Текст книги "Степан Бандера. «Икона» украинского национализма"

Очень чётко высказался в этом плане Иван Франко: «Ти, брате, любишь Русь, як хлiб i кусень сала. Я ж гавкаю раз в раз, щоби вона не спала…»

– Метко!

– …Так сказать, надо действовать практически. Если ты что-то делаешь практическое для добра украинской нации – ты и являешься националистом.

– В советское время были воспитательные институты – пионерская организация, комсомол… А сейчас, когда этого не стало, не стоило бы восстановить те давние «Пласты», чтобы воспитывать молодёжь в духе национализма, украинского патриотизма?

– «Пласт» в Украине существует, только слаборазвитый. А когда-то был в каждой нашей школе. После того как в 1930 году поляки «Пласт» запретили, его функции взяла на себя Организация украинских националистов. Без собственного идеологического стержня государство существовать не может.

– Когда вам было 15 лет, что вы делали в «Пласте»?

– «Пласт» не только воспитывал детей в националистическом духе, но и требовал познавать родной край. Учил путешествовать. Вспоминаю походы, лагерную жизнь в лесу. Вместо оружия у нас были большие двухметровые палки, в определённой степени позволяющие получать военную подготовку и помогающие закаляться.

– То есть «Пласт» готовил к лесной партизанской жизни?

– Безусловно!

– Хотел бы спросить вас о следующем: слышал, что в 1939 году многие из населения встречали Красную Армию хлебом-солью… Это правда?

– Да.

– Мне говорили люди, присутствующие там: «Мы были так удивлены, когда первыми арестовали членов КПЗУ – Коммунистической партии Западной Украины…»

– Да. Ту партию уничтожили…

– И все были просто ошарашены, не могли понять, что происходит. А потом начал действовать план по уничтожению украинской интеллигенции. А потом людей хватали вообще без какого-либо смысла…

– Организация украинских националистов ещё при поляках привыкла действовать нелегально. И когда пришли советские войска, сразу же перешла в подполье и там продолжала работу. А легальные партии не знали, что делать, поскольку не были подготовлены. Поэтому и стали жертвами советского террора. И социал-радикалы, и другие, в том числе и КПЗУ…

– Я знаю, что вы были узником польской тюрьмы…

– Это было в 1935 году. Когда Пилсудский умер, я вышел из тюрьмы. А в 1937 году меня снова хотели арестовать. И тогда я перешёл в подполье. Уже с 1937-го жил нелегально. Во Львове. У рабочих, таких себе ремесленников. А с людьми встречался за городом ночью. Собирал по 50 человек, читал им разные лекции. Позднее, осенью 1937 года, пришёл в Пидгаивщину. В 1938-м создал там подпольную типографию.

– А что вы выпускали? Газету?

– Мы выпускали книги и открытки. И что очень характерно: люди, помогающие нам, были обычными крестьянами, не какими-то там крупными деятелями. Человек строил дом. Мы к нему подошли: «Если ты уже строишь дом, то давай вместе с твоим домом мы построим своё тайное убежище». И люди согласились. Мы построили убежище и сделали в нём типографию.

– Под домом?

– Под домом.

– То есть ещё во времена господства поляков?

– Поляки властвовали и в 38-м, и в 39-м. Тогда я уже больше находился в лесу… Поэтому у меня был псевдоним Медведь (смеётся). Потому что у меня такая была жизнь, медвежья… Я несколько лет тренировал людей, руководствуясь литературой, которую мог найти. Да к тому же ещё и создал подпольную лабораторию для изготовления гранат. Хотя были самодельные, но вполне пригодные.

– Это в каких годах?

– 1941-й, 1942 год… А весной 1944-го состоялась битва под Гурбами…Когда я там оказался, никого из руководства, кроме меня, не было. Проводник и командир УПА-Север остался на немецкой территории. Другие – тоже.

Фронт, остановившийся на линии Луцк – Коваль, Луцк – Броды, Тернополь, нас разделил. И из командования остался только я. Сформировал провод из людей, находившихся там, и командовал боем под Гурбами. Я хотел все наши отделы перекинуть на восток, то есть не хотел, чтобы битва произошла именно под Гурбами. Нас оттеснили под фронт. Собрались почти пять тысяч наших людей. А советских войск – более 20 тысяч. Они нас окружили. Это были не только военные части, но и самолёты, танки. Они планировали нас полностью уничтожить… 24 апреля после почти недели боёв я увидел, что людей нечем кормить. К тому же было немало раненых. И тогда мы прорвали фронт и вышли из окружения. Ну, а когда выдрались, на наше место пришли большевики, обнаружившие в тайных убежищах и убившие много местных людей.

– Я слышал, что во многих убежищах настоящих воинов УПА не было. Люди просто прятались. И только время от времени совершали какие-то акции против большевиков. У этих людей почти отсутствовала военная подготовка.

– Они просто не хотели идти в войско, в Красную Армию. Прятались от призыва. Что это был за призыв? Их, не обмундированных, не вышколенных, почти не вооружённых, бросали в бой против вооружённых до зубов немцев… Очень многие погибли. Так они себе говорили: «Лучше погибну у себя в хате, чем должен погибнуть где-то на фронте».

– Меня очень интересует такая вещь: правда ли, были серьёзные бои с немцами? А то некоторые люди говорят, что таких боёв не было…

– Были. И немало. Один из самых больших вспыхнул под Загором. Там есть монастырь – Загоровский. Бой продолжался несколько дней. Немцы неоднократно хотели нас уничтожить. Мы тоже организовывали на них нападения. И там, где мы это делали, почти всюду побеждали.

– Тем более что они этого не ожидали…

– И ещё потому, что не могли против нас бросить много своих сил при наличии фронта против Советов. Но они грабили население, вывозили людей. И они, в частности, молодёжь, больше всего шли в УПА. Мы создавали офицерские школы, в которых готовили свои командирские кадры. Кроме этого, к нам перешли много офицеров-украинцев из Советской Армии. Это были одни из самых лучших учителей военного дела. У нас достаточно много людей прошли советскую школу.

– Удивительное дело: в группе я встретил двух евреев, татар, даже одного грузина… Как это произошло? Очевидно, убегали от немцев, шатались по лесам. Не было, куда приткнуться…

– Нет, там было другое: немцы сформировали из пленных несколько отрядов для борьбы против украинских повстанцев – грузинский, армянский, азербайджанский. Были ещё узбеки из Средней Азии. Но мы послали к ним своих людей с листовками, и эти отряды перешли на нашу сторону, на сторону УПА. Поэтому в 1943 году возникла потребность созывать конгресс порабощенных Москвой народов. Мы созвали такой конгресс из ряда представителей разных народов. Его работа базировалась на основах, что каждая нация на территории Украины имеет право на свою самобытность.

– Я читал постановление 3-го Большого сбора… У меня этот текст есть.

– Не думаю, что даже сейчас люди могут что-то сказать против постановлений тех собраний. Ничего там не было шовинистического.

– Даже было что-то социалистическое…

– Когда мы говорили о бесклассовом обществе, то под этим понимали, что у большевиков существует классовое общество, что там есть класс большевистских вельмож, которому и принадлежит полная власть. У народа власти нет. А для нас каждый человек ценен. Мы вообще считаем, что формировать какую-то политику по классовым признакам вредно. Мы ещё написали брошюру по-русски «Кто такие бандеровцы и за что они воюют» и в ней поместили перевод материалов 3-го Большого сбора. Но потом эта программа стала причиной конфликта между людьми, сидевшими в немецких тюрьмах и не принимавшими участия в борьбе на востоке, воевавшими на родине. Они не понимали нашей программы. Потому что всё нужно пережить, и только тогда, когда всё переживёшь, непосредственно столкнёшься с реальными потребностями людей, – что-то можешь вносить в свои программы.

– Пан Васыль, у вас было много встреч со Степаном Бандерой?

– Да.

– Сейчас о нём сочинено столько разных легенд. С одной стороны, вырисовывается какой-то сверхчеловек, гипнотическая личность. С другой, наоборот, это якобы был никудышный человек (как недавно писал Олесь Бузина), за которого всю работу выполняли другие люди… Каким же он был на самом деле?

– Я был в его проводе после того, как Мельник провёл в 1939 году свой съезд, где постановили не воевать, а сохранять кадры. Мы же, в свою очередь, говорили (когда Советский Союз входил в Галичину), что существует исключительная возможность расширить Организацию на всю Украину, потому что с востока во Львов стали приезжать много людей. Среди них были студенты, молодёжь, с помощью которых мы могли совершать множество дел, втягивать людей в свою орбиту, в Организацию. В общем, пытались влиять на людей с востока и расширять Организацию. А мельниковцы этого не хотели. И поэтому вспыхнул конфликт с Мельником. Это даже был не конфликт Бандеры с Мельником, как конфликт людей, которые находились на родине, хотели действовать дальше и расширять Организацию, и тех, кто был за границей, хотел сохранить силы и больше полагался на немецкую помощь. Мы не возражали, что нужно использовать немцев, прежде всего – для подготовки наших военных кадров. И поэтому создали те для легиона – «Нахтигаль» и «Роланд», в которых проходили военную подготовку наши люди. Но когда немцы отнеслись к нашей независимости враждебно, мы сразу же от них отошли. И немцы сразу же ликвидировали те войска.

– Так всё же, был Бандера выдающейся личностью?

– Бандеру я знал ещё со студенческих лет. Он часто выступал среди студентов, и я на тех собраниях бывал. Он уже знал, чем я занимаюсь, потому что референты Краевого провода – и Стецько, и другие – были со мной знакомы. Они знали, что я учился в Люблинском университете на юридическом факультете, знали, что там я организовываю студентов. После покушения на Перацкого, министра внутренних дел Польши, Бандера пришёл именно на мою квартиру в Люблине. Правда, меня там не было, поскольку я уже сидел в тюрьме. С ним был Грыць Мацейко, который и стрелял в Перацкого. А потом я с Бандерой встретился, когда он уже вышел из тюрьмы. Человек после заключения многого не знает. Бандера интересовался абсолютно всем. Как я организовал подпольную работу, как создал типографию. А потом, уже после войны, я увидел, что за границей нашей практической работой в Украине интересовался, пожалуй, только он. Когда я стал членом провода, то рекомендовал ему других людей вместо себя. Но он на замену не согласился.

Я был организатором. Так сказать, воспитывал кадры и расширял Организацию на всю территорию Украины и даже за её пределы. Участвуя в заседаниях провода, видел, что из всех присутствующих там людей Бандера – наиболее авторитетный и предлагал самые правильные решения. Когда речь шла о немцах, он сразу говорил: «Мы с немцами не можем договориться. Мы должны провозгласить государственную независимость и вынудить немцев стать на нашу сторону. А если будут против, нужно будет организовать против них борьбу». Если говорить о Бандере – он проявил себя прежде всего как хороший организатор. И когда создал организацию, Коновалец назначил его проводником Краевой экзекутивы. Он сразу организовал ряд разнообразных акций. Например, акцию за восстановление украинской школы, за требование развития украинских школ. Затем – вопрос могил, то есть оказание почестей памяти людей, отдавших жизнь за свободу Украины. И ещё несколько таких широкомасштабных акций. Как организатор он ещё тогда себя показал. А как проводник, как теоретик проявил себя уже после выхода из немецкой тюрьмы. И среди тогдашних печатных трудов наиболее аналитическими, наиболее серьёзными были именно его статьи. Они направляли работу нашей Организации за границей. А здесь, в Украине, мы придерживались постановлений III съезда 1943 года. Бандера был не против. Он говорил: «Если Организация и УГОР приняли такие постановления, мы должны им подчиняться и должны их выполнять». Ещё мы приняли очень принципиальное решение относительно материализма и идеализма, став на позицию, что это вопросы не политической партии, а вопросы теории, вопросы науки. И если кто-то хочет быть материалистом, пусть будет материалистом. А кто хочет быть идеалистом – мы не возражаем. Так же вели себя и в вопросах религии: решили, что не должны людям что-то навязывать. И это открыло перед нами новые возможности, потому что в Восточной Украине почти все православные, а галичане – часто грекокатолики. У нас были военные капелланы и православные, и грекокатолики. И не было религиозной вражды. Если речь шла о материализме или идеализме, наша позиция была такой: хочешь быть материалистом – будь материалистом. Но борись за государственную независимость Украины. И это дало нам огромное преимущество. Политическая партия не должна опускаться к сугубо теоретическим идеологизмам, а должна выполнять практическую работу и организовать людей на построение нового порядка, который обеспечивал бы интересы украинской нации. Это была наша принципиальная победа. И потому мы могли расширить организацию на все украинские земли…»

Василий Степанович Кук умер 9 сентября 2007 года в Киеве. Его похоронили в родном селе Красное. На церемонию прощания во Львове собрались несколько тысяч человек…

Глава 12
Во имя чего?

В мае 1945 года в свет появляется любопытная «Декларация Провода украинских националистов после окончания Второй мировой войны в Европе». Как говорится в истории ОУН – УПА в ней, «провод ОУН подчёркивал, что главной идейно-политической основой деятельности ОУН и УПА была и остаётся идея Украинского самостоятельного соборного государства. В освободительной борьбе начинается тяжелейший период. На судьбу их поколения выпало продолжать работу по созданию самостоятельной Украины независимо от того, победят ли они в этой борьбе.

По отношению к русскому и другим народам, которые входили в состав СССР, было заявлено, что Сталин и Коммунистическая партия создали и поддерживают тоталитарный режим, который принёс много бед и страданий самому русскому народу подобно тому, как гитлеровцы привели немецкий народ к трагедии. Поэтому задача состоит в том, чтобы бороться против сталинской тоталитарной системы, а не против русского народа. Условия, в которых вела борьбу УПА в послевоенное время, были чрезвычайно тяжёлыми. Против неё были брошены значительные силы НКВД, НКГБ (с 1946 г. МВД, МГБ), регулярные части, истребительные батальоны. В боевых подразделениях УПА было много потерь. Однако, как отмечалось в постановлениях конференции ОУН-Б в июне 1946 г., революционное украинское движение героически выдержало массовый террор большевистских вооружённых сил, так что оккупанту не удалось ни уничтожить революционное движение и Организацию украинских националистов, ни запугать народ репрессиями и заставить отказаться от участия в революционной борьбе.

Во избежание больших жертв в открытой вооружённой борьбе конференция приняла решение перейти на подпольные формы деятельности. В июле 1946 г. было издано «Воззвание главного командира к У ПА», в котором отдал приказ переходить в подполье. Были расформированы регулярные курени и сотни УПА, подпольные диверсионные группы, которые вели боевые действия методом внезапных нападений на подразделения спецвойск и регулярные части».

В документе другой стороны, датированном ещё 17 января 1945 года, нарком госбезопасности УССР Савченко докладывал «об ухищрениях, применяемых бандитами ОУН – УПА»: «Возросших удар НКВД – НКГБ по разгрому оуновского подполья и бандформирований УПА и усилившееся в связи с этим стремление населения западных областей Украины к оказанию активной помощи нашим органам и войскам понуждают СБ и руководителей бандформирований УПА при проведении своих бандитских налётов становиться на путь провокационных ухищрений и маскировки бандитов под бойцов и офицеров Красной Армии, войск НКВД и сотрудников НКВД и НКГБ.

Бандиты, прикрываясь формой войск Красной Армии и наших органов, зачастую с орденами и медалями Советского Союза, группами появляются в сёлах и под видом офицеров и бойцов Красной Армии или сотрудников НКВД – НКГБ в ряде мест проводят свою террористическую и другую подрывную деятельность, уничтожают низовой советско-партийный актив, официальных работников наших органов, агентурно-осведомительную сеть и членов их семей.

Находясь под постоянным страхом возрастающего внедрения нашей агентуры в ОУН и бандформирования УПА, СБ прибегает к убийству всех лиц, вызывающихся по каким бы то ни было причинам в органы НКГБ и НКВД. Семьи заподозренных в связях с нами, как правило, также уничтожаются СБ.

Из числа зафиксированных нами фактов ухищрений бандитов в проводимой ими террористической и подрывной деятельности следует отметить:

6.10.44 года в селе Волошино Старосамборовского района Дрогобычской области, бандитами, одетыми в форму милиции, повешен председатель сельского совета Кричковский Михаил Иванович.

В тот же день в селе Караевичи, Ровенского района, Ровенской области, бандгруппа численностью до 15 человек, одетых в форму войск НКВД, ворвалась в дом местной жительницы Мельник и предложила ей отвести их к председателю сельсовета.

Выполнить требования бандитов Мельник отказалась, за что была избита шомполами, а затем в присутствии остальных членов семьи расстреляна.

10.10.44 года в селе Сварзево, Краснянского района, Львовской области 3 вооружённых бандита, одетых в форму военнослужащих Красной Армии, внезапно напали на сотрудника Краснянского РО НКГБ, обезоружили его, отобрали документы, а затем нанесли ему несколько огнестрельных ранений и скрылись.

19.10.44 г. в село Подберезцы, Залещицкого района, Тернопольской области ворвалась бандгруппа УПА в количестве 4 человек, одетых в форму бойцов Красной Армии, и, выдав себя за сотрудников НКВД, забрала 14 человек призывников, 1924 года рождения, и увела их в лес.

27.10.44 года в 11 часов дня бандгруппа в количестве 12 человек, одетых в форму офицерского и рядового состава Красной Армии, совершила налёт на сельсовет села Шубренцы-Борисполе, Садогородского района, Черновицкой области, где проводилось совещание местного советского актива.

Разогнав актив, бандиты зверски убили председателя сельсовета Старого и лейтенанта войск НКВД, трупы которых оставили в подожжённом ими помещении сельсовета.

Бандитами убит также уполномоченный по вербовке рабочей силы в Донбасс Ленский Пётр Иванович.

29.10.44 г. бандгруппа в количестве 12 человек, одетых в форму военнослужащих Красной Армии, совершила налёт на Комаровский сельсовет Почаевского района Тернопольской области.

Бандиты уничтожили все документы и, забрав с собой председателя и секретаря сельсовета, скрылись.

30.10.44 г. в 6 часов вечера в Ивано-Золотовский сельсовет Злотопотоцкого района Тернопольской области зашли 9 бандитов, одетых в форму военнослужащих Красной Армии, и, выдав себя за сотрудников НКВД, прибывших в село для мобилизации населения в Донбасс, потребовали от находившегося там секретаря сельсовета собрать истребительный батальон. По прибытии в сельсовет бойцов истребительного батальона К. и П. последние были убиты бандитами…» (ЦА ФСБ РФ. Ф. 7. Оп. 3. Д. 803).

А 12 декабря 1944 года нарком внутренних дел СССР докладывал председателю Госкомитета обороны Сталину, что 29 ноября банда численностью до 180 человек совершила нападение на с. Белый Камень Олесского района Львовской области. Оцепив под видом войск НКВД село, бандиты собрали якобы для проведения государственных хлебопоставок 18 бойцов истребительных батальонов и расстреляла их. Бандиты также убили второго секретаря ЛКСМУ, заведующего районо, участкового, уполномоченного РО НКВД и семерых бойцов Красной Армии. С собой они увели председателя и секретаря сельсовета, захватили оружие и подорвали автомашину, на которой приехали в село упомянутые выше бойцы Красной Армии (ЦГА ООУ. Ф. 1, Оп.23, Д.962).

Такая тактика борьбы оборотней из УПА однозначно носила провокационный характер. Её методам оуновцы могли обучиться только в немецком абвере. Например, батальон «Нахтигаль» в 1941 году в форме бойцов и командиров Красной Армии выполнял особые функции своих покровителей точно таким же образом. Тут же вспоминаются слова Васыля Кука… Красиво он говорил… Лично мне запомнилось…

Примечательно, что при проведении операций по ликвидации националистических бандформирований во вскрытых бандеровских схронах и бункерах сотрудники Смерша и НКВД постоянно находили не только военную форму и документы, удостоверяющие личность, но и в больших количествах ордена и медали СССР. Так, например, при ликвидации проводника ОУН Карпатского края Я. Мельника (Роберта) 1 ноября 1946 года в его схроне были обнаружены целых 28 орденов и медалей СССР. Кроме того, чекисты изъяли: 11 партийных билетов, 9 кандидатских карточек, 30 комсомольских билетов, 180 военных билетов, 55 красноармейских книжек, 78 советских паспортов и т. д. (ЦГА ООУ. Ф. 1. Оп. 23. Д. 2961).

О других методах их повстанческой деятельности можно прочитать в «Политдонесении» в адрес члена Военного совета Прикарпатского военного округа генерал-полковника Мехлиса (от 29 сентября 1945 г.): «В районах размещения войск Армии за последнее время отмечается значительная активизация в действиях бандеровских банд.

По данным оперативного отдела штаба Армии и политорганов соединений установлено наличие бандитских групп в районах: Чертежне до 1500 человек; Петровце – Янковце – Лукановце до 1500 человек; Прубка до 200 человек; Хребтоватке – Хедь до 500 человек; Каменице – Липаны до 85 человек; Русска – Мокра до 200 человек; Дубове до 200 человек; Лозы – Синий Бар до 200 человек; Отльшаны до 200 человек, а также в районе дислокации частей 140-й дивизии и сёлах прилегающих к городу Станислав (Тысменица, Угореики). Бандиты вооружены карабинами, винтовками, автоматами, пулемётами. Кроме того, имеют взрывчатые вещества и гранаты.

Бандеровцы действуют группами, нападают на военнослужащих одиночек или следующих малочисленными группами (3–4 человека), на одиночно движущиеся подводы и автомашины.

23 сентября в районе села Тысменица, в 7–8-километрах от города Станислава, бандеровцы смертельно ранили заместителя начальника Политотдела 38-й Армии тов. Голубева и легко ранили начальника автоотдела Армии подполковника тов. Харциева.

В ночь с 17 на 18 сентября в селе Яблунувка бандеровцами похищен младший сержант 871 отдельного зенитного дивизиона Попов.

В ночь с 19 на 20 сентября в селе Глубочек захвачены бандеровцами военнослужащие 167-й дивизии рядовые Кохин и Котин. Захваченные подвергались мучительным пыткам, так бандиты у красноармейцев Козина оторвали левое ухо, выкололи глаза, топором разрубили челюсть и шею, ноги и руки обожгли огнём.

Террористические акты совершаются также и против гражданских лиц. 7 сентября в селе Чёрный Поток группа бандеровцев обстреляла находившихся там работников Райсовета.

12 сентября в селе Нижний Вербиш бандеровцы запретили крестьянам вывозить хлеб в счёт Госпоставок.

14 сентября в этом же селе, за отказ сотрудничать с бандеровцами, убиты девушка и её брат – подросток, а мать тяжело ранена.

17 сентября в селе Соново, у финагента бандеровцы отобрали 5 тысяч рублей денег.

18 сентября в селе Верхний Вербиш бандеровцы повесили двух граждан села. В этом же селе они распространили листовки, требующие сдавать хлеб на нужды УПА…» (Архивная служба ВС РФ. Ф. 141. Оп. 244822. Д. 2).

Ответом на такого рода действия УПА могли быть соответствующие мероприятия госбезопасности и органов внутренних дел УССР.

Например, 28 октября 1947 года Л. Каганович, Н. Хрущёв и В. Абакумов докладывали И.В. Сталину «О борьбе с подпольным движением в западных областях Украины»:

«Чекисты и оперативные войска МГБ проделали значительную работу по борьбе с националистическим оуновским подпольем и его вооружёнными бандами в западных областях Украинской ССР.

За 9 месяцев 1947 года захвачены живыми при боевых операциях и арестованы 13 107 и убиты 3391 бандитов. Из этого числа убиты и арестованы 1103 руководящих лиц оуновского подполья и банд.

За это же время захвачено у бандитов оружия: пушек, противотанковых ружей, миномётов – 23, пулемётов – 259, автоматов – 1544, винтовок – 2966, пистолетов – 1855, гранат – 3458, мин – 2782, раций – 7 и патронов около 500 000.

21–22 октября 1947 года была проведена операция по выселению семей осуждённых, убитых и находящихся на нелегальном положении бандитов. Выселено 77 806 человек, т. е. 26 644 семьи.

В проведении этой операции принимали участие свыше 40 000 чекистов, офицеров и солдат войск МТБ…» (РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 163. Д. 1516).

Что ж, о преступлениях оуновцев, бандеровцев, повстанцев можно говорить долго и упорно. И это притом, что сами они уже многое запамятовали…

Как пишет доктор исторических наук, профессор Л.А. Поддубный, «В УПА существовал обычай освящения орудий убийства накануне «акции», для чего был создан т. н. институт «лесных» священников УАПЦ и УГКЦ. Эти священники были настоящими убийцами с крестами на груди. Они не только совершали религиозные обряды над грудами холодного оружия: топорами, вилами, косами, ножами, штыками и саблями, но и сами охотно пользовались ими, участвуя в кровавых оргиях участников «армии бессмертных».

Среди палачей СБ были свои чемпионы, которые по указанию таких, как Р. Шухевич, собственноручно умертвили сотни невинных людей.

Так, референт СБ Ковельского окружного провода ОУН «Федось» Микола Гаврилюк 2 марта 1946 года рассказал, что вместе с краевым референтом СБ Петром и следователем Борисом провёл чистку бригады УПА «Ярко», в процессе которой замучили 60 уповцев. Федось подчеркнул: «…Лично мною были задушено 100 неблагонадёжных участников ОУН, на территории Ковельского округа».

В «хронике СС стрелковой дивизии «Галичина», которая велась её Войсковой управой, имеется следующая запись: «20.03.44 г.: Есть на Волыни который, вероятно, уже в Галичине украинский повстанец, который бахвалится, что своей Мотузкой удавил 300 душ поляков. Его считают героем».

В приговоре суда от 21.03.1952 г. по обвинению следователя СБ Журавинского надрайонного провода ОУН И. Ленива констатировалось: «…за время своего пребывания в банде украинских буржуазных националистов подсудимый Ленив лично, сам убил, замучил и удушил различными способами около двухсот человек советских граждан – мужчин, женщин и стариков, а также присутствовал и принимал участие вместе с другими бандитами в убийстве свыше 50 человек – советских граждан. С целью удушения советских людей подсудимый Ленив всегда носил в кармане верёвку…».

Вчитываясь в эти сроки, хочется понять, что это была за такая повстанческая армия.

Армия вообще-то – это совокупность вооружённых сил государства. Повстанец – это участник восстания, мятежа. Ничего этого нельзя сказать про УПА. Для неё больше подходит – бандитская армия или армия бандитов. Ведь по крайней мере в русском языке слово «банда» буквально означает: разбойная группа; шайка. Вооружённая банда. Или группа людей, действующих нечестно, противозаконно! А у банды или армии бандитов была и соответствующая тактика.

Так, по утверждению О. Россова, окончательное оформление такая тактика УПА «получила на совещании верхушки подполья в Рогатинских лесах Станиславской области (возле с. Голодивка) в августе 1945 года. Центральный провод ОУН решил полностью переподчинить подразделения УПА территориальным проводам ОУН, а заодно и реорганизовать саму структуру подполья. Теперь оно состояло из Центрального провода на Украине и двух так называемых больших краевых проводов – «Северо-Западные Украинские Земли» («ПЗУЗ») и «Галичина». Краевой провод «ПЗУЗ» состоял из маленьких краевых проводов «Москва» (Волынская область, ряд южных районов Белоруссии), «Одесса» (Ровенская обл. и часть Тернопольской) и «Подолье». В Краевой провод «Галичина» входили «малые» краевые проводы «Буг-2» (Львовщина) и «Карпаты – Запад» (Карпатский край и Буковина). Основными звеньями ОУН выступали окружные, надрайонные (по 2–6 в окружном), районные (по 3–5 в надрайонном), кустовые и станичные проводы (последние – на уровне населённого пункта).

Суть новой тактики заключалась в переходе к действиям мелкими группами, по 10–15 человек, способными быстро маневрировать и менять места дислокации. Открытые вооружённые выступления и столкновения с частями Красной Армии и ВВ минимизировались, а основной удар переносился на гражданскую администрацию и лиц, сочувственно относящихся к советской власти. Разве это армия, которая, реализуя новую тактику, законспирировавшись, повела, по сути, «бункерную войну»?

Её «объектами нападений становились партийные, комсомольские и советские работники, колхозная администрация, а также так называемые подсоветчики – сельский актив и простые колхозники, специалисты, прибывшие из других областей УССР».

Мелкие подразделения УПА совершали действия, направленные на уничтожение хлеба и сельскохозяйственных машин, совершали диверсии на железной дороге.

Они регулярно уничтожали МТС, спиртзаводы, клубы, колхозное и совхозное имущество. Но самое страшное, что страдали прежде всего обыкновенные люди.

Например, 21 июня 1948 года в конюшне Львовского государственного университета было обнаружено множество отрубленных человеческих ног. В ходе расследования были обнаружены 18 обнажённых и изуродованных трупов, которые были идентифицированы как 17 женских и один труп подростка. В чём была их вина? Ответа на этот вопрос так и никто не нашёл.

По сводным данным советских архивов за 1944–1956 годы, в результате подобных действий УПА и вооружённого подполья ОУН погибли:

– 2 депутата Верховного Совета УССР;

– 1 глава облисполкома;

– 40 глав гор– и райисполкомов;

– 1454 глав сельских и поселковых Советов;

– 1235 других советских работников;

– 5 секретарей городских и 30 районных комитетов Компартии УССР;

– 216 прочих работников партийных органов;

– 205 комсомольских работников;

– 314 глав колхозов;

– 676 рабочих;

– 1931 представитель интеллигенции, включая 50 священников;

– 15 355 крестьян и колхозников;

– 860 детей, стариков, домохозяек» («Википедия», УПА).

Вот результат такой тактики и таких «боевых действий» УПА. Даже судя только по этим цифрам, видно, против кого эта «армия» воевала и кого уничтожала. И я снова вспоминаю слова Васыля Кука. Как не вспомнить!

Только поэтому в изменившихся условиях, в борьбе с ОУН – УПА ограничиваться только военными действиями было уже невозможно. О. Россов: «26 февраля 1945 года в Киеве состоялось заседание Политбюро ЦК КП(б)У, на котором было принято постановление, во многом определившее дальнейшие действия советской стороны в борьбе с националистическим подпольем в Западной Украине. В постановлении говорилось: «…Если недавно в большинстве западных областей Украины были банды, насчитывающие по 400–500 человек, то в настоящее время… все крупные банды ликвидированы, а многие главари… уничтожены или арестованы.