Текст книги "Избранный"
Автор книги: Ольга Лысенко
Жанр: Ужасы и Мистика
Возрастные ограничения: +18
сообщить о неприемлемом содержимом
Текущая страница: 2 (всего у книги 10 страниц) [доступный отрывок для чтения: 3 страниц]
Мои руки взяли его с предельной аккуратностью, чтобы не навредить. Первый класс, рейс в страну, о которой лишь понаслышке знаком, место у окна. Мне хотелось кричать от радости, до чего близкой стала мечта! Представлял, как приеду и стану хвастаться в школе и т.д. Правда, было одно небольшое «но»: нам надо было ехать в другой город, чтобы сесть на самолет. Хотя это такая мелочь!
Рейс ожидал нас через три дня, а значит, сборы стоит начинать именно сегодня, и словно обладая способностью читать чужие мысли, представитель посчитал нужным предупредить:
– Теплых вещей набирать не следует ни в коем случае, ведь там, где вы будете жить, температура не опускается до холодов, берите только самое необходимое, вроде средств личной гигиены, хотя там этого и так достаточно. И на этом, мы можем попрощаться, моя миссия выполнена, а вы не опаздывайте на самолет.
Я пожал его протянутую руку от души, вкладывая в этот жест как можно более признательности за его содействие. Он сел в свой черный автомобиль рядом с водителем, и еще раз нам улыбнулся, прощаясь помахал левой рукой. Автомобиль скрылся за углом паспортного стола, где и состоялась последняя встреча.
Придя домой, я стал размышлять у шкафа над тем, что брать. Закинул часть вещей в чемодан, а за ними приятную сердцу дребедень, решил, что мне этого будет достаточно, да и не охота таскать с собой непосильную ношу.
В дорогу
Как вы помните, для вылета нам пришлось ехать в соседний более крупный город, так как в нашем из-за мизерного количества населения аэропорт отсутствовал. Выехав ранним утром, мы проторчали в поезде по пяти вечера. Но я не придавал этому какого-то сильного значения к тому же я не покидал пределы своего города лет примерно 8, и мне это путешествие было только в радость. Через окно моему взору представились впечатляющие пейзажи, там козлы щиплют травку, тут огромное поле вспахано, а иногда и станции попадались, и самое интересное было высматривать кусочек городских видов за обычными вокзалами. И вот наконец выходим из поезда, в спешке выбегаем на вокзальную площадь, чтобы поймать такси до аэропорта. Прибавляем к нашему времени, проведенному в дороге еще час, именно столько автомобиль нас мотал в пункт назначения. Я умудрился проспать всю поездку, так что город посмотреть хотя бы из окна, мне не удалось.
– Макс, просыпайся! – трясла меня мама, – нам на самолет пора!
Я что-то промычал, и как-то собрался и вошел вместе с ней в аэропорт, где нам пришлось бежать на посадку, но к счастью, успели. Но я переживал, что работники могут придраться, о чем был наслышан от знакомых и средств массовой информации, но нас благополучно пропустили на самолет.
Раньше мне не доводилось видеть вблизи настоящий авиатранспорт, от чего у меня захватило дух от его размера и величия, присущие исключительно самолетам. Я глазел на наш самолет, и меня переполняли безграничное восхищение. Еще зацепившись об свою ногу, едва не упал у трапа. Внутри снова было чему меня удивить, потому что салон казался таким же гигантским, и мы с мамой, никогда не летавшие до этого, не сразу сориентировались где наши места, даже пришлось обратиться к другим пассажирам, на что они любезно нам объяснили, что к чему.
Впервые я сидел в салоне самолета, и мною обуревали слишком много эмоций, но больше всего это были предвкушение и страх полета. Я специально не спал до посадки около полтора дня, так как во сне уже не страшно летать. Нам достались места у окна, и мама великодушно уступила мне место у иллюминатора под предлогом, что ей и так страшно, а тут еще воочию наблюдать, как мы витаем в облаках, тем самым усиливая чувство беспомощности и потери контроля над ситуацией. Усевшись, она включила в плеере музыку, которая должна была настраивать ее на расслабляющий лад, далее следовало надевание маски для сна, и после этого следовала просьба ее не беспокоить без надобности.
И мне были понятны ее действия. Пока мы не взлетели, я напредставлял себе кучу кадров с мест крушения авиатранспорта, что видел по телевизору, и от того едва не впадал в обморочное состояние, но всячески одергивался тем, что согласно статистике, авиакатастрофы падают редко. Главное, вытерпеть взлет и посадку, а там можно и поспать, если получится, потому как в этом не был уверен, сна не наблюдалось ни в одном глазу. Не будучи набожным человеком, я стал думать о том, помню ли я какие-то молитвы.
И вот, мы взлетаем! Во время взлета я зажмурился со всей мощью, и в голове стали мелькать мысли, что моя жизнь, в принципе, была нормальной и… Все. Даже вспомнить нечего, вот тебе и вся жизнь перед глазами. От осознания сего факта я даже я немного расстроился и открыл глаза. Ничего не имело значения, ничего меня уже не пугало. Пошарив в рюкзаке, я вытащил книгу в мягкой обложке, которую я читал на протяжении нескольких месяцев, и не потому что она была скучная, просто настроение к чтению редко меня посещало, мне были куда интересней другие занятия, типичные для рядового подростка, вроде игр на компьютере.
В аэропорту нас встретила милая девушка, которую можно было бы принять за Клавдию Шиффер, до чего же поразительное сходство. Спросив наши имена, одарила нас своей белозубой улыбкой, нисколько не уступающей улыбке той, на кого она была похожа. От нее мы услышали, что нам надо сделать пересадку на частном самолете, на который она должна нас проводить. «Ничего себе!» – мелькнуло у меня в голове.
– Но вы пока можете отдохнуть в номере, который снял специально для вас. Вас ожидают ужин, горячая ванна и мягкая постель. А еще окно с видом на море. На самолет садимся поздним вечером. А сейчас пошли к выходу, где нас ожидает машина.
И поплелись мы за ней. Площадь и интерьер аэропорта поражал наше воображение. Такой минималистский, что даже футуристический, а размер! Пока мы не вышли на парковку, я едва не сломал шею, настолько был ошеломлен увиденным.
У машины стоял человек в форме водителя, ну знаете, такие еще шляпы носят. При виде нашей бравой троицы он распахнул заднюю дверь. Первой села мама, а потом и я. Наши вещи были любезно спрятаны водителем в багажник. Наша, скажем так, путеводительница села на переднее место.
Когда нас катали в гостиницу, по пути я не отлипал от окна, в котором проносились виды города. Настолько он отличался от моей вымирающей «деревни», где дома в основном разрушались, как и дороги. Здесь же через одного небоскребы, ухоженные улицы, ровные дороги, улыбчивые люди. Всюду играла музыка. Это город словно создан для праздника. Как бы мне хотелось жить здесь. Интересно, а там, куда нас доставят, тоже такие же виды? Или-или? Нет, если нам обещали райское место, значит так и должно быть. Но в моей понимании рай именно так.
Стоит ли говорить, что в фойе я тоже таращился на все с большим восторгом? Богатство интерьера поражало мой неизбалованный ум: всюду кричало о богатстве.
С швейцаром мы добрались на зеркальном лифте до нашего номера на пятом этаже. За нами числился двухместный номер, в котором большую часть площадь занимала светлая просторная гостиная по роскоши не уступавшая всеобщему гостиничному дизайну. Посередине красовался угловой диван, оббитый глянцевой кожей цвета молочного шоколада, над ним же висела пошлая люстра с множеством висюлек. Со стен красовалась лишь единственная картина на тему марины. Помимо дивана стояли еще два кресла из того же набора, журнальный столик с любезно принесенный заранее на экзотические яства вроде устриц и неведомых фруктов, чьи названия не застревали в моем сознании, а завершал картину огромный ковер на полу с причудливыми узорами, и моей смелости ступать не хватало, пока этого не сделал работник гостиницы. С его помощью наши багажа отучились на креслах, и заметив нашу нерешительность, улыбнувшись, предложить нам присесть на диван и перекусить, с дороги ведь наверное, проголодались. Когда мы последовали его указанию, он спросил, надо ли нам что-нибудь, на что мать отрицательно покачала головой, и понял, что в его услугах уже нет нужды, тут же покинул номер.
Наевшись с дороги, мама выразила желание немного вздремнуть в спальне.
– Конечно, иди, а я тут пока дочитаю книгу, в самолете как-то не получилось. – И в моих руках оказалась та самая книга, слово в знак подтверждения того, что мне будет не скучно. Странно, что телевизора здесь не наблюдается… Оказывается, его поставили в спальне, что, на мой взгляд, еще более непонятное решение, чем его теоретическое отсутствие.
Книга не сказать, что оправдала мои ожидания от концовки, скорее напротив, разочаровала, и поэтому решил, что в наказание нее пойти и выбросить ее в мусорное ведро, что находилось в санузле, где моим глазам представился вроде как джакузи. Это настолько поразило такую деревнюкак меня, что совершенно забыл, зачем шел сюда.
– Что ты стал как истукан? – хоть голос и был заспанный, но все же стал той неожиданностью, что меня со слабыми нервишками, сумел спугнуть. – Да что ты так реагируешь, нельзя же так, – успокаивающе пробормотала мать.
Вспомнил с какой целью я здесь стою и бросил книгу в мусорную корзину, на что получил в свой адрес удивленный взгляд.
– Да это так, плохой роман, туда ему и дорога. – Заверил я и бегом выскочил обратно в гостиную.
Судя по времени, проведенному в санузле, мать пошла туда по гигиеническим делам. Когда на вышла, то мои догадки подтвердились так как от нее несло мылом и запахом зубной пасты. Присев в кресле, стала набирать номер, и по громкой связи донесся голос девушки-администратора:
– Да?
– Можно ли получить доставку чая в номер 213?
– Да, ожидайте.
Пока нам несли чай, в спальне матерью были проведены манипуляции с переодеванием: из обычных темно-синих узких джинсов и черной футболки в цветастый сарафан, удостаивавший чести надеваться довольно редко. Волосы, уложенные в слегка свободный хвост, завершали скромный, и в то же время, элегантный образ.
Прежде, чем мы едва выпили по чашке ароматного черного чая с хрустящими круассанами с малиновой начинкой, в дверь снова постучались.
Это была та самая милая провожая. Она не переступала порог в гостиную, предпочитая подождать нас у дверей.
– Да вы может присоединитесь к нам? – решил я не подавлять в себе хозяина, но в ответ от нее следовало краткое и уверенное «Нет». Мне хотелось налить себе еще одну чашку, но понимая, что надо уже собираться, и ограничился лишь тем, что взял эту вкуснейшую выпечку с собой. Взяв свои пожитки, мы поторопились к выходу.
Нас вновь ждал все тот же автомобиль, правда уже с более молодым шофером. Вез нас не в ту сторону, откуда мы приехали. Но девушка объяснила это тем, что для частных самолетов свой аэропорт. Другой так другой, пожал я плечами. Через час мы наконец-о были уже там. Стоит отметить, что этот аэропорт значительно отличался от предыдущего. Был он раза в четыре меньше, и людей здесь было тоже негусто, да проще смотрелся, в общем, чуть лучше нашего, но менее помпезный, чем крупный собрат, скажем так.
В самолете, кроме нас, было несколько человек, а именно: два мои ровесники в сопровождении дам возраста моей мамы. Один из парней сидел в инвалидной коляске. А другой, как я позже узнал, был полностью слепой. Представившись, мы поняли, что летим в одно место почти по той же программе. Правда, у них это было «отдых для подростков с ограниченными возможностями». Мама удивилась, почему это программа другая, если у меня дцп?
Спустя пары часов мы наконец-то приземлись. Мы с мамой вышли первыми. Было уже довольно поздно, на часах время обновилось на местное и показывало 23:09. То, что я увидел – не имеет чести быть описанным, но все же: мы высадились в прибрежной зоне, аэропорта или что-то подобное здесь отсутствовали, вместо него была небольшая будка. Зону освещали фонари, и все, что можно было увидеть, так это отражения света в воде. Из будки вышел человек, и вблизи стало заметно, что это полный мужчина лет 50-ти, в форме, а в руках у него был планшет, здесь при нас отметил все, кто высадился.
– Прошу вас следовать за мной, – прозвучало из его уст не только в наш адрес. Выйдя за пределы зоны, мы увидели комфортабельный небольшой автобус. Рассевшись по местам, мы стали ждать. Тот же мужчина в форме зашел в транспорт, убедившись, вновь отметился в своем планшете.
– Итак, сейчас вас развезут по вашим НОВЫМ жилищам, так что к вам большая просьба не спать, дорога займет немного времени. Значит, у вас три дома, а значит, остановок будет три, и на каждой выходят по паре. Чтобы не было споров, объявляю вашу очередность: первыми выходят колясочники, вторыми вы (обращается к нам), а третьи – понятно кто. Вопросы есть?
Мы покачали головой. Все, что нас сейчас интересовало – когда мы попадем к себе домой и уляжемся спать. Несмотря на то, что мы с мамой предусмотрительно вздремнули в шикарном гостиничном номере, все также испытывали потребность в отдыхе, полеты на самолеты для нас не назовешь привычным делом, и поэтому мы основательно утомились в таком долгом пути. Заурчал мотор, когда служащий покинул автобус.
Человек в форме действительно не обманул. Придерживая порядка очереди, мы вскоре стояли с ключом у НАШЕГО дома. Слабый свет фонарей неохотно демонстрировал нам улицу, но кое-что можно было осмотреть. Дома вокруг нас не могли похвастаться разнообразием. Все, как и наш, были двухэтажными, со сдержанным архитектурным стилем, с газоном вокруг. Открыв дверь, мы нащупали выключатель у дверь. Нашим глазам представились просторный холл с лестницей и входом в гостиную. Судя по всему, ремонт здесь делался недавно, так как создавалось впечатление, что здесь не жили до нас. Ни соринки, ни царапины, все сверкало чистотой.
Я взял наши с мамой чемоданы пошел по лестнице, а она за мной семенила. На втором этажи перед нами предстал узкий коридор и в каждой стене, параллельно друг другу, была дверь, и открыв каждую, мы убедились, что это были две просторные спальни. Не сговорившись, мы вошли по одному в эти комнаты. Моя спальня по метражу превышала ту, что дома. Окно выходило на на чей-то дом, но глупо ожидать здесь вроде морского пейзажа. Цветовая гамма радовало глаз приятным преимущественно синим цветом, а кровать! Я плюхнулся на нее, и надо мной возвышался потолок с причудливыми светящимися лампочками. Меня помимо мягкой постели ожидал отличный бонус в виде ванной комнаты. Теперь можно лежать в ванне сколько вздумается, не причиняя тем самым неудобства другим членам семьи.
Осмотревшись вдоволь, моя радость сменилась какой-то безумной усталостью, и едва дошел до кровати, так и рухнул прямо в одежде. Последней моей мыслью была «Отругают же меня за это…».
Проснувшись от солнечного света, бившего мне сквозь веки, я почувствовал, что спал слишком много, так как ощущение тяжести охватывало каждую клеточку моего тела. А над моей головой возвышался незнакомый доселе потолок вместо того, привычного домашнего. Дотянувшись до часов на близстоящей тумбочке, я с ужасом увидел на циферблате «13:02». Ешкин кот, я продрых практически половину суток!
После дежурных гигиенических процедур с переодеванием, я спустился на кухню, что находилась со стороны кухни. На столе лежала записка от мамы: «Завтрак в холодильнике, разогрей в микроволновке. Я пошла знакомиться к соседям по приглашению. Скоро буду. Целую».
Поев, я стал пристально изучать обстановку в доме. Не будучи экспертом, я все же осмелюсь предположить, что помимо свежего ремонта, вещи тоже не были в эксплуатации. От всего несло исходил недолговечный флер новизны. Интерьер не был напичкан излишеством, которое неизбежно появляется при постоянном проживании. Но при этом все сверкало нововведенной чистотой.
Изучив в доме каждый уголок, я испытал острую потребность выйти на улицу, тем более светило солнце, в котором моя потребность еще яснее ощущалась нежели в моем вечно дождливом городе. .
Неподалеку от нашего дома стоял какой-то рослый парень с рыжими кудрями. Его напряженная фигура, слегка мускулистая, выражала полную поглощаемость своим велосипедом. Рядом с ним лежали несколько инструментов в открытом ящичке, и судя по всему, он явно чинил свой транспорт. Понаблюдав за ним несколько минут издали, чего он собственно не замечал, я подошел к нему и увидел, что у него левая рука…отсутствовала по локоть, из под рукава пестрой рубашки выглядывала культя.
Парень вцепился своими зелеными глазами в меня и усмехнулся:
– Что, испугался? – и он выставил передо мной остаток своей руки, отвлекшись наконец от от ремонта.
– Нет, – поспешил я заверить его в обратном, – я и сам не совсем … – не осмелился добавить «здоров», вдруг его это заденет.
– Тебе что-то нужно? – в его голосе начала проскальзывать нотка раздражения, – а то я сильно занят, велосипед опять «отвалился». Четвертый раз за месяц! Да сколько ж можно-то! – ругнулся, едва не пиная своего несчастного железного коня.
– Могу я тебе чем-то помочь?
Тот вновь взглянул на меня с оценивающим взором, словно думая, посылать ли меня к черту или как. Без понятия, что он себе там надумал, но в его голосе было куда меньше недовольства.
– Ладно, придержи вот здесь, – и я со всей готовностью выполнил его просьбу. Пара нехитрых манипуляций, и он с довольным видом взглянул на результат своей упорной работы. – Спасибо, ты весьма меня выручил. Мучился я, наверное, битых два часа, это ведро прямо просится на мусор, но уж больно к нему прикипел. Меня зовут Дэвид, прости за мою грубость, не люблю когда меня жалеют, тем самым унижают.
– Ничего, мне знакомо то, что ты чувствуешь, так что, я нисколько не обиделся. Да и всегда рад помочь.
– Понимаешь? – в усмешке выражалось недоверие, на что я поспешил заверить его, назвав свой диагноз.
– А, без обид, но это чепуха! Вот не было бы ноги или руки, как у меня, тогда точно был бы повод печалиться. Но я этим не грешу, ну родился таким, чем тут поможешь, если рыдать и стенать.
– А протеза разве нет?
– Почему нет, есть. Но я рассудил, если так было уготовано свыше, то нет в нем надобности. Лежит где-то в чемодане, зря что ли приноравливаться все делать одной рукой. Вон даже велосипед вожу, и ничего.
– Такая позиция не может не восхищать! – тут я слукавил, потому что такое мышление совершенно не движет прогрессом и не способствует к улучшению качества жизни. Так бы и остались в пещере сидеть, а что, тоже можно жить. Но спорить мне совершенно не хотелось, и кто я такой, чтобы первого встречного учить, как ему жить.
– Так ты новенький в городе? Не видел тебя прежде – зажмурившись от яркого солнца, он с любопытством глядел на меня.
– Да, вчера въехали вон в тот дом. – Рукой показал ему на наш особняк. – Вот решил с утра осмотреться, что да как, так что ты первый, с кем я вообще заговорил за сегодня.
– Понятно, мне приятна такая честь. Что же, добро пожаловать. Помимо меня здесь полно парней, со своими особенностями, но атмосфера довольно приятная. Вот девушек нам бы… – задумчивый вздох Дэвида свидетельствовал о том, насколько эта тема для него животрепещущая. – Ладно, поехал я в торговый центр по продукты, и так задержался! До встречи!
Новоявленный приятель Дэвид так лихо управлял велосипедом, в течении нескольких секунд его силуэт уменьшался, пока совсем не исчез. И это при хрупком транспорте.
На следующий день Дэвид представил меня троим парням нашего возраста. Первого, самого мускулистого, звали Адам, его пребывание здесь исчисляется вот уже девятым месяцем, что делает его одним из старожилов. Остальные двое – Алекс и Ник живут здесь на три месяца меньше. И они с виду тоже такие крепкие, о чем я с завистью в душе поинтересовался:
– У вас такие тела накаченные, как это вам удалось?
– О, не знаем, – сказал Ник, – но такими мы стали здесь. Каждому предписано заниматься спортом и выпивать фитнесс-смеси.
– Что за смеси такие?
– Скоро сам все узнаешь. – И трое одновременно загадочно подмигнули друг другу, что посеяло в моей душе неутолимый интерес.
Конечно, эта троица не была единственной, с кем я завел дружбу, но именно с ними мне хотелось обсуждать наши истории, наблюдать за природой, которая сильно отличалась от той, что свойственна нашим родным местам, фантазировать о будущем и все в таком духе.
Новая жизнь
Прошло целых десять дней, а я все еще не был в состоянии поверить в то, что сейчас мы обитаем в столь чудесном месте. Погода пока стояла прекрасная: солнце постоянно светило с утра и до вечера, и лишь было пара дней, когда его изредка скрывали облака, хотя в любом случае, я даром времени не терял и загорал на заднем дворе, превращаясь из бледного упыря в загорелого юношу, и что бы там не говорили о вреде солнечных ванн, но именно благодаря им мне стало куда приятнее смотреть на себя в зеркале, в котором рассматривая свои грубые черты лица, стал находить их не столь такими, что значительно поднимало мою самооценку.
Всюду пахло благоухающим ароматом невиданных доселе цветов, которых у нас было в избытке у каждого дома. Это что касается матери, потому как у нее появилось новое хобби: цветоводство. Прикупив книгу о цветах, она с радостью погрузилась в этот ранее недоступный мир красоты от матушки-природы. И поэтому ежедневные хлопоты с лейкой и лопаточкой стали обязательным ритуалом. И что удивительно: такое происходило в каждом дворе, из-за чего могло показаться, что ни одна женщина не смогла избежать гипноза, толкающий их на такое занятие.
Мною была допущена неосторожность пошутить на тему массового садоводческого сумасшедшая, на что мать с возмущением ответила, что здесь проводятся регулярные конкурсы на самую ухоженную клумбу, и поэтому наблюдается такое рвение, а вот относительно меня прозвучал совет подумать над своим чувством юмора.
Но мне-то что, просто не знал о конкурсах, она раньше не говорила о них.
Абстрагируясь от цветов, больше всего я радовался, что здесь у меня появились друзья со своими особенностями, но мы их не замечали, так как наше социальное рвение было наконец-то удовлетворено, а то, что кто-то хромой или низкорослый не имело совершенно никакого значения, чего нельзя было сказать о среде обитания, откуда мы прилетели. Почти каждую неделю у кого-то был день рождения, и я осознал насколько это отличатся от моих прошлых празднований, которые я отмечал исключительно в компании родных со всеми скучными деталями. Здесь же мы старались отрываться как могли, и это при отсутствии горячительных и запрещенных веществ, которых здесь было не достать, но я не особо огорчался, так как даже запах мне был неприятен из-за частых возлияний отца и отчима, и быть похожим на них было бы сущим недоразумением и предательством своих же идеалов. Наши мамы всегда старались нам поспособить и дать по максимуму. Здесь же впервые я был искренне счастлив, глядя на мать, которая еще больше похорошела, выпрямилась и начала улыбаться, чего я не помнил отродья. А больше нам ничего не надо было. Нам даже учиться не надо было под предлогом, что здесь нам стоит провести год исключительно отдыхая, а нагружая мозг умственной деятельностью нивелирует это понятие. Так что я помогал в саду и с работой по дому, а в свободное время гулял по городку с друзьями. Хотя было скучновато без средств массовой информации по той же причине, что и учебе. Нам разрешались только гаджеты, на которые нам закидывались запрашиваемое нами музыку и фильмы, правда не все почему-то. Но нам было настолько не до того, чтобы задумываться обо всех этих странностях, ведь мы действительно почувствовали вкус жизни со всеми ее прелестями.
Однажды к нам пришли так называемые инспекторы, а их было двое женщин-одногодок моей матери, и с удовлетворением отметили мой физический прогресс. От них получив ключ, я пошел в подвал, куда раньше не ступала наша нога и открыв дверь, с радостным криком ворвался туда. Это была просторная комната, где стояли тренажеры на любой вкус, начиная от беговой дорожки и заканчивая штангой. Вошедшие вслед за мной дамы предложили мне привести тренера, который помог бы мне с физическими занятиями. И мне не хватило духу отвергнуть их предложение, так как я совершенно не имел понятия, с чего начать.
На следующий он пришел после завтрака. На вид ему было около 30, с ростом выше меня на полторы головы, с синими глазами и выгоревшими от солнца волосами. Но больше в нем восхищала физическая форма вкупе с пластичностью. Он легкостью продемонстрировал как работает с каждым из тренажером, особенно впечатляла как ему удавались тяги со штангой, чему меня переполняла легкая зависть.
Для начала мне было предложено начать с бега, на что я не мог ответить радостью, так как это казалось мне очень скучным занятием, а еще от бега постоянно болит правый бок, а позже и ноги, вследствие чего я с трудом хожу следующие три дня.
После пробежки я запыхавшись уже ничего не хотел, но тренер стал настаивать небольшой силовой тренировке. После нее я был готов отдать свою душу богу без остатка, настолько она меня вымотала до последней капли крови.
Следующий визит был через два дня, кода я мучился от крепатуры, бегал уже не так энергично как в первый раз, но тренер не давал мне поблажки. Под конец я стал его слегка ненавидеть.
Спустя месяц я заметил, как мое хилое тело становится чуточку крепче, а упражнения, что в начале казались трудными, уже давались все легче, бегать мог уже без неприятных ощущений, а во внешнем плане стали четче прорисовываться рельефы мышц. На что тренер удовлетворенно отметил, что сделает меня качка в рекордные сроки, что только сильнее вдохновляло продолжать занятия спортом. Хотя по мнению матери у меня наконец-то стал проявляться переходной период в виде мужественности. Не передать того чувства, как я обрадовался таким переменам, ведь раньше меня достаточно было тронуть пальцем, дабы повергнуть. Но теперь меня переполняла начинающая уверенность в том, что если что, я всегда смогу защитить как себя, так и более слабых во имя справедливости. И мне не приходило в голову отлынивать от рутинных дел, наоборот, моей целеустремленности не было предела.
И вот тогда в один прекрасный день во время утренней пробежки перед моими глазами предстало нечто прекрасное, и имя ей было Анна. По спине возлежали длинные шелковистые волосы до пояса цвета пшеницы, из-за солнцезащитных очков выглядывали искрящиеся зеленые глаза, тонкие черты лица, а ее стать производила столь естественную хрупкость благодаря худобе… Вся эта красота была хороша в своей естественности, так как было очевидно, что на ней нет ни грамма косметики. Ведь обычно мало кто может радовать глаз без приукрашивания. Ее терпеливое ожидание у крыльца закончилось тем, что к ней подошла женщина средних лет и что-то показала ей руками, на что та понимающе кивнула и вошла в дом.
Ослепленность ее красотой приковала меня к просиживанию штанов на бордюре, откуда я ждал ее появления. И это того стоило, чтобы понять в чем недостаток такой прелестной девчушки. Вышла она спустя полчаса, и бегом пошла в сторону, где располагался торговый центр. Мой крик ей вдогонку прошел мимо ее ушей, и мне пришлось вставать, чтобы догнать. Когда сравнялся с ней, она увидела меня и перепугано отвернулась, ускоряя свой и без того быстрые шаги. Опять пришлось последовать ее темпу, чтобы сказать ей что-нибудь, дабы завязать знакомство:
– Девушка, куда Вы так спешите? Давайте познакомимся, я – Макс…
Наконец-то неуловимая остановилась и глядя на мои говорящие уста, что-то замахала в ответ, указывая на свои уши и скрещивая свои кисти, тем самым показывая крест.
Вон оно что: прекрасная незнакомка – глухонемая. Это настолько меня ошарашило. Мои симпатии к ней оказались той силы, что как и всепоглощающего разочарования. Расстраивал не сам факт ее глухоты, а того, что не знал как с ней общаться, чего сильно хотелось, и незнание языка жеста сильно осложняло мои намерения.
Воспользовавшись моим шоковым состоянии, быстро ускользнула в нужном ей направлении. Оставшись наедине со своим ступором, меня стали донимать мысли, а почему все мы здесь исключительно с какими-то особенностями? Неужели здесь не ступала нога здорового подростка? В общем, мои мысли стали все больше занимать странность этого места. Официальная версия, что мы здесь в курортно-санаторном месторасположении меня больше не устраивала. Потому что мы помимо ежемесячной проверки с врачами не пересекаемся, только в крайних случаях вроде внезапного ухудшения самочувствия. Никаких тебе процедур, просто гуляй себе, делай что хочешь и все. С чего бы так с нами так нянчились, ведь ничьи родители не вносили ни копейки за проживание-питание и абсолютно любые капризы. Что за благотворительность такая?
В общем, я был полон решимости и желания вновь увидеть инспекторов, чтобы задать интересующие меня вопросы. А пока я с тоской смотрел на дом с новыми жителями, благо он находился рядом с нашим. Желания ожидать ее возвращения не было, да и так довольно на сегодня с девушки, которую видимо сильно напугал мой пыл, проявленный по отношению к ней. Утро вечера мудренее.
Утром следующего дня мне пришла в голову такая банальная в своей простоте идея: напишу ка я соседке письмо, уж читать и писать она должна уметь! Отыскав в своем письменном столе завалявшуюся тетрадь, я вырвав из из пару листов. Как только ручка оказалась в моей руке, голова тут же опустела: не знал с чего начать, привет или доброе утро, красивая незнакомка или просто незнакомка, меня зовут Макс или желаю с Вами познакомиться? Глаза боятся, а руки делают, и в итоге получилась такая себе нетленка на несколько страниц:
«Привет, незнакомка! Я тот парень, что вчера с тобой пытался заговорить! Я так понял, ты лишена возможности слышать, и поэтому тебя пугает такое настойчивое внимание вроде моего. Но тем не менее, твоя глухота не должна становиться преградой на пути возникновения нашей дружбы! И поэтому я решил прибегнуть к такому способу, как переписка, надеюсь, ты не сочтешь меня старомодным, ведь сейчас практически никто не проводит чернилом по листу бумаги? Ладно, довольно прелюдий! Для начала, позволь представиться: мои имя – Макс, мне недавно исполнилось 15 лет, что я из себя представляю внешне – ты уже увидела. У меня дцп, что всегда мешало мне получать от жизни то удовольствие, но здесь меня словно подменили, этого диагноза не замечаю так как раньше. Здесь вообще замечательная атмосфера взаимоуважения и понимания, потом до тебя это дойдет. Моя страсть – это музыка, в основном прошлых десятилетий, неважно какого жанра, лишь бы затрагивала струны души; литература, которой я «заболел» благодаря дедушкиному наследию, мне от него досталась самые лучшие книги, проверенные временем, так что это письмо адресовывается заядлым книгоманом. А ты любишь читать, если да, то какие твои самые любимые произведения?; а также недавно к моим двум страстям прибавилось вырезание небольших деревянных штучек с помощью лобзика. Еще немного балуюсь просмотром кино, но всегда по настроению, так что, нельзя сказать, фильмы трогают меня так же сильно, как вышеупомянутые виды досуга. Что касается школы, то там я числюсь больше в списке «троечников», с редким сдвигом в сторону «хорошистов», но по литературе и языку я крепкий отличник. Ты ведь тоже на год освобождена от учебы, как и все мы здесь?
Правообладателям!
Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.Читателям!
Оплатили, но не знаете что делать дальше?
