Текст книги "Царский сплетник и дочь тьмы"

5

До леса Виталик добрался, когда уже начало темнеть. Это было плохо. До точки встречи, которую он когда-то, не мудрствуя лукаво, назвал вокзалом, было еще километра два, и большую часть пути придется проделать по бурелому. Больше всего он боялся не успеть, а потому, пока еще хоть что-то было видно и позволял рельеф местности, юноша перешел на бег. Вокзалом небольшую полянку среди лесного массива Виталик назвал не просто так. Там постоянно дежурила пара эльфов, обеспечивающая людям сплетника быстрый проход в его земли путем сведения троп. Теперь у них будет другая задача. Успеть. Главное – успеть! Не судьба. Минут через десять закат окончательно отгорел, а на плотно затянутом облаками небе – ни луны и ни единой звездочки. Юноше волей-неволей пришлось перейти на шаг, чтобы не переломать себе ноги в колдобинах и буераках или не вляпаться с размаху в ствол какого-нибудь дерева. Это он сделал вовремя. Ноздри Виталика затрепетали. Легкий ветерок донес до него запахи съестного. «Наши? – удивился он. – Вроде еще рано. До наших еще как минимум километр шагать». Царский сплетник еще раз принюхался и, удвоив осторожность, двинулся в сторону запахов, мысленно благодаря инструктора по выживанию, научившего его передвигаться по лесу абсолютно бесшумно. Источник запаха он обнаружил быстро. Выползшая в облачный прогал луна высветила небольшую полянку, в центре которой сидел бородатый мужик с длинными, ниспадающими на плечи седыми волосами. Он кашеварил возле весело потрескивающего костра, готовя себе вечернюю трапезу. Рядом лежали посох и сума. Виталик сразу обратил внимание на то, что костер был разложен по всем правилам спецназа. Он горел в небольшой ямке, вырытой в земле, чтоб не был виден издалека, и в качестве топлива использовался отличный сушняк, практически не дававший дыма. Если бы не спешка, царский сплетник обязательно вступил бы с ним в контакт, уж больно навыки у старика были характерные, но сейчас было не до того. Юноша уже собрался было обогнуть поляну и направиться дальше по своим делам, но вдруг заметил, что кашевар на мгновение напрягся, затем расслабился и тяжко вздохнул:

– Эх-ма… сейчас бы сольцы сюда еще подсыпать. Всем бы кашам каша была.

Рука старика при этом словно невзначай потянулась к лежащему неподалеку посоху. Как только он оказался в его руках, старец сразу успокоился.

– Ну что, добрый молодец, сам выйдешь, представишься или мне помочь? Ежели ты тать ночной, сразу предупреждаю: взять с меня нечего. Старец я, по Руси-матушке хожу. Богу молюсь.

– Слышь, отец, а ты не такой же попаданец в этих землях, как и я? – подал голос Виталик. – Выучку в тебе спецназовскую чую.

– Спецназовскую? Чудное слово молвишь, непонятное. Ты бы вышел на свет, посмотрели бы друг на друга.

Царский сплетник вышел на поляну и бесшумным шагом начал приближаться к костру. Старец смотрел на него испытующим, колючим взглядом. Что-то ему в походке юноши не понравилось, и он внезапно с положения сидя сделал ловкий перекат и застыл по другую сторону костра в довольно характерной боевой стойке с посохом в руках.

– А насчет спецназа все-таки я прав, – усмехнулся Виталик. Царский сплетник подцепил ногой лежащий неподалеку сук, подкинул его в воздух, подхватил и застыл в точно такой же стойке, крепко сжимая узловатую палку. – Выучка у нас, похоже, одинаковая.

Старик смерил его задумчивым взглядом и произнес непонятную фразу, в которой царский сплетник с трудом опознал лишь одно слово «понеже».

– Слышь, дед, я ведь по-старославянски ни бум-бум, – предупредил его Виталик. – Даже что такое паки-паки и аз есмь не знаю. Так что давай поближе к современности.

Глаза старика стали еще более колючими.

– По-нашенски не понимаешь, странно. Кто ж тебя искусству воинскому обучал?

– А может, хватит темнить, дед? Кто ты такой?

– Из витязей я. Такой ответ устраивает?

– Из витязей, – усмехнулся сплетник. – Ты говоришь об этом так, словно к ордену древнему принадлежишь.

– На Руси орденов нет, а витязи еще остались.

– Странный витязь. А где ж твоя кольчуга, броня, меч-кладенец, конь богатырский?

– Отшельнику, человеку божьему, меч-кладенец без надобности.

– Угу… Из витязей в отшельники, значит, подался. Ходишь, Богу молишься.

– Хожу, Богу молюсь, – подтвердил старец.

– Богу молишься, а от каши салом тянет. Большой грех. Нынче же пост.

– Тому, кто обет дал, многое прощается. Так что кому пост, а кому и масленица.

– Забавный ты, дед. Ну, так что? Схлестнемся или разойдемся по-хорошему? Лучше разойтись. А то недосуг мне, дел много. Меня люди ждут.

Старец крутанул в руках посох.

– Вообще-то хотелось бы проверить, каков ты воин.

Виталик тоже пару раз крутанул в руках свое оружие.

– И я так могу, но только не хочу с тобой сейчас драться. Честно говорю, времени нет. Не заставляй меня прибегать к пистолям огненного боя. С моей стороны не по-рыцарски это будет.

– Не по-рыцарски… с франкских земель, видать, прибыл, – сделал вывод старик и внезапно метнул что-то в Виталика.

Царский сплетник чисто автоматически отбил это что-то импровизированным шестом, удивленно посмотрел на воткнувшуюся в палку звездочку и обиделся:

– Ну, это уже свинство, дед! Тогда и я с тобой церемониться не буду, – обрадовал он старика, запуская в ответный полет сразу три звездочки.

Этого добра ему Ванька Левша наковал навалом, и, как правило, пара десятков звездочек всегда были при нем, распиханные по разным карманам.

Реакция у старика оказалась не хуже, чем у Виталика. Выдернув одну из звездочек, застрявших в посохе, он внимательно изучил ее.

– Добрый кузнец ковал. Росича работа. Чистый булат. Ладно, потолкуем.

Старик воткнул посох в землю, жестом пригласил Виталика подсесть к костру.

– Ну, слава богу, хоть до чего-то договорились.

– Богу молишься. Это тоже хорошо.

– Ну, не такой уж ярый богомолец я, – честно признался сплетник, садясь напротив старца, – но святые отцы мной довольны.

– И чем же они довольны?

– Помощь им в делах православных оказываю. Библии вот скоро печатать им начну.

– Библия – это хорошо. Ежели не врешь, мы с тобой договоримся.

– Может, и договоримся, если мозги мне канифолить прекратишь. Витязь-богомолец. Как же! Я кинушки про былинных богатырей смотрел. Витязей таким приемам боя не обучают. Им ума хватает только быку промеж рогов кулаком садануть да мечом-дуроломом размахивать. А от тебя за километр спецназом тянет. Уверен, ты такой же попаданец, как и я.

– Насчет попаданца не знаю. Не попал я еще куда надобно. А насчет витязей… Откель знаешь, как витязей готовят, если сам не витязь?

– Ладно, уел. Возразить нечего.

– А мне есть. Вижу теперь, что наш ты. Только вот не пойму, за что тебя из витязей изгнали.

– Никто меня не изгонял. Отслужил два года, как положено, и на дембель.

– Опять слово нерусское. Что такое дембель?

– О! Дембель – это счастье! Отслужил положенное и после трудов ратных на свободу с чистой совестью.

– Видать, героическое что-то совершил, раз тебя так рано отпустили.

Старец извлек из своей котомки деревянную ложку, краюху хлеба, разломил ее на две части и протянул один ломоть Виталику вместе с ложкой. Сплетник кивком головы поблагодарил старца, зачерпнул из котелка каши и, держа ложку над ломтем, чтоб ни одна капля не упала на землю, поднес ее ко рту.

– Благодарствую, знатная трапеза, – одобрил юноша, возвращая ложку хозяину.

– Точно наш, – окончательно успокоился старец, внимательно наблюдавший за приемом пищи сплетника. – Ну и кто ты есть, росич?

– Хочешь верь, хочешь не верь, но совсем недавно правой рукой царя Гордона числился.

– Ой ли? А не молод ты, отрок, для таких чинов? – пришла очередь старцу запускать ложку в котелок.

– Может, и молод, да царь-батюшка уж больно на этом настаивал. Сначала царским сплетником назначил, а потом, зараза, таким боярством наградил, что волосы дыбом встали. Сплошной геморрой, а не боярство.

– Царский сплетник? – вскинул брови старец. – Наслышан о тебе, наслышан.

– Когда успел? Я возле Гордона всего второй месяц отираюсь.

– Гм… «отираюсь». О таких витязях, как ты, слухи далеко идут. И что заставило тебя посередь ночи из Великореченска в лес бежать?

– Дела, отец. Очень срочные дела, – тяжко вздохнул Виталик. – Гадское дело эта политика. Подставили меня сегодня капитально. Так круто подставили, что я уже на вышак тяну.

– Вышак… – пожевал губами дед. – Это высшая должность, что ли?

– Еще какая, только я на нее не претендую.

– Что так?

– Веревочный галстук шею сильно трет, – хмыкнул юноша, поднимаясь. – Спасибо тебе, отец, за хлеб за соль, но мне пора.

– До встречи, царский сплетник, – кивнул старик. – Думаю, мы с тобой еще свидимся.

– Все может быть. – Виталик возобновил свой путь к вокзалу, но на окраине поляны притормозил.

– А как имя твое, отец?

– Раньше меня в народе Святозаром звали, а теперь отшельником отцом Серафимом кличут, – спокойно ответил старик, зачерпывая ложкой кашу из котелка. Отшельник полюбовался на отпавшую челюсть Виталика, усмехнулся. – Иди, отрок, иди. Чую, тебе действительно поторопиться надобно.

– Ага, – пробормотал ошеломленный Виталик, захлопнул челюсть и скрылся в лесу.

6

И на этот раз царскому сплетнику не удалось подобраться к «вокзалу» незамеченным. Эльфы заметили его раньше и даже сумели опознать в слабом призрачном свете полной луны.

– Идет, – раздался голос откуда-то сверху.

– Царский сплетник прибыл.

Под радостный гомон команды Виталика, расположившейся на поляне, с ветки могучего дуба спрыгнули две гибкие фигурки с эльфийскими луками через плечо и вытянулись перед сплетником в ожидании команды.

– Все ко мне, быстро, – распорядился юноша, выходя в центр поляны.

Его тут же окружила свита, в основном состоящая из бывших пиратов, и эльфы-проводники.

– Так, первый приказ вам, – обратился Виталик к эльфам-проводникам. – С этого момента тропы сводить только для членов моей команды, которых вы сейчас видите здесь, и для меня.

– А если царь-батюшка захочет твои земли посетить? – опешил один из эльфов. – Для него тоже тропы не сводить?

Юноша на мгновение задумался. Гордон – фигура уязвимая, постоянно то под заклятие какое попадет, то учинит что непотребное…

– Ни в коем случае. Увидите Гордона, растворяйтесь в лесу, как будто вас тут и не было, чтобы не нарываться на неприятности. – Тут Виталик вспомнил о своем двойнике, который, если верить боярину Надышкину, выпустил его из тюрьмы. – И даже для меня тропы не сводить, если я не назову пароль.

– Какой пароль?

Царский сплетник склонился к уху эльфа и тихонько прошептал ему на ухо:

– Вам нужен славянский шкаф?

– Да на фига он нам нужен? – выпучил глаза эльф.

– Болван! Я ж у тебя не требую отзыва. Ты, главное, пароль запомни.

– А-а-а… понял.

– Слава богу. – Виталик задумчиво посмотрел на второго эльфа. – Хорошо, что вас двое. Я одного гонца в свои земли уже послал, но лучше продублировать. Тем более что я этому дятлу кое-что сказать забыл. Ты сейчас пойдешь в Заовражную низменность и передашь Эльсину, чтобы клан в спешном порядке вооружился стрелами без стальных наконечников. Стрелы должны быть сделаны из осины.

– Вампиры? – напрягся эльф.

– Быстро соображаешь. Совершенно верно, вампиры. Возможны любые провокации. Исполнять.

Эльф выбрался из общей толпы, сделал несколько шагов по поляне и растворился в воздухе. Сплетник окинул взглядом свою свиту. Его команда не подкачала. Почуяв проблему, быстро сориентировалась в ситуации и ушла из города, вооружившись до зубов. Но в данной ситуации этого вооружения могло оказаться недостаточно.

– То же самое относится и к вам. Быстренько найти подходящую осину и вырубить себе из нее по хорошему колу.

– Здесь, рядом осиновая роща есть, – подал голос оставшийся на поляне эльф.

– Покажи ее ребятам, – приказал Виталик.

– За мной!

Бывшие пираты гурьбой ломанулись в лес вслед за эльфом, и скоро оттуда послышался треск ломаемых сучьев и стук абордажных сабель по дереву. Команда Виталика вырубала себе колы. Минут через десять все вернулись на поляну, вооруженные осиновыми кольями и дубинами.

– А это тебе, боярин, – почтительно протянул юноше осиновый кол эльф.

– Спасибо.

– Что дальше, шеф? – спросил Семен.

Царский сплетник посмотрел на небо.

– А луна-то сегодня полная, – пробормотал он.

– И что это означает? – спросил Федя.

– Самое раздолье для нечисти – вот что это означает. Так, ребята. Сегодня какая-то редиска отвесила нам хорошую оплеуху. Великореченск уже не наш. Мы вынуждены уйти в подполье. Если я правильно понял, задача этой редиски была вытурить нас всех из столицы.

– Зачем? – спросил Семен.

– А ты вспомни, на кого чаще всего в Великореченске покушались в последнее время.

– На тебя.

– А еще на кого?

– На царскую семью, – осенило Федора.

– Совершенно верно, – кивнул Виталик. – Так что, ребята, готовьтесь. Сегодня ночью мы будем брать царский дворец.

– А чего ж мы сразу его не взяли, – расстроился Семен, – пока еще в городе были? Зачем здесь нам встречу назначил?

– Потому что в тот момент тикать нам надо было, и желательно в наши земли, – огрызнулся сплетник. – Хотя… если уж совсем честно… тогда я еще не все концы с концами свел, – тяжко вздохнув, признался юноша. – Так, были смутные подозрения. Теперь я в этом уверен, а потому планы меняются.

– Ну что ж, дело привычное, – тряхнул своим колом Семен, – один раз город уже брали и второй раз возьмем.

– Так в тот раз мы по пьяни, – неуверенно вякнул Митяй, – а сегодня без бухла. Говорил же, больше с собой брать надо было…

Схлопотав от бывшего боцмана подзатыльник, Митяй заткнулся.

– Помолчи, придурок. Слышь, шеф. Вообще-то здесь другая проблема. В прошлый раз нас не ждали. А сейчас небось все стены стрельцами утыканы.

– Войдем тем же путем, каким я оттуда вышел, – решил Виталик. – Долго, правда. Боюсь не успеть.

– Я могу тропу в город свести, – подал голос эльф.

– Болван! – треснул себя по лбу царский сплетник. – Как же я об этом не подумал.

Команда Виталика радостно загалдела.

– Только в такое место, где много зелени, – сразу предупредил эльфийский проводник.

– Плевать! – азартно крикнул юноша. – Главное, чтобы внутри города.

– Сейчас я с лесом поговорю.

– Только скорее!

– Я в городе еще ни разу не был, – извиняющимся тоном сказал эльф, – сразу может не получиться. Мне надо сосредоточиться.

– Все замолчали! – приказал Виталик. – Чем попусту галдеть, лучше камуфляж на себя наведите.

– Это как? – не понял Семен.

– Это так. – Царский сплетник нашел лужу на окраине поляны, оставшуюся после прошедшего накануне дождя, зачерпнул пригоршню грязи и начал вымазывать ей свои руки и лицо. – Всем делать то же самое, чтоб в темноте вас ни один черт не увидел.

Свита Виталика послушно начала умываться в грязи, и скоро их лица перестали отсвечивать белыми пятнами под луной. Пока они наводили на себя лоск, кося под Рэмбо, эльф наводил контакт с лесом. Он подошел к березе на окраине поляны, обнял руками ее ствол, прикрыл глаза и начал беззвучно шевелить губами.

– Есть одно место, – наконец сказал он, – травы много, цветов много. Никого рядом нет. С цветами только что говорил, с травкой.

– И что она тебе сказала?

– Что по ней обычно гуляет только несколько человек. Одна женщина, один мужчина и двое детей. Мальчик и девочка. Совсем маленькая девочка. Женщина… цветочки говорят, что женщина магией пользуется.

– Василиса! – дошло до сплетника. – Царский сад. То, что надо. Веди нас туда!

7

Проводник не подвел. Тропы свел точно в центр сада. В царском дворце Виталик был свой человек и, хотя в этом саду не бывал ни разу, прекрасно знал, что единственный вход в него шел из апартаментов Гордона и его семьи. Василиса сюда даже садовников не подпускала, предпочитая ухаживать за цветочками сама.

– За мной! – коротко распорядился Виталик.

Штурмовой отряд двинулся через сад за сплетником, который взял курс к дверям, ведущим в дворцовые покои. Приблизившись, юноша осторожно потянул за ручку, но дверь оказалась заперта. Виталик приложил к ней ухо, прислушался.

– Ну, что там? – тихо спросил Семен.

– Вроде тишина, – пробормотал сплетник.

– Что делать будем?

– Не знаю.

Виталик оторвался от двери, задумчиво потер подбородок. Неужели он ошибся в своих расчетах? Вроде по всем раскладам получалось, что готовится нападение на царскую семью. Вопрос только – когда? Не обязательно же этой ночью. Рассудок говорил ему: иди назад, спокойно взвесь все и проанализируй, но где-то в глубине души зарождалась неясная тревога. Вдруг он почувствовал, как татуировка лотоса на его груди нагрелась, начала покалывать, зудеть, щипать, и понял, что все его сомнения напрасны. Древняя индусская богиня давала знак.

– Все в сторону!

Сплетник отошел от двери на несколько шагов, а потом с разбега всем телом высадил ее и ворвался внутрь.

Его команда гурьбой повалила следом.

Они оказались в просторном коридоре с двумя комнатами по правой стороне. Двери в них были распахнуты, внутри ни там, ни там никого не было. Одна комната, судя по ширине кровати и богатому убранству, служила опочивальней Гордону с Василисой, другая детской комнатой, в которой сразу бросились в глаза опрокинутые детские кроватки и разбросанные по полу игрушки. В царской опочивальне тоже царил разгром. Летали пух и перья из распоротых подушек, обломки кресла на полу, одеяло, откинутое явно второпях в угол, скомканная простыня на кровати говорили о том, что здесь только что кипела битва. Виталика пробил холодный пот. Гробовая тишина, царящая вокруг, сказала ему, что он опоздал.

– За мной!!! – взревел царский сплетник и бросился по коридору вперед, выбивая ногой все попадающиеся по дороге двери.

В царском дворце было много закоулков. В них долго можно было бы плутать, но, к счастью, парень вовремя вспомнил о том, что когда-то говорила ему Василиса: кабинет Гордона – самое защищенное ее магическим искусством место. О том, что царская семья пробивалась именно туда, говорили лежащие на полу окровавленные тела стрельцов, периодически попадавшиеся им на пути. Но до кабинета царская семья все же не добралась. Дверь в пиршественный зал была раскрыта настежь, и там, внутри, при свете факелов, развешенных по стенам, кипела безмолвная битва. Только теперь Виталик понял, почему вокруг такая тишина. Нападавшие наложили магический полог, отсекающий все посторонние звуки, чтобы к царской семье не подоспело подкрепление. По залу черными тенями метались вампиры, пытаясь пробить магический заслон Василисы, защищавший ее и детей. Гордон в одних подштанниках бился отдельно от жены. Его зажали в угол три вампира, но он пока успешно отбивался обломком кресла. Судя по тому, как вампиры шарахались от него, царю-батюшке повезло. Кресло было сделано из осины. Впрочем, удивляться тут было нечему. Виталик просто не знал, что с тех пор, как эти кровососы появились на Руси, практически вся дубовая мебель во дворце по приказу предусмотрительной Василисы была заменена на осиновую, дабы в случае чего оружие у них всегда было под рукой.

Вид отбивающейся от злобной нечисти царской четы привел сплетника в неописуемую ярость. Он резко прибавил обороты, разом оставив позади свою команду, и первым ворвался в зал. И сразу, словно кто-то одним щелчком включил радиоприемник, в его уши ворвались звуки боя. Виталик сделал гигантский прыжок и с ходу вогнал осиновый кол в спину одного из вампиров, зажавших в углу Гордона. Второй вампир отлетел в строну, снесенный лихим ударом его ноги. Увлеченный боем, сплетник не заметил, что его команда с размаху вляпалась в невидимый барьер, перекрывающий вход в зал, и теперь бесновалась возле входа, посылая беззвучные проклятия вампирам. Их любимый шеф практически в одиночку бьется с целой ордой, а они ничего не могут сделать! А Виталику действительно приходилось биться с целой ордой, так как в этот момент зазвенели стекла и в разбитое окно начали влетать целые стаи вампиров. Царица всем телом развернулась в сторону окон и начала торопливо накладывать на них дополнительные заклятия. Это помогло. Очередная стая клыкастых монстров с размаху вмазалась в невидимый барьер и, ломая крылья, с проклятиями начала осыпаться на землю.

– К Василисе! – приказал сплетник Гордону, благословляя колом третьего вампира.

– Ты кто?

– Дед Пихто! К Василисе под щит давай!

Грязная чушка, в которой очень трудно было опознать царского сплетника, азартно заработала колом, прорубая дорогу Гордону к Василисе. А царице-матушке приходилось трудно. Она стояла босая, простоволосая, в порванной ночной рубашке на холодном каменном полу, прижимая одной рукой маленькую Аленку к груди, другой сдерживая рвущегося в бой Никиту. Юный царевич воинственно размахивал деревянным мечом и очень обижался на мамку за то, что она его подраться не пускает. Глаза разгневанной царицы метали молнии. Чувствовалось, что она с трудом сдерживает себя, чтобы не ринуться за поставленный полог на помощь мужу и не начать рвать вампиров голыми руками на куски, но при ней были дети. Царица быстрым речитативом читала заклинания, вливая в защитный полог дополнительную силу.

Не сладко было и Виталику с Гордоном. Взбешенные неудачей вампиры совсем обезумели. Чувство самосохранения у крылатых бестий отказало, и они уже конкретно давили массой.

– Шевели копытами! – рявкнул Виталик на Гордона и на всякий случай довольно неделикатным способом помог ему преодолеть последние метры дистанции до спасительного барьера.

Получив смачный пинок в державный зад, царь-батюшка благополучно преодолел магический полог Василисы и кубарем покатился по полу, к счастью, уже в безопасной зоне. А вот Виталику не повезло. Пока спасал Гордона, пропустил-таки от какого-то вампира удар. Всего один удар, но какой силы! Удар отбросил царского сплетника к стене и так приложил затылком о камень, что на короткое мгновение юноша потерял сознание. Как ни странно, но спасла его текущая из разбитой губы кровь. Ее запах окончательно свел вампиров с ума, и они устроили дикую потасовку за право первому вонзить в шею поверженного врага клыки. Левую сторону груди Виталика обожгло огнем.

«Не-э-эт!» – мысленно взвыл сплетник, чувствуя, что его сознание тает под натиском проснувшейся богини. Он сразу понял, что ничего хорошего от этого пробуждения ждать не стоит: на этот раз, почуяв кровь, проснулась не Парвати, а ее темная сторона – богиня Кали.

– Ну, и какая сука меня ударила? – прошелестел по пиршественному залу тихий, потусторонний голос. И было в нем нечто такое, что клубок вампиров распался, и клыкастые кровососы начали отползать от поднимающегося на ноги Виталика. – Я этот кол вам знаете куда сейчас запихаю? Повторяю вопрос: какая сука меня ударила? – Подрагивающий от ярости, напоминающий шипение змеи голос богини, говорящей устами Виталика, наводил леденящую жуть. И без того бледные вампиры начали еще больше белеть. – Всё-о-о… вам конец… всем конец…

Царский сплетник прекрасно понимал, что, если богиня сейчас вгонит себя в боевой транс, живым из этого зала не выйдет никто: ни вампиры, ни царская семья, а потому остатками меркнущего сознания попытался достучаться до разъяренной Кали.

«Эй, ты, дура рукастая, – начал он откровенно наезжать, особо не стесняясь в выражениях, – что ж ты мне веселье-то, зараза, портишь?»

«Что-о-о?!!»

Ему удалось-таки ошеломить многорукую богиню.

«То! С какого хрена сразу всем конец? А поразвлечься? А клыкастых погонять? Брысь отсюда! Ночной киллер хочет порезвиться. Не мешай!»

«Еще чего! – фыркнула Кали. – Я тоже порезвиться хочу».

Идея пришлась богине по душе, и она начала резвиться.

– Ну, клыкастенькие, веселуха началась! Ночной киллер вышел на охоту!!!

У Гордона с Василисой отпали челюсти при виде толпы крылатых монстров, за которой с веселым гиканьем гонялся чумазый ночной киллер, радостно размахивая колом. Догнав кого-нибудь, он с размаху втыкал осину жертве в зад и радостно хихикал, наслаждаясь воплем пострадавшего вампира. Кали откровенно развлекалась.

Весело стало и Никитке. Юному царевичу тоже захотелось своим игрушечным мечом потыкать больших «птичек», и он, вывернувшись из рук матери, попытался выскочить за магический полог. К счастью, его успел перехватить Гордон, не дав вырваться наружу.

Тем временем вампиры нашли единственное безопасное для них место в зале. Они облепили потолок, зависнув на нем вверх ногами. Каменный свод здесь был такой высокий, что богиня в теле сплетника своим колом до него не доставала.

«Блин! Кали, я те чё, кузнечик? – мысленно взвыл Виталик. – Кончай скакать, у меня ноги не железные!»

«Йогой надо было заниматься по утрам», – азартно пропыхтела Кали, заставляя юношу прыгать все выше и выше.

Издевательство над организмом сплетника нарушил громкий стук. Кто-то ломился в запертую дверь парадного входа, заблокированную заклинаниями царицы.

– С-с-стучат… – дружно повторили стук зубами вампиры, указывая на дверь.

– Сейчас достучатся, – успокоила их Кали и заставила Виталика шустро перебирать ножками в указанном направлении, заранее предчувствуя очередную порцию веселухи.

Дверь легко распахнулась, стоило только Виталику взяться за нее.

«Не бей его! Он свой!!!» – мысленно заорал сплетник, увидев на пороге Кощея.

Судя по всему, бессмертный злодей почуял неладное и примчался на помощь Василисе в полном боевом обличье. Он был закован в латы с головы до ног и явно разгневан, так как его волнистый черный меч на глазах превращался в ледяной посох, а из-под забрала стремительно вырастала пушистая белая борода.

Богиня просьбу юноши удовлетворила, правда, со своими коррективами.

– Иди отсюда, не мешай! – Кали руками Виталика вырвала из его рук посох и помчалась обратно к центру зала сшибать вампиров с потолка новым оружием. И хотя посох Кощея до них тоже не доставал, держались вампиры из последних сил, так как потолок уже начал покрываться изморозью.

– Отдай палку, недоумок! Она ж тебя убьет!

Кощей настиг Виталика и начал отнимать у него свой посох морозильный.

А Василиса к тому времени уже пришла в себя. Окинув быстрым взглядом поле боя, она сообразила, что ситуация кардинально изменилась. Вампиры из охотников превратились в дичь. Конечно, было бы неплохо прибить их разом всех, оставив парочку живыми для допроса, но здесь были дети. Аленкой и Никиткой рисковать нельзя, тем более что подоспевшие защитники, вместо того чтоб бить явно струсивших вампиров, дрались между собой за плюющийся снежными зарядами посох. Пусть улетают, тогда и нам можно будет удрать, пока эти придурки нас всех не заморозили, решила Василиса, мановением руки снимая с окон блокировку. Черная стая сорвалась с потолка и рванула на свободу.

«А было весело, – хихикнула богиня, как только за окном стихли крики улетающих вампиров, – мне понравилось. Ты, сплетник, ежели чего, зови. Еще раз развлечемся».

Грудь перестало жечь, и тут же дикий холод рванул в тело Виталика через посох.

– Ай!

Сплетник попытался оторвать мгновенно примерзшие к посоху ладони, и под всполох молнии, ударившей из навершия посоха в потолок, его вместе с Кощеем засосало в ледяной водоворот неведомо откуда взявшегося портала и вышвырнуло в ночь, далеко за пределы царского дворца…