Текст книги "Избранный"

Здесь отличные ребята, правда все – парни, но думаю тебе не стоит бояться и избегать нас. Этим письмом я приношу клятву, что ты можешь рассчитывать на меня. И поэтому выражаю огромную надежду на то, что ты прочитаешь мои буквосочетания, и не станешь отвечать молчанием. 

С уважением, твой сосед по дому.

p. S. Кстати, забыл сказать, что у меня есть желание обучиться тому языку, на котором ты разговариваешь. Жду ответа.»

Такого привычного предмета, как почтовый ящик, ни у кого не было, так что, мне пришлось постучаться в дверь, чтобы передать письмо. Ноги словно прилипли к асфальту, отказываясь мне служить, а сердце бешено колотилось, отдавая ритмом в самые виски. Судорожно сглотнув, я все же пересилил свой страх, и мой кулак робко отбивал стук. В тот самый момент, меня осенило, что и та женщина может не слышать, но ее звонкий крик «Иду!» развенчал мои догадки. Видимо, мой визит нельзя назвать своевременным, ибо перед моими глазами предстала запотевшая и растрепанная женщина, которую видел вчера.

– Вы что-то хотели, молодой человек? – спросила она, подняв левую бровь.

– Да, не могли бы Вы передать это письмо девушке, которая здесь живет…

– Анне, что ли? – Ладно, давайте сюда, на этом все? – женщина суетливо стала поторапливать меня с ответом, когда на моем лице появилось выражение неуверенности.

– Да… – и дверь тут же захлопнулась. Хорошее воспитание, ничего не скажешь.

Ответа не пришлось ждать долго. Меня по пути домой с руками полными продуктов встретила сия прелестная соседка, что, видимо, хотела мне вручить конверт и какую-то книгу. Когда она увидела, что мои руки заняты, быстро положила свое на ступеньку и тут же убежала к себе.

– Маааам! – Заорал я еще и потому что совершенно не горел желанием ставить пакеты на пол.

– Зачем так кричать, я не глухая, – в мой адрес полетел беззлобное замечание, но мне было важнее то, что лежало у моих ног. – Что это лежит внизу?

– Да так, это мне. – Я стал мяться, словно нашкодивший котенок, по-прежнему пялясь на по-девчачьему розовый конверт.

Схватив все это добро, помчался к себе в комнату, настолько меня переполняло любопытство, что даже не рассматривал, что за книга прилагалась.

Вот лежат они брошенные на кровать, а я уже чувствую нарастающее волнение, что сеяло семена страха: а вдруг она пишет, чтоб я шел на три ласковые? Что-то сегодня уже второй приступ паники, чего раньше не испытывал. Не съест же она меня, тем более посредством какой-то бумаги, тогда и бояться нечего. Но попытки себя переселить и взять конверт в руки пали ниц перед бурлящим животом.

Опустив свою голову под кран с струей холодной воды, меня стало немного отпускать. Кое-как вытерев мокрую макушку, я сделал глубокий вдох и взял в руки конверт. Надо сказать, что конверт до этого времени лежал прямо на обложке, и убрав его, смог увидеть знак того, что мне отвечают взаимностью. На обложке красовалось название «Язык жестов для чайников». С моей души словно камень свалился, если не кирпично-строительный завод. Но руки все же немного потряхивали. Первое, что бросилось в глаза, так это искусно выработанный почерк, от чего казалось, что это буквы и слова, а какая-то картинка с закорючками и завитушками. Приложил бумагу к носу, и почувствовал еле уловимый цветочный запах. Улегшись поудобнее на кровати, я стал с жадностью читать и перечитывать послание той, кого звали Анна.

«Привет, Макс! Ничего, что я так без церемоний обращаюсь? Мне очень приятно было получить твое письмо, так же как и читать. Прочитанное сильно вдохновило меня накатать ответ. Если у тебя присутствует страх того, что мне было неприятно твое рвение познакомиться с тобой, то поверь, дело состоят совершенно противоположным образом. Та краткая информация о себе определенно наводит на мысль, что парень ты хороший. Мое поведение было своего рода самозащитой, потому что мне сложно общаться с людьми, не умеющими выражать слова и чувства иначе, нежели вербальным способом. Ты ведь понимаешь, что такое совершенно невозможно. Но последняя строчка в твоем письме кладет обнадеживающее начало нашей дружбе. И поэтому даю тебе эту книгу, что поможет тебе влиться в мир глухих. Это не сложно, сам убедишься, когда пролистаешь затертые до дыр страницы. Для начала тебе достаточно выучить алфавит, и тогда присоединюсь я со своей помощью. В общем, это по поводу нашей коммуникаций. А пока можно поиграться в написание писем, потому что я, будучи большой поклонницей всяких старомодных книг, где не одну страницу расписываются послания между героями.  Так что, в этом мы чем-то похожи, правда, мои руки не касаются книг в последнее время, если это только не любовные романы, надеюсь, здесь ты не станешь меня осуждать, ведь каждому человеку свойственно увлекаться творческим продуктом не самого высокого качества. Остальные твои увлечения действительно вызывают восхищение, но мне по понятным причинам не доступно осознание их прелести. Фильм только с субтитрами смотреть, а их чтение сильно утомляют, музыка – не слышу, и все тут. Зато люблю вышивать, готовить, и с техникой неплохо справляюсь. Ничем непримечательная девушка, таких миллионы. 

Ах, я почти твоя ровесница, скоро будет мой день рождения, и тоже освобождена от учеба рад этой поездки. Если честно, не хотела сюда приезжать, и до сих пор пытаюсь привыкнуть к этому острову, но пока что, мне здесь очень скучно без моих друзей и учителей, а мама со мной не сильно горит желанием общаться. Так что, бери в руки книгу и изучай. 

С тем же уважением, Анна.» 

Меня переполнило такое радостное возбуждение, что перечитывал каждую строчку, но смысл уже выскальзывал со второго раза. Но энтузиазма как не было, когда открыл страницу с жестами, показывающие буквы. Во-первых, надо было внимательно следить за тем, какой рукой показывать и как. К тому же, мне было легко запутаться, а ведь это только начало. Мои занятия по рассматриванию иллюстраций с последующей практикой длились около получаса, и я с досадой отложил книгу под подушку, К тому же, уже и есть захотелось. За обедом ко мне вновь вернулась решительность, что вылилось в торжественное обещание выучить сегодня перед сном хотя десяток жестов.

«Тише едешь – дальше будешь» – стало моим девизом во время упорного зубрения, и наконец-то отточив полученные знания, я полный решимости стал караулить Анну, потому что, «любезный» прием ее матери напрочь отбил желание стучаться к ним в дом.

Просидел я достаточно лого, чтобы начать уже покидать свою зону ожидания, так тут же из-за дверей появилось нечто в коротких джинсовых шортах, что подчеркивали дину и ровность ног, а сверху облегала голубая майка, из-под которой выглядывал лифчик черного цвета. Волосы были уже собраны в пучок, а лицо скрывалось за огромными солнцезащитными очками. Глядя в мою сторону, Анна улыбнулась, обнажая ровный ряд белых зубов. Мне не терпелось ей продемонстрировать то, чему я учился последние несколько дней, Моими руками было показано «Привет, Анна». Судя по ее восхищенной реакции, эффект произведен прямо в цель.

Она мне что-то ответила, стоя все же там же, но то ли я такой тугодум, то ли она слишком быстрая, но для меня стало загадкой то, что было ей показано, и мое растерянное лицо очень красноречиво свидетельствовало об этом. Легкой походкой пройдя дорогу ко мне, Анна взяла свою книгу в руки и присела рядом со мной. Вот так собственно, благодаря ее помощи и моему желанию, я выучил новый для себя язык, благодаря которому мне единственному был выдан билет быть почетным гостем в ее мире.

Накануне маминого дня рождения я всерьез задумался над тем, чтобы устроить грандиозный праздник, которого у нее никогда и не было. Ресторанов в нашем городке у нас не было, исключительно одно небольшое кафе в торговом центре, и то оно было больше рассчитано на молодую аудиторию. и я обратился к Анне за помощью, помня о ее хобби. Так как кулинар из меня никудышный, а накрыть стол нужно было, так что без нее мне не удалось бы исполнить задуманное. На что она откликнулась с готовностью, уверяя меня в том, что для нее это дело чести и акт благодарности за то, что я стал первым попытавшимся завязать  с ней общение. Накупив продуктов и притаскав их домой, мы немедленно приступили к задуманному. Маму я отправил в гости на пару часов, чтобы сделать ей сюрприз. Надо отдать должное, Анна не подвела мои смелые ожидания. Тонкими ручками она филигранно нарезала ингредиенты, как будто для нее это обыденное действо. Я же наводил порядок в доме и украшал гостиную. Из кухни доносился дразнящий запах, что основательно будоражило мой аппетит. У дивана я поставил самый большой букет. Стол был накрыт новоприобретенной скатертью, на которую я расставил тарелки из самого лучшего сервиза, который только был в местном единственном супермаркете. Стали подтягиваться мамимы подруги с подарками, а их было около двух десятков. … дала знак, что все готово, осталось только потрудиться над десертом. Как только открылась дверь, мы хором закричали «С днем рождения». Такого удивленного и в тоже время счастливого лица я не видел никогда прежде. Она аж пустила слезинку, от чего стала прикрывать лицо левой рукой. Я усадил ее за стол в джентльменском стиле. Любопытной Анне я кивнул в знак того, что она может выносить блюда. Я уселся только после того, как наложил каждому по порции, и пригласил за стол мою помощницу. Все гости были тронуты ее работой на кухне, и выражали ей свой восторг по поводу яств, что я ей и переводил на понятном языке. На ее едва тронутом загаром личике вспыхнул яркий румянец.

Анна напросилась нам помочь с уборкой стола, от чего мы не смели отказываться. Но именинницу мы отправили отдыхать, а сами принялись потихоньку заниматься своими делами.

Закончив с уборкой, мы удовлетворено оценили наши усилия.

Мне до жути хотелось проводить Анну до ее дома, хотя ей идти всего ничего, соседи как никак, но возникший порыв сложно было подавить. Она пыталась отговаривать, но я ее убедил в том, что немного свежего воздуха мне не помешает ради улучшения сна, а значит не приложу больших усилий.

Шли мы неторопливо. А зачем собственно спешить куда-то?… Спать мы не хотели, тем более, дело наше молодое – сами понимаете. Освоив язык жестов, я наконец-то понял, какая Анна интересная и культурно развитая девушка. Да, она не слышит, и от того не  может разделить со мной увлечение музыкой, но она всегда с интересом «слушала» мои объяснения о том, чем музыка могла сводить с ума миллионы людей. Как бы там не было, ей было более, чем доступно понимание красоты и глубины текстов песен, и хоть так отрывочным образом она могла понять, почему мне могла нравиться именно та или иная песня. Ей очень нравилась поэзия, особенно британская. Для меня было довольно необычно, когда мне рассказывали стихи руками. Вначале я даже терялся и переставал понимать, о чем речь. Но постепенно я научился «слушать», и в этом было свое очарование. Еще, оказывается, можно так и песни «петь» жестами. Однажды я как-то поставил свою самую любимую песню в минусовом варианте и стал следить за жестами, которыми демонстрировался старательно заранее заученный ею текст. Перформанс Анны нельзя назвать идеальным, ведь будучи лишенной слуха, невозможно попадать в ритм, но тем не менее, это было потрясающе. Не стал говорить ей о мелких, на мой взгляд, огрехах, ведь человек пытался и вкладывал душу, и не в моих силах ее огорчать. Да и какое это имеет значение? Ничто идеальным не бывает, да и меня нельзя отнести к перфекционистам.

И поэтому общество Анны было для меня желанным, и поэтому всегда находился повод быть с ней рядом. Вот что собственно и было наглядно показано после маминого дня рождения.

Проводив ее до дверей дома, я словно прирос к крыльцу. И это моментально сбило меня с толку, так как не знал, что сказать, ведь слова никак не могли выразить всю гамму моих чувств, точнее за мной не водилось умения ними выражать мысли сложнее бытового уровня. Говорить «до встречи» не хотелось, как и задерживать длинным разговором. Анна терпеливо ждала. Думай, голова, что сказать!

– Ты мне нравишься! – вылетела сия фраза из моих уст. Пусть я не показывал жестами, но она умела читать по губам. Боже, как мне неловко!

Она смущенно улыбнулась, опустив свои глаза. Я стоял как идиот, не зная, что это на меня нашло. Из ступора меня вывел ее поцелуй в щеку. Затем она бесшумно скрылась за дверью. Постояв немного, я переваривал абсурдность возникшей ситуации и приятную неожиданность со стороны Анны, я наконец-то развернулся в сторону своего дома.

Всю дорогу я неистово улыбался, мне хотелось танцевать и орать от нахлынувших чувств. Кажется, этим ясным вечером мне были поведано, что такое любовь. Со мной раньше такого не было, и мне искреннее было невдомек, почему такое всепоглощающее и возвышающее на небеса чувство становится для кого-то сродни пытки и причиной мучения. Будь моя воля, я бы бросился делать мир лучше, настолько меня переполняло счастье!

Дома я завалился одетым в кровать (о, это становится плохой привычкой), включил плейлист со самыми лучшими песнями о любви, надев наушники, где уже на полную громкость зазвучал голос непревзойденного Брайана Ферри. Лежал, и под него фантазировал на тему нашего с Анной будущего.

В следующий раз, когда мы встретились, я преподнес ей самый лучший букет, хотя нельзя меня назвать знатоком флористики, но судя по ее восторженной реакции, он таковым и был. Анна сегодня была особенно хороша. Чем больше я на нее глядел, тем больше она мне нравилась. Хотя «нравилась» слово какое-то слишком мягкое, не находите? Когда она появлялась на горизонте, у меня вмиг начиналось гореть лицо и уши, ноги становились ватными, а пульс яростно наращивал темп. А уж когда она стояла рядом… В общем, из-за соображений скрыть свои неподвластные мне эмоции я не пожалел своих денег и взял самый большой.

Судя по всему, не один я испытывал неведомые ранее столь сильные чувства. Она взяв букет, с такой трепетной нежностью приложила его к себе и несла так, как будто от этого зависела судьба всего бренного мира. Я ей предложил пойти в кафе, на что услышал в ответ утвердительный ответ.

По пути мы не особо разговаривали, так как Анна не могла из-за букета «разговаривать», так что это я молол ей всякую чепуху, на что получал понимающую улыбку, что было для меня большой наградой.

Наш обоюдный выбор пал на самый дальний столик, чтобы нам никто не мешал. Официант вызвался на помощь, помимо своих прямых обязанностей, взял у нас цветы, чтобы на время поставить их в воду, пока мы будем здесь перекусывать.

Анна заказала чай и яблочную шарлотку, я же – только кофе, потому что из-за того, что я не выспался прошлой ночью (бессонница стала моей постоянной гостьей), меня слегка клонило в сон. Да и аппетита как такового нет, мне вполне хватало коктейлей, которыми снабжал меня тренер. На вкус они были не слишком изысканными, но зато отбивали желание перекусывать надолго. Такое «питание» не одобрялось моей матерью, и поэтому я иногда старался чередовать приемы коктейлей и ее стряпню. Иногда приходилось есть через силу, что вызывал ощутимый дискомфорт.

Прикосновение руки Анны вывело меня из задумчивости. Как раз нам поднесли заказ, и я с жадностью стал хлебать кофе.

И вновь мы говорили обо все, кроме моего монолога на крыльце. Оказывается, скоро у нее день рождения, и она хотела бы устроить вечеринку, но переживала, что из-за шумихи мы можем мешать более старшим жителям городка. Я заверил ее, что не стоит переживать по тому пустяковому поводу, и что пришла моя очередь устроить ей праздник.

Во время обсуждения я заказал еще кофе, на что был одарен недоумевающим взглядом моей девушки. Да, моей девушки.

Букет было решено придержать у официанта, естественно за вознаграждение. Взявшись за руки, мы неспешно направились к берегу.  Пляж располагался за торговым центром и был огражден рядом деревьев и кустами. Поскольку Анна шла быстрее, то она уже сидела, уставившись вдаль океана, а я тем временем едва семенил.

Оказавшись рядом с ней, я увидел насколько она была сосредоточена на чем-то, что было видно исключительно ее величеству. Стало понятно, что меня не замечают, и присел рядом с ней, стараясь не тревожить ее своими неловкими движениями. Так и сидели на берегу бесконечного океана две души, каждая из которых имела свой жизненный багаж, с нуждой иногда так просто посидеть и смотреть в никуда.

Волны все сильнее набегали, выбрасывая себя со всей своей природной мощью на берег.

Видимо, дело идет к смене погоды. Солнце все чаще спряталось за облаками, которые словно тяжелели и серели, прежде чем выбросит  на землю накопленный небесный нектар. И ветер разгонял волны, тем самым доказывал, что его мощь будет только расти.

Я слегка продрог, и меня переполняло желание уйти куда-то, где можно спрятаться от еще не непогоды, но близкой к этому. Анна ничем не проявляла дискомфорт, как будто ничего не меняется вокруг нее.

Наконец она обернулась ко мне и улыбнулась:

– Мне кажется, или тебе холодно? – ее рука коснулась моего плеча, и хоть от нее веяло теплом, но меня еще больше затрясло, – о, да ты дрожишь!

Я пытался отнекиваться, но Анна уже поднялась, выражая решимость уйти отсюда. Моя рука схватилась за ее протянутую. ЕЕ глаза вновь смотрели в даль сквозь меня.

– Волны волнуются все сильнее, какое зрелище может быть еще прекраснее?… – В ее глазах застыло какое-то мечтательное блаженство.

Мне стало неловко, что из-за меня девушка лишается возможности предаться грезам. Я ей предложил остаться, но она наотрез отказывалась:

– Ты что, заболеешь еще! Как-нибудь придем сюда в следующий раз.

Я испытал большое облегчение, хотя старался не подавать виду. Наш путь пролегал через кафе, где мы забрали букет, а дальше – домой.

На следующий погода снова радовала своим спокойствием и теплом, и шезлонг на заднем дворе был мной занят с утра. Я пребывал в таком расслабленном состоянии, что даже уснул. Проснулся я от того, что мое тело болело, точнее кожа слово пылала огнем, и чертыхаясь забежал на кухню с заднего входа. Мама сидела за столом с чашкой кофе и книгой в руке.

– Мама! – заныл я, без двух минут мужчина.

– О боже! – она сразу поняла, что у меня солнечный ожог, – ты что спал? – Молодец! – воскликнула она, когда я закивал головой. – Прими пока прохладный душ, а я сбегаю за мазью.

Мне не хотелось иметь дело с водой, температура которой меньше сорока градусов, но мое тело изнывало огнем.

Спустя полчаса мое тело было измазано мазью, и вроде стало легче. Но весь день я провалялся в кровати, чтобы лишний раз не шевелиться, не вызывая тем самым малоприятные ощущения.

Сегодня по графику должна была быть тренировка, и тренер был недоволен тем, что случилось. Пожелал мне поскорее поправиться, без какой либо заботливой нотки в голосе. И напомнил, чтобы я пил те смеси, которыми он меня снабжал. И наконец, он ушел.

Под вечер у меня поднялась легкая температура, что и без того было достаточно, чтоб вновь пожалеть о сне на шезлонге. Процесс выздоровления шел не без дискомфортных ощущений, но зато это станет мне уроком. Я ждал все эти несколько дней визита Анны, но вместо нее приходил лишь Дэвид, чтобы справиться о моем самочувствии и поделиться последними вестями, за чтоб был ему сильно признателен.

Между тем, я не забрасывал порученное мне дело, и возникшая ситуация только шла мне на пользу, потому что активировалась моя фантазия насчет обустройства вечеринки.