Текст книги "Работа по любви. Как построить успешную карьеру и превратить ее в источник вдохновения и счастья"

Глава 3. Самооценка здорового профессионала и как ее достичь

Как-то раз в 2014 году я застряла в гараже. Дело житейское, с кем из автовладельцев не случалось: спешила, неосторожно стала заезжать в гараж и встала в воротах. Ни туда ни сюда: из-за неудобного изогнутого серпантина ехать можно было только задом. «Неприятно, но не смертельно», – скажете вы. Добавлю больше деталей, чтобы история стала драматичнее. Я – совсем новенький сотрудник в штаб-квартире Microsoft. А спешила я на важный созвон с двумя менеджерами, который ну никак не могла пропустить (так мне тогда казалось). У меня в голове тикает обратный отсчет, а в гараже я застряла так, что не могла даже выскочить из машины и отложить ее выкорчевывание на потом: автомобиль бы покатился и разнес весь гараж. До звонка остается пять минут, а я сижу в гараже и зову мужа, чтобы он сменил меня на посту, пока я лечу на созвон.

Думаете, созвон прошел блестяще? Я была сконцентрирована только на разговоре (и совсем не смотрела из окна, как фура достает мою машину из гаража), заключила контракт на миллион долларов и выторговала себе премию в размере трех окладов?

Нет. Просто иначе никак логически не объяснить, почему я не призналась, что у меня форс-мажор, и не предложила перенести созвон на другое время. Меня отчитала начальница за мою нервозность и расфокус, я и сама осталась недовольна беседой. Но вот что примечательно. Я ведь легко могла признаться, что у меня форс-мажор, и попросить перенести созвон на другое время. Сейчас меня бы встревожило не то, что я плохо провела этот разговор, а собственное фанатичное стремление выполнить свои обязанности, даже если мир вокруг складывается пополам. Любой ценой.

Почему? Мне образца 2014 года казалось, что если я этого не сделаю, если не буду для всех удобной, если не смогу следовать каждой букве своей должностной инструкции, то… Не знаю что. Так далеко я не загадывала. Просто случится катастрофа, меня уволят или все поймут, какой я отвратительный сотрудник. Да, в 2014-м я и моя адекватная самооценка жили в разных мирах.

В одном своем старом интервью актриса Мерил Стрип призналась: «Я каждый раз думаю, что брошу съемки. Думаю: “Зачем вообще кому-то смотреть на меня в кино? Я понятия не имею, как играть, так зачем я это делаю? Мне не обязательно этим заниматься”. Это то, с чем я сталкиваюсь снова и снова, и мне всякий раз приходится начинать с нуля». Трехкратная обладательница премии «Оскар» без кокетства говорит, что не уверена в собственном профессионализме. Это как?

Мои клиенты не Мерил Стрип, но кое-что их с актрисой все-таки роднит. А именно ощущение, что профессионалы из них так себе. Что сейчас придут взрослые дядьки и тетьки и их разоблачат. Скажут: ага, думали нас обмануть, но мы-то знаем, чего стоит весь этот ваш опыт и образование! Каждый второй на вопрос о своих достижениях говорит примерно следующее: «У меня нет никаких достижений. Любой может делать то же, что и я, ничего особенного!» Все это мало того что печально, так еще и неправда. Стоит копнуть глубже – и оказывается, большинство этих людей прекрасные специалисты. Просто кто-то внушил им, что они недостаточно хороши. Чувство собственной незначительности и никчемности отравляло им жизнь, мешало испытывать радость от работы. Как-то раз я написала пост о самооценке, и отклик принял масштабы лавины.

• У меня ощущение тупика. Я просто не чувствую себя достойной хорошей работы, а искать новую не получается. Не переношу отказов, и меня очень ранит, когда меня не берут туда, куда я хочу.

• У меня часто бывают провалы в самооценке. Вроде как объективно все очень неплохо, но не идеально: у «соседа» всегда лучше, а я недотягиваю.

• Все время сравниваю себя с другими – и выходит, что я хуже.

• С самооценкой все плохо, потому что я мама в декрете и работаю удаленно. Соответственно, думаю о себе, что я хуже тех, кто в офисе и не в декрете.

Существует когнитивное искажение, которое называется эффектом Даннинга – Крюгера. Согласно этой теории, люди низкой квалификации слишком необразованны для того, чтобы осознать свои ошибки, и убеждены в том, что они – настоящие профи в своем деле. Зато высококвалифицированные специалисты склонны занижать уровень своего мастерства, будучи уверенными, что другие куда более компетентны, чем они. Это печально, но есть и хорошие новости. Если у вас проблемы с самооценкой, скорее всего, вы крутой специалист и как минимум одно это преимущество у вас есть.

«В большинстве случаев люди, страдающие от низкой самооценки, замечательно делают свою работу, – считает психолог Анна Бабич, специалист в области самооценки, у которой за плечами шесть лет частной практики, руководитель собственной онлайн-школы по самооценке. – То есть фактически они прекрасные специалисты. Но, привыкнув смотреть на себя через негативные очки, через установку “я – ничего особенного”, они лишают себя шанса получать бонусы от своего профессионализма: удовольствие от работы, признание, повышение дохода, карьерный рост. Так что если у вас есть подозрение, что вы склонны себя недооценивать (то есть ваша самооценка ниже реальных достижений), это повод поставить перед собой задачу повысить профессиональную самооценку, научиться адекватно относиться к себе, своему опыту, своим знаниям, умениям, навыкам и достижениям. У меня есть живой пример неадекватно низкой самооценки: врач с двадцатилетним опытом, ведущий частную практику. На прием к нему очередь, а он берет деньги за свои услуги как специалист с опытом трех – пяти лет».

Синдром самозванца

Школа, а позже и вуз, где подход не слишком отличается от школьного, приводят к тому, что у каждого второго взрослого встречается феномен, известный как синдром самозванца. Это настоящий бич нашего времени. О нем впервые заговорили в 1978 году профессор психологии Полина Клэнс и психолог Сюзанна Аймс. Женщины обратили внимание, что их клиенты вместо того, чтобы признать собственный успех и сказать: «Да, я добился всего благодаря своей усидчивости, интеллекту и находчивости», были уверены, что им просто повезло, что они всего лишь выдают себя за профессионалов, на самом деле не будучи ими.

Хотя синдром самозванца зачастую связан с низкой самооценкой, страхом неудачи и неуверенностью в собственных силах, знака равенства между ними нет. Он представляет собой постоянный страх разоблачения, изоляции и отвержения обществом. Синдром самозванца часто случается в моменты успеха: при переходе на новую работу, получении награды или повышении по службе или принятии на себя дополнительных обязанностей.

Когда я написала пост на эту тему, комментарии в Instagram говорили сами за себя.

Я постоянно чувствовала себя самозванкой. Пока жила в глухой провинции, боялась ехать на учебу в Москву, чувствовала себя деревенщиной. Когда отучилась в университете во Франции, никак не могла себя заставить отправить резюме в «большую четверку»: там же все такие умные, не то что я! Проработав два года в PwC и Deloitte, стеснялась отправлять резюме в швейцарские и американские компании, ведь у меня теперь английский с французским акцентом! Сейчас подписала контракт с международной компанией с офисом в Лозанне, а внутренний самозванец никуда не делся: «На МВА-то тебя все равно не возьмут!» Не знаю, как с этим бороться. Наверное, это врожденное: постоянно сравнивать себя с кем-то лучшим и убиваться по этому поводу.

Если вы когда-нибудь шли на работу с мыслью, что вас сегодня же разоблачат, поймут, какой вы никудышный сотрудник, а все это время вам просто везло и вы успешно выдавали себя за профи, то поздравляю, у вас – он. Синдром. Вот некоторые из распространенных признаков синдрома самозванца:

• неуверенность в себе;

• неспособность реально оценить свою компетентность и навыки;

• объяснение своего успеха случайными факторами вроде везения;

• недовольство своей производительностью;

• страх не оправдать чьих-то ожиданий;

• гонка за достижениями;

• саботаж собственного успеха;

• постановка нереалистичных целей и чувство разочарования от неспособности их достичь[5]5
  Sakulku J., Alexander J. The imposter phenomenon // International Journal of Behavioral Science. 2011. Vol. 6, No. 1. P. 73–92. Прим. авт.


[Закрыть].

Новосельцев из фильма «Служебный роман» – типичный носитель синдрома самозванца. Он чувствует себя настолько ничтожным и слабым профессионально, что его страх перед начальницей приобретает форму фобии – такой острой, что он даже ее имя-отчество не может произнести нормально («Здравствуйте, Прокофья Людмиловна» вместо «Людмила Прокофьевна»). Непохоже, чтобы Новосельцев наслаждался своей работой, а его карьера была ему в радость. Это неудивительно: сложно испытывать радость от работы, когда ты вечно собой недоволен, панически боишься разоблачения и не уверен в собственных навыках. Будем честны: сотрудник из Новосельцева действительно так себе, но большая часть его бед происходит из неуверенности в себе, ему бы правда не помешал психолог.

Синдром самозванца особенно распространен среди женщин.

Многим девочкам с самого детства внушают, что скромность – добродетель, что нужно быть гибче, уступать и подстраиваться («Ты же девочка, надо быть мудрее»), не реагировать на агрессию («Он дергает тебя за косички, потому что ты ему нравишься!»). В итоге из них вырастают неуверенные женщины, которые опасаются отстаивать свое мнение. Это называется женской гендерной социализацией.

Женская гендерная социализация – набор правил и установок, который общество навязывает женщинам исключительно из-за того, что они женщины. Как объясняет журналистка Екатерина Попова, «это жизненный путь человека, начиная с розовой или голубой распашонки после рождения и заканчивая требованиями вести себя по-разному в одних и тех же ситуациях в зависимости от половой принадлежности. Иными словами, мужчина – добытчик и охотник на мамонтов, женщина – хранительница очага»[6]6
  Попова Е. «Скажи что-нибудь по-феминистски»: словарь терминов от Екатерины Поповой // Cosmopolitan: [сайт]. 2018. 21 ноября. URL: cosmo.ru/lifestyle/society/skazhi-chto-nibud-po-feministski-slovar-terminov-ot-ekateriny-popovoy/. Прим. авт.


[Закрыть].

Много лет научное сообщество было уверено, что синдром самозванца в основном касается женщин, но сейчас психологи склоняются к мысли, что это более универсальный опыт и мужчин он тоже не обошел стороной. Исследователи обнаружили, что мужчины чувствуют себя самозванцами так же часто, как и женщины. Однако они чаще опасаются говорить о своих чувствах.

Полин Роуз Клэнс, одна из исследовательниц, придумавших термин «синдром самозванца», сказала так: «В частной практике мужчины не часто открыто говорят об этом чувстве. Но когда мы устраиваем анонимные опросы, они описывают похожие эмоции так же часто, как и женщины»[7]7
  Clance P. R., Imes S. The Imposter Phenomenon in High Achieving Women: Dynamics and Therapeutic Intervention. Georgia State University, University Plaza // Psychotherapy: Theory, Research and Practice. Fall 1978. Vol. 15. No. 3. Прим. авт.


[Закрыть].

Гарвардский психолог Эми Кадди, написавшая книгу «Присутствие»[8]8
  Издана на русском языке: Кадди Э. Присутствие духа. Как направить силы своей личности на достижение успеха. М.: Азбука-Бизнес, 2016. Прим. ред.


[Закрыть], объясняет, что мужчины, которые не соответствуют стереотипу о маскулинности – способные выражать неуверенность в себе, – рискуют испытать то, что психологи называют «ответным ударом стереотипа» (stereotype backlash); мужчин, осмелившихся прямо говорить о своих эмоциях, часто высмеивают и подвергают остракизму за несоответствие ожиданиям общества. Та же гендерная социализация.

В своей научной работе «Синдром самозванца среди успешных женщин»[9]9
  Clance P. R., Imes S. Op. cit. P. 241–247. Прим авт.


[Закрыть] Аймс и Клэнс замечают, что синдром самозванца чаще всего развивается в двух типах семей. Первый – семьи, где одного из детей родители считают более способным, чем другого (девочку). Девочка, с одной стороны, верит, что она менее талантливая, чем ее сиблинг, с другой – ей хочется доказать обратное. Вырастая, она постоянно испытывает потребность в похвале как подтверждении своей состоятельности и вместе с тем не перестает сомневаться в своих силах. Ко второму типу относятся семьи, идеализирующие ребенка. Если за каждый рисунок родители прочили девочке будущее Ван Гога (не в том смысле, что она отрежет себе ухо), то ей несложно уверовать в то, что она идеальна. Родители уверены, что их чадо способно на все, и не могут поверить в то, что некоторые задачи девочка не может решить с наскока. Так, взрослея и сталкиваясь со все большим количеством сложных задач, девушка начинает чувствовать, что она не справляется и не соответствует ожиданиям родителей.

Американская предпринимательница Шерил Сэндберг в своей книге «Не бойся действовать»[10]10
  Издана на русском языке: Сэндберг Ш. Не бойся действовать. Женщина, работа и воля к лидерству. М.: Альпина Паблишер, 2018. Прим. ред.


[Закрыть] отметила: «Я надеюсь, что в следующем поколении случится прорыв. В 2012 году исследование впервые показало, что среди молодых людей в возрасте от восемнадцати до тридцати четырех больше женщин (66 %), чем мужчин (59 %) обозначили высокооплачиваемую карьеру или профессию как жизненную ценность. Исследование миллениалов показало, что женщины с той же частотой, что и мужчины, характеризуют себя как “амбициозные”. Хотя это и можно назвать улучшением, разрыв в амбициях в отношении руководящих позиций по-прежнему сохраняется. Женщины-миллениалы реже соглашаются с утверждением “Я стремлюсь к руководящей роли в любой сфере, в которой работаю”, чем мужчины. Женщины также реже мужчин характеризуют себя как лидеров, визионеров, уверенных в своих силах или готовых взять на себя риски»[11]11
  Источник: academia.edu/12062298/Lean_In_by_Sheryl_Sandberg. Прим. авт.


[Закрыть].

Синдром самозванца загоняет нас в замкнутый круг, и никакой успех не влияет на наши убеждения. Как бы здорово мы ни презентовали наш проект, как бы круто ни закрыли задачу, сколько бы денег для компании ни заработали, мы останемся убеждены, что все это – просто результат случайности.

Школьные годы – чудесные?

В начале была школа. Место, где нас учили тому, что другие могут оценивать наши успехи, где нам привили страх неудачи.

Школа – это вообще целая экосистема. С одной стороны, это и друзья, и первая любовь, и линейки, и учителя, к которым мы были привязаны, а с другой – дух Оруэлла тоже вполне ощутим: тоталитаризм, культ личности и ханжество. Самое важное – соответствовать заданным установкам, а высочайшая ценность – оценка. Она – мерило всех вещей, она определяет, насколько вы успешны в этом маленьком школьном мирке (который в детстве вовсе не кажется маленьким). Очевидно, что школьная оценка формируется не только и не столько на основе знаний учащегося – она всегда отражает целый комплекс факторов: отношения с учителями, степень усталости, наличие интереса к предмету, обстановка в семье… Ведь если спросить человека, почему он плохо учился, мало кто ответит: «Ой, знаешь, я просто был тупой». Всегда есть причина: «Мне не нравилось, как объясняет Нина Степановна», «У меня тогда постоянно ругались родители», «Влюбилась, было не до того».

Школа не предоставляет человеку свободу выбирать форму обучения и самостоятельно оценивать свои успехи. Ее цель не выявить и развить уникальный талант каждого ученика, его сильную сторону, а научить подстраиваться под существующую парадигму, «работать под формат», как говорят журналисты.

Наконец, у школы всегда есть разнарядка: десяток предметов – и по каждому обязательно нужны хорошие оценки. Если взрослого человека сейчас заставить перепрыгивать с одной интеллектуальной задачи на другую (причем из совершенно разных сфер: после сдвоенной алгебры идет история, а в конце дня все готовят борщ или сколачивают табуретки) каждые сорок минут – как скоро он взвоет? Но в школе нужно непременно быть хорошим во всем! Неважно, побеждаешь ли ты на олимпиадах по математике, – будь добр явиться как штык на физкультуру шестым уроком и сдать нормативы! Неважно, что ты гениальный пианист и с младенчества ездишь по конкурсам исполнителей, – изволь и в логарифмах разобраться, иначе Нина Семеновна будет недовольна. Хотя многочисленные исследования давно показали, что многозадачность – это миф, не все в это верят[12]12
  См.: Креншоу Д. Миф о многозадачности. К чему приводит стремление успеть все. М.: Эксмо, 2010. Прим. авт.


[Закрыть].

Ситуация не то чтобы сильно меняется в вузе, только конкуренция становится жестче. Битва идет на знакомом поле, но по новым правилам: по-прежнему нужно получить «пять» или «зачет», только преподаватели зачастую могут позволить себе больше вольностей по отношению к студентам – те ведь уже взрослые. Звучат заявления в духе «Что значит “не успеете подготовиться”? У вас же еще вся ночь впереди!». Так и остаемся на одну-единственную ночь с тонной профессиональной литературы и ящиком энергетиков. Так нам внушают, что жизнь – это лестница, где каждая ступенька круче предыдущей. Сойти с нее нельзя. Перепрыгнуть тоже. Каждый шаг должен быть выверен и согласован. А уж будешь ли ты получать при этом удовольствие – никого не волнует.

Начальнику виднее?

Некоторым из нас еще с самого раннего детства родители говорили: «Не хвали себя! Дождись, пока другие похвалят». Именно так мы научились использовать стороннее мнение как костыль для нашей самооценки, вместо того чтобы формировать ее на основе собственных взглядов. Этот запрет на самооценивание распространился и на школу, и на вуз: никто никогда не разрешит ученикам ставить отметки самим себе – это непременно должны сделать учителя. Этакий отголосок советской эпохи.