

– Нет, марсиане прилетят! Конечно, вдвоём, в свободное, так сказать, от работы время.

– Если их привалит человек десять? Они нас запросто завалят.

– Не думаю, что их будет много, – Саша прошёлся рукой по густой чёрной шевелюре, – они прекрасно знают, что сейчас заступиться за Маргариту некому. Нас они в расчёт не берут именно из-за того случая в мае. Они считают нас лохами, Серёга! Ну, мы им и покажем, что не лаптем щи…

– Всё это хорошо, но мы не можем сидеть в её офисе круглосуточно, – возразил Забелин, – нас не отпустят с работы на такое время.

– Не грузись! Они всё равно проявятся. Или Ритке назначат встречу, или проколются по телефону, который на прослушке. Ты же договорился с Переделкиным?

– Да, отнёс заявление Риты.

– Ну вот! Так что мы их вычислим.

– Может, есть смысл позвонить в УБОП, Сметанину, с которым ты брал барыг со стволами?

– Уже сделано, – сообщил Цыганков, – их люди заряжены.

Действительно, как и предполагал Цыганков, бандиты не захотели долго тянуть – назначили встречу в офисе Маргариты в ближайший понедельник.

Офис Виккерс находился на одной из центральных улиц и выглядел довольно внушительно: перила были изготовлены из блестящего никелированного металла, вход отделан светло-коричневой плиткой под мрамор, балконы жителей второго этажа – сайдингом. Над входом красовалась сине-жёлтая вывеска с надписью: «Белла Донна». В общем, всё это выглядело не хуже, чем на фасадах московских фирм.

Когда Забелин и Цыганков вошли, Рита не удержалась и обняла Сергея, а Цыганкова удостоила скромным поцелуем в щёку.

– Ну, вот я и в «Хопре»! – весело повторил Цыганков слоган известной финансовой пирамиды «Хопер-инвест». – Не волнуйся, Марго, всё будет хорошо. Дай-ка мне телефон!

Он набрал номер Сметанина.

– Колян, готовы? Скоро начнём!

В это время Сергей вытащил пистолет из наплечной кобуры, загнал патрон в патронник и поставил ПМ на предохранитель. Пистолет он не вставил назад в кобуру, а положил в карман лёгкой летней куртки, которую набросил, когда утром выходил из дома. Сегодня как раз слегка похолодало. Всё же, несмотря на прохладу, в офисе Маргариты вовсю работали кондиционеры. Она нервно ходила по кабинету, зябко ёжилась.

– Рита, сядь, не волнуйся! – попросил её Сергей.

Он взял холодные ладони Виккерс в свои руки, слегка потёр, согревая теплом. Виккерс благодарно улыбнулась.

– Вроде не первый раз у меня такие встречи, а всё не могу привыкнуть, – ответила она.

– Ничего, Марго, – подошёл к ним Цыганков, – мы здесь, менты тоже не спят, разберёмся как-нибудь с этими уродами. Знаешь, что у меня здесь? – Он похлопал рукой по кейсу, который положил на её стол.

– Нет!

– Автомат «Вихрь» – новейшая разработка. Так что отобьёмся.

Виккерс немного успокоилась, пошла к своему столу и села в кресло. Достав сигарету из пачки, торопливо закурила. Лицо её было бледным, почти бескровным.

Сергей посмотрел на часы – визитёры опаздывали.

– А они не торопятся, – заметил он, – сами назначили на полпятого.

– Наверное, смотрят вокруг, проверяют, нет ли засады, – ответил Саша.

Они посидели молча. Тоже, как и Маргарита, выкурили по сигарете. Цыганков достал небольшой диктофон «Панасоник», положил на стол возле Виккерс, чтобы можно было записать разговор. Кейс с автоматом он спустил вниз, поставил возле стула.

Посланцы Матвея вошли неторопливо, по-хозяйски оглядываясь вокруг, пару раз сплюнув на пол, застеленный фисташковым ковролином. Это были Беспалый и Череп. Беспалый по случаю визита накинул малиновый пиджак, на шею массивную золотую цепь. Длинный худой Череп был, как всегда, в спортивной одежде и грязных кроссовках. Он держал руки в карманах куртки, один из которых сильно оттопыривался.

Увидев в кабинете Виккерс сторонних людей – культурно одетых, в костюмах и галстуках, с кейсом у кресла, они решили, что два коммерса пришли на переговоры и случайно задержались в офисе компании. Беспалый выступил вперёд и как можно вежливее произнес:

– Господа хорошие, нам надо потолковать с хозяйкой. Ваше время закончилось!

Он демонстративно посмотрел на часы. Цыганков в это время потянулся и включил диктофон, который был не виден бандитам.