Текст книги "Пленница чужого мира"

Глава 4
Под контролем

– Айрин Легорьевна, ваш завтрак! – Помощник Ильи выглядел неестественно взволнованным, когда протягивал мне сверток с бутербродами и ставил на стол чашку, наполненную дымящимся темно-коричневым напитком. – Вы уж извините, у нас в буфете выбор небольшой. А кофе свежий, я сам сварил. Илье Васильевичу он нравится. Правда, вы в прошлый раз, когда здесь были, его даже не попробовали.

Была… Тут понятно – мы же влюбленные. А вот «не попробовала»… Странно. Получается, Айрин и сама не готовила и чужим брезговала? Это как вообще совместиться могло?

– Сегодня обязательно выпью. И мне вполне достаточно такой пищи. Это же я без предупреждения явилась в ваш офис, – поспешила заверить молодого мужчину, имя которого оказалось таким же коротким, как у Ильи. Олег… М-да… Видимо, тоже без таланта родился.

На слова поддержки новый знакомый среагировал непонятно – он удивленно смотрел на меня, словно видел впервые в жизни. А ведь это точно не так.

Неужели Айрин была настолько бессердечной, что позволяла себе мужчину унижать? Мне сложно найти иную причину, отчего Олег шокирован нормальным уважительным отношением.

Однако не могу же я в этом подражать Айрин! Пусть и обещала Илье, но не до такой же степени ломать себя! А с другой стороны, не станет ли хуже, начни я-она проявлять иные черты характера? Это ведь тоже подозрительно. Лучше всего, наверное, не смущать секретаря и промолчать.

– Если вам что-то будет нужно, я в приемной, – предупредительно сообщил Олег и поспешил скрыться за дверью.

Я же с нетерпением принялась за еду. Аппетит после ночного променада оказался просто зверский. Видимо, немало я растратила калорий. Лишь на третьем бутерброде скорость жевания снизилась, а мои глаза начали искать иные привлекательные объекты.

Скользнули по глянцевому черному покрытию стола, за который меня усадил секретарь. Пробежали чуть дальше, по трем рядам стульев с черной обивкой, расставленных в строгом порядке. Ощупали лаконичный интерьер, в котором преобладали светлые бежевые оттенки и явный минимализм. Наконец буквально впились в красочное, привлекающее внимание динамичное изображение, периодически повторяющееся на довольно большом экране.

Любопытно, но когда я вошла, этот экран был неактивным. То ли воспроизведение автоматически включилось, то ли Олег спохватился и решил меня развлечь.

Первой высветилась яркая голографическая надпись «Развлекательный центр «Сирена». Ее сменили восторженные радостные лица посетителей заведения, сначала с предвкушением занимающих места в игровых комнатах, а затем с несомненным азартом в глазах неохотно их покидающих. И словно для усиления эффекта – часть того, в чем, по всей видимости, виртуально участвуют желающие развлечься: путешествия по близким к реальности местам, военные стратегии, рукопашные бои, космические полеты, салоны красоты.

Ух ты! Иллюзия с полным погружением в происходящее! Зрительная, слуховая и, похоже, даже обонятельно-осязательная. Для создания таких имитаций нужно не самое простое оборудование.

Если это офис Ильи, то и популярный бизнес в сфере развлечений принадлежит ему. Неплохой способ компенсировать отсутствие таланта. Я и не подозревала, что он настолько изобретательно подошел к способу заработка. Это уже не вынужденное выполнение женской работы, а настоящие саморазвитие и целеустремленность. Качества, достойные уважения.

Пока я доедала завтрак, ролик был показан на экране дважды. Пока бесцельно бродила по залу между стульями – еще три раза. Пока сидела и терпеливо смотрела на дверь – целых шесть.

В итоге я не выдержала. Не обнаружив ни пульта управления, ни датчиков настройки на панели экрана, решила поступить самым простым образом – обесточить технику. Иначе этот ролик мне сниться будет.

Розетка, как назло, тоже оказалась не на виду, а спрятана за удерживающим экран каркасом. Чтобы до нее добраться, пришлось сдвигать воспроизводящий механизм и…

– Нея! Прекрати! Не надо разбивать! Отойди от него!

Громкий встревоженный голос остановил меня, когда я уже почти дотянулась до цели. Илья, обнаруживший меня на месте преступления, пробежал от двери по узкому проходу между стульями и поспешно схватил, буквально оттаскивая в сторону. При этом потрясенно причитал:

– Глупенькая, ну куда ж ты лезешь? Там ведь под напряжением все! Испугалась, что ли? Это всего лишь видео. Изображение, которое записали, а потом показывают, чтобы можно было снова его увидеть.

– Я знаю, что такое «видео». И не собиралась ничего портить! – Поведение мужчины не на шутку разозлило. Неужели он считает меня способной на столь неадекватные поступки?

– Разве в твоем мире есть подобные технологии?

– Представь себе! Не совсем такие, но общий принцип схож.

– А я думал… Ладно, так даже лучше, – растерянно принял мои оправдания Илья, но руки так и не убрал, продолжал меня обнимать. И незаметно уводить к выходу.

– Мы куда?

Вырываться я не стала. Все же хочу или нет, но привыкать придется. Илья ведь мой «возлюбленный» в этом мире. Наши судьбы теперь накрепко связаны.

– Домой тебя отвезу. Если сейчас займусь делами, ты начнешь скучать и заночуешь тоже тут. Это неправильно.

Домой… Это и хорошо и плохо. Я-то рассчитывала познакомиться с кем-нибудь, что-то узнать, а по факту новой информации пока немного. Будет ли ее больше там, где жила настоящая Айрин? В доме должны остаться личные вещи девушки, какие-то мелочи, которые помогут лучше ее понять.

Весь путь прошел в молчании. Илья следил за полетом аэрокара, полностью погрузившись в свои мысли. Я с интересом наблюдала, как он управляется с техникой, и прикидывала, насколько много здесь подобных вещей. По сторонам, то есть за борт, тоже смотрела и потому издалека увидела цель, к которой мы приближались.

Ошибиться, что наш путь лежит именно туда, было сложно – среди огромного лесного массива это оказался единственный жилой островок. Несколько домов, расположенных на значительном удалении и отделенных друг от друга парковыми участками, были внушительными и очень разными. Отличались архитектурой, отделкой, высотой. Неизменным оставалось лишь впечатление – дорого, статусно и стильно.

Когда аэрокар пересек воздушную границу над одним из участков, перед лобовым экраном полыхнуло зарево, а в кабине раздался предупреждающий сигнал.

– Черт, – выругался Илья, касаясь датчика на панели. – Забыл систему распознавания включить. Видишь, – он подарил мне улыбку, – никто сюда без специального допуска не попадет.

Перед зданием мужчина сбросил скорость, заставив технику зависнуть. Скорее всего, давал мне время рассмотреть мое новое пристанище и почувствовать, что я здесь полноправная хозяйка.

Стоит признать, жилище впечатляло своими масштабами. Несколько этажей, разделенных металлическими каркасами и прозрачными перекрытиями. Комнаты, очертания которых просматривались сквозь панорамные окна, выглядели уютными. Открытая терраса была занята встроенным бассейном и окружена шезлонгами. Зеленые растения в контейнерах удачно дополняли конструктивистский стиль фасада дома. На мой взгляд, он слишком большой, даже с расчетом на будущую семью Айрин и Ильи.

Аэрокар влетел в открытый ангар, и защищающий нас купол опустился, позволяя выйти.

– Не торопись, я помогу. – Илья выскочил первым и, обогнув машину, предупредительно подал мне руку.

Второй раз он так делает. Подчеркивает мою слабость и беспомощность. Будто я сама не в состоянии покинуть аэрокар. Возможно, конечно, это опять же сформировавшаяся за время общения с Айрин привычка срабатывает. Похоже, девушка действительно была своеобразной, а не имеющий таланта Илья таким способом пытался угодить ей и добиться благосклонности.

Впрочем, чувство прекрасного у его избранницы определенно имелось. Внутри дома все оказалось столь же качественно обустроено, как и снаружи. Кое-что даже было автоматизировано. Не в той степени, к которой я привыкла, но облегчить жизнь, несомненно, могло.

Модуль для стирки и чистки белья, душевая кабина с настройками и автоматической регулировкой подачи воды, автоматизированная система уборки, контролирующая работу маленьких роботов-пылесосов, регулирующие освещение датчики движения, даже кухонный агрегат-помощник под названием «автоповар».

Последний я рассматривала особенно пристально. У нас тоже существуют приспособления для ускорения готовки, но чтобы до такой степени… Всецело доверить этот процесс машине – себя не уважать.

– Можешь не включать, если боишься, – по-своему расценил мой интерес Илья. – Айрин его тоже не жаловала. При мне ни разу не пользовалась.

– Зачем тогда приобрела? И чем же ты тогда питался?

– Все обеспеченные дамы покупают еду, и она не стала исключением. Дань моде. Айрин предпочитала заказывать еду из ресторана.

По голосу Ильи чувствовалось – этим он доволен не был и не одобрял напрасную трату средств. Мирился, приспосабливался, закрывал глаза на недостатки, потому что любил, но… Но необходимость притворства все равно его мучила. Потому и стал в моем присутствии более откровенным.

И все же на обстоятельную и информативную беседу мне рассчитывать не пришлось. Сбежал мой помощник. То есть на работу вернулся, оставив устройство для связи с ним. Наказал не пользоваться им понапрасну, лишь по особо серьезным поводам. И ему страховка, и мне новая техника для изучения.

Простенькая, кстати, техника, без особых инноваций. В ней аккумулятор занимал больше места, чем то, что, собственно, необходимо для выполнения функций. Они, кстати, как я и предполагала, были разнообразными: звук, плоскостное изображение, объемное. Имелся неплохой диапазон излучающих волн, и, что еще более важно, у устройства были и другие возможности. В общем, мне достался своеобразный органайзер, а Илья об этом даже не упомянул.

Торопился и забыл? Или намеренно не стал перегружать мой мозг лишними сведениями?

Размышлять долго я не стала. От домыслов и предположений толку мало, а у меня целых два этажа неисследованной территории. И они как раз послужат достоверными источниками информации. Немыслимо, чтобы жилище Айрин не сохранило следов пребывания своей хозяйки.

Вот с таким позитивным настроем я и занялась разведкой. Следов, увы, нашлось совсем немного. По всему дому лишь одна комната выглядела по-настоящему обжитой, остальные представляли собой образцы идеальности. Помещения были на удивление чистыми, сияли новизной и нетронутостью. Не могли изменить это впечатление искусственности даже разложенные в художественном порядке вещи девушки.

Впрочем, даже в этой единственной комнате не оказалось того, что я искала. В ящиках стола лежали лишь чистые листы и письменные принадлежности. На полках в шкафах аккуратными стопками была сложена одежда. Целый зеркальный стеллаж отведен под косметику. Еще более внушительный его собрат скрывал в себе самые разнообразные туфли, сумочки, украшения. Но никаких признаков документов, записей, личных технических устройств. Неужели у людей так принято организовывать жизненное пространство? Или же кто-то избавился от важных предметов?

Последнее казалось мне более вероятным. В кабинетах санатория я видела настоящие завалы из бумаг на столах. Там даже на стенах висели клейкие листочки с напоминаниями. К тому же рядом с рабочим местом Айрин я обнаружила сетевую розетку, пустой чехол от чего-то небольшого и плоского. А еще подставку, присоединенную к проектору и акустической системе. Ясно было, что отсутствующее устройство – недостающее звено в этой технологической цепочке.

О том, что этим прибором было нечто аналогичное вычислительному устройству в одном из кабинетов санатория, догадаться было не трудно. А вот вопрос, куда делся столь ценный предмет, остался открытым. Увы, но я не следователь, да и если бы таковым была, вряд ли, не имея полного представления о мире, сделала бы правильные выводы.

Кстати, о «представлении». В гостиной я обнаружила такой же экран, как в конференц-зале офиса Ильи. То есть почти такой же. Тот был все же относительно маленький – его размер составлял половину моего роста. А этот…

Этот мог три меня вместить, если в натуральную величину по высоте. По ширине я вообще шагов пятнадцать прошла, прежде чем добралась до края, где была размещена сенсорная панель активации и прикреплен пульт дистанционного управления.

Масштабы впечатляли, но… Зачем такая нерациональная трата средств? Для одной семьи иметь экран, сравнимый с кинотеатром… Или опять дело в погоне за статусом и модой? Тогда об Айрин складывается впечатление как о зависимой от чужого мнения особе.

Смысл стал понятен, когда, уютно устроившись в объятиях мягкого дивана, стоящего напротив экрана, я это чудо техники включила.

Стена словно исчезла, обнаружив за собой совершенно реально изображенное пространство. Густой зеленый лес, где сквозь кроны деревьев пробивались лучи полуденного светила. Я четко видела каждый листик, каждую травинку. Изображение не было плоским – объемное, натуралистичное, переданное без искажений и воспринимаемое как обычный вид из окна, причем на любом расстоянии от устройства. Казалось, подойди, шагни сквозь поверхность экрана – и окажешься там.

В общем, ради такого эффекта присутствия я бы тоже потратилась. Правда, вряд ли для единоличного пользования, а чтобы порадовать любимого – запросто. Олерианайлер был бы доволен таким сюрпризом.

Прежде я была занята изучением обстановки и находилась в стрессовой ситуации. А сейчас задумалась – если ритуал «призыва» навсегда забрал меня из родного мира, то что происходит там? Свадьба наверняка не состоялась, семья и друзья тревожились обо мне. В итоге любимому придется искать себе другую спутницу жизни, а родным привыкать к моему отсутствию.

Желание Ильи провести «призыв», при всей привязанности мужчины к Айрин, выглядит эгоистичным. Его стремление к утраченному счастью обернулось моей разрушенной судьбой. Напрасно он ждет покорности…

От этих мыслей настроение, которое до этого было в целом неплохим, резко ухудшилось. Я с раздражением впилась глазами в пульт, буквально заставив себя отвлечься от гнетущих мыслей и сосредоточиться на другом. В конце концов, какой смысл в постоянных напоминаниях о потерянном? Я лишь сама себя мучаю, не в моих силах изменить происходящее. Остается приспосабливаться и выживать вопреки всему. Я хозяйка собственной жизни!

В принципах работы экрана я разобралась быстро. Режимы были разные: статичные – из одной точки, наподобие картины с лесом; динамичные – если изображение менялось в зависимости от выбранного маршрута. Были еще функции просмотра фильмов – сюжетных видео, список которых зашкаливал за тысячу, и перечень с программами – от развлекательных до информационных.

От разнообразия я слегка ошалела. Да на этом диване можно всю жизнь сидеть не вставая, и то все не пересмотришь! Однако и лишать себя удовольствия опробовать этот беспечный образ жизни я не стала. Поэтому решительно принялась за освоение созданных жителями чужого мира неведомых пространств – реальных и воображаемых.

В санаторий Ринат возвращался расстроенный. Его угнетала необходимость покинуть родную, обжитую лабораторию, в которой он сам себе начальник. Это Илья не почувствует разницы, разве что доходный куш упустит. Впрочем, он ничуть не меньше от развлекательного центра получит – тут нет особой разницы, лишь ширма изменится. А вот Рината фактически отстраняют от дела всей его жизни.

Ясно, что его реальная должность в НИИ кураторов будет формальной. Утешительным призом за многолетние усилия. Коллеги, якобы помощники, а по сути надсмотрщики, не позволят и шагу ступить без одобрения. Все они будут пользоваться чужими достижениями. А какими будут их цели? И судя по тому, что сегодня предоставил для ознакомления Владислав Эдуардович, куда более циничными и беспринципными. Разумеется, махинации Ильи тоже нельзя считать образцом порядочности и благоразумия. Но новые хозяева «Сирены» готовы переплюнуть Бершева, обойти его по всем статьям. Совершенно другой уровень власти и интересов…

В коридорах санатория по-прежнему суетились охранники и персонал. Пациенты, сидящие на диванчиках в ожидании своей очереди к врачам и на процедуры, активно обсуждали происшествие. В общем, жизнь шла своим чередом. Но именно поэтому пользоваться тем самым нерабочим лифтом, чтобы спуститься в лабораторию, Ринат не стал. Так что для всех он – немного ненормальный врач, неведомо чем занимающийся дни напролет, – просто надолго засел в своей процедурной…

За последние три года ученый привык считать санаторий «Сирена» своим домом, в котором, возможно, излишне много соседей, зато не скучно. Сотрудники и пациенты не лезли в душу и не приставали с пустыми разговорами, но их постоянное присутствие помогало забыть об одиночестве. А в качестве собеседников Ринат предпочитал тех, кто принимал участие в экспериментах. К тому же, наблюдая за путешествиями сознаний подопытных, вместе с ними ученый проживал кусочки чужих, но крайне занимательных жизней.

Разблокировав доступ и перешагнув порог лаборатории, Ринат остановился. С ужасом представил, как много предстоит сделать, чтобы налаженные технологические схемы отключить, а потом заново собрать на новом месте, в НИИ. Необходимость полностью обесточить накопитель с данными о мирах и зафиксированными связками с сознаниями иномирян беспокоила больше всего. Не было никаких гарантий, что при повторном запуске не произойдет сбой и содержимое накопителя останется в целости и сохранности. Получится ли восстановить налаженные связи?

Но выбора-то нет. Да и кураторам эти миры, судя по всему, не интересны. Потеряются сведения – невелика беда. В приоритете другой объект – Земля.

Ринат с раздражением сел за свой рабочий стол. Тоскливым взглядом пробежался по экранам, мирно мерцающим и сообщающим о готовности к работе. Подушечками пальцев любовно погладил, активируя, сенсорную панель. Оглянулся на капсулы – пустые, но способные хоть сейчас принять подопытных и переместить их сознания в иные тела… Вот только больше незачем это делать. А жаль. Перспективные были опыты, познавательные…

Войдя в интерфейс «Сирены», Ринат принялся за консервацию оборудования, последовательно отключая программы модулей и создавая резервную копию. Когда один из блоков выдал ошибку записи, ученый сначала даже не сообразил, в чем проблема. Лишь заглянув внутрь каталога, вспомнил – контроль за Айрин Вайс! Эта программа постоянно активна и не позволит завершить сеанс перенастройки. Придется и ее отключать. Но сначала, как обычно, сохранить сделанную за это время запись.

Не самую маленькую по размеру, между прочим. Ринат удивленно оценил объем файла и потому в ожидании, пока закончится процесс перекодировки и архивирования, не удержался, все же включив просмотр на экране.

– Ну что вам сказать, – сочувственно и мягко говорила врач пациентке, в очередной раз проснувшейся после лечебного сеанса. – По всем физиологическим параметрам вы в норме. Ваше физическое здоровье идеально, да и в мозговой активности нарушений не выявлено.

– То есть явных причин потери памяти как бы нет, а сама потеря есть? – недовольно отозвалась Айрин, видимо решившая именно на это списать отсутствие элементарных знаний о «своей» прошлой жизни.

– Похоже, ваше сознание из-за стресса решило забыть не только жениха, но и все иное, что с ним было связано. А поскольку вся ваша жизнь была подчинена одной-единственной цели, к которой вы шли и которая была утрачена, – женщина развела руками, – итог оказался плачевным для вас. Мозг закрыл и остальные болезненные воспоминания.

– И что мне делать? – Вайс с легкостью переложила поиск решения на специалиста. – Я же не могу сидеть в вашем боксе вечно. Не факт ведь, что память вернется скоро.

– Верно. Точных прогнозов никто не даст, это индивидуальный процесс. Вы правы, активность пойдет на пользу. И я знаю, чем можно вас занять, Нея.

– Чем же? Говорите! – Айрин даже не могла предугадать ход мыслей врача, полагая, что «больная» заслуживает особого отношения. Активность в виде курса фитнеса и спа-процедур – неплохой вариант.

– Правильнее всего для вас остаться жить и работать в больнице. И под наблюдением будете, и обстановка спокойная, и заработаете немного.

– Работать? Кем? – опешила Айрин. – Я же ничего не помню!

– Будете помогать основным сотрудникам. Где возникнет необходимость, там и окажете посильную помощь. Это хорошая терапия, возможно, именно разные формы деятельности помогут вспомнить то, чему именно вы учились.

– А если не вспомню? – попыталась отделаться от трудотерапии землянка. В ее планы явно не входило пахать за гроши в чужом мире.

– И такое вероятно. Но, по крайней мере, вы не станете сидеть без дела и мучиться от скуки. Да и ваш социальный пакет тоже имеет ограничения. Если в ближайшее время вы не вернетесь к полноценной жизни, вам все равно придется, чтобы себя содержать, искать любую работу. Даже самую непрестижную, лишь бы не терять уважения общества. Или вы и об этом тоже забыли?

– А если я другого жениха найду? – недовольно буркнула Вайс.

– Да как же вы его найдете? – растерялась врач. – Какой мужчина обратит внимание на женщину, которая не в состоянии вести хозяйство в их общем доме, потому что не помнит, как это делается?

– Я постараюсь, – упрямо заявила Айрин.

– Правильный настрой! Сначала здесь освоитесь, а после заново изучите основы домоводства. Я принесу пособие для учениц пансиона.

– Книжку для маленьких девочек? – с оттенком презрения осведомилась пациентка.

– А что вы хотите? По уровню развития вы недалеко ушли от детей, раз ничего не знаете об окружающей жизни. Будем исходить из самого негативного варианта, что вам все придется осваивать заново…

И как бы ни хотела Айрин иного сценария новой жизни, пришлось ей забыть о своей гордости и послушно выполнять распоряжения. Помыть пол. Почистить овощи. Отнести грязное белье в стирку. Работа была не самой сложной, в чем-то даже удобнее аналогичной на Земле. По полу скользила самоочищающаяся швабра, нужно было только умело ее контролировать. Чтобы получить корнеплоды без кожуры, достаточно было правильно уложить их в специальный механизм очистки. Даже процесс транспортировки не требовал много усилий – белье, уже упакованное в пакеты автоматикой боксов, нужно было всего лишь сложить на тележку, а затем выгрузить в модуле чистки.

Однако даже такая легкая нагрузка раздражала Айрин. Она, когда думала, что никто ее не слышит, ругалась и костерила на все лады тех, кто запихнул ее сюда. Бурчала себе под нос проклятия в адрес ушлого Бершева. Но больше всех доставалось Павлу – главному виновнику всех ее бед.

– Ты еще пожалеешь, что отрекся от меня, пренебрег искренними чувствами и оскорбил. Высокомерная дрянь! Поплатишься за каждый мой день, проведенный со шваброй в руках! Клянусь! Я все еще Айрин Вайс. А Айрин Вайс не забывает и не прощает обид.

– Что, все никак не насмотришься на свои приборы?

Громкий мужской голос заглушил последние слова угрозы, и Ринат невольно вздрогнул. Поспешно выключил запись, развернулся и сердито отчитал незваного гостя:

– Бершев, ты когда-нибудь меня до инфаркта доведешь своими появлениями без предупреждения.

– Я еще и уведомлять тебя должен! – фыркнул Илья. – Это, между прочим, и моя лаборатория. Техника готова к перевозке? Я хотел после обеда грузчиков вызвать.

– Торопишься, – недовольно покачал головой ученый. – Выслуживаешься перед начальством?

– Хотел бы я на тебя посмотреть на моем месте, – сердито парировал Бершев, бесцеремонно усаживаясь на край стола. – Да с меня три шкуры спустят, а остальное в фарш превратят, если хотя бы заподозрят в неподчинении. Это с тебя взятки гладки, потому как для кураторов наука – вещь непрогнозируемая. Однако ты имей в виду, это тоже не вечно. Так что лучше сделай, что они просят. Найди ты уже этот чертов способ забрасывать подселенцев в тела людей!

– Найди? – зашипел Ринат. – Я, по-твоему, господь бог? Ты не хуже меня знаешь, насколько сложен процесс! Сам же работал с первой тестовой моделью «Сирены».

– Не работал я с ней, не передергивай. Всего лишь ассистентом вкалывал. Принеси, подай, закрепи. Это ты у Пельзнера был на хорошем счету, и он тебе анализ данных доверял.

– Давид Аристархович был настоящим гением, – вздохнул Ринат. – Вот он бы точно придумал способ. Профессор ведь к этому так близок был.

– Я помню, – кивнул Бершев. – Только его подселенцы и носители не были современниками. Сколько их разделяло? Кажется, шестьсот лет. Такой временной сдвиг совершенно неприемлем в нашем случае.

– Зато модель, собранная профессором, как раз перебрасывала сознания в тела других людей. А я в тупике и не вижу просвета.

– Ты не видишь, значит, другие увидят. Пусть сборище бездельников из НИИ ломает себе головы. А то ишь, решили хорошо устроиться на всем готовеньком! Ты это… – Илья придвинулся ближе, бесцеремонно отодвигая в сторону мешающий ему экран. – Ты с ними построже будь, задави авторитетом. Пусть не мнят о себе невесть что. Это во-первых. Во-вторых, если дело с мертвой точки сдвинется, помни, что у тебя есть друг, готовый собой пожертвовать ради науки.

– Серьезно? Хочешь участвовать в опытах? – изумился Ринат. – Ты же никогда раньше…

– Опыт опыту рознь! – веско припечатал Бершев, важно подняв указательный палец. – Твои альтернативные миры мне даром не нужны! Наш, земной, очень даже неплох.

Он подмигнул ошарашенному ученому и, спрыгнув со столешницы, пошел к выходу.

– Про грузчиков не забудь, – бросил напоследок. – И ускорься. Завтра модуль должен быть собран на новом месте.

Покинув лабораторию и постояв в раздумье перед входом в процедурную, Илья решительно направился на второй этаж. В конце коридора бесцеремонно толкнул отделанную дорогим покрытием дверь и шагнул внутрь.

Когда-то здесь была его приемная, пока «Сирена» не расширилась, прикупив развлекательный центр и арендовав помещение для офиса в более престижном районе. Ну а просторный кабинет в санатории стал резиденцией главврача.

– Илья Васильевич? – удивился, поднимаясь с кресла, низенький упитанный мужчина. – Вы снова тут? С утра же были. Расследование еще не кончено, отчета у меня нет…

– И вы туда же! – закатил глаза Бершев. – Да что ж я сегодня никуда без приглашения и прийти не могу? А если у меня вопрос важный? А если дело неотложное? И вообще, кто тут начальник?! – Язвительный тон быстро превратился в раздраженно-угрожающий.

Не слушая извинений, Илья выставил бормочущего оправдания врача за дверь и занял его место за столом. Нужно решить все вопросы с санаторием, и удобнее это делать прямо отсюда. Нет смысла возвращаться в офис, в котором, кстати, уже царит хаос. Договор аренды расторгнут за ненадобностью, а Олег собирает документацию и организует грузчиков и персонал, готовя к переезду как приемную Бершева, так сам развлекательный центр.

Увы, но богачи, собственно ради которых и создавался этот центр, с надеждой не только получать доход, но и тестировать перемещения в другие миры, его не посещали. Да и риск навредить обеспеченному добровольцу, применяя неотработанную технологию, был велик. Вот и пришлось переводить опыт в другие условия – в санаторий. И найти других, менее статусных подопытных, исчезновения которых в случае неудачного эксперимента никто и не заметит. А центр остался просто дополнительным источником заработка.

Включив вильют, Бершев вывел на экран реестр объектов купли-продажи, в надежде быстро отыскать покупателя. Хорошо бы реализовать санаторий целиком, как работающее учреждение, а не только имущественный комплекс, тогда можно обойтись без увольнения персонала и компенсаций. Хватит того, что подопытным придется выплатить неустойку. И не забыть разорвать с ними контракт, взяв подписку о неразглашении.

Сколько их, кстати? Илья открыл еще одну программу со списком пациентов. Все наблюдатели числились в особой группе – безнадежно больных. И вовсе не с целью прикрытия, они в действительности страдали неизлечимыми заболеваниями. Оттого и соглашались на любые авантюры, жили в санатории в надежде на возможное выздоровление, которое им было обещано Бершевым. Здесь же они и умирали, потому что обещания…

Обещания были далеки от реальности и служили лишь приманкой в поиске участников проекта «Сирена». Увы, но никакое оборудование этого захудалого санатория, никакие специалисты не в состоянии им помочь. Впрочем, Илья надеялся когда-нибудь взятые на себя обязательства выполнять. В его деловом предложении смешивались правда и вымысел. Истина была в том, что у кураторов имелись необходимые технологии, однако они не позволили бы лечить с их помощью обычных людей. И изменить взгляды кураторов на проблему, переубедить их – невозможно. Если только тайно не занять место одного из них.

Взглянув на краткий перечень из десяти фамилий, Бершев присвистнул, прикинув сумму выплат. Эдак разориться можно! Даже то, что половина подопытных – новички на испытательном сроке и им можно меньше заплатить по итогу, не слишком улучшало ситуацию.

Однако вариантов никаких. И потому Илья педантично вносил суммы в финансовую программу санатория, одновременно поглядывая в реестр с предложениями покупки. Имеющиеся в базе запросы были далеки от оптимального варианта. Всем нужны были современные, хорошо оборудованные здания, а не эта рухлядь. Он почти закончил с расчетно-платежной ведомостью, когда наконец откликнулся покупатель.

– Сколько?! – в сердцах заорал Бершев, когда увидел предлагаемую ничтожную сумму. – Да пошел ты со своими жалкими грошами! Да я лучше сам…

Он осекся, шокированный внезапным озарением. Зачем продавать санаторий за бесценок, если можно оставить его себе! Нет, не себе в прямом смысле, потому что это куратор расценит как неповиновение приказу, а в косвенном. Нея! То есть Айрин! Она может приобрести санаторий, и не придется нести убытки. Подопытные останутся тут жить, дожидаясь лучших времен, врачи работать, а когда кураторам надоест возиться с неудачниками и ждать результата, можно будет вернуть лабораторию обратно. Или же, если дельце с переселением в тело куратора выгорит…

Илья затаенно вздохнул, зажмурился и тряхнул головой, заставляя себя вернуться к реальности. Закрыл ведомость, отменив внесенные изменения, удалил из реестра объявление о продаже и задумался. План хорош, но подойти к его реализации надо с умом.

Перво-наперво нужно обработать Нею. Тут переть напролом нельзя. Девушку надо расположить к себе. И для этого сложно придумать нечто лучшее, чем романтический ужин для двоих. Стоп! А обед?

Илья спохватился, почуяв, что его желудок уже подвело от голода. Но он-то может и в столовую сходить, благо все под рукой, а вот Нея… Купить продукты самостоятельно иномирянка точно не сумеет, а Илья оставил девушку в доме и не позаботился о ее питании!