Текст книги "Хочешь, я буду твоей мамой?"

* * *

За шесть месяцев дома сын вырос с 73 до 86 см. Зубов было шесть, а стало шестнадцать. Невероятно!

* * *

Когда вечером пришло время укладывать Вадимку спать, я решила не как обычно положить его в кровать и уйти, а снова попробовать покачать немного на руках.

До этого любые попытки взять его в руки из кроватки или присутствовать в комнате во время засыпания заканчивались истерикой.

Когда Вадим был дома всего неделю, однажды у него поднялась температура. Всю ночь он плакал, стоя на четвереньках и раскачиваясь в своей кроватке. Мне хотелось взять его на руки, покачать, поносить по комнате, чтобы утешить, но сын выгибался и кричал страшным голосом, отбиваясь от меня руками и ногами. Пришлось положить его обратно в кровать и тихо сидеть на полу, наблюдая, как он засыпает, засунув два пальца в рот, сильно раскачиваясь из стороны в сторону, а через несколько минут опять плачет и затем снова сам себя укачивает. Привык ребёнок справляться со своими бедами один и не понимал никакой помощи.

Но сегодня я решила снова попробовать подержать его на руках перед сном. Сначала Вадим попытался вскочить, потом лёг обратно мне в руки и заплакал горько со слезами, но не выгибаясь, как обычно, а обмякнув в моих руках.

Я качала, баюкала, вытирала ему слёзы ладонью. Вадим лежал и смотрел в сторону, изредка бросая на меня косые взгляды. Иногда его глаза снова наполнялись слезами, а губы дрожали.

А я всё качала и качала. Глаза у Вадима стали закрываться, но вдруг сын повернулся и стал смотреть прямо на меня. И долго смотрел, пока глаза не закрылись и он не заснул.

Полгода мы вместе. Я была полностью уверена, что сын давно оттаял. Весёлый, ласковый. Но в тот момент, когда он стал на меня так пристально смотреть, меня как стрелой пронзила мысль: вот она – его обида за то, что он так долго был один. С первого дня в роддоме, полтора года совсем один. И всё это время он держался и виду не подавал. Такой маленький. Весь вечер плачу от этих мыслей.

Часть вторая
Галя и Кристина

Весна 2014 г.

Меня часто спрашивают: «Как вам не страшно брать детей? Это же такая ответственность!»

Да страшно, очень страшно. Но и бездействовать невозможно.

Привыкнув к Вадиму, мы решили, что сможем принять ещё одного ребёнка. Будем искать мальчика, примерно Вадимкиного возраста или младше.

Анкеты детей из Нижнего Новгорода я стала просматривать только потому, что мне очень понравился видеоролик о мальчике по имени Алёша. Я просто влюбилась в этого ребёнка. Такой весёлый и обаятельный мальчишка, как раз такого мы ищем!

Ещё тогда я обратила внимание на видеоролик про девочку Галю из того же детского дома. Очень удивилась, что такая длинноволосая красавица до сих пор не в семье.

Но лишь только мы получили в опеке новое заключение, и я собралась покупать билеты, чтобы ехать на знакомство с Алёшей, как выяснилось, что его уже забрали другие приёмные родители. Весь день я безутешно прорыдала, думая, что, кроме него мне никто не нужен.

Ведь я уже настроилась ехать в Нижний Новгород, собрала всю нужную информацию, распечатала себе полезные адреса и телефоны. «И что теперь делать? Ну не из-за Гали же тащиться в такую даль!» – думала я.

Стыдно и страшно это вспоминать.

Я пробовала звонить по другим анкетам, но ничего не складывалось. Вот так всегда: пока собираешь документы, кажется, что несчастных детей полным-полно, и они только и ждут, когда вы заберёте их домой. Но как только заключение у вас в руках и вы начинаете звонить и спрашивать о том или ином ребёнке, вам называют множество причин, по которым его невозможно забрать.

Каждая неудача заставляла нас возвращаться к Галиной анкете. Но мы сомневались, ведь хотели маленького мальчика, а Галя девочка, которой вот-вот исполнится восемь.

Помучившись ещё какое-то время, мы решили, что глупо продолжать виртуально искать себе ребёнка, нужно покупать билет и ехать знакомиться с ним лично. С кем? Ну хотя бы с Галей!

И с этого момента всё стало складываться самым лучшим образом, препятствия раздвигались сами собой, а проблемы решались незамедлительно.

Ещё в поезде я решила, что подпишу согласие в любом случае. Не могу же я просто приехать, познакомиться, дать ребёнку ложную надежду и уехать. Поэтому я заранее настраивала себя на то, что будет очень сложно, скорее всего, начнётся страшная адаптация, и вряд ли такая взрослая девочка идеально впишется в нашу семью. Но ничего, думала я, от нас не убудет, пусть просто живёт с нами и учится в обычной школе. В любом случае это лучше, чем детский дом.

Май 2014 г.

Знакомство с Галей

В детском доме меня встретили очень приветливо, со словами: «Ну, наконец-то и за Галей кто-то пришёл!»

Не меньше часа рассказывали про Галю и главный врач, и её заместитель, и медработник, и воспитательница.

В двух словах: девочка в детском доме с рождения, мама умерла, больше нет никого.

Воспитательница говорила о Гале восторженно. Я поняла, что это её любимица. Уверяла, что уверена в ней на сто процентов, что Галя – первая помощница, совершенно не конфликтная и во всех отношениях прекрасная девочка, которая очень переживает, что подружек забрали в семьи, а её нет.

Потом привели Галю.

Она оказалась бойкой, на все мои вопросы бодро отвечала. Когда я достала игрушечного лисёнка, Галя несколько раз переспросила: это я ей навсегда подарила? Прямо навсегда-навсегда?

Я начала показывать фотографии нашей семьи. Специально взяла с собой небольшой фотоальбом. Галя с большим интересом рассматривала, задавала много вопросов.

Потом я спросила:

– Галя, а я себе дочку ищу в семью, у тебя нет знакомой девочки на примете, которая бы мне подошла?

Галя задумалась и сказала:

– Может, Кира?

– Галя, но ведь Киру уже забрали в семью! – воскликнула главврач.

– А мне ты очень нравишься, ты бы хотела поехать со мной? – спросила я.

Галя сделала большие глаза.

– Правда? Навсегда-навсегда? Прямо навсегда и больше никогда сюда не возвращаться?

– Нет, ну сюда можно в гости потом приехать! – сказала главврач.

Галя запрыгала от радости.

– Нет! Правда? Навсегда? Да! Да! Да! А когда?

– Когда документы все оформят, – ответила я. – Может, через две-три недели. Но ты знай, что я точно приеду за тобой. Вот, возьми фотографии, чтобы не забывать, куда ты поедешь.

– Это вы мне прямо навсегда отдаёте?!

Потом я спросила, можно ли сфотографировать Галю, но главврач сказала: только после подписания согласия. Я подписала согласие и сделала снимок для папы.

Знакомство с Кристиной

С Кристиной мне предложили познакомиться, когда я приехала, чтобы взять направление на знакомство с Галей.

В анкете, где нужно писать свои предпочтения, у нас был большой размах по возрасту и никаких ограничений по здоровью и национальности ребёнка.

И региональный оператор, у которой были сомнения, что после знакомства с Галей я подпишу согласие, спросила у меня: «А может быть, вы съездите и ещё с маленькой цыганочкой познакомитесь, вдруг понравится?»

И показала мне на мониторе фотографию запеленованного младенца с соской на пол-лица.

Я про себя подумала, что только младенцев мне и не хватает, но направление взяла, так как билеты домой у меня были на поздний вечер и до этого времени делать в незнакомом городе всё равно было нечего.

Так что после знакомства с Галей я поехала в пригород – искать дом ребёнка Кристины.

Дорога заняла гораздо больше времени, чем я рассчитывала, и в дом ребёнка я ворвалась в последние минуты его рабочего дня.

Главврач с удивлением посмотрела на мокрую и пыльную меня, но я сказала, что мне нужно ровно пять минут – только взгляну на девочку и сразу уйду.

Вздохнув, главврач села зачитывать историю ребёнка. Диагнозы, информацию о родителях, но я её почти не слушала – очень устала. Она закончила свою речь словами: «А девочка – просто красавица!», на что я подумала: «Все у вас тут красавицы. Давайте уже несите ребёнка, и я поеду домой…»

Но когда я увидела Кристину, всю усталость как рукой сняло! Мне захотелось схватить её немедленно и увезти с собой. Одновременно с этим я стала всерьёз волноваться, что такую прекрасную девочку мне просто так ни за что не отдадут.

Восторженно причитая, я сделала несколько фотографий, немедленно подписала согласие, и меня проводили к выходу, разрешив на следующее утро прийти проведать Кристину. На свой поезд я опоздала и была вынуждена остаться ночевать в гостинице.

Утром следующего дня мы с Кристинкой полчаса сидели в отдельной комнате. Я поиграла с ней немного и поехала домой, не веря своему счастью.

Июнь 2014

Забираем Галю и Кристину

Когда мы задумались о том, как нам забирать детей из одного города в другой с пересадкой в Москве, стало понятно, что одной мне не справиться.

Муж уехать из города не может ни под каким предлогом, только если уволится с работы. Поэтому со мной поехала моя подруга Аня.

До Нижнего Новгорода мы добрались без приключений, весело болтая всю дорогу.

Накануне вечером Аня разослала письма в несколько волонтёрских организаций, и среди ночи откликнулся какой-то молодой человек с машиной, готовый нас повозить по пригородам. Договорились, что он заберёт нас прямо с вокзала.

В восемь утра мы уже сидели в его «Ниве». Но волонтёр нам попался немного странный. За весь день, пока мы ездили по опекам и детским домам, он произнёс всего несколько фраз, угрюмо и не поднимая глаз.

Первые полчаса дороги мы ехали в напряжённом молчании, но потом расслабились и отвлеклись от личности водителя на главное – нужно было поскорее забрать детей.

Дорога до городка, где располагалась опека Кристины, показалась нам бесконечной. Зато в опеке мне за пять минут выдали постановление и остальные документы. Мы отправились в город, где находился Кристинин дом ребёнка. Там сначала забежали в магазин, купили два торта и торжественно пошли забирать Кристину.

Затем уже втроем сели в машину и поехали обратно в Нижний Новгород. Было ужасно жарко. Кристина не могла заснуть, всю дорогу я держала её на руках и развлекала, как только могла.

К Галиной опеке мы подъехали к полудню. Я постучалась в кабинет, напомнила, что мы из Брянска, уже забрали маленького ребёнка из пригорода, устали и очень спешим на поезд. Но в опеке мне ответили, что у них обед и продлится он ещё полчаса. Постановление мне отдавали долго, бегали за какой-то важной подписью. Мы думали, что никогда оттуда не выйдем! Ребёнок замучился ждать.

Забрали документы, запрыгнули в машину и поехали в Галин детский дом.

Там нас уже заждались. Галю нарядили, распустили длинные волосы, а в придачу собрали ей целую кучу вещей: игрушки, большой фотоальбом, папку с рисунками и школьный рюкзак с канцтоварами. Прощались со слезами на глазах.

Затем волонтёр отвёз нас на вокзал. Мы попытались выразить ему нашу благодарность, но он даже не повернулся, вытащил вещи, сел в машину и уехал.

До поезда оставалось всего полчаса, а билеты мы ещё не купили. Очередь в кассы привела в уныние, дети устали, мы вдвоём еле-еле тащили все вещи. Стояли, стояли в очереди, пока Кристина не стала жалобно скулить и выкручиваться в коляске. Тогда одна добрая женщина пропустила нас вперёд себя.

Кассир спросила, чьи дети – у девочек были разные фамилии и отчества. Я объяснила: только что забрали детей из детского дома, есть постановление об опеке. Женщина, которая уступила нам очередь, очень удивилась и сказала: «Надо же! А выглядят как обычные дети!»

Мы купили билеты и побежали искать нужный путь, чтобы сесть на поезд. К сожалению, все подземные переходы на вокзалах не предназначены для того, чтобы кто-то спускался по ним с коляской. Пришлось поднимать коляску вместе с Кристиной и перетаскивать то вверх, то вниз. Взмыленные, мы ворвались в вагон, рассовали вещи и заняли свои места. Начали обсуждать с Аней, как со всеми этими вещами, коляской и детьми перебраться в Москве с Курского вокзала на Киевский. Метро – непосильная для нас задача, остаётся только взять такси. Гадали, сколько это может стоить, денег было в обрез.

И тут произошло удивительное. В наш вагон зашла та женщина из очереди, которая нас пропустила. Протянула нам тысячу рублей, пожелала здоровья и ушла.

Мы сначала растерялись, а потом решили, что раз судьба послала нам тысячу, значит, мы спокойно поедем на такси.

Дорога до Москвы на скоростном поезде заняла всего четыре часа. Дольше мы бы не выдержали, наверное.

В Москве мы на такси перебрались с одного вокзала на другой и обнаружили, что успеваем на поезд в 21.30, а билеты у нас были на 23.50, да ещё и очень неудобные места – на плацкартные боковые. Решили попробовать сдать билеты в кассу.

Тут к нам подошёл какой-то пожилой мужчина и пообещал нам билеты в купе на Брянск всего за три тысячи. Мы уже были готовы на всё, только бы не торчать посреди жаркого вокзала с детьми ещё три лишних часа. Поэтому сдали билеты и побежали занимать купе. Только расстелились – дети упали и заснули.

А в три часа ночи мы уже были дома.

6 июня 2014 г.

Пытаюсь приспособиться к жизни с пятью детьми.

Кристина не отпускает меня ни на секунду от себя. Если теряет из виду, закатывает истерику. Таскаю её с собой повсюду. Мечтаю в ближайшее время купить эрго-рюкзак для переноски детей, потому что руки и спина просто отваливаются. Папе или кому-нибудь ещё даже на пять минут перепоручить Кристинку невозможно – кричит и выгибается, пока я не заберу её обратно. Так что даже в туалет отойти проблема.

Спать укладываю – то же самое. Если сижу рядом с кроватью – пожалуйста, засыпает. Но если проснётся и увидит, что меня нет, снова кричит и плачет. В общем, рыбка-прилипала.

С непривычки очень устаю, с трудом нахожу возможность приготовить поесть и помыть голову.

Галя ведёт себя лучше, чем я ожидала.

Конечно, для неё здесь много нового. Удивляется тому, что еда готовится на огне (спрашивала, почему у нас нет дома повара), тому, как заваривается чай, и многим обычным вещам. Боится собак и кошек. Нашего кота обходит за версту и верещит, если он проходит мимо неё.

Опасается выходить из дома. Сегодня нам нужно было сходить в опеку, чтобы поставить девочек на учёт, так Галя всё время спрашивала, точно ли мы вернёмся обратно домой.

Меня называет мамой и на «вы».

В первый день дома, когда папа вышел из комнаты, Галя спросила у меня: «А этот, с чёрной грудью, каждый день будет сюда приходить?» И расстроилась, когда я сказала, что папа живёт здесь всё время. Непривычно ей видеть мужчину, тем более жить рядом, – в детском доме весь персонал был женского пола.

Большую часть времени Галя играет с огромной куклой из детского дома. Наряжает её в свои новые вещи.

Наша еда ей непривычна. Например, мы завтракаем творогом или йогуртами, а Гале не нравится. Кормлю её йогуртом с ложки, чтобы привыкала. С уговорами съедает.

Весь день держится возле нашей старшей дочки Марии. Вечером приходит Тимур, и Галя с удовольствием начинает играть с ним, но тогда Маша начинает страдать от того, что она совсем одна в этом огромном мире.

Чувствуется, что Галя – девочка с характером. Ругает Машу, если та без разрешения берёт её вещи. Следит за порядком и, если кто-то «хулиганит», приходит ко мне жаловаться. Активная такая, не стесняется никого.

Вадим был очень удивлён, когда увидел Кристину. Он по сравнению с ней очень большой, а ведь брали мы его с таким же ростом – 74 см. Тянется к ней: то волосы погладит, то обнимет. Но не понимает, конечно, что, когда я Кристину укладываю спать, нужно вести себя тихо – шумит как обычно. На Галю Вадим особого внимания не обратил.

11 июня 2014 г.

Сегодня ровно неделя, как привезли девочек.

Медовый месяц кончился, зацвела пышным цветом адаптация, которая усугубляется ремонтом в ванной и туалете.

Лезу на стену.

Во-первых, Вадим будто с цепи сорвался. Он всегда был гиперактивный, но в рамках приличия. Можно было чем-то занять – кубиками или мультик включить. Сейчас он просто сам себе не хозяин: кричит, стучит руками и всем, что попадается под руку, обо всё, истерит по мелочам и катается по полу. Вечером гуляем с ним, но за руку идти нормально не в состоянии, выкручивается и вырывается. Очень тяжело с ним сейчас.

Галя вчера побила Тимура по голове за то, что он ябеда. Она его постоянно цепляет, поддевает и отвечает поперёк. Сын плачет и, когда не выдерживает, жалуется мне. За это был Галей бит.

Галя пытается заполучить Марию в союзники, нашёптывает ей про Тимура всякие гадости, и про папу заодно. Ей даже в голову не приходит, что здесь все – единое целое, а она новенькая. И что не получится жить независимо от Тимура, и от папы тоже. Так искренне удивляется, когда Маша её не поддерживает в создании коалиции.

Веду разговоры отдельно с Машей и Тимуром, отдельно с Галей.

Галя слушает меня обычно молча, закрыв лицо руками. И невозможно вытянуть из неё ни слова! Но и не плачет при этом, что интересно. Стоит очень хмуро и всё.

Сегодня после очередных выпадов в адрес Тимура я отправила Галю на кухню, посидеть-подумать. Час сидела там надутая, пыталась качаться (но я попросила мебель не ломать, и она перестала). Когда поняла, что никто с ней разговаривать не станет, пока она сама голос не подаст, – подошла ко мне, извинилась и пообещала «дружить с Тимуром». Обещания хватило на полдня.

Кристина не может заснуть, потому что рабочий весь день сверлит стены.

И вроде всё ожидаемо и по-другому быть не может, но меня накрывает раздражение и кажется, что нет сил это терпеть.

Неизвестно, как долго продлится это состояние оголённых нервов, усталости и раздражения. Хоть бы уже поскорее ремонт закончился!

Когда дети начинают меня раздражать своим поведением, есть два варианта действий для моего умиротворения. Я начинаю мыть их, расчёсывать, намазывать кремом либо занимаюсь с ними чем-то обучающим. Умные чистые дети меня радуют.

13 июня 2014 г.

Сегодня утром мне подумалось, что если бы не Кристинка, мне было бы гораздо тяжелее сейчас психологически привыкать к появлению в нашей семье Гали. Кристина круглосуточно вызывает у меня умиление и радость. Смотрит на меня долго и внимательно своими ясными глазками, ну просто птенчик, а не девочка! Такое у меня принятие этого ребёнка, будто сама родила. Даже не думала, что подобное со мной может случиться, ну надо же счастье какое!

С Галей мне, конечно, сложнее, но я изначально понимала, что забираю её исключительно из жалости и велики шансы, что мне тяжело будет её принять чисто физически.

Но на деле всё оказалось лучше, чем я ожидала. Хорошо уже то, что меня в ней ничего особенно не раздражает. Дома нет ощущения «задержавшегося гостя», а я боялась, что будет.

Раздражают словечки в её речи непривычные, манера резко взвизгивать в разных ситуациях, привычка говорить о себе в третьем лице. Но я сразу взялась её довольно строго воспитывать. Помню про то, что у неё тоже адаптация, внимательно наблюдаю, перегибать нигде не собираюсь. У меня сложилось впечатление, что Галя – крепкий орешек и адекватно реагирует на замечания, хорошо приспосабливаясь ко всему новому. Я ждала, что она спустя неделю дома затоскует по привычному детскому дому, устанет от нас и всего нового вокруг. А она чувствует себя прекрасно, насколько я могу судить. Поэтому я выбрала тактику «высаживаем рассаду сразу в грунт». То есть я не предпринимаю особых действий для Галиного постепенного привыкания, я рискнула сразу поместить её в условия нашей обычной жизни. И довольна результатами первых десяти дней.

Например, поначалу Галя отказывалась есть йогурты и творог, которыми обычно завтракает наша семья. Сначала я кормила её йогуртом с ложки, потом мы договорились, что творог ей нравится больше, но всё равно Галя пыталась оставить половину своей порции и смыться с кухни, а я возвращала её и заставляла доесть. Вчера и сегодня она уже спокойно съедает свою порцию, не кривляясь.

Со словечками я борюсь так: после того как Галя говорит фразу, которая мне чем-то не нравится, я повторяю то же самое, в привычной мне форме, но тонким голосом, будто говорю за неё. Сначала Галя смотрела на меня удивлённо, но потом стала исправляться сама, сразу за мной. Когда мне нужно, чтобы она поблагодарила, я тоже говорю тонким голосом: «Спасибо, мама!» и отвечаю своим обычным: «Пожалуйста, Галя!»

Галя сначала спросила, почему я так говорю. Я ответила: «Ты не успела меня поблагодарить, вот я и говорю за тебя». И теперь Галя старается успеть. Благодарит и переспрашивает радостно, успела она или нет.

Забавно, как Галя всё время удивляется, что у нас нет повара, чтобы готовить еду, и нянечки, чтобы мыть полы. И бани по субботам тоже нет. А всё делает мама! Галя сказала, что когда вырастет, тоже станет мамой. И больше никакая профессия её не манит. «Буду мамой, как вы!» – говорит. Называет меня то на «вы», то на «ты».

Тимур завёл речь про то, что у него скоро день рождения и стал перечислять, что хочет в подарок. Галя кричит: «Так это нужно письмо Деду Морозу написать!» Тимур: «Деду Морозу – это в Новый год, а на день рождения подарки родителям заказывают!» Галя удивлённо: «Каким родителям?» Тимур: «Ну, маме и папе!» Галя растерянно: «Ой, а у меня нет мамы и папы…» Я делаю ей большие глаза, и она спохватывается: «Ааа, у меня теперь тоже есть мама и папа, да, мам? И мне тоже подарки будут дарить? Да, мам?»

Галя очень трепетно относится к своим вещам. Бережёт их, кладёт на место всегда и просит, чтобы у неё спрашивали разрешения взять. Тимур с Машей забывают, как Гале важно иметь свои собственные вещи после жизни в детском доме, могут подойти и взять точилку или карандаш. Галя бежит жаловаться, что они не спросили. Ругаю детей, прошу чтобы спрашивали, объясняю, почему это важно. Обещаю Гале купить её собственный комод, куда она сложит все свои вещи. А пока, если Галю угощают, например, конфетой, она прячет её под подушку.

Помнит всё, что я обещала ей купить, перечисляет мне, чтобы не забывала. Следит, поровну ли я наливаю квас или даю какие-то печенья.

Тянется ко мне, особенно когда Тимур меня обнимает или Маша. Они ласковые дети, постоянно подходят приобнять, поцеловать между делом. Галя останавливается, смотрит. Стараюсь её лишний раз коснуться, но пока сама не могу преодолеть какой-то невидимый барьер, чтобы обнять-поцеловать её, хотя бы мимоходом.

Стоя в очереди в магазине, Галя вдруг поворачивается и, умиляясь, тянется ко мне: «Моя мама…» Обнимаю: «Конечно».

Часто говорю о том, что наша семья – одно целое, что мы своих в обиду не дадим и вообще никому не отдадим, случись что. Гале это нравится, она переспрашивает и уточняет, что тоже «своя».

На улице возникает масса вопросов и впечатлений. То инвалид проедет в коляске, и Галя кричит и пальцем показывает, а потом долго оглядывается. То цыгане пробегут толпой, то пьяница в траве валяется, то нищий сидит и деньги просит. Про каждого долго говорим, и Галя до вечера всё вспоминает и удивляется.

Перед сном, когда Тимур читает, Галя лежит в кровати и листает книги. Хотя видно, что это занятие для неё непривычно совершенно. Но подражает, и это тоже обнадёживает.

Есть у меня уверенность, что Галя довольно быстро прирастёт к нашей семье. Потому что она старается.

Заколок накупили Гале всевозможных! И шпилек и резинок. Я за всю жизнь столько не покупала.

15 июня 2014 г.

Ну ожидаемо же, что ребёнок, выросший в детском доме, слабо представляет себе, что такое семья.

Ожидаемо. Но когда ты понимаешь наконец, какая каша в голове у этой бедной восьмилетней девочки, становится жутко.

Вчера, после вечерней прогулки, у нас с Галей зашёл разговор про нищих цыган, которые просили денег, когда мы шли мимо.

И Галя сказала:

– А у нас в детском доме была одна девочка-цыганка, но она была нормальная, чистая и денег не просила…

– Ну конечно, потому что она была воспитана хорошо. У неё, видимо, мама была цыганка – поэтому и она сама тоже цыганка, но то, каким будет человек по характеру и поступкам, зависит от воспитания, – объяснила я ей.

Галя удивилась.

– Нее, у неё никакой мамы не было.

– Ну как не было, она ведь родилась у своей мамы, как же ещё?

– Из живота? – спросила Галя. – Нет, у нас в детском доме не было детей из живота, у нас могли из другой группы перевести… а из живота не было никого.

– Галя, но все без исключения люди рождаются из живота. По-другому им никак не появиться.

– И у вас тоже кто-нибудь рождался?

– Да, Тимур и Маша.

– Да-а?! Ничего себе!

Галя задумалась.

– Я потом покажу тебе книжку, – сказала я, – там много интересных картинок про то, как малыш растёт у мамы в животе.

Взрослые уверены, будто все дети в детском доме мечтают жить в семье. Но девочка, которая росла там с рождения, представляет себе семью, как ещё один детский дом, ну вроде как её в другую группу перевели. В её картине мира жить в детском доме – это естественно, она думает, что все так живут.

И Гале только предстоит понять, что это не так. Что в школе с ней вместе будут учиться домашние дети, появившиеся из животиков своих мам. Думаю, надо постепенно подводить её к этой мысли, как и к пониманию того, что у неё тоже была мама, которая её родила, а потом умерла.

16 июня 2014 г.

Мне кажется, из всех моих детей самый травмированный – Вадим.

Он был всего на месяц старше Кристинки, когда приехал домой. Ему тоже было полтора года. Но он не смотрел в глаза, сильно качался, сосал пальцы и кусался. Очень тревожный, от всего незнакомого кричал и сильно плакал. Когда просыпался среди ночи, вообще в руки не давался, ревел. Возьмёшь, чтобы прижать-пожалеть, а он в истерику. Приходилось просто сидеть рядом на полу.

Дома сын почти два года. Конечно, он сильно изменился за это время, с виду совсем домашний ребёнок. Но ночью качается и пальцы сосёт по-прежнему. И ручным его не назвать всё-таки. Ласковый, да, любит, когда я его обнимаю и целую, но дозировано. Пообнимается минутку-другую и сбегает. А чтобы разлечься вместе в обнимку, например, перед телевизором – это только если температура под 39, в остальное время не позволяет мне таких вольностей.

Почему так?

Почему Кристина будто и не была в доме ребёнка? Ни качаний, ни тревоги.

Поливаю её из душа – улыбается, ручная совершенно. Галя за такой огромный срок в детском доме тоже не так сильно пострадала. Качается во сне, конечно, но в большинстве случаев позитивно воспринимает всё новое.

Мне кажется, что у Вадима раньше проснулось осознание своего одиночества. Оно уже тогда было в его глазах и реакциях. Кристинка – малыш малышом, простая и доверчивая, а Вадим был как гномик. Серьёзный такой человечек, с каким-то внутренним знанием, которое его, похоже, и травмировало.

Так мне его жалко! Прямо душа за него болит. И не понимаю, что можно сделать. Почему оно не уходит из него, почему не забывается эта тревога? Как же он будет жить так?

Сейчас, когда прошло чуть больше трёх недель нашей совместной жизни, мы каждый вечер удивляемся, как нам повезло с дочками.

Про Кристину я очень осторожно пишу, чтобы не показаться ненормальной. Обожаю этого ребёнка с первой секунды, как увидела. Моя девочка с головы до пяток!

С Галей не так просто, но сегодня я почувствовала, что она становится своей. То, что меня раздражало в ней первое время: странный нервный смех или привычка заправлять всю верхнюю одежду в нижнюю, – теперь умиляет. Ну, это же наша Галя! Я всё больше нахожу в ней похожего на меня. Родинка на спине такая же, как у меня, день рождения в мае, и гречка у нас любимая каша. И подкупает она меня своим восхищённым взглядом, наивностью и искренностью. Любуюсь ей. Вот уже она и песни наши любимые поёт, и шутки семейные понимает. Надеюсь, что и дальше всё будет хорошо.

21 июня 2014 г.

Я-то приготовилась к сложной реабилитации Гали, всё-таки столько лет в детском доме ребёнок провёл, а она так старается влиться в семью, что мне не приходится прилагать к этому особых усилий.

Переучила за две недели раздражающие меня словечки, не корчит страшные рожи, не ковыряет пальцы. Привыкла к нашей еде, всё, что положу съедает первая. Всё, что я говорю, быстро запоминает и принимает к сведению.

Тоски по прошлому в ней не замечаю. Но иногда проскальзывают такие фразы: «Ой, у меня такое красивое платье есть. Правда, оно в детском доме осталось…» или «Ой, а мне подарили игрушечный компьютер, а я его в детском доме забыла…»

На прогулке иногда её пробивает на воспоминания, и она рассказывает разные истории из жизни в детском доме. Но ничего страшного я не слышала, хотя однажды прямо спросила у Гали, как их наказывали в детском доме. Она ответила, что ставили в угол. Иногда даже в угол туалета, так как углов в группе на всех не хватало. И чувствуется, что за всю жизнь её ни разу не били и не обижали там серьёзно, поэтому и агрессия отсутствует полностью в этом человеке. Это очень радует.

За прошедшую неделю у нас было много разговоров о том, как дети попадают в детский дом. Что в городе все дети домашние и обычно живут с папами и мамами, а в детский дом дети попадают редко, только если с их родителями что-то случилось или они сами не хотят или не могут воспитывать своих детей. Этот факт Галю сначала очень удивил, но я время от времени ненавязчиво его проговариваю, объясняя разницу между детским домом и семьёй, и чувствуется, что она привыкает к этой правде жизни. Когда зашёл разговор, как сама Галя попала в детдом, я сказала, что у неё умерла мама, которая её родила. Галя удивилась, переспросила, что за мама такая, тётя Таня что ли? (Женщина, которая однажды её брала в гости.) Нет, говорю, мама, которая родила. Галя кивнула и больше про это не спрашивала.

Любит разговаривать про школу. Впрочем, как и Тимур. Рассказываю им, как тянуть руку, чтобы ответить, как отпроситься в туалет, как в столовой обедают, – слушают с упоением и просят ещё раз рассказать.

Со мной по-прежнему разговаривает то на «ты», то на «вы». Тянется меня обнять, погладить волосы. Особенно за пределами квартиры. Где-то в поликлинике или магазине Галя вдруг начинает на меня смотреть с восхищением и говорит: «Мама, я тебя люблю». Меня это напрягает пока, честно скажу но виду не подаю, отвечаю тем же и даже радуюсь, что она так себя ведёт. Но психологически мне тяжело обнять её или поцеловать. Просто рука не поднимается. Иногда даже чувствую, что Галя подходит всё ближе и тянется обнять, а сама делаю вид, будто меня отвлекает что-то и удаляюсь. Работаю над собой, но мне нужно время.

Привыкну обязательно. Стараюсь побольше её касаться: заплетаю-расчёсываю долго, мою, помогаю одеваться (даже когда не требуется помощь) и нахваливаю бесконечно то красоту, то ум, то поведение.

А вот у Марии первое впечатление сгладилось, восторг прошёл, и она снова стала время от времени удаляться в свою комнату, чтобы почитать, порисовать и просто послушать музыку в одиночестве. Я понимала, что так будет, потому что хорошо знаю Машу. Ей необходимо своё пространство и эту территорию она охраняет очень ревностно, редко кому (мне чаще всего) разрешает на несколько минут присесть на свою кровать. Все это знают, и никто к ней не лезет.