Текст книги "Поехали со мной? Истории на коленке"

Есть ещё одна традиция в День Холи, которую строго соблюдают шиваиты, последователи бога Шивы. Традиция заключается в том, чтобы после дневной молитвы выпить йогурт с марихуаной – бханг-ласси – для общения с обожаемым богом. Во времена, когда роль сословий была важнее, нежели сейчас, волшебный напиток могли пить только монахи и йоги. Но с развитием туризма его сделали доступным и для приезжих.

Видимо, мне захотелось пообщаться с Шивой, поэтому и не отказалась от предложения монаха из крошечного храма в Удайпуре разделить с ним стаканчик бханг-ласси за праздник Холи и здоровье путешественников. Через час началось путешествие, напоминающее кино. В голове будто раскручивалась спутанная кинолента с эпизодами жизни. К тому же не покидало навязчивое чувство дежавю. Я предвосхищала за мгновение, что произойдёт в следующий момент и что скажет подруга.

– Оля, расскажи, что ты чувствуешь.

После глубокого выдоха я ответила:

– Во мне страх перед повторяющимися событиями. Дежавю с каждой минутой только сильнее становится. Кажется, что я заранее знаю, что случится, вплоть до старости. Это же ужасно, Натали! Понимаешь? В чём тогда смысл, если знать, что ждёт впереди.

– Это только иллюзии.

Не дав ей закончить фразу, я продолжила:

– Ещё чувствую свинцовую усталость в теле. Я была уверена, что ночного отдыха достаточно. Но сейчас словно каждая мышца говорит: «Всё, не хотим никуда больше идти и поднимать тяжёлый рюкзак».

– Постарайся заснуть. В таком состоянии самые яркие сновидения приходят.

Сон не соизволил явиться в ту ночь, но неожиданно в памяти возникли давно забытые события из путешествий. А утро преподнесло самый нужный подарок – свежую голову. За ночь клубок эмоций и воспоминаний распутался, и освободилось место для новых переживаний.

– Натали, поехали! Не терпится познакомиться с Гуджаратом!

Славный глава большого дружного семейства – Гуджарат – пригласил меня с Натали погостить в большой дом на берегу моря и познакомить с дочерьми, о которых мы давно наслышаны от разных путешественников.

Мы приехали на таком автобусе, что казалось, что его место на антикварной выставке, нежели на дороге. С чёрными от дорожной пыли лицами и с запутанными неистовыми порывами ветра волосами мы были похожи на цыган, пришедших просить милостыню.

Из красивого белого дома, вокруг которого росли стройные и горделивые фиолетовые розы, нам навстречу вышел Гуджарат. Перед нами стоял без десяти минут пожилой старик, в котором текла горячая юношеская кровь, а глаза светились мягким светом закатного солнца. Хозяин особняка крепко нас обнял и с лёгкостью взвалил на собственную спину два тяжёлых рюкзака.

– Не переживайте, дядя! – попытались мы запротестовать.

– Разве я не джентльмен? Поберегите силы для ужина и прогулок, девчонки.

Дом казался воплощением мечты заядлого путешественника, так и не определившегося, где он хочет остановиться. Один балкон был построен в португальском стиле, окрашенный в небесно-голубой цвет, а на широком подоконнике росли яркие цветы в глиняных горшках. Занавешенное тяжёлой плотной тканью соседнее окно, из которого доносились традиционные индийские мелодии, напоминало, что мы в стране карри и пряного масала-чая. В сторону моря выходила грубо сделанная большая деревянная терраса, на которой сушились морские сети. От порывов прибрежного ветра они громко шелестели, а запутавшиеся в леске бабочки безуспешно пытались выбраться.

Гуджарат с улыбкой наблюдал, как мы рассматриваем его дворец. И ответил на вопрос, который ещё не успел прозвучать:

– Это комнаты моих дочек. Каждая обставила её тем, что любит больше всего. Пойдёмте-ка в дом, я вас с ними познакомлю.

На пороге нас встретила взрослая женщина с серьёзным, сосредоточенным выражением лица. На ней было белоснежное сари, на шее висели длинные, почти достающие до талии чётки, а в руках она держала сумку, из которой торчали маленькая метёлка, небольшое ситечко, старая, с пожелтевшими страницами книга, медное блюдце и бутылка с водой. Высокая, крепкая, рано состарившаяся от долгих молитв и аскез, некогда красивая женщина мягко нам улыбнулась, но её взгляд, в котором отражалась потрескавшаяся от жары земля и засохшие скрипучие деревья, был устремлён куда-то вдаль. Длинными сухими пальцами она перебирала чётки, беззвучно шевеля губами.

Дядюшка Гуджарат легко коснулся её плеча и с теплотой в голосе произнёс:

– Дочь, уже уходишь?

– Да, отец, мне пора идти. Помолись за меня. Я же обещаю, в дороге не один раз прошепчу в молитве ваше имя.

– Храни тебя Всемогущий. Береги себя, Палитана.

Последние слова ударились о спину монашки, медленной, но уверенной походкой удалявшейся от дома. Гуджарат грустно улыбнулся и рассказал про старшую дочку.

В детстве она с интересом и присущим её возрасту любопытством бегала по двору, играла с собаками, гонялась за большими попугаями и задавала вопросы-почемучки. Со временем вопросы стали серьёзнее, и простые ответы добродушного родителя казались повзрослевшей девушке неправильными. Однажды рано утром на рассвете в деревню из неизвестных краёв пришёл старик в белой ропе. Одной рукой маленькой метёлкой он расчищал перед собой путь, а в другой была зажата старая хлопковая сумка с медным блюдом, ситечком, бидоном с водой и толстой книгой. Палитана в тот ранний час вышла во двор, чтобы набрать из колодца воды для лепёшек, но замерла, заметив необычного странника. Дойдя до дома Гуджарата, монах попросил у девушки разрешения наполнить бидон водой и спросил, возможно на кухне есть для него немного еды. Она вынесла старику тарелку риса с чечевичной похлёбкой дхал. Пока он ел, Палитана с интересом за ним наблюдала. Загадочное появление незнакомца на пороге дома на восходе солнца, его обгоревшее на солнце лицо, необычные вещи, с которыми он пришёл, – всё это взволновало девушку. С первой минуты она почувствовала доверие к монаху, поэтому осмелилась задать вопросы, на которые не мог ответить Гуджарат. Выслушав их, старик тихим голосом ответил так, как обучали его лучшие учителя – Дорога и Мастер, в храме которого он провёл полвека. Слушая его, Палитана ощутила, что странник был послан Бытием, поэтому попросила рассказать про Мастера, про учения. Вместо этого он протянул толстую книгу и добавил, что в ней Палитана найдёт ответы на все вопросы, попрощался и скрылся в клубах пыли.

Несколько недель девушка не выходила из комнаты, почти ни с кем не разговаривала, посвящая всё время изучению книги, а однажды ушла из дома, облачившись в белое сари, перекинув через плечо сумку с самым необходимым и отправилась в путь, по следам старика.

Подолгу она нигде не задерживается, но каждый год возвращается в родительский дом на несколько дней. Став монахиней, она потеряла былую разговорчивость, весёлость, но приобрела мягкость и сострадание ко всему живому. Никто не знает, куда она идёт и откуда возвращается. С новыми морщинками на лице и печально-ясным взглядом.

В день нашего приезда Палитана начала новое паломничество. И смотря ей вслед, мы желали женщине удачи на нелёгком пути.

Зайдя на кухню, в которой многообещающе пахло печёной рыбой, с нами поздоровалась прелестная загоревшая девушка, она раскладывала на круглом столе свежие овощи. Красавица улыбнулась нам не только обворожительной улыбкой, но и яркими голубыми глазами, в которых словно шумело море. В волнистые тёмные волосы была вплетена сочного красного цвета камелия. А её такого же яркого цвета платье заставляло вспомнить о жарких странах и холодном порт у.

Гуджарат нежно поцеловал юную девушку в щёку и представил нас Диу. Когда девушка вышла из комнаты с глиняным кувшином за водой, мы, перебивая друг друга, засыпали растроганного очарованием дочки хозяина:

– Диу? Что значит такое необычное имя? Почему на ней европейское платье? Мы таких девушек давно не видели здесь.

– Когда-то к нашему берегу причалила лодка, груженная кофе, апельсинами и крепким вином. Я в то время был в округе мэром, поэтому вышел встретить гостей. Оказалось, что к нам в поисках Африки приплыли португальцы. Пока мы с капитаном объяснялись жестами, заметил на палубе красивейшую морячку, которая пристально смотрела на меня. На мгновение я забыл все слова, но быстро пришёл в себя и позвал команду вечером на ужин в свой дом, чтобы угостить рисом с рыбным карри и решить, как путешественникам добраться до заветного материка. Попрощавшись с капитаном, я ещё раз бросил взгляд на корабль – красотка всё так же продолжала за мной наблюдать. Ночью, после шумного ужина, быстрых танцев и крепкого вина, мы остались со смуглой морячкой одни в зале. Мы не понимали ни единого слова из языков друг друга, но в наших глазах, неуверенных движениях, а после в страстных поцелуях и крепких объятиях было всё сказано. На следующее утро я с грустной улыбкой махал вслед уходящему судну, пока оно не превратилось в крошечную точку на горизонте. А через год в наш порт причалила маленькая деревянная лодка с пожилым португальским моряком с ребёнком на руках. Старик объяснил, что это моя дочь, мать которой желает, чтобы Диу, как она назвала малышку, жила в Индии, вдалеке от непрекращающихся войн, похабных шуток моряков, пиратов и торговцев. Так в этом доме появилась моя Диу, ребёнок сумасшедшей страсти. Это её окна вы видели на улице – глиняные горшки с цветами, вьющийся по балкону жасмин, голубые стены.

Скрипнула тяжёлая дверь, и в кухню вошли две высокие девушки с большими тарелками, от которых шёл густой пар и вкусный запах. Двойняшки смущённо улыбнулись, поставили на стол блюдо – запечённую в морской соли рыбу, и по очереди тихо поздоровались с нами. Казалось, что помимо внешности, у них и один голос, похожий на лёгкий шелест прибрежного ветра, на двоих:

– Нам папа много про вас рассказывал. Меня зовут Веравал.

Её сестра, наклонившись к нам вперёд для поцелуя, прощебетала:

– Он так ждал вас, путешественницы! Ведь он любит слушать истории! Меня зовут Порбандар. Мы приготовили для вас то, что получается у нас лучше всего.

От девушек пахло морем, рыбой и водорослями. Наверное, так могла бы выглядеть индийская русалка – высокая стройная красавица со строгими чертами лица, но с мягкой чарующей улыбкой, с зелёными глазами и длинными тяжёлыми прямыми волосами, ниспадающими на широкие плечи будто покрывалом. Веравал и Порбандар были одеты в домашние простые платья, которые могли носить скорее служанки, нежели дочери богатого человека. Но многочисленные золотые и серебряные браслеты на тонких запястьях и серьги с драгоценными камнями напоминали об их благородном происхождении.

Когда девушки вышли, чтобы переодеться, Гуджарат объяснил, что девочки с детства полюбили море и лодки и проводят каждый день на воде или на верфях. Помимо того что они знают все тонкости стройки судов, так ещё славятся в городе как самые искусные рыбные повара. Мы с Натали с нетерпением ждали, когда сможем попробовать их знаменитую стряпню.

Мы хотели помочь накрыть на стол, но хозяин дома попросил нас ни о чём не беспокоиться, сказав, что сейчас придёт Дварка.

– Кто такая Дварка? Очень интересное имя, – с любопытством задали мы очередной вопрос.

Ответ пришёл через мгновение в виде старушки в поблёкшем на ярком солнце сари цвета морской глади. Коренная индианка помогала Гуджарату по хозяйству и в воспитании девочек, с рождения самой старшей Палитаны. Дварка знала наизусть привычки домашних, с закрытыми глазами могла обойти весь дом, не натолкнувшись на мебель, не ударившись об угол. В семье она была не служанкой, а заботливой проворной бабушкой, к чьёму мнению прислушивались. На её лице лежала мелкая паутина глубоких морщин. Казалось, что она застала вторжение британцев в Индию и танцевала для богатых правителей Раджастана. Старушка знала тысячи интересных сказок и необычных историй, на которых воспитала дочек Гуджарата. Её уважали в округе, а некоторые чувствительные хозяйки ходили к Дварке за советами обо всём на свете: она могла предсказать погоду по шуму морского прибоя, разрешить семейный спор или вылечить травами.

У нестареющей умом женщины был многолетний ритуал, к которому она предложила мне с подругой присоединиться. Каждый вечер Дварка встречалась на берегу священной реки у подножья древнего храма с подругами, и в песнях женщины рассказывали друг другу о радостях или трудностях прошедшего дня.

Мы провели удивительную неделю в семье, которая приютила двух любопытных путешественниц.

На севере Индии, недалеко от границы с Непалом, вас встретит хрупкая смуглая женщина, с накинутым на голову тяжёлым тёмным платком. У женщины сухое загоревшее лицо, кожа которого не боится ни яростного ветра, ни пронзительного холода, ни яркого солнца. А глаза её даже среди столбов пыли и густого, словно молочная пена, тумана увидят нужную тропу. Она выросла на сказках, рассказанных лесами, училась добру у раненых животных. Ей пришлось покинуть родной дом, который без спроса, но с жестокостью заняли чужие люди. Её некогда нежные стопы прошли тысячи километров среди гор и лесных озёр, чтобы создать новый очаг в соседней гостеприимной стране. Она поразила местных своей стряпнёй, поэтому индийские женщины попросили её обучить их приготовлению блюд её родной страны. Местным ребятишкам так понравилось играть с её длинными бусами, что теперь, повзрослев, они сами делают похожие украшения для своих любимых. Она же с лёгкостью научилась готовить острое карри с рисом и варить терпкий масала-чай.

Порой по утрам, на рассвете, гордая женщина долго смотрит в сторону своего прошлого дома, молится о скором возвращении, перебирая пальцами длинные чётки.

Зовут эту красавицу в длинном платье, украшенном тяжёлыми самоцветами, Дарамсала.

На четвёртый день, устав от морозов и дождей в Дарамсале, я уехала к теплу в Пенджаб, чтобы там попрощаться с Азией. До вылета в Москву оставалось два дня, которые я провела в Золотом Храме на Водоёме Бессмертия. Заселившись в ашраме в комнату для иностранцев, в которой можно жить бесплатно и делить общую на всех большую кровать с путниками из других стран, я перебирала в памяти, словно бусины, приключения. Представляла, как буду отвечать на вопросы друзей про путешествие, но ответы казались сухими и скучными.

Да, за полгода побывала в шести странах, потратила две тысячи долларов, включая билеты на самолёты, пешком или на автобусе пересекла пять границ, ездила в общих вагонах индийских поездов, однажды мне помогли добраться до маленькой лаосской деревни на белоснежном Lexus и преодолела тысячи километров. Много цифр и мало чувств. А ведь самым важным в поездке стали люди, море и горы. Попутчики, которые вдохновляли на продолжение путешествия, когда хотелось вернуться. Прохожие, которые выручали в сложные моменты и порой за руку выводили меня, потерявшуюся в новом городе, на правильную тропинку. Почувствовала, что значит быть в отношениях без желания обладать ими, а наслаждаться.

Я уехала не за поиском себя, не за приобретением гармонии и прочей эзотерической мишурой. Мне нравится путешествовать и собирать истории местных людей. И, кажется, мне удалось это сделать.