Текст книги "Небесная река. Предания и мифы древней Японии"

Свиток I. Предание о Лунной Деве

Давно-давно жил старик Такэтори. Бродил он по горам и долинам, рубил топором бамбук и мастерил из него разные изделия на продажу. Потому и прозвали его Такэтори – тот, кто добывает бамбук.

Вот однажды зашел старик Такэтори в самую глубину бамбуковой чащи и видит: от одного деревца льётся сияние, словно горит внутри него огонек. Изумился старик, подошел поближе, смотрит – что за диво! В самой глубине бамбукового стебля сияет ярким светом дитя – прекрасная крохотная девочка, ростом всего в три вершка.

И сказал тогда старик:

– С утра и до позднего вечера собираю я бамбук в лесу, плету из него корзины и клетки, а нынче досталась мне не клетка, а крошечное дитя. Видно, суждено тебе стать моей дочерью.

Взял он бережно свою находку и отнес домой, а дома поручил заботам своей старухи. Красоты девочка была невиданной, но такая крошечная, что положили ее вместо колыбели в клетку для певчей птицы.

С той самой поры как пойдет старик Такэтори в лес, так и найдет чудесный бамбук: в каждом золотые монеты. Понемногу стал он богатеть.

Росла девочка быстро-быстро, тянулась вверх, как молодое деревцо. Трех месяцев не минуло, а уж стала она совсем большой, как девушка на выданье. Сделали ей прическу, какую носят взрослые девушки: причесали волосы вверх и завязали длинный хвост. И с должными обрядами надели на неё кимоно с длинным шлейфом.

Из-за шелковой занавеси девушку не выпускали, чтоб чужой глаз её не увидел, – так берегли и лелеяли. Ни одна красавица на свете не могла с ней сравниться нежной прелестью лица. В доме тёмного угла не осталось, все озарило сиянье её красоты. Нападет иной раз на старика недуг, но взглянет он на свою дочь – и боль как рукой снимет. Возьмет его досада – рассердится, а только увидит ее – и утешится.

Долгое время еще ходил старик Такэтори в лес за бамбуком. Каждый раз находил он дерево, полное золотых монет, и стал неслыханным богачом.

Когда найденная дочь его совсем выросла, призвал старик Такэтори жреца и тот назвал девушку: Лучезарная дева, стройная, как бамбук. Но попросту её называли Кагуя.

Три дня праздновали радостное событие. Старик созвал на пир всех без разбору. Пенью, пляскам конца не было. Славно повеселились на этом торжестве!

* * *

Люди всех званий, и простые и благородные, наслышавшись о несравненной красоте Кагуя, влюблялись в неё тотчас с чужих слов. Только и думали, как бы добыть ее себе в жены, только и мечтали, как бы взглянуть на нее хоть раз.

Знатные женихи толпою шли в безвестное селение, но только напрасно тратили время. Пробовали они передавать весточки красавице Кагуя через ее домашних слуг – никакого толку.

И все же многие упрямцы не отступились от своего. Целые дни, все ночи бродили они вокруг дома. Те же, любовь которых была неглубока, решили: «Ходить понапрасну – пустое дело». И оставили тщетные хлопоты.

Но пятеро из несметного множества женихов – великие охотники до любовных приключений – не хотели отступиться. Один из них был принц Исицукури, другой – принц Курамоти, третий занимал пост министра. Звали его Мимурадзи. Четвертый по имени Отомо-но Миюки служил при императорском дворе советником. И, наконец, пятый – младший чиновник Исоноками-но Маро.

Однажды женихи позвали старика Такэтори и, склонившись перед ним до земли, молитвенно сложив на груди руки, стали просить:

– Отдай за одного из нас твою дочь!

Старик сказал им в ответ:

– Она мне не родная дочь, не могу я ее принуждать.

Влюбленные разошлись по домам, опечалясь, и стали взывать к богам и молить, чтобы исцелиться от любовного недуга. Но тщетно и снова отправлялись бродить вокруг дома непреступной красавицы… Так своей чередой шли дни и месяцы.

Как-то раз старик, завидев у своих ворот женихов, сказал дочери:

– Дочь моя драгоценная! Ты – божество в человеческом образе, и я тебе не родной отец. Но все же много забот положил я, чтобы вырастить тебя. Не послушаешь ли меня старика?

Кагуя ему в ответ:

– Говори, я все готова выслушать. Не ведала я до сих пор, что я – божество, а верила, что ты мне родной отец.

– Утешила ты меня добрым словом! – воскликнул старик. – Вот послушай! Мне уже за седьмой десяток перевалило, не сегодня завтра придется умирать. В этом мире уж так повелось: мужчина сватается к девушке, девушка выходит замуж. А после семья у них множится, дом процветает. И тебе тоже никак нельзя без замужества.

Кагуя молвила в ответ:

– А зачем мне нужно замуж выходить? Не по сердцу мне этот обычай.

– Вот видишь ли, хоть ты и божество, но все же родилась в женском образе. Что с тобой будет, когда я умру? А эти пятеро знатных господ уже давно, месяц за месяцем, год за годом, ходят к тебе свататься. Поразмысли хорошенько, да и выбери одного из них в мужья.

Кагуя ответила:

– Боюсь я вступить в брак опрометчиво. Собой я вовсе не такая уж красавица. Откуда мне знать, насколько глубока их любовь? Не пришлось бы потом горько раскаяться.

– Ты говоришь, словно мысли мои читаешь! Хочется тебе наперед узнать, сильно ли любит тебя твой суженый. Но все женихи твои так верны, так постоянны… Уж верно, любовь их крепка.

– Как ты можешь судить об этом? – отвечала Кагуя. – Надо сначала испытать их любовь на деле. Все они с виду в равной мере любят меня. Как узнать, который из них любит сильнее? Передай им, отец, мою волю. Кто из них сумеет добыть то, что я пожелаю, тот и любит меня сильнее других. За того я и замуж выйду!

– Будь по-твоему, – сказал старик Такэтори.

В тот же вечер, только стало смеркаться, женихи, как обычно, пожаловали к дому красавицы. Выходит к ним старик и говорит:

– Мне, право, совестно перед вами. Вот уже сколько времени вы ходите к моей убогой хижине, и все понапрасну. Говорил я своей дочери: «Ни сегодня завтра мне, старику, умирать. Сватаются к тебе знатные, именитые женихи. Выбери из них любого, кто тебе по сердцу». А она в ответ: «Хочу испытать, так ли велика их любовь, как они в том клянутся. Кто сумеет достать мне то, что я попрошу, за того и пойду замуж».

Женихи тотчас согласились с решением красавицы

Когда старик передал дочери свой разговор с женихами, Кагуя молвила:

– Скажи принцу Исицукури, есть в Индии каменная чаша, по виду неприметная. Но не простая она, а чудотворная – сам бог Будда с ней ходил и просил подаяния. Пусть отыщет ее и привезет мне в подарок. Принцу Курамоти скажи, есть в Восточном океане чудесная гора Хорай. Растет на ней дерево – корни серебряные, ствол золотой, вместо плодов – белые жемчужины. Пусть сорвет с того дерева ветку и привезет мне.

И подумав немного, Кагуя продолжала:

– Министру Мимурадзи накажи, чтоб достал он мне в далеком Китае платье, сотканное из шерсти Огненной мыши. Советник Отомо пусть добудет для меня камень, сверкающий пятицветным огнем. Висит он на шее у дракона. А у ласточки есть раковинка, помогает она легко, без мучений детей родить. Пусть чиновник Исоноками-но Маро подарит мне одну такую.

– Трудные задачи ты задала, – смутился старик. – Не найти и в чужих странах таких диковинок. Как я им скажу, чего ты от них требуешь?

– А что здесь трудного? – улыбнулась Кагуя.

– Будь что будет, пойду объявлю женихам твою волю.

Принцы и сановники вознегодовали:

– Зачем она задала нам такие трудные, такие невыполнимые задачи? Уж лучше бы попросту запретила нам ходить сюда!

И пошли в огорчении домой.

* * *

Для принца Исицукури жизнь была не мила без красавицы Кагуя. Стал он думать, как ему быть. «Даже там, в далекой Индии, чаша эта одна-единственная, – думал он. – Пусть я пройду длинный путь, но как знать, найду ли ее?»

Человек он был изворотливый, хитрого ума. «Нынче отправляюсь в Индию искать чудесную чашу», – велел он сказать девушке, а сам скрылся подальше от людских глаз.

Когда же минуло три года, взял он, недолго думая, первую попавшуюся старую чашу для сбора подаяний. Стояла эта чаша, вся покрытая черной копотью, перед статуей святого в отдалённом храме. Принц положил чашу в мешочек из парчи, привязал его к ветке, украшенной цветами, и понес в дар Кагуя.

Удивилась девушка, увидев ценный дар от принца. Развернула письмо, вложенное в чашу, и прочла его. Внимательно осмотрела она чашу и сразу поняла – принц совершил подлог. И отправила подарок ему обратно.

Раздосадованный принц бросил чашу перед воротами. И появилась с тех пор поговорка: испить чашу позора.

* * *

Принц Курамоти был человеком глубокого ума. Он испросил себе отпуск у императорского двора якобы для того, чтобы поехать искупаться в горячих источниках. Но прекрасной Кагуя велел передать: «Отправляюсь искать жемчужную ветку на горе Хорай». После чего благополучно отбыл из столицы.

Но принц только для отвода глаз говорил, что едет на горячие источники, а сам через три дня тайно вернулся. Он заранее повелел, чтобы призвали к нему самых искусных ювелиров.

Принц построил для них тайную мастерскую, и ювелиры изготовили для него в точности такую жемчужную ветку, какую пожелала Кагуя-химэ. Хитроумную уловку придумал принц.

Принц положил драгоценную ветку в длинный дорожный ларец, накинул на него покрывало и повез в дар Кагуя.

Узнала об этом Кагуя, и сердце у нее чуть не разорвалось от горя и тревоги: как знать, быть может, принц Курамоти и в самом деле одержал над ней победу?

Тем временем раздался стук в ворота – принц Курамоти пожаловал.

Старик отнес ветку девушке. Глядит она, к ветке привязано послание, развернула она свиток и прочла его. Хорош был подарок, но Кагуя и глядеть на него не хотела.

Тут старик Такэтори торопливо вбежал в ее покои и стал уговаривать:

– Смотри, принц достал тебе жемчужную ветку с горы Хорай, в точности такую, как ты велела! Чем теперь ты станешь отговариваться? Принц приехал прямо к нам, как был, в дорожном наряде, даже дома не побывал. Ну же, не упрямься, выйди к нему скорее!

Но Кагуя, не отвечая ни слова, погрузившись в печальные размышления.

Но старик Такэтори, не слушая дочери, стал готовиться к свадьбе.

Спросил старик у принца Курамоти:

– Где растет такое дерево красоты небесной, чудесной, небывалой?

Начал принц рассказывать:

– Позапрошлый год отплыл я на корабле из гавани Нанива. Вышел корабль в открытое море, а куда плыть – не знаю. И решил: пусть плывёт корабль по воле волн. Может быть, встретиться мне по пути остров Хорай.

Унесло мой корабль в неведомые просторы океана, далеко от родной страны. Много бед встретили мы на своем пути. Порою волны так вздувались и бушевали, что казалось, вот-вот поглотит нас морская пучина. Иной раз корабль прибивало волнами к берегам неизвестной земли.

Нападали на нас страшные чудовища. А однажды вдруг, откуда ни возьмись, появилось чудовище – не описать словами его ужасного вида. И, широко открыв пасть, напало на меня и моих спутников.

Так неслись мы на корабле по воле морских течений, и вот в морской дали показалась гора. Два-три дня плавали мы вокруг горы, любуясь на нее.

Вдруг видим, вышла из самых ее недр молодая дева в одеянии небесной феи. Стала она черпать воду из ручья серебряным кувшинчиком. Тут сошли мы с корабля на берег. Спросил я у нее:

– Как зовется эта гора?

Дева ответила мне:

– Зовут ее Хорай.

Не могу и описать, какую радость почувствовал я в ту минуту. Спросил я еще:

– Как тебя величают по имени?

Ответила она:

– Имя мое: Бирюза в венце.

И с этими словами вдруг пропала в глубине горы. А гора крутая, нигде не видно подступа к вершине. Стал я бродить по острову. Всюду на горных склонах росли деревья, усыпанные невиданными цветами дивной красоты. Журча, сбегали вниз ручьи и потоки.

Над ними висели золотые и серебряные мосты, украшенные драгоценными камнями всех цветов радуги. Деревья вокруг так и сияли! Растение с жемчужными ветками было среди них самым невзрачным, но я не посмел ослушаться приказа Кагуя и отломил одну ветку.

Гора Хорай невыразимо прекрасна! Нет ей равных на свете – можно без конца любоваться. Но только сорвал я эту ветку, как поспешил назад на корабль. Сердце торопило меня скорей вернуться на родину, и вот я здесь!

Принц закончил свой вымышленный рассказ. Как вдруг во двор через ворота вошли шестеро мастеров-ювелиров. И потребовали от принца отплаты долга за изготовленную жемчужную ветку.

Старик растерялся. А принц и вовсе смутился, потому, как обман его раскрылся.

Кагуя, сидя на веранде поодаль, укрывшись за ширмой, сказала:

– А я-то в самом деле поверила, что это ветка дерева с горы Хорай! Все было низким обманом!

К тому же выяснилось, что у принца нет денег расплатиться с мастерами. Стало ему стыдно, и покинул он дом старика Такэтори ни с чем. Кагуя попросила отца наградить мастеров за труды. И тот охотно исполнил волю дочери.

С тех давних времён про неудачников, подобных принцу, говорят: «Напрасно рассыпал он жемчужины своего красноречия».

* * *

Министр Мимурадзи происходил из могущественного рода и владел большими богатствами. Случилось так, что в тот самый год, когда Кагуя наказала ему добыть наряд, сотканный из шерсти Огненной мыши, приехал на корабле из Китая торговый гость по имени Ван Цин. Ему-то и написал письмо Мимурадзи с просьбой купить в Китае эту диковину.

Письмо с деньгами он доверил своему самому надежному слуге Фусамори. Фусамори поехал в торговую гавань Хаката, где находился китайский гость, и все вручил ему в сохранности.

Ван Цин написал такой ответ:

«Одежды из шерсти Огненной мыши нет и в моей стране. Слухи о такой диковине до меня доходили, но увидеть своими глазами её ни разу не удалось. Трудно исполнить ваш заказ. Однако попробую спросить у двух-трех самых великих богачей в моей стране, не водится ли этот товар в Индии. Если же и там нет, верну вам деньги с надёжным человеком».

Отправив такой ответ, Ван Цин вместе с Фусамори отплыл к берегам Китая. Спустя немалое время воротился их корабль в Японию. Фусамори послал известие, что скоро прибудет в столицу, но министр так сгорал от нетерпения, что выслал ему навстречу самого быстроходного коня.

На этом коне Фусамори доскакал до столицы всего за семь дней и вручил своему господину письмо от Ван Цина. Письмо гласило, что торговец купил одежду из шерсти Огненной мыши в отдалённом индийском храме. Но потратил гораздо большую сумму. И теперь требует возврат долга. И лишь после его уплаты согласен прислать товар министру.

Министр ликовал. И решил тотчас вернуть долг китайскому торговцу. Тот же в свою очередь прислал ларчик, в котором хранился чудесный убор. Он был искусно украшен драгоценными камнями всех цветов радуги. Сама одежда сшита из ткани цвета густой лазури, а кромка её отливала золотом. Никакой наряд в мире не мог с ней сравниться.

Не водой ткачи очищали ткань из шерсти Огненной мыши, а жарким пламенем, и она выходила из огня еще прекраснее прежнего.

Министр залюбовался изысканным изделием.

– Какое великолепие! Понимаю теперь, почему Кагуя так хотела получить эту одежду! – в восхищении воскликнул Мимурадзи.

Он снова уложил драгоценную одежду в ларчик, привязал к ларчику цветущую ветку дерева. Облачился в лучший наряд и с надеждами на скорую свадьбу отправился в дом красавицы Кагуя.

Мимурадзи подошел к воротам дома Кагуя и остановился, ожидая, чтобы его впустили. Навстречу ему вышел старик Такэтори, принял от него чудесное одеяние и понес показать дочери.

– Ах, и правда, прекрасный убор! – согласилась девушка. – Но все же не знаю, в самом ли деле он соткан из шерсти Огненной мыши?

– Ткань прекрасна! Наверняка одежда сшита из шерсти Огненной мыши! – не сомневался старик.

Однако девушка и на этот раз не стремилась выйти замуж. И тогда она решила:

– Надо бросить в огонь эту одежду, – сказала Кагуя старику. – Если пламя ее не возьмет, то я поверю, что она настоящая. И уступлю просьбам Правого министра.

– Что ж, справедливо! – согласился старик и передал слова девушки министру. Тот пожалел прекрасный наряд, но тотчас согласился предать его огню, не сомневаясь в его подлинности.

Бросили одежду в жаркий огонь – пых! И сгорела дотла.

– Подделка! Теперь вы видите сами! – с торжеством воскликнула Кагуя.

А у министра лицо стало зеленее травы.

Пришлось неудачливому жениху со стыдом воротиться домой. Пошли среди народа толки. С тех пор и говорят при таких неудачах: «Погорело его дело, дымом пошло!»

* * *

Советник Отомо-но Миюки собрал всех своих слуг и домочадцев и возвестил им:

– На шее у дракона сияет пятицветный камень. Кто его добудет, тому я дам все, что он ни пожелает.

– Воля господина для нас закон, – нехотя, с запинкой, отвечали слуги. – Но добыть этот камень – трудная задача. Где его взять, дракона-то?

Советник пришел в гнев и стал осыпать их упреками:

– Верные слуги должны исполнить любой приказ господина, не жалея жизни! Неужели уж такая трудная задача подстрелить одного дракона и снять с него драгоценный камень?

– Что ж, повинуемся! Нелегкое это дело, но если на то воля господина, пойдем добывать чудесный камень, – сказали слуги.

– Вот и отлично! – обрадовался советник. – Отправляйтесь в путь и без драконьего камня не возвращайтесь!

Вышли слуги за пределы господского дома, раздели еду и одежду, данную им в дорогу, и разбрелись кто куда, в разные стороны.

Тем временем советник приказал построить для Кагуя великолепный дворец. Стены его покрыли лаком с резными золотыми и серебряными узорами. Кровлю украсили бахромою из пестрых нитей всевозможных цветов. Стала она похожа на драгоценный ковер. Во всех покоях развесили парчовые ткани невиданной красоты и поручили их расписать искусным художникам.

День и ночь ждал советник своих слуг, посланных за чудесным камнем, но вот старый год кончился, начался новый год, а от них ни слуху ни духу. Решил тогда советник погрузиться на корабль и отправиться в дальнее плавание за драконьем камнем.

Сказано – сделано. Сел советник Отомо на корабль и пустился в скитания по морям. Все дальше и дальше отплывал он от родной стороны. Так достиг он моря у берегов Цукуси.

Вдруг, откуда ни возьмись, налетел сильный ветер. Весь мир одело тьмой, корабль понесло неизвестно куда, вот-вот, казалось, поглотит его пучина морская. Сердитые волны грозили захлестнуть корабль и крутили его в кипучем водовороте. Гром гремел над самой головой, ослепительно сверкала молния. Советник голову потерял от страха.

– О ужас! В жизни не попадал я в такую беду! Что делать теперь, как спастись?

Кормчий, правивший кораблём, тоже пал духом.

– Не иначе, как морской дракон наслал на нас шторм! Надо бы помолиться ему и испросить спасения!

И принялся советник истово молить морского дракона о пощаде. Ветер бросал корабль по волнам, как щепку и, наконец, выбросил на берег неведомого острова. Едва живой от страха и пережитых переживаний советник в сопровождении двух верных слуг ступил на берег.

Команда корабля, советник и его слуги нашли пристанище у местного правителя. Придя в себя после пережитых впечатлений, советник решил, что не станет более искать драконий камень, так как Дракон – один из повелителей морской пучины.

Спустя некоторое время вернулся советник в родной дом. А за то время, которое он скитался по морям, дворец, что он строил для красавицы Кагуя, растащили по частям. Остались одни голые стены.

Пошли в народе толки:

– Вы слышали, советник подстрелил дракона и добыл пятицветный камень! – спрашивали одни.

– Добыл пятицветный камень? Какое там! У него самого теперь вместо глаз две красные сливы! – усмехались в ответ другие.

Говорят, что тогда-то и появилось слово «трусливый» (тру сливы), потому что советник все время тёр свои красные, как сливы, глаза.

* * *

Младший чиновник Исоноками-но Маро приказал своим слугам:

– Известите меня, когда ласточки начнут вить гнезда.

Слуги удивились:

– Какая в этом надобность?

– А такая, – ответил младший чиновник, – что есть у ласточки целебная раковинка, дарующая легкие роды. Вот я и хочу добыть ее.

– Много мы подстрелили ласточек, – отвечали ему слуги, – но ни разу не видели никакой раковинки.

Тут один из слуг подал такой совет:

– Надо пойти к дворцовой кухне, где варят рис. Под ее крышей гнездится множество ласточек. Выбери, господин, надежных людей и вели построить вокруг кухни сторожевые вышки. Пускай дозорные влезут на них и подглядывают за ласточками, глаз не спуская. Ласточек там несметное количество. Тут и можно будет добыть целебную раковинку.

Младший чиновник порадовался дельному совету.

Не медля ни минуты, отрядил он двадцать самых надежных слуг в дозорные и велел построить сторожевые вышки. Влезли на них дозорные и стали прилежно следить за ласточками. А господин то и дело посылал к ним слуг с вопросом:

– Ну что, ну как, добыли уже раковину?

Услышали ласточки шум, увидели множество людей возле самой кровли дома и со страху не решались даже близко подлетать к своим гнездам. Младший чиновник сильно опечалился: как же теперь быть?

Тут один старик по имени Курацумаро, хранитель казенного амбара с зерном, пришел к нему и сказал:

– Я научу, как можно добыть у ласточки целебную раковинку.

Младший чиновник усадил старика прямо перед собой, и повел с ним задушевную беседу.

– Вели своим дозорным спуститься на землю, а сторожевые вышки – сломать. Выбери из своих слуг самого проворного, посади его в корзину с крупными отверстиями и прикрепи к ней веревку так, чтобы корзина могла легко подниматься и опускаться. Лишь только заметит дозорный, что одна из ласточек готовится положить раковинку в гнездо, пусть человек в корзине хватает её быстрей.

– Славно придумано! – воскликнул младший чиновник.

И тотчас же приказал сломать сторожевые вышки. И решил сам отправиться к дворцовой кухне – наблюдать за ласточками.

Начало смеркаться. Младший чиновник стоял подле дворцовой кухни. Вдоль всей ее кровли лепились ласточкины гнезда. Вдруг смотрит, одна ласточка подняла кверху хвостик и начала быстро-быстро вертеться на месте. Неужто она решила снести целебную раконку, подобно яйцу?

Сейчас же посадили человека в корзину и давай тянуть веревку. Корзина мигом взлетела кверху, слуга запустил руку в ласточкино гнездо, пошарил-пошарил и объявил:

– Никакой раковины в гнезде нет.

Младший чиновник разгневался и сам решил подняться в корзине на кровлю и обыскать ласточкино гнездо.

Подняли слуги его вровень с крышей кузни, начал он заглядывать в ласточкины гнезда сквозь переплет прутьев корзины. Вдруг видит, одна ласточка подняла торчком свой хвостик и ну вертеться. Не мешкая, сунул он руку в гнездо и стал шарить. Нащупал что-то твердое и плоское.

– А-а, нашел, нашел, держу! Спускайте! Эй, старик, я нашел раковину! – завопил младший советник не своим голосом.

Слуги все разом ухватились за веревку и стали тянуть, да слишком сильно дернули, веревка и лопнула пополам! Младший чиновник полетел вниз и угодил прямо на крышку большого трехногого котла для варки риса – хлоп!

Вот чем окончились все его хлопоты.

Слуги испугались, бросились на помощь господину. Смотрят, а он едва живой. Влили ему в рот глоток воды. Насилу пришел он в себя. Взяли его слуги за руки и за ноги и бережно спустили с крышки котла на землю.

Младший чиновник окончательно пришёл в себя, разжал кулак, чтобы увидеть целебную раковинку, извлечённую из гнезда.

И что же?! Он всё это время крепко сжимал не раковинку, а катышек старого птичьего помета.

Все дни напролет он сокрушался, что не достал заветной раковинки. Горше того, он стал всеобщим посмешищем. С тех пор, если выпадет кому маленький успех после тяжких испытаний, то говорят: «Ну и досталось ему счастье – с малую раковинку!»

* * *

И вот, наконец, сам микадо (верховный правитель страны) услышал о несравненной красоте Кагуя. Призвал он к себе старшую придворную даму по имени Фусако и повелел ей:

– Слышал я, что живет на свете девушка по имени Кагуя. Говорят, отвергла она любовь многих богатых и высокородных людей, никого и знать не хочет. Ступай: погляди, какова из себя эта гордячка.

Фусако, выслушав высочайшее повеление, отправилась немедля в дом старика Такэтори. Там ее почтительно встретили как посланницу государя. Фусако сказала старухе:

– Государь услышал, что в мире никто не сравнится красотой с твоей дочерью. Велел он мне хорошенько на нее посмотреть и доложить ему, правду ли гласит молва.

– Пойду поскорее скажу ей, – заторопилась старуха и стала упрашивать девушку: – Выйди сейчас же! Прибыла посланница от самого государя!

Но Кагуя-химэ и тут наотрез отказалась:

– Нет, не выйду к ней ни за что. Совсем я не так уж хороша собой, как люди говорят. Стыдно мне на глаза показаться государевой посланнице.

– Ах, не будь ты дерзкой упрямицей! Разве можно ослушаться повеления самого микадо? – ужаснулась старуха.

Кагуя и бровью не повела. Так и не вышла на смотрины из своих покоев.

Делать нечего, вернулась старуха к государевой посланнице ни с чем.

– Горько я жалею, но дочь наша по молодости, по глупости ничего и слушать не хочет. Нрав у нее уж очень строптивый. Не согласна она показаться вам. – Сокрушалась старуха.

Придворная дама стала сурово выговаривать старухе:

– Государь приказал мне поглядеть на Кагуя. Как же я осмелюсь вернуться, так и не взглянув на нее ни разу?

Но Кагуя не поддавалась никаким уговорам. Пришлось посланнице доложить государю о своей неудаче.

Микадо воскликнул:

– Да, многих людей погубило жестокосердие этой девушки!

Можно было подумать, что он отступился от задуманного. Но на самом деле мысль о гордой красавице глубоко запала ему в сердце. Призвал он пред свои очи старика Такэтори и молвил ему:

– Приведи сюда ко мне твою дочь Кагуя. Слышал я, что она прекрасна лицом, и потому на днях послал одну придворную даму посмотреть на нее и убедиться, правду ли говорят люди. Но дочь твоя наотрез отказалась к ней выйти. Худо делают родители, которые позволяют своим детям такие дерзостные поступки.

Старик Такэтори почтительно ответил:

– Моя дочь не хочет служить при дворе, и я никак не могу победить ее упрямство. Однако пойду домой, еще раз сообщу ей государеву волю.

– Так и сделай! – сказал микадо. – Ведь ты ее вырастил, как же ей тебя не послушаться! Уговори Кагуя пойти на службу во дворец, а я за это пожалую тебя придворной должностью.

Старик Такэтори радостный вернулся домой и стал всячески уговаривать девушку:

– Государь обещал сделать меня, простого человека, чиновником! Неужели ты и теперь станешь упрямиться?

– Да, что ты ни говори, а я твердо решила: не пойду во дворец служить государю, – стояла на своем Кагуя-химэ. – Будешь меня силой принуждать, я из дома убегу куда глаза глядят!

– Что ты, что ты! – испугался старик. – На что мне чины и почести, если я не увижу больше свое дорогое дитя! Но все-таки скажи мне, почему тебе так не хочется служить государю? Чем это худо?