Текст книги "Стрелы для хана, или Богуслав из Китежа"

выдвигалась в сторону противника, а правый кулак был приподнят, но не

выше головы, и находился примерно на уровне правого плеча. Левый кулак

прикрывал жизненно важное солнечное сплетение и отрывался от него

только для проведения удара или блокирования кулака противника.

Оба воина хитрили и не теряли выдержки. Они использовали разные

способы защиты: уклоны, раскачивания, шаг, отскок в сторону или назад,

нырки, подставки предплечья правой и левой руки. В схватке применялись

различного рода финты в виде ложных замахов и отвлекающих ударов рукой

перед решительным ударом другой. Никто не мог одолеть своего соперника.

Время поединка шло, а развязка все еще не наступала. Народ неодобрительно

загудел и стал призывать бойцов к более решительным действиям.

Бойцы заметно активизировались…

И вот Эрик исхитрился и нанес левый боковой удар! Богуслав зажал

отворот кафтана и прикрыл голову, тем самым смягчив мощный выпад

соперника. В этот же момент Богуслав с левой попал в солнечное сплетение

противнику. Эрик согнулся от боли, но быстро отдышался, и сказал, что

может продолжать бой. Викинг еще пуще разозлился на Богуслава. Еще бы!

Этот русич унизил его перед великим князем и всем честным народом!

Норманн снова изловчился и поймал русского витязя на атаке.

Встречный удар с правой руки потряс Богуслава. Витязя повело в бок, но

вовремя коснулся рукой льда и опустился на одно колено. Это и затормозило

его падение. Богуслав пришел в себя, тряхнул головой и с трудом поднялся…

Эрик уже предвкушал свою победу. Богуслав в полусознательном

состоянии. Сейчас еще один верный удар – и соперника распластается на

льду.

Поляба от расстройства опустил голову, Дарина в ужасе закрыло лицо

руками, а Юрий Всеволодович недовольно нахмурился. Лишь Велена не

скрывала своей радости от падения Богуслава, и счастливая улыбка ни на

секунду не покидала ее привлекательного и разрумяненного от морозца лица.

Она с большим нетерпением ожидала вполне предсказуемую и

благополучную для нее развязку боя.

А народ принялся восхищенно обсуждать перипетии поединка:

– Равны бойцы, язви их!

– Под дых попал, Богуслав! В самую душу! Ай, да молодец!

– С крыла ударил Эрик! Ловок чертов норманн!

– Надо стараться попасть в голову или под микитки! Тогда пойдет

дело!.. А они?..

– Равны по силе поединщики, разве не видно?! Потому и не могут

одолеть друг дружку!..

Схватка возобновилась, и бойцы снова закружились в боевом танце.

Эрик все метил противнику в висок. Дело в том, что норманн не ставил

перед собой цель поколотить русича, он намеревался его просто убить, а

потом сослаться на трагическую случайность, авось князь его простит. Вот

викинг в который раз попытался мощным боковым попасть Богуславу в

область виска, но витязю снова удалось увернуться. Правда, через пару

секунд Эрик все-таки угодил кулаком попал в голову русичу, но, слава богу,

не в то место, куда метил. Богуслав лишь издевательски рассмеялся:

– Слабый удар, норманн! Я могу продолжать бой! А, теперь, берегись!

Прежде пришел мой черед! Изведай мою силу богатырскую, варяжский

выскочка!..

Богуслав собрался с силой и с духом и принялся выискивать момент,

чтобы нанести точный и меткий удар. Эрик уже не был так свеж и бодр как

прежде, ведь в основном он атаковал, потратил много сил и энергии и

немного выдохся. Это было на руку Богуславу. Теперь пришла его пора

наступать.

И вот Богуслав сделал шаг вправо, чуть подсел, прикрыл левой рукой

голову… и нанес размашистый боковой удар с правой. И прямо в квадратный

подбородок викинга! Этот удар десницей основательно потряс Эрика.

Викинга сразу повело в сторону, ноги его заплелись, и он рухнул на лед, чуть

не разбив голову… И больше не двигался. Он был без сознания.

Богуслав поцеловал нательный крест, торжествующе вскинул руки

вверх и прокричал:

– Я победил! Теперь моя Дарина! Да светится твое имя, Господь, во

веки веков! Аминь! Слава великому князю Юрию Всеволодовичу! Слава

всему владимирскому и суздальскому народу! Хвала всем тем, кто радел за

меня! О, всевышний какой счастливый день ты для меня устроил! Еще раз

тебе хвала!

Народ возрадовался победе русича над норманном.

– Слава Богуславу! Слава богатырю! – заорали те, кто переживал за

витязя.

– Не оскудеет земля русская славными бойцами!

– Слава нашему великому князю Юрию Всеволодовичу за чудесный

праздник!

– Слава князю и его дружинникам!

– Хвала Богуславу!..

Князь был доволен итогом боя, доволен был и Поляба Удалой, не

говоря конечно о Дарине. Она уже не куталась в шаль и не скрывала своей

красы перед владимировцами. Она счастливо улыбалась, поглядывая в

сторону возлюбленного. Только дружинники Эрика и его сторонники не

радовались, а хмуро и зло глядели на ликующего Богуслава. Была

разочарована исходом кулачного боя и Велена. Она недобро взглянула на

Дарину и пошла со служанкой и отцом к своим саням.

Эйнар и Бьорн оттащили вождя за ограждение. Натерли лицо снегом,

привели в чувства, погрузили в сани, укрыли лисьей шубой и быстро увезли

от назойливых глаз и позора.

Народ, оживленно обсуждая перипетии центрального боя, стал

расходиться.

***

Вечером того же дня в роскошный терем Полябы Удалого пришел

Богуслав.

Жилище будущего тестя состояло из трех этажей и как положено для

состоятельных людей, было сколочено не из сосновых, а из дубовых бревен.

Признаком достатка воеводы считались также слюдяные окна, наличие в

доме печи с дымоходом и развешанные на стенах иноземные ковры и

оружие.

– Будь здрав, боярин! – поприветствовал с порога Полябу витязь.

Воевода погладил свою бороду и степенно ответил:

– Здрав и ты будь, богатырь! Почто пришел на мой двор? За какой-

такой надобностью? Похвастать своими нынешними подвигами али?..

– Пришел к тебе в гости, да заодно Дарину повидать.

– А вернее будет сказать, прежде Дарину повидать и заодно со мной

погуторить, – хитро улыбнулся воевода. – Знаю я вас лукавцев. Нас стариков

не проведешь, за версту чуем ваши хитрости да уловки.

Богуслав улыбнулся.

– Не без того, боярин, не взыщи… Сам ведаешь, как я твою дочку

люблю. Оттого за нее и бился сегодня не жалея сил.

– Конечно, ведаю, не без того…

Будущие родственники трижды расцеловались и сели за стол. Воевода

позвал ключницу. Та примчалась тотчас.

– Эй, матушка-кормилица, мечи на стол все что есть, гость у нас нынче

дорогой, – потребовал от нее Поляба. – Да кваса хмельного, шипучего и

холодного, что на изюме заморском настоянный, из погребов принеси.

Добрый и ядреный он у тебя нынче получился – в голову так и шибает!

Покрепче заморского вина будет наверное.

– Бегу, бегу, мой господин! – засуетилась ключница и стала подгонять

слуг.

Вскоре на стол поставили различные кушанья и кувшины с медовухой

и квасом.

Поляба дружески похлопал Богуслава по плечу.

– Зело рад, что ты норманна на бойке побил, я за тебя зело радел. А как

же. Ты мне по душе пришелся уже давно. И для Дарины лучший муж –

знамо, это ты, а не викинг. К тому же язычник он.

– Похвала мне твоя приятна, Поляба. А что скажет Дарина? Вдруг я ей

не мил?

– Как не мил! Люб ты ей, зело люб! Она уже готовиться косы

расплетать, все о свадьбе с ключницей и со своими служанками щебечет.

Расцвела как дивный цветок. Жаль, что мать не дожила до этой счастливой

поры, порадовалась бы за нее.

Будущие родственники выпили, потрапезничали и заодно обсудили

будущую помолвку. Затем Поляба стал позевывать. Наконец он обратился к

витязю:

– Послушай, Богуслав… Служанка Агафья, что с искосиной на правое

око, отведет тебя к Дарине. Поворкуйте голубки друг с дружкой, да не долго.

Всего-навсего полчасика. А потом пора и честь тебе знать, витязь. А я спать

пойду. От кваса сонливость появилась. Бывай, Богуслав.

– Прощай, тестюшка! Всех благ, да и покойной тебе ночи!

– Будь и ты цел и невредим, зятёк!

Воевода и ратник снова расцеловались. Поляба удалился в свои покои.

Косоглазая холопка проводила Богуслава на третий этаж, где была

опочивальня Дарины.

Девушка ждала его с нетерпением. Видимо служанки уже давно

доложили о прибытии суженого к ее батюшке.

– Дара! Родимая! – воскликнул обрадованный Богуслав. – Как я ждал

этой встречи!

– И я… – только и сказала Дарина.

Богуслав взял любимую за руки и привлек к себе. Боярышня не

противилась. Она охотно прижалась к широкой богатырской груди

бархатной и нежной щечкой, ласково обняв суженого за талию. Богуслав

стал гладить по ее роскошным волосам и приговаривать:

– Как я ждал этого момента, Даринушка! Все во сне видел: что приду к

тебе в светлицу, обниму…

– …И я ждала.

– И расцелую…

– …Но… – у боярышни порозовели щеки. – Как можно?

Богуслав вкрадчиво сказал:

– А отчего не можно, любушка моя, все наше Владимиро-Суздальское

княжество знает, что ты моя будущая жена. Отчего не можно, скажи?

– Но…

– Один поцелуй лишь прошу от тебя, краса моя. Всего лишь один-

единственный.

– Однако, не дозволено до венчания, – продолжала робко

сопротивляться Дарина, между тем краснея от удовольствия. – Батюшка

узнает, разгневается.

Но Богуслав не уступал.

– Да кто узнает? Мы здесь одни. А батюшка твой ушел почивать до

утра. Служанки у себя в комнате… Кто будет ведать про это?.. Краса моя,

любимая, я прошу всего один поцелуй – не более.

– Нет, нет, и не проси, – продолжала колебаться девушка.

– Всего один, – настаивал Богуслав. – Дара, позволь?

– Нет, мой милый… – с трудом вымолвила девушка.

Девичья оборона трещала по швам. Дарине все труднее и труднее было

сопротивляться напору любимого. Ее силы таяли с каждым мгновением. Тем

более, сгорая от большой страсти, она сама хотела слиться в поцелуе с

Богуславом. И вот после очередной просьбы Дарина сдалась.

– Хорошо, но только один, – согласилась девушка и, подняв голову,

преданно и с любовью взглянула своими лазоревыми глазками в очи

богатыря.

Сначала от Богуслава последовал нежный и легкий поцелуй – Дарина

на секунду замлела… После этого легкое лобзание сменило более страстное.

Мурашки побежали по девичьей спине. Дарина задрожала от вожделения – и

ее тут же бросило в жар! Боярышня уже сама потянулась губами к губам

суженого… Их уста сомкнулись, и последовал длительный и горячий

поцелуй… Затем еще один и еще… Влюбленные миловались самозабвенно и

долго. Они очнулись лишь тогда, когда за дверью кто-то нарочито закашлял.

Дарина резко отпрянула от Богуслава. Щеки ее рдели как алые маки.

– Время, отведенное батюшкой нам, вышло, – объяснила она. – То

служанка стучит, нам напоминает.

Богуслав тяжело вздохнул:

– А я не заметил, как время пролетело. Полчаса будто как один миг.

– И того довольно нам. Завтра мы можем снова увидеться. Придешь?

– Конечно, увидимся, любушка моя. Свадьбу нашу обговорим

непременно… И сызнова помилуемся…

– Непременно, обговорим…

Дарина на миг задумалась, помялась, а потом, пристально взглянув в

глаза Богуславу, решилась спросить:

– А правду люди говорят, что дочка Омели в тебя влюблена и проходу

не дает?

Богатырь растерялся.

– Да кто тебе это наговорил?

– Агафья видела, как ты с ней любезничал, – ревнивые нотки

прозвучали в голосе боярышни.

– Косая, а все зрит, проклятущая, – вознегодовал Богуслав. – Лучше бы

она в тереме прибиралась да пряжу пряла да щи варила, а то по улицам

бродит и сплетни собирает! Как любопытная синица!..

Услышав в свой адрес нелицеприятные слова, служанка Агафья резко

перестала кашлять за дверью и от греха подальше поспешно удалилась, а

Богуслав продолжил:

– Да что я виноват разве, что другие девицы на меня смотрят. Нужна

мне эта Велена, сроду бы ее не видел! Мне нужна только ты Дарина, одна ты

мне люба, больше – никто!

– Неужто? – смягчилась девушка.

– Богом клянусь! Люблю тебя, милая, больше всех на свете! За тебя и

жизни не жалко отдать!

– Богуслав, прости, – только и могла вымолвить Дарина и,

расчувствовавшись, бросилась к нему на шею.

Они снова принялись самозабвенно целоваться…

Спустя минут десять к двери снова подкралась Агафья и, нарочито и

громко кашлянув несколько раз, вновь умчалась восвояси.

– Пора, Богуслав, – преданно посмотрела в глаза витязя боярышня. –

А то… как бы батюшка не спустился из своей опочивальни. Тогда всем нам

попадет. И мне, и Агафье, и тебе.

Богуслав согласно кивнул.

– Тогда прощай, Даринушка! Увидимся, непременно увидимся!

– Конечно, милый! Прощай!..

Богуслав откланялся, а Дарина, невероятно умиротворенная и

счастливая, села у узорчатого окошка. На девичьих щеках и губах горели

жгучие поцелуи богатыря – но до чего они были приятны! А тело помнило

нежные и ласковые прикосновения витязя. И они тоже навивали приятные

мысли и ощущения на боярышню. Богуслав был первым ее мужчиной,

который по-настоящему целовал и ласкал ее. Теперь Дарина будет его еще

сильнее любить и лелеять. Он же – первый! Отныне и на все времена! И как

же он отныне ей люб – просто сил нет! И если они не поженятся – то, ей

богу, она утопиться в Клязьме!

К боярышне пришла белая с черными пятнами кошка Мурёна.

Потерлась об ноги. Дарина взяла ее на руки и стала гладить – кошка

замурлыкала. И девушка сразу размечталась… Когда-нибудь она вместо

домашнего питомца будет держать на руках сына или дочку, рожденных от

Богуслава. Хорошо чтобы это было так… Но пока не стоит загадывать

наперед. Сначала сватовство, потом венчание, а затем и… рождение детей.

Всему свое время.

***

Ярема Медведь тряхнул за плечо спящего богатырским сном своего

вождя.

– Эй, проснись, Богуслав, к великому князю кличут! Предводителей

отрядов и всех и бояр и князей собирают. Что-то важное случилось. Кажется,

великая война зачинается с нечестивыми монголами.

– Война?.. – встревожено переспросил витязь, сонно хлопая глазами. –

Какая война?..

Дремоту богатыря как рукой сняло. Он соскочил с полати, накинул на

себя беличий охабень, шапку, нацепил меч.

– Лошади готовы? – спросил он у Яремы.

– Готовы. Вон уже стоят у крыльца копытами стучат от нетерпения. .

– А Данилу позвал?

– Позвал. Он уже в седле сидит во всем вооружении.

– Тогда, не мешкая более, поехали.

– Поехали….

Все значимые для Юрия Всеволодовича люди подтягивались к его

хоромам. Прибыли его сыновья, предводители отрядов, князья бояре,

воеводы. Многие приехали в сопровождении слуг и охраны. Поэтому вскоре

в княжеском дворе началось столпотворение. Лошади, сани, люди, шум,

разговоры, восклицания. Было не протолкнуться. Всех, кто прибыл на совет,

спешно вели в княжескую гридницу.

Когда народ собрался, в гриднице появился сам великий князь Юрий

Всеволодович. Все встали, поклонились ему и по знаку верховного правителя

сели. Множество лампад освещали лики святых на иконах, пустой длинный

стол, крытые коврами скамьи и людей. Впереди сумрачных и напряженных

бояр располагались княжеские сыновья – Всеволод и Владимир, своей

компанией держались самые опытные воеводы князя – Поляба Удалой,

Дорож и Петр Ослядукович. За ними сидели с серьезными лицами Богуслав,

Эрик, Военаг, Креслав и Градимир.

Юрий Всеволодович мрачно оглядел толпу приближенных и начал

говорить:

– Послушайте, советники мои верные! Безбожники-татары движутся

к нам. Их хан Батый и сотни тысяч воинов. Враги наши – мордовские

племена, башкиры и буртасы – с татарами заодно. Захватили монголы вчера

Рязань, сожгли дотла. При штурме погибли князь Юрий Игоревич, его жена,

родня и многие боярские семьи. До этого многие города рязанские наши

пограбили супостаты – Пронск, Белгород, Борисов-Глебов, Ижеславец.

Грады сии были захвачены ими без особливого труда. А пленников

распинали на дверях домов, расстреливали стрелами, рубили саблями,

сдирали кожу с лица, молодых женщин насиловали и вспарывали им

животы… Много святых церквей, монастырей, сел предали они огню и

пограбили. Старых монахов, попов, разных там калек – слепых, немых,

хромых, юродивых да горбатых – умертвили, а юных монахинь, попадьей, и

жен дьяков, и дочерей и всех красивых юношей увели в станы свои, дабы

обесчестить их…

– Поганцы, гады, антихристы! – встрепенулись многие воины,

воеводы, князья, невольно хватаясь за мечи. – И как их земля носить! Мы

посчитаемся с ними за убитых русичей!

– Еще как посчитаемся! – воскликнул Юрий Всеволодович. – Идут

они сейчас к нам завоевывать наше княжество и град наш Владимир да и

хотят перебить всех наших жителей. А кого не убьют, того в полон возьмут.

Вот мы и встретим их дружно. Топорами да стрелами, копьями да мечами.

Петр Ослядукович не выдержал:

– Как же так, великий князь! Мы же откупились от Батыя через послов

дарами неслыханными, а он ответ не держит – войной на нас идет! Каков

лукавец!

Юрий Всеволодович грозно сдвинул брови.

– Выходит, не держит! Слово его неверное! Хитер он и коварен!

Дьявол он с раскосыми глазами! Пойду я соберу по Волге рать большую и

дам бой татарам окаянным. Дорож пойдет со мной. А с ними – дружина

Богуслава, Эрика, Креслава, Градимира и Военага. Петр Ослядукович и

Поляба Удалой останутся руководить обороной града. Они воины опытные в

таких делах. Всякого на своем веку повидали.

– Добро, княже, – с готовностью откликнулись воеводы. – Не

посрамим земли русской и столицы нашей златоглавой! Будем защищаться

до последнего ратника!

– Верю, мои други! С нами Бог и крестная сила!

Воеводы, глядя на иконы в углу, троекратно перекрестились.

Князь подошел к Всеволоду и Владимиру и положил им руки на плечи.

– А вы, сыновья мои верные, задержите на недельку другую басурман

– не смогут они с ходу взять такой великий град как Владимир. За это время

я соберу войско великое. Мне надобно выиграть время. Ясно?.. Держитесь, я

скоро прибуду к вам.

Всеволод и Владимир не возражали. На том срочный военный совет и

закончился. Князь начал собираться к отъезду. Его командиры и дружинники

– тоже.

Только Богуслав задержался с Полябой Удалым. Он обратился к

будущему тестю с просьбой:

– Боярин, скажи дочке, что войско наше спешно уходит с князем,

оттого я и не мог с ней попрощаться.

– Скажу, непременно, скажу. Не переживай за нее, она все поймет.

Поплачет пару вечеров да утешиться. Ступай с богом, витязь. Тебе надобно

поспешать: княже наш торопко собирается. Каждый миг для него

драгоценен. Рвется он смертным боем бить татар проклятых. Желает

отомстить за всю Русь и русский народ.

– Я ему подсоблю, боярин, не сомневайся.

– А я в том и не сомневаюсь. Зная твою ловкость и храбрость, не

позавидую монголам. Немало вражьих голов падет с плеч долой при встрече

с тобой.

– Это точно! В любой битве мой меч не знает усталости и жалости к

супостатам. Так будет и на сей раз! Понеже треклятый хан Батый потеряет

немало своих воинов в скором времени… Ну, воевода, я уже поспешу, пора

расставаться.

– Стало быть, пора…

Воевода и богатырь тепло обнялись, похлопали друг друга по спине.

– Свидимся ли мы, боярин? – промолвил Богуслав.

– Свидимся, непременно свидимся, – уверенно заявил Поляба Удалой.

– Батюшка мой второй, береги Дарину.

– Как зеницу ока буду беречь. К тому же она моя родная дочь – тем

более я обязан беречь. Да спаси и сохрани тебя Всевышний. И удачи в бою.

– Благодарю.

– Не поминай лиха!

– И ты будь здрав, воевода!

– Добро…

Богуслав и Поляба тепло расстались.

Спустя два часа великий князь и его дружина покинули Владимир. Их

провожал почти весь город.

ГЛАВА 2

СУБЕДЕЙ и БАТУХАН из УЛУСА ДЖУЧИ

Монголы не должны давать своим ханам и благородным

людям много возвеличивающих имен или титулов, как это

делают другие нации… И к имени того, кто сидит на троне

царства им следует добавить одно имя – Хан.

(Великая Яса Чингисхана) Разорив Рязань, татаро-монгольское войско во главе с Батуханом и

Субедеем взяли Переяславль-Рязанский и двинулись по реке Оке в сторону

Коломны. Остатки рязанских войск отошли к Коломне и приготовились к

последней битве с кочевниками.

Юрий Всеволодович послал войска во главе со своим старшим сыном

Всеволодом на помощь отступившим из Рязани ратникам.

1 января 1238 года войска кочевников у Коломны встретились не

только с остатками рязанских войск, но и с многочисленной дружиной

Всеволода, усиленной ополчением со всего Владимиро-Суздальского

княжества. Не ожидавшие усиления рязанцев свежими силами, передовые

монгольские отряды поначалу были отброшены. Был убит дядя Батухана –

Кулькан. Но вскоре подошли основные силы великого джихангира и

тяжеловооруженная конница, и монголы нанесли поражение русским.

Уцелевший в битве Всеволод спешно вернулся сначала в ставку отца, а затем

во Владимир.

20 января 1238 года брат Батухана – Шейбан с 30-тысячным войском

захватил Москву. В плен к кочевникам попал наместник владимирского

князя в Москве – его младший сын Владимир. Другое войсковое

объединение кочевников овладело и разрушило Суздаль. После этого

Батухан и Субедей со своей ордой двинулись на столицу Владимиро-

Суздальского княжества.

…И вот настало 9 февраля 1238 года. Накануне после длительной осады

великий град Владимир взяли полчища Батухана и Субедея. Человек сто,

сумевших вырваться живыми из разоренного города, прибыли в Керженские

леса в город Малый Китеж, что стоял на Волге, к великому князю Юрию

Всеволодовичу. Отныне правитель Владимиро-Суздальской Руси

базировался здесь со своим войском.

Среди спасенных оказались: родственник Юрия Всеволодовича – князь

Волынский, воевода Поляба Удалой, Омеля, их дочери Дарина и Велена,

слуги, а также купцы, бояре, воины, ремесленники и смерды. Их встречал

сам великий князь. Ему не терпелось узнать последние вести о своей семье и

городе Владимире.

Поляба бросился в ноги к властителю и воскликнул:

– Идут татары к нам на Малый Китеж, великий князь! Их тьма! Как

муравьев на муравьиной куче! А град наш славный Владимир не удержали

мы, пал он вчера! Твои соколы храбрые Всеволод и Мстислав хотели

сразиться с монголами на подступах к городу, но отговорил их Петр

Ослядукович, сказал: "ежели сможем, то со стен будет обороняться". Семь

дней оборону мы держали, а на восьмой – не устояли. Проклятые татары

обнесли наш великий град тыном и установили осадные орудия. Штурм

вороги зачинали поутру в воскресенье у всех пяти ворот, а к середине дня

прорвались внутрь крепости через стены, около Золотых ворот и у церкви

Святого Спаса Часть горожан заперлась в Успенском соборе. Так татары

подожгли и его! Теперь Владимир горит – пожары пылают повсюду! Почти

всех жителей смерти предали, не пожалели ни стариков ни детей ни женщин,

а кто остался, взяли в полон! Воевода Петр Ослядукович убит!

Князь вмиг стал чернее тучи.

– О, господи, какие неприглядные дела творятся на сей праведной

земле! А что сталось с моими, Поляба?! Отчего ты промолчал за них? Живы

ли они? Говори, не томи! Аль принес худые вести?! Я оного не переживу!..

У воеводы выступили слезы на глазах.

– Мой князь, твоя жена Агафья Всеволодовна, сыновья Всеволод,

Мстислав, дочь Феодора, невестки Марина, Мария, Христина, и все внуки

твои попали в плен к Батухану и Субедею и погибли в страшных мучениях и

насилии. А еще до первого штурма нашего великого града на глазах у всех

владимирцев монголы лишили жизни твоего младшего сына Владимира.

Оказывается, не убили его в Москве поганые татары, а взяли лишь в полон.

Но недолго он прожил в плену. Царство небесное ему. И всем-всем

вышеназванным. Выходит, твои близкие, великий князь, покинули наш мир

все до единого. Отныне ты один на целом свете. И мы осиротели вместе с

тобой…

Князь схватился за голову, глаза его сделались безумными. Он взвыл

как дикий зверь:

– О горе мне, грешному! За что мне все это! Чем я провинился перед

Вседержителем небесным… Ну берегитесь, монголы! И ты, Батый, берегись!

Не спущу вам сии злодеяния! Я буду вас бить, резать, колоть, рвать зубами

доколет сердце мое не поразить вражеский меч или стрела! Я уничтожу их

всех! Я буду биться за десятерых! Как и мои воины! Изведают они нашу силу

удалую!

Юрий Всеволодович не в силах сдерживать слезы бросился к себе в

хоромы. Правитель Владимиро-Суздальской Руси не хотел показывать своих

чувств перед народом. Для них он должен всегда оставаться мужественным,

хладнокровным и суровым вождем, не ведающим жалости и слабости к

врагам. Поляба Удалой, Омеля и князь Волынский последовали за ним,

чтобы утешить его и посоветоваться о том, что делать дальше, а Богуслав

кинулся к Дарине.

– Дарина, ты здесь, голубушка моя! – просиял богатырь.

– Богуслав! – обрадовалась девушка. – Любимый!

– Любимая! Я так переживал за тебя, Дара! Коли бы не князь, я бы

быстрее ветра умчался биться к стенам Владимира. Я так хотел выручить

тебя.

– Слава господу, все обошлось, любимый! Но сколько смертей

людских я насмотрелась – не счесть! Я чуть с ума не сошла от увиденного.

Бились владимировцы героически. Но сил мало у них имелось, и

подкрепление не было. Числом проклятые татары нас взяли, да и воинским

искусством. Но хвала Вседержителю и кресту нательному – я жива. Ушла я с

батюшкой и остальным народом через подземный ход, что вел к

заброшенному колодцу у села Синее.

– Как я счастлив, что ты цела и невредима, ты не представляешь! Я бы

жизни себя лишил, ежели ты погибла.

– Я тоже счастлива снова увидеть тебя!..

Руки влюбленных встретились. В порыве чувств Богуслав и Дарина

чуть не обнялись и не расцеловались, но с великим трудом сдержались: ведь

они пока не повенчаны, а рядом снует ушлый народ – будут потом

злословить и осуждать их. Поэтому богатырь лишь ласково пожал нежные

девичьи пальцы, а боярышня ответила еще более ласковым пожатием. И

руки влюбленных разомкнулись.

Эрик, увидев Дарину и Богуслава вместе, яростно сверкнул глазами и

едва сдержался, чтобы не вытащить меч и не убить счастливого соперника.

И, выругавшись по-норманнски, Эрик отошел прочь. Он заставил себя не

смотреть на любовные воркования жениха и невесты, избегая тем самым

необдуманных и роковых поступков со своей стороны, но ладонь викинга

предательски обняла красивый резной эфес.

Его верный друг Бьорн подошел к нему и предупреждающее взял его

локоть.

– Успокойся, вождь, и сними десницу с рукоятки своего меча, а то

могут возникнуть неприятности.

– Проклятый Богуслав, я готов напасть на него прямо сейчас.

– Это безумство, Эрик. Если ты даже одолеешь Богуслава, то великий

князь тебя явно не пощадит и казнит несмотря на твои заслуги. Чего ты

добьешься этим?

– И что мне делать, Бьорн? Когда я вижу их вместе – я теряю разум, и

великая ярость закипает в груди. Рука моя невольно хватается за оружие,

пред моими глазами плывут видения, и все они до боли схожи: Богуслав

лежит с мечом в груди, а я обнимаю Дарину. Так скажи, мой верный

советник, что мне предпринять против этого наваждения? Я могу сойти с

ума.

– Пока ничего, мой вождь, – спокойно ответил Бьорн.

Эрик пришел в недоумение.

– Как это?

– А вот так. Тебе надо выждать.

– Что выждать? – начал терять терпение Эрик.

Бьорн пояснил:

– Удобный момент.

– Да говори ты толком!

– Пора да время дороже золота. Время разум дает. Пока ты выжидаешь,

многое может измениться в жизни, если не все. Либо Богуслав погибнет от

вражеской стрелы, либо ты будешь сопровождать Дарину в переходе в новые

укрытия или города и воспользуешься случаем да похитишь ее. Либо

монголы побьют князя, а мы переедем на их сторону – и Дарина опять же

твоя. Либо… То есть могут произойти со временем события, которые и

помогут тебе осуществить свою мечту. Это и есть удобный момент.

Эрик просиял.

– Ты прав, Бьорн, это золотой совет. Я поступлю, как ты сказал.

Ничего, я буду выжидать, я стисну до хруста зубы, но героически потерплю.

И верю, придет время, и я жестоко отомщу Богуславу, а Дарину возьму силой

и увезу в свою родную Норвегию. А пока пусть голубки радуются, недолго

им осталось наслаждаться своим коротким счастьем.

– Вот это разумно, мой вождь! Вот это правильно! – обрадовался

Бьорн и дружески похлопал вождя по плечу. – Пусть нам помогают три

сестры времен – норны. Особенно, богиня будущего – Скульд! И будет к тебе

благосклонна богиня любви – Берта! И тогда все у нас образуется!

Эрик торжествующе вскинул руки вверх.

– Да засвидетельствует твои слова великий Один и все нордические

Асы!..

Вскоре вестовой от Юрия Всеволодовича устно передал Эрику

предписание Полябы об определении временного места для постоя

норманнской дружины. Викинги двинулись вслед за вестовым.

…Велена, заметив Богуслава с той, которую она больше всего

ненавидела, не посмела подойти к витязю, хотя сгорала от безумной страсти.

Девушка проявила волю. Запрятав глубоко в душу свою страсть и чувство

ревности, она отправилась за отцом в хоромы, временно предоставленные им

городом.

К вечеру Богуслава, Эрика и других предводителей дружины позвали

на военный совет к князю. Впрочем, как и бояр и воевод. И посадского

Малого Китежа – Евлампия.

Юрий Всеволодович начал совет без обиняков:

– Вот что, мои верные други, Батый и Субедей охватили нас с двух

сторон – нам не вырваться! И Малый Китеж мы не удержим: слаба оборона

града. Придется нам отступать к Большому Китежу. Туда татарам не

добраться. Болота, непроходимые леса. А ежели что, примем бой за стенами

Большого Китежа. Крепость там надежная и людей поболее, чем в Малом

Китеже. С ходу нас поганцы не возьмут. Кто согласен с моим словом,

поднимите руки.

Все присутствующие на совете дружно согласились с князем, кроме

посадского.

– Не гневись, княже, – сказал Евлампий – Но я не последую за вами, я

останусь град защищать. Я здесь всю жизнь прожил, здесь и уйду в землю. И

таких нас много. Дозволь, великий князь, в граде нам остаться и умереть с

честью. Заодно мы и задержим на какое-то время проклятых татар, дабы вы

успели отойти к Большому Китежу. А еще я вам дам надежного проводника,

он и проведет вас к Большому Китежу.

Юрий Всеволодович прослезился, подошел и крепко обнял Евлампия.

– Дай-ка я тебя расцелую, герой. Молодец, Евлампий. Что же

оставайся, неволить тебя не буду. И твоих единомышленников – тоже. Раз

решили принять смерть на родной земле – оставайтесь. И зело благодарю за

помощь… А всем остальным собираться в дальнейший путь! И с богом!..

И вот войско в десять тысяч человек отправилась к Китежу. Помимо

дружинников там были крестьяне и горожане с вилами и топорами. За ними

двигались многочисленные сани с женщинами, стариками и детьми и их

пожитками. Это были те, кто не хотел оставаться в Малом Китеже по

причине быть убитым или захваченным в плен. За Юрием Всеволодовичем

последовали и все наши герои: Поляба, Омеля, Дарина, Велена, князь

Волынский, бояре, их жены, дети и челядь.

Обозный караван растянулся на многие версты.

***

И вот князь, дружина и его приближенные после долгого пути въехали

в град Большой Китеж близ западных ворот, где стоял собор Благовещения

Пресвятой Богородицы. На высокой колокольне при храме торжественно

звонили колокола, на городских стенах были разожжены костры для согрева