Текст книги "Приключения на «Зеленой дубраве»"

Олег Рой
Приключения на «Зеленой дубраве»

Глава первая

в которой рассказывается об огромном дубе, соединяющим наш и сказочный миры, о волшебной стране Кронии, о злой колдунье Цестинде, о битве между светом и тьмой и о том, как Цестинда поселилась в нашем мире

В одном темном-темном доме с большим и страшным темным-темным подвалом, в котором ползали гадкие черные-черные крысы, жила старая-старая бабка, и душа у нее была темная-претемная. И вот однажды…

Хотя, нет, я не стану с этого начинать. А то, пожалуй, вам потом будет не так интересно. Лучше расскажу другое.

Полтысячи лет назад, а может, и больше, в дремучем-дремучем лесу жил огромный дракон. И воровал он самых прекрасных девушек со всей округи. А может, и еще дальше залетал, не знаю. Разумеется, воровал, чтобы их потом съесть, такой уж у всех драконов скверный характер. Некрасивых девушек он не трогал, не по вкусу они ему были, наверное, выбирал только самых что ни на есть раскрасавиц. И сам дракон не подозревал даже, какое волнение он сеял в душе каждой девицы. Ведь это честь: к дракону на обед попасть! И хочется, как говорится, и колется. Смерть, конечно, ужасная, зато славная – оказаться в числе самых-самых красивых. Вознестись к небу на страшной чешуйчатой спине, сидя между крыльями, посмотреть на всех свысока, ну а потом… Потом уже неважно, все равно, кроме драконища, никто этого не увидит. И вот пришел час, когда во всех окрестных деревнях осталась только одна-единственная красотка. Эта девушка затмевала всех своей лучезарной красотой, потому и звали ее так – Первая Красавица. И была она настолько хороша, что даже дракон не спешил ее съесть, все любовался ею, на десерт оставлял. Однако не дошло у чудища дело до десерта, в один прекрасный день оно вдруг скоропостижно испустило дух. Весьма, кстати, смрадный – то, что дракон издох, народ тогда издалека почувствовал. Причиной внезапной драконовой кончины, кстати, тоже стала девица. И тоже, разумеется, красавица, только с весьма скверным характером. Настолько скверным, что даже дракон сдох сразу после того, как ее сожрал. Может, отравился ею, может, подавился, кто ж его знает… Главное, результат налицо: был дракон – и нет дракона.

Местные жители, понятное дело, облегченно вздохнули и дружно обрадовались… Все, кроме Первой Красавицы. Как-то так случилось, что после смерти дракона от нее все отвернулись. Еще вчера всей деревней ее оплакивали и готовились с ней проститься, а сегодня, когда она осталась жива-здорова, народ на девушку озлился. Ведь их дочерям, сестрам и невестам не повезло так, как Первой Красавице. Вот и стали люди ее изводить. Проходу ей не давали, все попрекали тем, что жива осталась и смерти лютой избежала. Забыли даже о том, что совсем недавно считали ее Первой Красавицей. А что такого-то? Эка невидаль – красная девица! Да у нас таких полным-полно было… пока дракон всех не сожрал. Так что жизнь в родной деревне превратилась для девушки в сплошной кошмар, озлобилась она на весь людской род, ушла в дремучий-дремучий лес, поселилась в жилище дракона, а потом…

Гм, опять что-то не так. Начну-ка я, пожалуй, совсем иначе.

Давным-давно, еще в те далекие времена, когда ваши прапрапрапра– (и еще много-много «пра») прадеды и прабабки с дубинами охотились на мамонтов, на широкой равнине вырос Огромный Черный Дуб. Да не простой, а особенный. Он словно родился мертвым, не то что желудей, даже ни одного зеленого листочка на нем не росло, одни корявые ветки в разные стороны торчат. Людям и разным лесным обитателям он был совсем ни к чему, так как проку от него никакого. Ни птице, ни белке на мертвом дубу не поселиться, а человеку в тени не отдохнуть. Листьев нет – какая тень? Попытались было люди срубить дерево, да быстро отступились. Дуб хоть на вид и сухой, но крепкий, точно камень. И это еще полбеды. Только ударишь по нему топором, как тут же, прямо у тебя на глазах, зарубка исчезает: щепки на место встают, кора затягивается, словно и не было удара. Смекнули тогда люди, что с этим дубом что-то нечисто. Дерево-то только кажется мертвым и сухим, а на самом-то деле поживее многих живых будет. Его ветки шевелились не хуже, чем ваши собственные руки, ствол склонялся в любую сторону, в какую только дубу заблагорассудится, а корни извивались, как гигантские змеи. Посмотрели люди на все на это и решили держаться от этого дерева подальше – мало ли что…

Так и стоял дуб, словно царь, одинок и страшен, раскинув в разные стороны огромные кривые ветви. Со временем вокруг вырос дремучий лес. Стоит этот дуб и по сей день. Да и куда ему деваться, ведь он, по секрету вам скажу, соединяет два мира. На нашей земле он сухой почерневший великан, вшестером не обхватишь. И никому невдомек, что из корней его еще один дуб растет, как бы это сказать… Вроде как с другой стороны земли. Вы картинку на игральной карте видели? Вот так и растет. Поверни картинку нашим дубом кверху – мы головой вверх стоим, а тот мир ногами по потолку ходит. Поверни в другую сторону – другой народец по лужайкам бегает, а мы на головах стоим. Вот ведь чудно – лезешь вверх, а оказываешься внизу. И так бывает!

Так вот, в нижней, сказочной стране, выглядит огромный дуб совсем по-другому. Крона у него пышная и зеленая, все листики идеальной формы, один к одному, желуди на дубу крупные, ровные, блестящие – просто загляденье. Впрочем, в той стране все деревья такие, а их там видимо-невидимо. Потому и называется эта страна соответственно – Крония. И выглядит она именно так, как подобает сказочной стране. Есть в ней и высокие горы, и мрачные пещеры, и таинственные леса, и веселые ручьи, и зеленые луга, пестреющие дивными цветами. Над цветами порхают бабочки самых причудливых расцветок, и лица у этих бабочек человеческие – милые девчачьи, улыбающиеся и часто даже смеющиеся.

Населяют Кронию удивительные создания – все те, кого вы знаете по фэнтези. Гномы и эльфы, гремлины и русалки, тролли и орки, гоблины и великаны, маги и ведьмы, колдуны и волшебники – всех и не перечесть. Сказочный народ, в общем.

Живет Крония по свету солнца и луны. Как солнце всходит, ночные – лунные – жители разбредаются по домам и укладываются спать. А дневные – солнечные – сладко потягиваясь, вылезают из кроватей и принимаются за дела, которых хватает на всех. Нужно собрать урожай с полей и огородов, наполнить лукошки грибами и ягодами, закоптить рыбу, пойманную за ночь лунными соседями, и не забыть вечером оставить для гномов на крыльце свежие молоко, сметану и домашний сыр в благодарность за большую тачку угля и серебряную брошь.

Сейчас страна живет мирно. Ссор между соседями нет и в помине, и уже давно. Но так было не всегда.

Начнем с того, что управляют Кронией два очень древних рода. Солнечные правители – по древнему обычаю ими бывают только мужчины – это почтеннейшие гремлины. Глава рода, мудрейший Эрген, настолько стар, что сам не помнит, как давно он живет на свете.

У лунных жителей все наоборот. Древний и почитаемый род ведьм выбирает в правители исключительно женщин. С них-то все и началось.

Однажды, много лет назад, лунная правительница Цестинда положила в свое омолаживающее питье слишком много белены. Уж не знаю, что ей там после этого питья померещилось, но она вдруг решила стать правительницей всего волшебного мира. И даже сумела как-то заразить своими идеями часть подданных Кронии, причем не только на лунной стороне. Однако не все жители волшебной страны согласились с таким нарушением древних законов. Они подняли тревогу и собрали срочный Совет-На-Заре. По традиции на таких советах представители всех семейств Кронии решали самые важные дела. И в тот раз большинство пришло к единодушному мнению, что Цестинда со своими идеями не только вредна для них всех, но и опасна. И потому для скорейшего наведения порядка нужно срочно ее изолировать. Маги предложили заточить бунтарку в волшебный ларец, а гномы вызывались его сделать. И не просто вызвались, а исполнили обещание: отправились в свои подземные кузницы и выковали большой красивый серебряный ларец, крышку которого украшала фигурка орла с распростертыми крыльями.

Понятно, что Цестинде такое решение Совета по вкусу не пришлось. И она вместе со своими сторонниками решила дать бой всем, кто посмеет ей воспротивиться. Колдунья собрала свое войско, призвала огнедышащих драконов и посадила на них могучих троллей, безжалостных орков и свирепых гоблинов. Однако этого было мало. Ну что за армия без вооружения? И потому Цестинда приказала гномам, которые тоже были лунными жителями, изготовить для ее воинов лучшую броню и оружие. Да только просчиталась. Гномам совсем не понравилось, что ими командуют. Гномы, конечно, по характеру очень разные, далеко не все они добродушные существа. Но подчиняться приказам никто среди них не любит. Да и война им совсем не по душе. Им нравится добывать драгоценные камни, делать украшения для девушек и ковать в своих кузницах всякие мирные вещи: косы, плуги, молотки, гвозди. А тут – бросай все и куй мечи, которые к тому же будут использованы против твоих же собратьев!

Поэтому гномы предупредили солнечных жителей о планах Цестинды, наковали брони и оружия и для них, а не только для жителей тьмы, и после сами выступили на светлой стороне, вооружившись тяжелыми двусторонними секирами. Солнечное войско собралось немалое. Каждый вооружился, чем мог. Великаны – палицами и дубинками, русалки и феи – хитростью, добрые волшебники и чародеи – магией. Эльфы достали старинные книги, вспомнили рецепты и выковали целую гору боевых наконечников для своих стрел. Ведь каждый знает, что эльфийская стрела пробивает любую броню, даже сделанную самым искусным гномом. Гномы, правда, с этим не согласны, но попробовать встать в своей броне против эльфа с его луком пока еще никто не решился. Разве найдется кто-то, управляющийся с этим оружием лучше эльфа? Вот и я таких не знаю.

В общем, солнечная сторона к схватке оказалась готова.

Накануне боя собрался еще один Совет-На-Заре, на котором старейшины волшебного мира предложили Цестинде сдаться, но та отказалась.

И сошлись войска в страшной сече… Не буду утомлять вас долгим описанием битвы – все равно все они похожи друг на друга, как два желудя с волшебного дуба Кронии. Скажу только, что солнечная сторона победила. Правда, победа далась дорогой ценой. Несколько десятков храбрейших воинов из лучших семей волшебной страны не поднялись на ноги с восходом солнца. Одни попали под огненную струю дракона, другие не успели отразить удар огромного каменного молота тролля или смертоносного меча орка, третьи пали, сраженные черной магией злых колдунов.

Впрочем, лунным воинам досталось еще крепче. Многим оркам не поздоровилось от встречи с солнечными мечами, немалому числу троллей перепало от секир гномов и дубинок великанов, и не один дракон потом долго отлеживался с перевязанными крыльями, раненными эльфийскими стрелами.

Когда до восхода солнца оставалось совсем немного, силы лунного войска стали таять, воины попятились. Увидев это, старейшина гномов и предводительница солнечных колдуний взобрались на крылатых лошадей, взяли волшебный ларец и понеслись к тому месту, где сражалась Цестинда. Пробивать дорогу к отступнице помогало все солнечное войско. Злая ведьма, понимая, что еще чуть-чуть, – и томиться ее духу в ларце, бросилась наутек. Она вскочила на самого быстрого из драконов и понеслась к Огромному Дубу. Белые крылатые лошади догоняли ее, но все же Цестинда успела первой. Рухнув со спины дракона под могучие корни огромного дерева, она выпустила наружу свой ведьмин дух. Быстрее мысли он скользнул по стволу Огромного Дуба вниз и исчез.

Увидев, что их предводительница сбежала, лунное войско сдалось на милость победителей. Те и впрямь оказались милосердны, не стали наказывать бунтовщиков, поверили в искренность их раскаяния и простили.

Потом за дело взялись светлые маги, которые стали лечить раненых и оживлять павших. Им удалось спасти всех, кроме семи юных эльфов, павших жертвами какого-то особенного коварного колдовства Цестинды. Разгадать тайну этих чар не сумели даже самые сильные волшебники. Тогда по решению Совета-На-Заре души семерых эльфов превратили в птиц с длинными острыми железными клювами, посадили на Огромный Дуб и заколдовали юных стражников так, чтобы они охраняли волшебное дерево, а заодно проход между мирами. Отныне стражи пропускали в Кронию только добрые детские души, и то в самом крайнем случае. Потому что искренне в сказку верят только дети, а остальным в ней делать совершенно нечего.

И зажила Крония тихо и спокойно, как привыкла. Лунные обитатели быстро выбрали себе новую правительницу, и с тех пор в волшебной стране на долгие годы установились мир и покой. О страшной битве старались не вспоминать, но и забыть ее не могли. Такое не забывается…

* * *

Вы спросите: а как же Цестинда, что произошло с ней? Слушайте и всё узнаете.

Дух злой Цестинды прошел тонкую грань между мирами и, оказавшись в нашем мире, сперва заметался. Потому как колдунье, пусть и самой сильной, в виде духа бестелесного существовать непросто. Ни поесть тебе, ни попить, ни каким другим делом заняться… Но тут Цестинде повезло. Вы, конечно же, помните, что в нашем мире рядом с дубом поселилась некая девица, Первая Красавица, которой не успел пообедать дракон, отравившийся ее подругой? Так вот, угораздило же эту девицу широко зевнуть именно в тот момент, как мимо пролетал дух злобной ведьмы! Разумеется, дух Цестинды тотчас влетел в открытый рот и завладел телом несчастной красавицы. И с этого момента девушка превратилась в страшную ведьму и стала Цестиндой. Настоящее имя золотоволосой девицы с тех пор никто не упоминал. Так оно и забылось.

Внешне ведьма была очень даже красива – ни скрипучего голоса, ни лохматых седых косм, ни носа крючком, ни ступы с помелом. Молодая, высокая, статная, с легкой походкой, изумрудными глазами и роскошными пышными волосами, спускающимися густым потоком до самой земли. Вот только, когда красавица ступала, ее коса, извиваясь, заметала следы своей хозяйки, и то, чего касался волос колдуньи, погибало – цветы вяли, травы сохли, а земля трескалась.

В мире людей Цестинде совсем не понравилось. И холодно, и неуютно, и все самой делать приходится – не то что в волшебной стране, где за нее любую работу исполняли многочисленные слуги. Там-то она была владычицей лунной стороны и чуть-чуть не стала повелительницей всей Кронии… Разумеется, ведьма не собиралась мириться со своим поражением, но понимала, что путь в свой мир ей отныне заказан. Нужно было придумать новый план, сообразить, как подчинить себе страну, в которую даже не можешь попасть. А это, как вы сами понимаете, непростая задача.

Так и жила Цестинда из века в век, изобретая новые пути завоевания Кронии, а попутно сея страх и злобу в округе, пугая ненавистных людишек и наводя порчу на детей и скот.

После того, как колдунья исходила взад-вперед ближайшие окрестности своей избушки, метя косой направо и налево, ее жилище стало выглядеть жутковато: маленький корявый домик с провисшей крышей и уродливым черепом барана над дверью, страшный полуразвалившийся плетень, а вокруг – сплошь сухие мертвые стволы. И все это в чаще глухого леса, где, конечно же, ни одной живой души.

Разумеется, Цестинде было одиноко, скучно и тоскливо. Но перебраться в другое место, повеселее, колдунья не хотела, не решалась отойти далеко от дуба, бывшего для нее хоть и наглухо закрытыми, но все же воротами в родную страну.

Так прошло сотен пять лет. И вдруг, в одну особенно ненастную осеннюю ночь, когда бушевала свирепая буря, и дождь лил сплошной стеной, Цестинду вдруг озарило. Ну конечно же! У нее есть отличный способ установить свою власть над Кронией! Все, что ей нужно, – это волшебный дуб. Ведь именно он питает своей чудесной силой всю сказочную страну! Просто ни жители Кронии, ни, похоже, даже сам дуб не догадываются, насколько велика его роль… И если ей удастся сговориться с этой сухой половиной дуба, которая растет в мире людей… если получится подчинить его себе и уговорить выступить с ней заодно, тогда можно будет влиять и на ту, цветущую, половину дерева, которая растет в Кронии. И таким способом, используя силу волшебного дуба в своих целях, добиться всего, к чему колдунья стремится. С помощью дуба она посеет смуту среди жителей Кронии, склонит, кого можно, на свою сторону и начнет новую войну, из которой уже обязательно выйдет победительницей. Так что теперь задача стала ясной, хоть и не очень простой – склонить сухой дуб на свою сторону и сделать его своим союзником.

Цестинда уже настолько извелась от одиночества, что стала разговаривать сама с собой в минуты, когда не занималась колдовскими делами. Она знала, что огромный дуб ее слышит и понимает, знала, что и говорить с ней он может. Вот только не говорит. Почему же молчит эта вредная старая коряга?!

И так и этак пробовала ведьма улестить волшебный дуб, а тот ни в какую. Молчит, как полено! Уж она ему и страшные жертвы приносила, и корни свежей кровью младенцев поливала, и молилась ему, и просила, и умоляла – все без толку. Тогда решила колдунья дуб напугать. Принесла из похода к людскому жилищу очередную жертву – связанную красивую девушку, положила ее рядом с корнями и стала собирать большую кучу хвороста. Куча росла и росла, потихоньку приближаясь к могучему стволу. Дуб, почуяв неладное, заскрипел и закачал ветками. Ведьма бросила свою жертву на кучу хвороста, достала огниво и присела рядом с кучей.

– Ну вот что, дружок, – сказала ведьма, обращаясь к дубу. От былой подобострастности в голосе не осталось и следа. – Пятьсот лет я прошу у тебя всего лишь разрешения поговорить с тобой, но не получаю даже этой малости. И зачем ты мне тогда нужен? Если мне суждено остаться в этом мире навеки, я лучше поселюсь в более людном месте. А ты.… Да гори ты синим пламенем! Это моя последняя жертва!

Ведьма ударила кремнем по кресалу, яркая искра зажгла трут. Затем с силой подула, и кусок бересты вспыхнул. Цестинда размахнулась, чтобы бросить горящую бересту на хворост, но тут раздался оглушительный скрип, и ведьма получила удар в спину. Через мгновенье она оказалась на земле, прижатая мощным корнем. Корень давил ей на грудь, вжимая в землю так сильно, что Цестинда стала задыхаться.

– Ну что ж, подружка, хотела поговорить, так давай поговорим! – голос огромного дуба прозвучал громко, но как будто из-под земли. – Только слабовата ты со мной тягаться. Даже когда лунной стороной правила, не ровней мне была, а уж сейчас и подавно. Так что давай-ка повежливее!

Могучий корень плавно приподнялся, и ведьма, с трудом дыша, встала на ноги.

– Что же ты столько лет молчал, сухостой трухлявый? – возмутилась она и отодвинулась от шевелящихся корней, которые тем временем раскидывали кучу хвороста.

– Повежливее, говорю! Или мало досталось? Повторить? – корни вздыбили землю перед ведьмой.

Ведьма отвернулась от ствола, оттолкнула кучу хвороста еще дальше, подобрала девицу, пытавшуюся под шумок развязаться или хотя бы уползти, и легко закинула ее на верх кучи. Щелкнула пальцами, и хворост мгновенно вспыхнул. Жарко полыхнув, пламя на несколько мгновений осветило поляну, а потом сразу пропало. Там, где горел огонь, не осталось и следа от костра и последней жертвы.

Ведьма повернулась к дубу.

– Вот так-то… И огниво мне не нужно, и ветер я призывать еще не разучилась, – сказала она. – Так что давай не будем силами меряться. Лучше скажи, что это ты молчал до сих пор?

Откуда-то из огромного ствола раздались звуки, которые при большом воображении можно было принять за смех.

– Очень интересно за тобой наблюдать, «правительница Цестинда»! Уж больно хороша ты была, когда в очередной раз распластывалась у моих корней! – дуб еще раз гулко хохотнул. – И, правду говоря, мне давно уже никто не поклонялся и на меня не молился… А это весьма приятно, я тебе скажу! Так что можешь продолжать! А то в Кронии ко мне уже давно относятся как к детали пейзажа, без должного уважения…

Дуб словно бы напрягся, его ветви резко поднялись к небу и с оглушительным грохотом замолотили по земле. Огромные, гораздо шире туловища взрослого человека, корни вырвались из земли и начали крушить все вокруг. Поднялся ветер, да такой сильный, что Цестинду сбило с ног, и она покатилась по земле. Докатившись до остатков какого-то куста, ведьма вцепилась в них мертвой хваткой. Ей вдруг стало по-настоящему страшно. Только теперь она поняла, какую мощь пыталась раздразнить…

Когда Дуб успокоился и затих, Цестинда подошла к стволу и ласково его погладила.

– Ты догадываешься, о Великий Огромный Дуб, как будут поклоняться тебе ВСЕ жители Кронии, когда я вернусь туда и займу подобающее мне место? Пока эти дурачки, сказочные жители, не понимают твоей важности и не ценят твоего величия… Но если мне удастся установить в Кронии свои порядки, все изменится, уверяю тебя! Ты ежеминутно станешь получать все почести, которых достоин! Только сначала помоги мне…

Ни одна ветка не шевельнулась на дереве. Дуб ничего не ответил колдунье, не согласился с ней, но и не возразил. И ведьма решила, что это не самый плохой знак. Нужно просто немного подождать…

Некоторое время Цестинда не подходила к дубу. Надолго исчезала по своим ведьмовским делам, бродила по окрестностям, собирала травы, камни, кости, животных и прочие нужные в колдовстве вещи. Возвращаясь, плотно закрывала дверь домика и не показывалась из него по нескольку дней. И вот однажды…

Однажды ночью, когда Цестинда возвращалась из очередной недельной отлучки, около самого порога перед ней вдруг выросла стена. Забор из туго переплетенных корней и корешков вел прямо к Дубу. Ведьма ухмыльнулась и повернула в ту сторону.

– Зачем позвал? – поинтересовалась она, подойдя к дереву.

– Слушай и запоминай, второй раз повторять не буду, – обычно громкий раскатистый голос на этот раз звучал чуть слышно. Толстая ветка, скрипнув, прижала голову волшебницы к самому стволу. Слышно стало чуть лучше, но все равно Цестинде приходилось напрягаться изо всех сил, чтобы разобрать слова дуба.

– Чтобы обрести власть над моей второй половиной, тебе надо принести в жертву рядом со мной семь испуганных детских душ. Тогда все птицы-стражи полетят провожать эти души в Кронию, и цветущий дуб на несколько мгновений останется без охраны. Сумеешь за это время околдовать своей магией меня и вместе со мной его, получишь то, к чему стремишься. А не справишься – пеняй на себя. Я тебе ничем помогать не буду!

– Уж я постараюсь! – ведьма захохотала так, что сухая земля вихрем взлетела в воздух. Поднявшийся ураган выдирал с корнем чахлые деревца, вздымал в воздух целые поваленные стволы. – Ай, спасибо тебе за подсказку! Вот уж удружил так удружил!

Добыть сразу семь детских душ – не шутка. В окрестных деревнях о существовании ведьмы уже догадались, побаивались ее и детей оберегали. Так что Цестинде оставалось только одно – затаиться и ждать, пока люди о ней забудут.

Так она и поступила. Перестала наводить порчу на людей и скот, похищать младенцев и делать прочие пакости. Люди подумали, что ведьмы больше нет, и вздохнули с облегчением. Они забыли о ее существовании и зажили счастливо, деревни их росли и богатели, с каждым годом людей в округе становилось все больше и больше. И наконец Цестинда решила, что ее час настал.

С этого мгновения в окрестных деревнях и селах стали происходить странные события. Заговорили о найденных в лесу костях и черепах, о пропавшем ребенке, о страшной колдунье, живущей в темном лесу… Стали таинственным образом оживать глупые россказни и бабкины сказки. И, что самое ужасное, эти рассказы начали сбываться! Вспомнил, например, дед Пантелеймон историю о бешеном быке, который смеется человеческим голосом, и на следующий же день такого быка и встретил, в собственном хлеву. А Марья-повитуха поведала байку о двух близнецах, родившихся с одной головой, и через три дня у Долговязой Арины родилось именно такое чудо, а Марья собственноручно роды принимала. Ночами хохотала до упада колдунья в лесу, принесенный ветром, отдавался тот смех в деревенских окнах, заставляя людей с ненавистью смотреть в сторону темного леса и дрожать от страха.

А Цестинда все выжидала момент, когда можно будет заманить в черный лес семерых человеческих детей. Тогда наконец-то закончится позорная и бессмысленная для нее жизнь в этом мире…