Текст книги "От конфронтации в советско-американских отношениях к ядерному разоружению (1972–1991 гг.): история и политика"

Проведенный авторами анализ научной и общественно-публицистической литературы показал, что Договор по противоракетной обороне (1972 г.) существенно облегчил бюджет СССР, который в то время испытывал трудности, впрочем, как и бюджет США. Переходя к Временному соглашению ОСВ-1 (1972 г.), следует отметить, что под сокращение попадали в большей степени носители, а не боеголовки. Вопрос о утилизации ядерных боеголовок не стоял, а с появлением новых средств, таких как разделяющиеся головные части индивидуального наведения типа «МИРВ», крылатых ракет и мобильных установок, ядерные заряды могли «переустанавливаться на новые системы оружия, что давало бесконечное сокращение носителей. Что касается Соглашения ОСВ-1, то оно, несомненно, подготовило почву для ОСВ-2, явилось катализатором к действию.

История проблемы свидетельствует, что Владивостокская договоренность 1974 г. стала важнейшим шагом на пути ограничения гонки вооружений. Она устанавливала четкие и равные долговременные пределы для количества носителей стратегического оружия СССР и США, впервые включая и дальнюю бомбардировочную авиацию. Также впервые были введены лимиты на развертывание разделяющихся головных частей, что было начальным шагом на пути ограничения качественной гонки вооружений. Во Владивостокской встрече руководители обеих держав подтвердили решимость развивать свои отношения в направлении соглашений о предотвращении ядерной войны и ограничении стратегических вооружений. Была достигнута договоренность, что новое соглашение по ограничению стратегических вооружений должно включать «соответствующие положения временного соглашения от 26 мая 1972 г.» и «покрывать период с октября 1977 г. до 31 декабря 1985 г.». Основываясь на принципе равенства и одинаковой безопасности, новое соглашение должно было включать ряд существенных ограничений. В частности, обе стороны имели бы право располагать суммарным количеством пусковых установок баллистических ракет наземного и морского базирования, а также стратегических бомбардировщиков в 2 400 единиц. Кроме того, обе стороны могли иметь в боевом составе не более 1 320 пусковых установок наземных и морских баллистических ракет, оснащенных разделяющимися головными частями индивидуального наведения.

Доработать юридические детали, формулировки и заключить новое соглашение предполагалось до конца 1975 г. Не позднее 1980–1981 гг. было намечено продолжить переговоры по дальнейшему ограничению и сокращению стратегических вооружений на период после 1985 г.

Обратной стороной этих договоренностей в области ограничения стратегических наступательных и оборонительных вооружений стало то, что упор в средствах сдерживания смещался со стратегической триады на средства средней и меньшей дальности.

В 1974 г. данный подход был закреплен в ключевых документах американской ядерной стратегии. США и другие страны НАТО начали модификацию средств передового базирования (Forward Base Systems) – американского тактического ядерного оружия, размещенного на территории и у побережья Западной Европы. США приступили к созданию нового поколения крылатых ракет с повышенной точностью поражения заданных целей[233]233
  См.: Кокошин А. А., Рогов С. М. Серые кардиналы Белого дома. М.: Изд-во АПН, 1986. 350 с.; Овинников Р.С. Зигзаги внешней политики США: От Никсона до Рейгана. М.: Политиздат, 1986. 400 с. и др.


[Закрыть].

Эти шаги вызвали опасения в СССР, поскольку средства передового базирования США, а также «независимые» ядерные потенциалы Британии и Франции[234]234
  См.: Зинченко А.В. Ядерная политика Франции. М.: Едиториал УРСС, 2004. 240 с.


[Закрыть] были способны поражать цели в европейской части Советского Союза. В 1976 г. министром обороны СССР стал Маршал Советского Союза Д. Ф. Устинов[235]235
  Дмитрий Фёдорович Устинов (17 (30 октября) 1908 г., Самара – 20 декабря 1984 г., Москва) – политический и военный деятель. В 1976–1984 гг. годах министр обороны СССР. Маршал Советского Союза (1976 г.), дважды Герой Социалистического Труда (1942 г., 1961 г.), Герой Советского Союза (1978 г.) (URL: http://ru.wikipedia.org/wiki (дата обращения: 12.04.2011).


[Закрыть], который склонялся к жесткому ответу на действия США, выступал не столько за наращивание сухопутной группировки обычных вооружённых сил, сколько за совершенствование технического парка Советской Армии. Советский Союз начал модификацию средств доставки ядерного оружия средней и меньшей дальности на европейском театре военных действий.

На момент принятия этого решения (1979 г.) руководители стран НАТО не утверждали, что начавшееся развертывание ракет СС-20 уже тогда привело к нарушению равновесия в пользу СССР и требуется «восстановить» его. Они говорили лишь о том, что заблаговременно принимают меры, чтобы не допустить нарушения равновесия в будущем.

Несомненно, Л.И. Брежнев придерживался примерно одной линии на вопросы по разоружению, в то время как в США у Р. Никсона, Дж. Р. Форда и Дж. Картера возникали каждый раз новые взгляды на эту проблему, что существенно тормозило процесс «разрядки». Что же касается сокращения, то с 1972 гг. по 1985 г. СССР демонтировал 1 007 баллистических ракет наземного базирования и 233 баллистических ракет морского базирования. Было ликвидировала 13 атомных подводных лодок типа «Навага».

Вместе с тем потребовалось не мало напряженных усилий дипломатов и военных экспертов двух стран прежде, чем Л. И. Брежнев и Дж. Картер подписали 18 июня 1979 г. в Вене договор об ограничении стратегических вооружений (ОСВ-2)[236]236
  См.: Рогов С.М. Советский Союз и США: поиск баланса интересов. М., Международные отношения, 1989. 343 с.


[Закрыть].

Договор ОСВ-2 стал последним крупным внешнеполитическим успехом не только администрации Дж. Картера, но и администрации Л.И. Брежнева. Хотя этот договор не был ратифицирован американским конгрессом, и администрация США до 1986 г. выполняла его условия «добровольно» (условия договора пролонгировались до 1985 г.), все же он стал итогом всех переговоров и усилий двух сторон. Он остановил дальнейшее наращивание запасов ядерного оружия, но не смог остановить прогресс в сфере стратегических вооружений.

Противники венского договора пытались также доказать, что новые соглашения об ОСВ, закрепляя советско-американский стратегический паритет на более низких уровнях, подрывают ядерные гарантии США в НАТО и ослабляют безопасность американских союзников. Опровергая эти измышления, реалистически мыслящие деятели указывали, что договор между СССР и США в полной мере учитывает интересы союзников обеих держав. Совершенно очевидно, что ОСВ-2 должен был укрепить безопасность как американских партнеров, так и всех других стран, поскольку ограничивал гонку вооружений в области самых сокрушительных средств уничтожения, способствовал прогрессу военной разрядки в центральной сфере и уменьшал угрозу глобальной войны. Немалое значение в этом плане имела активная поддержка Договора ОСВ-2 со стороны правительств Франции, ФРГ, Великобритании, Японии и других государств, которая практически лишала почвы различного рода инсинуации оппозиции внутри США[237]237
  См.: Арбатов Г.А. Затянувшееся выздоровление (1953–1985 гг.). Свидетельство современника. М.: Политиздат, 1991, С. 267; Зинченко А.В. Ядерная политика Франции. М.: Едиториал УРСС, 2004. 240 с.


[Закрыть].

Наряду с попытками очернить положительное значение венских соглашений по существу вопроса, враги разрядки прибегли и к тактике затягивания дебатов вокруг ОСВ-2, с тем, чтобы максимально отсрочит его ратификацию в преддверии президентских выборов 1980 г. В ходе избирательной кампании они рассчитывали создать внутриполитическую обстановку, неблагоприятную для утверждения советско-американского договора. В этих целях, например, была поднята шумиха по поводу появления мифической советской военной части на Кубе, а также использовался американо-иранский кризис.

Другим направлением борьбы вокруг Договора ОСВ-2 стала кампания влиятельной консервативной группировки, мощных эшелонов военно-промышленного комплекса, которые осуждали правительство демократов за отмену бомбардировщика «В-1», замедление программы «МХ» и нарушение графика строительства подводных лодок «Трайдент», за то, что оно якобы заранее «подогнало» американские военные программы под условия ОСВ-2 и в целом не проявляло твердости во внешней политике США[238]238
  См.: Герасев М., Кулик С. Внутриполитические аспекты формирования программ стратегических вооружений США. (На примере программ ракет «МХ» и крылатых ракет). М., 1984 г. и др.


[Закрыть]. Деятельность милитаристских кругов, державших ратификацию венского договора как бы в качестве «заложника», заключалась в давлении на американское руководство в сторону наращивания гонки вооружений по всему ее диапазону, общего ужесточения внешней политики США по вопросам советско-американских отношений. И эта кампания возымела эффект; под ее воздействием администрация стала все более тесно увязывать ратификацию ОСВ-2 с «поддержанием силы», увеличением военных ассигнований, продолжением и ускорением ряда программ вооружений. Летом 1979 г. правительство США приняло окончательное решение о развертывании с начала 1986 г. около 200 мобильных межконтинентальных баллистических ракет типа «МХ», каждая из которых должна нести 10 ядерных боеголовок повышенной точности и мощности и могли перемещаться транспортером на стартовых комплексах между множественными защищенными укрытиями[239]239
  См.: Арбатов Г.А. Затянувшееся выздоровление (1953–1985 гг.). Свидетельство современника. М.: Политиздат, 1991, С. 267.


[Закрыть].

Современная историография постсоветского периода содержит два подхода: с одной стороны, СССР своими внешнеполитическими решениями, военными программами, повышением уровня боеспособности вооруженных сил СССР и технической оснащенности их, подталкивал США к гонке вооружений, а с другой – стремился к ограничению стратегических наступательных и оборонительных вооружений между двумя сверхдержавами.

Раздел III
Начало ядерного разоружения как поворот в советско-американских отношениях: (1985–1991 гг.)

Исследование исторических и других материалов свидетельствует, что, несмотря на все договоры об ограничении системы контроля и безопасности, в середине 1980-х гг. количество ядерных зарядов приближалось к критической массе, которую уже невозможно было контролировать. Существовали ракеты, направленные друг на друга, боевые самолёты барражировали и дежурили на аэродромах, в океане плавали подводные лодки, имеющие на борту баллистические ракеты. СССР и США были способны четыре раза уничтожить всё живое на Земле. Несколько раз мир стоял на пороге такой катастрофы.

На встрече советского министра иностранных дел А.А Громыко госсекретаря США Дж. Шульца в Женеве 7 февраля 1985 г. СССР согласился вести переговоры по евроракетам отдельно от переговоров по космическим вооружениям. Переговоры возобновились после избрания 10 марта 1985 г. М.С. Горбачёва генеральным секретарем ЦК КПСС. СССР и США начали переговоры об условиях, на которых СССР согласился бы разблокировать переговорный пакет. Летом 1985 г. М.С. Горбачев ввел мораторий на развертывание ОТР СС-23 в Чехословакии и ГДР.

По свидетельству Генерального Секретаря ЦК КПСС М.С. Горбачева[240]240
  Горбачев М.С. – Президент СССР в 1990–1991 г., генеральный секретарь ЦК КПСС в 1985–1991 гг. С 1955 г. на комсомольской и партийной работе. В 1966–1968 гг. 1-й секретарь Ставропольского горкома КПСС. В 1968–1970 гг. 2-й секретарь, с апреля 1970 г. 1-й секретарь Ставропольского крайкома КПСС. В 1978–1985 гг. секретарь ЦК КПСС. Председатель Президиума ВС СССР (1988–1989 гг.). Председатель ВС СССР (1989–1990 гг.). С 1979 г. кандидат, в 1980–1991 гг. член Политбюро ЦК КПСС. С середины 1980-х гг. возглавил курс на реформирование тоталитарной системы в СССР, который вызвал значительные перемены в жизни страны (т. н. перестройка); однако противоречивость и непоследовательность в его осуществлении привели в конце 1980-х – начале – 1990-х гг. к обострению социально-политического кризиса в стране. В августе 1991 г. заявил об уходе с поста генерального секретаря ЦК КПСС. После распада СССР сложил с себя (25 декабря 1991 г.) обязанности президента СССР. С декабря 1991 г. президент Международного фонда социально-экономических и политических исследований («Горбачев-фонд»). В 1996 г. баллотировался на пост президента Российской Федерации. Нобелевская премия мира (1990 г.). (URL: http://ru.wikipedia.org/wiki (дата обращения: 12.04.2011).


[Закрыть]: «… и сам я, и мои сподвижники в международных делах сходились на том, что начинать надо с Соединенных Штатов. Это и супердержава, и признанный лидер западного мира, без согласия которого любые попытки добиться перелома в отношениях Востока и Запада ничего не дадут, даже могут быть восприняты как «козни», «вбивание клиньев» и т. д. Задача была не из легких: найти общий язык не с социал-демократом Пальме или социалистом Миттераном, а с Рональдом Рейганом, обозвавшим Советский Союз «империей зла», поносимого нашей пропагандой за «рейганомику», вторжение в Гренаду и прочие неблаговидные поступки»[241]241
  См.: Горбачев М.С. Жизнь и реформы. М.: Новости, 1995. Кн. 2.


[Закрыть].

История проблемы свидетельствует, что после довольно долгих переговоров была достигнута договоренность о советско-американской встрече на высшем уровне в Женеве поздней осенью 1985 г. Мотивы у обоих сторон были разные и каждая преследовала свою цель, но именно тогда начались переговоры об окончании «холодной войны». Резиденцией советской делегации было здание советского представительства, там же состоялись часть переговоров, обед в честь Рональда Рейгана и Нэнси Рейган. Американский президент расположился в двухэтажном доме в пяти километрах от Женевы, а для переговоров американцы сняли виллу на берегу Женевского озера – «Флер д'О».

Первая встреча глав США и СССР состоялась 19 ноября 1985 г. Генеральный секретарь ЦК КПСС в сопровождении Э. А. Шеварднадзе, помощников А. М. Александрова[242]242
  Андрей Михайлович Александров-Агентов (март 1918 – апрель 1993) – советский партийный работник, дипломат ранга Чрезвычайного и Полномочного Посла. Член партии с 1948 г. Кандидат в члены ЦК КПСС – с 1976 г., член ЦК КПСС – с 1981 г. В 1940–1942 гг. – корреспондент ТАСС в Стокгольме. На дипломатической работе с 1942 г. В 1942 – 1947 гг. на работе в миссии СССР в Швеции. В 1947 г. переведён из Швеции в Москву, в аппарат МИД, работал советником министра иностранных дел. В 1961–1963 г. – референт председателя Президиума Верховного Совета СССР, с 1963 по 1966 гг. – помощник по международным делам секретаря, затем Первого секретаря ЦК КПСС. С 1966 по 1986 гг. – помощник по международным делам Генерального секретаря ЦК КПСС (URL: http://ru.wikipedia.org/wiki (дата обращения: 12.04.2011).


[Закрыть], А. Н. Яковлева[243]243
  Александр Николаевич Яковлев (2 декабря 1923 г., Ярославская губерния – 18 октября 2005 г., Москва) – публицист, академик РАН, российский, советский политический и общественный деятель, один из главных идеологов Перестройки. Член Коммунистической партии с 1944 г. по август 1991 г., член и секретарь ЦК КПСС (в 1986–1990 гг.), член Политбюро ЦК КПСС (в 1987–1990 гг.). В 1995–2000 гг. Председатель Российской партии социальной демократии (URL: http://ru.wikipedia. org/wiki (дата обращения: 12.04.2011).


[Закрыть], заместителя министра иностранных дел Г. Корниенко, посла А. Добрынина, заведующего отделом ЦК Л. Замятина[244]244
  Леонид Митрофанович Замятин (род. 9 марта 1922, станица Старомихайловская, Кубанская обл.) – советский государственный деятель и дипломат. Лауреат Ленинской премии (1978 г.). Окончил Московский авиационный институт (1944 г.). С 1946 г. работал в МИД СССР. С 1957 г. – заместитель постоянного представителя СССР в Международном агентстве по атомной энергии. Был советником советской делегации в ООН, постоянным представителем СССР в совете МАГАТЭ. В 1962–1970 гг. работал в аппарате МИД СССР (член коллегии МИДа, заведующий отделом печати). В 1970–1978 гг. – генеральный директор ТАСС, в 1978–1986 гг. – заведующий отделом международной информации ЦК КПСС, в 1986–1991 гг. – посол СССР в Великобритании (URL: http://ru.wikipedia.org/wiki (дата обращения: 12.04.2011).


[Закрыть], встретился с американским президентом и его окружением – госсекретарем Дж. Шульцом[245]245
  Джордж Прэтт Шульц – 60-й Государственный секретарь США (16 июля 1982 г. – 20 января 1989 г.) в администрации Р. Рейгана. Работал министром труда в администрации Р. Никсона с 1969 по 1970 гг., после чего стал директором Административно-бюджетного управления Президента США. С мая 1972 г. по май 1974 г. был министром финансов. URL: http://ru.wikipedia.org/wiki (дата обращения: 12.04.2011)..


[Закрыть], руководителем аппарата Белого дома Д. Риганом[246]246
  Дональд Томас Риган (21 декабря 1918 г. – 10 июня 2003 г.). С избранием в 1981 г. Рональда Рейгана 40-м президентом США перешёл на работу министром финансов (66-й министр финансов США). В 1985 г. руководитель аппарата Белого Дома. Ушёл в отставку в 1987 г. в связи с причастностью к делу Иран-контрас. На посту его сменил Джеймс Бейкер. URL: http://ru.wikipedia.org/wiki (дата обращения: 12.04.2011).


[Закрыть], послом А. Хартманом, помощником по безопасности Р. Макфарлейном[247]247
  Роберт Макфарлейн – родился в 1937 г., сделал карьеру в морской пехоте США. С 1981 г. – заместитель госсекретаря А. Хейга. В 1983 г. назначен на пост помощника Р. Рейгана по национальной безопасности, на котором находится до 1985 г. После ухода с государственной службы возглавляет ряд энергетических компаний. В 1987 г. пытался покончить жизнь самоубийством в связи с причастностью к делу Иран-контрас (URL: http://ru.wikipedia.org/wiki (дата обращения: 12.04.2011).


[Закрыть], сотрудниками Белого дома и госдепартамента П. Нитце[248]248
  Пол Генри Нитце родился 16 января 1907 г. в городе Амхерст, штат Массачусетс. Выпускник Гарвардского университета 1928 г. Р. Рейганом был назначен главным переговорщиком по проблеме ликвидации ракет средней дальности в Европе. После того, как переговоры с советской делегацией зашли в тупик, П. Нитце пригласил возглавлявшего ее Юрия Квитсинского на прогулку в пригороде Женевы. О чем говорили «заклятые» друзья неизвестно, но после этих странных «гуляний», проведенных без ведома обоих правительств, секретное соглашение было заключено. Вашингтон отказался признать его, Рейган отозвал П. Нитце, вменив ему в вину превышение полномочий, и чуть позже… вручил ему Медаль Свободы – высшую гражданскую награду США. Госсекретарь США Колин Пауэлл назвал Пола Нитце «Моисеем внешней политики» (URL: http://ru.wikipedia.org/wiki (дата обращения: 12.04.2011).


[Закрыть], М. Риджуэй[249]249
  Мэтью Банкер Риджуэй (3.03.1895 г. – 26.07.1993 г.), генерал Армии США. Занимал ряд высоких постов, самый известный из которых – командующий войск ООН во время Корейской войны (URL: http://ru.wikipedia.org/wiki (дата обращения: 12.04.2011).


[Закрыть], Дж. Мэтлоком.

Результаты обобщаемого научного, архивного и другого материала показали, что к женевской встрече стороны подходили с реалистических позиций, не рассчитывая на крупные договоренности, надеялись заложить предпосылки для серьезного диалога. Было немаловажно, чтобы руководители сверхдержав «присмотрелись» друг к другу, поделились взглядами на сегодняшний мир и роль своих стран, подумали, что можно предпринять для ослабления враждебности и налаживания сотрудничества.

Согласно установившейся в течение десятилетий практике, перед поездкой были разработаны, обсуждены и утверждены на Политбюро директивы для Генерального секретаря ЦК КПСС. Готовились они МИДом при непосредственном участии М.С. Горбачева, международным отделом ЦК и КГБ. Так как речь шла о переговорах по конкретным вопросам, директивы содержали обязательные установки того, что СССР мог предложить и на что готов пойти. Наряду с основной позицией заготавливались запасные, которые можно было использовать в крайнем случае, идя на оправданный компромисс. Если согласие не достигалось, вопрос откладывался, считалось, что он должен быть подвергнут дополнительному анализу той и другой стороной.

Проработка проблемы сокращении ядерных и обычных вооружений начиналась с подготовки предложений соответствующими ведомствами. За МИДом, как правило, сохранялась роль координатора на подготовительном этапе. Впоследствии при Политбюро была создана специальная комиссия, в обязанности которой входило координировать подготовку после представления ведомствами первоначальных проектов директив или итоговых документов. Комиссия многократно заседала, выслушивая мнения МИД, Министерства обороны, научных институтов, Госплана, Комиссии по военно-промышленным вопросам при Совмине СССР, крупных специалистов и экспертов, включая академиков, искала рациональное решение неизбежно возникавших между ними разногласий. О наиболее важных выводах и спорных проблемах докладывалось генсеку. Делали это обычно Л. Н. Зайков и Э. А. Шеварднадзе, иногда с участием Д. Т. Язова или С. Ф. Ахромеева, В. М. Чебрикова[250]250
  Виктор Михайлович Чебриков (27.04.1923 г., Днепропетровск – 1.07.1999 г., Москва) – председатель КГБ СССР (декабрь 1982 г. – 1988 г.), секретарь ЦК КПСС (30 сентября 1988 г. – 20 сентября 1989 г.), кандидат в члены Политбюро ЦК КПСС (26.12.1983 г. – 23.04.1985 г.), член Политбюро ЦК КПСС (23.04.1985 г. – 20.09.1989 г.), член ЦК КПСС (1981 г. – 1990 г.), депутат Верховного Совета СССР IX–XI созывов, народный депутат СССР (1989 г. – 1991 г.). Генерал армии (1983 г.), Герой Социалистического Труда (1985 г.), лауреат Государственной премии СССР (1980 г.). Член КПСС с 1944 г. (URL: http://ru.wikipedia.org/wiki (дата обращения: 12.04.2011).


[Закрыть] или В. Крючкова[251]251
  Владимир Александрович Крючков (29.02.1924 г., Царицын – 23.11.2007 г., Москва) – Председатель КГБ СССР (декабрь 1988 г.-1991 г.), член Политбюро ЦК КПСС (20.09.1989 г. – 13.07.1990 г.). Член ГКЧП СССР. Генерал армии (1988 г.). В 1955–1959 гг. третий секретарь посольства СССР в Венгерской Народной Республике. Участвовал в подавлении Венгерского восстания 1956 г. В 1959–1963 гг. референт в секторе Венгрии и Румынии Отдела ЦК КПСС по связям с коммунистическими и рабочими партиями социалистических стран. В 1963–1965 гг. – заведующий сектором Отдела ЦК КПСС. В 1965 – 1967 гг. помощник секретаря ЦК КПСС Ю.В. Андропова. В 1967 г. – 1971 г. начальник Секретариата КГБ. C 1971 г. первый заместитель начальника, в 1974 г. – 1988 г. начальник Первого главного управления КГБ СССР (внешняя разведка). В 1978 – 1988 гг. заместитель председателя КГБ СССР (URL: http://ru.wikipedia.org/wiki (дата обращения: 12.04.2016).


[Закрыть]. Такие обсуждения еще до представления на Политбюро носили регулярный характер. После неоднократных согласований и указаний Генерального секретаря останавливались на каком-то варианте, который докладывался Политбюро, но при этом излагались и другие мнения, то есть члены высшего руководства ставились в известность о дискуссии, имели возможность ознакомиться с альтернативными точками зрения[252]252
  См.: Горбачев М.С. Жизнь и реформы. М.: Новости, 1995. Кн. 2.


[Закрыть].

По свидетельству М. С. Горбачева, Комиссию Политбюро длительный период возглавлял Л. Н. Зайков, который был основательно знаком с двумя сторонами вопроса о вооружении: военное предназначение данного оружия и его производство. «С его опытом работы в военно-промышленной сфере и знанием техники, Л. Н. Зайкова было трудно «провести на мякине». Причем качества квалифицированного эксперта сочетались у него со склонностью улаживать споры и добиваться гармонизации вносимых предложений. Он мог страсти остудить, погасить конфликт между ведомствами, уберечь от непродуманных шагов МИД в сугубо специальных вопросах. И вместе с тем «поднажать» на Министерство обороны, вскрыть консерватизм, узковедомственную позицию военно-промышленного комплекса». Представители Министерства обороны при проработке крупных разоруженческих инициатив всегда были против, поэтому во всем детально разбирались коллегиально с участием Л. Н. Зайкова, Э. А. Шеварднадзе вместе с Министром обороны Маршалом Советского Союза С. Л. Соколовым (позже с Д. Т. Язовым и С. Ф. Ахромеевым, Д. Т. Язовым и М. А. Моисееевым)[253]253
  Министерство обороны, хорошо зная, как трудно стране выдерживать гонку вооружений, за все годы деятельности М.С. Горбачева в Москве ни разу не внесло предложений по сокращению вооруженных сил и производства оружии. (См.: Горбачев М.С. Жизнь и реформы. М.: Новости, 1995. Кн. 2).


[Закрыть].

Формирование основ политики в принципиальных вопросах, определение позиций, отвечающих интересам государства и реальностям международного положения, являлось прерогативой Политбюро, генсека. Вместе с тем, работа была коллективной и весьма основательной. Поэтому было припасено немало идей и конкретных предложений, благодаря чему с первой встречи с президентом США начался поиск подхода к самой насущной тогда проблеме ядерного разоружения.

В общей сложности переговоры, другие встречи в Женеве заняли около пятнадцати часов. Пять или шесть встреч руководители государств провели один на один, причем каждый раз с нарушением «графика». Уже одно это говорит, что беседы были отнюдь не протокольными. По свидетельству М. С. Горбачева, «разговор с Рональдом Рейганом был интенсивным, содержательным, в отдельные моменты эмоциональным. Но, что очень важно: откровенным и, чем лучше мы узнавали друг друга, – дружественным. Страсти особенно кипели, когда предметом дискуссий оказывались права человека, региональные конфликты и пресловутая СОИ»[254]254
  См.: Горбачев М.С. Жизнь и реформы. М.: Новости, 1995. Кн. 2.


[Закрыть].

Первый день переговоров начался с беседы глав государств наедине, которая вместо пятнадцати минут продолжалась более часа. Поначалу это был скорее диспут, чем деловой диалог руководителей двух самых мощных государств. Спор шел о нарушении прав человека, об оценке роли военно-промышленного комплекса в США, о существовании мощной пропагандистской машины, ведущей подрывную работу против СССР, об ответственности сторон за сумасшедшую гонку вооружений, поставившую мир на грань катастрофы[255]255
  См.: Там же.


[Закрыть].

Результаты обобщения материала историографии проблемы свидетельствуют, что факт состоял в том, что оба государства несли ответственность за раскол мира и нагнетание военной угрозы, за крайнюю напряженность советско-американских отношений. Однако такого взаимного признания на женевском саммите не произошло. Предстояло прожить еще несколько лет, многое обдумать и понять. Вместе с тем в Женеве стороны разговаривали по существу.

Первый раунд переговоров вскрыл огромный масштаб и остроту противостояния, взаимного недоверия, политической глухоты. Такие впечатления не ослабли, даже усилились, когда стороны приступили к обсуждению региональных конфликтов. Р. Рейган обвинял СССР во вмешательстве в дела «третьего мира», что в значительной мере определяло напряженность между Вашингтоном и Москвой. В то же время М.С. Горбачев утверждал, «мы помогаем народам добиться свободы, у нас нет планов создания где бы то ни было военных баз и «экспортировать революцию».

Наши действия в большинстве случаев не отличаются от тех, к каким прибегают США в зоне своих жизненных интересов, а эту зону они распространяют практически на весь мир»[256]256
  См.: Горбачев М.С. Жизнь и реформы. М.: Новости, 1995. Кн. 2.


[Закрыть].

После перерыва переговоры были направлены в сферу контроля над вооружениями. Особенность состояла в том, что американцы в соответствии с задуманной тактикой рассчитывали первыми огласить заготовки, чтобы навязать свою игру. Была развернута аргументация в пользу решительного сокращения наступательных вооружений и одновременного перехода к оборонительным системам. Президент осудил доктрину сдерживания, которая привела к гонке вооружений и создала угрозу роду человеческому. Закончил Р. Рейган изложение своих предложений утверждением, что это – «лучший путь» и Советский Союз не должен бояться СОИ. Американский лидер выдвигал идею «открытых лабораторий», заявив в завершение, что, когда технология будет отработана, США твердо намереваются поделиться ею с СССР.

Опираясь на оценки советских ученых, глава СССР стоял на позиции, что идея создания щита – СОИ, позволяющего безбоязненно нанести первый удар, это продолжение гонки, хотя и в другой сфере, но еще более опасной[257]257
  См.: О возможностях современных мгновенных контрмер в ответ на американскую программу СОИ / пер. с англ. М.: ВА им. К.Е. Ворошилова, 1986. С. 2–15.


[Закрыть]. Подозрительность и беспокойство будут усиливаться, каждый будет бояться, что его вот-вот обгонят. Советский Союз против переноса гонки вооружений в космос, но, если американцы не воспримут аргументы разума и призыв искать выход на пути прекращения гонки вооружений и сокращения имеющегося ядерного оружия, ничего другого не останется, как дать ответ, который в принципиальном плане уже есть. Он будет эффективным, менее дорогостоящим и может быть осуществлен в более короткий срок[258]258
  См.: Абаренков В. П., Каламанов В. А., Кокошин А. А. Вопросы контроля и ограничение вооружений в советско-американских соглашениях // США: экономика, политика, идеология. 1986. № 2. С. 29–38.


[Закрыть].

Однако ни одна из сторон не хотела, чтобы женевская встреча закончилась ничем. Это было бы воспринято и как личный неуспех лидеров сверхдержав, а главное – породило бы разочарование в широком общественном мнении, развеяло надежды, которые связывали с этой встречей многие миллионы людей. Ничего хорошего не сулил на сей раз и испытанный в прошлом прием: свалить неудачу на неуступчивость другой стороны. Нужно было, как минимум, заявить, что переговоры будут продолжены[259]259
  См.: Кокошин А. А., Рогов С М. Серые кардиналы Белого дома. М.: Изд-во АПН, 1986. 350 с.


[Закрыть].

Американцы не исключали двух вариантов: общего согласованного документа или отдельного заявления каждой стороны. Советская сторона настаивала на общем документе – иначе это проигрыш, мировое сообщество не поймет, если руководители двух сверхдержав, встретившись после столь длительного перерыва, разъедутся, ограничившись обменом мнениями и односторонними заявлениями.

Подготовка проекта такого документа велась рабочей группой, в которую входили Г. Корниенко и А. Бессмертных, возглавлявший тогда в аппарате МИД американское направление. Формирование текста итогового документа было завершено ночью, а на следующее утро состоялась заключительная процедура встречи.

В итоге было подписано историческое заявление, в котором руководители двух супердержав констатировали: «… ядерная война недопустима и в ней не может быть победителей». Раз это признается и будет трансформировано в практическую политику, бессмысленными становятся гонка, накопление и совершенствование ядерных вооружений. «Стороны не будут стремиться к военному превосходству друг над другом», это тоже принципиальная констатация, и на сей раз не общая фраза, кинутая для успокоения публики. Руководители государств обязались дать соответствующие указания делегациям на переговорах по ядерным вооружениям в Женеве[260]260
  См.: Горбачев М.С. Жизнь и реформы. М.: Новости, 1995. Кн. 2.


[Закрыть].

В документе были выражены взаимные намерения, касающиеся двусторонних отношений, в частности обменов в гуманитарной сфере, контактов между молодежью двух стран, возобновления воздушного сообщения.

Данная встреча позволила яснее понять характер разногласий, снять часть накопившихся предрассудков, СССР оценил заверения американского президента, что США не стремятся к военному превосходству, и рассчитываем, что эти заверения будут подтверждены делом. Стороны договорились обменяться визитами на высшем уровне, развивать двустороннее сотрудничество, продолжать и расширять консультации по региональным проблемам[261]261
  См.: Овинников Р.С. Зигзаги внешней политики США: От Никсона до Рейгана. М.: Политиздат, 1986. 400 с.


[Закрыть].

Историография проблемы свидетельствует, что в ходе женевской встречи произошел первый прорыв в советско-американских отношениях и мировой политике, появился шанс отвести от мира ядерную угрозу.

С этого момента времени в Политбюро выработка приоритетов пошла намного интенсивней. В эти месяцы полным ходом шла подготовка к XXVII съезду КПСС, над внешнеполитическими разделами доклада работали международные отделы ЦК, МИД, научные центры. Была предложена программа движения к безъядерному миру и поставлен этот вопрос не в пропагандистском плане, а с приглашением к реальным действиям.

После обсуждения в Политбюро программа была обнародована в Заявлении от 15 января 1986 г.[262]262
  Заявление содержало «программу ядерного разоружения к 2000 году». Несколько ранее, летом 1985 г., был объявлен односторонний мораторий на ядерные испытания. Прим. – авт.


[Закрыть] Такой документ мог родиться только в результате вступления на путь глубоких реформ, интенсивных контактов с внешним миром, новых подходов к международной политике. Контакты 1985 г. и объективный анализ международной обстановки убеждали в том, что мировое сообщество созрело для восприятия таких идей. В советском руководстве М. С. Горбачев возражений не встретил. Специалисты из ведомств, научных центров, эксперты готовили базу для документа серьезно, реалистически учитывая внутренние и внешние последствия мер, которые в нем предлагались.

Как свидетельствует С. Ф. Ахромеев, в середине 1985 г. это была уже не просто идея, а детально проработанный проект программы полной ликвидации ядерного оружия во всем мире в течение полутора десятка лет[263]263
  См.: Ахромеев С. Ф., Корниенко Г. М. Глазами маршала и дипломата. М.: Международные отношения, 1992. С. 79, 81.


[Закрыть]. Но Генеральный штаб не спешил не только с представлением своих предложений политическому руководству государства, но и с докладом их министру обороны, а тем более с совместной экспертной проработкой их с Министерством иностранных дел. В неофициальном порядке посвящен в эту работу Генштаба был только Г. М. Корниенко по следующим соображениям. Намеченная на ноябрь 1985 г. встреча М. С. Горбачева с Р. Рейганом была первой после непрерывной шестилетней конфронтации, сопровождавшейся форсированной гонкой вооружений. Эта встреча, как думали военные, будет своего рода разведкой. Вносить на этой встрече, не подготовив для этого почву, такое серьезное предложение казалось рискованным. Поэтому от доклада его руководству перед Женевой Генштаб воздержался. Только после встречи в Женеве, когда руководством было принято решение выступить еще до XXVII съезда КПСС, намеченного на конец февраля – начало марта 1986 г., с крупными предложениями в области разоружения, Генштаб доложил свои предложения вначале министру обороны С. Л. Соколову. Во-первых, именно Генштаб наиболее отчетливо понимает всю опасность накопления огромного ядерного потенциала в условиях многолетнего противостояния военных блоков. На боевом дежурстве в этих военных союзах с готовностью применения, измеряемой несколькими минутами, находились тысячи стратегических носителей и десятки тысяч боезарядов. Эта невообразимая ядерная мощь, если будет применена, в течение десятков минут может испепелить все живое на Земле. Во-вторых, Генштабу было ясно, что эту опасность понимали не только у нас, но и на Западе. Мы рассчитывали, что к призыву руководства нашего государства не останутся безучастными как администрация США, так и другие страны блока НАТО. В-третьих, была надежда, что если и не удастся за предлагаемый срок полностью ликвидировать ядерное оружие на Земле, то значительно сократить его количество и уменьшить опасность ядерного противостояния, что тоже имеет значение. Таковы были ход мыслей и расчеты Генерального штаба. Представляется, что в этом смысле разработанный план был реалистичен и имел под собой серьезные основания.

Министр обороны с учетом этих соображений одобрил документ и дал согласие на представление проекта программы полной ликвидации ядерного оружия совместно с Министерством иностранных дел высшему руководству. Для предварительного доклада М. С. Горбачеву, который находился в то время за пределами Москвы, к нему вылетел генерал-полковник Н. Ф. Червов[264]264
  Начальник Управления Генерального штаба Вооруженных Сил СССР генерал-полковник Николай Федорович Червов. Родился 22 ноября 1922 г. в Сибири (г. Кемерово). Закончил военные академии наук имени М.В. Фрунзе, Генерального штаба, адъюнктуру, кандидат военных наук, доцент. С 1969 г. по 1990 г. работал в ГШ ВС СССР, а с 1979 г. – начальник Договорно-правового управления Генерального штаба. В этой должности участвовал в разработке позиций по вопросам ограничения и сокращения вооружений, обеспечения безопасности (URL: http://ru.wikipedia.org/wiki (дата обращения: 12.04.2016).


[Закрыть].

Президент Академии геополитических проблем генерал-полковник Л. Ивашов свидетельствует, что в 1970-е гг. был получен первый опыт переговорного процесса по стратегическим вооружениям с Соединенными Штатами. Это подготовка и подписание Договора по противоракетной обороне 1972 г., договоры об ограничении стратегических вооружений ОСВ-1 и ОСВ-2 (1977–1979 гг.). В состав группы специалистов по подготовке проектов будущих договоров включались представители ЦК КПСС (Отдел оборонной промышленности ЦК), правительства СССР (Военно-промышленная комиссия при Совмине СССР), Минобороны (первый замначальника Генштаба, замминистра обороны по вооружению, замглавкома РВСН), МИДа (во главе с первым замминистра), КГБ СССР. В качестве консультантов выступали главные и генеральные конструкторы стратегических систем. Было сформировано в Генштабе Договорно-правовое управление, которое возглавил генерал-полковник Н. Ф. Червов[265]265
  См.: Ивашов Л. Безопасность России или очередное отступление? // Военно-промышленный курьер. 2010. № 7 (323). 24 февраля.


[Закрыть].

Одновременно второй экземпляр проекта программы взял Э. А. Шеварднадзе, которому был доложен С. Ф. Ахромеевым этот документ с необходимыми пояснениями об истории вопроса. Министр иностранных дел воспринял документ с интересом и энтузиазмом. Правда, его энтузиазм несколько поубавился, когда некоторые из военных, к мнению которых министр к тому времени стал все больше прислушиваться, отнеслись к программе ядерного разоружения скептически, а кое-кто принял ее вообще в штыки, как «очередную пропагандистскую затею», каковой она вовсе не являлась. Однако, тут поступил сигнал от М. С. Горбачева, который, рассмотрев представленный ему материал, самым положительным образом оценил программу и велел сделать ее центральной частью готовившегося заявления от его имени. Всякие сомнения и колебания исчезли, в том числе и у тех, кто еще вчера критиковал ее. Так появился документ, который вскоре мир узнал как Заявление Генерального секретаря ЦК КПСС М. С. Горбачева от 15 января 1986 г. с программой ядерного разоружения в качестве его основы[266]266
  См.: Ахромеев С. Ф., Корниенко Г. М. Глазами маршала и дипломата. М.: Международные отношения, 1992. С. 100; Червов Н.Ф. Ядерный круговорот: что было, что будет. М.: ОЛМА-ПРЕСС, 2001.


[Закрыть].

Вместе с тем С. Г. Кара-Мурза в своей работе отмечает, что в 1986 г. была создана межведомственная комиссия по разоружению (из руководителей МИД, Министерства обороны, КГБ, военно-промышленной комиссии Совета министров и ряда отделов ЦК КПСС – «большая пятерка»). В ней нарастала напряженность, дошедшая 10 марта 1990 г. до открытого конфликта из-за того, что договоренности с США по разоружению не только не согласовывались, но даже не доводились до сведения комиссии. Так, не удалось обнаружить никаких сведений о подготовке решения об уничтожении лучшего в мире ракетного комплекса «Ока», о котором открыто вообще не было речи на переговорах. Начальник Генштаба М. А. Моисеев доложил, что в результате маневров Э. А. Шеварднадзе США получили право иметь 11 тыс. боеголовок против 6 тыс. для СССР. После этого конфликта комиссия были ликвидирована[267]267
  См.: Кара-Мурза С.Г. Советская цивилизация. М., 2000. Т. 2.


[Закрыть].

Как свидетельствует М. С. Горбачев, «в его (Заявление – авт.) подготовку много души вложил Э. А. Шеварднадзе. Мы с ним пришли к мнению о необходимости такого шага в одной из бесед вскоре после его назначения министром иностранных дел. К осени уже имели определенный капитал – научные анализы ситуации, оценки контактов, встреч, состоявшихся в эти месяцы. Тогда и было решено облечь наши замыслы в перспективную программу, которая служила бы основой для продолжения «мирного наступления»[268]268
  См.: Горбачев М.С. Жизнь и реформы. М.: Новости, 1995 Кн. 2.


[Закрыть].

XXVII съезд КПСС поддержал не только философию новой политики, но и конкретно саму программу, она, по сути дела, стала государственной[269]269
  См.: XXVII съезд Коммунистической партии Советского Союза, 25 февр.– 6 марта 1986 г. Стенографический отчет в 3 т. М.: Политиздат, 1986. Т. 2. 320 с.


[Закрыть]. На съезде была сформулирована концепция создания системы международной безопасности, многие положения которой оказались схожими с Системой коллективной безопасности 1930-х гг. и Программой мира, принятой XXIV съездом КПСС в 1971 г.

Выдвинутая на съезде КПСС концепция нового мышления вызвала большой интерес у мировой общественности. С особенным энтузиазмом было встречено Заявление от 15.01.1986 г. о программе полного ядерного разоружения СССР в течение 15 лет. Иной была реакция политических кругов. Правда, некоторые политики, соблюдая осторожность, не отвергли Заявление с ходу, заявили о необходимости его тщательного изучения. Однако скептицизм преобладал, многие объявили документ очередной агиткой. А у задающих тон на Западе «верхов» Вашингтона он вызвал даже явное неудовольствие. Они не только не принимали Заявление всерьез, но и опасались, что этот наш шаг послужит росту престижа Москвы, усилению критики милитаристского курса США.