Текст книги "Живые консоли"

6

Удовольствие от коитуса (лично для Тимы) было слегка смазано тем обстоятельством, что приходилось все время контролировать свои телодвижения. Иначе он рисковал услышать обиженный возглас боли, и вечер был бы испорчен. К тому же тело, отвыкшее от интенсивных нагрузок, быстро покрылось потом, заныли ноги и поясница, пересохло в горле – в общем, половой акт превратился для него в испытание на выносливость.

«Нет, все же в Сети секс куда приятней, – подумал он, обессиленно лежа на боку и обнимая рукой обездвиженную жену. – И устаешь совсем чуть-чуть. Запросил стимуляторов – и опять в бой».

Ирина пошевелилась и пристроила губы у него возле уха.

– Мне сегодня пришло сообщение из Департамента народонаселения, – сказала она и замолчала, ожидая Тиминого любопытствующего возгласа.

– Неужели?

– Они говорят, что скоро истечет срок хранения моих яичников. И если я, то есть мы с тобой, хотим второго ребенка, то нам следует известить их. Ты же знаешь, когда мне исполнится 20 лет, они изымут их и отправят на переработку.

– Известное дело. Остатки моих сперматозоидов тоже скоро угодят в пищевой автоклав.

Тима задумался. Будь он таким же нищим безработным, как его родители, Ромка бы так и остался его единственным отпрыском. Закон не позволил бы Гамовым иметь двоих детей. Но поскольку доход сотрудника «Живых консолей» превышал установленный законом минимум… В общем, Тима с женой имели право затребовать синтез яйцеклетки, чтобы зачать второго ребенка – девочку, конечно, потому что мальчик у них уже был.

Это была чуть ли не единственная статья закона, которую он знал достоверно.

– А ты что думаешь об этом? – спросил он, хотя был уверен в том, что Ирина согласится. Она была вполне нормальной женщиной.

– Как что? Зарабатываешь ты достаточно, на консоль для девочки хватит, – томно проговорила она. – Глупо не воспользоваться правом на второго ребенка. Ромушку через три месяца переведут в ясли, а там навещать детей можно только два раза в день…

– Зато на три часа, – вставил он.

– Ну и что? Этого мало. Я думаю, нам стоит согласиться и отправить в Департамент запрос на оплодотворение. Мы ведь добропорядочные граждане сектора.

– Что ж, я не против, – сказал Тима.

Глаза закрывались сами собой. Рассказывать жене о завтрашнем консилиуме с участием корпоративных экспертов он, чтобы лишний раз не беспокоить ее, не стал.

7

Когда один источник силы иссякает, обычно появляется другой. Человек нашел его опять в самом же себе, но только себя поставив на место бога, осознав, что те силы в себе, которые он воспринимал как нечто относящееся к божеству, являются вполне человеческими.

Н.И. Конрад. «Запад и Восток».

Погружаясь в исходящую пузырями воду, Вероника все еще кипела – даже полет с километровой высоты не смог охладить ее красное от гнева лицо. Ей все еще было очень горько, и под водой, пока поднималась к поверхности, она ослабила напряжение слезных канальцев. Те с облегчением разразились фонтанами солоноватой влаги, смешавшейся с жидкостью бассейна.

А когда вылезла из него, была уже мрачна и почти спокойна.

– Мегаполис, – приказала она Кассию. – Нулевой уровень фильтрации.

Межузельная чернота охватила ее и перенесла в собирательный образ древнего города – музей, куда она в последнее время любила наведываться в тяжелые минуты.

Бесконечные толпы посетителей (Вероника специально отключала фильтрацию образов, чтобы не чувствовать себя в одиночестве – к тому же экскурсионная программа сообщила ей, что в таких городах всегда было очень тесно), толкаясь и оглушительно переговариваясь, бродили по необычно широким улицам. Со всех сторон громоздились узкие приземистые здания. Сконструированные из бетона и толстого стекла, они поднимались на разную высоту над тротуаром (обычно не больше 500 метров). Попадались также кирпичные, пластиковые и даже деревянные строения, некоторые вообще лишенные какой-либо цельной прямоугольной формы, а иногда даже не круглые. Все они были скопированы художниками с реальных, когда-то стоявших на поверхности земли, и перенесены на этот специализированный узел. И теперь каждый житель планеты мог полюбоваться необычной и малофункциональной архитектурой древности.

Едва ли сотая часть многочисленных экскурсантов поступала так же, как Вероника – мало кому по нраву проталкиваться сквозь толпу посторонних граждан. Куда проще, включив программную изоляцию своего образа, разгуливать одному или с партнером по пустынным улицам и любоваться примечательными архитектурными излишествами прошлых веков.

Но Веронике было необходимо отвлечься и вытравить из памяти неприятную стычку с вероломной подругой. А в таких случаях, как она знала по опыту, лучшего зрелища, чем массы галдящих людей, для нее не было.

Никто ее не замечал. Забавно было наблюдать, как все, минуя какое-либо особо любопытное здание (или статую) синхронно поворачиваются к предмету интереса и показывают на него пальцами, громко и вразнобой обсуждая замысловатую фантазию предков. Кстати, с тех пор, как Вероника пристрастилась наведываться в мегаполис, она серьезно расширила свои познания по архитектуре: среди посетителей преобладали ценители этого искусства и дизайнеры, специализирующиеся на урбанистических ландшафтах.

– Интересно, каким образом можно использовать такой дом? – вопросила девица, стоящая вплотную к Веронике.

Ее парень со снисходительной усмешкой оглядывал окрестности. Девушку заинтересовало кубическое деревянное строение с треугольной крышей. На стене у двери висела табличка с ажурной надписью: «Жилище человека в т. н. сельской местности. Канализация, электропитание, водоснабжение, вентиляция, автоматический обогрев, пневмопочта и пищевод отсутствуют. Защищено законом об охране памятников древней культуры. Реставратор Петруччо Гадетти».

– Разве в таком можно жить?

– Жить – вряд ли, а вот переночевать – вполне, – отозвался турист. – Раньше люди были вынуждены целые дни проводить вне своей комнаты, чтобы добыть себе пищу, принести ее домой и накормить семью.

Вероника не стала задерживаться возле грамотного посетителя узла и направилась в первом попавшемся направлении. С каждым шагом ей становилось лучше. Толпа благотворно влияла на нее: Вероника представляла себе, что среди сотен миллиардов людей наверняка найдется десяток-другой индивидуумов, которым сейчас намного хуже, чем ей. Скажем, тех, чье тело заставляет их стыдиться собственного сетевого образа, и они проводят дни напролет, лежа на кровати и подряд просматривая видеопрограммы. Или же посещают пустынные, предназначенные для уединения узлы. Вот они по-настоящему одиноки, а у нее – весь мир! Что ей до злобной зависти какой-то жалкой Марианны, которая и пару фраз за всю свою жизнь не записала?

Спустя полчаса хаотичного блуждания по мегаполису, послушав и ученых, и глупых разговоров, она успокоилась настолько, что готова была «вернуться в люди».

– Полный фильтр, – сказала девушка. Фигуры туристов растаяли, гул их голосов утих.

Она осталась в совершенном одиночестве среди древних строений.

8

Заседание экспертного совета при главе лаборатории не привлекло повышенного внимания рядовых сотрудников. Такие мероприятия проводились каждую неделю и для озабоченных своими проблемами нейрохимиков были, как правило, малоинтересны. Но ради Тимы эти желчные и въедливые зануды собирались впервые. Изучив за несколько дней все его документы, они, видимо, готовились жестоко раскритиковать весь проект.

Хорошее развлечение – выискивать недостатки в чужой работе и громить их. Так размышлял сам изобретатель, в последний момент внося дополнительные строки в процедуру обработки зрительных сигналов. Все исправить, конечно, он не надеялся, но основная мысль, которая посетила его ночью, во время совокупления с Ириной, получила приблизительное воплощение. Жаль, нет времени испытать консоль в действии.

Тщательно осмотрев экспериментальную модель шлема (пока, конечно, только программного, то есть не существующего в действительности), он протестировал насадку на отрыв и направился в кабинет Гномма.

– Что, волнуешься? – Позади него возникла фигура Дрима. Его цветастая и вольная одежда (что он хотел этим продемонстрировать, бит побери?) была прикрыта халатом с нарочитой небрежною. – Правильно, я бы на твоем месте тоже трусил.

– У нас превосходная модель, – буркнул изобретатель.

– Кто спорит? Только вот на конвейер ее не выпустят. Точно тебе говорю.

– Посмотрим…

Дрим хмыкнул и «уважительно» раскрыл перед начальником дверь в отцовский кабинет. Никого, кроме хозяина, пока не было, и Тима уселся в торце длинного стола. За его спиной висел демонстрационный экран: на нем предстояло показывать механизм возбуждения чувственного удовольствия.

Норберт кивнул изобретателю и проигнорировал Дрима, затем вернулся к изучению каких-то документов.

Ровно в назначенное время за столом возникли все члены экспертного совета. Большинство имело самый отсутствующий вид, и лишь наиболее пожилой специалист, 39-летний Бенедикт Лупов, тут же пронзил Тиму суровым взглядом.

– Сначала выслушаем отчет Дмитрия Гамова, – заявил Гномм, и Тима без запинки начал доклад.

В течение получаса он без всяких упрощений и скидок излагал принципы своего изобретения («Пусть поломают головы!» – злорадно подумал он). Затем вызвал было на экран схему новой консоли, но Гномм прервал его:

– Помнится, в первоначальном проекте фигурировали металлические волосы? Их нужно было вживлять в череп клиента. Где же они сейчас? Выпали?

Его реплику сопровождали сдержанные смешки экспертов.

– Они не выпали, а отпали при более детальной проработке темы, – улыбнулся Тима. – Однако не все – на макушке остался один пучок.

Тут уже всеми маститыми нейрохимиками овладело веселье. Но все-таки изобретатель не сомневался, что благодушный настрой не помешает им накинуться на него, словно хирургу на больную почку.

– 26 из 27 гнезд, не используемых обычной консолью, предполагается употребить для вживления в таламус двух тысяч шестисот волокон. Они будут управляться микропроцессором из насадки. При первичной инсталляции эти постоянные электроды сами проникнут в нужные участки таламуса и закрепятся в них, так что хирургической операции не потребуется.

– Хм, – вступил эксперт Теодор Шварцер. – А если клиент вздумает постричься? Или попросту выдерет ваши искусственные волосы из черепа?

– Во-первых, в инструкции пользователя будет подробно расписано, как избежать их необратимого повреждения, а во-вторых, волосы спроектированы таким образом, что растут! Причем с такой же скоростью, как и обычные. Они используют для этого доступные вещества, циркулирующие по кровеносной системе мозга – в частности, во внутренней сонной артерии. Вот, взгляните. – Тима ткнул короткой указкой в экран, на котором послушно нарисовалась структура искусственного волоса. Тот зримо питался биоматериалом мозга и рос: новые звенья металлополимера ловко внедрялись между уже существующими. – Иными словами, эти электроды ничем не будут выделяться на голове пользователя. Их можно будет смело мыть и стричь – даже если клиент попросту сбреет их, насадка все равно будет управлять ими, поскольку, как вы знаете, она делает это с помощью высокочастотных радиосигналов. Стандартное расположение электродных выходов на поверхность черепа с легкостью позволит посылать узконаправленные импульсы. Можно быть уверенным, что они не будут перехвачены «чужим» электродом.

Тима замолк, переводя дух, но продолжить речь не успел – ожил один из слушателей.

– И все же обратимся от теории к практике, – подал голос эксперт Лупов. – Мои уважаемые коллеги пока тактично умалчивали об основной проблеме, возникшей при эксплуатации вашей модели, сударь. А именно, – Тима подобрался и невольно напряг мускулы, сдерживая готовое вырваться возражение, которое наверняка повергнет совет в ступор. Но подавить телесную дрожь до конца все же не смог, все-таки он не был на все 100 % уверен в правильности своих умозаключений, – почему пользователь не получает при эксплуатации консоли подлинного наслаждения, а имеет в голове этакую гремучую смесь горя и счастья? Я говорю пока лишь о наиболее ярком примере неконтролируемого воздействия вашей насадки на мозг подопытного.

– Коллега Лупов бесконечно прав, – степенно поддакнул еще один нейрохимик. – Я лично попытался симулировать оргазм, и что же? Будем объективны – у меня возникло впечатление, будто мой мочевой пузырь сейчас лопнет! Разве полноценный половой акт возможен в таких экстремальных условиях?

– Это правда, – заметил очередной эксперт. – Я вчера вздумал – сугубо с научной целью, разумеется – имитировать насыщение. Куда прикажете деть неизбежные голодные спазмы желудка, имеющие место при активации чувства сытости?

– Примеры можно множить до бесконечности, – прервал дискуссию Гномм. Он с мрачным видом сверлил изобретателя взглядом. – Увы, предварительный анализ новой конструкции консоли уже позволяет сделать вполне определенный вывод о ее низкой коммерческой ценности. Цель проекта не достигнута, получить чистое, не замутненное примесями удовольствие не удалось. – Он потряс перед собой ворох экспертных заключений. – Ничего принципиально нового, что могло бы поправить дело, я от вас сегодня не услышал. Департамент инноваций еще месяц назад прислал мне запрос на ознакомление с первичными результатами опытов. Я намерен ходатайствовать о закрытии этой темы. В противном случае… впрочем, мы можем отправить им опытный образец шлема, пусть сами его испытают!

– Жаль, – неожиданно высказался Дрим. – С тобой было интересно работать.

«Пора», – подумал Тима.

– Разрешите продолжить доклад, – сказал он. – У меня есть идея, как можно заставить насадку правильно инсталлировать консоль.

Норберт поморщился и переглянулся с улыбающимися экспертами – мол, подсудимый требует последнего слова. Дать ли?

– Слушаем вас, юноша, – напирая на последнее слово, проговорил он и открыто покосился на часы. – Думаю, вы ненадолго задержите нас?

– Нет. – Изобретатель извлек из кармана микрокассету с записью клипа, который он случайно увидел по какому-то музыкальному каналу два дня назад.

Сценическая реализация песенного произведения (во всех остальных отношениях показавшегося ему вполне заурядным) сразу вспомнилась ему сегодня ночью, когда он думал над тем, как представить совету новое направление в разработке своей консоли. Он уже предвкушал перекошенную от ужаса физиономию жертвы и ее визгливые, полные страдания крики.

9

Внутри здания пустыми не были, это Вероника знала точно. Наиболее посещаемые места оборудовались обслуживающим персоналом в лице услужливых бионов, прочие же достопримечательности, доступные для посещения, были снабжены программами-гидами.

Девушка уже полностью оправилась от унизительных речей подруги.

Она толкнула калитку в металлическом ограждении и прошла на территорию некоего аттракциона. Вероника впервые попала сюда, что неудивительно при огромных размерах мегаполиса. Ноздри наполнились влажным «морским» воздухом – этот запах она легко идентифицировала по высокой концентрации в нем йодистых соединений, типичной для сетевых побережий.

– Леди желает посмотреть на выступление животных?

Пожилой бион доброжелательно взирал на редкого посетителя. Облаченный в обтягивающую эластичную одежду зеленого цвета, он источал малоприятный – видимо, звериный – запах.

– Пожалуй, – кивнула Вероника. В детстве она несколько раз посещала так называемый зоопарк, в котором были воспроизведены древние «млекопитающие» и прочие «земноводные». Но там они просто торчали в клетках и зрителей никак не развлекали. Интересно, что имеется в виду под «выступлением»? Мычать, что ли, станут под музыку? – Только всяких наземных тварей я уже видела. У вас морской зоопарк?

– Именно так.

Служитель повел ее по бетонной дорожке к синевшему неподалеку бассейну. На поверхности воды даже отсюда были видны подвижные треугольники – очевидно, части подводных обитателей, выставляемые ими напоказ.

В глубине водоема суетилось не меньше сотни разнообразных животных. Их обтекаемые формы легко пронзали прозрачную толщу воды, оставляя за собой тонкие спиральки турбулентных вихрей.

– Вот дельфин, – заявил бион. Одновременно с его словами из бассейна взвилось черное и блестящее животное. Обернувшись вокруг горизонтальной оси, дельфин шлепнулся обратно, подняв тучу брызг. – В стародавние времена эти твари частенько вытаскивали на берега водоемов обессилевших пловцов. Какое-то время бытовало мнение, что они обладают зачатками разума. А вот – ужасный хищник под названием белая акула.

– Эту я знаю, – обрадовалась Вероника, которую вид рыбы нимало не испугал. Где чудовищная пасть и выдающиеся клыки? То ли дело тиранозавр, который смело обнажает свою звериную сущность перед посетителями Парка древних ящеров! – Они и вправду питались людьми?

– Конечно, – важно согласился гид. – Они погубили массу прибрежного населения, пока люди не истребили их, стерилизовав океаны.

– Один мой знакомый когда-то любил охотиться на акул.

– Это можно устроить, – оживился служитель. – У нас, правда, не специализированный полигон, но за отдельную плату вы сможете посоревноваться с этим жестоким хищником в отдельном загоне. Карта-схема наиболее уязвимых точек прилагается.

– В другой раз.

Бион заметно сник.

10

– Что это? – спросил Гномм со скучающим видом.

– Стимулятор эмоционального возбуждения, – пояснил Тима. Он изо всех сил старался не выдать волнение. – Или, выражаясь проще, короткий видеосюжет, который должен обеспечить правильную инсталляцию шлема. Пока это не специализированная программа – она взята мной из архивного отделения музыкального узла и на нее уже не распространяется закон об авторском праве – но для начала сгодится. Чтобы показать возможности этого метода инсталляции.

– И что это изменит? – проворчал Лупов. – Вы сами-то испытывали на себе эту запись?

– Да, сэр, – солгал Тима. – Предлагаю и вам.

В действительности ему просто было некогда – время ушло на кодировку и изменение конструкции шлема.

Эксперты погрузились в молчание: никто не горел желанием участвовать в эксперименте с непредсказуемым результатом.

– Нужно будет задействовать опцию интерактивности, – продолжал Тима наступление. – Вы утверждаете (и это было правдой), что удовольствию всегда сопутствует немотивированное страдание, если проводить инсталляцию прежним методом. Я предлагаю кому-нибудь из уважаемых экспертов сопроводить ее слиянием с образом музыканта, который подвергается механическому воздействию среды. Утверждаю, что все эмоции будут абсолютно чистыми.

Это была последняя карта, извлеченная изобретателем «из рукава», и если она не сыграет, с работой в корпорации можно будет распрощаться.

– Ну ладно, давайте вашу запись, – проговорил молодой эксперт. – Надеюсь…

– Постойте, коллега, – перебил его Лупов. – Доверьтесь моим возрасту и опыту. Вы не возражаете, господа? – Он смело обвел нейрохимиков задорным взглядом, однако больше никто не изъявил намерения участвовать в опыте. – Что нужно делать, сударь?

– Просто вставьте кассету в паз на задней стороне консоли, – сказал Тима. – Туда, где насадка крепится к корпусу.

– Но еще вчера этой прорези не было! – воскликнул Гномм.

– Я спроектировал ее ночью, когда пришел к мысли об интерактивной инсталляции, – пояснил Тима, с удовольствием созерцая отвисшие челюсти Дрима и его отца. – Сама инсталляция начнется, как только вы включите воспроизведение записи. Точнее, эти два процесса жестко совмещены, так что дослушать песню до конца вам не удастся. – Шутка получилась слегка натянутой: никому не понравилось упоминание о механическом воздействии. – Песня, впрочем, так стара, что это неважно.

Бенедикт Лупов нахлобучил консоль на голову и откинулся в кресле, затем дал команду на старт. Из шлема в голову эксперта ринулись тысячи металлополимерных волокон (все это, конечно, лишь имитировало реальную инсталляцию). Веки подопытного, подчинившись первой команде, закрылись.

А дальше началось что-то ужасное.

11

– Можно совсем не держаться, программа не даст вам свалиться с него, – сказал гид и закрепил на талии и бедрах Вероники эластичные жгуты. Они крепко приторочили ее к покатому телу дельфина.

– Зачем же тогда крепеж?

– Для придания психологической уверенности наезднику. Согласитесь, мало приятного, когда боишься свалиться и утонуть.

Бион отодвинул решетку, отделяющую бассейн от открытого моря, и добродушно шлепнул дельфина по спине электрическим стеком. Животное рванулось вперед с таким ускорением, что у девушки перехватило дыхание. На прозрачное забрало обрушилась вода, поднятая в воздух носом дельфина, но обзор она нисколько не затрудняла, поскольку испарялась при малейшем контакте с пластиком.

Белые «барашки» волн понеслись назад. Потревоженная вода кипела и пузырилась далеко за спиной, а впереди расстилалась лишь покрытая крупной рябью поверхность моря. Сопротивление жидкой среды совсем не ощущалось – иначе при такой скорости у Вероники уже давно заболели бы ноги. Опущенные в воду, они оставляли за дельфином особо высокие буруны.

Девушка обернулась – берег исчез, как будто его и не было. А она рассчитывала посмотреть издали на монументальные строения сетевого города! Что ж, удовольствуемся зелеными волнами…

Внезапно животное стало погружаться под воду, увлекая за собой и наездницу. Вероника затравленно уцепилась за плавник и собралась приказать Кассию вытаскивать ее на берег. Но тут забрало властно охватило ее лицо и сомкнулось на шее, и она поняла, что бояться нечего: гонка переходит в глубинную стадию.