Текст книги "Российское гражданство"

Для рассмотрения судебных дел образовывались улусные зарго, состоявшие из улусного попечителя, его помощника и двух заседателей, избранных на три года улусным сходом из безаймачных зайсангов. Они возглавлялись нойоном или казенным правителем улуса.

Кочевые инородцы Ставропольской губернии (калмыки, ногайцы, караногайцы, едимкульцы, трехменцы, киргизы) состояли в ведении Министерства государственных имуществ. Управление ими осуществлялось главным приставом, подчиненным губернатору. Помощь главному приставу по полицейским делам в кочевьях оказывали частные приставы.

Управление инородцами осуществлялось лицами, избранными из их числа сроком на три года. В каждой волости избирался голова, два старшины и казначей, а в аулах – аульные старосты. Кроме того, для обсуждения общественных дел ежегодно у частного пристава собирались должностные лица по назначению начальства. По судебным делам все кочевые инородцы Ставропольской губернии были подчинены ведомству общих судебных установлений. Улусный зарго у калмыков Ставропольской губернии выполнял функции волостного суда.

Существенными особенностями отличалось положение евреев. В отличие от других инородцев евреи не населяли специально отведенных для них земель. Они жили вместе с природными обывателями в городах и селах. Этим объяснялось то, что закон требовал, чтобы евреи были приписаны к одному из установленных в государстве состояний (ст. 768 Свода законов). Однако и будучи приписанными к купеческому, цеховому или мещанскому сословию, они не переставали быть инородцами. Вместе с тем требование приписать евреев к одному из сословных обществ природных обывателей не означало, что сами евреи никаких особых еврейских сословий иметь не могли. Законодательство предусматривало объединение в местные еврейские общины, искусственно поддерживая еврейскую обособленность.

Евреи, проживавшие в Риге и в городах Курляндской губернии, имели свой орган общественного управления – кагал – собрание, состоящее из избранных сроком на три года еврейской общиной от трех до пяти уполномоченных. Уполномоченные утверждались в должности губернским правлением и пользовались во время службы почетными правами купцов второй гильдии. Главной функцией кагала был сбор налогов.

Евреи, жившие в городах, избирали сборщиков податей, исполнявших обязанности мещанских и цеховых старост. Распределение между евреями сборов на содержание еврейских общественных дел осуществлялось избранными еврейской общиной уполномоченными.

Хотя евреи не имели особой местности для поселения, они не пользовались свободой передвижения и могли селиться только в черте еврейской оседлости. Это составляло самую существенную особенность их правового положения.

Евреи могли селиться только в губерниях бывшего Царства Польского, Бессарабской, Виленской, Волынской, Гродненской, Екатеринославской, Ковенской, Минской, Могилевской, Подольской, Полтавской, Таврической, Херсонской, Черниговской губерниях, а также в Киевской губернии за исключением города Киева.

В Курляндской губернии разрешалось жить только тем евреям, которые поселились там до 1835 г., а в Витебской и Могилевской губерниях евреи могли проживать без права на постоянную оседлость. Вне этих местностей евреям разрешалось находиться только временно для принятия наследства; для обеспечения законных прав собственности в судебных и правительственных инстанциях; для торговли, а также участия в торгах на подряды и поставки, совершаемые в местах, находящихся в пределах еврейской оседлости.

Кроме того, евреям, принадлежащим к первой гильдии, разрешалось приезжать в столицы и другие города два раза в год для покупки товаров. Однако их пребывание в этих городах не должно было превышать шести месяцев в год. Они могли также посещать ярмарки (Нижегородскую, Ирбитскую, Харьковскую и Сумскую) для покупки и оптовой продажи.

Евреям, принадлежащим ко второй гильдии, приезд в города вне черты оседлости разрешался только раз в год не более чем на два месяца, на ярмарки крещенскую и летнюю в Киеве.

Необходимо сказать, что правила, касающиеся черты еврейской оседлости, предусматривали определенные исключения. Довольно многим евреям разрешался выбор местожительства без всяких ограничений. Таким правом пользовались евреи, не менее пяти лет состоявшие в первой гильдии; имевшие ученые степени; окончившие высшие учебные заведения; дантисты, аптекари, фельдшеры, акушерки; обучавшиеся в учебных заведениях или изучавшие фармацию, фельдшерское или повивальное искусство.

Евреям в пределах черты оседлости запрещалось вновь селиться вне городов и местечек за исключением еврейских колоний, занимавшихся земледелием; приобретать, брать в аренду или в заклад недвижимость вне городов и местечек; селиться вновь на расстоянии 50 верст от границы.

Евреям, не имевшим ученых степеней, запрещалось поступать на гражданскую государственную службу. К специальным ограничениям, установленным для евреев, относилось также запрещение носить особую одежду и брить головы еврейкам (ст. 775 Свода законов).

Все эти ограничения относились только к евреям иудейского вероисповедания (раввинистам). Караимы законом к евреям не относились и пользовались всеми правами, принадлежавшими природным обывателям.

Особым правовым положением пользовались финляндские обыватели, или уроженцы, т. е. лица, располагающие гражданством в Великом Княжестве Финляндском. Они пользовались всеми правами, принадлежащими русским обывателям, и могли беспрепятственно приписываться к русским купеческим, цеховым, мещанским и сельским обществам. Наоборот, русские обыватели, находившиеся в Финляндии, не пользовались равными правами с местными гражданами. Они не имели там права государственной службы и права участия в общинных, сельских, городских и в сеймовых выборах, а их возможность приобрести права финляндского гражданства была существенно ограничена.

Приобретение финляндского гражданства было обусловлено: рождением от финляндского обывателя; для женщин – браком с финляндцем; для иностранцев – натурализацией и для русских – переводом. Натурализованы в Финляндии могли быть только совершеннолетние христиане, прожившие в княжестве не менее трех лет и доказавшие, что располагают средствами к существованию. Натурализованный не получал права состоять на государственной службе, а право участия в выборах членов сейма он получал только после трехлетней уплаты налогов.

Русские подданные в Финляндии иностранцами не считались. Однако перевод их в княжество, регулируемый содержащимися в Своде законов о состояниях Правилами о порядке перечисления обывателей Империи в Великое Княжество Финляндское, был сопряжен с гораздо большими сложностями, чем натурализация иностранцев. Правда, для перевода русского подданного в финляндские обыватели не требовалось предварительного проживания в Финляндии. От них требовалось лишь письменное обязательство переселиться в нее. Однако при переводе русские были обязаны внести в пользу фонда финляндских богаделен и рабочих заведений тысячу рублей (ст. 5). От такого взноса освобождались только те русские, которые прожили в Финляндии не менее шести лет, т. е. вдвое больше, чем иностранцы, а также русские дворяне и чиновники (ст. 1). Перевод русских в Финляндию осуществлялся по Высочайшему повелению (ст. 2).

Финляндские обыватели пользовались неограниченным правом приобретения недвижимой собственности в империи. Другие русские подданные, за исключением евреев, пользовались правом приобретать такую собственность на территории Финляндии.

В Финляндии существовало финляндское дворянство. Его можно было получить только в силу особого Высочайшего пожалования. При определении на русскую службу финляндские дворяне признавались русскими дворянами. Однако русские дворяне в Финляндии не приравнивались к местным дворянам, поскольку русские дворяне, переведенные в Финляндию, причислялись там не к дворянству, а к городским или сельским обывателям.

Кроме дворянства, в Финляндии имелось еще три сословия: лютеранское духовенство, горожане и крестьяне. Принадлежность к горожанам и крестьянам определялась исключительно платежом налогов в казну городской или сельской общины. Поэтому каждый житель Финляндии, если он не был местным дворянином или духовным лицом, причислялся к городскому или сельскому сословию в зависимости от места жительства.

Однако в правовом смысле сословные различия в Финляндии не имели сколько-нибудь существенного значения. Они сохраняли свой смысл главным образом как группировки избирателей по выборам членов финляндского сейма.

Образованное после Февральской революции 1917 г. Временное правительство не внесло сколько-нибудь существенных изменений в царское законодательство о подданстве. Единственный законодательный акт, принятый Временным правительством, который имел отношение к правовому положению граждан, – постановление от 20 марта 1917 г. «Об отмене вероисповедных и национальных ограничений»¹⁴⁵. В нем указывалось, что поскольку в свободной стране все граждане должны быть равны перед законом и что совесть народа не может мириться с ограничениями прав отдельных граждан в зависимости от их веры и происхождения, все установленные действующими узаконениями ограничения в правах российских граждан, обусловленные принадлежностью к тому или иному вероисповеданию, вероучению или национальности, отменяются.

В соответствии с этим постановлением отменялись все узаконения, действовавшие на всем пространстве России и устанавливавшие, в зависимости от принадлежности российских граждан к тому или иному вероисповеданию, вероучению или национальности, какие-либо ограничения в отношении: водворения, жительства и передвижения; приобретения права собственности; всякого рода занятия ремеслами, торговлей и промышленностью; поступления на государственную службу, как гражданскую, так и военную, участия в выборах в учреждения местного самоуправления и иные всякого рода общественные учреждения, занятия всякого рода должностей по правительственным и общественным установлениям; поступления в учебные заведения всякого рода, как частные и общественные, так и правительственные, прохождения в них курса и пользования стипендиями, а равно занятия преподаванием и воспитанием; исполнения обязанностей опекунов, попечителей и присяжных заседателей; употребления иных, кроме русского, языков и наречий в делопроизводстве частных обществ, при преподавании в частных учебных заведениях всякого рода и при ведении торговых книг.

17 апреля 1917 г. Временное правительство подтвердило, что вопрос о принятии иностранцев в русское подданство на время войны разрешается Министерством внутренних дел.

27 июня 1917 г. Временное правительство предоставило право повсеместного жительства в России полякам, австрийским и германским подданным, имевшим удостоверение от Центрального отделения помощи военнопленным и военнообязанным, а 1 августа 1917 г. такие же права были предоставлены чехословакам.

§ 2. Советское гражданство и его правовая регламентация

Наиболее существенные изменения института гражданства в России связаны с установлением в ней советской власти. Именно эта власть окончательно упразднила понятие «подданный» и заменила его понятием «гражданин».

Термин «гражданство» укоренился в советском законодательстве с первых дней советской власти. Начиная с обращения «К гражданам России» от 25 октября (7 ноября) 1917 г.¹⁴⁶, в подавляющем большинстве законодательных актов употребляется термин «гражданство».

О гражданстве речь идет в Декрете о земле¹⁴⁷; в приказе Верховному главнокомандующему генералу Духонину от 7 (20) ноября 1917 г.¹⁴⁸; в декрете о сокращении численности армии от 10 (23) ноября 1917 г.¹⁴⁹; в правительственном сообщении «Ко всем трудящимся и эксплуатируемым» от 28 ноября (11 декабря) 1917 г.¹⁵⁰; в декрете о расторжении брака от 16 (29) декабря 1917 г.¹⁵¹ и многих других актах.

Правда, надо заметить, что в некоторых советских законодательных актах еще встречается и термин «подданство». Например, в ст. 4 Основного закона о социализации земли от 27 января (9 февраля) 1918 г. говорилось: «Право пользования землей не может быть ограничено: ни полом, ни вероисповеданием, ни национальностью, ни подданством»¹⁵². Однако, как отмечал Н.В. Миронов, «такого рода отступления следует понимать лишь как терминологическое несовершенство текста правовых актов тех лет, и отнюдь не какую-то попытку возродить понятие «подданство»¹⁵³.

19 (23) ноября 1917 г. ВЦИК утвердил декрет «Об уничтожении сословий и гражданских чинов»¹⁵⁴. В нем указывалось, что все существовавшие доныне в России сословия и сословные деления граждан, сословные привилегии и ограничения, сословные организации и учреждения, а равно и все гражданские чины упраздняются. Всякие звания (дворянина, купца, мещанина, крестьянина и проч., титулы – княжеские, графские и проч.) и наименования гражданских чинов (тайные, статские и проч. советники) уничтожаются и устанавливается одно общее для всего населения России наименование – граждане Российской Федерации.

В декрете устанавливалось, что имущества дворянских сословных учреждений немедленно передаются соответствующим земским самоуправлениям, а имущества купеческих и мещанских обществ немедленно поступают в распоряжение соответствующих городских самоуправлений.

Согласно декрету все сословные учреждения, делопроизводство и архивы передавались немедленно в ведение соответствующих городских и земских самоуправлений, а все соответствующие статьи действовавших законов отменялись.

Уничтожив сословия и гражданские чины, советская власть провозгласила намерение положить конец угнетению нерусского населения и осуществить действительное и полное равенство граждан независимо от их национальности и расы. В опубликованной 2(15) ноября 1917 г. советским правительством Декларации прав народов России¹⁵⁵ указывалось на необходимость немедленно приступить к раскрепощению народов России, «освобождение которых должно быть проведено решительно и бесповоротно». В Декларации подчеркивалось, что Совет Народных Комиссаров решил положить в основу своей деятельности по вопросу о национальностях России следующие начала:

1) равенство и суверенность народов России;

2) право народов России на свободное самоопределение, вплоть до отделения и образования самостоятельного государства;

3) отмена всех и всяких национальных и национально-религиозных привилегий и ограничений;

4) свободное развитие национальных меньшинств и этнографических групп, населяющих территорию России.

Следуя этим началам, советская власть признала независимость Финляндии¹⁵⁶, право на самостоятельное государственное существование Польши, Латвии, Эстонии и Литвы, Украины и Белоруссии.

Однако, отказавшись от сословного и национального неравенства, советская власть заменила их неравенством классовым. В Декларации трудящегося и эксплуатируемого народа, принятой III Всероссийским Съездом Советов 25 (12) января 1918 г., указывалось, что теперь, в момент решительной борьбы с эксплуататорами, им не может быть места ни в одном из органов власти. «Власть должна принадлежать целиком и исключительно трудящимся массам и их политическому представительству – Советам Рабочих, Солдатских и Крестьянских Депутатов»¹⁵⁷.

В Конституции РСФСР 1918 г. подчеркивалось, что «руководствуясь интересами рабочего класса в целом, Российская Социалистическая Федеративная Советская Республика лишает отдельных лиц и отдельные группы прав, которые пользуются ими в ущерб интересам социалистической революции» (ст. 23). В ней также указывалось, что, исходя из солидарности трудящихся всех наций, Российская Социалистическая Федеративная Советская Республика «предоставляет все политические права российских граждан иностранцам, проживающим на территории Российской Республики для трудовых занятий и принадлежащим к рабочему классу или к не пользующемуся чужим трудом крестьянству, и признает за местными Советами право предоставлять таким иностранцам, без всяких затруднительных формальностей, права российского гражданства» (ст. 20). Все это являлось отражением так называемого пролетарского интернационализма, согласно которому российскому рабочему иностранец пролетарского происхождения был ближе и роднее, чем собственный помещик или кулак.

Классовое неравенство наложило свой отпечаток не значительную часть последующего законодательства советской власти о гражданстве. Необходимо отметить еще одну характерную черту советского законодательства рассматриваемого периода о гражданстве: стремление сблизить трудящегося иностранца с советским гражданином, выражавшееся: а) в предоставлении трудящемуся иностранцу политических прав; б) в установлении упрощенного порядка приема в гражданство трудящихся иностранцев. Это объяснялось наличием в то время на советской территории больших масс иностранцев, попавших на эту территорию во время войны и революции, вполне советски настроенных и принадлежащих к пролетариату и крестьянству. Многие из них сражались в рядах Красной армии, и было неестественно не предоставить им те права, которыми пользовались их товарищи по оружию.

Каждая советская республика считала своими гражданами всех советских граждан, находившихся в ее пределах, и отличала граждан других республик от своих только в случае желания заинтересованного лица. В редких встречавшихся на практике случаях это выражалось в специальных отметках в удостоверявших личность документах в соответствии с циркуляром НКВД РСФСР 1921 г.¹⁵⁸

В развитии советского законодательства о гражданстве следует различать два периода: досоюзный, когда вопросы гражданства регулировались законодательными актами отдельных республик, и союзный, когда это регулирование производилось в основном актами союзной власти с дополнительными и развивающими актами союзных республик.

Первым законодательным актом, определившим порядок перехода иностранцев в советское гражданство, стал декрет ВЦИК от 1 апреля 1918 г.¹⁵⁹ «О приобретении прав российского гражданства»¹⁶⁰. Докладчик по этому декрету требовал как единственного условия для принятия в советское гражданство признания этим лицом – будущим гражданином социалистической системы. Всякие затруднительные формальности должны были быть устранены¹⁶¹.

Согласно этому декрету каждый иностранец, проживавший в пределах Российской Социалистической Федеративной Советской Республики, мог приобрести права российского гражданства. В исключительных случаях допускалось принятие в число российских граждан иностранцев, пребывающих за пределами РСФСР. Исходя из столь широких прав, предоставляемых иностранцам Конституцией РСФСР 1918 г., некоторые авторы ошибочно полагали, что понятие «иностранец» отживает. «Советская власть в ст. 20 Конституции, – утверждал А. Сабанин, – теоретически отменила понятие иностранца, признав у себя за всеми трудящимися, независимо от их подданства, политические права»¹⁶².

Декрет максимально облегчал переход иностранцев в советское гражданство. Однако практика его применения вскоре показала неполноту и недостаточность некоторых его положений. В связи с этим СНК РСФСР в развитие декрета ВЦИК от 1 апреля 1918 г. издал 22 августа 1921 г. новый декрет «О принятии иностранцев в российское гражданство»¹⁶³, который имел целью предупредить проникновение в ряды советских граждан нежелательных и враждебных советской власти элементов. В частности, в соответствии с ним от лиц, принимаемых в советское гражданство, требовалась подписка о том, что они «обязуются уважать и защищать от всяких посягательств установленный Конституцией государственный строй РСФСР».

В декрете также содержались указания относительно гражданства детей в зависимости от изменения гражданства родителей.

Наконец, декрет лишал лиц, проживавших в РСФСР и принятых в ее гражданство, но не ликвидировавших своих отношений по гражданству с иностранным государством, «права апеллировать для защиты своих интересов к правительству той страны, гражданами которой они ранее состояли»¹⁶⁴.

Вопрос о выходе из гражданства оставался неурегулированным до 22 октября 1918 г., когда Кодекс законов об актах гражданского состояния РСФСР предоставил вступающим в брак лицам разного гражданства оптировать то или иное гражданство по их усмотрению: жена следовала гражданству мужа, и наоборот, при наличии согласия, выраженного на то брачующимися сторонами при заключении брака (ст. 103).

Лишь три года спустя, 21 июля 1921 г., циркуляром НКВД РСФСР было установлено, что такая оптация должна отмечаться в выписи о заключении брака. В том же 1921 г. циркуляром НКВД РСФСР от 7 июля было допущено восстановление добрачного гражданства для женщины, вышедшей замуж за иностранца и затем разведшейся с ним или овдовевшей¹⁶⁵.

В упомянутых актах решались, главным образом, вопросы о принятии иностранцев в советское гражданство и выходе из него¹⁶⁶. Однако жизнь выдвигала необходимость разрешения и других вопросов. Важнейшим среди них и беспокоящим советскую власть в первую очередь был вопрос о гражданах страны, находящихся за рубежом.

К моменту Октябрьской революции за границей находилось немало русских подданных, выехавших туда в разное время и не собиравшихся возвращаться в Советскую Россию. Кроме того, после событий октября 1917 г. за границу бежало значительное число людей, враждебно настроенных к советской власти. Они пытались организовать свои силы и использовать их против советской власти.

Все эти лица, проживая за границей длительный срок и не получив соответствующих советских документов или не зарегистрировавшись в установленный срок в заграничных представительствах РСФСР, по мнению властей, фактически порвали связь с Россией. Именно поэтому и возник вопрос о лишении их гражданства, который был решен декретом СНК от 28 октября 1921 г. «О лишении прав гражданства некоторых категорий лиц, находящихся за границей»¹⁶⁷.

Надо сказать, что правотворческая деятельность РСФСР по вопросам гражданства не ограничивалась изданием только рассмотренных декретов. Условия того периода требовали разрешения многих других вопросов, связанных с взаимоотношениями РСФСР с внешним миром и с другими советскими республиками. Часть этих вопросов решалась посредством издания разного рода инструкций, циркуляров и разъяснений народных комиссариатов иностранных дел, внутренних дел и юстиции.

Оценивая советское законодательство о гражданстве 1917–1923 гг., советские исследователи отмечали обычно следующие его черты:

1. Оно отразило и закрепило завоевания Октябрьской революции, ликвидировавшей институт российского подданства и создавшей качественно новое советское гражданство, которое означало не только формальную принадлежность к государству, но и действительное участие большинства населения в осуществлении государственной власти.

2. В нем нашел отражение принцип интернациональной классовой солидарности, солидарности трудящихся всех наций. Это проявлялось как в том, что были уничтожены всякие привилегии и ограничения в связи с принадлежностью к той или иной национальности и расе, так и в том, что иностранцам-трудящимся были представлены одинаковые с советскими гражданами политические права и открыт для них широкий доступ в советское гражданство. Вместе с тем закон лишал этих прав так называемые эксплуататорские элементы, а определенные категории лиц, находившихся за границей, лишались даже права быть советскими гражданами. Таким образом, законодательство о гражданстве стало одним из средств, которым советская власть пользовалась для своего укрепления, а также для защиты от внутренних и внешних врагов.

3. Советское законодательство о гражданстве отражало полное равноправие полов, отменив существовавшее в царской России правило, согласно которому жена обязательно следует гражданству мужа.

4. Советские законы не устанавливали никаких цензов в качестве необходимого условия натурализации. Они допускали принятие в советское гражданство иностранцев, проживающих за границей.

5. Законы не содержали также никаких ограничений прав натурализованных по сравнению с правами всех прочих граждан, тогда как в ряде других стран в тот период натурализованные на определенный срок, а в некоторых случаях и навсегда ограничивались в политических правах.

6. Советскому законодательству было чуждо деление людей на полноправных и неполноправных – на граждан и подданных, как это имело место тогда в некоторых зарубежных странах, особенно колониальных¹⁶⁸.

Несмотря на некоторое преувеличение, содержащееся в этих оценках, а также игнорирование очевидных недостатков законодательства рассматриваемого периода в духе господствовавших тогда доктрин, можно тем не менее утверждать, что советское законодательство было действительно более демократичным в ряде отношений, чем аналогичное законодательство многих зарубежных стран.

Следует отметить, что законодательство РСФСР оказывало заметное влияние на развитие законодательства о гражданстве других советских республик. Например, в Украинской ССР после победы советской власти заимствование правовых норм РСФСР происходило в основном тремя путями: а) непосредственное действие законодательных актов на территории Украины; б) воспроизведение законодательного акта РСФСР в законодательстве УССР; в) принятие самостоятельного нормативного акта под влиянием правовых актов РСФСР¹⁶⁹.

Дальнейшее развитие советского законодательства в области гражданства было связано с образованием Союза ССР.

Создание единого союзного государства потребовало унификации юридических норм, регулировавших в союзных республиках вопросы гражданства, а также решения ряда других вопросов, возникших в новых условиях: регламентировать вопросы союзного гражданства и определить полномочия органов Союза ССР и союзных республик в области гражданства.

Юридической базой решения этих вопросов стала Конституция СССР 1924 г. Она установила для всех граждан союзных республик единое союзное гражданство (ст. 7), а также отнесла к ведению Союза ССР в лице его верховных органов власти «основное законодательство в области союзного гражданства в отношении прав иностранцев» (п. «х» ст. 1).

29 октября 1924 г. 2-я сессия ЦИК СССР второго созыва утвердила Положение о союзном гражданстве¹⁷⁰. Оно установило в соответствии с Конституцией СССР единое союзное гражданство, сохранив в то же время и гражданство отдельных союзных республик. В этом, по мнению законодателя, нашло свое выражение подлинное единство СССР как союзного государства при сохранении государственного суверенитета союзных республик.

Обосновывая такое сочетание союзного и республиканского гражданства, Г.В. Чичерин в докладе Наркоминдела СССР о союзном гражданстве на 2-й сессии ЦИК СССР второго созыва говорил: «Нам нужно найти компромисс между государственным единством и партикуляризмом отдельных частей Советского государства. Перед нами много исторических примеров такого рода компромиссов.

Буржуазное государство, не ставящее перед собою тех целей и идеалов, которые одушевляют Советское государство, ту же самую задачу разрешает только с точки зрения потребностей государственной власти. Необходимо примирить единство государственной власти союзного государства, или союза государств, с партикуляризмом, т. е. с требованиями отдельных его частей. И прежде всего перед нами пример старой, бисмарковской, дореволюционной Германии, когда наряду с имперским гражданством существовало вполне развитое гражданство отдельных составных частей германского союза государств: Бавария, Саксония, Гессен и т. д. имели до такой степени оформленное и законченное гражданство, что гражданин Баварии не имел политических прав в Пруссии, Саксонии и в других местных государствах; требовалась сложная процедура перехода из одного гражданства в другое: из баварского – в гессенское и т. д., причем были известные ограничения. Не всякий баварец мог приобрести гражданство Саксонии.

Годится ли для нас этот пример? Очевидно, совершенно не годится, ибо у нас, в противоположность режиму бисмарковской Германии, всякий союзный гражданин во всех союзных республиках на всем протяжении союзного государства обладает полнотой всех прав. Всякий советский гражданин имеет все права и все обязанности советского гражданина в том месте, где он проживает.

Германский пример, таким образом, для нас совершенно не подходит. Он не подходит также и потому, что самый принцип доведенного до полного развития партикуляризма для нас нежелателен и вреден. Даже теперь, когда новая германская конституция, Веймарская конституция, покончила с этой обособленностью гражданства отдельных германских государств, тем не менее пережитки партикуляризма настолько сильны, что, как вы помните, в Баварии могло быть правительство монархическое по своей программе в республиканской Германии, причем оно даже грозило отделением на почве своих монархических идеалов. Возможно ли, чтобы у нас было в Донской области правительство Краснова или на Украине правительство Петлюры? Очевидно, невозможно. Так что самый тип государства, базирующегося на соединении государств с резко выраженным партикуляризмом, для нас не подходит. Веймарская конституция покончила с этой обособленностью гражданства, и она постановляет: «Общегерманское гражданство и гражданство отдельных государств приобретается и утрачивается согласно постановлению общегерманского закона. Всякий гражданин отдельного государства есть тем самым общегерманский гражданин. Каждый немец в любом государстве внутри общегерманского государства имеет те же права и обязанности, как и гражданин этого местного государства».

Таким образом, даже Германия покончила с тем типом обособленных законченных государств, который отличал прежнюю, бисмарковскую Германию.

Противоположный бисмарковской Германии тип – американская конструкция, которую мы находим в американской Конституции 1787 года, созданной Джорджем Вашингтоном: «Все родившиеся в Соединенных Штатах являются гражданами Соединенных Штатов и гражданами того штата, где они имеют место жительства, причем каждый штат обязан рассматривать гражданина другого штата, как своего собственного гражданина, и конгресс имеет право издавать единые для всей территории Соединенных Штатов правила натурализации». Вот эта стройная и легкая система, которую с первого дня существования Американских Соединенных Штатов провел Джордж Вашингтон, хотя в то время Соединенные Штаты создались из отдельных колоний, существовавших раньше как отдельные государства, подчиненные сначала Англии и потом объявившие свою независимость.