Текст книги "Глубина"

7. Белые халаты

Мы дружно отправились в наш с Эмми номер. После случившегося на детской площадке необходимо было хорошенько подумать и составить хотя бы примерный план действий. К тому же, честно говоря, никому из нас просто не хотелось оставаться в одиночестве.

– Теперь убедились, что я была права? – с долей превосходства спросила Амаранта.

– Лучше бы ты ошибалась, – беззлобно ответил брат, и Эмми потупила взор, осознав нелепость своего триумфа.

– Что с этими детьми не так? – не желая вступать в бессмысленный спор, поинтересовался я у Амаранты. Часто знание первопричины – уже половина раскрытого дела.

– Я не до конца это понимаю. – Эмми закусила нижнюю губу и сосредоточенно нахмурилась. – От них идет какая-то странная энергия.

– Может, это и не дети вовсе? – предположил Дима. – А маленькие монстрики? Как думаешь, могут они быть нечистью? – спросил он почему-то у меня. Кажется, брат надеялся на положительный ответ. Ведь в этом случае мы могли без угрызений совести вступить в борьбу с неизвестным. Какая, в сущности, разница, как выглядит нечисть?

Но так как я не знал ответа на этот вопрос, Эмми взяла инициативу на себя и окончательно уничтожила все ростки надежды:

– Они совершенно точно люди.

– То есть как это – люди? – Я не желал верить в услышанное. Одно дело бороться против нечистой силы, которая приняла облик невинного ребенка, и совсем другое – против настоящих детей.

– Я чувствовала биение их сердец. и, да, я на сто процентов уверена в том, что дети не нечисть, – опережая следующий вопрос, сказала Эмми.

– Погодите. – Дима поднял вверх руки, призывая нас остановиться. – А с чего вы взяли, что они вообще кому-то угрожают?

Этот вопрос был резонным, и мы с Эмми всерьез над ним задумались.

– Пусть они странные, но я что-то пока не слышал ни об одной насильственной смерти в городе, – между тем продолжал Дима. – Их нелюдимый характер и жуткие взгляды еще не повод для обвинений.

– Пожалуй, ты прав, – согласился я с облегчением. Все-таки, какое бы ужасное впечатление ни произвели на нас малыши, они никому не причиняли вреда.

– Это не имеет значения, – Эмми упорно настаивала на своем. – Рано или поздно то, что сидит в них, проявится, и тогда они точно прибегнут к насилию.

– У нас демократическая страна, – напомнил Димка. – Не пойман – не вор. – Он развел руками. – Да и вообще, лично я не смогу убить ребенка, даже зная о том, что, возможно (прошу заметить, возможно), – дважды повторил он для пущего эффекта, – в будущем он кого-нибудь прикончит.

– Боюсь, я тоже.

Эмми пораженно посмотрела на нас. Когда она заговорила, в ее голосе кипело возмущение:

– Вы что же, думаете, я призываю вас убивать детей? Я и сама в жизни не подниму руку на ребенка!

– Тогда что же нам делать? Казнить нельзя помиловать. Где будем ставить запятую? – с усмешкой поинтересовался Дима.

– Для начала надо до конца разобраться в ситуации, – уже спокойнее предложила Амаранта. – А там посмотрим.

– Эмми права. Давайте выясним, что с детками не так, а после решим, как поступить.

– Может, в них вселились демоны? – предположил Дима. – Этакая маленькая армия очередного мечтателя о господстве над миром.

– Нет, – отвергла Амаранта и эту гипотезу, – демонами тут не пахнет. Дети чисты в этом плане.

– Чем же тогда от них пахнет? – полюбопытствовал братишка.

– Если бы я только знала, – покачала головой моя красавица, игнорируя Димин ироничный тон.

В первую очередь требовалось найти источник информации, из которого мы смогли бы узнать об этой странной болезни побольше. Волновал и еще один вопрос: куда исчезают дети после достижения подросткового возраста? Я ломал голову над этой проблемой, когда меня посетила простая до банальности идея.

– Я знаю, что делать, – заявил я, обратив на себя всеобщее внимание. – Нам необходимо узнать об этой болезни, не правда ли? – Мои собеседники дружно кивнули. – А кто как не врач может о ней рассказать?

– Поход в больницу? – уточнил Дима. – Можно попробовать. Кто пойдет?

– Мы с Эмми, – ответил я, не задумываясь.

– Это еще почему? – возмутился Димка, ненавидящий пропускать интересные события и желающий лично участвовать во всех мероприятиях и вылазках.

– Мы представимся супружеской парой, которая собирается завести ребенка, и пришла проконсультироваться насчет странного заболевания. Однажды это уже сработало.

– Все равно это нечестно, – проворчал Дима, но было видно, что он уже сдался.

Мы решили не откладывать визит в больницу, тем более что в любую минуту мог позвонить отец и потребовать нашего присутствия. А дело казалось весьма интересным хотя бы его необычностью; не хотелось уезжать, оставив его нераскрытым.

Быстро собравшись (Эмми надела под свой маскировочный костюм блузку и легкие брючки с расчетом на то, что плащ в больнице придется снять), мы отправились в единственную на весь город поликлинику. Современное здание из темного стекла и бетона, где она располагалась, явно было построено недавно. Внутри, несмотря на сорокаградусную жару, оказалось прохладно. Спонсоры определенно не поскупились на кондиционеры, и теперь помещение поликлиники являлось оазисом свежего воздуха среди душных улиц города.

Забрав у Эмми пальто, я подошел к стойке регистратуры. Мне без труда удалось выяснить, где находится кабинет педиатра. Мы направились на прием и после получасового ожидания попали в кабинет к доктору Глухареву Анатолию Александровичу (так было написано на двери). Перед нами сидел молодой мужчина, на вид не больше тридцати, у него была теплая, располагающая улыбка, и я сразу почувствовал к нему симпатию, тем более что он не стал придирчиво рассматривать Амаранту, как это делало большинство встреченных нами мужчин.

– Анатолий Александрович? – обратилась Эмми к врачу чарующим, способным ввести в транс голосом и нежно улыбнулась.

Конечно, бедняга врач не устоял перед такой массированной атакой. Он судорожно поправил галстук, шумно сглотнул и хрипло ответил:

– Анатолия Александровича сегодня нет. – Он виновато посмотрел на Эмми, будто извиняясь перед ней за отсутствие Глухарева.

– А вы? – встрял я, заметив, что доктор вполне серьезно вознамерился впасть в ступор.

– Сергей, – чересчур поспешно ответил он, но, спохватившись, добавил уже более суровым тоном: – Михайлович. Сегодня на приеме я.

– Очень приятно, – грациозно опустившись на стул, пропела моя искусительница. В мастерстве соблазнения ей, как, впрочем, и остальным вампирам, не было равных. Похоже, именно это искусство Эмми собиралась применить, считая, что так мы сможем добиться от доктора куда более откровенных ответов, но я видел, что еще немного – и он замолчит навсегда.

– Мы с женой, – делая упор на последнее слово, обратился я к молодому врачу, – хотим завести ребенка. Но мы недавно в вашем городе и уже наслушались ужасных историй про какое-то местное неизлечимое заболевание.

– Это нас безмерно пугает, – Эмми обратилась к Сергею доверительным шепотом с явными томными нотками, – и мы бы хотели получить консультацию врача на этот счет. – К словам она присовокупила глубокий вздох, заставивший ее грудь приподняться, из-за чего и без того плотно облегающая блузка сделалась откровенно тесной. Ткань натянулась, из последних сил сдерживая напор. Даже мне стало жарко, и я был вынужден расстегнуть верхнюю пуговицу рубашки. Каково же приходилось бедняге, на которого была направлена вся сила обольщения этого безупречного существа?

– Боюсь, я не могу разглашать эту информацию, – чуть не плача, ответил доктор.

– Понимаю, – Эмми выглядела удрученной. Но уже через секунду она неожиданно подалась вперед и наклонилась над столом, выставив на обозрение Сергея глубокий вырез белой блузки, и интимным голосом добавила: – Но мы же никому об этом не скажем. Это будет нашим маленьким секретом.

Бедняга в ужасе перевел взгляд на меня, ища поддержки, но я остался глух к его страданиям, и он сдался:

– Что бы вы хотели узнать?

Эмми мельком посмотрела в мою сторону, давая понять, что настала моя очередь вступить в разговор.

– Просто расскажите нам о болезни детей, которая так распространена в вашем городе, – по-деловому начал я. – Ею болеет определенная категория детей или это не имеет значения? Можно ли ее выявить на ранних стадиях? Каковы симптомы? Ну и так далее, – пока врач не опомнился, я обрушил на него шквал вопросов.

– Болезнь носит название синдром Глухарева, – степенно отвечал Сергей, а я отметил про себя, что это имя врача, которому принадлежит кабинет. – Впервые Анатолий Александрович выявил ее сорок лет назад. Это генетическое заболевание, связанное с изменениями в хромосомах. Его нельзя распознать до тех пор, пока не начинают проявляться симптомы. – Мы с Эмми слушали, не перебивая, так как боялись, что поток откровений молодого врача может внезапно иссякнуть. – Первые симптомы появляются года в три-четыре, до этого дети абсолютно нормальны. Физически это проявляется в анемии и затрудненном пищеварении. Дети часто отказываются от обычной пищи, предпочитая только богатые красными кровяными тельцами продукты. Например, печенку, говяжий язык, сердце. При этом они едят их в сыром виде. Есть еще и психологический аспект болезни. И он намного опаснее.

– А вот с этого места поподробнее, пожалуйста, – попросил я.

– Дети теряют интерес к привычным забавам. Они становятся агрессивными, я бы даже сказал, жестокими. Иногда это выливается в насилие над животными, – скрупулезно перечислял симптомы Сергей Михайлович. – Они перестают общаться со сверстниками, замыкаются в себе. В период полового созревания агрессия возрастает, и нам приходится изолировать таких детей.

– Изолировать?

– Да, – подтвердил врач, – существует закрытый пансионат специально для таких больных. Но вход туда запрещен, – нервно добавил он, косясь на Амаранту.

– Разумеется, – кивнула девушка.

Вид доктора стал так суров, что я понял: больше мы ничего из него не вытянем. Кажется, ему удалось справиться с первым потрясением, которое вызвала у него Эмми, и он снова некстати вспомнил о врачебной этике.

– Вам надо поговорить с доктором Глухаревым, – в подтверждение моей догадки заявил Сергей, – он гораздо лучше меня осведомлен в этом вопросе.

– Так мы и поступим, – не стала спорить Эмми. Она, видимо, тоже почувствовала, что еще раз трюк с вырезом не пройдет. – Спасибо, что уделили нам время. До свидания, – вежливо попрощалась девушка уже без всякого жеманства.

Мы покинули принадлежащий так и не встреченному нами доктору Глухареву кабинет. Надев плащ и плотнее надвинув на глаза капюшон, Эмми вышла на улицу, где безгранично царило солнце.

Еще в поликлинике стало заметно: Амаранту что-то тревожило, но она хранила молчание, и я решил вмешаться:

– Есть мысли?

– Тебе не показалось странным, что у детей такие необычные гастрономические пристрастия? – обернувшись ко мне, спросила Эмми.

Я задумался над вопросом. Действительно, из головы совсем вылетело замечание врача о том, что заболевшие ребята проявляют интерес к еде, содержащей большое количество эритроцитов, а проще говоря, красных кровяных телец. Первая ассоциация, конечно, была связана с вампирами. Именно они питают страсть к этому источнику жизни. Можно было бы предположить, что дети являются неким переходным звеном от человека к вампиру, проходят, так сказать, стадии превращения, если бы не одно «но»: процесс превращения в вампира длится несколько дней, никогда не растягиваясь на годы. Обычному человеку достаточно выпить несколько капель крови вампира, чтобы навсегда утратить свою человеческую сущность. К тому же дети не боятся солнечного света, что совсем уж невозможно, если речь идет о кровопийцах.

– Ты подумал о вампирах? – угадала ход моих мыслей Эмми.

– Да, но это не они. Нельзя становиться вампиром постепенно, в течение долгих лет. Или я чего-то не знаю? – обратился я к девушке как к эксперту по вурдалакам.

– В таком случае мне тоже многое неизвестно, ведь я ни разу не слышала о таком способе.

Так и не придя ни к какому заключению, мы вернулись в гостиницу, где нас ждал изнывающий от любопытства Димка. Пришлось рассказывать все ему в мельчайших подробностях, и он не меньше нашего удивился такому описанию болезни.

Общий мозговой штурм ничего не принес. Единственное, в чем мы были уверены, так это в том, что вампиры пусть и косвенно, но все-таки имеют отношение к этому делу. Правда, мы так и не поняли, какое именно.

Наше оживленное обсуждение прервал звонок моего мобильного телефона. Не нужно было брать трубку, чтобы понять: это отец. Первым делом мы подумали, что он звонит, чтобы попросить нас приехать.

– Хочешь, я с ним поговорю? – предложила Эмми.

– Спасибо, но лучше я сам, – отклонил я ее предложение. Я помнил обещание, данное папе, и не собирался выкручиваться, отдаляя неизбежное. Если он скажет, что мы ему нужны, мы сегодня же отправимся в путь. Взяв трубку, нажал на кнопку ответа и напряженно поздоровался. – Привет, пап!

– Влад, сынок, как у вас там дела? – раздался из динамика уверенный отцовский голос.

– Все в порядке. А ты сам как? Суккуб не появился? – спросил я с замиранием сердца.

– Пока нет, так что можете расслабиться, – в папином голосе слышалась насмешка. – Представляю, как вы все там напряглись, увидев, кто звонит.

Я довольно улыбнулся и сделал остальным знак, что все в порядке и нас не ожидает скорый отъезд.

– Как ваше дело? – между тем спросил папа.

– Продвигается, – туманно ответил я, но его это, похоже, не удовлетворило.

– Я вообще-то жду подробного отчета.

Ничего не оставалось, как пересказать отцу все наши приключения, начиная с момента его отъезда. Папа слушал внимательно, не перебивая, лишь изредка хмыкая в любопытных местах. Почему-то его особенно заинтересовала считалочка, пришлось передать трубку Эмми, и она продиктовала стишок отцу.

– Попробую что-нибудь о ней выяснить, – заверил папа, пробормотав еле слышно: – Она кажется мне смутно знакомой.

– Что? – переспросил я.

– Ничего, – уже более беспечно произнес отец, – всего лишь мысли вслух. Ну, звоните, если что. – Попрощавшись, он повесил трубку.

– Зачем ему понадобилась эта жуткая считалка? – спросил Дима.

– Похоже, он где-то ее слышал, – пожал я плечами. – Только вспомнить не может.

– Я бы такое не забыл, – протянул излишне впечатлительный брат.

Лично мне стишок не казался чем-то выдающимся. Страшилка как страшилка, дети знают множество таких. Она не наводила на меня такой ужас, какой испытывал Дима. Не исключаю, причина в том, что я знал ее только со слов Эмми. Возможно, когда считалочку произносит ребенок, она производит более сильное впечатление. Но одно то, что стишок заинтересовал отца, говорило о его значимости, и я решил, что пока рано сбрасывать его со счетов.

К тому моменту, как мы закончили разговор о смысле и предназначении стиха, за окном стемнело, и Дима заторопился к себе в номер. Я же за прошедший день порядком устал, так что собирался принять душ и завалиться спать.

Выйдя из ванной комнаты, увидел, что Эмми снова куда-то собирается. Она переоделась в свободное мини-платье и, казалось, ждала только меня, чтобы поставить в известность о своем уходе.

– Опять направляешься на прогулку? – поинтересовался я равнодушно.

– Я все равно не сплю, так что лучше пройдусь по городу. Может быть, узнаю что-нибудь новое, – туманно ответила девушка.

– Я с тобой, – пробормотал я, подавив зевоту.

– Ты засыпаешь на ходу, – улыбнулась Амаранта, – лучше отдохни.

Замечание было верным. Глаза действительно закрывались сами собой, но очень не хотелось отпускать девушку одну.

– Ничего, я справлюсь, – попытался возразить я, но Эмми остановила мой протест.

– Я могу скрыться от тебя за несколько секунд, и ты даже не поймешь, в каком направлении я ушла. Не заставляй меня этого делать.

Мне оставалось только принять условия Эмми, ведь сомневаться в справедливости ее слов не приходилось. Как бы я ни старался, мне не угнаться за вампиром. Неприятно, когда тебя так легко одолеть, подумая я, ложась в постель. Я привык чувствовать, что сила на моей стороне, а в случае с Амарантой все обстояло иначе.

8. В гостях у серого волка

Мне редко что-нибудь снится. Обычно я просто проваливаюсь в сон, с тем чтобы, как мне кажется, тут же проснуться, хотя на самом деле прошла уже целая ночь. Вот и в этот раз было так же. Казалось, только я закрыл глаза, как сразу же пришлось снова их открыть. Единственное отличие состояло в том, что в комнате было все еще темно, и на улице стояла ночь.

Сообразив, что меня разбудил какой-то шум, я приподнялся на кровати в поисках его источника и увидел рядом с окном тонкую девичью фигурку в белом платье.

Эмми стояла ко мне спиной, но чувствовалось, что она напряжена. Что-то случилось. Иначе с чего бы ей возвращаться в номер до рассвета?

– Что произошло? – спросил я сонно, все еще окончательно не придя в себя.

Эмми вздрогнула от звука моего голоса и обернулась.

– Прости, не хотела тебя разбудить, – прошептала девушка, как будто в комнате был кто-то еще, кого бы она могла потревожить, говоря в полный голос.

– Все нормально. – Я сел, свесив ноги с постели, пошарил рукой рядом с кроватью в поисках джинсов и, отыскав, надел. Застегивая на ходу ширинку, подошел к окну.

От сонливости не осталось следа. Встревоженные глаза девушки рассеяли остатки сна лучше любого кофе.

– Что там? – Я выглянул в окно, но ничего не заметил, зато ощутил жар, идущий от тела Амаранты, которая стояла всего в шаге от меня. Значит, она успела перекусить. Я испугался, что причина странного поведения кроется в том, что она убила невинного человека. Должно быть, тревога, охватившая меня при этой мысли, отразилась на лице, потому что Эмми поторопилась меня успокоить:

– Все в порядке. Мне даже удалось подкрепиться. – Амаранта смущенно улыбнулась, и я понял, что, по крайней мере, в этом вопросе действительно все окей.

– Что же тогда?

– В городе есть другие вампиры, – она еще не успела договорить, а я уже насторожился. Сказался накопленный годами опыт охотника, мозг мгновенно начал просчитывать возможные варианты обороны и нападения. Я полностью переключился на новую информацию.

– Сколько их? – деловито осведомился я, доставая горячо любимый винчестер из-под кровати и прикидывая в уме наш запас серебряных пуль.

– Думаю, особей пятнадцать, не меньше.

Услышав ответ, я повернулся к Эмми, не веря своим ушам. Чтобы вот так напороться на клан вампиров (которые, кстати, большая редкость), да еще такой внушительный! Немыслимо.

– Ты уверена? – переспросил я хрипло, у меня внезапно перехватило горло. Даже с одним вампиром справиться более чем проблематично. В подобном деле на стороне охотника только холодный расчет и удача, да и то мы стараемся выходить на них с численным превосходством, что значительно увеличивает наши шансы на выживание. А тут пятнадцать вампиров! Я почувствовал, что мне стало по-настоящему страшно. – Они знают о нас?

– Нет. – Ответ Эмми немного успокоил.

– Но почему ты раньше их не почувствовала?

– Потому что их не было в городе, – она развела руками. – Я и сейчас едва уловила присутствие вампиров, они всего лишь проходили мимо. Но думаю, они живут где-то неподалеку.

Немного расслабившись от известия, что прямо сейчас на нас никто нападать не собирается, я сел в кресло. Винтовку положил на журнальный столик поближе к себе. Глупость, конечно, но с ней как-то спокойнее.

– Вампиры пришли за детьми? – Я вспомнил про ребят на площадке.

– Вряд ли они имеют какое-либо отношение к малышам. – Эмми тоже выглядела взволнованной. Для нее встреча с вампирами ничем хорошим не закончилась бы. После побега от Грэгори она была чуть ли не самой разыскиваемой персоной в кругу собратьев.

– А это не кажется тебе странным? – рассуждал я вслух. – Дети, страдающие анемией, и клан вампиров неподалеку. Эти два обстоятельства не могут быть простым совпадением.

– Ты, вероятно, прав, – легко согласилась Амаранта, – но неясно, что именно их объединяет.

– Вижу, у тебя есть идея, как это выяснить, – предположил я, внутренне подготовившись услышать то, что мне не понравится. И, надо сказать, Эмми не обманула ожиданий. То, что она предложила, вызвало у меня бурю негодования.

– Я хочу встретиться с главарем вампиров и поговорить, – самым невинным тоном заявила Амаранта.

– Ни за что! – возразил я, четко проговаривая каждую букву. – Или, может, ты забыла, что Грэгори спит и видит, как бы вернуть назад свою девочку? Уверен, он разослал гонцов во все стороны света. Не думаю, что в мире остался хотя бы один вампир, который не знает о том, что Грэгори ищет тебя. А после того, как мы убили его дочь, нам вообще лучше сидеть и не высовываться. Понимаешь, как мы рискуем!

– Но я тоже его дочь! – Это значило лишь, что Грэгори обратил ее; никаких реальных семейных связей между ними, конечно, не существовало. Но мне все равно не понравилось, с каким жаром Эмми это произнесла. На долю секунды показалось, что она гордится своей связью с «первым» вампиром. – К тому же это, вероятно, наш единственный шанс узнать, что случилось с несчастными детьми! – Амаранта тоже перешла на повышенные тона, не желая мириться с проигрышем в споре. – Если нам ничего не удастся выяснить у вампиров, мы вообще никогда не раскроем это дело!

– Тогда к черту его! – взревел я подобно медведю. – И детей тоже к черту! Мы завтра же уезжаем.

Конечно, я не бесчувственный чурбан, и мне жаль малышей, но что такое все дети мира по сравнению с ужасающей возможностью потерять любимую девушку? Именно страх за Амаранту в этот момент управлял моими эмоциями и поступками.

– Я буду предельно аккуратна, – умоляюще протянула Эмми. Хитрая бестия смекнула, что спорить бесполезно, и решила взять меня лаской. Ради достижения цели она даже наплевала на предосторожность и рискнула приблизиться ко мне, преданно заглядывая в глаза.

– Это как? Замаскируешься, чтобы тебя никто не узнал? – Я был неумолим (по мере сил, конечно), ведь на карту поставлено слишком многое.

Эмми вздохнула, окончательно осознав мою непреклонность, но сдаваться так быстро не в ее характере. Девушка прильнула ко мне, положив голову на плечо, и прошептала:

– Я возьму тебя с собой.

– Спасибо за заманчивое предложение, – я усмехнулся. – Всегда мечтал побывать в логове вампиров. Если уж где и заканчивать свою жизнь, то только там.

– Но ведь мы все равно в тупике. Признай, мы запутались. А это какая-никакая, а все же зацепка, – шептала Эмми, нежно гладя меня по плечу кончиками пальцев.

Плутовка знала, как выбить меня из колеи. Мысли начали путаться, я мог думать только о сладком запахе ее волос и нежном бархате кожи. Взяв девушку за плечи, я мягко отстранил ее, рассчитывая вернуть трезвость мыслей.

– Я человек, ты не забыла? Вампиры тут же разорвут меня на части.

– А я скажу им, что ты мой послушник, – выкрутилась Амаранта.

Пришлось признать, что этот вариант несет в себе зерно здравого смысла. «Послушниками» в среде вампиров называли людей, мечтающих о вечной жизни и стремящихся заслужить ее. Они повсюду таскаются за хозяевами-вампирами, исполняя любые поручения в надежде, что те когда-нибудь подарят им каплю-другую своей крови. Странные это были отношения. Вампиры, конечно, с превосходством смотрят на человечество, но к послушникам они испытывают особую неприязнь. Они их и людьми-то не считают, относя к разряду, в лучшем случае, служебных собак. Но от этого число желающих стать послушниками ничуть не убавляется, тем более что зачастую хозяева выполняют желание своих добровольных слуг. Правда, бывают и исключения, но тут уж каждый действует на свой страх и риск. Охотники тоже относятся к послушникам даже хуже, чем к самим вампирам. Тем, кто посвятил свою жизнь борьбе с тьмой, трудно понять человека, который отчаянно стремится стать частью этой самой тьмы. Выходило, что послушники были одинаково неприятны и своим, и чужим.

Видя, что я серьезно задумался над ее предложением, Амаранта поспешила закрепить успех:

– Мы только туда и сразу обратно. Мне нужно всего несколько минут, чтобы осмотреться.

– И ты уже, конечно, знаешь, где находится логово вампиров?

– Почему сразу логово? – с обидой за весь вампирский род переспросила Эмми. – У них вполне приличный дом километрах в семидесяти отсюда.

– Когда ты только успела все это выяснить? – чувствуя, что она одержала победу, вяло поинтересовался я.

– Я проследила за одним из них, – заметив, что при этих словах мои глаза снова вспыхнули, Эмми поспешила меня успокоить: – Я держалась на приличном расстоянии, он меня не почувствовал.

– Надо все хорошенько обдумать, – я попытался избежать прямого ответа.

– Не буду спорить, – подозрительно быстро согласилась моя вампирша. При этом синие глаза хитро блестели из-под опущенных ресниц.

– Если мы куда-то и пойдем, – добавил я профессорским тоном, – то не раньше завтрашнего вечера.

– Конечно, – Эмми проявила чудеса покладистости, тем самым окончательно усыпив мою бдительность.

Амаранта убедила меня, что больше никуда не собирается, и я спокойно лег спать. Она не обманула: проснувшись рано утром, я застал девушку в кресле напротив кровати, где она просидела остаток ночи. Поначалу, конечно, было немного странно, что она вот так охраняет мой сон, но потом я привык. В конце концов, Эмми могла обходиться без сна, для меня же он жизненно необходим.

Утром зашел Дима, и, пока я был в душе, Эмми успела рассказать ему о случившемся прошлой ночью, включая свой гениальный план. Так она заручилась поддержкой этого заядлого любителя приключений. Естественно, когда Димка смекнул, что его никто не собирается брать с собой, его пыл немного поостыл, но уже вскоре он в категоричной форме заявил, что сидеть в номере не будет. И либо мы берем его с собой, либо он отправится к вампирам самостоятельно. Хорошо зная брата, я быстро сообразил, что он говорит всерьез. Пришлось скорректировать план и добавить в него еще одного послушника.

– Не слишком ли много слуг для тебя одной? – поддел я Эмми. – Это не вызовет подозрений?

– Если вы будете правильно себя вести, то нет.

– Правильно – это как? – уточнил Димка.

– Беспрекословно выполнять мои приказы, – принялась загибать пальцы наша новоиспеченная госпожа, – молчать, если к вам не обращаются, повсюду ходить за мной следом, вести себя как можно более раболепно. Если вампиры поверят, что вы мои послушники, вас никто пальцем не тронет. У нас не принято портить чужое имущество, – добавила Эмми, видимо, затем, чтобы каждый из нас сильнее проникся новой ролью и в полной мере ощутил себя вещью.

Вечером мы собрались в дорогу. Еще накануне остро встала проблема транспорта: в городе проката не нашлось, и мы не знали, где достать машину. Эмми, разумеется, могла добраться до места пешком. Ей хватило бы получаса, чтобы добежать до логова вампиров, но мы с Димой доковыляли бы туда минимум через сутки.

Именно в момент наивысшего отчаяния выяснилось, что Амаранта откуда-то владеет навыками автомобильного угонщика. Я решил узнать подробности позже, а пока позволил девушке применить знания на практике.

Все прошло еще легче, чем ожидалось. Эмми двигалась с почти недоступной для человеческого глаза скоростью: у машины даже не успела сработать сигнализация, а Амаранта уже сидела внутри, заводя мотор.

На угнанном «Рено» мы направились в сторону леса. Путь до логова вампиров занял около двух часов, сказалось плохое состояние лесной дороги. Фары машины выхватывали из темноты только лихо петляющую неровную колею. За пределами света царил непроглядный мрак. Мохнатые лапы елей тянулись к «Рено», то и дело цепляясь за крышу, отчего в салоне слышался неприятный скрежет, словно стоматолог пытается запустить свою бормашину.

Наконец деревья расступились, и мы выехали на ярко освещенную поляну, посреди которой живописно расположился трехэтажный особняк в стиле барокко. Внимательнее присмотревшись к дому, я решил, что он построен относительно недавно и никакого отношения к соответствующей эпохе не имеет. Вокруг носились, стояли, ревели моторами десятки мотоциклов. Двухколесных друзей человека было великое множество, я не взялся бы их сосчитать. Шум, усугубляемый доносившейся из дома музыкой, стоял такой, что мы, находясь в машине, с трудом слышали друг друга.

– Вампиры – байкеры, – усмехнулся брат. – Вот уж не ожидал!

– Ничто человеческое нам не чуждо, – заступилась Эмми за собратьев.

Кое-как пробравшись через огромное скопление средств передвижения, Амаранта припарковала «Рено» у самого входа в дом. На фоне байков автомобиль смотрелся как фанатичная мамаша рядом с отвязным подростком.

– Готовы? – Эмми оглянулась на нас.

Мы дружно кивнули, и девушка первой вышла из машины. Я и Дима пристроились сзади, помня, что по правилам послушников хозяйка все должна делать первой. Наш удел – плестись в хвосте.

Никто не обратил внимания на нашу компанию, и мы беспрепятственно поднялись в дом по широкой лестнице. Похоже, здешние вампиры мало тревожились о безопасности. Жаль, что охотники не знают этого места, им без труда удалось бы сделать мир немного чище. Отметив про себя этот любопытный факт, я дал себе зарок как можно скорее разобраться с притоном неформалов.

Внутри дома царил тот же беспорядок, что и на улице. Здесь было очень людно; хотелось надеяться, что далеко не все присутствующие – вампиры, иначе их число по самым скромным подсчетам переваливало за пятьдесят. Бегло окинув взглядом толпу, я с облегчением отметил, что у большинства собравшихся сердце пока еще бьется. Чтобы понять это, не надо быть вампиром и слышать сердечный ритм, достаточно одного взора на обыденную внешность байкеров. Видимо, мы попали на какую-то вечеринку, чему я даже обрадовался. Мы с Димкой почти не выделялись на фоне остальных людей.

Но все же мне было не по себе. Охотник в логове вампиров – просто извращение какое-то. Конечно, мы взяли с собой винтовки, но что они против толпы кровопийц?

Музыка в доме прямо-таки гремела, приходилось кричать, чтобы собеседник тебя расслышал. В доме было полно пьяных людей, среди которых то тут, то там мелькали красивые лица вампиров. Все они (и люди, и вампиры) были одеты в кожу и усеяны пирсингом и татуировками, что несколько стирало границы между ними.

Мебели в доме не наблюдалось, и гости в большинстве своем стояли, а те, кто уже не мог, сидели прямо на полу. Обои на стенах ободрали, из-под них виднелась штукатурка. Грязные окна и затоптанный пол довершали картину полного запустения. Кто бы ни был хозяином этого дома, быт его интересовал в последнюю очередь.

Протолкавшись через не совсем трезвую толпу, мы добрались до лестницы на второй этаж. Именно около нее напоролись на первое препятствие в виде рослого вампира в кожаных штанах и такой же безрукавке. На его обнаженной груди, изображая подтеки крови, было выбито красным: «I need food». Вроде безобидная надпись, но, учитывая вампирский подтекст, она внушала определенные опасения. Длинная борода прикрывала татуировку, но при желании ее можно было прочесть.