Текст книги "Дом без выхода"

«Только бы не переехали, – молила про себя Виолетта, нажимая кнопки радиотелефона. – Только бы не сменили номер...»

– Алло! – откликнулся после первого же гудка низкий женский голос, звучавший так заинтересованно, точно его обладательница сидела у телефона и с нетерпением ожидала этого звонка.

– Добрый вечер, это, вероятно, Марьяна?

– Да, это я, а с кем я говорю?

– Это Виолетта Серова. Помните, мы с вами встречались у Зуева, а потом еще в Хургаде, году, кажется, в девяносто девятом... Вы жили в отеле «Жасмин», а я в «Аладдине».

– Да, Виолетта, конечно, я вас отлично помню! Как вы поживаете?

– Спасибо, все в порядке. А вы?

– У нас тоже все благополучно.

На этом традиционный обмен любезностями был исчерпан. Возникла неизбежная пауза, и, понимая, что собеседница ждет от нее разъяснения истинной причины звонка, Виолетта перешла к делу:

– Марьяна, я решила побеспокоить вас вот по какому делу. Помнится, вы были очень дружны с Кирилловыми, это так?

– Да, мы до сих пор довольно тесно общаемся, – в голосе собеседницы послышалась явная заинтересованность.

– Я слышала, им нужна гувернантка. А я сейчас как раз ищу такую работу, так что... Словом, не могли бы вы меня им рекомендовать?

Она отлично отдавала себе отчет в том, что самой естественной реакцией собеседницы на подобную просьбу был бы вежливый отказ. Действительно, с какой стати она должна рекомендовать друзьям малознакомую женщину? Потом выйдет что-то не так, и хлопот не оберешься. Было девяносто девять шансов из ста, что Марьяна ответит что-нибудь вроде «м-м-м, я не уверена...», «знаете, а они только что взяли новую няню» или даже «извините, но я никак не могу этого сделать». Но Виолетта отчего-то была абсолютно уверена, что Марьяна не скажет ничего подобного. И она не сказала. После минутной паузы прозвучал ответ:

– Знаете, Виолетта, мне хотелось бы обсудить это с вами более подробно. Вас не затруднит подъехать ко мне? Мы живем в центре, в Кривоарбатском переулке, это прямо напротив театра Вахтангова... Завтра днем вам будет удобно? Отлично, тогда договоримся часа на три...

Виолетта положила трубку и торжествующе подмигнула сидящей напротив Старухе.

* * *

«Рождение ребенка всегда праздник. Празднуйте! А стиркой пусть займется стиральная машина...» Розы в корзинке на экране постепенно превращались в разноцветные колготки, распашонки и ползунки. Сопровождавший эту метаморфозу умилительный младенческий лепет за кадром способен был тронуть даже самое черствое сердце. Сидя перед телевизором, Марьяна с удовольствием отметила, что не спешит хвататься за пульт и переключать программу. Раньше любое, даже самое незначительное упоминание «детской» темы отзывалось мгновенной болью в груди, словно бы чья-то холодная безжалостная рука резко сжимала внутренности. Но теперь, к счастью, все это в прошлом... Теперь она научилась с этим справляться. Теперь она знает: пусть у нее нет и никогда не будет ребенка, зато она обладает тем, чего нет у других, – Даром. Спасибо судьбе за то, что помогла открыть его в себе. И, конечно, спасибо за Лешку...

Так получилось, что замуж Марьяна выходила не любя. Алексей был тогда для нее просто другом, нет, не другом даже, а скорее соломинкой, за которую хватается утопающий. Только он один знал, как тяжело, как мучительно переживала она тогда разрыв со Стасом. Вот Стаса она действительно любила «бешеной африканской страстью» – сильно, отчаянно, теряя голову и забывая обо всем на свете. После нескольких почти безоблачных лет, проведенных вместе, его внезапное решение жениться на Тине оказалось для Марьяны настоящим ударом в спину, да еще не простым, а двойным. С одной стороны, он отверг ее любовь, легко отбросил все, что было между ними, перечеркнул все, что их связывало, как нечто пустое и совершенно незначимое. Но в этом было еще полбеды. Марьяне казалось, что она еще могла бы смириться с подобным разрывом, если бы ее променяли на кого-то заведомо лучшего. Выбери Стас себе в невесты девушку действительно очень красивую или же, как говорят у ее любимого Островского, «богатую и с сильной родней», Марьяна, возможно, еще как-то смогла бы понять возлюбленного. Но ей предпочли это ничтожество, эту замухрышку, ни рожи ни кожи, эту зубрилку, дочку чертежницы! Чем, ну скажите на милость, чем Тина оказалась лучше ее?

Марьяна была смертельно оскорблена поступком Стаса. Страшно вспомнить, что она пережила тогда, как страдала, сколько слез пролила! Помнится, каждую ночь под утро подушка была мокрой, хоть выжимай. Но днем Марьяна прилагала все усилия, чтобы выглядеть не хуже, чем раньше. И это ей удавалось – как-никак, она была внучкой знаменитой актрисы. Друзья и сокурсники видели перед собой прежнюю Янку – обаятельную, веселую, жизнерадостную. А что творилось у нее на душе – это никого не касалось.

С Тиной и Стасом она старалась общаться так, как будто ничего и не произошло. Но внутри все буквально клокотало от ненависти. И если на него она просто злилась – ну мужик, что с него взять, все они, как бабушка говорит, «кобелино», поманили его – он и побежал, то Тину Марьяна готова была убить. Ведь она была ее подругой! С первого курса Марьяна по-настоящему опекала эту неловкую, неуверенную в себе девчонку, учила одеваться, пользоваться косметикой и общаться с парнями, ввела в свой круг друзей, делилась с ней своими переживаниями, рассказывала о своей любви и посвящала во многие подробности их отношений со Стасом. А эта тварь, у нее за спиной...

Марьяна проводила целые дни в мечтах о мести. Каких только изощренных способов не предлагало ее богатое воображение! Например, прокрасться в последнюю ночь в аудиторию, где разместилась их дипломная мастерская, и вылить краску на все их совместные чертежи. Или прийти домой к Тине, когда она будет мыть окна, и вытолкнуть ее на улицу – и никто ни о чем не узнает, милиция решит, что это несчастный случай. А еще лучше: набрать где-нибудь бледных поганок и подсыпать Тине в еду – пускай не только умрет, но еще и помучается!

Однако по тем или иным соображениям все эти варианты были отметены. Марьяна решила, что лучшим способом мести будет ее благополучие. Думаете, она будет всю жизнь страдать и лить слезы? Да не дождетесь! У меня все хорошо, я счастлива и тоже замуж выхожу... А что? Это идея! И перебрав всех своих поклонников, она остановилась на Леше Федорове. Во-первых, он был лучшим другом Стаса, и, стало быть, новый роман будет развиваться на глазах у разлучницы и коварного изменщика. Во-вторых, Алексей действительно хорошо относился к Марьяне. А в-третьих, он нравился ей больше других.

Яна сама подошла к Леше, назначила ему свидание, и он не скрывал своей радости. А когда она решилась раскрыть перед ним свои карты, он понял все, даже не дослушав. И заявил, что был бы счастлив, если бы она согласилась стать его женой. И чем скорее, тем лучше. Леше удалось договориться в ЗАГСе, и свадьбу они сыграли на несколько дней раньше, чем Кирилловы. И уж точно куда веселее – среди гостей было много бабушкиных театральных друзей и знакомых, они превратили торжество в настоящее представление.

Семейная жизнь Марьяне сразу понравилась. У Леши было великолепное чувство юмора, он постоянно шутил, она хохотала с утра до ночи и с удивлением стала замечать, что веселится искренне, забывая о своих душевных ранах. Алексей успешно занимался предпринимательством и был при этом не жаден. У Марьяны появились деньги, она стала позволять себе многое, о чем раньше не смела и мечтать. Она с увлечением принялась реализовывать все свои хозяйственные таланты, обвязывала и обшивала мужа, готовила вкусные блюда и всячески создавала в доме уют. На свое счастье, оба молодых супруга обладали довольно легкими характерами, без проблем уступали друг другу, не склонны были упрямиться и раздувать трагедии из-за пустяков. К тому же у них оказалась полная гармония в интимной жизни. Марьяна была женщиной страстной и, пока встречалась со Стасом, часто испытывала из-за этого некоторый дискомфорт – ее друг обладал куда более сдержанным темпераментом, к сексу относился спокойно, поэтому инициатива близости чаще всего исходила от нее, и это ее неприятно задевало. Леша в этом отношении подходил ей гораздо больше. Нагулявшись в молодости, он приобрел довольно свободное отношение к сексу, но при этом не был совсем распущен. Молодые супруги отлично понимали друг друга. Они смело экспериментировали, занимались любовью в городском лесопарке, в автомобиле, в гостях, запершись в ванной, в туалете кафе и даже просто на улице, на лавочке в сквере, после того как стемнеет. У них не было табу, они без ложного стыда делились друг с другом своими идеями, пробовали все, что придет в голову, и выбирали то, что понравится.

Марьяне особенно нравилось делиться интимными подробностями своей жизни с Тиной. Та реагировала на ее рассказы как-то излишне нервно, становилась напряженной, замыкалась, не отвечая откровенностью на откровенность. Марьяна чувствовала, что в этой сфере у Кирилловых не все гладко, и подобные догадки доставляли ей огромное наслаждение.

В том, что после окончания института они сохранили дружбу с Кирилловыми, была в основном заслуга Марьяны. Именно она поддерживала эти отношения, всем своим видом стараясь показать Тине и Стасу: «Видите? У меня все хорошо, я счастлива!» Совместное дело, где Алексей на первых порах играл ведущую роль, еще больше укрепило ее позиции. Именно ее, Марьяны, муж добывал заказы и обеспечивал их всех куском хлеба, а Стасу приходилось выступать у него на подхвате.

Вскоре, сама того не замечая, Марьяна сильно привязалась к Алексею. Особенно сблизило их общее несчастье. Узнав о том, что не сможет иметь детей, она с ужасом ожидала, что муж бросит ее и уйдет к другой, «полноценной». Но этого не произошло. Даже когда Марьяна скрепя сердце предложила найти женщину-донора, которая согласилась бы родить от него ребенка, он наотрез отказался. Слишком много проблем. Неизвестно, как потом поведет себя эта женщина, может, начнет качать права и требовать сына или дочь обратно. Или вдруг у нее окажется плохая наследственность, какая-нибудь болезнь, предрасположенность к алкоголизму, да мало ли что! По этим же причинам он не соглашался даже взять ребенка из детдома. Привяжешься к нему, поставишь на ноги, все силы и деньги вложишь – а он вырастет каким-нибудь преступником или наркоманом.

Но Марьяна на несколько лет стала буквально одержима «детской идеей». Чего она только не делала, господи ты боже мой! Сколько раз в больницах лежала, сколько анализов и диагностик сделала, у скольких светил наблюдалась и здесь, и за рубежом! Поняв, что традиционная медицина бессильна, она переключилась сначала на народных целителей, затем на экстрасенсов, но и это ни к чему не привело. Тогда она вконец отчаялась и даже попыталась отравиться. Но Алексей спас ее, поместил в клинику неврозов и только там, после реабилитационного курса, она хоть немного смогла прийти в себя. Психотерапевт тогда объяснил ей причину столь бурной ее реакции – давало знать о себе давнее соперничество с Тиной. Марьяна не могла смириться с мыслью, что у нее не может быть ребенка, в то время как у ее, как выразился врач, «заклятой» подруги двое детей, которые ей, собственно, и не нужны.

Однако окончательно восстановить душевное равновесие Марьяне помогла отнюдь не психотерапия. Выйдя из больницы, она вдруг всерьез увлеклась магией. Благодаря многочисленным знакомым Алексея ей удалось попасть на прием к знаменитому колдуну Артемову, и именно он рассказал Марьяне о ее Даре. Оказывается, невозможность материнства компенсировалась у нее другими, сверхъестественными способностями. Можно сказать, что это было чем-то вроде кармической платы за Дар. Во многих прошлых своих жизнях Марьяна была ведьмой, и в этом воплощении также сохранила свой талант. Надо было только суметь его разбудить.

Марьяна всей душой откликнулась на его слова. С этого момента жизнь ее резко переменилась, одна навязчивая идея сменилась другой, мечта о ребенке уступила место увлечению колдовством. Началось все, как всегда, с квартиры. Несостоявшуюся детскую во избежание неприятных воспоминаний превратили в кабинет Алексея. А для магических ритуалов было оборудовано специальное помещение в комнате для прислуги за кухней – там было достаточно темно, оставалось только задрапировать стены темной тканью и повесить на окна тяжелые черные шторы. По нескольку раз в неделю Марьяна посещала специализированные магазины и выставки-распродажи, обходила в поисках подходящих вещей антикварные салоны и барахолки. Вскоре комната наполнилась магическими предметами, появились специальные столики для ритуалов, несколько хрустальных шаров разного размера, ножи с черными и белыми рукоятками, жаровни, кадильницы, ароматные благовония, разноцветные свечи – для каждого отдельного действа требовался свой запах и свой цвет. Марьяна накупила целый шкаф соответствующих книг и читала их запоем, освоила карты Таро, выучила массу заклинаний и заговоров, пробовала готовить всевозможные снадобья и в конце концов дошла до того, что уже всерьез стала считать себя колдуньей. Серой – не такой злой и беспощадной, как черные маги, которые, как известно, творят только вред, но все-таки более сильной и могущественной, чем белые, занимающиеся одним только целительством.

Практиковалась Марьяна ежедневно и вскоре заметила, что достигает значительных успехов. Ей уже почти никакого труда не составляло снять у кого-нибудь при помощи заговора головную или зубную боль или, скажем, используя старинный, кажется кельтский, ритуал, разогнать затянувшие небо облака. А однажды, когда перед самыми майскими праздниками ей удалось вызвать настоящий снегопад, Марьяна окончательно поверила в свои силы. Она уже давно наметила себе цель и все это время совершенствовала свои умения, движимая только одним желанием – отомстить Кирилловым.

С годами ее неприязнь к ним только усилилась, перерастя в настоящую ненависть. Не только Марьяна, но и Алексей не могли простить друзьям успеха и быстрого обогащения, они искренне верили в то, что все доставшееся Кирилловым по праву должно было бы принадлежать им. И если Стас еще хотя бы не тыкал им в лицо своим богатством, то Тина так им кичилась, что иногда бывала просто невыносима. И Марьяна чувствовала себя так, будто все, что имела ее «заклятая» подруга – начиная от нарядов и драгоценностей и заканчивая мужем и детьми, – было отобрано у нее, у Марьяны. Выстроенный Кирилловыми дом был для Федоровых как нож в сердце. А уж обман в конкурсе на проект гимназии оказался последней каплей. Марьяна не сомневалась, что и это дело рук Тины. Будь Стас один, он не решился бы так подставить лучшего друга.

Словом, Марьяна решила мстить. Что и как надо сделать, она придумала уже давно, теперь дело оставалось за реализацией. Но тут возникала одна загвоздка. Для воплощения плана ей нужен был помощник, некий человек, который осуществил бы ее намерения и стал бы орудием в ее руках. Но вот где взять такого человека? Марьяна обратилась с этим вопросом к высшим силам и получила странный ответ. Ей назван был определенный день и час, когда ожидаемый ею посредник появится в ее жизни, но при этом не было сказано ни слова, что это за человек, откуда он возьмется и где его следует искать.

Не зная, куда идти, новообращенная колдунья осталась дома. Она растерянно блуждала по квартире, то присаживалась, то снова вставала, бралась за какие-то дела и сразу же бросала их, снимала с полки книгу, вертела ее в руках и тут же ставила на место, даже не открыв. Взгляд ее то и дело обращался к часам, томительно медленно отсчитывавшим оставшиеся до заветного мига минуты. Вот наконец он настал... И ничего не случилось. Видимо, она допустила какую-то ошибку или неправильно поняла ответ оракула. Расстроенная Марьяна уселась на диван, включила телевизор и бездумно уставилась на экран. Но едва она успела с радостью отметить, что реклама на детскую тему совсем ее не раздражает, как тут зазвонил телефон, и Марьяна спешно схватила трубку.

С первых же слов Виолетты она почувствовала, что предсказание оракула начинает сбываться. А в тот момент, когда собеседница сама назвала фамилию Кирилловых, все было уже окончательно предопределено. Осталось только решить, стоит ли посвящать в свои планы мужа или сделать это немного погодя.

* * *

Тонюсенькие кофейные чашки с незабудками, явно не Ленинградского фарфорового завода. И миниатюрные серебряные ложечки, позолоченные, изящные. Во всем этом Виолетте чувствовалась какая-то бравада – вот, мол, смотрите, из чего мы каждый день кофе пьем. И делаем это не на кухне, как вы все, быдло совковое, а в столовой, за круглым столом, крытым белоснежной скатертью.

– Еще кофейку? – Марьяна протянула руку к сверкающему старинному кофейнику.

– Да, пожалуйста. Он у вас просто замечательный.

Это был уже четвертый ее визит в дом Федоровых. Она приезжала, выпивала чуть ли не литр чая или кофе, угощалась вкуснейшей домашней выпечкой, проводила целые часы в ничего не значащих разговорах и удалялась ни с чем. Было ясно, что хозяйка, как выражаются в остросюжетных романах, «прощупывает ее», стремится побольше узнать о ней, проверяет что-то, но вот что именно, а главное, зачем – этого Виолетта никак не могла понять. Для того чтобы просто рекомендовать ее в качестве гувернантки в семью своей приятельницы, это было уже явно чересчур. Очевидно, Марьяна хочет от нее чего-то большего, имеет на нее некие далеко идущие виды. Обычно Виолетта ненавидела, когда ее пытались использовать втемную, и никому не позволяла это делать. Но здесь ею двигало любопытство – она, как ни билась, не могла даже представить себе мыслей Марьяны, терялась в догадках, выдвигала для себя предположения одно неправдоподобнее другого. Наиболее вероятным из них было то, что Марьяна неравнодушна к Стасу, возможно, они даже любовники. Тогда необходимо убедить ее в том, что Виолетта ей не соперница. Хотя, возможно, это и не так. Быть может, она просто переживает за подругу и боится, что в ее дом попадет ненадежный человек, который украдет деньги из сейфа или, опять же, соблазнит главу семьи. Все это Виолетту очень забавляло. К тому же она была уверена в одном – если бы ей собирались отказать, то сделали бы это сразу после первой встречи. И поскольку Виолетта была более чем заинтересована в том, чтобы попасть в семью Стаса – а лучшего пути, чем через Марьяну, ей было не найти, – то она продолжала приезжать в Кривоарбатский переулок, восхищаться кулинарным искусством хозяйки и вести светскую беседу, старательно обдумывая каждое слово.

– Да, кофе я варю по бабушкиному рецепту. Она знала несколько секретов... Бабушка вообще была удивительным человеком, сейчас таких уже не бывает. Настоящая аристократка, из тех самых Азаровых.

Виолетта никогда не слышала ни о каких Азаровых, кроме Шурочки, героини «Гусарской баллады». Но та, кавалерист-девица, на самом деле, помнится, была не Азаровой, а вовсе даже Надеждой Дуровой. Наверное, стоит подробнее расспросить хозяйку об истории ее семьи, ей это, безусловно, доставит удовольствие. Вот только нужно найти подходящую форму. Нельзя же прямо спросить, что за Азаровы такие, она наверняка обидится, и плакали тогда Виолеттины рекоменда-ции...

Пока Виолетта выбирала форму, Марьяна была занята своими мыслями. Она совсем не была уверена, что ее задумка увенчается успехом, и никак не решалась посвятить собеседницу в свои планы. Конечно, она навела справки и теперь многое знала о своей гостье. Например, то, что ее нынешнее положение оставляет желать лучшего. Или что ради денег, которые ей сейчас очень нужны, она готова пойти на многое. Но вот насколько «на многое»? Сегодняшняя встреча должна была расставить все точки над «i».

Марьяна размешала в кофе сахар, ни разу не звякнув ложечкой о чашку, и подняла взгляд на сидевшую напротив гостью.

– Послушайте, Виолетта, давайте будем откровенны друг с другом.

Та, в свою очередь, заинтересованно поглядела на нее. Наконец-то все прояснится! Или это опять очередная уловка? Марьяна тем временем продолжала:

– Насколько я понимаю, вам сейчас очень нужна работа?

– Я бы сказала, не всякая работа. – (Хочешь откровенности? Получай!) – Мне нужно устроиться гувернанткой в дом Кирилловых.

– Но почему вас так интересует именно это место?

Этого вопроса Виолетта ждала уже давно. Ее удивило, почему он был задан так поздно.

– Ну, скажем так: они мне подходят.

– Чем именно?

Виолетта усмехнулась, взяла с кузнецовского блюда еще кусочек кекса, откусила, тщательно прожевала и только потом произнесла:

– Видите ли, Марьяна, я благодаря своей профессии повидала многих богатых людей. Я достаточно хороший специалист, чтобы позволить себе работать исключительно в состоятельных семьях. И, уверяю вас, при ближайшем рассмотрении почти все они представляют собой весьма непривлекательное зрелище. Невежество сочетается с чванством, патологическая жадность – с грубостью и полнейшим неуважением к тем, у кого меньше денег. Кирилловы, насколько я знаю, не такие. И Станислав, и Тина производят впечатление интеллигентных и воспитанных людей. А я уже не в том возрасте, чтобы позволять тем, кто годится мне в сыновья или дочери, обращаться ко мне: «Эй, ты, поди сюда!»

Марьяна молчала, очевидно, обдумывая высказывание. Может, что-то не так? Вроде бы эта фраза должна была успокоить ее подозрения, вне зависимости от того, играет она в команде Стаса или в команде Тины. Виолетта решила зайти с другой стороны.

– И потом еще такой момент. Я, знаете ли, человек старой закалки, привыкла честно работать и честно получать то, что заработала. А от этих новых русских, вы сами знаете, ожидать можно чего угодно. Могут обмануть, обсчитать, могут вовсе не заплатить... А в порядочности Кирилловых я уверена на все сто.

Марьяна удивленно взглянула на нее:

– А разве вы с кем-то из них знакомы? Вы ничего об этом не говорили!

– Нет, лично мы, как говорится, не представлены друг другу. Поэтому я и обратилась к вам. Но общие знакомые у нас, конечно, есть, и что за люди Кирилловы, я представляю себе достаточно хорошо.

Марьяна еще больше помрачнела, и это не совсем понравилось Виолетте. Похоже, ее помыслы в отношении семьи Стаса не так уж чисты. Черт, если бы догадаться, чего она от нее хочет! И Виолетта сделала еще один пробный ход:

– А у меня сейчас такое трудное положение... Словом, мне очень нужны деньги. Очень. Я готова согласиться на разные предложения, лишь бы они были хорошо оплачены.

Похоже, это заявление понравилось Марьяне куда больше. Она отодвинула чашку и, глядя Виолетте прямо в глаза, спросила:

– Что вы имеете в виду?

– В каком смысле?

– Что подразумеваете под разными предложениями?

– Ну-у... Это зависит от предложения.

– И все-таки?

«Ну, пан или пропал, – подумала Виолетта. – Хватит ходить вокруг да около, пора наконец добиться от этой девицы, чего она в конце концов хочет».

– Послушайте, Марьяна, вы сами заговорили об откровенности. Я обратилась к вам с просьбой, все о себе рассказала, объяснила, почему мне так нужна эта работа. А вы темните, ходите вокруг да около, задаете какие-то странные вопросы. Если вы считаете, что я не гожусь в гувернантки для ваших друзей, то так и скажите мне об этом. Если же все в порядке, то пойдите мне навстречу и дайте рекомендацию.

Некоторое время женщины молча смотрели друг на друга. Виолетта – ясно и уверенно, Марьяна – с сомнением. И молодая первой не выдержала этой игры в гляделки. Марьяна отвела глаза, и Виолетта поняла, что победила.

– Я готова помочь вам. Но, как вы понимаете, это будет не просто так.

– Догадываюсь. Так что же вы от меня хотите?

– Мне не составит никакого труда устроить вас гувернанткой к Тининым детям, – продолжала Марьяна, игнорируя ее вопрос. – Хотя это тоже не так уж легко: абы кого, «с улицы», Кирилловы ни за что к себе не возьмут. Вас будет проверять система безопасности и все такое. Вас это не смущает?

Виолетта молча помотала головой. Похоже, эта девчонка считает, что открыла ей Америку.

– Но, знаете ли, попасть в этот дом – это еще только полдела, – продолжала Марьяна. – Вся проблема в том, чтобы там задержаться. А вот это уже действительно трудно. Стас и Тина слишком привередливы. Угодить им обоим практически невозможно. Он требует одного, она совершенно другого. Чтобы остаться в этом доме, вам понадобится хитрость и ловкость. Впрочем, как я знаю, вам их не занимать.

Виолетта молча слушала, помешивая остатки кофе.

– Но я помогу вам. – Марьяна так увлеклась, что даже забыла играть роль гостеприимной хозяйки – кофе давно остыл, но она этого даже не замечала. – Я расскажу все тонкости, буду советовать, направлять вас. К каждому члену семьи нужно будет найти особенный подход, я подскажу вам, как лучше всего будет это сделать.

Марьяна встала, пошире открыла форточку, взяла с маленького резного столика початую коробочку тонких сигарет «Vogue», вынула одну себе, протянула пачку гостье, щелкнула миниатюрной зажигалкой, подвинула старинную серебряную пепельницу в форме ракушки. Виолетта терпеливо наблюдала за ней, ожидая продолжения. Пока у нее даже догадок не было, куда клонит Марьяна.

– У вас будет приличный оклад плюс питание и проживание в отличных условиях. Более того, я готова перечислять на ваш счет пятьсот долларов в месяц, если вы пройдете испытательный срок и останетесь на работе.

Будь на месте Виолетты другой человек, у него глаза бы вылезли на лоб. Но на ее лице не дрогнул ни один мускул. Она только спросила, стараясь, чтобы голос звучал совершенно нейтрально:

– И чем же я буду расплачиваться с вами за такую щедрость?

– Мне нужен свой человек в этом доме. Я пообщалась с вами и думаю, что вы вполне подходите на эту роль.

– Благодарю вас за доверие. – Даже отлично владевшей собой Виолетте уже было трудно сдержать любопытство. Что же такое задумала эта девчонка, для чего намеревается ее использовать, за что собирается платить такие деньги – судя по всему, это будет ощутимой прорехой в ее семейном бюджете. Сколько бы ей ни демонстрировали старинный фарфор и столовое серебро, Виолетта все равно заметила опытным глазом, что квартира давно требует ремонта, а наряды хозяйки куплены хоть и не на Черкизовском рынке, но и не в бутиках. Похоже, дела у Федоровых идут совсем не так успешно, как у их друзей. – Так что же мне придется делать?

Марьяна придвинулась к ней ближе, взяла за руку, доверительно заглядывая в лицо, и Виолетта поразилась тому, насколько черны у нее глаза – в них практически невозможно было различить, где кончается зрачок и начинается радужка.

– Вы поможете мне осуществить мой план. Видите ли, в свое время Кирилловы причинили нам много горя. Я хочу отомстить им, особенно Тине... Позже я расскажу вам, что конкретно делать. А вообще мне нужно вот что...

Виолетта слушала Марьяну и кивала. План, хотя и показался сначала плодом больного воображения, был вполне понятен. И заманчив. Настолько заманчив, что от предвкушения всего того, что он мог сулить ей лично, у Виолетты что-то сладко сжималось внутри. Разумеется, все задуманное Марьяной никак нельзя было назвать высокоморальным, но Виолетта никогда и не была обременена излишней моралью.

Слов нет, их совместное предприятие выглядело очень рисковым. И хуже всего было то, что львиную долю опасности должна была принять на себя она, Виолетта. Стоит допустить малейший промах – и все пропало. Виноватой будет она одна. Сухой из воды ей не выйти, она никогда никому не сумеет доказать, что за всем этим стоит Марьяна.

Но это никак не повод отказываться от такого соблазнительного предложения. Просто придется все время быть начеку, чтобы не совершить ни одной ошибки. А она достаточно умна, чтобы сделать все как надо. Только нужно будет как следует обмозговать все детали, обсудить со Старухой... Виолетта не привыкла выступать слепым орудием в чьих-то руках и сейчас отнюдь не собиралась становиться просто безвольным исполнителем чужих замыслов. У нее уже сейчас появилось множество идей и корректировок, которые она обязательно внесет в план Марьяны. Тогда их совместная задумка даст небывалый урожай...

Тем временем хозяйка закончила свой сбивчивый монолог и в ожидании глядела на гостью.

– Ну? Что вы скажете?

Виолетта не торопилась с ответом.

– Не знаю, что и сказать. Ваше предложение столь же рисковое, сколь и заманчивое. Дайте мне время подумать. Я позвоню вам через пару дней, хорошо?

Но в глубине души она уже знала, что согласится.

* * *

К великому недоумению Тины, переезд в новый дом еще больше обострил все проблемы. Конечно, она не была дурой, чтобы мечтать, что с этого момента в их семье мгновенно наступит счастье и благополучие. Но по крайней мере Тина надеялась, что сложностей станет меньше, а вышло прямо наоборот.

Они со Стасом еще больше отдалились друг от друга. И раньше-то виделись не слишком часто – он пропадал на работе, а Тина занималась строительством их дома. Теперь она стала чаще появляться в офисе, но все равно встречалась там с мужем редко – фирма разрослась, и у Стаса было слишком много дел. Тем более что работа проектного отдела была уже давно налажена, часто общаться с главными архитекторами у генерального не было никакой необходимости. Куда большего внимания требовало строительное подразделение или недавно открытые филиалы, занимавшиеся покупкой земли и продажей готовых объектов.

Стас приезжал домой поздно, нередко навеселе, после обедов и ужинов с какими-то заказчиками и клиентами, которых Тина не знала. Еще давно, планируя новый дом, она специально не стала делать отдельные спальни, но это не помогло – Стас часто оставался ночевать в своем кабинете, и, проснувшись утром, она не находила его рядом с собой. А он только улыбался своей обезоруживающей улыбкой: «Извини, поздно вернулся, не хотел тебя будить».

Нет, никаких ссор и конфликтов с мужем не было. Он все так же был мил, заботлив, сердечен по отношению к ней, все так же обожал детей и проводил с ними все свободное время. Не было никакого повода для того, чтобы подозревать его в неверности, – и все-таки в глубине души Тины давно уже поселился червячок сомнения. Будучи женой красавца-мужчины, а теперь еще и преуспевающего бизнесмена, она жила в постоянном страхе его потерять. И в огромном новом доме, раскидавшем семью по отдельным, далеким друг от друга комнатам, эти опасения только усилились.

К проблемам с мужем добавились и проблемы с детьми. Катя день ото дня становилась все более дерзкой и неуправляемой. Только отец и Марьяна, да, пожалуй, еще охранник Витек оставались для нее авторитетами. Но первый бывал дома редко, вторая принципиально не вмешивалась в их взаимоотношения, привлекать же к процессу воспитания третьего Тина считала ниже своего достоинства. Катя все-таки перебралась в новый дом, конечно, первым делом обклеив все стены своей комнаты плакатами, но чувствовала себя в нем очень неуютно, о чем каждый раз норовила напомнить взрослым. Одному только Сашуре было хорошо в большой детской, но неугомонный мальчуган совершенно не собирался проводить в ней все время. Целыми днями он носился по дому и участку, норовя то нырнуть в бассейн, то опробовать папины тренажеры в спортзале, то забраться в фонтан, то набрать букет орхидей в зимнем саду. За ним требовался глаз да глаз, а следить было абсолютно некому. Все заботы легли на Галину Ивановну, которой, конечно, стало полегче с тех пор, как наняли кухарку и уборщиц, но все равно большой дом отнимал массу времени и сил, и ей, конечно, было не до Сашуры.