Текст книги "Осколки мёртвого мира"

Глава 7. Во тьме воспоминаний. Часть 2

Тиа

Дождь.

В последнее время не бывает дней, когда просыпаешься и слышишь жизнерадостное пение птиц. Только унылые капли, выстукивающие по дереву незатейливую песнь. Кого-то она ранит, может, заставит задуматься. Каждый раз просыпаясь под её звучание, я знаю, что прольётся кровь. И тем, кто её прольёт, буду я. В такие дни моё самообладание трескает под напором печали. Словно слёзы неба просачиваются в сердце и смывают нагромождённые стены.

Ненавижу дождливые дни.

Каждый раз, открывая глаза и видя серую стену воды за окном, я представляю, как она обагряется кровью. Слышу эхо собственного смеха и чувствую боль, разрывающую тело на кровавые нити. Отчётливо помню горький вкус на языке, что медленно убивает изнутри. А после постепенно перестаю чувствовать и ощущать мир вокруг.

Мир…

Я ещё люблю его. В нём много прекрасного, интересного и того, что я не могу себе позволить. Наверное, поэтому он кажется столь прекрасным. Ради него я открываю глаза и под строгим присмотром принимаю лекарство. Затем, мечтая о том, как проведу день, медленно впадаю в полусонное состояние и теряю чувствительность. Всё становится тёмным, ничего не волнует и не беспокоит. Так должно влиять на меня зелье. Вот только я совсем не чувствую себя спокойно. Помимо усталости, меня разъедает печаль. Я смотрю на мир сквозь чёрный дым и чувствую, как внутри что-то умирает. Это мой обычный солнечный день.

Но сегодня дождь.

Я раскрываю веки и вижу мага, которого ненавижу всей душой.

– Сегодняшнее лекарство, Тиа.

На пол рядом с пастелью опускается открытый пузырёк. От одного вида внутри что-то вздрагивает. Не в силах лежать, я сажусь.

– В чём дело? Пей.

– Разве сегодня меня не отправят куда-нибудь? – раздражение прорывается в голос, оповещая о моём настроении. – Если выпью, вы от меня ничего не дождётесь.

– Правда? – усмехается маг. – Ты прав, я просто хотел пошутить! Однако учти: зелье в моём кармане и, если что-нибудь случится, оно тут же исполнит свою роль. А теперь поднимайся! У нас и правда очередное задание. Мы должны управиться до полудня.

Цыкнув и прикусив губу, я сжимаю пальцами одеяло и дожидаюсь ухода своего смотрителя.

– Я слышу это каждый раз…

Дождь заглушает звучание сердца. Кажется, что оно и не бьётся вовсе, даже не смотря на отсутствие лекарства в крови. Неспешно переодевшись, выхожу на кухню. Этот маг, мой смотритель, сидит за столом и безмятежно попивает чай, как у себя дома. Я смотрю в окно.

Есть вещи, которые успокаивают. И ещё есть вещи, что выводят из себя. Как сидящий позади убийца. И ещё те, живущие в домах по обе стороны от моего.

Мир красив и слаб. Он прогибается под людьми, становится жестоким и отвратительным. Но именно благодаря уродливости можно увидеть его красоту.

Я мечтал жить спокойно. Любил смотреть на зверушек, цветы, небо и всё такое… Но моё желание кажется большим грехом, чем убийство. Желать красоты и света, увязая во мраке… Узнай об этом, кто угодно схватил бы меня за волосы, ткнул лицом в землю и сапогами втоптал бы мои мечты в грязь.

– Ти-иа, – поёт маг. – Как думаешь, кого нам придётся убить сегодня?

Обернувшись, я с безразличием пожимаю плечами. Этот маг насквозь прогнил, и я не желаю ничего о нём знать. Потому не всматриваюсь в его лицо. Не знаю, какого цвета его пустые глаза. Не представляю, что заставило его душу спрятаться за решёткой и предоставить хозяину уродовать себя. Единственный раз взглянул бы лишь перед его собственной смертью. Если бы только мог его убить. Я бы не стал свободнее, но это придало бы немного сил.

– Мм-м, тебе, значит, неинтересно? Просто кошмар. Ты монстр, Тиа. Убьёшь кого угодно, стоит только указать пальцем…

Не став отвечать на провокацию, я выхожу на улицу. Холодная вода обрушивается сверху и заставляет зажмурится, чтобы привыкнуть к ней. Нельзя поддаваться тяжести, нельзя ломаться. Промокнув насквозь, я поднимаю голову.

Как же ненавижу дождь…

– Тиа! Не смей уходить без меня!

Обернувшись и одарив смотрителя зловещей ухмылкой, направляюсь в сторону, вверх по улице.

На самом высоком месте города возвышается Орден. Он так и называется. Орден. И всё. О нём ходит много слухов и в большинстве своём сходится на жестокости магов, которые им управляют. На самом же деле Орден представляет собой скопление одарённых магов, держащих обычных в страхе и упивающихся своей властью. Они закон и верх преступности. А закон таков: если не дотягиваешь до их уровня, ты мусор, а если сильнее их, ты пёс и изгой, предмет презрения и ненависти. И всё.

– А-ах, опять нещадно льёт, – ноет позади маг. – Ну почему нельзя ходить на задания в солнечные дни или тихие ночи? Эй! Тиа, нам не туда, идём в соседнюю деревушку к югу отсюда! Орден заметил, что туда часто ходят маги из города и, похоже, что-то затевают. Избавимся от них и свободны!

– А доказательства?

– Чего-о?.. Кому они нужны? Богу, что ли? – возмущается парень. – Тебе же вроде было всё равно, кого устранять. Запомни Тиа, ты – пёс Ордена. Хозяин приказывает, ты исполняешь и сохраняешь свою жизнь. Несложно, правда?

– А ты тогда кто? – не выдержав, огрызаюсь.

– Я? – судя по голосу, надзиратель удивляется. – Я один из верхушки Ордена, если ты забыл. Не скаль зубки, а то останешься без них.

Сменив направление к южным воротам города, бросаю взгляд на пустые серые улицы, на поникшую и примятую дождём траву. На потускневшее озеро и плачущие деревья. Дорога до деревни тает и размывается, наверное, поэтому я совсем её не замечаю и прихожу в себя только под градом заклинаний. Дома вокруг рассыпаются и вспыхивают, но почти тут же сдаются под давлением дождя и затихают. На голову ложится чужая рука, и похлопав по макушке, исчезает. А голос шепчет на ухо:

– Приступай, пёс. Избавься от неверных.

Закрывая глаза и вслушиваясь в шипение и гром заклинаний, я медленно поднимаю руки. Дождь давит на непослушное тело, словно желает остановить. Я шепчу жуткие слова и в моих руках разворачивается тьма, переполненная болью, страхом и кровью. Она без жалости и сомнения бросается к толпе магов и захлопывает челюсти. Она пропитывает их души страданиями и ужасом, заставляет истошно, до хрипов кричать и дёргаться в бессмысленных попытках избежать смерти.

Дождь обагряется кровью.

Чувствуя её вкус, я улыбаюсь. Безумной улыбкой. Сердце стучит так громко, что почти заглушает крики. На глаза наползает красная пелена. Я смеюсь. Смеюсь, чувствуя будоражащее веселье от переполняющей меня силы. Смеюсь, слыша печаль неба и отчаянье созданий, умирающих под ней. Смеюсь, ощущая себя всемогущим. Смеюсь, вдыхая запах крови. Ладони сжигает магия безумия. Она поднимается с глубин души и высвобождает истинные чувства, всю ненависть и печаль, олицетворяет ту уродливую жестокость, после которой мир кажется отвратительно прекрасным. Она рвётся наружу как зверь, готовый разорвать его. Меня переполняет жажда убивать и разрушать. И я повинуюсь. Не сдерживаюсь, разрушаю дома, землю, небо, всё, чего касаюсь и что чувствую. И я убиваю, разрываю на кровавые ошмётки всех, кто находится рядом, чьё биение сердца ещё остаётся слышно. И смеюсь, чувствуя себя свободным.

– Достаточно, Тиа.

Услышав голос, я оборачиваюсь. Рука наполняется кипящим хаосом, готовясь разорвать живую плоть. Но нечто тяжёлое обрушивается сверху и вжимает в вязкую грязь, смешанную с кровью, и заставляет повиноваться словам.

– Я сказал… достаточно. Иначе ты умрёшь. А я не могу тебе этого позволить.

Зашипев, я сопротивляюсь давлению, но тщетно. Магия постепенно исчезает и возвращается в тёмные глубины души. Туман рассеивается, исчезает пелена с глаз. И приходит боль.

Боль.

Ужасная, тоскливая, разрывающая изнутри. Боль, от которой наворачиваются слёзы, а рот открывается в беззвучном крике. Вместо него вырывается кровь. Надрывно кашляя и выплёвывая отвратительные горячие сгустки своей же плоти, я цепляюсь за траву непослушными пальцами и рыдаю, тихо молясь несуществующему богу.

Дождь заглушает всё вокруг. Он заполняет весь мир и подчиняет его себе. Я ненавижу его, но ничего не могу изменить.

Боль превозмогает, и я теряю сознание. Однако на этом муки лишь принимают новый облик.

Магия разрушает моё тело. Сны разрушают мой разум. Чувства разрушают мою душу. И под конец, я сам разрушаю себя.

Медленно подняв веки, я смотрю на пляшущие вдали огоньки. Они плывут во тьме и подзывают приблизиться. Зная, что последует за ними, просто закрываю глаза и мечтаю быстрее проснуться. Но, разгневанные моим невниманием, они сами подплывают ближе и кружат вокруг. Наверное, странно ощущать боль во сне. Кожу обжигает капающий со свечей воск и приходится вновь возвести взгляд к огонькам, ставшими безликими масками. Только рты, искажённые в различных усмешках и улыбках, неаккуратно вырезаны на них.

– Почему вы смеётесь? Чем я хуже вас? Я сильнее!

Затрясшись от смеха, маски исчезают и оставляют меня в темноте.

Я ненавижу этот мир, что заставляет любить себя. Ненавижу свою магию, что поглощает и разрушает всё вокруг, стоит потерять контроль, позволить гневу или ненависти вырваться на волю. Ненавижу, что из-за постоянных вспышек безумия я становлюсь презираем всеми. Из-за неё я не могу расслабиться. Никто не может. Ведь стоит на секунду отвести взгляд, и я могу разозлиться, потерять власть. И тогда чёрно-алая дрянь выплеснется и сожжёт всех, унесёт под землю, в самые глубины.

– Проклятье! Проклятье! Проклятье…

Я бы мог держать скверну в клетке и не выпускать. Если бы Орден раз за разом не заставлял меня использовать её ради уничтожения своих врагов. Я мог бы убить всех магов, уничтожить Орден. Но не хочу становится чудовищем. Если разрушу зло и закон, сам стану им. Стану тем, кого боятся, ненавидят и презирают. Весь мир обернётся против меня и будет пытаться убить. Пока же я на цепи, мне позволяют иногда проводить дни за безмятежными прогулками и любованием мира. Пока они могут держать меня на ней.

Чириканье птичек пробивается сквозь деревянные ставни и заполняет комнату мелодичными голосами. Приоткрыв глаза и привыкнув к свету, я трачу несколько минут, чтобы свыкнуться с болью. И затем вижу его.

Своего надзирателя. Конечно же, он рядом каждую минуту. Ведь он единственный, кто может подавлять мою магию, не убивая. На крайний случай по соседству живёт двое убийц, готовых прирезать меня в порыве бешенства. Лишь бы успокоить рвущуюся на волю магию. Лишь бы остановить меня.

– Как самочувствие, Тиа? – весело спрашивает парень. – Хотя, можешь не говорить, просто пей лекарство и иди гулять. Свежий воздух, мм-м. Говорят, он полезен для здоровья. Но тебе он ведь не поможет, да?

– Умри.

– Хех. Орден любит своего пёсика, но боится, потому что он… бешеный и в порыве страсти может откусить руку. И не одну. И не только.

– Я сказал – исчезни! Прочь!

Резко сев, тяну руку к болтливой глотке.

– Тихо-тихо! Ты же не хочешь, чтобы соседи услышали шум? Пей лекарство, и я оставлю тебя на несколько часов.

Примирительно выставив руки, он улыбается. И за улыбкой прячется страх, вперемешку с удовольствием. Ведь это очень забавно, дразнить бешеного пса на цепи, которая до тебя не дотянется. Остаётся лишь риск, что цепь когда-нибудь порвётся.

– Надеюсь, ты заблудишься по дороге и сдохнешь.

Презрительно скривившись, я залпом выпиваю горькую отраву и ощущаю, как внутри всё сворачивается, норовя выплеснуться наружу. Скоро зелье лишит меня чувствительности и склонит ко сну. Но так, как я пью его каждый день, заснуть всё равно не смогу. Сон сменится усталостью.

– Молодец!

Маг хлопает в ладони и исчезает за дверью. Ему вслед слышится звук разбивающегося пузырька. О ту же самую дверь. Я едва пересиливаю себя и успокаиваюсь. Птичек не спугнул ни разговор, ни шум. Я встаю и раскрываю окно. Трава и деревья покрыты росой, кое-где образовались лужицы. Пару дней на улице будет витать сырость. Не обратив на неё внимания, я сбрасываю с себя порванную и местами окровавленную одежду, ещё остающуюся сырой. И переодеваясь, смотрю в зеркало.

В ответ отражение удивлённо распахивает глаза цвета блеклого золота. Под ними, кажется, навечно пролегли тени, кожа стала неестественно белой, почти обескровленной, губы выглядят покусанными. Рыжие растрёпанные пряди ещё немного влажные.

– Не так уж и плохо… Чувствую я себя после прогулки по кошмарам куда хуже.

Переодевшись, выхожу во двор. Он залит водой, даже дорожка у порога. Тем не менее, на улице тепло и светит солнце. Направившись в другую от Ордена сторону, к цветочному полю, я разглядываю город внизу. Лестница пуста – сюда редко кто поднимается. Меж домов слоняются маги, живут, работают и развлекаются. Они далеки от меня. И нас разделяет вовсе не лестница. Даже под зельем меня не пускают к магам, а попытайся и ничего хорошего для них не случится. Потеряв интерес, я считаю шаги.

С самого рождения у меня был талант. Тогда я жил там, внизу. Не помню, где именно. Не помню семью. Ничего не помню. Словно жизнь начинается с Ордена и другой быть не могло, даже мысль о ней неуместна. Они заставили меня стать одним из них, хоть им нужна была лишь сила. Будучи ребёнком, я не понимал многих вещей. И поэтому пытался противостоять зазнавшимся магам, которые на самом деле не так уж могущественны, как говорили о них. Тогда моя сила впервые взяла верх. Первый и едва не последний. Понеся огромные потери, Орден кое-как остановил разбушевавшуюся магию внутри меня и этим спас мне жизнь. Так они говорят, но на самом деле я потерял сознание. И я молчу лишь потому, что знаю, в каком состоянии было моё тело. Маги всё-таки спасли мне жизнь.

– Это только начало, – недовольно бормочу себе под нос.

Веки начинают тяжелеть, глаза закрываться, дорога впереди темнеть. Чувства затухают и многое становится безразлично. Шаг за шагом я приближаюсь к своему любимому месту, но уже не ощущаю желания. Продолжаю лишь потому, что привык идти этой дорогой. Привык садится у берега и смотреть на город за озером. Привык разглядывать колышущиеся на ветру цветы, смотреть на гладь прозрачной воды, на пролетающих по ясному небу птиц. Я осознаю, как мир вокруг должен выглядеть. Яркая синеватая трава, блестящая на солнце. Красноватая вода с цветными рыбками и белые птицы, плывущие по воде. Чёрные тени на голубом небе, затянутом розоватыми облаками. Разных оттенков лепестки. Блестящие крыши домов на том берегу, блики на воде. Я осознаю великолепие и красоту вокруг. Но останавливаясь под деревом, вижу всё в серых тонах. Серо-голубая трава и цветы, серо-розовая вода, бледное серо-голубое небо, серые крыши. Я подношу белую ладонь к лицу.

Орден принудил меня стать его частью. Каждый день жестокие тренировки, наказания за провалы, никакого снисхождения. Моё тело нещадно делали сильнее, полагая, что это поможет контролю над магией. Когда я не находил в себе силы жить, она вырывалась и убивала. Убивала моими руками и истязала моё тело. Через несколько лет всё стало только хуже. Я стал вспыльчивым, неконтролируемым, меня можно было вывести из себя любой мелочью. Я уходил в город, чтобы побыть наедине с собой. И тогда я начал любить природу. Меня занимало то, какая она слабая и такая сильная. Я наблюдал за пробивающимися сквозь землю ростками, наблюдал за охотой птиц и кормлением птенцов. Это успокаивало. Мир за пределами Ордена оказался прекрасен. Я перестал ходить туда и жил в заброшенном доме. Выполнять задания приходилось по-прежнему, и они были словно снами. После них я мог снова наслаждаться жизнью.

Опустив руку и оглядевшись, я не нахожу места, чтобы присесть. Сняв верхнюю одежду, складываю и ложу на траву. Почему-то сегодня меня решили посетить воспоминания, и я отнюдь не рад встречи с ними. Наверное, должно что-то произойти, иначе я не вижу причин напоминать о прошлом.

Однажды мне приснился кошмар, подавивший волю. Магам пришлось сражаться со мной посреди ночи. А на рассвете произошло три вещи, положившие начало моей жизни пса. В тот день я встретил мага, которого в последствии поселили со мной. Его магия заставляет мою сойти на нет. Сжатие. А у меня, наоборот. В соседних домах поселилось двое убийц. Меня начали бояться. Жизнь начала казаться отвратительной. Каждый день с ним был пыткой. Мы жутко бесили друг друга. Поначалу он боялся и избегал меня, потом самоуверенность взяла верх. На очередном задании я разозлился и впал в безумие. Я убил многих магов Ордена, простых магов, разрушал всё вокруг. Его не было рядом и Орден осознал, что таких мер недостаточно. Мне начали давать зелья.

Услышав пение птиц, поднимаю голову. С дерева капает вода, потому я не решился сесть под ним. А маленьким беззаботным птичкам, похоже, всё равно. Резвясь на ветвях, они разносят по округе свои песни.

С утра мне показалось, что я ещё люблю мир. Потом, наедине с болью, я осознал, как он противен. Сейчас всё становится безразличным.

Где я настоящий? Где-то между собой, исполняющим волю Ордена в красной западне магии и собой, разглядывающим серый мир с безразличием? Алый, серый, яркий и чёрный. Я застрял между четырьмя мирами. В каждом из них у меня есть по одному желанию. Но я не знаю, чего желает настоящий я. Он не появляется с того момента, как первое зелье сменило второе.

Взглянув на жизнь, чувствую поднимающуюся из глубин печаль. Я ненадолго закрываю глаза и по щекам стекают тёплые капли.

Я не желаю такой жизни… Я хочу жить спокойно. Я готов отказаться ото всего. Если бы у меня только было что-то, кроме проклятой магии. Если бы только её не было…

– Эй, смотрите, да это же пёсик нашего главы, – раздаётся голос позади. – Он, похоже, ещё и бездомный! Почти всегда его здесь вижу.

– Прекрати! Жить надоело? А если услышит? – шипят на говорившего.

– Да не бойтесь вы его! Я слышал, глава поит его какой-то дрянью, подавляющей магию. А без неё он просто щенок. Хотите проверить? Хотя бы разок избить его, чтобы знал своё место!

За спиной шуршат по траве шаги. Я провожу рукой по лицу и губы растягиваются в ухмылке. Магия просыпается, предчувствуя весёлую и жестокую расправу над обидчиками. Я не нахожу сил её остановить. Внутри всё раздирает от обиды и злости.

Я ведь… ничего не сделал. Я сильнее магов Ордена, ну и что с того? Я не умею контролировать столь сильную магию, что с этого? Разве есть здесь повод для насмешек, есть ли право унижать и притеснять меня? Просто потому, что я лучше? Не прощу… С меня хватит.

Развернувшись, я перехватываю руку мага и сжимаю свою на его горле. Чёрно-алый дым расползается от рук, и жертва начинает истошно кричать и дёргаться, пока её не разрывает на части. Засмеявшись, ощущая стекающую по коже горящую кровь, перевожу взгляд на магов впереди. Закричав, они бросаются в разные стороны. Через мгновение от них не остаётся ничего, кроме расползающейся по каменной дорожке крови и ошмётков внутренностей. Не найдя живой цели, я просто призываю как можно больше чёрно-алой порчи и отпускаю её гулять по берегу. Смех заглушает мою боль. Вместо слёз по щекам стекает чужая кровь, вперемешку с моей. Заметив движение в стороне, я вижу ненавистного мне мага.

И чувствую выжигающую душу злобу.

Красная пелена покрывает глаза, но я вижу и узнаю места, лица. Обычно я не вижу ничего и ничего не осознаю. Видимо, так повлияло на сознание зелье. Растянув губы в улыбке, развожу руки в стороны и тянусь к магии.

Больше! Мне нужно больше! Убить… Уничтожить всех!

Даже если он способен сводить на нет мою магию, он не сможет ничего сделать, если всё вокруг него начнёт разъедать скверна. Она заберёт его с собой в глубины кошмаров. Маг пытается подчинить меня и ничего не может сделать. Возможно, из-за зелья, к которому я привык, или из-за страха. Уклоняясь от моих ударов, к сожалению, совсем не попадающих туда, куда нужно, он пробует приблизиться. Я никогда не управлял магией в сознании, потому не могу направить её, придать ей нужную форму.

Мной движет только желание… убить этого мага!

Мы бросаемся друг на друга, словно уличные псы. Я отчётливо чувствую ненависть, страх и желание убить меня. Сейчас у нас обоих есть шанс покончить со всём раз и навсегда. Победа за тем, кто дотянется до чужой глотки первым. Внезапно мир содрогается. Ноги подкашиваются, кровь вырывается из горла вместе с кашлем. Сердце сжимается, тоскливо истекая красными слезами.

Нет… Ещё немного… Я ведь сильнее!

Закашлявшись, я падаю на перепачканную траву.

– Это предел твоей силы, Тиа, – усмехается маг. – Может, твоя магия и сильнее любой другой, но она длится несколько минут. И после разрывает твоё собственное тело на кусочки. Прямо наказание за свершённые грехи. Ну, как самочувствие?

Задыхаясь, я могу лишь прохрипеть что-то неразборчивое в ответ.

– Кажется, я говорил тебе, что не стоит скалить клыки, мм-м? Что думаете, глава?

Что?! Глава? Здесь…

С трудом приподняв голову, вижу только чьи-то сапоги. Сознание медленно уплывает, я не различаю прозвучавших слов. Но ещё ощущаю боль, когда рука хватает меня за волосы. Вспоминаю свои мысли, о растоптанных мечтах, и смеюсь. В грязи и крови, рыдающий и смеющийся, на осколках собственно мира. Пёс. Резкая боль и темнота заставляют меня закричать. Я снова в очередном кошмаре.

Лёгкий звон пронзает тишину.

Плавая в спокойных потоках темноты, я тянусь к хрупкому звуку и ощущаю чьё-то присутствие, но какое-то странное. Совсем крохотное.

Кто ты?..

Снова невесомый звон, более настойчивый.

Бог?.. Нет. Я слышал, что он исчез. Тогда, ты смерть?

Что-то звенит в самое ухо, отчего я вскрикиваю. Эхо и тишина парализуют тело на целую минуту.

Ты злишься? Почему ты в моём сне? У меня не получается увидеть тебя.

Звон оповещает меня о том, что остался всего день. Не поняв, что это значит или то, как я смог это понять, протягиваю руку. Нащупав одеяло и удивившись, пытаюсь открыть глаза. Голова болит и тело не слушается.

Почему я ничего не вижу? Кажется, у меня что-то на лице. Откуда такая странная боль?

Поднеся руку к лицу, нащупываю промокшую повязку. По ощущениям не похоже, что она намокла от воды, да и взяться ей неоткуда.

– О, Тиа, ты очнулся. Лучше не трогай, – звучит голос смотрителя. – Даже если снимешь повязку, ничего не изменится. Таково наказание за непослушание. Твой хозяин так разозлился из-за твоей выходки… Честно, я пытался его остановить!

Что?.. О чём он говорит?..

– Сегодня зелье принимать не нужно. Так что лежи и наслаждайся ощущениями, а как закончу с делами, я навещу тебя и подробно расспрошу о твоём раскаянии.

Шаркают стопы о деревянный пол, скрипит дверь.

Раскаянии? Что за бред? Что со мной?

Поборов слабость, я сажусь. По щекам стекает кровь, но я игнорирую её. Куда хуже боль.

– Остался один день. Наверное, мне просто приснилось.

Повернув голову к окну и ничего не услышав, с минуту раздумываю, открыть его или не стоит. Подозрительно темно. Наверное, сейчас ночь. Тревожные ощущения начинают царапать изнутри. Сжав одеяло дрожащим пальцами, пытаюсь вспомнить произошедшее. Кроме боли, собственного крика и темноты ничего не припоминается.

«Таково наказание».

Разжав пальцы, подношу их к лицу.

«Даже если снимешь, ничего не изменится».

Разорвав повязку, начинаю задыхаться от напрашивающейся догадки. Горло сжимается от страха. Сжав руки на минуту и глубоко вдохнув, я подношу пальцы к глазам. Мой истошный крик, наверное, разносится на всю улицу. Чувства, ощущения, воспоминания и боль. Всё и сразу накрывается меня волной, заставляя вцепиться в волосы и кричать.

Мои глаза… Мои глаза!

Услышав шипение, отдёргиваю руки. Пальцы сжимаются на сгустках, формирующихся в ладони. Магия снова выходит из-под контроля. Испугавшись, стряхиваю её и вдруг слышу звон. Такой знакомый и тёплый, словно луч света. Я успокаиваюсь, и магия затихает.

– Что?.. Что ты хочешь от меня?

Звон удаляется вперёд. Поднявшись, следую за ним, пока ладони не касаются гладкой, но разбитой поверхности.

– Зеркало… Ты хочешь, чтобы я посмотрел в зеркало? Но…

Сглотнув, ощущая жгучую боль на глазах, приподнимаю веки. Сначала расплывчато, но я вижу своё отражение. Немного привыкнув к темноте, широко раскрываю глаза и отступаю на шаг. Мои глаза на месте. А, нет, наверное, не мои. На меня в ответ смотрит чудовище с кроваво-красными глазами и узким зрачком.

Что… это?.. Это я?

Пригладив растрёпанные рыжие пяди и стерев кровь с лица, осматриваю комнату.

Я вижу…

Снова взглянув в зеркало, вглядываюсь в свои глаза и пытаюсь понять произошедшее. Точно помню, что сделал со мной глава Ордена. Помню боль, помню ощущение дрожащих пальцев.

– Моя… сила… Мой дар…

Взглянув на ладони, я призываю магию. Она послушно откликается безо всякой боли или желания разрушать. Нет, я и раньше свободно мог ей пользоваться, пока она не выходила из-под контроля. Но сейчас чувствую её иначе. Словно она стала сильнее, глубже. Оглянувшись и, взяв первое, что попадает под руку, оставляю на ладони небольшую царапину. Некоторое время ничего не происходит. Затем края раны испускают красный дым и сходятся. Восприняв проверку на удивление спокойно, осматриваю каждый предмет в комнате. Ни один из них не мог бы зазвенеть.

– У моей силы… нет границ!

Услышав звук выбиваемой двери, я бросаю в неё сферу. Дверь разрывается на окровавленные щепки. Побрезговав перешагивать через трупы, я отворачиваюсь к окну и открываю его. На улице меня поджидает ночь. Яркие разноцветные звёзды мигают в далёкой вышине и напоминают один единственный день из раннего прошлого, когда я был ребёнком. Когда я был с родителями. Одно единственное мгновение всё-таки сохранилось, доказывая, что я жил иначе.

– В ту ночь упала звезда. Яркая вспышка окрасила небо, но исчезла быстро и незаметно, словно её и не было. Я… Я загадал желание в ту ночь. Я помню, что звезда была фиолетовой. Помню цветочное поле и небо, овладевшее мной. Но… что же я загадал?..

Нахмурившись, начинаю перебирать в голове более поздние воспоминания. Все они связаны с Орденом. В своей новой жизни я никогда не вспоминал о той ночи или своём желании.

– Каким бы не было желание, больше оно не имеет значения.

Остался один день. Наверное, я выдумал всё. Сошёл с ума. А сейчас просто сплю или все ещё сижу в постели.

Встряхнув головой, смотрю на здание Ордена. Решение принимается мгновенно. И, выпрыгнув из окна, неторопливым шагом направляюсь к нему.

Обладая невероятно огромной силой, я был так слаб… Но сегодня моя слабость исчезнет вместе с тёплыми чувствами к миру. Вместе с Орденом сломаются оковы. А затем настанет время магов. Я покажу им настоящую силу, способную разрушить весь мир.

Алый.

Серый.

Разноцветный.

Чёрный.

Я отказываюсь ото всех миров, ведь теперь меня ждёт другой. Мир золотого света и тепла, в которым в агонии будут метаться души слабых существ. Я найду силу, способную создать такой мир. Исполню желание, попутно утаскивая магов во тьму. Отчаянье поглотит их сердца, которые станут тем, что я заберу в обмен на свои глаза.

– Моя магия безгранична. Мой талант ничего не сдерживает. Я свободен, потому что у меня есть сила сражаться за собственную жизнь. Мне не стать богом или дьяволом, но я могу стать чудовищем. Чудовищем, утаскивающим грешников во мрак.

Когда мир очистится от таких, как они, и засияет тёплым светом, я смогу жить спокойно. Даже если вечно буду один. Даже если стану чудовищем для всего мира.

Мир, что засияет светом… не посмеет отвергнуть меня.

Ощутив нечто странное и неприятное, озадачено хмурюсь. В ушах звенит, и я открываю глаза, чтобы разорвать наваждение. Золотая стрелка печально звякает на груди.

– Ну наконец-то! Тиа!

Надо мной склоняется черноволосый юноша с красными глазами, жаждущими отведать крови. Его руки несильно сдавливают плечи, они же минуту назад трясли меня в попытке разбудить.

– Ты как? На короткое время я потерял с тобой связь и чуть не исчез! Как ты мог так подло…

Подняв руку и зажав вампиру рот, поворачиваю голову. Различив в темноте ящики и мешки, выглядываю в раскрытое окно. На улице ночь. Судя по шуму, мы находимся в городе, на чьём-то складе. Пахнет пряностями и пылью. Вампир возмущённо мычит и пытается вырваться. Я разжимаю пальцы. Отшатнувшись и громко выдохнув, Акае зло смотрит на меня.

Разрыв контракта?.. Если он разорван… легко проверить.

– Акае, – я произношу имя, и вампир становится летучей мышью. – Контракт в порядке. Скажи спасибо, что я не стал дразнить тебя проверкой по условию. Акае, можешь вернуться.

Став прежним, парень шипит. Откинувшись на мешок, я закрываю глаза.

Я только что… словно побывал в прошлом. Если Акае говорит правду, я отсутствовал в этом мире. Но моё тело не исчезло. Только душа, значит?.. Те воспоминания, что я давно желал забыть, вернулись. Вместе с магией.

Приоткрыв веки, замечаю несколько кровавых бабочек, парящих по складу. Они не могут просто вернуться в тело.

После того как я уничтожил Орден, меня загнали в ловушку, словно дикое животное, и забрали всю магию без возможности её возврата. Мне понадобилось несколько лет на восстановление тела и поиск способа вернуть утраченную силу. Затем поиск часов, способных разрушить печать. С их помощью я вновь смогу использовать магию и даже контролировать её.

– К слову, Тиа, – вампир прищуривается. – Почему твои глаза такого цвета? Ведь в воспоминании, когда ты был ребёнком, они были жёлтыми.

Проигнорировав вопрос, я задаю тот, что наиболее интересен мне:

– Где мы?

– Ах это… – повернувшись к окну, вампир вздыхает. – Когда холмы покрыла жуткая магия, я забрал тебя и принёс сюда… По пути ты потерял сознание. Я пытался тебя разбудить, когда загорелась стрелка, но внезапно начал исчезать… Сначала подумал, что от голода… Эй, Тиа, ты ведь меня не выбросишь, как своего предыдущего фамильяра, правда?

Красноглазый мальчишка с надеждой поворачивается ко мне, а я к окну.

Тот маг… Его магия похожа на мою. Он потерял контроль над ней?

– Ти-иа! Эти бабочки меня беспокоят… Мне мерещится запах крови. Хочу крови!

Подняв ладонь, я сжимаю её и призываю магию. Она спокойно отзывается и так же легко тонет в глубинах, откуда приходит.

Магия вернулась. Воспоминания… тоже. Теперь я смогу контролировать её, и никто не посмеет повлиять на меня.

– Тиа… я же умру, если не буду питаться.

– Следующий…

– Что?

Поднявшись на ноги, я подхожу к окну.

– Пора искать следующий осколок. Теперь меня ничего не сдерживает.

Даже боль… Пока на мне часть этого артефакта, я могу почти всё.

– Раз твоя магия вернулась, ты больше не станешь использовать меня?

Запрыгнув на подоконник, я осматриваю скрывшийся во тьме город. Огней в нём очень мало. Придерживаясь за раму, я забираюсь на крышу. Ближайший дом оказывается достаточно удобным, хоть и не самым высоким. Обзор позволяет видеть всё немного дальше десяти домов.