Текст книги "Урановая вахта"

– Вот, тут все данные. – Клим вошел в свой каталог с терминала менеджера и вывел свои схемы и текст. – Мелкий, но емкий вулканишко, практически рядом с координатами прибора. Судя по спутниковым данным, там тучи золота и меди.

– Старатель, – проворчал Гарольд, профессионально выявив главные положения плана. – А ты знаешь, что запасы золота уже давно оценивают по бациллам эхиноцереус? Ладно, можешь считать себя в экспедиции…

Этот день был последним, когда старик Ляо еще мог вмешаться и поставить перед компаньоном собственную задачу. Клим в сомнении побродил по Кассини, заглядывая в автоматические магазинчики и прикидывая, что из личных вещей может понадобиться ему в экспедиции. Буквально все мышцы одолевало возбуждение, хотелось глупо подпрыгивать и кричать в камеры, чтобы записать теперешнее эмоциональное состояние, чтобы потом, на пенсии, просматривать кадры и вновь переживать его. Конечно, сейчас далеко не прежние времена, когда каждый визит на поверхность Марса обставлялся тысячами предосторожностей и приравнивался к скромному подвигу. Сам Клим впервые вылез под Солнце в раннем детстве. Помнится, над люком было краской написано: «Мост понимания рыб». Но разве чего-то стоят групповые эскурсии в сравнении с нынешней одиночной экспедицией?

Похоже, будущее изменение счета в банке повлияло на зрение Клима – он остановился перед открытой витриной лавки, которая раньше вряд ли привлекла бы его покупательское внимание.

– Новинки моды! – тут же вступил виртуальный торговец (скорее всего, экспертная система, а не «слепок» с человека). – Подобрать вам гардероб согласно требованиям столичного сезона, уважаемый?

Геолог не ответил, но и не отошел, из любопытства проведя взглядом по вороху технологичных аксессуаров. Тут имелись всевозможные тряпичные клавиатуры (их следовало носить как шарфик), съемные корпуса палмов (со скобками для черепного вживления), куртки с обширными наборами устройств, обычно интегрируемых в палм (тут их рассовали по рукавам и воротнику)… Лежала здесь и волоконная кепка с 3D-проектором, камерой и мегафоном – отличное подспорье для эксгибициониста или непризнанного художника.

Конечно, все эти вещи были одноразовыми, хотя и симпатичными.

– Сначала вам будет не совсем привычно искать транспортный блок палма около левого локтя, – заметил эксперт, – а платежную машину активировать верчением пуговки. Но зато сейчас это очень модно. И совсем недорого! А вот брюки с полным набором диагностических инструментов, щупов и протезов, твердеющих по голосовой команде. Ваш реальный партнер будет в полном восторге, поверьте, – интимно добавил торговец.

– Ладно, давайте каталог. – Клим открыл рекламный канал палма и получил в ответ не меньше терабита со слащавым мусором. Посмотреть, в самом деле…

Он зашел в традиционное кафе, оплатил порцию биомассы, приправленной копчеными грибками-эндемиками, и колбу с зеленой культурой своей любимой бактерии (разновидности кишечных палочек). Опрокинув в рот ворох таблеток с микроэлементами и консервированными Т-клетками, он лениво проглядывал инфо-каналы, когда сигнал палма кстати отвлек его. Клим с облегчением увидел антиквара.

– Бедная долина, дружище, – сказал тот. – Вы на виду?

– В кафе. Один сборный тип с половиной черепа и несколько приблудных роботов.

– Все равно, переключитесь на зуб.

Клим перевел аудиоканал на встроенный в коренной зуб микрофон и гортань. Изображение старика переместилось на очки, которые пришлось опустить с бровей на глаза. В общем, против сканирования эти меры не защищали, но Клим в этом вопросе решил положиться на Ляо. Если тот считает, будто им грозит чье-то непрофессиональное прослушивание, пусть.

– Там все выгребли еще в двадцать шестом веке. Была комплексная археологическая экспедиция, и подчистили все до самого скального ложа. Увы, долина Нанеди пуста, как земля Ксанфа.

– Неужели последний винтик отрыли? – хмыкнул геолог. – А как насчет вымпела?

– Великий Будда, вы еще больший оптимист, чем я думал, – снисходительно, по доброму высказался старик. – Вымпел не нашли – тогда, если выражаться точно. Но эта научная партия пришла туда не первой, там уже имелись следы первоначального разграбления. Черными археологами за триста лет до них было изъято все более-менее целое. В те годы, к слову, еще не знали истинной ценности древних механизмов. Для тех лет эти детали, объективно говоря, были хламом. Спроса на них семьсот лет назад попросту не было. Отсутствовал рынок сбыта…

– Так как насчет вымпела?

– Его следов я не обнаружил, – сдался Ян-шен. – Ни в известных мне частных коллекциях, ни в музеях. Правда, занимался я этим вопросом очень давно, лет двадцать назад, но это ничего не меняет. Такой небывалый артефакт не прошел бы для меня незамеченным.

– Как бы то ни было, ничего другого в этой долине поискать не выйдет, – подытожил Клим.

– Именно, мой юный друг. Перефразируя, искать там нечего.

Антиквар выглядел не слишком радостно. Видимо, он все-таки рассчитывал обнаружить на карте Нанеди хотя бы один интересный объект, но такового не оказалось. Очевидно, рвение молодого помощника вызывало тайную улыбку у этого хваткого старика-реалиста, но отговаривать Клима от попытки самостоятельного поиска он и не подумал. Как никак, с двадцать шестого века прошло уже 400 лет, и способы зондирования грунта усовершенствовались. Глядишь, свежему человеку и удастся совершить открытие в современной черной археологии.

4-й день сезона Гуюй, региональная база «Ксанф»

Фирма зарезервировала Климу место на утреннем рейсе реактивного аппарата модели «Смерч». Ангар для него располагался в первом уровне хутуна Толстой. Наверное, давно имело смысл перенести его в более приличный район Офира, но построенный еще при закладке поселения стартовый комплекс для каботажных судов со всеми его службами стоил слишком дорого. Пусть и не очень удачный по планировке, он вполне справлялся с транспортными потоками между Офиром, столицей и прочими, менее значащими городами. Кроме того, комплекс давал множество рабочих мест жителям Толстого, и не принимать это обстоятельство в расчет было бы для мэрии полной глупостью.

Имея при себе маршрутное удостоверение «Реголита», кодовую карту для активации ровера и непременный палм, геолог за полчаса до старта выбрался из шлюза в накопителе. Очередь на посадку уже проходила контроль. Деловитые чиновники в блеклых одеждах, в последний раз проверяющие программную начинку служебных палмов, немногочисленные туристы с Земли с багажными самокатами (и как их занесло сюда из Меласа?), служащие частных компаний и даже дети со стариками и роботами всех мастей. Особо механизированные толклись у отдельного терминала, где к их внутренностям подходили с повышенным тщанием – как бы не повредить просветкой чип или имплант. Все искусственные органы Клима отличались простотой, и выделяться из толпы он не стал.

– Промежуточный пункт выгрузки? – уточнил таможенный автомат.

Клим подтвердил голосом то, что и так было ясно из документов и заявки «Реголита». Ему еще не приходилось высаживаться из реактивного транспорта на полном ходу, и он слегка нервничал.

– Региональная база «Ксанф»? Проходите в салон воздушного судна. – И робот выдал путешественнику магнитную карточку с программой полета. Теперь этот кусочек пластика будет передавать через палм инструкции для Клима, чтобы он случайно не пролетел мимо точки назначения.

– Как меня высадят? Там что, нет посадочной полосы?

– Грузы доставляются в контейнерах, приспособленных также для транспортировки пассажиров. Вы – пассажир. Следовательно, будете доставлены вместе с грузом.

«Пластиковая логика», – сердито подумал Клим, но ничего не сказал. Он вышел к широкому и гибкому тоннелю круглого сечения, который вел внутрь «Смерча». В угоду туристам здесь установили крупный прозрачный экран. За ним были видны стены открытого ангара и сам аппарат с размашистыми крыльями. Конечно, крылья плохо держали судно в разреженной атмосфере Марса, но в помощь им были приданы кислородно-водородные двигатели, вмонтированные в днище «Смерча». Аппарат стоял носом в направлении Копратеса, и взлетно-посадочная полоса перед ним зримо опускалась, будто желая поскорее оборваться в невидимую отсюда пропасть.

Клим расположился в хвостовой части салона, рядом со служебным люком в багажное отделение. В соседнем кресле устроился поеденный дешевыми бактериями, желто-серый человек с жилистыми руками.

– Тоже на полпути выходите? – осведомился он у Клима.

– База «Ксанф».

– Вместе спрыгнем, – обрадовался попутчик. – Я там сменным механиком работаю.

– А меня компания с инспекцией командировала, – туманно пояснил Клим.

– Понятно, – кивнул механик. – Не иначе «Недра». Они всю землю Ксанфа арендуют, везде свои датчики и трансляторы понатыкали, будто спутников мало. Но заказы исправно оформляют, это не отнять. Матч видели?

Пришлось познакомиться с этим говорливым механиком. В перерывах между рассуждениями об игре команды своего хутуна Педро вскользь поведал о региональной базе, ее назначении и технической вооруженности. Возведенные в середине тысячелетия, такие базы были рассеяны вдоль всего марсианского экватора и когда-то серьезно помогали осваивать планету. Сейчас их эксплуатировали, конечно, далеко не так интенсивно.

Арендовать ровер на такой базе было заметно дешевле, чем гнать корпоративный за многие сотни и тысячи километров.

Погрузка пассажиров закончилась, кишка пассажирского шланга отделилась от «Смерча» и втянулась в терминал. Пилот приказал всем пристегнуться и предупредил о нескольких минутах невесомости и перегрузок. Чувствительные граждане, и механик Педро в том числе, предпочли отгородиться от реальности тонизирующей программой.

Ускорение вдавило Клима в спинку, стены ангара резко наехали на него и тотчас пропали позади. Как он и подозревал, конструкторы предусмотрели использование силы тяжести при разгоне аппарата. На визор его палма подавался сигнал с носовой камеры «Смерча». Поверхность Марса была темной, едва освещенной тускло-оранжевым закатным небом. Только мелкие шероховатости на склоне Офира светились охряным.

Наклон «взлетной» полосы увеличился до сорока пяти градусов, и тут она попросту оборвалась под аппаратом. Клим на секунду прикрыл глаза: одно дело видеть Марс с орбиты, а другое – всего в двух-трех километрах под крылом. Колоссальная пропасть Копратес разверзлась под «Смерчем». Вдруг кормовые ионные двигатели включились и стали форсированно разгонять судно.

Спустя полминуты наконец заработала подъемная сила. Тяготение вернулось в тело геолога, он отцепился от поручней и смог спокойно приглядеться к пейзажу. «Смерч» включил поворотные двигатели, и его потрепанный нос принялся выворачивать влево, направляя судно вдоль каньона – и еще левее, чтобы выбраться из его чрева.

Весенние ураганы пока не добрались сюда с полюсов. Пятачок горизонта, зажатого стенами пропасти, был почти чист и мрачен, как всегда при долгих марсианских сумерках.

– В первый раз на этой колымаге? – посочувствовал Педро.

– Угу.

– Экономия топлива, друг. Я тоже поначалу опасался, что пилот придумал нас запесочить.

– И долго лететь?

– Полчаса. Сейчас выберемся из Копратеса на долину Маринера, минуем восточный край пропасти Кандор, увидим краешек кратера Матч (он почти в середине земли Ксанфа) – тут и база.

Как именно будет происходить высадка, Клим решил не выяснять, чтобы не переживать раньше времени. Речи портового автомата не наполнили геолога оптимизмом на этот счет. Да и кому понравится, если тебя сравнивают с бездушным грузом? Клим включил вид из панорамной камеры, виртуально «гулявшей» по периметру «Смерча» – казалось, что сидишь на хвосте аппарата и вертишься на заднице.

Вид Марса с орбиты был слишком хорошо знаком геологу: чередование пониженных участков (плоских равнин) и возвышенных, покрытых кратерами областей. Борозды, трещины… Древние сглаженные горы, пришибленные эрозией. А теперь глобальная картина планеты сузилась до тесного пейзажа, скучного и вдобавок обесцвеченного сумерками. И Клим переключился на развлекательный канал, как все прочие пассажиры судна.

Пограмма полета не дала ему проморгать момент высадки. Робо-стюард чуть ли не пинками согнал их с Педро по трапу в грузовой отсек, чтобы вовремя посадить в контейнер. Механик деловито провел пальцем по направляющим рельсам контейнера, пощупал упаковки парашютов по углам их общего стального гроба и сопла легких двигателей по бокам, проверил крепления амортизаторов у своей пассажирской капсулы и только тогда скользнул в ее светлое, обшитое мягким геле-пластиком нутро.

Клим тоже влез в свою капсулу. Контейнер захлопнулся, и заработала система вентиляции, хотя крышки у этой капсулы не было. Ее заменили крепления для плеч, выскочившие из пазов, когда Клим коснулся днища капсулы подошвами.

Контейнер с лязганьем прокатился по направляющим, и вновь наступила невесомость. Геолог в панике подумал, что простое путешествие вдоль поверхности планеты происходит едва ли не суровее, чем полет на орбиту. Двигатели коррекции и четыре парашюта, впрочем, быстро прекратили свободное падение.

– Ну как, капсулу не обмочил? – весело крикнул механик через несколько минут. – Эй, у тебя руки-ноги отнялись?

Оказывается, он уже выскочил из «гроба» и теперь возился с запорами контейнера.

– Там же почти нет воздуха, – неуверенно предположил Клим.

– Ну и что? Автоматика и не откроет нас, пока снаружи не установится нормальное давление и прочие параметры среды. Иначе придется взламывать ее вручную, нацепив скафандры. Но это в случае, если мы промахнулись мимо нашего кратера и упали в пустыне. Со мной такого ни разу не бывало, – успокоил попутчика Педро.

Снаружи что-то гудело и передвигалось (и сам контейнер, кажется, опускался), словно они попали в лапы механическому монстру, а тот неловко тискал добычу и царапал ее в попытках добраться до мякоти «плода».

– Мы сейчас в грузовом шлюзе, – пояснил Педро.

– Слушай, если спуск такой грубый, то как людей забирают отсюда?

– Лучше тебе об этом не думать, друг. Заберут, никуда не денешься. Новичков всегда трясет, так что не напрягайся раньше времени.

Стенка контейнера громыхнула запорами и мягко отвалилась, являя приземистый склад. Тот был набит не только ящиками, но и двигателями, свинченными с них соплами, угловатыми манипуляторами, стеллажами с мелочевкой и прочей механической материей. Напротив гостей базы возвышался агрегат с десятком клешней и камер, стилизованных под глаза.

– Нинь хао! Приветствую с благополучным прибытием! – заявил он.

– А где Поллукс?

– Срез обстановки на базе «Ксанф» предоставлен.

Педро подключился к базе данных робота и скачал на палм текущую информацию обо всей ее начинке и состоянии систем жизнеобеспечения. Оттуда же он узнал и о местонахождении некоего Поллукса.

– А где тут мотель? – встрял Клим.

– Не предусмотрен… – рассеянно отозвался механик. Не успев очутиться на базе, он тут же «въехал» в ситуацию и собирался, очевидно, бежать к сменщику на помощь. – Тут все у кого-нибудь из нас останавливаются, если такая блажь в голову приходит. Скажем, ровер сломался или еще какие неотложные дела… Проводишь ко мне! – приказал он аппарату и ушел, даже не сменив обычную одежду на специализированную.

База «Ксанф» походила на все подобные сооружения в деталях. Как на Фобосе, так и здесь временные обитатели нуждались в чистом воздухе, пище и воде. Даже биотуалеты имели сходную, устаревшую конструкцию – бактериям в них приходилось долго пережевывать «пищу». К тому же эти бактерии отличались агрессивностью, норовя переселиться на человека. Клим внял предупреждению робота и повертелся под ультрафиолетовым душем.

Затем он пообедал прямо у пищевого автомата (калории в нем приняли довольно гнусную форму) и не мешкая отправился в ангар с роверами. Вещей у Клима было немного, поэтому он и не пошел в жилище механика.

– А где вы энергию черпаете? – заинтересовался он. – Я к тому, что ровер чем-то заправлять надо. Атомной станции у вас нет, термояда тем более…

– Система крайне проста, – отозвался провожатый. – В точке фокуса солнечной тарелки стоит реактор. В него подаются вода и метан (все добывается из грунта), там они нагреваются. Водяной пар реагирует с метаном, производя синтетический газ. Состав интересен? (Клим буркнул «нет»). Газ отводится и сжигается с получением кислорода и водорода. Далее по стандартной схеме – воздухоснабжение и заправка двигателей.

– На подножном корму, выходит?

– Вопрос неясен…

Клим отстал от робота с разговорами и стал глядеть по сторонам, но никакой активности на базе не наблюдалось. Возможно, все самое интересное происходило где-нибудь в другом месте. Только одна табличка на широких воротах заинтересовала его (таких не было на Фобосе) – «Стартовый комплекс». «И что они отсюда запускают, скажите?» Озвучивать мысль геолог не стал, чтобы не нарваться на бездушные комментарии провожатого.

– Не желаете ли посетить Храм Драгоценного Лотоса?

– И где он?

Робот указал на обычную дверь в переборке, помеченную непонятным знаком. Видимо, это и был «лотос». Клим рассудил, что воздать хвалу богам перед сложным маршрутом не помешает, и вошел в Храм. Тот оказался крайне непритязательным помещением с единственной статуей Будды, даже не голографической, а простой – из металла и пластика. Древний праведник восседал на неказистом троне, исполненном в форме цветка. А благовоний тут никаких не курилось, разве что из вентиляции плыл слабый запах технических масел.

Несмотря на бедность культового места «Ксанфа», геолог мысленно воззвал к божеству и попросил удачи в предприятии. Через несколько минут они с провожатым были уже в ангаре.

– И какие тут наши? – спросил Клим.

– Их два – 4921 и 2084.

В забитом помещении стояли рядами десятки механизмов (буровых станций, копров, разведочных автоматов и так далее), а также роверов самых разнообразных конструкций. Были тут и новые, почти не опробованные модели с воздушно-реактивными двигателями, оснащенные микроботами типа «спайдер». А были и совсем древние, с вмятинами и кавернами. Оба ровера «Недр» оказались средними по классу и изношенности. И вообще какими-то невзрачными, будто «Недра» – не серьезный подрядчик, а мелкая испытательная компания.

– Что ж, это намного лучше, чем какая-нибудь столетняя развалина, – проговорил геолог, бегло осмотрев машины.

– Отметить убытие? – вежливо спросил автомат.

Клим позволил сбросить на палм служебную метку «Ксанфа» и спутниковый ориентир базы, чтобы в случае фатального происшествия ровер мог доложить ситуацию и сам приехать обратно. «Как-то все очень быстро происходит, – подумалось Климу. – А с другой стороны, чем тут заниматься?»

– Где тут шлюз, босс?

– Программа выведет, уважаемый, – заверил его робот.

Клим свинтил стопоры люка и протиснулся в него. Следом пролез ящик с продуктами и аварийным запасом воды. В ровере было тесновато, но в общем ничего страшного. Стоять в полный рост не получилось бы, зато можно было вытянуться на топчане с магнитными креплениями по периметру (из такого даже тряска не вышибет). В рундуке лежала герметичная коробка, поделенная на ячейки – каждая под свою культуру. Имелся также вполне приличный скафандр из демрона. Клим осмотрел его внутренности. Скафандр был оснащен новыми клеточными чипами, способными определять почти все вещества и бактерии. И даже бороться с ними, если те угрожали здоровью человека. В последнее время эти мелкие устройства принялись совать повсюду, ухитрились даже приспособить их для микроспутников.

«Так, бактерии-чистильщики… – Первым делом Клим разместил в машине личные вещи. – Стимуляторы… Перцовые и кишечные палочки… Пивные дрожжи…» Все культуры легли в изолированные ячейки и принялись осваивать новое жизненное пространство. Отдельно Клим поместил выводок кишечных гельминтов – крайне полезных в случае недостатка питания паразитов. Проглотив одного из них, можно долгое время провести вообще без нормальной пищи, поскольку гельминт выделяет особое вещество, замедляющее перистальтику желудка. Чувство сытости обеспечено…

Клим подцепил коробку с едой к вентиляции и перекинул тумблер питания. Сенсоры разноцветно вспыхнули, под потолком мягко засветился люминофор.

Следующий час путешественник занимался изучением незнакомой техники. В управлении она оказалась не такой сложной, как он опасался. Многое могла делать автоматика, в том числе и вести машину, пока ее пассажир спит или занят личными делами. Ровер рассчитали на длительное автономное существование вдали от базы и снабдили нужным геологическим оборудованием. Вот только никакого оружия на нем не смонтировали: все-таки эта машина не предназначалась для разведочных экспедиций на территориях Кайзера. Это был сугубо мирный агрегат, способный только на бегство, да и то не слишком паническое.

Откинув лючок в полу, Клим испытал туалет, и во время этого опыта заметил рядом с газоразделителем еще одну дверцу. За ней расположилось нечто многосуставчатое, уснащенное десятком манипуляторов, не считая свободных зажимов. «Это» походило на сломанный макет полимерной молекулы.

– И что за пыльник бестолковый? – рассеянно обратился он к бортовому компьютеру. Но тот был слишком туп, чтобы разговаривать, пришлось навести на «паука» сканер и вручную запросить спецификацию ровера.

Выяснилось, что компанию Климу должен составить полуразумный робот-трансформер какой-то старинной модели РТ-13К. Он умел самостоятельно менять форму в зависимости от задачи и условий среды. Например, двигаться ползком или шагать, карабкаться по скалам и скатываться с горки. Это «чудо» могло даже общаться с человеком через компьютер.

Клим отыскал раздел бортовой программы, отвечающий за робота, и активировал механизм. Тот вздрогнул, напряг суставы и выпрямился на полу ровера.

– Готов к выполнению задачи, – отрапортовал РТ-13К через динамик машины.

– Спрячься и сложись.

Трансформер вскарабкался на свою полку и закрыл за собой дверцу. Геолог услышал, как детали «молекулы» с глухим стуком осели. «Понимает», – уважительно подумал он.

Пора! Клим проверил загрузку топливного бака, в третий раз протестировал системы ровера и тронулся, шевельнув джойстиком. Естественно, все его передвижения контролировались автоматикой, и въехать в бок соседнего ровера он бы не смог. Но все равно лучше было положиться на автопилот.

Пока аппарат выползал в шлюзовой бокс, да пока открывались ворота, Клим успел ввести со своего палма координаты цели. Маршрут базы «Ксанф» пролег ломаной линией, огибавшей трещины, кратеры и крутобокие скалы.

4-й день сезона Гуюй, долина Нанеди

За бортом базы уже наступила ночь, но почва остыть не успела, а потому ярко светилась в инфракрасном спектре. Ровер тяжело помчался по гладким барханам, удаляясь от стены кратера. Глубиной тот был около километра, и диаметром около двух с половиной. Очевидно, где-то впереди имелся пологий подъем к уровню долины – не сможет же аппарат взлететь, не той он конструкции…

Зато у машины было много других достоинств. Строили раньше основательно, и в нее заложили уйму устройств, помогающих в разных экстренных ситуациях – от простых распылителей жидкой углекислоты (в случае возгорания) до электростимулятора внутренних органов. Цикл жизнеобеспечения был замкнутым. Если пассажир, он же водитель, забывал прихватить с собой прессованные белки, жиры, углеводы и минеральные соли – в специальном отсеке разворачивалось производство кишечной палочки. Палочка, в свою очередь, питалась атмосферой и грунтом Марса. А чтобы обитатель ровера не растолстел в неподвижности, ему предлагался эффективный тренажер и виртуальный стадион с кучей спортивных снарядов.

На обзорных экранах мелькали каменистые россыпи, крупный песок, изъеденные ветрами валуны. Температура за бортом ровера уже упала до двухсот Кельвинов, хотя в летний полдень она достигала трехсот. Судя по рельефу, когда-то здесь наверняка текла речушка, объединенная с другими протоками в единую водную систему (посредством довольно глубоких озер, а сейчас просто впадин, полузанесенных песком).

Клим вывел на главный, навигационный монитор трехмерную карту Марса. Не всю, конечно, а небольшой участок с ровером посередине. Он еще не полностью освоил все возможности машины, и решил заняться этим, пока никаких других задач нет. Связь со спутниками работала, и один из них в этот момент как раз пролетал неподалеку, сканируя поверхность нейтронным детектором. Другой спутник непрерывно передавал роверу его текущие координаты, отображая красную точку на маршруте.

Геолог соединился со спутником связи и вошел в глобальную Сеть Марса. Можно было пообщаться с коллегами или друзьями… Он вызвал менеджера «Реголита».

– Уже едешь? – ничуть не удивился Гарольд.

– А что мне было делать на «Ксанфе»?

– Правильно. Да, забыл тебя предупредить, но ты и сам знаешь, наверное. От вулкана, в котором стоит неисправный прибор, всего двадцать километров до поселка изгоев. Называется Шалбатана. Кажется, он закопан в русло древней одноименной реки. Эти ребята даже Кайзеру не особо подчиняются, по-моему.

– Но у меня нет никакого оружия, – пробормотал геолог.

– И не надо. Неужели ты думал, что сможешь отбиться одной пушкой сразу от нескольких? Мы мирная компания, и ты не каратель-одиночка, что равнозначно слову «самоубийца». Пусть Кайзером внешняя полиция занимается, когда нужда стукнет, ее и вызывай в случае серьезной опасности.

– Ладно, справлюсь. – Но близость свободного поселка никак не могла добавить геологу оптимизма. Оставалось надеяться, что дикари его ровером не заинтересуются, или испугаются возмездия.

– Прекрасно. Итак, никаких отклонений от плана?

Клим кивнул, и менеджер моментально отключился. «Что для меня внове, то для него рутина, – сообразил геолог. – Все, с этого момента никаких пустых вызовов». И он поймал столичный развлекательный канал. А через два часа навигационная программа растерянно запищала, прервав досуг Клима. Он «вернулся» в ровер, сдернув очки и наушники. От базы его отделяло шестьдесят километров – ровно половина пути до места крушения «Марса-2». Ровер между тем, потыкавшись по сторонам, замер и отключил автоматику.

– Что за… – пробормотал исследователь и принялся изучать показания проборов.

Прямого пути вперед не было – слева торчал склон реголитового барьера, а справа, напротив, подступала расселина порядочной глубины. Проще всего было рвануть обратно и задним ходом выбраться на равнину, но Клим глянул на карту и скрипнул зубами. Тащиться кормой вперед нужно было около десяти километров. Все развилки в этом рукаве плоского ландшафта упирались в такие вот тупики. Экспертная система ровера понадеялась на пассажира и заморозила автопилот – мол, ищи выход, человек!

Геолог вызвал систему управления трансформером и вскоре глядел на робота, ловко развернувшегося в твердую «молекулу» о восьми ногах.

– Что ты умеешь?

– Латать корпус, заменять сломанный бур, спускаться в трещины и подниматься по вертикальным обрывам, дробить лед и скалы, кипятить воду, запускать фейерверки, культивировать грибы… – полилась из динамика механическая речь. Сам трансформер стоял в середине маленькой кабины, а слова его доносились из-за спины человека, от главного терминала.

– И даже грибы? И как только у тебя рук на все хватает…

– Задайте программу действий, уважаемый.

– Так тебя этому люди научили? В смысле, пассажиры.

– Всему хорошему, что я знаю и умею, я научился от человека. Заводские инструкции очень сухие и сложные, я выполнял их всего несколько раз, при фабричном тестировании. Согласно моим критериям оценки, они не хорошие, а полезные. Но пока только теоретически.

«Продвинутый парень», – уважительно подумал Клим. Выяснив возможности механического напарника, он вернулся к карте местности. Пятиться до развилки не хотелось, и он решил проверить РТ-13К в действии, благо всего в нескольких метрах впереди, за выступом скалы, начинался ровный участок грунта.

– На выход, коллега, – приказал он.

Скафандр хоть и был слегка потертым и пах заплесневелыми грибками, наделся плотно и показал полную герметичность. Связь с бортовым компьютером держалась устойчиво. Клим втиснулся в тесный тамбур в хвостовой части машины и активировал шлюзование. Лепестки люка свернулись, воздух адсорбировался на вделанной в вентиляционный раструб пластине, и короткий пандус с лязгом откинулся вниз.

Робот ринулся наружу и моментально стал самотестироваться, испытывая все свои полезные инструменты на безобидном валуне. Клим вывалился следом, захрустел по каменной крошке казенными ботами. Ровер притулился на карнизе между расселиной и скалой, а сверху чернело глубоко звездное небо. На сотни километров вокруг тянулась земля Ксанфа, изъязвленная древними кратерами, изрезанная трещинами и мелкими складками рельефа. Ветра не было, но всего через месяц-другой сюда непременно придут бураны, и непроглядная пыльная пелена будет частенько зависать над этой землей, как и над всем экваториальным Марсом.

Температура упала уже до восьмидесяти градусов ниже точки замерзания воды.

Клим включил мощный галогеновый фонарь, закрепленный им на макушке, чем сразу изгнал из пейзажа всякую таинственность.

– Вынимай сейсмические излучатели, – сказал он роботу. – Продвинься по карнизу насколько возможно и прощупай скалу в глубину. Не может быть, чтобы эрозия не проделала в ней каверн. Если тебе повезет, сможешь свалить ее вниз, а я добуду несколько хороших образцов.

– Спасибо! – воодушевился трансформер. – Такую сложную задачу не ставили передо мной уже сорок шесть лет.

Он бросился вперед и метров через двадцать достиг самой узкой точки карниза. Искусственный интеллект ровера подсказал ему попытаться свалить скалу именно здесь. РТ-13К развернулся в многолапого плоского паука, «присосался» к каменному склону и запустил в него сейсмические датчики. Звуковые колебания неслышимо пробили камень, выявляя все его слабые места и выискивая потенциальные грани разлома.

– Только не перестарайся, – предостерег стального помощника Клим.

Он подошел поближе, тщательно следя за почвой, по которой передвигался. Геолог не раз видел жутковатые передачи по Сети, повествовавшие о нападениях грунтовых червей. Эта пересеченная и богатая продуктами выветривания долина, изобилующая расселинами, очень походила на излюбленное червями место обитания. Прокусить прочнейшую ткань скафандра, разумеется, они не сумеют, но нервы потрепать вполне способны.

Почва под Климом наполнилась почти неразличимым гулом – пласты древних осадочных пород и спрессованной пыли вошли в резонанс. Скала под роботом вздрогнула, заставив геолога отступить назад и в тревоге обернуться к роверу: как бы его не зацепило лавиной камней. Но трансформер знал, что делал. Участки скалы по бокам от него кусками падали в провал, но сам он будто удерживал камень, в который вцепился. Окутанный черным облаком серебристой (в свете лампы) пыли, этот сверх-механизм творил ландшафт на глазах оторопевшего человека, словно бог.