Текст книги "От конфронтации в советско-американских отношениях к ядерному разоружению (1972–1991 гг.): история и политика"

Поэтому закономерно, что в целях немедленного реагирования на американскую ядерную стратегию 1974 г. и начало модификации средств передового базирования – американского тактического ядерного оружия, размещенного на территории Западной Европы и её побережья, СССР приступил к модификации устаревших комплексов РСД-4 и РСД-5 (SS-4 и SS-5) и развертыванию на западных границах ракет средней дальности РСД-10 «Пионер» (SS-20)[187]187
  См.: Галимов А.Х., Юрин В.Н. История создания и развития отечественного ракетного оружия и Ракетных войск. М.: МО СССР, 1988. С. 80.


[Закрыть]. Несмотря на некоторые недостатки, комплекс (главный конструктор – А. Д. Надирадзе) получился уникальным. Система управления (главный конструктор – Н. А. Пилюгин) позволяла ракете в постоянной боевой готовности находиться в горизонтальном положении, обеспечивала круговой сектор стрельбы и переприцеливание без разворота пусковой установки, полную автоматизацию проверок, предстартовой подготовки и пуска. Многие технические решения представляли собой принципиально новые подходы в мировой практике ракетостроения: двигатели маршевых ступеней изготовлялись из композиционных материалов, пороховые заряды прочно скреплялись с корпусом, боевая ступень с разделяющейся на три боевых блока головной частью не имела общего носового обтекателя. Грузоподъемность шасси, выполненного на базе МАЗ-547В, в два раза превышала собственный вес[188]188
  См.: Ракетные войска стратегического назначения. Военно-исторический труд. М.: ЦПК РВСН. С.148.


[Закрыть].

Историография проблемы свидетельствует о том, как складывалась ситуация в период между началом их развертывания в 1976 г. и принятием Советом НАТО в декабре 1979 г. решения о размещении в Европе новых американских ракет средней дальности. Тот факт, что в тот период советско-американские переговоры по ограничению стратегических вооружений продвигалось, хотя и с немалыми трудностями, к заключению нового договора (ОСВ-2), вызывало неоднозначную реакцию в руководящих кругах западноевропейских стран – членов НАТО. С одной стороны, улучшение советско-американских отношений на центральном, стратегическом направлении в принципе приветствовалось, а с другой – возникали и опасения, как бы это не привело к ослаблению военной взаимозависимости между США и Западной Европой. Поэтому у отдельных западноевропейских руководителей появилось желание усилить ядерную привязку США к Европе путем дополнительного размещения здесь американского ядерного оружия новых классов. В то же время западноевропейским руководителям было не так-то легко решиться на это, особенно на размещение ядерного оружия наземного базирования, ввиду роста в их странах антиядерных настроений[189]189
  См.: Хорошая политика: сегодня, вчера, завтра (URL: http://www.wellpolitic.ru/wellpols (дата обращения: 12.03.2016).


[Закрыть].

Исследователи отмечают, что единодушия в руководящих кругах и самих США относительно целесообразности размещения в Европе новых американских ракет средней дальности не было. Известно, что не видел необходимости в этом и Объединенный комитет начальников штабов: военные отдавали предпочтение варианту модернизации уже имевшихся в Европе оперативно-тактических ракет «Першинг-1». Сомнения высказывали среди других и бывшие помощники президента по национальной безопасности М. Банди и Г. Киссинджер. Даже такой милитаристски настроенный деятель, как Ричард Перл (в недалеком будущем ставший заместителем министра обороны), считал, что решение о размещении в Европе «Першингов-2» и крылатых ракет средней дальности причинили НАТО гораздо больше политического вреда, чем они стоили того в плане военном[190]190
  См.: Ерошин А.Ю. Проблема ракет средней дальности в ядерной политике НАТО: автореф. дис… канд. истор. наук. М.: ИМЭМО, 1987. 22 с.


[Закрыть].

Важным было и то, что в 1977–1979 гг., вопреки сложившемуся позже представлению, даже те на Западе, кто сразу стал изображать ракеты СС-20 как пугало и ратовать за «ядерное довооружение» НАТО, не решались утверждать, что развернутое в те годы их количество уже изменило соотношение сил в этой области в пользу СССР. Подобного утверждения не содержалось потом и в самом решении Совета НАТО от 12 декабря 1979 г. В нем лишь говорилось, что с началом развертывания ракет СС-20 в сочетании с другими шагами СССР по модернизации ядерных вооружений в Европе складываются беспокоящие НАТО тенденции, «ибо если эти тенденции сохранятся, то превосходство русских в тактических ядерных средствах сможет подорвать стабильность, достигнутую в области межконтинентальных систем, и подорвать сомнения в отношении надежности стратегии сдерживания, применяемой НАТО»[191]191
  См.: Там же.


[Закрыть].

Как свидетельствовал политический обозреватель А. Бовин, излагая свое понимание натовских оценок ситуации, сложившейся в результате начавшегося развертывания ракет СС-20 вместо СС-4 и СС-5: «Следовательно, равновесие нарушено и, чтобы восстановить его, НАТО – если СССР не уберет новые ракеты – будет вынуждено развернуть в Западной Европе американские ракеты средней дальности. В этом смысл принятого в 1979 г. «двойного решения»[192]192
  Корниенко Г.М. «Холодная война»: Свидетельство ее участника. М.: Международные отношения, 1995. С. 238.


[Закрыть]. Чтобы убедиться в неправильности подобной характеристики смысла декабрьского решения Совета НАТО, достаточно прочитать это решение и сопровождавшие его заявления руководителей стран НАТО. Кстати, когда спустя более года после декабрьского решения, в феврале 1981 г. канцлера ФРГ Г. Шмидта, считавшегося одним из «отцов» этого решения, прямо спросили, нарушено ли уже равновесие между Западом и Востоком в Европе, он дал отрицательный ответ[193]193
  См.: Хорошая политика: сегодня, вчера, завтра (URL: http://www.wellpolitic.ru/wellpols (дата обращения: 12.03.2016).


[Закрыть].

Вместе с тем, П. П. Черкасов в своей работе отстаивает точку зрения, что модификация советских устаревших комплексов была предлогом, и в декабре 1976 г. ракетные системы СС-20 были развернуты, а в феврале 1977 г. – поставлены на боевое дежурство в европейской части СССР. Всего было развернуто около 300 ракет подобного класса, каждая из которых была оснащена тремя боевыми разделяющимися головными частями индивидуального наведения. Это позволяло СССР в считанные минуты уничтожить военную инфраструктуру НАТО в Западной Европе – центры управления, командные пункты, и особенно, порты, что в случае войны делало невозможным высадку американских войск в Западной Европе. Одновременно СССР модифицировал размещенные в Центральной Европе силы общего назначения, в частности – тяжёлый бомбардировщик Ту-22 М до стратегического уровня[194]194
  См.: Черкасов П.П. ИМЭМО. Портрет на фоне эпохи. М.: Издательство «Весь Мир», 2004. С. 458.


[Закрыть].

Как следствие данные действия СССР в ходе «холодной войны», по мнению П.П. Черкасова, вызвали негативную реакцию стран НАТО. И поэтому 12 декабря 1979 г. было принято двойное решение НАТО на развёртывание американских ракет средней и меньшей дальности на территории стран Западной Европы и одновременно начать переговоры с СССР по проблеме евроракет[195]195
  См.: Степанова О.Л. «Холодная война»: историческая ретроспектива. М.: Международные отношения, 1982. 191 с.; Черкасов П.П. ИМЭМО. Портрет на фоне эпохи. М.: Издательство «Весь Мир», 2004. С. 457; Каменский Г.Е. Венские переговоры. М.: Наука, 1985. 89 с.


[Закрыть].

Историография проблемы свидетельствует, что в политических и академических кругах государств-участников НАТО принято считать, что решение альянса в 1979 г. о размещении в Западной Европе крылатых ракет «Томагавк» и баллистических ракет «Першинг-2» было разработано и принято по просьбе западноевропейских союзников США. Однако в действительности инициатива размещения в Западной Европе американских ядерных ракет средней дальности исходила от США. С начала 1970-х гг., то есть задолго до принятия Советским Союзом на вооружение ракет СС-20, в американских политических и военных кругах стали прорабатывать соответствующие планы, тогда же начались работы по созданию ракет «Першинг-2» и крылатых ракет большой дальности. В США было принято и решение о начале производства ракет. Но, исходя из политических соображений, американская администрация была заинтересована в том, чтобы оформить решение о размещении ракет как решение НАТО и сделать его таким образом обязательным для правительств западноевропейских государств-участников военной организаций НАТО и относительно более приемлемым для общественности западноевропейских стран. Правительство М. Тэтчер оказало активную поддержку администрации Дж. Картера в подготовке и принятии решения НАТО в 1979 г. Такие действия Великобритании были не столько результатом давления со стороны США, сколько продолжением традиционного курса Лондона на ассоциирование с военными приготовлениями Вашингтона, следствием заинтересованности правительства М. Тэтчер в размещении в Западной Европе американских ядерных ракет средней дальности, отражением изменений в стратегическом мышлении стоявшей за ним части британского правящего класса[196]196
  См.: Спасский Н.Н. Позиция Великобритании по вопросам ракетно-ядерных вооружений (1979–1983 гг.): автореф. дис. … канд. истор. наук. М.: ГИМЭО, 1986. С. 20.


[Закрыть].

Как отмечают исследователи Н. Н. Спасский и А. В. Кудинов, в отличие от декларативных заявлений, «Двойное решение» представляло программный документ, принятие которого ознаменовало переход к новому этапу в политике НАТО и в развитии ее структуры, в подходе США, Великобритании и других государств-участников к переговорам по контролю над ядерными вооружениями и к их пропагандистскому обеспечению. «Двойное решение» оказало значительное воздействие на формирование позиций США и Великобритании по вопросам ограничения ядерных вооружений средней дальности в Европе. Закономерно, что в результате переговоры зашли в тупик[197]197
  См.: Спасский Н.Н. Позиция Великобритании по вопросам ракетно-ядерных вооружений (1979–1983 гг.): автореф. дис. … канд. истор. наук. М.: ГИМЭО, 1986. С. 15–16; Кудинов А.В. Создание и развитие системы эксплуатации в РВСН: исторический анализ (1946–1985): дис…. канд. истор. наук. М., 1997. С. 67–68.


[Закрыть]. В июне 1979 г. в СССР начата разработка боевого железнодорожного ракетного комплекса с ракетой РС-22Б с разделяющейся головной частью.

Вместе с тем результаты исследования архивного и другого материала проблемы свидетельствуют, что существенную роль при рассмотрении европейского ядерного баланса и анализе военно-политических последствий развертывания в Западной Европе американских ядерных ракет средней дальности сыграли публикации Советского комитета за европейскую безопасность и сотрудничество, а так же Научного совета по исследованию проблем мира и разоружения[198]198
  Как устранить угрозу Европе. М.: Прогресс. 1983; Канун декабря: Европа перед выбором. М.: Прогресс, 1983; Угроза Европе. М.: Прогресс, 1981.


[Закрыть]. Правильному пониманию действительных причин срыва переговоров 1979 г. об ограничении ядерных вооружений в Европе помогла статья Ю. А. Квицинского, возглавлявшего делегацию СССР[199]199
  См.: Квицинский Ю. Женева: как это было // Московские новости. 1984. 11 января.


[Закрыть].

Серьезному исследованию подвергаются вопросы обеспечения европейской безопасности, ограничения ядерных вооружений в Европе, отношений внутри НАТО и ее военной стратегии в работах Г. А. Воронцова, В. Ф. Давыдова, Ю. П. Давыдова, А. Е. Ефремова, Ю. Н. Рахманинова, Г. В. Уранова, А. И. Уткина, В. С. Шеина. С точки зрения выбора верного подхода к постановке исследуемых вопросов при изучении ядерной стратегии и военного строительства важны работы советских ученых, в которых обстоятельно рассматриваются современные военные концепции американского руководства, тенденции развития военно-промышленного комплекса США, отношение Вашингтона к ограничению ядерных вооружений. В их числе представляется необходимым выделить исследования А. Г. Арбатова, Р. Г. Богданова, А. Каренина, М. А. Мильштейна, А. Д. Никонова, Б. Д. Пядьшева, Л. С. Семейко, Г. А. Трофименко. А также публикации таких известных советских специалистов-международников, как Г. А. Арбатов, А. А. Ахтамзян, О. Н. Быков, Анат. А. Громыко, В. Л. Исраэлян, Р. С. Овинников, В. Ф. Петровский, Д. Г. Томашевский, И. Г. Усачев, А. Н. Яковлев. Их фундаментальные работы способствовали постижению сущности рассматриваемых явлений и процессов, помогли обеспечить историзм исследования.

Глава СССР Л. И. Брежнев в отличие от Н. С. Хрущёва не питал склонности ни к рискованным авантюрам за пределами чётко очерченной советской сферы влияния, ни к экстравагантным «мирным» акциям. Поэтому историография проблемы советско-американских отношений свидетельствует о том, что 1970-е гг. прошли под знаком так называемой «разрядки международной напряженности», проявлениями которой стали Совещание по безопасности и сотрудничеству в Европе (Хельсинки) и совместный советско-американский полёт в космос (программа «Союз-Аполлон»). Тогда же были подписаны договоры по ограничению стратегических вооружений[200]200
  См.: Каширина Т.В. Советско-американские отношения в области разоружения: политико-правовые основы в 1969–1980 годах. М.:ВГНА Минфина РФ, 2010. 230 с.


[Закрыть].

Во многом это определялось экономическими причинами, так как СССР уже тогда начал испытывать всё более острую зависимость от закупок потребительских товаров и продовольствия (для которых требовались валютные кредиты), Запад же в годы нефтяного кризиса, вызванного арабо-израильским противостоянием, был крайне заинтересован в советской нефти. В военном отношении базой «разрядки» стал сложившийся к тому времени ракетно-ядерный паритет блоков.

Потребовалось семь лет напряженных усилий дипломатов и военных экспертов двух стран, прежде чем Л. И. Брежнев и Дж. Картер подписали 18 июня 1979 г. в Вене договор об ограничении стратегических вооружений (ОСВ-2), который так и не был ратифицирован Конгрессом США[201]201
  См.: Черкасов П.П. ИМЭМО. Портрет на фоне эпохи. М.: Издательство «Весь Мир», 2004. С. 457; Степанова О.Л. «Холодная война»: историческая ретроспектива. М.: Международные отношения, 1982. 191 с.; Каменский Г.Е. Венские переговоры. М.: Наука, 1985. 89 с.; Каширина Т.В. Проблемы ратификации Договора об ограничении стратегических вооружений (ОСВ-2) 1979 года и советско-американские отношения конца1970-х– нач. 1980-х гг. //Экономика. Налоги. Право. 2011. № 5. С. 122–130. Договором предусматривалось ограничение СНВ с 1 января 1981 г. уровнем, не превышающим 2 250 единиц. Число носителей, оснащенных разделяющимися головными частями индивидуального наведения, ограничивалось пределом 1 320 единиц. Из них на долю РВСН отводилось 820 ПУ межконтинентальных баллистических ракет с разделяющимися головными частями индивидуального наведения (Прим. – авт.).


[Закрыть].

Историография проблемы свидетельствует, что в Соединенных Штатах Америки заключение венских соглашений означало вступление в новый, небывало острый этап внутренней борьбы вокруг политики Вашингтона в области стратегических вооружений и внешнеполитического курса США в целом. Большая часть американской общественности, реалистически мыслящие представители правящих кругов США (как и стран Западной Европы и Японии) выступили в пользу ратификации Договора ОСВ-2 и продолжения переговоров по ограничению стратегической гонки. Но и противники новых соглашений активизировали свои усилия в целях сорвать ратификацию Договора сенатом (для чего достаточно было 34 голосов против – одна треть членов сената плюс один) или «пристегнуть» к нему поправки, нарушающие сбалансированный характер ОСВ-2. Центральной ареной бурных дебатов вокруг вопроса о ратификации Договора ОСВ-2 стали слушания сенатской комиссии по международным отношениям, продолжавшиеся летом и осенью 1979 г., а затем и общесенатская дискуссия. За пределами Капитолия напряженная борьба сторонников и противников венского договора развернулась в американской прессе, охватила многочисленные общественные организации, широкие политические круги[202]202
  См.: Арбатов Г.А. Затянувшееся выздоровление (1953–1985 гг.). Свидетельство современника. М.: Политиздат, 1991, С.267.


[Закрыть].

Нападки оппозиции на новый договор об ОСВ строились по нескольким направлениям. Прежде всего утверждалось, что в советско-американских соглашениях якобы предоставляются «односторонние преимущества» СССР, в частности по межконтинентальным баллистическим ракетам тяжелого типа, и что они позволяют будто бы Советскому Союзу приобрести в начале 1980-х гг. потенциал «обезоруживающего удара» по американским межконтинентальным ракетам наземного базирования. Между тем – и на это указывали защитники ОСВ-2, конкретные условия соглашения отражают объективные особенности ракетно-ядерных арсеналов двух держав. Причем эти особенности в новом договоре тщательно уравновешены в соответствии с принципом равенства и одинаковой безопасности сторон. В 1960-1970-е гг. США сознательно сделали выбор в пользу поддержания обширных ракетных сил морского базирования и большого флота тяжелых бомбардировщиков, сделали акцент на развертывании разделяющихся головных частей на большинстве ракет подводных лодок, наметили оснащение дальней авиации крылатыми ракетами. Даже с точки зрения элементарной логики, вполне естественно, что в равных для обеих держав лимитах на стратегические носители и пусковые установки ракет с разделяющимися головными частями диспропорции в пользу одной стороны в каких-то компонентах ядерных сил должны компенсироваться диспропорциями в других аспектах, благоприятствующих противоположной стороне.

Касаемо заявлений о перспективе роста уязвимости американских наземных межконтинентальных баллистических ракет, искусственное выделение лишь одного элемента стратегической триады США из общей картины военного баланса было совершенно неоправданным. Поскольку на ракетах шахтного базирования США было сосредоточено только 26 % ядерных боеголовок в их стратегическом арсенале, то даже самые пессимистические подсчеты роста уязвимости межконтинентальных баллистических ракет не позволяли говорить об уязвимости подавляющей части их ракетно-ядерного потенциала.

Исследование историографии проблемы советско-американских отношений свидетельствует, что в конце 1980 г. с приходом в Белый дом республиканской администрации Р. Рейгана позиция США в отношении СССР резко ужесточилась. Директор ИМЭМО пытался объяснить высшему руководству, что причин такого поворота много. Иноземцев Н. Н.[203]203
  Николай Николаевич Иноземцев (4 апреля 1921, Москва – 12 августа 1982, Москва) – советский экономист и политолог, академик АН СССР. С 1957 г. по декабрь 1961 г. – сотрудник института мировой экономики и международных отношений АН СССР, заведующий отделом международных отношений. В 1959–1961 гг. – заместитель директора института, с мая 1966 г. – директор. Был избран членом-корреспондентом АН СССР по Отделению экономики (мировая экономика и международные отношения) 26 июня 1964 г., 26 ноября 1968 г. стал действительным членом АН СССР. С 1975 г. – член Президиума АН СССР, заместитель Председателя секции Общественных наук. В 1977 г. ему была присуждена Государственная премия СССР. В 1971 г. и 1975 г. награждался орденами Ленина (URL: http://www.wellpolitic.ru/wellpols (дата обращения: 11.05.2011).


[Закрыть] усматривал их не только в афганской проблеме или в обострении политического кризиса в Польше, но и в сфере поддержания стратегического баланса между двумя сверхдержавами[204]204
  См.: Цена победы в той самой войне: Фронтовой дневник / Н. Н. Иноземцев; [Вступ. статьи А. Н. Яковлева, А. Е. Бовина; Послесл. М. М. Максимовой; Авт. коммент. О. Н. Быкова, Д. М. Проэктора]. М.: Наука, 1995. 318 с.; Исраэлян В. Гонка ядерных вооружений вместо деловых переговоров о разоружении // Международная жизнь. 1982. № 3. С. 79–89; Светлов А. Новый этап в гонке ядерных вооружений // Мировая экономика и международные отношения. 1982. № 11. С. 52–64; Меньшиков М. А. Вашингтон, 16-я улица: из записок сов. посла. М.: Международные отношения, 1986. 222 с.; Подлесный П. Т. СССР и США: 50 лет дипломатических отношений. М.: Международные отношения, 1983. 135 с.


[Закрыть]. При этом он опирался не только на собственные выводы, но и на соответствующие аналитические разработки своих сотрудников[205]205
  Одна из таких разработок была предоставлена ему Алексеем Арбатовым, тогда еще совсем молодым ученым, кандидатом наук, вернувшимся в середине декабря 1980 г. из двухмесячной научной командировки в США. В ходе этой поездки, совпавшей с президентскими выборами в США, А. Арбатов посетил 23 научных и университетских центра и провел встречи с 60 американскими экспертами в области внешней и оборонной политики, что позволило ему составить объективное представление о происходивших в Вашингтоне переменах. См.: Черкасов П.П. ИМЭМО. Портрет на фоне эпохи. С. 471.


[Закрыть].

В последствии, в своем диссертационном исследовании А. В. Кудинов указывает, что в 1983 г. в США разместили на территории ФРГ, Великобритании, Дании, Бельгии и Италии баллистические ракеты средней дальности «Першинг-2» в 5–7 минутах подлета до целей на европейской территории СССР и крылатые ракеты воздушного базирования. Параллельно в 1981 г. США началось производство нейтронного оружия – артиллерийских снарядов и боеголовок ракеты меньшей дальности «Ланс». Советские аналитики предполагали, что это оружие может быть использовано для отражения наступления войск Варшавского договора в Центральной Европе[206]206
  См.: Кудинов А.В. Создание и развитие системы эксплуатации в РВСН: исторический анализ (1946–1985 гг.): дис… канд. истор. наук. М.:, 1997. С. 67–68.


[Закрыть].

Результаты исследования мемуарных материалов показали, что задача обнаружения старта баллистических ракет средней дальности «Першинг-2» была успешно решена силами офицерского состава отдельного радиолокационного узла (Чехов) путем проведения модернизации на основе рационализаторских предложений и совершенствования программно-алгоритмического обеспечения[207]207
  См.: Вотинцев Ю. В. Неизвестные войска исчезнувшей сверхдержавы // Военно-исторический журнал. № 10. 1993. С. 32.; Первов М. Системы ракетно-космической обороны создавались так. М.: АВИАРУС-ХХI, 2003. С. 266, Ракетный щит Отечества / под общ. ред. Яковлева В.Н. М.: ЦИПК, 1999. 254 с.; Рубежи обороны – в космосе и на земле. Очерки истории РКО / Голубев О.В., Завалий Н.Г., Матвеев О.В., Павлюк Б.И., Саврасов Ю.С., Стрельников В.К. [и др.]. М., 2003, 700 с.; Голубев О.В., Каменский Ю.А., Миносян М.Г., Пупков Б.Д. Российская система ПРО: прошлое и настоящее – взгляд изнутри. М.: Техноконсалт, 1994. С. 68; Воспоминания военных программистов отдела боевых алгоритмов и программ РЛС ДО «Дунай-3» (Кубинка, в/ч 52361). -М.: «Перо», 2016. 222 с. и др.


[Закрыть].

Историография проблемы свидетельствует, что в ответ в ноябре 1983 г. СССР прервал проходившие в Женеве переговоры по евроракетам[208]208
  См.: Советско-американская встреча на высшем уровне, Женева, 19–21 ноября. 1985 г.: документы и материалы. М.: Политиздат, 1985. 79 с.; Каширина Т.В. Проблемы советско-американских переговоров по ограничению ядерных вооружений в Европе (ОЯВЕ) в 1981–1983 гг. //Исторические, философские, политические и юридические науки, культурология и искусствоведение. Вопросы теории и практики. Часть 4. 2011. № 8. С. 91–96.


[Закрыть]. Генеральный секретарь ЦК КПСС Ю. В. Андропов заявил, что СССР предпримет ряд контрмер, разместив оперативно-тактические ракеты-носители ядерного оружия на территории ГДР и Чехословакии[209]209
  См.: Галимов А.Х., Юрин В.Н. История создания и развития отечественного ракетного оружия и Ракетных войск. М.: МО СССР, 1988. С. 80.


[Закрыть] и выдвинув районы боевого патрулирования советских атомных подводных лодок ближе к побережью США. В 1983 – 1986 гг. советские ядерные силы и система предупреждения о ракетном нападении находились в состоянии повышенной боевой готовности.

А. Шубин в своем труде утверждает, что в 1981 году СССР оказывал экономическую и техническую помощь 69 социалистическим и развивающимся странам. Возрастающую роль в этой помощи играли поставки вооружений в страны «третьего мира». В 1955–1968 годы они оценивались в 4,5 млрд долларов, в 1966 – 1975 годы – в 9,2 млрд, а в 1978 – 1982 годы – уже 35,4 млрд. Советская военная интервенция в Афганистане стала настоящим подарком для США, которые с трудом скрывали свою заинтересованность в том, чтобы СССР поглубже увяз в этой обременительной и бесперспективной войне. Разумеется, Вашингтон демонстрировал «искреннее возмущение» агрессивной акцией СССР в Афганистане, что, впрочем, не помешало США в октябре 1983 г. осуществить аналогичное вооруженное вторжение на Гренаду и свергнуть неугодное им «народно-революционное» правительство Мориса Бишопа, который тогда же был убит[210]210
  См.: Шубин А. Истоки Перестройки. 1978–1984 гг. М., 1997. Т.1. С. 8–9.


[Закрыть].

Заслуживает внимания анализ советско-американских отношений, проведенный Г. Арбатовым, в котором он констатирует, что США инициировали принятие 14 января 1980 г. Генеральной Ассамблеей ООН резолюции, осуждающей советскую военную акцию в Афганистане. Под нажимом президента США Дж. Картера в знак протеста против вторжения советских войск в Афганистан 57 государств бойкотировали XXII летние Олимпийские игры в Москве, проходившие с 19 июля по 3 августа 1980 г. Одновременно Дж. Картер отложил ратификацию договора ОСВ-2 и объявил о свертывании программ научного и культурного сотрудничества с СССР. Примеру США последовали некоторые государства Западной Европы, в частности Франция. Всеобщее возмущение на Западе вызвала ссылка 22 января 1980 г. академика Андрея Дмитриевича Сахарова[211]211
  См.: Арбатов Г. Человек Системы. Наблюдения и размышления очевидца ее распада. М., 2002. С. 299–230.


[Закрыть] в закрытый для посещения иностранцами г. Горький (Нижний Новгород). Известный ученый и правозащитник поплатился за то, что направил Л.И. Брежневу открытое письмо с осуждением советской интервенции в Афганистане.

А. Шубин также отмечает, что сменивший Дж. Картера в конце 1980 г. президент США Р. Рейган обвинил Советский Союз в новом преступлении – в причастности к политическому кризису в Польше, правительство которой под давлением Москвы развернуло ожесточенную борьбу со стихийно возникшими независимыми профсоюзами (объединение «Солидарность»), а по существу с рабочим и студенческим движением, бросившим смелый вызов коммунистическому режиму. В Польше 13 декабря 1981 г. было введено военное положение. В Вашингтоне усмотрели в этом «руку Москвы»[212]212
  См.: Шубин А. Истоки Перестройки. 1978–1984 гг. С. 10–11; Громыко А. А., Ломейко В. Новое мышление в ядерный век. М., Международные отношения, 1984, 296 с.


[Закрыть], хотя наиболее трезвые наблюдатели на Западе оценили этот шаг генерала В. Ярузельского как отчаянную попытку предотвратить казавшуюся неизбежной советскую военную интервенцию в Польшу, как это уже было в Венгрии в 1956 г. и в Чехословакии в 1968 г.[213]213
  См.: Лавренов С.Я. Межгосударственные военно-политические кризисы в послевоенный период (1945–1990 гг.): историко-теоретические исследования: дис. докт. истор. наук. М.: ИВИ МО РФ, 1998. 400 с.


[Закрыть]

П. П. Черкасов в своем труде отмечает, что согласно имеющимся данным, в 1981 г. советские разведслужбы КГБ и ГРУ начали операцию ракетно-ядерное нападение – наблюдение за возможной подготовкой стран НАТО к началу ограниченной ядерной войны в Европе. Тревоги советского военно-политического руководства вызвали учения НАТО (Able Archer 83). В СССР опасались, что под их прикрытием НАТО готовится к запуску «евроракет» по целям в странах Варшавского договора. Аналогично в 1983 – 1986 гг. военные аналитики стран НАТО опасались, что СССР нанесет упреждающий «разоружающий» удар по местам базирования «евроракет». Опасность конфликта сохранялась до 1987 г., пока СССР и США не договорились уничтожить ракеты средней и малой дальности[214]214
  См.: Черкасов П.П. ИМЭМО. Портрет на фоне эпохи. М.: Издательство «Весь Мир», 2004. С. 460; Овинников Р.С. Зигзаги внешней политики США: От Никсона до Рейгана. М.: Политиздат, 1986. 400 с.


[Закрыть] (Вашингтонский договор 1987 г.)[215]215
  В апреле 1987 г. на боевое дежурство заступил первый ракетный полк с РК «Тополь» и подвижным КП. В октябре на боевое дежурство заступил первый ракетный полк боевых железнодорожных комплексов (г. Кострома) (Прим. – авт.).


[Закрыть], а также Меморандум об установлении исходных данных, Протокол о процедурах ликвидации и об инспекциях.

Историография проблемы свидетельствует, что с 80-х гг. XX в. вооруженное противостояние двух сверхдержав распространяется на нижнюю границу космоса[216]216
  См.: Рог В. Операция в воздушно-космическом пространстве: совершенствование сил нападения заставляет пересматривать взгляды на защиту // Независимое военное обозрение. 1998. № 22; Смирнов В.М. Войска ракетно-космической обороны: вчера, сегодня, завтра // Военный парад. 1996. Июль-август. С. 72–73; Верцайзер А.Л. У истоков создания ракетно-космической обороны Советского союза // Военно-исторический архив. 2000. Вып.14. С. 149–191 и др.


[Закрыть]. В этой борьбе США сделали ставку на многоразовые транспортные космические корабли (МТКК). Американская программа Space Shuttle («Космический челнок») демонстративно стартовала в день 20-летнего юбилея полета в космос Юрия Гагарина. С мыса Канаверал 12 апреля 1981 г. был запущен орбитальный корабль Columbia с астронавтами на борту. С тех пор полеты шаттлов продолжались регулярно за исключением двух перерывов, связанных с катастрофами Challenger STS-51L в 1986 г. и Columbia STS-107 в 2003 г.

В Советском Союзе всегда рассматривали эти «челноки» как элемент американской системы противокосмической обороны. Шаттлы могли изменять плоскость и высоту орбиты. Американские астронавты при помощи руки-манипулятора, расположенной в грузовом отсеке, забирали в космосе свои спутники и, разместив их внутри корабля, транспортировали на Землю для последующего ремонта[217]217
  См.: Справочник по космическим системам военного назначения и системам контроля космического пространства (по материалам иностранной печати). М.: Войска ПВО страны, 1990. С. 90–96, Разведывательная подготовка: справочный материал. М., 1988. С. 51.


[Закрыть].

Кроме того, с «челноков» неоднократно запускались спутники военного и гражданского назначения. Все это подтверждало опасения советских специалистов о возможности применения шаттлов для сбрасывания с орбиты чужих космических аппаратов либо их захвата для последующей доставки на американский космодром.

Первоначально СССР ответил на программу Space Shuttle демонстрацией военной силы. Советская армия 18 июня 1982 г. проводит крупнейшие стратегические учения, которые на Западе назвали семичасовой ядерной войной. В тот день кроме ракет различного класса и назначения, был запущен и КА-перехватчик для поражения КА-мишени. Воспользовавшись советскими учениями как поводом, президент США Р. Рейган 22 марта 1983 г. изложил в своем выступлении основные положения Стратегической оборонной инициативы (далее – СОИ), или программы «звездных войн»[218]218
  Разведывательная подготовка: справочный материал. М., 1988. С. 52.


[Закрыть], как ее еще называли в СМИ.

В феврале 1985 г. советник президента Рейгана по вооружениям Поль Нитце определил три главных критерия для программы СОИ: эффективность, выживаемость при атаке противником и стоимостная приемлемость в целом. Последнее означает, что затраты на систему должны быть меньше, чем затраты противника на создание средств, достаточных для ее преодоления или противодействия. В 1987 г. в США было принято решение о поэтапном (в три этапа) осуществлении программы таким образом, чтобы ограниченная система ПРО, развернутая на первом этапе, смогла к концу третьего этапа перерасти в национальную систему ПРО всей территории США. При этом разработчики программы понимали[219]219
  Bann Matthew. Foundation for the Future The ABM Treaty and National Security. The Arms Control Association. 1990. P. 24 – 25.


[Закрыть], что «… колоссальная мощь ядерных вооружений всегда дает наступательным вооружениям преимущество и в принципе любая ПРО была бы дорогостоящей, дестабилизирующей и легко преодолимой».

В сущности, большинство из упоминавшихся выше технических достижений стали «обоюдоострыми мечами»: инновация, позволяющая сделать ракету-перехватчик более дешевой и эффективной, может быть с успехом применена и для атакующих ракет. М. Банн справедливо полагал, что «технология всегда будет прогрессировать, но не очевидно, что этот прогресс будет способствовать преимуществу обороны перед нападением»[220]220
  Bann Matthew. Foundation for the Future The ABM Treaty and National Security. The Arms Control Association. 1990. P. 24–37.


[Закрыть]. Не менял существа дела и тот фактор, что, по оценкам МО США, в 1990 г. СССР отставал от США по 12 из 18 наиболее важных для военных технологий областям науки и техники (микроэлектроника, связь, радиолокация, обработка сигналов, ЭВМ и программное обеспечение, конструкционные материалы, двигатели летательных аппаратов и др.)[221]221
  См.: РФ: безопасность и военное сотрудничество // М.: «РАУ – Корпорация», 1995. С.133.


[Закрыть].

Советские ученые, изучив заявленные цели, задачи, тактико-техническое задание и предполагаемые возможности СОИ в своих трудах пришли к выводу, что заявленная система с элементами космического базирования в случае реализации станет полномасштабной противоракетной обороной, способной перехватывать советские межконтинентальные баллистические ракеты на разгонном участке траектории полета[222]222
  См.: Герасев М.И., Кулик С.А. Проблемы качественного совершенствования ВС США // США: экономика, политика, идеология. 1989. № 12. С. 23–32; Францев О. СОИ: сегодня и завтра по материалам зарубежной печати // Военный вестник. 1988. № 8. С. 88–91; Иванян Э.А. Ястребы войны. М., Политиздат, 1984, 160 с.; Перспективы создания космической противоракетной системы США и ее вероятное воздействие на военно-политическую обстановку в мире: доклад комитета советских ученых в защиту мира, против угрозы ядерной войны / подг.: Р. 3. Сагдеев, А. А. Кокошин, А. Г. Арбатов [и др.]. М.: Ин-т косм. исследований АН СССР, 1984. 35 с.; Францев О. СОИ: сегодня и завтра по материалам зарубежной печати // Военный вестник. 1988. № 8. С. 88–91.


[Закрыть].

Система предусматривала развертывание в космосе лазерного, пучкового, электромагнитного, сверхвысокочастотного оружия, а также нового поколения ракет «космос-космос». Сохранялась возможность применения и ядерного оружия[223]223
  Космическое оружие: Дилеммы безопасности. А.Г. Арбатов, А.А. Васильев, Е.П. Велихов, В.С. Верещагин; под ред. Е.П. Велихова, Р.З. Сагдеева, А.А. Кокошина. М.: Мир. 1986. 182 с.; Вахитов А.Л., Кузнецов А.Н., Чигак В.П. Новые приоритеты программы СОИ // Военная мысль. 1992. № 2. С. 75–83 и др.


[Закрыть].

В этой связи Генеральный штаб ВС СССР подготовил серию аналитических записок, согласно которым связка «СОИ-евроракеты» представляла серьезную угрозу безопасности СССР. Вследствие нанесения противником обезглавливающего удара евроракетами, затем контрсилового – с помощью межконтинентальных баллистических ракет, оснащенных разделяющимися головными частями индивидуального наведения, а на заключительной фазе – осуществление перехвата с помощью СОИ уже значительно ослабленного ответного удара советских стратегических ядерных сил[224]224
  См.: О возможностях современных мгновенных контрмер в ответ на американскую программу СОИ / пер. с англ. М., 1986. 15 с.


[Закрыть].

Историография проблемы свидетельствует, что в сложившихся условиях руководством советского государства была принята попытка политическими средствами остановить реализацию СОИ. Для этого в августе 1983 г. СССР в одностороннем порядке объявляет мораторий на испытания противоспутникового оружия. Советский Союз взял на себя обязательство не выводить первым в космическое пространство какие-либо виды противоспутникового оружия на все то время, пока другие государства, в том числе и США, будут воздерживаться от вывода в космос подобного оружия[225]225
  США не поддержали советский мораторий на испытания, считая, что он рассчитан на блокирование испытания американского комплекса противоспутниковой борьбы «АСАТ». СССР 22.08.1983 г. внес на рассмотрение 38 сессии ГА ООН проект Договора о запрещении применения силы в космическом пространстве и из космоса в отношении Земли, предложив «не испытывать и не создавать новые противоспутниковые системы и ликвидировать уже имеющиеся такие системы». США (в единственном числе) проголосовали против Резолюции 38/70 ГА ООН «О предотвращении гонки вооружений в космическом пространстве», принявшей во внимание советский проект Договора и предложение о запрете и ликвидации имеющихся средств противоспутниковой борьбы. См.: Мороз В.Н. Деятельности государственных и военных органов по созданию и развитию войск ПКО (1960–1997 гг.): дис… канд. истор. наук. М., 2006. С. 76.


[Закрыть]. Однако в ответ Соединенные Штаты предложили новый виток гонки вооружений в космосе, объявив о новой стратегической оборонной инициативе (СОИ)[226]226
  Начало реализации программы СОИ в 1980-е гг. предполагало «революцию» в военной стратегии США, вытеснение « устрашения угрозой ядерного возмездия» стратегией, основанной исключительно на обороне. Однако в 1989 г. исследования в области СОИ разделились на два направления, ориентированные на ближайшую и долгосрочную перспективы. В докладе конгрессу было объявлено, что ключевой целью СОИ на ближайшую перспективу является укрепление стратегии «устрашения», что если одновременно с развертыванием системы ПРО повышать живучесть СНС, то всякие расчеты агрессора на превентивный удар в целях нейтрализации ответного действия, возмездия окажутся несостоятельными. Следовательно, в конце 1980-х годов развертывание ПРО рассматривается как альтернатива существовавшей стратегии «наступательного устрашения». Цель программы СОИ не исчерпывается разработкой системы ПРО, способной защитить американский стратегический резерв. Достижение основных целей программы связывается с обеспечением военных преимуществ, возникающих в результате максимально полной реализации уникальных технологических возможностей, которыми обладает страна. Военно-политическое руководство США полагало, что с технической точки зрения в перспективе можно с помощью оборонительных средств нейтрализовать такой важный компонент стратегических ядерных сил, как межконтинентальные баллистические ракеты, в первую очередь те, что находятся на мобильных ракетных комплексах. Принятый в 1991 г. закон о противоракетной обороне свидетельствует о целенаправленности в претворении в жизнь американского курса на создание системы национальной ПРО. В военном отношении ее реализация будет означать перенос на силы ПРО решения части задач «контрсиловой борьбы». См.: Мороз В.Н. Деятельности государственных и военных органов по созданию и развитию войск ПКО (1960–1997 гг.: дис… канд. истор. наук. М., 2006. С. 76.


[Закрыть]. Генеральный секретарь ЦК КПСС Ю. В. Андоропов заявил, что СССР будет вести переговоры по ракетам средней и малой дальности только совместно с переговорами по космическим вооружениям (то есть СОИ).

Эти события получили название «блокировки пакета»[227]227
  См.: Как заключались договоры, ущербные для безопасности СССР и России // ВПК. 2007. № 10 (176). 14–20 марта.


[Закрыть].

Кроме того, анализ обобщаемого историографического материала показал, что в СССР началась разработка асимметричных контрмер, особую роль среди которых играло увеличение количества разделяющихся головных частей индивидуального наведения[228]228
  См.: Богданов Р.Г. Ядерное безумие в ранге государственной политики. М.: Политиздат, 1984. 240 с.; Волков Н.В. Структурные сдвиги в экономике США в 70-х 80-х гг. М.: Наука, 1989, 124 с.; Гейвандов С.Н. «Технологическая политика» США в отношении СССР. М.: Наука, 1985, 189 с.; Овинников Р.С. Зигзаги внешней политики США: От Никсона до Рейгана. М.: Политиздат, 1986. 400 с. и др.


[Закрыть]. Однако в 1985 г. комиссия под руководством американского генерала Спенсера Абрахамсона пришла к выводу о неэффективности заявленной стратегической оборонной инициативы[229]229
  См.: Бобров И. Военно-политический курс США и направленность строительства ВС // Зарубежное военное обозрение. 1989, № 12. С. 7–12.


[Закрыть].

Очевидно поэтому в целях достижения превосходства над СССР и ОВД США и их союзники пошли по не оправданному пути. В сентябре 1983 г. США начали развёртывать свои ракеты на территории Великобритании, Италии, Бельгии и Нидерландов. Бундестаг ФРГ проголосовал 22 ноября 1983 г. за размещение ракет «Першинг-2» на территории ФРГ[230]230
  См.: Синайский А.С. Ядерная политика Великобритании (40-е – начало 90-х гг.). М.: ГАВС. 1989. С. 80–81; Ерошин А.Ю. Проблема ракет средней дальности в ядерной политике НАТО: автореф. дис… канд. истор. наук. М.: ИМЭМО, 1987. 22 с.


[Закрыть]. Эти события не могли не вызвать резко негативного отношения со стороны СССР.

Глава СССР Ю. В. Андропов 24 ноября 1983 г. выступил со специальным заявлением, в котором говорилось о нарастающей опасности ядерной войны в Европе, выходе СССР из женевских переговоров по евроракетам и принятии ответных мер – размещение ОТР «Ока» (СС-23) на территории ГДР и Чехословакии[231]231
  См.: Советско-американская встреча на высшем уровне. Женева. 19–21 ноября 1985 г. М.: Политиздат, 1985. 79 с.; Каширина Т.В. Проблемы советско-американских переговоров по ограничению и сокращению стратегических вооружений (ОССВ) в 1982–1983 гг. //Вестник Московского Государственного Областного Университета. Серия «История и политические науки». 2012. № 3. С. 47–52.


[Закрыть]. Имея радиус действия до 450 км, они теоретически могли простреливать всю территорию ФРГ, то есть нанести превентивный разоружающий удар по местам дислокации «Першингов». Одновременно СССР выдвинул свои атомные подводные лодки ближе к побережью США.

Попытка возобновить контакты между сторонами начались сразу после смерти Ю. В. Андропова, 9 февраля 1984 г. На его похоронах 14 февраля 1984 г. побывали премьер-министр Британии Маргарет Тэтчер и вице-президент США Дж. Буш-старший. Они предлагали возобновить переговоры по евроракетам при условии, что СССР «разблокирует пакет». В советском руководстве не было единства. Новый генсек К. У. Черненко выступал за переговоры со странами НАТО, но министр обороны Д. Ф. Устинов (который стал фактически вторым человеком в Политбюро ЦК КПСС) категорически отказывался разблокировать пакет. СССР соглашался возобновить переговоры только на условиях их «пакетного» характера. СССР в специальной ноте 29 июня 1984 г. предложил возобновить переговоры по «евроракетам» на пакетных условиях. Однако США (как и предполагалось) не согласились с этой позицией. Поскольку СССР продолжал начатое при Ю. В. Андропове развертывание ОТР СС-23 в Чехословакии и ГДР, США заявили летом 1984 г. что развернут оперативно-тактические ракеты «Lance» с нейтронными боеголовками.

Результаты обобщаемого архивного, научного, историографического и другого материала показали, что со сменой главы СССР эскалация напряженности в советско-американских отношениях не уменьшилась, противостояние двух общественно-политических систем с опорой на ядерное оружие и средства его доставки усиливалось.

В декабре 1984 г. советская делегация во главе с М. С. Горбачевым посетила Великобританию. Но, несмотря на теплый прием, М. Тэтчер категорически отказалась вести «пакетные» переговоры. Ситуация изменилась после смерти Д. Ф. Устинова, 20 декабря 1984 г. в связи с тем, что впоследствии в советском руководстве возобладала более компромиссная линия по переговорам.

Таким образом, результаты обобщения архивной, научной литературы и других источников, посвященных проблеме перехода от гонки стратегических вооружений к их ограничению в советско-американских отношениях (1972–1985 гг.) позволяют сделать следующие выводы.

История проблемы ограничения стратегических наступательных и оборонительных вооружений свидетельствует о том, что, благодаря пониманию лидерами двух сверхдержав необходимости мирного сосуществования, в советско-американских отношениях в 1972 г., были заключены соглашения по ограничению стратегических вооружений (ОСВ-1), бессрочный Договор об ограничении систем противоракетной обороны и Временное соглашение о некоторых мерах в области ограничения стратегических наступательных вооружений на пятилетний период, в течение которого предусматривалось продолжить переговоры в целях поиска возможностей более фундаментальных сокращений[232]232
  В советский период историография проблемы представлена в основном трудами и публикациями, раскрывающими деятельность КПСС и военно-политического руководства СССР по укреплению обороноспособности страны, выработке и осуществлению военно-технической политики, оснащению Вооружённых Сил ракетно-ядерным оружием, поиску путей недопущения ядерной войны (Прим – авт.).


[Закрыть].