Текст книги "Непознанные души. Возвращение."

– Снег через два-три дня сойдет, пойду посмотрю.

– А ты умеешь ими пользоваться? – оживилась Вика.

– Да. В детстве видел, как это происходит.

– Интересно, интересно – на распев сказала Вика и улыбнулась.

По не многу она начинала «приходить в себя» и вот, в первые, с того страшного дня, она улыбнулась. Шок от произошедшего был очень сильным и Вика с трудом от него избавлялась. Она, как будь то, по прежнему чего-то боялась и старалась быть рядом с Виктором.

– Что она приклеилась к тебе? – однажды сорвалась Катя.

– Ну ты же врач. Должна понимать. Ей страшно – спокойно ответил Виктор.

– А мне не страшно? Никому больше не страшно? – крикнула уходя Катя.

– Что ревнует? – спросила Клавдия, проходя мимо.

– Да ну, с чего ты взяла? – отмахнулся Виктор.

– А то я слепая, – сквозь грохочущий смех сказала Клава.

Тревога все больше и больше заполняла его мысли. Он всю сознательную жизнь руководил мужчинами. А тут большая половина – женщины, причем с характером.

– Мне их ревности только и не хватало – подумал Виктор.

Снег превратился в кашицу и постепенно освобождал пологий берег реки.

Через два дня, Виктор собрался пойти посмотреть «ванды» и Вика тоже увязалась за ним.

Совсем не далеко от избушки он увидел на привязанную за сук дерева конструкцию сплетенную из проволоки. На берегу он разглядел вбитый в землю колышек с обмотанным вокруг него тросиком. Все приготовлено, просто чудо.

Он снял «ванду» зацепил за трос и сбросил в воду. Дальше по берегу, они нашли еще четыре.

– Давай отдохнем и пойдем обратно – предложил Виктор, показывая на валежину.

Виктор, как старый рыбак, получил огромное удовольствие от начала «рыбалки».

– Ну вот завтра утром можно будет проверить– сказал он усевшись на бревне и потирая руки.

– У вас с Катей что-то… роман? – спросила Вика, присаживаясь рядом.

– В смысле? – не сразу понял Виктор.

– Ну вы это… – смутилась Вика.

– Да не – рассмеялся Виктор. Мы только в самолете познакомились.

– А что она кричит на тебя?

– Не знаю? – пожал плечами Виктор. Не замечал.

– Она явно к тебе…

– Перестань, – оборвал Виктор. Пойдем обратно.

Настроение от рыбалки было испорчено.

Утро Виктора начиналось с восходом солнца. Он привык вставать рано и никакие передряги не могли испортить его режим.

Клава вставала еще раньше и готовила завтрак.

– Клавдия – обратился Виктор. Мне бы мешок под рыбу.

– Ой да уж мешок – рассмеялась Клава, – рыбачёк. На улице, на заборе сушится забирай.

Виктор взял мешок и направился к реке. Подойдя к калитке он оглянулся на окрик Вики:

– Подожди. На реке нельзя одному. Я с тобой.

– Ну что ты.. – не закончил Виктор и махнул рукой.

Он решил не отвлекаться на всякую ерунду.

Дойдя до первой сетки Виктор потянул за трос. Снасть пошла очень тяжело.

Внутренняя секция была на половину заполнена рыбой.

Ячейки были крупными и мелкие рыбешки начали вываливаться на берег. Виктор, совершенно не задумываясь, бросился собирать рыбу, поскользнулся на мокрой траве и плюхнулся у кромки воды, в последний момент успев зацепиться за трос.

– Да брось ты мелочь – сказала Вика, когда он поднялся. Она встряхнула «ванду», что бы вытрясти оставшуюся мелкую рыбу. Осталось пять крупных. Виктор достал их через окошко и сложил в мешок. «Ванду» снова забросил в воду.

Уставшие и довольные, через пару часов, рыбаки вернулись с почти полным мешком рыбы.

– Принимай улов, хозяйка – громко крикнул Виктор заходя на кухню и бросая тяжелый мешок на пол.

– Вот – так ни хрена сибе – развела руками Клава, открыв мешок.

– Извини, полковник, была не права. На ужин будет жаренная рыба, если кто поможет чистить.

После скудного рациона последнего месяца, свежая жаренная рыба была просто божественным угощением.

– Рыба жирная, сразу много не ешьте и чай горячий пейте а то пронесет – опять сквозь смех говорила она. Полковник еще наловит. Наедимся.

– Завтра со мной пойдешь– сказал Виктор Николаю за ужином. Я тебя научу, что и как. Дело не хитрое. Будете с Пашкой рыбаками.

На следующий день улов был таким-же.

– Засолю. Через три-четыре дня закоптим – сказала Клава, перебирая рыбу. Рыбный день только четверг.

– Ну ты повар, тебе видней, – согласился Виктор. Наше дело – добыть добычу.

– Да уж, добытчик – похлопала по плечу Клава.

За эти дни Виктор вымотался и крепко спал.

– Вставай, скорей. Второй ледоход– тормошила его за плечо Вика.

– «Ванды» сорвет, надо снять.

Виктор сел на топчане ничего еще не понимая.

– Ледяную пробку в верховьях сорвало, слышишь лед идет.

Виктор оделся и вышел на берег. Вверху по течению, был слышан какой-то шум.

Подбежал Николай.

Они не дошли метров двадцать до первой «ванды», когда увидели ледяную волну, выталкивающую куски льда на берег.

Они сметали все на своем пути.

– Не успели – сказал Виктор, оттаскивая Николая от кромки ладанного вала.

– Новые сплетем – сказал Коля.

– На будущий год – может. В этом не успеем – вода скоро спадет и посветлеет.

Лицо Коли окаменело.

– Что с тобой? – спросил Виктор.

– А мы и в следующем году тут будем? – спросил Коля, дрожащим голосом.

– Я не могу исключить и такого варианта – спокойно ответил Виктор.

Зимовье проснулось. Все вышли на берег с интересом и тревогой наблюдая за «ползучим льдом».

– Рыбы в этих реках много. Наловим – успокаивал Иван Петрович. Не такую крупную, конечно.

– Я уже говорила – сказала Вика. Там, вверху по течению, есть озеро и рыбацкий домик. Там есть сети. Лед пройдет и можно подняться на лодке, поискать протоку.

– Ладно. Сходим, поищем – сказал Виктор.

– Далеко? – спросила Катя.

– На моторе – пол дня. Там перекаты не большие есть, но пройти можно.

– Ну раз не далеко, совсем. Пойду мотор готовить – сказал Виктор, то-ли в шутку – то-ли в серьез.

Неделя прошла в повседневных хлопотах. Виктор в свободное время изучал окрестности, пытаясь найти выход с этого гостеприимного зимовья.

– Отсюда нет пути и сюда, слава богу, нет – сказала Вика.

– Почему это? – рассмеялся Виктор.

– Потому-что нас давно бы грохнули.

– За что? – искренне удивился Виктор.

– Мы никому здесь не нужны. А там нас уже похоронили.

– Ты как-то обреченно на все смотришь.

– Я реально смотрю и знаю о чем говорю – сказала Вика не обычно серьезно, – и вообще не хочу туда, на большую землю.

– Ты просто устала.

– Я, может, только здесь и отдохнула – сказала она как-то загадочно.

Вечером, перед выездом на озеро, пришла Галя и принесла вещевой мешок с одеждой.

– Я постирала все, погладила, как смогла. В кармашке мыло и мазь от комаров. Я тут еще перочинный ножик нашла, возьми.

Будь осторожен там в тайге.

Голос ее дрогнул.

Виктор прижал ее к себе.

– Ну ты что придумала. Что за слезы? Я же на рыбалку иду, а не на войну.

– Прости, что-то я опять расклеилась – сказала она смахивая слезу.

Возвращайся скорей.

Она развернулась, что бы уйти и нос к носу столкнулась с ураганом по имени Вика.

– Готов, полковник? На рассвете выходим… – сказала Вика.

– А, и ты здесь, – сказала Вика высокомерно посмотрев на Галину.

– Зачем ты так, – одернул Виктор Вику когда Галина вышла. Что она тебе сделала плохого?

– А она, тебе, сделала много хорошего – резко парировала Вика.

– Перестань, что-ты выдумываешь. Чем у вас голова забита? Иди спать, пожалуйста.

Утром Коля с Пашей уже ждали их на берегу возле лодки.

– Мотор я проверил, бензин загрузил, весла с боку, жилеты в люке на носу.

Вроде все.

Удачи, полковник – сказал Николай.

Мотор завелся с пол-оборота. Виктор сделал несколько пробных перегазовок и включил скорость.

Лодка вздрогнула и уверенно пошла против течения.

Виктор добавил газу.

– Не гони – крикнула Вика. На топляк можем налететь. В какую сторону махну – резко уходи в ту сторону.

– Да штурман – ответил Виктор.

– Что? Ничего не слышу.

– Понял – крикнул Виктор.

Когда подошли к перекатам, Виктор уже вполне освоился в роли моториста и рулевого – прошел их вполне уверенно.

– Вон она – крикнула Вика и взмахнула рукой.

Виктор тут же резко повернул в сторону указанную Викой.

От неожиданности, Вика не удержалась и плюхнулась в лодку, прямо к ногам Виктора.

– Это не то. Не надо так резко. Протока там, за кривой березой.

Виктор сбросил газ и подал руку Вике.

– Извини, не сообразил сразу.

– Да, нет, это я сама дура, научила тебя и забыла.

Виктор направил лодку в сторону кривой березы.

Протока представляла из себя большой ручей, пересыхающий четом и ограниченно судоходный весной. На моторе идти было мелко и зайдя в протоку Виктор поднял мотор и достал весло.

После нескольких попыток оттолкнуться он положил весло обратно.

– Придется тащить.

Он сбросил плащ и спрыгнул за борт.

Казалось ручей был совсем мелким, а оказалось – по пояс.

– Замерзнешь. Залезай обратно – крикнула Вика.

– Я все равно уже мокрый.

Ходу до озера оказалось около часа. Протока была довольно узкой и продираясь через заросли Виктор изрядно вспотел.

Наконец, впереди открылась гладь озера.

Справа, Виктор увидел рыбачий домик.

Солнце клонилось к закату и отображаясь в зеркале озера, создавало необычайно красивую картину.

Виктор остановился и засмотрелся.

– Ляпота-а.

– Вылезь из воды, романтик. Иди в дом, сушиться будем – крикнула Вика, уже успевшая отыскать ключ и открыть избушку.

Виктор вытащил нос лодки на берег и примотал веревкой к колышку.

Хлюпая водой в сапогах он дошел до избушки и сел на лавочку.

– Давай сапоги сниму– сказала Вика и опустилась передним на колени.

Она ловка сдернула сапоги и вылила из них воду.

– Я думал там по колено не будет – сказал Виктор.

– Вода обманчива, как женщина – без нее умрешь, а не совладаешь с ней – утонешь.

Она зашла в избушку и через минуту уже потрескивал огонь в печке.

– Иди, грейся. Не дай бог простынешь– сказала она, положив ему руку на плечо.

Прости меня за вчера – не люблю слезливых баб.

– Да ладно – махнул рукой Виктор.

Виктор встал со скамейки, оставив за собой приличную лужу.

Когда он зашел в избушку, на печке уже грелся чайник и Вика готовила ужин.

– Снимай все мокрое, весь сушить возле печки – сказала Вика.

Сейчас на стол соберу.

Виктор достал из рюкзака сухие штаны.

– Вот и пригодились.

– Ну так переодевайся. Ты меня стесняешься, что ли?.

Виктору, действительно было неловко.

– Открой крышку пожалуйста– попросила Вика и показала на люк в полу. Виктор нащупал кольцо и потянул на себя. Крышка с большим трудом поднялась.

В углублении стоял кожаный мешок.

– Доставай. Это НЗ. Сейчас как раз такой случай.

В мешке было все – консервы, мука, сало, мед и даже спирт.

– Хлеб я испеку завтра, а сегодня будем тебя лечить – сказала Вика и подмигнула.

– Я же не болен.

– Тем более, пока не болен. Реж сало, открывай консервы – деловито распоряжалась Вика.

Наливай спирт.

Она зачерпнула воды из ведра и поставила на стол.

– Ну давай, за здоровье – сказала она «по свойски».

Она чокнулась с кружкой Виктора и выпила спирт, задержала дыхание и запила водой.

Виктор тоже выпил из кружки.

Вика сидела молча глядя на кружку.

– Тебе плохо? – спросил Виктор.

– Нет. Хорошо – сказала она тихо, уткнулась ему в плечо и заплакала.

Виктор сидел не шелохнувшись.

– Прости, – сказала она успокоившись и поставила кружку на стол.

Налей еще.

Она снова выпила не чокаясь.

– Я выросла в небольшом поселке и мечтала стать актрисой, уехать навсегда подальше из этой дыры. После школы я поехала в областной центр поступать в театральный. Оказалось, что там, таких красивых полно. Талантов у меня не выявили и вот я уже стою на вокзале.

Возвращаться домой я не хотела а работать не умела.

И вот появляется он – молодой красивый и при деньгах.

– Я, говорит, помогу.

У друга, говорит, труппа не большая в кабаре. Сначала, говорит, кордебалет, а потом, ежели есть талант, то звезда.

Машина у него шикарная. Приехали. Номер в гостинице чистый. Накормили напоили и спать уложили.

Он даже не приставал.

На следующий день к другу увез.

Обычный стриптиз клуб.

Сначала второй план. Потом первый. Денег платили неплохо.

Потом повысили до эскорта.

Хотела уйти.

«Мамка» объяснила.

Клуб принадлежит Сове – фамилия у него Сова, зовут Гена. Выход отсюда только на прииск, обслуживать трудяг. От туда еще никто не возвращался.

Здесь свой закон и свой прокурор.

Она взяла фляжку и отхлебнула прямо из горлышка.

– Ну ты что разошлась, то? – Виктор забрал у нее фляжку.

– Поцелуй меня, – сказала она томно.

От неожиданности Виктор отпрянул.

– Что, так противно? – фыркнула Вика.

– Нет, я просто не ожидал. Я вообще с женщинами не умею.

– Педик что ли?

– Нет. У меня всего одна женщина за всю жизнь была – это моя жена.

– Ты ее так сильно любишь?

– Я может и люблю. Может любил. Она меня не видит, и не слышит. Мы мало были вместе – я все время на службе, по командировкам и госпиталям – ответил Виктор с явной неохотой.

– Но ты такой мужественный, красивый, брутальный. Будет у тебя еще женщина которая тебя будет любить.

Наступила мучительная пауза.

– Я со стола завтра приберу, устала. Давай спать. Я у стенки лягу – сказала Вика.

Она залезла на топчан, нырнула под одеяла и мгновенно засопела.

Виктор задул лампу и тоже провалился в сон.

Проснулся он от аромата лесного луга.

– Просыпайся. Я тебе чай с травами заварила. На рыбалку пора.

Как ни странно, но никакого намека на похмелье не было.

Виктор встал с топчана и потянулся.

– Умывальник на улице, и все удобства тоже – щебетала Вика хлопоча возле стола.

Виктор не мог даже представить, какое наслаждение приносит умывание холодной ключевой водой.

– Сегодня будем проверять и чинить лодку и сети, а завтра с утра будем эти сети ставить – пояснила Вика, с видом бывалого рыбака.

– Надо еще из лабаза достать соль и с чердака бочки – объявила она за завтраком.

– Да, мой генерал – ответил Виктор.

Если она не помнит вчерашнее, то и хорошо, подумал Виктор.

День прошел в суете и к вечеру Виктор изрядно устал, но сети и лодка были готовы, поэтому эта усталость только добавляла удовольствия от результатов труда.

Настроение было просто прекрасное.

Вика готовила ужин. Ароматы были просто головокружительные.

Виктор с аппетитом уплетал жаренное на сале мясо с грибами.

Вика не отрываясь смотрела на него.

– Я сейчас подавлюсь, не смотри так – взмолился Виктор.

– Я не могу. Я влюбилась в тебя – сказала серьезно Вика.

– Поэтому мясо пересоленое – попытался отшутиться Виктор.

– Нет, оно просто мало вымачивалось – спокойно сказала она и добавила :

– я все помню.

Виктор поперхнулся.

– ну и что было дальше – выпалил он от неожиданности.

– … Егор работал в милиции и что-то мутил с Совой. Там все что-то мутили с Совой.

Егор меня выкупил.

Он был добрый, хороший, в основном, но все равно я была для него вещью.

А от тебя просто веет теплом– сменила она тему.

Она вышла на улицу.

Виктор с трудом дожевал мясо. Все чувства и мысли перемешались в голове.

Он не мог позволить себе даже думать о пассажирках как о женщинах.

– Мужчина в любой ситуации всегда должен оставаться мужчиной – говорил он своим подчиненным.

А женщина?

Она тоже остается женщиной в любой ситуации, если даже она оказывается сильнее мужчины и действует как мужчина.

Под вечер, на озере было прохладно.

Виктор схватил фуфайку и выбежал на улицу.

Вика стояла на берегу, глядя на этот чарующий закат.

Виктор накинул фуфайку на плечи Вики и обнял ее за талию.

– Холодно. Замерзнешь.

– Нет – прошептала она.

– Тебя знобит.

– Это не от холода, – также шепотом сказала она и повернулась.

Увлекшись мясом, Виктор даже не заметил в каком она прекрасном платье.

Вот я мужлан – подумал он.

Но другая мысль выбила все остальные: как она красива.

Он почувствовал легкое головокружение.

Ему за сорок, а у него как у юнца кружится голова, когда он обнимает женщину.

Он утонул в ее объятиях и поцелуях.

Виктор поднял ее на руки и занес в избушку.

Пусть он сошел с ума а, завтра может и не быть…

Утром Виктор проснулся с первыми лучами солнца. На его груди мирно спала Вика.

Виктор положил руку на ее голову.

– Я не сплю – тихо сказала она. Я запоминаю каждый миллиметрик твоего тела и каждую секунду нашей с тобой жизни.

– Я же здесь – сказал Виктор.

Она приподняла голову.

– Пока вроде здесь.

Виктор обнял ее за шею и поцеловал.

Он действительно уже забыл, как может быть приятен утренний поцелуй.

– Мы всех оставим без рыбы и Катя с Галей тебя на ругают – сказала она, театрально отодвинув Виктора от себя. Пора ставить сети, потом у нас целый день свободен.

Она прижалась к нему и поцеловала.

– На всякий случай, если интересно – я с тобой, это, по любви – сказала она глядя ему в глаза.

– Отвернись, пожалуйста, я оденусь.

По поводу целый день – это было преувеличение.

Куда ставить сети надо было еще найти по старым вешкам на этом огромном озере, а как ставить эти сети, надо было еще приноровиться.

К вечеру они поставили всего две сети и довольные собой вернулись в избушку.

Виктору казалось, что каждый закат прибавляет Вике обаяния и притягательности.

Он не просто в ней тонул, он в ней растворялся.

Он был счастлив, как никогда.

Наступил час долгожданной путины.

О, чудо.

Сети были полны рыбы.

Лодка просела до ватерлинии с улова всего двух сетей, но они забросили еще одну, на всякий случай.

Радость от улова у Виктора, по не многу сошла на нет, через час чистки рыбы.

– Что то ты не весел – шутила над ним Вика. Завтра будет еще больше.

Начинались трудовые будни и продолжались сказочные ночи.

На пятый день они заполнили все бочки и завесили весь чердак рыбой.

– Высохнет, потом заберем – сказала Вика.

С утра, они начали грузить лодку и прибраться в избушке и возле нее.

Такой был порядок – после себя все убрать.

– Выруби палку метра два, капитан, что бы опять штаны не замочить – крикнула Вика, смеясь.

Да, так было удобно.

– Так можно было? – улыбаясь спросил Виктор.

– Конечно, но ты же не дал мне ничего сказать.

По течению они спустились до реки быстро. Виктор бросил палку на берег возле протоки и опустил мотор в воду.

– Не заводи пока – попросила Вика. Она села перед ним и положила голову ему на колени.

– Ну что, ты опять хандришь? – спросил Виктор нежно.

– Я прощаюсь – сказала она шепотом.

– С кем?

– С тобой.

– Как это? – искренне не понял Виктор.

– Ты не можешь принадлежать мне одной, там. Я хорошо знаю людей, особенно женщин.

Лето очень короткое и скоро пройдет, наступит осень, а потом зима. Наша сибирская зима.

Чтобы нам всем выжить, ты должен быть «вожаком», и будешь принадлежать всем и никому. Совсем скоро ты это поймешь.

Она подняла голову, стряхнула слезы и села на переднюю скамейку.

– Я помогу тебе.

Она повернулась к нему спиной и спокойно сказала:

– Поехали.

Уже темнело, когда они добрались до лагеря.

Лодка под грузом улова очень сильно просела и Виктор с особой осторожностью причаливал к берегу, чтобы не перевернуться.

На берегу их ждал только Иван Петрович, приветливо помахав рукой.

– Странно. А где остальные? – встревожено сказал Виктор, затащив нос лодки на берег.

– А ты не слышишь? – грустно спросила Вика.

– Нет, а что там?

– Ребенок кричит – так же грустно сказала она.

– Да – сказал Иван Петрович. В нашем полку прибыло.

– Мальчик – раздался истошный вопль Пашки. Он гремя ведрами бежал к ручью за водой.

– Ну наконец-то, разродилась – сказала Вика и побрела в сторону избушки.

Устала. Хочу спать.

Из встречающих на берегу был только Иван Петрович. Он, как всегда, сидел на скамейке по деревом – это было его любимым местом.

– С возвращением, Виктор Анатольевич – сказал он выйдя навстречу Виктору.

– Ну как вы тут – спросил Виктор.

– Да, по не многу. Долго вас что-то не было. Галя нервничает, извелась вся. Хорошо, хоть роды быстро закончились.

Он хотел сказать еще что-то но появился Коля и Иван Петрович неопределенно махнув рукой сел на скамейку.

– Будем разгружаться, Николай. Клавдия Егоровна то где? – спросил Виктор.

– Сейчас придет.

– Чо Вика, то злая такая? Не поздоровалась даже. Чо долго-то так? – вместо приветствия сказала подошедшая Клавдия.

– Кто кого обидел, ты ее или она тебя? – продолжила Клавдия переходя на гогот.

– Принимай улов, веселушка – парировал Виктор. В бочках соленая, в садке, еще живая рыба.

По берегу, с полными ведрами прошел Павел.

– Давай еще раз сходи– крикнула ему Клавдия. Сегодня много воды надо будет.

На тропинке появилась Вера.

– Виктор Анатольевич – нараспев крича, она разведя руки бросилась ему на шею.

Виктор едва устоял на ногах – его развернуло на 180 градусов и они чуть не упали в воду.

– Мы, я, так соскучились и волновались – тараторила она.

– Ну, что, ты. Вот мы и здесь – сказал улыбаясь Виктор.

Он тоже был рад всех видеть и как оказалось тоже соскучился.

– Как я понимаю, твой лимит обниманий уже закончился – спросила Галя.

Виктор осторожно «снял с себя» Веру и поставил рядом.

– Здравствуй, Галя.

– Здравствуй, Виктор Анатольевич. Бери бочку, понесли на верх.

Они взялись за ручки бочки и понесли ее в лагерь.

Вера сделав обиженную мину села на скамейку, рядом с Иваном Петровичем.

– За что он так со мной?

– А ты встань на его место – вас, как минимум, четверо, а он один.

– В смысле? – взвизгнула Вера. Каких еще четверо?

– Ты, меня, внученька, извини. У тебя, что, виды на полковника были? – спросил осторожно Иван Петрович.

– Как это были, что значит были? – фыркнула Вера и соскочила со скамейки.

Иван Петрович покачал головой и улыбнулся, каким то своим мыслям:

– Эх девки, девки. Хоть война, хоть беда, а мужика поделить – хлебом не корми.

В лагере царила суета. Рождение ребенка, появление новой жизни, укрепляло надежду на возвращение домой. Никому не хотелось сидеть на месте и если не находилось занятия, то просто ходили из угла в угол.

Перетаскав бочки, Виктор снова вернулся на берег.

Он часто сидел на закате на берегу, наблюдая, как солнце укладывается спать.

Разжигал костер и смотрел на огонь.

Иногда собирались почти все и тогда было шумно, но в основном он был один.

Он вспомнил, как недавно, он застал на лавочке Сашу – оно тихо плакала, шмыгая в платок.

– Что случилось, Александра?

Саша пожала плечами.

– Да так, ничего серьезного. Просто грустно, что-то стало.

Виктор зажег дрова в костере и сел рядом на скамейку.

– Тогда делись грустью – тебе будет легче и грустить будем вместе.

– Да нет. Тебе эта грусть не подойдет – сказала она задумчиво.

Потом как будь то очнувшись:

– Ой, Вам. Извините.

– Перестань. Мы все здесь уже одна семья. Хватит мне выкать.

Они замолчали.

– А Вы правда хотите знать – спросила Саша с недоверием.

– Конечно. Расскажи, легче будет – сказал Виктор.

– Я на практике была, в школе. Перед дипломом – начала свой рассказ Саша.

– Как его увидела, сразу голову потеряла.

Он в выпускном классе был, но выглядел гораздо старше.

Красивый – дальше некуда, кудрявый такой….

В общем как-то закрутилось, завертелось. А на выпускном… мы танцевали.

Он меня прижал к себе…

Конечно, я, взрослая дура, должна была…

Саша достала платок и высморкалась.

– Ой, простите..

– Потом он уехать поступать в институт, а я защищать диплом – продолжила она.

Там и встретились снова.

Ну и..

Она вздохнула и замолчала.

– Потом я вернулась в школу, преподавать историю, а через некоторое время поняла, что беременная.

Он только один раз приехал в поселок за вещами.

Сказал, что у него другие планы на жизнь и что, я, взрослая баба и сама должна решать такие вопросы.

В общем я была в прострации.

Но ребенка решила оставить. Мать его приходила, орала, что, я старуха, молодого заарканила и хочу на себе женить, и что она не позволит. Опозорила меня на весь поселок.

Вышла в декрет и решила ехать к нему.

Расскажу ему о нашем ребенке, он послушает как ребенок пинается в животике, все поймет и вернется…

– Ну не дура разве?

Она снова заплакала.

– Жизнь только начинается, поверь мне. Все еще будет – сказал Виктор.

– Что будет?

– Счастье будет.

– Как я буду одна с ребенком?

Ответа на этот вопрос не было.

– Как бы не парадоксально это звучало -может, начало счастья уже здесь. Мы все вместе, и все тебе помогут – сказал Виктор первое, что пришло в голову.

– Да, Вы философ, полковник – неожиданно, как-то театрально, сказала Саша повеселев. Ловлю на слове и жду помощи.

Она осторожно встала со скамейки.

– Пойду. Прохладно. Что-бы не застудиться ненароком.

– Извини, заболтал тебя, я провожу.

– Нет, нет, сиди. Я сама потихоньку дойду. К тому-же к тебе гости. У вас своя жизнь, у меня своя.

Из воспоминаний его вернула Катя. Она спустилась по тропке и села на лавку рядом с Виктором. На ней был медицинский халат и марлевая маска сдвинутая на подбородок. Она достала из кармана халата пачку «Беломора» и прикурила папиросу.

– Ты же не куришь? – дежурно спросила она.

– Нет – ответил Виктор. Ты по моему тоже.

– Только по праздникам.

– А какой сегодня праздник?

– День рождения у Виктора Сергеевича. Она назвала сына в твою честь – сказала Катя и сплюнула.

Устала. Хотя всего за пять часов управились.

– У нее проблемы?

– Пока не знаю у кого проблемы, у нее или у нас – у мамочки молока нет, почти. А скоро кормить.

Она замолчала и затянулась.

– Через час зайди к ней, пожалуйста. Она просила – сказала Катя, выдыхая кольца дыма.

– А, что уже можно?

– Можно. Роды были на удивление легкими. Бедра у нее широкие. Извини, я с тобой, как с коллегой.

– Скучаешь по работе?

– Да как видишь – некогда скучать. То одна, то другая.

– Какая другая? – удивился Виктор.

– Не знаю. Тебе лучше знать – сказала она загадочно и выбросила папиросу.

– Ладно, пойду вздремну. Галя пока подежурит – сказала Катя направляясь к избушке.

– Твою лежанку, кстати, заняла Нина Геннадьевна. Ее пришлось выписать из больнички.

Она уже почти здорова, да и на улице уже тепло.

– Практично и экономично – произнес Виктор задумчиво.

– Да, кстати, я рада тебя видеть. С возвращением. Говорят рыбалка была удачной.

Кроме лавочки на берегу был еще старый диван, принесённый не весть откуда в половодье.

Его оставили сушить у костра да так и оставили для посиделок.

Виктор провел по дивану рукой.

Сухой. Вот и ночлег.

Он лег на диван и потянулся.

Только сейчас он вспомнил, что с утра ничего не ел, но идти никуда не хотелось.

– Уже спишь, полковник?

На этот раз, Виктор был рад этому грубовато-хамскому голосу.

– Пожрать тебе принесла – сказала Клавдия и поставила котелки на скамейки.

Каша уже холодная а чай горячий. Садись ешь.

Виктор сер на скамейку и взял ложку.

– Все зло от баб. Да, полковник – сказала как всегда весело Клава.

Не бойся, я к тебе приставать не буду. Ты не в моем вкусе. Мне нужен мужик, конкретный. Чтоб за меня убить мог хоть кого.

А если я, что не так – то и мне по моде.

О, вспомнила – брутальный.

Она громко засмеялась.

– Ты не такой – хлипкий, манерный слишком.

Махнув рукой, она побрела в лагерь.

Виктор доел кашу, с превеликим удовольствием выпил чай и мгновенно уснул.

Проснулся он от жара.

Костел ярко горел.

На берегу Клава полоскала белье.

– Я подкинула дров, а то погас совсем – крикнула она.

Она всегда вставала очень рано и до вечера была в трудах и заботах. Конечно, ей было тяжело, как и всем, но этого никто не должен был видеть, особенно сын, которого она безмерно любила.

«Кто рано встает, тому бог подает», как гласит народная мудрость, любила она повторять.

Вот бог ей и подал…

Уже две недели у всех был ранний подъем – молока у Саши было мало и видимо по этому, ребенок просыпался рано и будил всех своим криком.

Как всегда, с утра Клава полоскала белье, фартуки, полотенца и ополаскивала посуду перед приготовлением завтрака.

Она содержала кухню и «больничку» в идеальной чистоте. Работы было очень много и по мере того как Нина Геннадьевна стала поправляться, Виктор прикрепил ее к Клавдии ученицей и помощницей. Она с радостью согласилась:

– Хоть готовить научусь. А то мне уже…

Она помедлила, словно вспоминая, сколько ей лет.

– за тридцать, в общем, а я ничего не умею по хозяйству.

Клава уже закончила с полосканием, выдохнув распрямилась и уперев «руки в боки» всмотрелась в медленное течение вод реки.

Подняв тяжеленый таз с бельем она повернулась к берегу.

Но что-то ее насторожило. Она поставила таз и оглянулась.

Показалось?

Нет, не показалось.

Из легкого тумана, покрывавшего реку с утра, появилась полузатонувшая деревянная лодка.

– Господи – вырвалось у Клавы, – «сердце екнуло».

На излучине, лодку прибило к берегу.

Она схватила багор, висевший рядом на дереве и забравшись по пояс в воду, зацепила лодку.

Подтащив лодку по ближе к себе, она увидела в ней лежащего мужчину.

Клава изо всех сил потащила лодку к берегу.

На берег вышел Коля, направлявшийся за дровами.

Вместе они вытащили лодку на берег.

Человек сидел на полу лодки положив голову на лавку. Лицо его казалось безжизненным.

Клава с багром в руках, прибежала в лагерь.

– Виктор Анатольевич – заорала она подбегая к ограде.

Там на берегу утопленник в лодке.

Она показала рукой на берег.

– Сидит.

Виктор почти ничего не понял из сказанного и поспешил на берег.

Он осторожно, за плечи приподнял мужчину.

– Пить..– тихо прошептал «утопленник».

– Он живой – заорала Клава. Он живой..

– Беги за носилками и позови Екатерину Александровну – попросил Виктор Николая.

Мужчина, лет сорока с короткой стрижкой и наколкой на руке «Жора», по одежде, был похож на беглого зека.

– Помоги мне. Он тяжелый, одному не вытащить– попросил Виктор Клаву.

Клава подхватила Жору под мышки, и легко вытащила из лодки и положила на траву.

– Пить.. – снова простонал Жора.

– Только с воды вытащили, не напился чоли – сказала Клава и наклонилась к Жоре «проверить температуру».

– У него жар и по моему кровь…

После этих слов она свалилась рядом с Жорой.

Громко топая и что-то крича, бежали с носилками Коля и Паша. За ними еле поспевала Катерина со своей медицинской сумкой.

– А с ней что? – спросила она вместо приветствия.

– Обморок. Кровь увидела – ответил Виктор.

– Дай ей понюхать – Катя протянула Виктору пузырек с нашатыркой и вату.

– Пить.. – не открывая глаз прошептал Жора.

Катя смочила вату водой и поднесла к губам жоры.

– Ему пока нельзя воды, надо выяснить, что с ним, куда ранен.

Вдохнув нашатыря, Клава сразу пришла в себя.

– Давай переложим его на носилки – попросила она Виктора.

– Он живой? – заплетающимся языком спросила Клава.

– Живой, живой, только раненый и скорее всего, простывший – успокоила Катя.

Жизнь в лагере закипела с новой энергией. Этот, пока еще полуживой человек, принес надежду.

Значит где-то рядом есть люди.

Значит спасение близко. Так хотелось думать. Так хотелось чувствовать.

К вечеру следующего дня, Жора пришел в себя. Раны были легкие, но крови он потерял много и сильно ослаб.

Катя принесла кружку спирта.

– Ну что Жора, лечиться будем. Это спирт. Как пить, я думаю знаешь.

Жора кивнул.

Катя приподняла голову Жоры и подала ему кружку.