Текст книги "Brand: Поп-арт роман"

5. Esquire

Иногда, кроме везения, ничего больше не нужно.

Ричард Бротиган

Factum. Esquire – мужской глянцевый журнал.

Esquire был основан Арнольдом Джинричем в 1933 году.

Esquire – это журнал для чтения, который отражает современные тенденции культуры и общества. На страницах Esquire соседствуют качественная художественная проза и публицистические статьи на самые разнообразные темы, от политики до моды.

В Esquire печатались Эрнест Хемингуэй, Френсис Скотт Фицджеральд и другие известные американские авторы.

Один из самых известных редакторов Esquire, Гордон Лиш, получил прозвище «Капитан художественной литературы» («Captain Fiction») за свою активную деятельность по продвижению молодых авторов.

В 60-е годы Esquire стал одним из прародителей, так называемой Новой журналистики в лице Нормана Мейлера, Тома Вулфа, Тима О’Брайена и других.

Дизайном Esquire в разное время занимались такие люди, как Жан-Поль Гуд, Пол Ранд, Роджер Блэк и Джордж Лоис.

Две обложки Esquire (за апрель 1968 года с Мухаммедом Али и за май 1969 года с Энди Уорхолом, тонущем в банке Campbell’s Soup) вошли в пятерку лучших обложек за последние 40 лет.

Сейчас Esquire принадлежит американской медиаимперии Hearst Corporation.

Ежемесячный тираж Esquire в США составляет 700 000 экземпляров. Кроме США Esquire издается еще в 12 странах мира (включая Россию и Китай).

Слоган: «Мужчина в своем лучшем виде» (original version: «Man at His Best»).

Punctum. Я каждый месяц покупаю 5 (пять) глянцевых журналов: Playboy, GQ, Hustler, Penthouse и Esquire. Но читаю я только Esquire.

Esquire – это типично нью-йоркское изобретение – сочетание моды, стиля и интеллекта. Я не хочу сказать, что все статьи в Esquire мне нравятся. Не знаю почему, но я недолюбливаю всех главных редакторов всех журналов. Поэтому их авторские колонки я никогда не читаю. Я уверен, что среди них есть и неплохие, но я этого знать не могу, потому что никогда их не читаю.

Я всегда очень внимательно рассматриваю каждую рекламу в глянцевом журнале. Реклама – это почти половина любого глянцевого издания, поэтому я не могу ее пропустить. Хотя ничего полезного я для себя там не нахожу. В глянцевых журналах больше всего рекламируют часы, парфюм и крепкие спиртные напитки. Я не ношу часы, не пользуюсь туалетными водами и пью только Jameson. Реклама в Esquire для меня абсолютно бесполезна. Хотя мне очень нравится смотреть на эти глянцевые лица глянцевых мужчин и женщин в глянцевых интерьерах. Наверно, реклама – это самое актуальное из искусств. Во всяком случае, за нее больше всего платят.

Мне нравится, что в Esquire печатают художественные рассказы. Я не люблю рассказы, когда они в книжках, а журнал – это как раз для рассказа. У меня никогда не получалось прочитать полностью какой-нибудь сборник рассказов, как будто это роман. Я всегда читал рассказы между прочим, от случая к случаю.

Иногда я думаю, что если бы в мире было побольше журналов для чтения, таких как Esquire, то я перестал бы читать книжки. Esquire гораздо интереснее Чехова. Наверно, современному писателю нужно писать так, чтобы у читателя вообще не было желания взять в руки глянцевый журнал. Сейчас глянцевые журналы начинают забирать все время людей, которое они способны выделить на чтение. Когда я покупаю Esquire, я откладываю все книжки. Когда я покупаю Esquire, я читаю его везде и всегда: в метро, в ванне, в туалете, на кухне, перед сном и т.д. Потом я его выбрасываю. Все, что слишком поглощает, на самом деле не имеет никакой ценности. Поэтому я выбрасываю Esquire без сожаления. Я знаю, что совсем скоро у меня появится новый номер Esquire. Это ключевая разница между книгами и глянцевыми журналами: новая книга не всегда лучше старой, но новый номер журнала всегда лучше предыдущего.

В Esquire пишут только известные люди. Известным человек становится только потому, что ему повезло. Сначала ему повезло, что он стал известным, потом ему повезло, что его напечатали в Esquire. Известные люди могут нести всякую чушь, но они известны, и это гораздо важнее. Известного человека читают иначе, чем неизвестного. Известные люди обладают той аурой, которая заставляет к ним прислушиваться всех неизвестных. Это основной принцип любого глянца: должно быть много известных людей. Причем – в любом виде.

За известность платят больше, чем за интеллект. В Esquire, наверно, больше всего интеллекта, среди всех глянцевых журналов. Хотя если мне что-то приносит удовольствие, то я не смотрю, насколько это интеллектуально. Поэтому я покупаю Hustler и смотрю Comedy Club. Esquire хорош тем, что в нем нет слишком уж заумных статей (как в журнале «Искусство кино»), и нет пошлости (как в журнале «Cool»). Мне хочется найти ту точку, которая находится на равном удалении и от заумности и от пошлости. Но меня постоянно заносит, то в заумь, то в пошлость. Esquire тоже, бывает, заносит, но гораздо реже, чем меня.

В Esquire моя любимая рубрика – это «Правила жизни». Это такая полупсихоаналитическая рубрика, где известные люди говорят обо всем, что взбредет в голову, но обязательно в афористичной форме. Мне никогда не попасть в эту рубрику. Мне не очень-то везет. Поэтому я вынужден создать ее себе сам. Я сделал ее в виде конспекта дневника за год. Итак: «Правила жизни»:

Январь. В начале месяца я купил журнал Esquire.

Я не люблю свой день рождения, потому что приходится думать о гостях. Я не привык о ком-то думать, я привык никому не мешать.

Февраль. В начале месяца я купил журнал Esquire.

При знакомстве с людьми я сразу показываю им все свои отрицательные качества: лень, неспособность заботиться о другом, неумение водить машину, между телевизором и человеком выбираю телевизор и т.д. Если люди примут меня таким, то я буду им благодарен и попытаюсь исправиться. Если они меня не примут, то так оно и лучше. Незачем держаться за людей, которые не оценили твои недостатки. Достоинства они тоже не оценят.

Март. В начале месяца я купил журнал Esquire.

Между любовью и малиновым вареньем почти нет никакой разницы. Очень красиво выглядит и вкусно есть, но в зубах всегда застревают мелкие косточки. В случае с малиновым вареньем можно обойтись зубочисткой. А как быть с любовью?

Апрель. В начале месяца я купил журнал Esquire.

Недавно я перестал думать о себе как о человеке и стал воспринимать себя как произведение искусства. Это значит, что я не осознаю себя целостным универсумом. Если человек рождается сразу и целиком (голова, ноги, руки и т.д.), то произведение искусства рождается постепенно – из мазков, кадров, глав, эпизодов, па, пируэтов и т.д. Я смотрю на себя как на череду никак не связанных между собой мазков, кадров, глав, эпизодов, па, пируэтов и т.д. Я никак не могу уловить их все вместе, как одно целое.

Май. В начале месяца я купил журнал Esquire.

Если люди начинают жить вместе, то, значит, им стало совсем тяжело. Когда ты один, то все твои мысли сосредоточены на себе самом. Это рано или поздно начинает сводить с ума. Поэтому, чтобы отвлечься от мыслей о себе, люди начинают жить вместе, женятся. Когда мне стало совсем тошно, я завел кота.

Июнь. В начале месяца я купил журнал Esquire.

По-настоящему современных людей только двое. Это Иисус Христос и Люцифер.

Июль. В начале месяца я купил журнал Esquire.

Смысл высшего образования в России для меня загадка. Я не встречал ни одного человека от 18 до 23, кто не был бы студентом. Это своего рода модный ритуал – закончить университет.

Август. В начале месяца я купил журнал Esquire.

Экологическая катастрофа начинается не в Антарктиде, и не на дне Индийского океана, и не на склонах гор штата Колорадо. Экологическая катастрофа происходит каждый раз в наших домах, когда мы начинаем уделять больше внимания своему компьютеру, чем собственному телу.

Сентябрь. В начале месяца я купил журнал Esquire.

Все, что я хочу, можно купить. Я не помню, когда в последний раз хотел чего-то такого, чего нельзя купить. Если отсутствие желаний – это счастье, то я счастливый человек.

Октябрь. В начале месяца я купил журнал Esquire.

Когда идет дождь, я сижу дома. Дождь из окна и дождь за окном – это два разных дождя. И не потому, что один тебя мочит, а другой ты только наблюдаешь. Меняется все – запах, освещение, ракурс, звук и т.д.

Ноябрь. В начале месяца я купил журнал Esquire.

Я больше всего боюсь умереть в простой русской больнице. Я не хочу стать святым после смерти. Мне кажется, что всех умерших в русских больницах можно назвать мучениками. Они достойны канонизации в гораздо большей степени, чем Николай II и вся его семья.

Декабрь. В начале месяца я купил журнал Esquire.

Новый год и Рождество – два самых потребительских праздника. В эти дни люди потребляют сверх нормы. Покупают икру, оленину, новый телевизор и ездят в путешествия. Это самое радостное время. И одновременно почему-то грустное.

Soundtrack. Tiger Lillies, «Hipdeep Family».

Bonus. Черно-белый кадр. Мы видим мужчину в деловом костюме, у которого нет головы. Закадровый голос: «Это мужчина без головы». Мы видим мужчину в деловом костюме, у которого есть голова. Закадровый голос: «Это мужчина с головой».

Packshot Esquire (обложка) и слоган: «Esquire. Журнал для мужчин с головой».

6. Ford

Сам Господь наш Форд сделал многое, чтобы перенести упор с истины и красоты на счастье и удобство. Такого сдвига требовали интересы массового производства. Всеобщее счастье способно безостановочно двигать машины; истина же и красота – не способны.

Олдос Хаксли. О дивный новый мир

Factum. Ford – марка американского автомобиля.

Компания Ford (полное название Ford Motor Company) была создана Генри Фордом в 1903 году.

В производстве автомобилей Ford впервые стал применяться автосборочный конвейер (с 1913 года).

Первый автомобиль Ford был похож на коляску и назывался «Модель А». До 1908 года был создан ряд моделей, которые получали названия в алфавитном порядке (от A до S).

В 1908 году был создан первый автомобиль, доступный для большинства, – «Модель Т», или «жестяная Лиззи». В течение года было продано около 11 000 этих автомобилей.

К 1923 году каждый второй автомобиль в США делался на заводе Ford.

В 20–30-е годы Ford выходит на мировой рынок.

В начале 30-х годов появляются и грузовые автомобили Ford.

С 1932 года Ford впервые стал выпускать автомобили с V-образными 8-цилиндровыми двигателями.

Во время Второй мировой войны Ford получает военные заказы и прекращает выпуск гражданских автомобилей. Ford выпускает бомбардировщики, танки, двигатели для самолетов и т.п.

К 1965 году Ford выпускает несколько новых моделей автомобилей (V8, Thunderbird, Mustang), и прибыль компании Ford достигает миллиарда долларов в год.

В 70–90-е годы Ford продолжает совершенствовать дизайн своих автомобилей, и появляются все новые и новые модели (Cortina, Fiesta, Bronco, Explorer, Escort, Taurus, Sierra, Scorpio и другие).

В 2000 году Ford Т был признан автомобилем века.

В последнее время Ford терпит убытки – более 5 миллиардов долларов (за 2005 год).

В представительствах Ford по всему миру работает почти 330 000 сотрудников.

Слоган: «Создан для дорог, которые впереди» (original version: «Built for the Road Ahead»).

Punctum. Я ничего не понимаю в автомобилях, я не умею их водить и не собираюсь учиться. Единственный транспорт, которым я управляю, – это велосипед.

Мне нравится ездить на машине, но если только за рулем не я. Мне нравится такси. Но только если оно желтое. Я обожаю желтый цвет, и поэтому я люблю ездить на такси. На таких, как в Нью-Йорке. В Нью-Йорке почти все такси – это Ford – Ford Crown Victoria. Если бы мне нужен был свой личный автомобиль, то я купил бы желтое нью-йоркское такси Ford Crown Victoria. Многим бы показалось, что я просто выпендриваюсь, но мне действительно не нравятся современные машины, и цвета, в которые их красят. Когда я сажусь в Ford Mondeo, то мне кажется, что я сижу в кабине «боинга». Еще мне нравится все, что связано с такси. Такси – это красиво. Я вспоминаю фильмы «Таксист» и «Ночь на земле», и мне начинает казаться, что такси – это гораздо больше, чем просто транспорт. И только потому, что такси – это автомобили, я уделяю автомобилям внимание. Вообще-то автомобили абсолютно не играют никакой роли в моей жизни. Они не возбуждают во мне никакого интереса. Я перестал смотреть «Формулу-1» и вообще не смотрю никакие автогонки. Я не могу придумать ничего более неинтересного и скучного, чем соревнование машин. Они есть, ну и ладно.

Как и всех, меня с самого детства приучали любить машины. Всех мальчиков приучают любить машины. Нам покупают огромное количество игрушечных автомобилей. Почему так получается, что именно машинка становится основной игрушкой для мальчиков? Нас все время заставляют играть либо с машинками, либо с оружием. Чего они хотят этим добиться? Так же было не всегда. Неужто нет других игрушек? Наверно, моими любимыми игрушками были конструктор Lego и железная дорога, раз я так и не полюбил автомобили. Быть может, я был отсталым ребенком?

Я несовременен, поэтому автомобили 60-х и 70-х годов притягивают меня больше, чем современные. Хотя автомобили меня вообще не притягивают. Но если какие и притягивают, то только старые. Притягивают уже потому, что их меньше, и потому, что выглядят они красивее. Современных автомобилей очень много, и все модели похожи друг на друга. Когда чего-то так много – это уже неинтересно. Ну Porsche, и что дальше? Ну Lamborghini, и что дальше? Ну Ferrari, и что дальше? Ну Bentley, и что дальше? Ну «Жигули», и что дальше? Сейчас автомобиль – это обыденность. Я не люблю обыденность. Я могу от нее зависеть, я даже могу без нее умереть, но я не могу ею восхищаться. Я никогда не восхищаюсь автомобилями, я просто ловлю такси и еду туда, куда мне надо.

Ни один современный автомобиль не может быть чем-то большим, чем просто автомобиль. Ford мне нравится тем, что он нечто большее, чем просто автомобиль. Ford – это даже больше не автомобиль, это больше конвейер.

Идея конвейера гораздо более значима, чем идея автомобиля. Конвейер создал новый тип социального устройства. Теперь все взаимозаменяемы, у всех своя задача, всё состоит из фрагментов, где ни один фрагмент не знает о существовании другого фрагмента, но полностью от него зависит.

Конвейер никогда не останавливается, он всегда работает и двигается вперед, поэтому он так привлекателен. Иллюзия движения вперед мне кажется очень привлекательной. Мы двигаемся вперед, не зная, что там. Нам нравится что-то из прошлого, но мы двигаемся вперед, потому что так принято. Все, что впереди, должно быть лучше. Лучше – это когда становится более комфортно; когда нет проблем, от которых невозможно откупиться; когда все понятно, что надо делать; когда работает конвейер и тебе нужно всего лишь правильно выполнять свою задачу. Выполнять свою функцию – это единственное, чего от тебя ждут.

Конвейер Ford – это принцип, по которому работает все общество. Мы не знаем, где начинается конвейер и где заканчивается, мы не знаем, как он выглядит целиком, мы знаем только ту его часть, которая обслуживает нас и которую обслуживаем мы. Если ты выпадаешь из общественного конвейера, то рискуешь закончить свою жизнь в придорожной канаве.

Такое статичное road movie: ты сначала очень долго смотришь, сидя на обочине, как по дороге проносятся новенькие автомобили. Потом ты решаешь, что на этой дороге тебе нет места. Тогда, ты думаешь: все, что тебе остается, – это построить свою собственную дорогу. Но если тебе не удастся ее построить, то ты окажешься в канаве возле той, большой общей дороги. Строительство дорог – это риск, никогда не знаешь, поедет ли по ней кто-нибудь. The End.

Конвейер работает не только при сборке автомобилей Ford. Мы живем в конвейерное время. Нам не удается задержаться на чем-то, потому что конвейерная лента продолжает свое движение. Поэтому мы так боимся чего-то упустить в жизни, чего-то недопотребить, недополучить секса, недокупить одежды на распродажах, недоразвлекаться в ночных клубах, недосидеть в ресторанах, недосмотреть передач по телевизору и т.д. Конвейер Ford научил нас брать от жизни по максимуму. Как только конвейерная лента предложит тебе что-то, ты не должен от этого отказываться, ты должен брать и потреблять по полной. Но конвейер ничего просто так не дает, он требует, чтобы ты стал функциональным придатком конвейера. Я уже им стал, и мне остается только надеяться, что конвейер не переработает меня на детали.

Такое статичное industrial movie: конвейерная лента уходит в бесконечность, вдоль нее стоят люди и жадно чего-то ждут. Они никуда не двигаются, движется только конвейерная лента. The End.

Намного позже того, как я узнал о существовании автомобилей Ford, я прочитал роман Олдоса Хаксли «О дивный новый мир». Было бы лучше, если бы было наоборот – сначала роман, а потом Ford. В «О дивном новом мире» летоисчисление идет не от Рождества Христова, а от дня рождения Генри Форда. Форд там – Бог. Богом ведь становится не тот, кто на самом деле Бог, а тот, по чьему образу и подобию выстраивается общество. Я очень сомневаюсь, что наше общество построено по образу Христа. Оно в гораздо большей степени построено по образу и подобию Форда/Ford’а.

Все пространство заполнено конвейерами и машинами. Мы все стоим на месте, а движение конвейерной ленты принимаем за собственное движение вперед. Если мы сели в автомобиль Ford и он поехал, это еще не значит, что мы двинулись вперед.

Такое статичное religion movie: миллиард автомобилей Ford стоит в пробке. В фильме ничего не сказано, куда они едут, зачем и что с ними происходит дальше, и происходит ли вообще что-либо. The End.

Soundtrack. Goran Bregović and Iggy Pop, «In the Death Car».

Bonus. Автомобиль Ford на полной скорости врезается в стену. Камера медленно проплывает по руинам дымящегося автомобиля и выхватывает абсолютно не покореженный значок Ford.

Packshot Ford и слоган: «Метал гнется, бренд остается. Ford».

7. Google

Where is the Life we have lost in living?

Where is the wisdom we have lost in knowledge?

Where is knowledge we have lost in information?

Томас Стернс Элиот

Factum. Google – самая популярная поисковая система в Интернете.

Google основана в 1998 году Лэрри Пэйджем и Сергеем Брином.

Штаб-квартира Google находится в Маунтин Вью, штат Калифорния, США.

Название «google» – это искаженное «googol» (гугол) – математический термин, обозначающий единицу со ста нулями. Этот термин был придуман Милтоном Сироттой, племянником американского математика Эдварда Каснера.

Поисковые системы Google занимают около 70 % мирового рынка Интернета. Google способна находить информацию на 101 языке мира.

В системе Google задействовано более 130 тысяч поисковых машин по всему миру.

19 августа 2004 года Google начала продажу своих акций на фондовом рынке.

В октябре 2006 года Google объединилась с крупным медиапорталом YouTube.

Вид мадагаскарских муравьёв Proceratium google был назван так в честь сервиса Google Earth (интерактивная модель поверхности земного шара), который помог открывателю этих муравьев в его исследованиях.

Google имеет огромное количество дополнительных сервисов, инструментов, программ и приложений.

Годовой оборот Google составляет около 7,14 миллиарда долларов (2006 г.).

Слоган: «Не будь злым» (original version: «Don’t be Evil»).

Punctum. Когда мне нужна какая-нибудь информация, я захожу на Google. На самом деле я захожу туда, даже если мне не нужна никакая информация. Это просто ритуал – хоть раз в день зайти в Интернет.

В Интернете полно поисковых систем, но я пользуюсь Google. Мне кажется, что я всю жизнь знал о существовании Google. Просто я не могу вспомнить, как услышал о ней в первый раз.

Теперь знание – это Google. С Интернетом не нужно учить различные факты. Факты ничего не значат. Поэтому я не смотрю интеллектуальные викторины. Там спрашивают о фактах. А какой в них смыл? Меня давно уже интересует аргументация, и только она. Меня интересует не результат, а путь к результату. На самом деле, если ты даешь правильный ответ, это не значит, что ты говоришь истину. Это всего лишь значит, что ты усвоил правила игры и строго им следуешь.

Мне кажется, гораздо интереснее и красивее звучит неправильная фраза «Теперь мы спокойны: дважды два не четыре», чем правильная – «дважды два – четыре». Чтобы узнать, что дважды два – четыре, я беру калькулятор. А вот чтобы сказать: «Теперь мы спокойны: дважды два не четыре», нужно подумать и применить фантазию.

Интернет изменил всю систему знаний, которая существовала до него. Раньше зубрили все даты истории, формулы, когда кто родился и умер из знаменитостей, всякие другие факты. Теперь есть Интернет и Google. Но почему-то мы продолжаем изучать факты. Наверно, по привычке. Или нас просто обманывают, когда говорят, что мы должны что-то знать. Мы должны думать. Это гораздо важнее, чем знать.

Когда мне нужно узнать что-нибудь, например, о Шатобриане, я набираю слово «шатобриан» (именно так – с маленькой буквы) в Google. И система дает мне тысячи ссылок на Шатобриана. Теперь я знаю о нем все. Но это не так много. Я знаю о нем лишь различные факты и мнения. Я лишен возможности самостоятельно производить знание. Я не могу сказать ничего нового о Шатобриане, если у меня есть Google.

Мне кажется, что знание уже не так ценно, потому что его слишком много. Эпоха скуки устала от знания. Мы слишком образованны, мы слишком умны, у нас слишком много знаний о мире, и поэтому мы так ограниченны. Наши знания ограничены поисковой системой Google. Мы должны научиться думать, чтобы выйти за пределы знания, чтобы выйти за пределы поисковой системы Google.

Я много времени провожу в Интернете. Я скачиваю порноролики и порнокартинки, узнаю новости, общаюсь по ICQ и электронной почте, я сижу на www.earthcam.com и смотрю, что происходит сейчас на Times Square, но я никогда не сижу в чатах. Мне неинтересно, что скажут другие, а им неинтересно, что скажу я. Мне гораздо больше нравится виртуальный земной шар Google Earth. С помощью Google Earth можно попасть в любое место мира, все участки Земли там сфотографированы со спутника NASA. Может быть, скоро слово «google» заменит слово «мир». В этих словах есть что-то общее, какая-та округлость или что-то в этом роде.

Еще мне нравится набирать различные слова в поисковой строке Google и смотреть, что она мне выдаст. Я пишу имена известных людей и нажимаю клавишу Enter. Писатели, композиторы, художники, дирижеры. Я набираю имена всех тех, кто приходит в голову. Иногда даже режиссеры. Йорген Лет например. Это не значит, что я обо всех читаю, просто мне интересно, вдруг кого-нибудь Google не сможет найти. Такое бывало, но только потому, что я неправильно набирал имя. Хотя вот свое имя я набирал правильно, но на меня не было ни одной ссылки. Для Интернета я так же неинтересен, как и для телевидения.

Мне нравится искать в Интернете с помощью Google фотографии знаменитостей. Самое интересное – на какую знаменитость меньше всего фотографий. И меньше всего на Томаса Пинчона. Как его ни набирай: «Томас Пинчон», «Пинчон», «Thomas Pynchon» или «Pynchon». Будет максимум три фотографии Томаса Пинчона. И то еще непонятно – Пинчон ли это.

Считается, что у Интернета нет центра. Это идеальное деконструктуралистское образование. Но в каждом компьютере есть домашняя страница. Она и есть центр. У каждого он свой. У меня это Google. Я думаю, не у меня одного.

Интернет очень близок к идеи лабиринта. Бесконечное количество ссылок создает абсолютно безвыходный лабиринт. Интернет предполагает начало, но не предполагает конца. Конец в Интернете всегда произволен. Интернет заканчивается, когда я выключаю компьютер. Когда я начинаю щелкать по ссылкам, я сам должен остановиться, иначе это навсегда. Это как переключение каналов, особенно если у тебя есть спутниковая антенна. В телевизоре я обречен пропустить что-то интересное. В Интернете я обречен не дойти до чего-нибудь интересного.

Больше всего в Интернете меня интересует сам Интернет. То, как он устроен, то, как там можно все найти, все факты, то, как Google выдает тебе миллион ссылок на слово «спирс» или «иисус». Для Google нет разницы между «спирс» и «иисус». Для меня есть. «Иисус» мне кажется более красивым. И как звучит, и вообще. Обычно я смотрю ссылки только на первой странице. Но даже по тому, что я видел, я могу сказать, что Иисус более красив. Однажды я дошел до 89-й страницы. Я набирал в поисковую строку Google «Jean Boudrillard». Я понял, что Бодрийяр не далеко отошел от Иисуса. Он только чуть менее красив. Это его единственный минус.

Я всегда думаю о том, кто́ сейчас самый популярный человек в мире. И я почти уверен, что Иисус Христос. Не Бритни Спирс и не Джастин Тимберлейк, не Джордж Буш и не Наполеон, не Пол Маккартни и не Барбара Стрейзанд. Я думаю, что Иоанн Павел II, когда был жив, приблизился по популярности к Иисусу. Но если только сравнить прижизненную популярность Иоанна Павла II и Иисуса Христа, то Иоанн Павел II гораздо популярнее. Я не видел ни одной футболки, где было бы написано «I like Jesus». Но я видел огромное количество футболок с изображением Иоанна Павла II и надписью «I Like Pope». Если изображение какого-то человека попадает на футболку, то он поистине культовый персонаж. Популярность Иисуса Христа в свое время, наверно, была примерно такой же, как нынешняя популярность Йоргена Лета.

Меня интересует еще два вопроса, ответы на которые я не могу найти в Google. Первый: что бы было, если бы во времена Иисуса Христа существовал бы Интернет? И второй: возможно ли такое, что Советский Союз перестал существовать потому, что появился Интернет? Просто я не могу себе представить СССР во времена Интернета, я не могу себе представить, что на земле было бы сразу два места, где все счастливы и всё есть.

Я давно перестал интересоваться цивилизационными вопросами. Слишком много разных ответов, и все правильные. Мне кажется, что мир состоит из идей, а эти идеи иллюстрируются частными явлениями. Например идея глобализма. Интернет, телевидение, самолеты, трансконтинентальные бренды и т.д. всего лишь иллюстрируют идею глобализма. Все это появилось только потому, что у кого-то возникла идея, что глобальный мир – это хорошо, что глобальный мир должен быть. Может, это и действительно так. Даже наверняка. Я просто не знаком ни с каким другим миром.

Единственное, что мне не нравится в Google, – это то, что ссылки по одному и тому же слову всегда появляются в одинаковом порядке. Такая вот постоянная иерархия. В компании Google говорят, что они не берут деньги за то, чтобы та или иная ссылка была наверху. Почему же наверху всегда одни и те же? Может, не деньги, но что-то тут влияет. Система гораздо сложнее денег. На то она и система. Отдельные части системы не имеют ничего общего с целой системой. Отдельный сайт – это еще не Интернет. Два сайта – не Интернет. Миллион сайтов – не Интернет. Интернет – это принцип: я не знаю, что мне нужно, но я знаю, как это искать. Поэтому и существует Google.

С Интернетом жить легче. Также легче размножаться клонированием, но мы почему-то до сих пор размножаемся по старинке. Наверно, приятнее. Вечный выбор между простотой и удовольствием. Избегать трудностей или преодолевать их ради последующего удовольствия? Я так и не решил, что лучше для меня.

Иногда я сижу в Google часами и набираю в поисковой строке разные слова. Я тупею от слова к слову. Мне становится все безразличным, кроме того, что мне выдаст Google. Интернет – это отличный способ убивать время. Если у тебя депрессия нет лучшего способа ее пережить, чем целыми днями набирать разные слова в поисковой строчке Google. У меня депрессия всегда продолжается полторы недели. И что бы я ни делал, короче она не становится. Нужно как-то прожить это время. Сделать так, чтобы эти полторы недели стали незаметными. Их надо просто убить. Я перебираю слова в Google. Тысячи слов, имен и названий. Теперь депрессию у меня может вызвать и Интернет.

Чем больше счастья, тем более скучно. Чем больше знания, тем больше тупеешь. Чем шире пространство, в котором я пребываю, тем более мелким и ничтожным я себе кажусь. Если человек всю жизнь проведет в одной комнате, то он умрет с полным чувством собственного достоинства. Он умрет практически гением. Но о нем никто не будет знать.

В эпоху глобального либерализма человек ничего не значит, значимо лишь человечество. Все подчиняется идее глобального счастья. А я даже не знаю, что для меня счастье. Но мне и не хочется этого знать. Я даже в Google не набирал слово «счастье». Я могу понять, когда я несчастен, и этого мне пока хватает. Я несчастен, когда нет доступа к Интернету. Я несчастен, когда все магазины закрыты. Я несчастен, когда нет горячей воды. Я несчастен, когда отключают электричество. Я несчастен, когда заканчиваются деньги. Я несчастен, когда мне никто не звонит. Я несчастен, когда начинаю думать о счастье.

Soundtrack. The Eagles, «Hotel California».

Bonus. Мы видим черный экран. На самом деле это монитор компьютера, покрытый пылью. Потом появляется рука и протирает экран, открывая нам окно Google.

Packshot Google и слоган: «Google. Это просто».