Текст книги "Хранители. Поиск Пути"

– Нет, все не так! Мне показалось, что пару человек повернули головы и смотрели в мою сторону, но было темновато, а может мне просто показалось.

– Подонки! Недоноски! Ублюдки! Никого из них не волнует ничего, кроме собственной драгоценной задницы! Я бы с радостью полюбовался, как они сами выкарабкиваются из всего этого дерьма!

– Тимур!

Я покачал головой. По большому счету, кого волнуют другие люди? Каждый сам за себя и выживает сильнейший, разве не это я вколачивал себе в голову с самого детства?

– Человек человеку волк. Я всегда это говорил.

– Нет. Не всегда так бывает.

Аля вдруг подняла голову и пристально посмотрела на меня.

– Я видела что-то что странное. С твоими глазами.

– И что же с ними было не так?

– Они светились.

– Что?

– Как у кота. Это было жутко.

– Просто игра света.

– Человеческие глаза не отражают свет таким образом.

– Считаешь, что я стал монстром?

Аля передернулась.

– Это не шутки. Я не знаю, что думать. Скажи мне, что с тобой произошло в лесу? Куда ты носил Сеню? Все очень напуганы. Мы как будто в фильм ужасов попали.

– Все не так уж страшно. Я расскажу тебе, но сейчас нужно глянуть как там остальные. И Сеню я бросил в неподходящем месте, когда услышал твой крик.

– Значит ты не отрицаешь, что происходит что-то странное?

– Зачем отрицать очевидное? Странное, но не страшное. Скорее ободряющее.

– Почему ты так торопишься к остальным? Человек человеку волк. Ты сам так сказал.

– Хотел бы я знать.

– Просто на самом деле, ты так не думаешь!

– Черта с два! Да я бы своими руками их передавил. За эти два дня наша дружная компания успела меня достать. Сборище туповатых нытиков, за редкими исключениями. Просто так надо. Мне не оставляют выбора., я чувствую, что должен.

– Ты прирожденный лидер, Тимур. Когда перестанешь отрицать это?

– Лидер? Я? Ха, я не могу даже заставить их камни разгрести.

– Ты всегда руководил. С самого детства. Сам мне рассказывал, что был первым авторитетом для детдомовских.

– Все это в прошлом.

– Вот и нет. К кому они побежали, когда были напуганы? Не к Андрею, а к тебе. Тебе стоит сказать пару резких слов и все послушно топают за тобой. Я не знаю как ты делаешь это. Ты просто, просто такой. Сам по себе. Сильный. И люди подчиняются твоей воле, потому что она сильнее.

Я рассмеялся.

– Как бы эти самые послушные люди не решили, что я их достал, и не попытались избавится от меня. Ну все, пойдем.

Я помог Але подняться, и мы пошли к месту, где я оставил Сеню. Цветочек присела, бережно приложив руку к его лбу.

– Это удивительно! Лоб прохладный. Мне кажется у него нет температуры. И дышит он ровно.

Я склонился на неподвижным телом. В темноте нельзя было сказать выглядит Сеня лучше или хуже, но дыхание было легким, ровным. Температура действительно упала.

На центральной площади, где собрались остальные ребята, горел большой костер. Большинтсво моих сверстников спало, повалившись друг на дружку, но кое-кто болтал у костра. Двоих, что напали на Алю, я не увидел. Те, кто не спал, повскакивали на ноги при моем появлении. Я прошел между растерявшимися парнями и девушками, осторожно умостил Сеню возле костра, но так, чтобы искры не долетали до него. Первой подскочила Таня.

– Что с ним? Что ты с ним сделал??!

– Он выздоравливает.

Таня недоверчиво уставилась на меня, потом быстро потрогала Сенин лоб, пощупала пульс. Все еще не веря, сорвала повязку с плеча раненного. На месте еще утром воспаленной раны было небольшое аккуратное отверстие от пули. Оно уже начало затягиваться.

– Этого не может быть. Не может быть!

– Поверь глазам своим.

– Как ты это сделал? Без антибиотиков, без антисептиков, без, без….без ничего! Это невозможно. Как? Я тебе не верю!

– Таня, успокойся! Сене лучше, и скоро он будет здоров – успокаивающе проговорила Аля.

– Здесь что-то не так. Тимур, что ты сделал? Продал душу дьяволу? – это прозвучало бы забавно, если бы Таня не щурилась так подозрительно.

По рядам уже пошел шепоток. Я понимал, что Таня устала и растерялась, но ее слова только разжигали подозрение и недоверие среди остальных, поэтому я предпочел закончить разговор грубо, но быстро.

– Предпочла бы чтоб он умер, чтоб почувствовать свою правоту?

– Нет! Нет, я… Я не могу… – Таня вскочила на ноги и сорвалась с места. Где-то в стороне раздались ее сдавленные рыдания. Аля посмотрела на меня с укоризной. А я обвел глазами сгрудившихся вокруг ребят. Костер за моей спиной то вспыхивал, то угасал, блики огня играли на лицах, окружавших меня. Таких разных лицах, но с одинаковым выражением страха и загнанности на них.

– Не можете решить нападать ли первыми? – Презрительно процедил я, невзначай доставая нож.

– Леня и Макс рассказали что-то непонятное насчет тебя. – наконец один парень набрался смелости.

– Вот как?

– Они сказали, что ты совсем спятил. И что твои глаза, что они, ну короче, что ты наверно подцепил какую то инфекцию.

– Откуда нам знать, что ты не заразился какой-то гадостью в этом лесу?

– Или что ты это ты?

– А где же сейчас Коля и Макс? Я бы хотел поговорить с ними. Это ведь те гниды что напали на Алю? – вкрадчиво спросил я.

– Они ушли – наконец ответил кто-то растерянно.

– Ушли. Не потому ли что знали свою вину? А вы тоже хороши! Видели, как они тащили Алю, чтобы издеваться над ней, и молчали. Поэтому теперь вы смотрите на меня с такой опаской?

– Что если и видели? Ты привел нас всех сюда. Ты говоришь, нужно тут оставаться. Но не логичнее ли поискать трассу, или хоть что то что выведет нас к людям? – Коля, типичный ботан, поправил на носу очки в конце своей речи.

– Ну и давай, ищи трассу, желаю удачи.

– Может ты псих, типа того, что принес ружье в школу и перестрелял всех своих одноклассников? Завел нас сюда… – подозрительно заявил Валик. Маленькие глазенки его постоянно бегали из стороны в сторону, и навевали мысли о подлости.

– Да зачем мне это? Кроме того, я что, пытаюсь кого-то убить? Пока вы тут дрыхли, можно было всех перерезать. Я же никого не держу – хотите искать дорогу домой – вперед, идите. Но не факт, что не сгинете в лесу.

– А Сеня? Его ты унес куда то! Зачем?

– Сеня выздоравливает, я его не убивал. Не верите – подойдите и сами убедитесь. Теперь я повторю вопрос, почему никто из вас не помешал издеваться над Алей?

– Да кто над ней издевался? Парни хотели просто узнать, что ты задумал! – Мерешка, настолько белобрысый что казалось у него нет ни бровей ни волос, был и оставался гнилью.

– И поэтому выкручивали ей руки?

– Так этого ж никто не видел!

– Я не видел. – поддержали его из толпы.

– И я не видела!

– Это неправда!

– Да я бы никогда!

– Хватит! – рявкнул я. Хоть я ничего не ел но меня мутило.

– Я не буду выяснять кто из вас сейчас врет и не стану искать подонков, которые сбежали. Если бы Аля пострадала – они не дожили бы до утра, но с ней все хорошо. Если вы ведете себя как свиньи, то сами же сдохнете из-за своего поведения, если только не поумнеете. Нам нужно держаться вместе, страховать друг друга, чтобы выжить. Кругом лес! Нам некому помочь, кроме нас самих! А если мы перегрыземся между собой, то что будет? Сначала кто-то захочет получить чужую девушку, потом чужой кусок еды, потом понравившуюся одежду. Если не придерживаться каких-то правил, мы сами погубим себя.

В пустых глазах смотревших на меня отражался свет костра. Я не знал, доходят ли мои слова до них.

– Какого черта! – я безнадежно махнул рукой. Они понимали только язык силы.

– Вместо того, чтобы наблюдать за мной, лучше бы присмотрели друг за другом. Я не вижу нескольких человек. Катю, Карася, Гешу. Ищите среди спящих.

Я прошел через толпу окруживших меня подростков, как нож через масло. Андрея нашел не сразу, он спал в стороне с группкой своих ребят. Я пнул его ногой, не особо церемонясь и соратник недоуменно поморгал, глядя на меня сонными глазами.

– Я ведь просил присмотреть за нашими. А ты залег спать, да еще не оставил никого дежурить? Какого хрена, Андрей?

Не дожидаясь ответа я стал переворачивать и пересчитывать спящих. Сонное бормотание наполнило воздух. Андрей пустился за мной следом.

– Прости Тимур. Сморило меня. Нажрался и глаза сами закрылись. Виноват, брат.

– Я не досчитался троих. Где они могут быть?

Андрей недоуменно пожал плечами, и я выругался. Живот подвело от голода. Возле костра оставалось немного мяса. Туша была огромной, а народ подьел все пости подчистую, никто не подумал о завтраке. Я уселся у костра и взял ветку с насаженными на нее кусками. Мясо было жестким, но вкусным, я жадно рвал зубами неподатливую мякоть, размышляя над пропажей ребят. Исчезли те самые, которые с утра показались мне странно притихшими и задумчивыми, это не могло быть просто случайностью. Андрей подошел ко мне, за его спиной сбились в группу остальные.

– Не можем их найти. Но пару человек видели вроде, как Геша в сторону пролома в стене потопал. Его звали, но он не откликнулся. Подумали, что ему приспичило, ну ты понял.

– Я понял, что вы до сих пор думаете, что мы дома. Хорошо. Сейчас поздно их искать, пойдем как рассветет. Все могут спать, кроме дежурных.

Андрей кивнул.

Аля тихо подсела ко мне.

– Думаешь с ними что-то случилось? – прошептала она. Свет костра отражался в огромных глазах, играл в волосах рыжими бликами.

– Случилось. Вопрос только – хорошее или плохое.

– Поделись со мной, Тимур. Что происходит?

– Есть кое-что в этом лесу. Вернее кое-кто. Это звери. Животные. Я никогда таких не видел.

– И что же, они опасны?

– Понимаю, что это прозвучит как бред, но мне кажется они разумны. Они хотят чего-то от нас, но чего? Пока, вроде, решили нам помогать.

– Помогать?

– Один из них вылечил Сеню. А другой достал еду. С ними можно говорить, только мысленно.

– Тимур, это очень странно.

– Да уж.

Мы помолчали. Я догрыз свое мясо и понял, что веки слипаются сами собой.

– А знаешь – неожиданно сказала Аля, когда я уже совсем решил завалиться спать – я видела каких-то животных во сне. Расскажи мне, как выглядели те, что ты видел?

– Большие. Красивые. Размером с лошадь, но лапы как у льва. Морда вытянутая, клыки просто жуткие, и желтые глаза. Тяжело описать. Они не похожи ни на каких других зверей, что я видел раньше.

Аля задумчиво смотрела на меня.

– Что? – не выдержал я.

– Я видела их. Во сне.

* * *

На высоком утесе над морем расположилась крепость. Желтели ее освещенные окна и фонари на стенах, с тихим плеском волны внизу разбивались о камни. Успокаивающий звук, но Самир не чувствовал покоя. Он небрежно облокотился о каменную балюстраду, глядя в черноту безлунной ночи, и соленый морской бриз трепал пряди светлых волос.

– Это может стать проблемой.

Коренастый человек средних лет с аккуратной бородой и длинными, до плеч, волосами, пожал плечами.

– Стоит ли переживать из-за такой мелочи. Сколько их? Пятьдесять? Шестьдесят? Разве это сила?

– Старый Аршас говорит каждый из призванных стоит десятерых.

– Он давно помешался.

– Возможно, но пока его советы были кстати.

– Самир, у нас нет доказательств, что призвание существует. Все это старые легенды. Просто сказки, из тех, что мамы рассказывают детишкам на ночь.

Горькая усмешка исказила идеально правильные черты лица Самира.

– У меня есть слишком много причин относиться к сказкам серьезно, Тариш.

– Расскажи в конце концов кто эти таинственные наблюдатели, к которым ты так часто ходишь? Разве они не могут ошибиться?

– Нет, они не ошиблись. И Аршас не ошибся.

– Ты загадочен. Появился у нас внезапно, за пару лет смог сосредоточить в своих руках всю власть. В очень молодых руках, не в обиду будь сказано.

– Какое это имеет значение? Главное, я знаю что делаю.

– Как скажешь.

Самир снова обратил лицо к темной, отражающей звезды, воде.

– Меня беспокоит это девчонка. Я вижу ее слишком часто, она путает все мои планы. Не могу понять, кто она такая.

Беспокойные пальцы нашли на стене камешек и Самир запустил его в воду. Через какое то время донесся всплеск.

– Поговори о ней с Аршасом. Может старый маразматик скажет что-то дельное. А может это всего лишь сны.

– Уже поговорил. Он в недоумении, как и я.

– У каждого свои демоны, Самир. Выпей-ка лучше вина, поешь как следует, пригласи парочку красоток. Увидишь, твои видения как рукой снимет.

Самир покачал головой.

– Ты неисправим Тариш. Быть таким непробиваемым материалистом в мире, где возможны самые неимоверные вещи.

– Что такое материалист? Это что, такое ругательство?

– Иди спать. Я еще постою немного.

Тариш открыл рот чтобы что-то сказать. Но потом передумал и сбежал вниз по лестнице. Какое-то время в ночной тишине еще звучали его гулкие шаги, потом все затихло.

Самир уперся руками о каменный бортик. Казалось, его глаза вобрали в себя окружающую тьму.

– Если ты все таки добрался сюда, Тимур, придется играть по моим правилам.

Под убаюкивающий шум волн Самир стал вспоминать, как он впервые попал в лес.

Лес притягивал и манил и он имел глупость поддаться. Откуда было знать, что это ловушка, мышеловка для таких дураков как он! Дыхание со свистом вырывалось из груди, легкие горели, одежда взмокла от пота, но Самир и не думал останавливаться, подгоняя себя вперед.

Уже несколько недель он чувствовал странное притяжение леса, видел сны, реалистичные до жути. Держался, сколько мог, но однажды вечером, после школы, притяжение стало невыносимым, ноги сами понесли к лесу. «Ну что такого ужасного, если я схожу и посмотрю…», подумал Самир тогда.

«Может тогда вся эта ерунда прекратиться, или я хотя бы пойму почему со мной такое происходит». Он пришел в себя, когда вокруг была чаща, густая, мрачная, и понял что оказался далеко от дома. Сначала решил что заблудился, стал искать дорогу назад. Но потом понял что этот лес – порождение кошмаров. Из него невозможно выбраться. Лес шумел, шептал, проникал в его голову.

– Что тебе нужно! Чего ты хочешь от меня? – закричал в конце концов Самир, измученный собственным страхом и блужданиями. И тогда появилось «это» – жуткое существо, величиной с быка, с огромными когтистыми лапами и клыками на длинной морде. Самир застыл на месте, ожидая мучительного конца, когда тварь кинется на него. Он только надеялся, что зверь убьет его быстро. Но животное почему-то не торопилось, шевелило ушами с кисточками, глядя то одним то другим желтым глазом.

– Ну давай! Чего тянешь? – прокричал Самир. Убегать смысла не было, с такими длинными лапами тварь догонит его в два счета.

Но зверь все стоял и стоял, и Самир невольно ответил на внимательный взгляд.

Тогда он тчетливо ощутил, как что-то заползает в голову и побежал, наполненный таким ужасом, которого не испытывал еще никогда в своей жизни.

Лес давил, протягивал корни и ветки, пытался проникнуть в мозг, изменить его, превратить во что-то неведомое. «Это не может быть реальностью, ведь в жизни такие вещи просто не происходят, так не бывает, не бывает» – упрямо повторял про себя Самир, сопротивляясь воздействию.

Сил бежать больше не было и Самир остановился. Зверь не гнался за ним, но давление леса было чудовищным.

– Нужно выбраться отсюда. Выйти из этого чертового места, чем бы оно ни было.

Самир закрыл глаза и заставил себя успокоиться, перестать паниковать.

Лес не может продолжаться вечно, верно? Нужно идти вперед.

Шаг за шагом, шаг за шагом. Чтобы не поддаваться страху Самир представлял себе как редеет лес, как он выходит из него и любуется солнцем на голубом небе, которое невозможно увидеть под густым лесным шатром.

Он так сосредоточился на этом, что не заметил как лес и правда поредел. Впереди виднелось обширное, поросшее травой и полевыми цветами поле.

Самир отошел от леса на пару километров и только после этого позволил себе упасть.

Сколько он пролежал без сознания? Когда Самир открыл глаза солнца еще не было, только край неба наливался нежно – оранжевым, розоватым и белым. Все тело ломило, а одежда промокла от росы. Во рту было сухо, бил озноб.

Сзади виднелась темная полоса деревьев, поэтому Самир встал и пошатываясь побрел вперед, через благоухающий цветами луг. Кроме щебетания птиц и гудения насекомых не было слышно никаких звуков и эта непривычная тишина действовала на нервы.

Луг оказывается находился на вершине холма, и пройдя его Самир увидел череду таких же холмов, уходящую вперед. Кое где виднелись рощицы деревьев. Нигде никаких признаков людей.

Страшно хотелось пить, и Самир догадался собрать росу собственной футболкой. Он водил тканью по траве, пока футболка не намокала и потом выжимал прямо в рот.

Ему не оставалось ничего другого, как просто идти вперед, пока не встретиться жилье, или дорога. Там можно будет просить о помощи.

Он шел весь день, оставив череду холмов позади, и вышел на более ровную местность. Далеко впереди виднелись горы, а километрах в десяти тянулась неасфальтированная проселочная дорога.

Самир переночевал в роще и шатаясь от голода и усталости побрел вдоль дороги. Ночью было холодно, а сейчас прогретый солнцем воздух струйками поднимался от земли. Ноги заплетались, и в конце концов Самир упал, прижавшись щекой к горячей пыли.

– Надо хотя бы отползти в тень – подумал он, но сил шевелиться уже не было.

Его внимание привлек слабый гул и он поднял голову. По дороге, тарахтя и трусясь тащилась повозка, которую тянула понурив голову лошадь.

Сначала решил, что ему напекло голову, или от голода и жажды он бредит. Но повозка не исчезала, постепенно приближаясь. Самир нашел в себе силы сесть.

Лошадью правил крепкий мужик, крестьянского вида, с глубокими морщинами на загорелом лице и добрыми серыми глазами. Он остановил повозку рядом с Самиром и что-то спросил, но Самир не мог понять что.

– Я заблудился. Мне нужно найти телефон – сказал он – Я хожу тут уже почти три дня.

Из – за спины мужчины выглянула женщина, румяная, в платке, повязанном на подобии тюрбана. Она сочувственно покачала головой и быстро заговорила с мужем. Тот пожал плечами и стал что-то говорить Самиру, маня его рукой и похлопывая по повозке. Видимо, приглашал ехать с ним. Самир не мог понять, что происходит и почему эти люди несут тарабарщину вместо понятной речи, но оставаться на пустынной дороге означало умереть от голода.

Он с трудом заставил себя встать и забраться в повозку.

Женщина улыбнулась и протянула ему бутыль с водой и кусок хлеба, ободряюще что-то говоря.

Через пару часов их телега добралась до деревни.

Вот тогда-то он и понял что вляпался.

Не было телефонов, не было телевизоров, в этой деревне вообще ничего не было. Люди жившие там занимались фермерством, пользуясь при этом самыми примитивными инструментами, и не понимали ни слова из того, что Самир им говорил. Сначала Самир решил что попал к сектантам, он слышал что есть такие фанатики, они живут не пользуясь благами цивилизации и все необходимое добывают себе сами, выращивают зерно и овощи, держат скот, ткут одежду.

Тогда он решил идти дальше, все еще надеясь найти что-то знакомое для себя. Но находил только миллион отличий – прямоугольной формы дома с плоскими крышами, на которых семьи отдыхали вечерами, и окнами не из стекла, незнакомые материалы из которых делали инструменты, неизвестные ярко фиолетовые фрукты овальной формы с сочной мякотью. Даже хлеб был на вкус каким-то не таким. Каждый вечер он убеждал себя, что спит, или бредит, и когда откроет глаза обнаружит себя дома, а может на больничной койке. Но утро не приносило перемен. Самир уставал, от непривычных нагрузок все тело болело, хотелось есть и пить. Когда заканчивалась еда, он заходил в деревни и обменивал там свой труд на питание. Местные дети, с лукавыми глазами и босыми ногами научили его паре слов на новом языке. Его называли «заример», что означало нечто среднее между умалишенным и нищим бродягой, как он узнал позже. У людей было принято не обижать таких бедолаг, с которыми и так жестоко обошлась жизнь. Кто-то просто не обращал на него внимания, кто-то проходил мимо с презрением и отвращением, но всегда находились такие, кто помогал. Деревни становились крупнее и богаче и Самир впервые увидел странные белые кристаллы, которые использовали для освещения, в качестве украшений, и даже как денежный эквивалент. Их называли «вениры» и очень ими дорожили.

Через неделю пути показался город, обнесенный высокой стеной, сделанной из огромных многотонных цельных каменных блоков. В город вели охраняемые ворота. Самир не знал, захотят ли пропустить такого бродягу, как он, поэтому заранее спрятался в телеге груженной зерном.

Когда его ноги ступили на мощеную широкими плитами улицу, стало ясно, что больше нельзя убеждать себя в нереальности происходящего.

Вокруг бурлила жизнь, и он собирался стать ее частью, но не в виде жалкого сумасшедшего.

Самир усмехнулся. Ему было чем гордиться. Проделать путь от бродяги до управляющего – совсем неплохо! И этим он обязан не только удаче, но и собственной находчивости и изворотливости, а также уму.

Город в который он попал после бегства из леса и долгих блужданий назывался Альвениром, что переводилось «Белый кристалл».

Вениры – кристаллы, которые покупали у специальных торговцев, а те, в свою очередь доставали их, совершая рискованные путешествии к горам, где находился город Картар. Там, из глубоких горных шахт и добывали вениры. Кристаллы были для горожан символом богатства и успеха. Их использовали для освещения улиц и домов, для нагревания воды, даже для глажки белья. Если кристалл делили на несколько частей, то каждая из них притягивалась к другой как магнит, и со временем они вновь срастались в единое целое. А если им не давали это сделать, то осколки начинали светиться, одновременно нагреваясь. Используя это свойство вениров, местные жители освещали вечером дома и улицы, использовали их в качестве нагревательных приборов. Самир же открыл еще одно свойство этих минералов, весьма разрушительное, но не торопился рассказывать про это. Он любил иметь в рукаве пару-тройку козырей.

Самир старательно учил язык, и уже через пару недель смог наняться в какую то таверну – мыть полы, выносить мусор, оттирать кастрюли и казаны. Это давало крышу над головой и еду, уже что-то. Затем ему удалось наняться солдатом в войска союза городов. Ну а попав в казармы он стал быстро карабкаться верх.

Когда он смог занять прочное положение в Альвенире сразу же начал разбираться что же все-таки произошло, как он попал в это место, чем является на самом деле лес, так его напугавший, и главное – как попасть домой. Тогда то он и подобрал старого Аршаса, который хоть и был безумцем, зато знал много всего. Самир подозревал что старик свихнулся как раз оттого что узнал слишком многое. Аршаса сторонились и даже боялись, потому что он любил поговорить о пограничных лесах, а данная тема для жителей союза городов была запретной. Первое время Самир думал, что напрасно тратит свое время – Аршас городил полную несуразицу. Но со временем он научился относится серьезно к любой информации, даже самой невероятной на первый взгляд. Разве то, что он попал в совершенно незнакомый мир не было уже нарушением всех привычных Самиру норм и догматов? Значит и другие даже самые неправдоподобные вещи тоже могли происходить. Вытягивать из этой ходячей мумии полезные сведения было тяжело, но оно того стоило. Поняв какого рода информация интересует Самира, старик, счастливый что его болтовне наконец кто-то верит, передал Самиру некий прибор, выглядевший как небольшая пирамида с прихотливыми завитушками. Использовать маленькую, но тяжелую пирамидку можно было только в лесу.

Где старик достал ее, как узнал для чего она нужна – этого Самир так и не смог от него добиться. Аршас только кашлял и хихикал, потирая руки, да городил всякую бессмыслицу. Жители Альвенира и четырех городов, объединенных в союз, боялись пограничных лесов как огня. Любое упоминание про эти территории вызывало у них суеверный ужас. Кроме того, наука и техника не достигала настолько высокого уровня, чтобы создать прибор, принцип работы которого был непонятен Самиру.

Вершина их достижений – устройство для нагревания основанное на свойствах белого кристалла. Из этого можно было смело заключить что пирамида – не их рук дело. В тот момент, когда пирамидка засветилась, раскрывшись как цветок, Самир понял, что мир в который он попал был очень прост на первый взгляд, но хранил множество секретов.

* * *

Мы нашли их. Они не успели уйти далеко. Двое парней и одна девушка, Катя, Карась и Геша. Все без сознания, но без всяких признаков ранений и болезни. Таня только руками развела.

– Я ничего не могу сказать. Я ведь не врач.

Мы уложили их и оставили с Таней. Она не имела ничего против своего нового занятия.

Напряжение в лагере росло. Я смог заставить ребят кое-как привести в порядок наше новое жилище, носить воду, готовить еду, однако это не помогло убрать шепоток за моей спиной. Коля и Макс не появились. Не могу сказать что скучал по ним, тем не менее чувствовал, что любое убавление нашего числа плохо. Мне нужно было держать всех вместе, это навязчивое ощущение было подобно зову, что манил раньше в лес. Были и приятные моменты – Сеня пришел в себя и чувствовал себя отлично. Его не расстроил рассказ о нашем незавидном положении. Он выглядел счастливым человеком, чей искренний энтузиазм и сияющее лицо резко контрастировали со злыми, уставшими обитателями древнего города.

Сегодня, наведя относительный порядок в лагере, и дав всем работу, я ушел с лес поискать съедобные плоды, или что-то наподобие. Нельзя было питаться одним только мясом. Алю на этот раз взял с собой. Пройдя примерно полкилометра от лагеря, я почувствовал, как расслабляется каждая клеточка тела. В лесу было спокойно, в лагере же я то и дело ожидал удара в спину, потому что, по непонятной причине, мои сверстники решили во всех бедах винить меня. Интересно, что идти искать дорогу к цивилизации никто не хотел, боялись, ну а каждый день напоминать, что я привел их в эту дыру и держу тут – это пожалуйста.

– Ты ничего не ощущаешь? Лес не зовет тебя больше? – обратился я через какое то время к Але.

– Есть какое-то напряжение. Но я не могу пока разобраться с этим.

– Тебя все это не пугает? – я оторвал кусок мясистого листа от растения и осторожно положил на язык, пытаясь понять съедобно ли оно.

– Что все?

– Вся ситуация.

– Это очень, как бы сказать, неправдоподобно. Я до сих пор не могу поверить, но уже не боюсь. Раньше страх был, но теперь, мне кажется что мы тут нужны. Для чего-то.

– Я тоже так считаю.

Мы остановились и взявшись за руки какое-то время слушали лес. Потом я повернулся к Цветочку и поцеловал. В лагерь мы вернулись только вечером, и нас ждал сюрприз.

– Тимур! Где черт возьми ты пропадал?

Андрей ждал меня у пролома. Возбужденный и взъерошенный.

– Приперся Саша со всей своей компанией. Прикинь? Принесла же их нелегкая, а?

– Саша? Удивительно. Я думал они остались в городе тогда.

– Он рассказал, что какое-то время они отсиживались в пустых домах города, пытались понять, куда все делись. Эти странные агенты выслеживали их. А потом город просто исчез. Растворился, и они оказались в лесу. Через день смогли найти нас.

– Ну что ж, не выгонять же их обратно.

– Они принесут на уйму неприятностей. Саша уже ведет себя тут как хозяин. У них есть ножи и веревки и они чувствуют себя крутыми парнями.

– Они?

– Ну да. Саша приперся со всем своим кодлом.

– Выбирай выражения, тут Аля. – прервал я Андрея. Он шутовски поклонился Цветочку.

– Пардон!

– Хватит паясничать. Пойдем, поговорим с новоприбывшими. Цветочек, ты лучше подожди меня.

Аля закатила глаза.

– Мальчики и их разборки.

Саша развалившись у огня уминал раздобытое мной мясо. Рядом пристроились еще человек шесть.

– Привет – я сел рядом.

– Здоров – Саша окинул меня наглым взглядом – Неплохо устроились.

Я сдвинул брови.

– И ты времени не терял – продолжил Саша игнорируя мою молчаливую угрозу – сразу захапал все в свои лапы с помощью сиротской братии. Молодца!

– Я просто делал то, что должен был. И впредь собираюсь так поступать.

Саша хрюкнул и чуть не подавился костью.

– Да ты чо, Тимур? Так заговорил, как по-писаному, а раньше был попроще. Власть портит людей.

Сидящие рядом с готовностью заржали, но быстро скисли, когда я посмотрел на них.

– Сейчас можете закончить есть, после я скажу чем вы будете заниматься.

Саша вскочил на ноги, роняя остатки мяса.

– Не гони, мразь детдомовская! Мне твои указки не нужны.

Я пожал плечами.

– Здесь остаются только те, кто согласен с простым правилом – хочешь есть, будешь работать. Не нравится – уходите откуда пришли.

Саша выхватил нож и стал нервно крутить его в руке, но увидев что ко мне подошли Андрей с Ежом и Серым передумал затевать потасовку и злобно сопя убрался с площади вместе с единомышленниками.

– Прирезать его и дело с концом – сплюнул Еж.

– А ведь он прав – поддержал Андрей.

– Всех недовольных резать – так никого и не останется – буркнул я, в глубине души вполне согласный с ними – Подождем пока.

* * *

Под кустистыми седыми бровями, глаза старика, выцветшие от времени, слезились, а голова тряслась. Седые космы уныло свисали почти до плеч. Он был сгорбленным и сморщенным, и его длинное одеяние волочилось за ним по полу. Привычка постоянно хихикать только усугубляла острое впечатление, что этот человек давно уже не в своем уме.

Посмеиваясь и напевая что-то под нос, Аршас чертил дрожащими руками на листе бумаги, но перо не оставляло после себя ни малейшего следа. Лампа на столе плевалась и шипела. Самир поднявбровь наблюдал за действиями сумасшедшего. Он пытался добиться чего-то от старого маразматика уже полчаса и его терпение было на исходе. Наконец, не выдержав, вскочил на ноги и нервно зашагал по захламленной самыми невероятными вещами комнате.

– Тебе нужно поучиться терпению, мой юный господин – посмеиваясь заметил старик.

– То, что ты до сих пор жив доказывает, что его у меня хватает – голос Самира звучал невозмутимо, но челюсти напряглись так сильно, что под кожей заходили желваки. Небрежно он протянул руку и достал с полки переливающийся всеми цветами радуги шар, покрытый толстым слоем пыли. Там же на полке кроме огромных фолиантов с золотыми переплетами стояло чучело крошечного существа с большими грустными глазами, банка с заспиртованными червями и спиральной формы железка, покрытая прихотливо изгибающимися тиснеными узорами.

– Я не знаю, чем помочь тебе. Никогда не сталкивался с таким раньше – Аршас снова захихикал и послюнявил свое перо – Но ничего не происходит просто так. Если ты часто видишь эту девушку и чувствуешь вашу связь, то попробуй просто позвать ее. У нее все и спросишь.

Самир отшвырнул шар, подняв целый столп пыли и снова подсел к старику.