Текст книги "Стрелы для хана, или Богуслав из Китежа"

его со всех сторон. Они делали это нарочито лениво и неспешно: им не

впервой брать чужеземные города и свое дело они основательно знают. Да и

куда торопиться? К вечеру Китеж обязательно падет – иначе они не великие

завоеватели!

Кочевников было много. Они мелькали то тут, то там. Желтолицые, с

раскосыми глазами, с усами-ниточками и остроконечными бородками. В

стеганых доспехах, в длинных меховых одеяниях, в кольчугах и в кожаных

халатах с металлическими платинами. Они ставили обозы, распрягали коней,

точили оружие, разжигали костры, готовили железные крюки, верёвки,

лестницы, заступы и топоры для штурма. Это были разведчики, передовые

отряды. Они нисколько не боялись русских: знали, что у них мало сил даже

для вылазки.

Спустя полтора часа Китеж уже окружало великое войско. Монголы,

словно муравьи, сновали везде. Разведчики небольшими группами на своих

крепких приземистых конях начали кружить вокруг города, замечая слабые

места в обороне и считая воинов.

Иногда русские лучники пытались попасть в них, но те держались на

безопасном расстоянии, скалили зубы, визжали и громко бранились, пуская

время от времени свои стрелы в "уруских шайтанов".

Многотысячное войско татар было разнородно, хотя по внешности

монголы для русских выглядели на одно лицо. Армия Батухана состояла из

множества монгольских племен и племен других народностей, которые в

свое время подчинил и объединил великий Чингисхан. Это были кипчаки,

баарины, ойраты, онгуты, чжурчжэни, кидани, икиресы, теленгиты, уйгуры,

телесы, джалаиры, хунгираты, сибирские киргизы – хакасы, алтайские

племена, все племена Предбайкалья – буряты, баргуты, туласы, керемучины

и булагучины и др. Не говоря о недавно присоединившихся к рати Батухана

племенах волжских булгар, половцев, мордвы, мокши и буртасов.

Сначала к Китежу отправился переговорщик-монгол, бывший

одновременно и толмачом. Он опасливо приблизился к главным воротам и

крикнул обороняющимся:

– Не бейте из луков, урусы! Выслушайте! Великий джихангир Саин-

хан прибыл сюда с непобедимым войском, дабы покорить ваш город! Но он

не сожжёт его и не убьет жителей, если ваш князь Юрий-хан сдаться нашему

правителю добровольно. Князь ваш словно напуганный заяц убегает от Саин-

хана и прячется за вашими спинами. Юрий-хан сдает город за городом, и от

этого погибают ваши братья и сестры, жены и матери. И вы это терпите?!

Зачем вам, урусы, страдать из-за трусливого правителя?! Ведь мы не

пожалеем никого из вас, если он в течении часа не явится к Саин-хану с

дарами и низким поклоном! Где прячется ваш князь?! Выдайте его, и мы

пощадим Кидиш! Саин-хан это обещает!..

Юрий Всеволодович, услышав насмешливые слова в свой адрес,

вспылил и схватился за меч.

– Я зарублю эту поганую татарскую собаку! – воскликнул князь –

Подайте мне живее коня!

– Постой, княже! – Поляба Удалой схватил Юрия Всеволодовича за

руку. – Они тебя с умыслом выманивают из крепости, хотят изничтожить. Не

придавай значения лживым речам, сдержи свой нрав! Ежели тебя лишат

жизни, кто будет руководить нами при обороне града? Сам ведаешь, без царя

– земля вдова! Ты постой здесь княже, а я немедля поговорю с этим

охульником!

Правитель Владимирской Руси неохотно засунул меч в ножны, а

Поляба Удалой появился между зубцами крепостной стены. Он махнул рукой

парламентеру и крикнул:

– Эй, ты, ханский переговорщик, послушай меня, да зело внимательно!

– Я слушаю! – охотно отозвался монгол.

Воевода продолжил:

– Вот наши верные слова вашему хану! Мы не выдадим нашего

великого князя! И не надейтесь! Но мы, жители и защитники Китежа,

предлагаем вашему Батыю, или как вы там называете, Саин-хану другое

условие сдачи города!

– Говори дальше, уруский нойон! Я все передам Саин-хану, не

беспокойся!

– Так вот… скажи своему хану Батыю следующее! Дабы избежать

ненужных потерь с обеих сторон, пусть ваш самый сильный батыр у стен

города сразиться с нашим самым сильным витязем! Ежели победит наш

богатырь, то вы оставите наш город в покое. Коли одолеет ваш витязь, то мы

сдадимся.

Князь кинулся к воеводе и схватил за грудки.

– Да что ты такое говоришь, Поляба! Сдаться супостату?! Ты в своем

уме?!

Вассал поспешил успокоить своего сюзерена.

– Не гневайся напрасно на меня, князь. Это всего лишь хитрость для

наших врагов.

Юрий Всеволодович ослабил хватку.

– Да что за хитрость такая изворотливая да непонятная?! Что за толк в

ней?! Разъясни!

Воевода пояснил:

– Даже ежели Богуслав не сумеет одолеть вражеского богатыря, то мы

все равно будем сопротивляться до последнего жителя. А коли Богуслав

окажется ловчее, будем надежду хранить, то, что хан в отличие от нас

сдержит слово. Хотя Батый тоже хитер и может тоже не выполнить

обещания. Ведь ранее после богатого откупа от нас все равно он пошел

против нашего княжества. Тем более, покамест не видно нигде нашего

будущего спасителя – кудесника Милонега.

Юрий Всеволодович, отпустил воеводу и рассерженно заговорил:

– Дьявол бы побрал этого волхва! Где он?! Не верю я ему, не верю!

Никому из язычников я не верю! Христа за ними нет! Обещал и куда-то

испарился. О, горе мне грешному!..

Поляба подошел к Богуславу.

– Не держи на меня зла, богатырь, отправил я тебя на смертельную

битву с окаянным татарином, а теперь вот думаю да каюсь, что я скажу

дочке, коли ты сгинешь за землю нашу. Как я ответ перед дочкой держать

буду. Не подумал я о последствиях, старый дуралей, как и все крепок я

задним умом.

Богуслав усмехнулся.

– Не тревожься, боярин, двум смертям не бывать, а одной не миновать.

На миру и смерть красна. Ты все верно задумал, а я точно побью этого

батыра. И тогда тебе не придется отвечать перед Дариной за меня. И будет у

меня с ней все хорошо, и свадьба зажиточная, справная да веселая, на диву

всему народу честному.

Поляба прослезился.

– Да пусть все исполнится, так как ты желаешь, сынок. И храни тебя,

Господь, – воевода крепко обнял ратника. – Вернись с победой, Богуслав…

Хорошо, что этого всего не увидит Дарина. Я ей наказал в светлице сидеть.

Она у меня зело впечатлительна, как разжалобиться – все очи выплачет. И

пить и есть не станет. Вот какая она…

Витязь кивнул головой.

– Непременно вернусь с победой, тестюшка мой. Иначе я не Богуслав.

– Ну, дай бог, витязь…

Переговорщик ускакал в ставку хана. Через полчаса он вернулся к

городским воротам и огласил волю Батухана:

– Уруский нойон, слушай, наш великий и непобедимый Саин-хан

согласен на ваши условия! Выводите вашего батыра! Против него будет

биться наш лучший воин – Кара Малай! Допустимо для каждого батыра

четыре вида оружия. Пусть ваш витязь выбирает, чем будет биться. И пусть

назовется именем своим, чтобы мы знали, кого будут уруские женщины

оплакивать, а мы хвалиться свей красивой победой!

За спиной Полябы появился взбешенный Богуслав и гневно прокричал

татарину:

– Рано меня хороните, ироды басурманские! Не нашлось еще на Руси

богатыря, который одолел бы меня! Как бы по вашему витязю не пришлось

справлять панихиду! А зовут меня Богуслав! Да из рода я потомственных

княжеских дружинников. И я выбираю копье, меч, секиру и тройной цеп!

– Мы услышали, что ты сказал Богу-слав-хан! Слушайте и вы! Наш

батыр выбирает копье, булаву, меч и боевой топор!

– Хорошо! Ждите нашего батыра!

– Ждем!..

Вскоре прискакал монгольский поединщик. Метра два рост, голова с

приличную тыкву, широкоплечий, могучий, с маленькой остроконечной

бородкой рыжего цвета. На нем была прочная кольчуга, кираса из

металлических пластин и конусообразный шлем с лисьим хвостом и

забралом-личиной. Забрало было поднято. Поверх кирасы был надет теплый

красно-золотистый халат с косым запахом. Татарский батыр очень колоритно

смотрелся на фоне белого снега. Воин потряс копьем и что-то злобно

прокричал. Толмач перевел:

– Урус-батыр, поганая собака, выходи биться с Кара Малаем! Я сейчас

буду наматывать твои кишки на мое копье! А затем отрублю тебе бошку!

Богуслав с вызовом ответил:

– Не бахвались раньше времени, супостат окаянный! Прежде я твою

голову насажу на пику!

– Посмотрим, урус-батыр!..

И вот главные городские ворота открылись, и выехал Богуслав на

своем боевом коне. Ворота за витязем тут же закрылись. Его родители

находились в это время на оборонительной башне. Мать осенила сына

крестным знамением, а отец, зажав в единственно оставшейся руке меч,

мысленно пожелал удачи Богуславу.

Присутствующая на крепостных подмостках Велена, одетая в легкую

кольчугу и вооруженная лишь луком со стрелами, закрыла глаза и молила

Господа о здравии Богуслава. Ее отец – Омеля – в тяжелой длинной кольчуге

с железными кругами и прямоугольниками на груди и вооруженный мечом и

щитом находился рядом с ней и тоже переживал за русского витязя.

Застыл в нервном ожидании и великий князь, а также воеводы, князья и

защитники города. Юрий Всеволодович, конечно, не хотел терять лучшего

воина, но его питала надежда: а вдруг Богуслав одолеет монгольского батыра

и Батухан выполнит свое условие. Да и победа русича над монголом могла

явно воодушевить обороняющихся и подвигнуть их на ратные подвиги. Что

было немаловажно в ситуации, когда на каждого русского воина приходилась

десять вражеских. И здесь мог сказать решающее слово сильный дух и

настрой. Один русич должен был биться за десятерых! Иначе им не

выстоять!

Батухан также, как и Юрий Всеволодович, наблюдал за своим

богатырем и тоже нервничал. Великому джихангиру, само собой разумеется,

не хотелось лишаться одного из своих самых сильных ратников, но ради

интересного зрелища он все-таки жертвовал им. Батухан знал, что зрелища

хочется не только ему одному, но и всем ханам, царевичам, полководцам, не

говоря о темниках, сотниках и простых воинах. Ведь от таких поединков

бурлит кровь в крови, стучит учащенно сердце и становится необычайно

интересно и волнительно. И такие поединки происходят крайне редко. Вот

поэтому Батухан и решил сегодня потешить себя и свое войско. И если даже

Кара Малай и сгинет, то великий хан не оставит попыток захватить город.

Пусть русские на это не надеются. Хан дал слово, хан возьмет его обратно.

На то она и военная хитрость. К тому же Батухан был уверен, что ему не

придется выполнять свое обещания и что его батыр одолеет русского визави.

Переговорщик-толмач резво ускакал к своим. Ему явно не хотелось

попадать под разящий меч русского витязя.

Богуслав и Кара Малай, пришпорив коней, помчались друг на друга.

Они неслись как два урагана. Казалось, что никто и ничто не сможет их

остановить в этот момент. Ни боги, ни колдуны, ни стихии. И столкновение

двух воинов было ужасным! Послышался страшный треск, и взвились на

дыбы заржавшие кони. Тяжелые копья сломались как лёгкие тростинки.

– Проклятье! – выругался Кара Малай и отбросил в сторону древко.

– Язви его дьявол! – не сдержал эмоций Богуслав и тоже избавился от

сломанной пики.

Богатыри разъехались и достали другое оружие: Богуслав – тройной

цепь, Кара Малай – булаву. И стали неутомимо и яростно "охаживать" друг

друга. Страшно трещали шиты, звенело оружие, но никто не мог нанести

сопернику смертельную рану. И вот Богуслав изловчившись, цепом захватил

булаву и выдернул из рук монгола. Булава упала на землю.

– А-а, урус-шайтан! – завизжал злобно Кара Малай и, выхватив топор,

нанес невероятный по мощности удар по Богуславу.

Русич подставил щит, но он разлетелся напополам, и Богуслав не

удержавшись в седле, упал с коня.

– Мендер баатар! – взревели все монголы. – Слава батыру!

Мать Богуслава в ужасе закрыла глаза руками, Юрий Всеволодович

отвернулся, а Поляба Удалой опустил глаза вниз. Велена, схватившись

руками за голову от горя, аж присела. Из груди тысячи горожан вырвался

вздох разочарования.

Но Богуслав не собирался сдаваться. Едва он поднялся со снега, как на

него налетел Кара Малай. Монгол взмахнул топором, но русич бросился чуть

не под копыта коню и, ухватив батыра за пояс и руку скинул того на снег.

– Слава Богуславу! – закричали защитники города.

– Урус-шайтан! – завизжали монголы.

Поединщики достали мечи и размахнулись… Прочная русская сталь

встретилась с татарской. Раздался страшный звон и из скрещенных намертво

клинков посыпались желто-белые искры. Решающая схватка началась!

Удары следовали за ударами. Булатные клинки, рассекая морозный воздух,

порой в доли секунды переходили из одной плоскости в другую – так умело

воины наносили колюще-режущие удары. Бойцы тяжело и прерывисто

дышали. В морозном воздухе иногда слышались ругательства и радостные

возгласы поединщиков при каждом неудачном или удачном выпаде. Бились

богатыри минут пять. Но вскоре развязка боя наступила.

Кара Малай непростительно широко замахнулся мечом, а Богуслав,

изменив в последний момент первоначальную траекторию клинка, успел

нанести сильный режущий удар, который и пробил кольчугу татарина в

области печени. На кольчуге появилась красная продольная полоса, и из нее

засочилась кровь. Богуслав быстро ушел в бок. Кривой клинок татарина

лишь разрезал пустоту. Кочевник выронил из рук меч, опустился на колени,

его удивленные глаза начали затуманиваться. Жизнь стала стремительно

уходит из его тела.

– О, бог войны Сульдэ, возьми меня навеки в свое небесное войско, –

прохрипел Кара Малай и упал замертво.

Богуслав торжествующее поднял окровавленный меч вверх.

– Я победил его! Я – лучший! – прокричал богатырь.

Затем витязь с трудом взвалил поверженного противника на плечи,

подошел к монгольскому жеребцу и, положив батыра поперек седла,

отправил коня к монголам. А сам, запрыгнув на Смелого, поскакал к уже

предусмотрительно открытым воротам.

Все русские от увиденной победы возликовали, а все монголы сильно

опечалились.

Батухан сильно вознегодовал:

– О, Вечное Небо ты отвернулась от меня! Русская земля богата

батырами. Едва я избавился от рязанского витязя Коловрата Неистового,

который убил брата моей жены Хвостоврула и других сильных монгольских

батыров, как появился новый – с Владимирской земли! Так они поубивают

всех моих лучших воинов! Но напрасно они ждут, что я сдержу свое слово!

Как говорит наша монгольская половица: собаки любят вилять хвостом, а

ханы любят изменять обещаниям. Я нарушу свою клятву и прикажу

штурмовать Кидиш, и никого из урусов не пощажу, а к голове великого князя

и я хочу прибавить еще голову этого светловолосого витязя! Русские сильны

по одному, а мы сильны своими туменами. На штурм, мои верные воины!

Вперед!..

Субедей возразил:

– Великий хан, может, на время отложим штурм? Не прибыли еще

наши осадные орудия…

– Я не буду ждать, Субедей-багатур, когда прибудут осадные орудия, я

прикажу немедленно атаковать Кидиш! – сказал Батухан полководцу. – Мы

справимся с урусами без катапульт и стрелометов!

– Саин-хан, тогда погибнет много людей. Урусы тоже отменные воины

и положат немало наших батыров. Чего стоит только этот светловолосый

русский воин, что побил Кара Малая.

– В наших улусов еще великое множество храбрых воинов, они

пополнят наши боевые ряды в случае неудачного штурма. Просто я не хочу

ждать. И я не люблю ждать! Я желаю лично отрубить голову князю!

– Воля твоя, джихангир, но я бы на твоем месте не стал бы сейчас

атаковать столь сильно укреплённый град. А князь и светловолосый батыр

никуда от нас не денутся.

– Я, продолжатель славных дел Чингисхана, решил так! Значит, тому и

быть! Это воля верховного правителя и главнокомандующего! Пусть громче

бьют в барабаны и играют на рожках! Все на штурм Кидиша! Слава мне,

Саин-хану великому!

– Слушаюсь, мой повелитель, – сказал Субедей, а про себя подумал:

"Нет, Бату, сосунок кобылицы, тебе далеко от твоего деда –

Чингисхана. Неразумен ты как полководец: воинов нужно беречь и избегать

ненужных потерь. Тогда тебя будут боготворить воины. А если будут

боготворить, значит пойдут за тебя в любой бой или схватку".

Но Батухану не жаль было воинов и совершенно безразлично их

уважение. Одним воином больше, одним воином меньше. Главное – его

амбиции. Он должен быть под стать своему великому деду Чингисхану и

завоевать еще больше вражеских территорий. Сегодня Батухан жаждал

славной добычи, поэтому и торопился атаковать город. Хотя конечно он мог

подождать и избежать ненужных потерь в воинской силе: уже через

"Хагановскую просеку" с помощью сотни быков и лошадей двигались к

Китежу осадные орудия. Тангутские, китайские, чжурчжэньские. Боевые

повозки, различные типы катапульт, многолучные стреломёты, а также

тяжеловесные тройные арбалеты, которые обслуживали не менее сто

человек. Помимо этого, монголы везли ручные и осадные снаряды,

начинённые порохом и другими горючими материалами. Но Батухан

ненавидел чего-то и кого-то ждать. Его желания – закон! Он – великий хан,

правитель улуса Джучи! И монгольские воска двинулись на штурм города.

…Поляба Удалой нахмурился.

– Проклятье, Батый не сдержал слова! Великий князь, будем

отбиваться из-за всех сил.

– Придется, – сказал князь и обратился рассерженно к Богуславу – Так,

где твой колдун, витязь? Где сей антихрист!

Богатырь замешкался.

– Он должен скоро появиться.

– Доколе он появится, нас всех здесь перебьют! И почто я вступил в

переговоры с этим обманщиком-волхвом?! Так бы понапрасну не надеялся на

него!

Богуслав все смотрел по сторонам: и в самом деле, где этот колдун?!

Неужели передумал помогать им?!

В это время Велена подошла к Богуславу и сказала:

– Я буду биться рядом с тобой. Не прогонишь?..

Богатырь пожал плечами.

– Каждый волен защищать свою землю, я здесь тебе не указ. Только не

девичье это дело. Ушла бы ты домой, Велена.

– Не уйду! В лихое время для отчизны сражаться за Русь – это самое

первое и правое девичье дело! Я тоже хочу бить супостата. Батюшка меня в

детстве учил стрелять из лука, на охоту брал, и я редко промахивалась. Так

что, Богуслав, остаюсь подле тебя, али как?..

– Право твое.

– Вот и славно… Я тебе пригрожусь… Смотри, как я умею!..

Девушка вложила стрелу, натянула тетиву… Прицелилась, повела лук…

и разжала пальцы. Стрела резко понеслась в цель… А целью был

обнаглевший монгольский всадник, который слишком близко и опрометчиво

приблизился к крепостным стенам. Железный наконечник вонзился прямо в

глаз кочевнику, и тот замертво упал с коня.

– Попала! – радостно закричала Велена. – Я же сказала, что пригожусь!

– Молодчина! – воскликнул Богуслав, и чуть не поцеловал ее в щечку,

но вовремя сдержался: ведь люди кругом!

И сразу ярче полуденного солнца засияла девушка: любимый ее

похвалил!

…А в это время запертая своим отцом Дарина усердно молилась богу о

том, чтобы тот сохранил жизнь Богуславу. Только что ее служанка Агафья

примчалась из крепости и, став под дверью, закричала:

– Госпожа, что я видела, что я видела!

Боярышня бросилась к двери.

– Да говори скорей, что там происходит!

– Твой Богуслав…

– Что Богуслав?! – душа Дарины оборвалась и ухнула в самую

глубокую пропасть.

– Твой Богуслав, о матерь божья!..

Дарина еще больше испугалась.

– …Да говори ты толком, дурная! Что с ним?! Он ранен?!

– …Он в поединке одолел самого сильного монгольского богатыря!

Весь Китеж глядел на его подвиг!

У Дарины отлегло от сердца.

– Славу богу… Да светится имя твое, Всевышний, да приидет царствие

твое. Да будет воля на земле как на небе. Аминь… Спаси и сохрани

Богуслава!.. Ну, ты меня напугала, Агафья, чуть рассудка я не лишилась…

Скоро ли начнется штурм? И какие еще интересные вести принесла,

выкладывай.

– Штурм ожидается и уже скоро. И еще… не серчайте на меня,

госпожа, коли скажу…

– Что там еще, говори, непутевая!

– Велена в кольчуге и с луком стоит рядом с Богуславом на

крепостной стене.

Дарина вознегодовала:

– Ах, она лукавая! Ах. она негодница! Все хочет от меня моего

любимого увести! Как мне выбраться отсюдова, Агафья?

– Не знаю, госпожа, ключ у вашего батюшки.

– А Гаврила где? Пущай выломает дверь.

– Он там, на городских стенах, вооруженный копьем и топором, рядом

с вашим батюшкой. И многие наши слуги, кто с вилами кто с ножами, с

господином ушли оборонять Китеж. Только Прошка, инвалид безногий, на

кухне остался. И то рвался бить треклятых татар. Даже топор заточил востро

да припас до сроку. Все просьбу большую имел к другим холопам: унесите,

мол, молодцы родненькие, его на руках или увезите на телеге до городских

ворот. Пущай я и калека да одного али двух ворогов да сгублю. Во, какой

смелый и боевой Прошка!

– О, я грешная! Что мне делать? Как выйти из этой кельи?!

– Не ведаю, госпожа, паче не ведаю!

– Беги к батюшке и проси ключ! Скажи, мол, вашей дочери плохо,

задыхается, умирает, просит помощь оказать. Вот ты, дескать, и окажешь мне

выручку, только для этого отпереть дверь надобно, иначе ваша дочь

погибнет. Беги и без ключа не возвращайся!

– Хорошо, госпожа я уже мчусь!..

Агафья убежала.

Дарина в ярости заколотила по двери. Девушку всецело поглотило

чувство ревности. Она больше ни о чем не думала, кроме своей соперницы.

Пока она здесь взаперти, там Велена строит глазки Богуславу и улыбается.

"Выцарапаю ей глаза, оттаскаю за косы – пусть станет посмешищем

града и навсегда отстанет от любимого!" – расхрабрилась Дарина и

бросилась все телом на дверь.

Дверь загромыхала, но не открылась. Дарина обессилено прислонилась

спиной к ней и сползла вниз. Слезы отчаяния и обиды брызнули из девичьих

глаз. И вдруг она услышала за дверью жалобное мяуканье, а затем царапанье.

– Мурёна, – сквозь слезы улыбнулась боярышня. – Умничка ты моя

пушистая. Лапочка, солнышко, радость. Ты одна меня любишь, ты меня одна

спасаешь. Как освобожусь, накормлю тебя хрустящей и вкусной курочкой, не

пожалею для тебя ничего… Скорей бы Агафья вернулась…

Кошка, услышав голос хозяйки, еще громче замяукала и еще

настойчивее зацарапала дубовые доски. Преданное человеку животное по

мере своих кошачьих сил вызволяла свою хозяйку из плена.

ГЛАВА 3

ШТУРМ КИТЕЖА, БИТВА НА СИТИ

и

ПЕРВАЯ ВЫЛАЗКА БОГУСЛАВА

Когда необходимо писать восставшим и посылать им представителя, не

запугивайте их силой и великим размером вашей армии, а только скажите: "Если вы

добровольно сдадитесь, то вы найдете хорошее обращение и покой, но если вы

сопротивляетесь – что с нашей стороны можем мы знать? Вечный Бог знает, что

случится с вами!"

(Великая Яса Чингисхана)

Атака началась…

Под оглушительный грохот больших барабанов, рев верблюдов и

ржание лошадей татаро-монголы, неистово крича и гикая, стремительной

лавиной хлынули к городским стенам. Они спешивались и с помощью

осадных лестниц старались взобраться на них, но их оттуда сбивали и

поражали защитники города. Русские метали в монголов камни, стрелы,

копья, обливали их горячей смолой, били из катапульт, рубили мечами и

топорами. В отражении яростного штурма участвовали даже женщины,

старики и дети. Бой кипел отчаянный!

Несмотря на значительные потери, кочевники упорно лезли на стены и

пытались выломать главные городские ворота с помощью заостренного

соснового ствола в три обхвата, к которому были приделаны большие

деревянные колеса. К Китежу прибывали все новые и новые татарские

всадники. Им не было счета. Монголы продолжали лезть вверх и, заменяя

павших сородичей, вступали в ожесточенный бой. Русские ратники рубили

кочевников направо и налево, но татар от этого не становилось меньше, а вот

количество защитников города катастрофически таяло. Казалось, еще

немного и монголы сломят сопротивление русичей и прорвутся внутрь града.

Но вовремя прибыли на помощь отряды Эрика и Креслава. Их сторону

татары не атаковали большими силами, боялись провалиться под лед в озеро.

Силы защитников в разы окрепли, и это вылилось в еще более

яростный отпор. Вниз на землю еще в большем количестве полетели

срубленные и размозженные головы поверженных татар, их отсеченные

руки, пальцы, кисти, тела и оружие. Некоторые монголы, еще живые и

невредимые, падая с осадных лестниц, ломали себе позвоночники и головы, а

иногда попадали прямо на торчащие в снегу кинжалы и копья и тем самым

убивали, калечили и ранили себя.

И вот, наконец, не выдержали татары и отступили. У стен Китежа

осталось лежать тысяча окровавленных вражеских трупов. Защитники города

ликовали: первый приступ пусть даже и с большими потерями был отбит. Но

рано радовались русские: монголы готовились к новому и более мощному

штурму.

Глаза Батухана от ярости стали круглыми и страшными. На губах

выступила пена. Он соскочил с коня, затопал ногами и закричал в бешенстве:

– У, вырежу всех, когда зайду в град! И малого и старого! Никого не

пощажу! Урусы-собаки, как я вас ненавижу!

Субедей неодобрительно посмотрел на беснующегося Батухана.

Опытный полководец оказался прав: самонадеянный джихангир понапрасну

положил на поле боя множество монгольских воинов и самого сильного

монгольского богатыря. Выждал бы время – и победа сама пришла бы ему в

руки. Но хану безразлична жизнь своих воинов, для него важнее всего его

непомерно раздутое честолюбие и ослиное упрямство.

Нет, Батухану далеко до его славного деда – Чингисхана. Не

отличается внук ни богатырской силой, ни крепким здоровьем, и не проявил

себя до сих пор ни как правитель, ни как полководец. Злопамятен, тщеславен

и хвастлив. Но изображает из себя великого хана. Как гласит одна

монгольская пословица: "Верблюд не подозревает, что он горбат". Да и

настоящий ли он внук великого Темуджина? Субедей в этом сомневался. И

вот почему.

В народе говорили, что отец Батухана – Джучи вовсе не сын своего

отца: его мать Борте, старшая супруга Чингисхана, в молодости была

похищена вождем племенем меркитов – Чильгир-Бохо, и Джучи родился

вскоре ее возвращения из плена. Поэтому недруги Чингисхана считали, что

настоящим отцом Джучи был именно Чильгир-Бохо. Джучине был

настоящим воином. Он не одобрял чрезмерных завоевательных устремлений

Чингисхана поэтому постоянно уклонялся от его приказов, игнорировал

военные советы и не участвовал в походах, что вызывало у Чингисхана

недовольство и недоверие к сыну. И однажды Чингисхан приказал, чтобы

войско выступило в поход против Джучи и покончило с ним, однако поход

не состоялся, так как пришла весть о его кончине. Джучи, выехавший на

охоту, был найден в степи с переломанным позвоночником. Все сразу

заподозрили, что он был убит по приказу Чингисхана. Но самих убийц так и

не нашли.

И как бы Батухан не хвастал своей принадлежностью к роду

Чингисхана, он не был его прямым потомком. И в это Субедей-багатур

искренне верил, что усиливало его неприязнь к взбалмошному и

непредсказуемому джихангиру.

Полководец знал также о негативном отношении дяди Батухана –

великого кагана всей Монгольской империи Угедея – к "племяннику". Он

его явно не любил. Как и многие татаро-монгольские царевичи. Например,

сын Угедея – Гуюк и его двоюродный брат Бури недавно сильно поссорились

с Батуханом. Теперь Гуюк – злейший враг великого хана.

Пусть это выскочка Батухан выскажет благодарность Вечно Синему

Небу за то, что Оно подарило ему таких опытных полководцев как Субедей и

Бурундай. А если бы был жив верный друг Субедея – Джебе, с которым он на

пару громил чужеземные войска и захватывал многочисленные вражеские

города, то в два раза успешнее было бы завоевание русских княжеств. Порой

Субедею так не хватает Джебе-нойона. Ведь он на военных курултаях давал

такие отличные советы и излагал такие умные мысли, что позволяло

монголам с успехом расширять свои территории. В его характере всегда

превалировали смелость, быстрота, решимость и азартность. А способность

принимать нестандартные решения в стремительно меняющейся обстановке

позволяли Джэбэ, действуя сравнительно малыми силами, одерживать

победы над превосходящим противником. Чем-то полководец из

монгольского племени йисут напоминал самого Субедея. Они были как

близнецы-братья. Особенно в военных делах и свершениях.

…В это время Юрий Всеволодович метался по подмосткам городской

стены. Пробегая мимо Богуслава, князь схватил его грубо за плащ и взревел

как дикий зверь:

– Где помощь от этого волхва! Нас сожгут и порубят, доколе он будет

колдовать! Следующего штурма мы можем не выдержать! Смотри, сколько

погибло народа, а более всего – горожан! Ведь ты уверил меня, что он спасет

нас!

– Скоро, княже. Скоро… – успокаивал князя Богуслав, а сам

оглядывался по сторонам: ну где же этот кудесник Милонег!

– О, господь, что за несчастье! – стонал Юрий Всеволодович, глядя,

как укладывают в ряд убитых дружинников и горожан. – Еще пару вражьих

приступов – и у меня войска не останется!

– Глядите! – поднял вверх глаза Поляба Удалой. – В небе орел! Это

знак свыше!

Юрий Всеволодович поднял голову и сказал:

– Да и взаправду – орел! Откуда он взялся?! Доселе не летала ни одна

птица! Даже вороны попрятались! А тут такой красавец!

Богуслав посмотрел в том направлении, куда указывал воевода:

действительно в небе парил пернатый хищник чёрно-бурого цвета с

золотистыми перьями на затылке и шее, причем солидных размеров. Похоже,

что это был самый крупный и сильный орел на Земле – беркут! А на самом

деле за опереньем и шкурой беркута скрывался перевоплощенный Милонег!

Он все-таки прибыл на помощь к князю и горожанам.

Птица прокричала три раза и вдруг!.. Внезапно из-под земли хлынули

фонтаны воды и стали затапливать город. Китеж медленно стал погружаться

в воду. Монголы отступили, но тысячи человек не успели ускакать и

убежать, их поглотила стихия.

Ошеломленный Батухан смотрел, как город медленно погружается в

озеро, как гибнут его воины и злобно стонал. Прощай, богатая добыча,

прощай великий князь, прощай, богатырь Светловлас! Последнее, что увидел

внук Чингисхана, были сверкающие позолотой кресты на куполах собора

Пресвятой Богородицы и многих других храмов и колоколен. И вскоре на

месте города остались только волны. Китеж-град полностью скрылся под

водой. А Светлояр стал огромным озером. Орда все дальше уходила от озера

к холмам и другим возвышенностям.

– Ай, шайтан! – воскликнул побелевший от ужаса Субедей, даже его

хваленая выдержка лопнула как мыльный пузырь. – Куда подевался целый

город?! Таких чудес я еще не видел! Ни в Хорезме, ни в Иране, ни в Китае,

ни на Кавказе!

– Хаган! – крикнул в ярости Батухан. – Истолкуй, отчего Великое

Синее Небо разгневалось на нас и отняло у нас целый город, где так много

русских девушек и богатая добыча?!

Удрученный главный шаман объяснил:

– У урусов есть сильный колдун, он это все устроил. Они утонули и

князь, и воины, и жители, но не сдались нам. Я победил его тогда на лесной

просеке, а теперь он оказался сильнее. Мы равные соперники.

– К шайтану твоего уруса-колдуна! Я потерял ценную добычу и голову

князя Владимирского! А также – башку проклятого Светловласа! Я так

жаждал отомстить ему за моего любимчика Кара Малая! Клянусь, после