Текст книги "Мы были чуть знакомы…"

Глава 6

После ухода Олега Людмила отправилась в ванную. Она открыла кран, добавила пену и, когда огромный пенный «сугроб» был уже готов перевалить через край, с удовольствием погрузилась в тёплую воду.

Она лежала, а из головы не выходил состоявшийся между нею и Олегом разговор. Сказать, что новость о проделках Андрея удивила её, значило ничего не сказать. Она до сих пор была в шоке от домыслов Олега. Кто бы мог подумать, что её добропорядочный Андрейка окажется шантажистом?! Ай да муженёк, ай да молодец – нашёл-таки курицу, несущую золотые яйца! И в самом деле: владея убойной информацией, наверное, очень трудно удержаться от соблазна и не воспользоваться ею в корыстных целях. Вот тебе и честный!

Людмила чуть прикрыла веки, вспоминая день, когда впервые с ним познакомилась…

В тот поздний вечер у неё было отвратительное настроение. Крепко поругавшись со своим парнем на вечеринке, устроенной однокурсниками в честь успешного окончания института, она решила наплевать на всех и отправилась домой одна, без провожатого. На улице давно стемнело. Дорога ей предстояла неблизкая, поэтому, опасаясь неожиданных сюрпризов в виде маньяков и пьяных отморозков, она торопливо цокала каблучками по гулкому асфальту, беспокойно оглядываясь по сторонам.

Как нарочно, за ней увязался какой-то подвыпивший тип. Может, просто хотел познакомиться, или ему было с ней по пути – неизвестно. Но всё время, что он плёлся следом, она дрожала от страха и рисовала в своём воображении страшные сцены насилия и близкую кончину. Вскоре, на её счастье, из-за поворота показался полицейский патруль, и, благодаря бога за ниспосланную удачу, она со всех ног кинулась к стражам порядка. Вполне понятно, что призыв о помощи, исходивший от такой хорошенькой девушки, нашёл в их сердцах самый горячий отклик. Четыре бравых молодца, движимые исключительно благородными порывами, с удовольствием взялись проводить Людмилу до дома.

Один из них ей особенно понравился: приятный на вид, стройный, темноволосый, с удивительными карими глазами. Он был самым немногословным среди товарищей, но его тёплый, завораживающий взгляд говорил Людмиле гораздо больше, чем все самые выразительные слова на свете. «Пропал парень!» – сразу поняла она, и ей почему-то стало тепло от этой мысли. Они встречались с ним несколько месяцев, а потом Андрей (так звали патрульного) сделал ей предложение. Вопреки родительской воле она согласилась стать его женой.

Жили они поначалу вместе с родителями Людмилы в их двухкомнатной квартире. Получив к этому времени звание лейтенанта, Андрей продолжал трудиться в родном УВД. Людмилу по знакомству пристроили бухгалтером в одну престижную контору. И всё было бы ничего, да только мать с отцом без конца шпыняли зятя за оскорбительно непристойные заработки. Много ли в полиции получают? Да одна мама, заведуя заводской столовой, имела зарплату в два раза больше, не говоря уже об отце с его зубопротезным кабинетом! По их мнению, зять просто обязан был обеспечить Людочке достойную жизнь. А иначе зачем тогда вообще было жениться?

Андрей старался исправить ситуацию. В свободное от работы время он стал заниматься перегоном машин. Финансовое положение немного улучшилось, а там и Олег вовремя подвернулся со своей фирмой. У молодых появилась возможность зажить отдельно. Но родители и здесь не успокоились и при каждом удобном случае расхваливали Олега: «Вот, Людочка, какой муж тебе нужен, – говорили они. – А твоему Андрею до скончания века прозябать на вторых ролях!»

Людмила супруга любила, но к его братцу-бизнесмену стала присматриваться внимательнее. Как оказалось, взаимно. Весёлый удачливый предприниматель больше подходил ей по духу, чем молчаливый и спокойный Андрей. Да, её муж сильный, надёжный, ласковый, способный увлечь на вершину блаженства. Он никогда не причинит боли. Но… за три года многое приедается. И деликатная нежность в том числе. А так иногда хочется острых, неизведанных ощущений!

Была бы её воля – она с удовольствием сделала бы между братьями родственную рокировку, но Олег никогда не предлагал ей чего-то большего, ограничиваясь лишь постелью и волшебными комплиментами. Людмила была уверена: он просто не хочет испортить братские отношения. Именно по этой причине она тщательно скрывала от мужа свои похождения.

Она подняла над пеной ножку с изящно вытянутым вперёд носком и медленно её выпрямила, любуясь гладкой, упругой кожей.

Что ж, если богатенький Буратино всё ещё не готов отбить жену у родного братца, ей остаётся только терпеливо ждать и осторожно корректировать ситуацию. До тех пор, пока золотая рыбка не созреет и сама не приплывёт в расставленные сети.

Честно говоря, Людмиле было глубоко наплевать, шантажист Андрей или нет. Для неё сейчас самое главное – не остаться у разбитого корыта. А поскольку супруг практически изобличён и очень скоро поплатится за свою выходку, то ей, похоже, пора делать ставку на старшего брата. Тем более что сегодня Олег сам намекал на пустующий без хозяйки дом и тем самым подарил ей надежду на совместное будущее.

И Людмила не собиралась отказывать ему в помощи. Говорят, общее дело сближает. Разве это не шанс? А уж со своей стороны она постарается сделать всё возможное и невозможное, лишь бы только старший братец остался доволен…

Глава 7

Когда рано утром Андрей собирался в Москву, он даже не предполагал, что мелкая водяная пыль, моросящая почти всю ночь, днём превратится в холодный и затяжной поток. Небеса словно решили поиздеваться, демонстрируя всему живому свой скверный нрав.

Он сидел в кабине грузовика и напряжённо всматривался в почерневшую от дождя полосу асфальта, ставшую скользкой и опасной. Включённые стеклоочистители без устали разгоняли по стеклу воду. Непонятная грусть, овладевшая им в конце поездки, постепенно переросла в невольное раздражение. Чёртова погода! Когда же, наконец, прекратится это проклятое ненастье и на небе снова засияет долгожданное солнышко?!

Впрочем, Сашка – невысокий темноглазый водитель, – учитывая, что фургон под завязку забит дорогостоящей техникой, вёл машину аккуратно, не гнал, а кое-где даже проявлял излишнюю осторожность. Но именно это обстоятельство больше всего и раздражало сидевшего рядом с ним Андрея. На часах скоро будет четыре, а они только-только подъехали к городу. Пока разгрузятся, пока уладят все формальности, а ведь ему ещё сегодня ехать к матери.

Мать Олега и Андрея – Антонина – жила в сорока километрах от города, в небольшом скромном посёлке под названием Митино. Цивилизация, к счастью, не обошла его стороной: однотипные пятиэтажки, школа, полуразрушенный Дворец культуры. Имелись даже отделение связи, парикмахерская и парочка магазинов со стандартным набором сельского провианта.

Почти все митинцы держали собственное хозяйство: огород, курочки, гуси, поросята. Антонина не являлась исключением. Несколько кур да две старые козы были для одинокой женщины настоящей отдушиной.

Прочно встав на ноги, Андрей много раз звал мать жить к себе – благо трёхкомнатные хоромы позволяли пойти на такой шаг. Но она не соглашалась, ссылаясь на то, что всей душой прикипела к родному селу. Да и обходиться без своих пеструшек и хохлаток вряд ли уже сможет. Андрей поворчал и отступился.

В отличие от него, Олег отношений с матерью не поддерживал и давно позабыл тропинку к родному дому. Зато Андрей старался за двоих: помогал деньгами, сделал в её однокомнатной квартирке евроремонт, установил телефон, отправлял в санаторий на отдых. Что ещё усталой деревенской жительнице надо? Живи и радуйся! Она и радовалась. А в глубине души занозой сидела боль за второго сына, для которого совершенно чужая женщина стала ближе и роднее, чем собственная мать.

Андрей тоже не понимал отчуждения Олега и даже как-то пытался вызвать его на откровенность.

– У меня уже есть мать! – свирепо рявкнул тогда на него Олег, и на этом тема материнства была для них навсегда закрыта…

Андрей вздохнул. Гнать за сорок километров по скользкой и коварной трассе – перспектива не из приятных. Да и лёг он вчера поздно, а встал рано. К тому же первая половина дня прошла вся на нервах, пока они загрузили эту чёртову оргтехнику в фургон и разобрались с бумагами.

Нет, решено: никуда он сегодня не поедет – слишком вымотался и устал. А матери позвонит и скажет, чтобы ждала его завтра утром. В конце концов, она ведь не ребёнок и хорошо понимает, что у сына могут неожиданно измениться обстоятельства или возникнуть неотложные дела.

Он решил не откладывать разговор до лучших времён. Достал мобильный телефон и набрал знакомый номер.

– Мам, привет, это я… Нет, прости, сегодня никак не смогу… Что? Погода плохая?.. Да, верно. Я тоже так подумал… Хорошо, буду завтра часам к двенадцати… Наверное, один… Ну всё, пока. До встречи.

Он убрал трубку. Его глаза машинально отметили в боковом зеркале следовавший позади фургона тёмный «БМВ» с охраной. Молодцы ребята – держат дистанцию и в то же время не пропускают между собой и грузовиком больше одной-двух машин!

Они въехали в город. Минут через десять Сашка подрулил к складу, и заждавшиеся грузчики с торопливой осторожностью принялись разгружать фургон.

Когда последняя коробка скрылась за металлической дверью, Андрей опечатал замок склада, сел в кабину и, хлопнув дверцей, велел водителю отправляться в офис.

Олег был на месте.

– Как съездили? – тут же поинтересовался он.

– Порядок, – скромно отрапортовал Андрей, выкладывая перед ним приличную стопку накладных, сертификатов и прочую сопроводительную документацию.

Олег вышел из-за стола:

– Устал?

Андрей неопределённо пожал плечами.

– Есть немного.

– Ну, пойдём, отвезёшь меня домой, потом можешь два дня отдыхать. – Олег похлопал Андрея по плечу. – А с делами мы потом разберёмся.

Они сели в оставленную возле офиса машину Андрея. Олег зябко поёжился на сиденье.

– Что же это с природой делается? – посетовал он. – Неужели до самых холодов поливать будет?

– Говорят, с завтрашнего дня начнётся бабье лето, – отозвался Андрей, заводя машину. – Но мне, честно говоря, с трудом в это верится.

Он осторожно вырулил на проезжую часть и помчался в сторону старой церквушки, купол которой в погожие деньки горел и переливался на солнце яркими золотыми сполохами.

За третьим поворотом дорога стала стремительно уходить вниз, и взгляду открылись пустынные берега реки, щедро утыканные осыпающимся ивняком и мокрым пожухлым бурьяном. Колёса с мерным стуком пересчитали швы бетонного перекрытия моста. А ещё мгновение спустя машина оказалась на противоположной стороне речушки и, набрав скорость, с глухим урчанием стала штурмовать крутой подъём.

На следующем перекрёстке Андрей повернул вправо. Наслаждаясь недавно заасфальтированным отрезком дороги, он через несколько минут с лёгким сожалением нырнул в хорошо знакомый ему, изрытый колдобинами переулок. Затормозив перед большим двухэтажным особняком, два раза посигналил.

Откуда-то из глубины двора появился коротко стриженный человек в чёрной куртке и с готовностью распахнул перед гостями металлические створки ворот. Машина заехала внутрь. Строительные работы на территории усадьбы были ещё не закончены, поэтому весь двор имел довольно неухоженный вид: повсюду валялись обрезки труб, битый кирпич и куски арматуры. Зато сам особняк, выложенный из жёлтого кирпича и покрытый дорогой немецкой черепицей, выглядел неприступно, гордым господином возвышаясь над соседствующими домишками.

Андрей собирался уехать сразу же, но Олегу всё же удалось уговорить его ненадолго заглянуть в дом. Они хлопнули дверцами и вышли из машины.

Внутри особняка находились шикарная лестница, ведущая на второй этаж, и пять свободных комнат. Но ни одну из них Олег ещё не успел толком обставить, ссылаясь на постоянную нехватку времени. Впрочем, гостиная и две ванные комнаты были доведены им почти до совершенства, вызывая у гостей острое чувство зависти. Со временем такая же приятная участь ожидала и другие уголки его жилища. А пока… Пока Олег и Андрей разместились в маленькой комнатушке, которую Олег решил переоборудовать под личный кабинет. Стол, пара кожаных кресел и такой же диванчик возле стены – вот и вся обстановка. Ну, ещё пёстрое пятно ковра посредине да кадка с юной пальмой у окна. Просто, но добротно.

Олег принёс откуда-то две табуретки и поставил рядом со столом.

– Думаю, на них будет удобнее, чем в креслах. – Он подозвал Андрея и уселся сам. – Давай чего-нибудь перекусим, пока Рашид жарит картошечку. Небось проголодался с дороги-то, а?

В дверях появился всё тот же коротко стриженный человек, открывший им ворота. На нём были растянутый после стирки свитер и тёмные спортивные штаны, коими завалены все дешёвые рынки. В руках парень держал поднос, на котором стояли пол-литровая бутылка «Абсолюта», пара стопок и тарелка с нарезкой балыка и сервелата, щедро присыпанной свежей кинзой.

При ближайшем рассмотрении мужчина оказался смуглым, плохо выбритым кавказцем лет двадцати восьми – тридцати. Чёрные заросшие брови, большой с горбинкой нос и тонкие нервные губы придавали ему зловещий, разбойничий вид.

Он бросил на Андрея косой холодный взгляд и, оставив поднос на столе, тихо удалился. Едва за ним закрылась дверь, как Андрей не удержался и полюбопытствовал:

– Слушай, Олег, давно хотел у тебя спросить: где ты раздобыл такое сокровище?

– А, – махнул рукой Олег, составляя с подноса стопки и отвинчивая у бутылки крышку, – полгода назад спас парня от неминуемой гибели, приютил, обогрел. Вот он теперь в знак благодарности стал для меня чем-то вроде прислуги. Когда меня дома нет, он тут вместо сторожа. А когда приезжаю, у него уже обед готов. Да ты ведь сам не раз его стряпню пробовал. Один плов чего стоит! Язык проглотишь.

Андрей согласно кивнул головой, припоминая ароматные то ли чебуреки, то ли лепёшки, напичканные сочным мясным фаршем. А такого вкусного плова он действительно ещё никогда и ни у кого ел. Тут Олег прав.

От мыслей и разговоров о еде рот Андрея наполнился слюной. Последний раз он ел, наверное, часов шесть назад в Москве. Да и можно ли назвать серьёзной едой стаканчик мерзкого кофе из пакетика, придавленный сверху холодным беляшом, мясо которого ещё совсем недавно бегало по улицам города? Он взял с тарелки кусочек сервелата, сунул его в рот и как бы между прочим заметил:

– А ты не боишься, что твой… Абдулла когда-нибудь тебя прирежет или отравит?

Олег разлил водку по стопкам и усмехнулся.

– Рашид-то? Исключено. За ту услугу, что я ему оказал, он мне до конца жизни ноги лизать будет!

– Ты в этом уверен? – усомнился Андрей. – Кавказцы – народ гордый и независимый. А тут вдобавок национальный конфликт назревает. Думаешь, твоему горцу за счастье прислуживать русскому?

Олег снова отмахнулся.

– Да говорю тебе: он не опасен.

Перед мысленным взором Андрея предстали щуплая, немного сутуловатая фигура Рашида и его холодный, настороженный взгляд. Тот ещё тип!

– Ты не поверишь, Олег, но всякий раз, когда я его вижу, – сказал он, закуривая последнюю оставшуюся в пачке сигарету, – у него такой вид, будто я прищемил ему дверью яйца. Кажется, я ему не нравлюсь.

Олег громко рассмеялся, затем пододвинул поближе к Андрею пепельницу, стоявшую на другом конце стола.

– Неудивительно. Ты ведь всё-таки мент, хотя и бывший. А у него на вашего брата жуткая аллергия, – еле слышно пояснил он.

– Чем же его так допекли? – Андрей смял в руке пустую пачку и бросил её в пепельницу.

– Да видишь ли, парень приехал сюда издалека работу искать, а его арестовали за то, чего он не совершал. В придачу вынудили оговорить своего соплеменника. Думаю, не нужно пояснять, какими методами? Однако парень не пошёл на подлость – и за это ему досталось ещё больше. В итоге соплеменничка всё же посадили – нашли другой повод, – а Рашида пришлось отпустить. Только вот за отказ от сотрудничества с органами был пущен слушок, что якобы это он сдал своего подельника. Теперь понимаешь, что грозило парню на воле за стукачество? Ему крупно повезло, что в тот день я случайно проезжал мимо заброшенного пустыря и просто чудом заметил его припорошённую снегом фигуру! Он был без сознания, но живой. Пуля насквозь прошила ему плечо. По всей видимости, стрелял пьяный либо дилетант. Вот так этот бедолага оказался у меня. Родни у него здесь нет, документов тоже, одним словом – бомж.

Олег поднял наполненную водкой стопку, вторую пододвинул Андрею.

– Ладно, братуха, давай-ка лучше за тебя выпьем. Встречаются ещё на свете такие нормальные мужики!

– Вообще-то, я за рулём, – напомнил Андрей, проигнорировав его непонятные, но лестные дифирамбы.

– Ничего. – Олег заговорщицки подмигнул левым глазом. – Пятьдесят грамм ещё никому не навредили. К тому же у тебя наверняка остались связи с гаишниками – отмажут в случае чего.

Андрей затянулся сигаретным дымом и покачал головой.

– Нет, я не буду.

В это время в кабинет вошёл Рашид, наполнив небольшое пространство комнаты ароматом зажаренной на сале картошки. Перед братьями возникла чугунная сковорода, доверху наполненная дымящимися золотистыми ломтиками (Олег не признавал есть жареную картошку из тарелок), а в придачу к ней – маринованные огурчики и жирные кусочки сельди, приправленные маслом и украшенные сверху тонкими кольцами лука.

От всей этой красоты шёл такой непередаваемый дух, что у Андрея отчаянно заныло в желудке и захотелось немедленно ухватиться за вилку. Он непроизвольно сглотнул слюну.

Рашид ушёл.

Олег с возмущением кивнул на стопки.

– Это просто кощунство – не выпить под такую закусь! Давай!

Он смачно выдохнул и одним могучим глотком покончил с выпивкой. Маринованный огурчик аппетитно захрустел у него на зубах.

– Вот змей-искуситель! – засмеялся Андрей и, ткнув сигаретой в пепельницу, последовал примеру брата.

Горячительная жидкость разлилась по пищеводу приятным теплом. Некоторое время они сосредоточенно работали вилками, перекидываясь друг с другом короткими, малозначительными фразами. Наконец Олег оторвался от трапезы и вновь потянулся за бутылкой.

Андрей решительно накрыл свою стопку ладонью.

– Всё, я – пас. Мне ещё домой ехать.

Олег сделал несколько попыток уговорить его, но Андрей остался непреклонен.

– Ну, как знаешь, – отступился брат. – Мне просто хочется, чтобы ты знал, как я тебе благодарен. За тебя!

Он плеснул себе водки и взмахнул отставленным в сторону локтем – содержимое стакана быстро исчезло во рту.

Андрей в недоумении вскинул брови:

– Какая благодарность? О чём ты?

Олег слегка поморщился, закусил куском селёдки и с серьёзным видом уставился на озадаченного Андрея.

– Да я всё о том же, Андрюха… О нас с тобой. – Он сложил руки на столе и чуть подался вперёд. – Мы всегда избегали этой темы, но… видит Бог: я никогда не смогу забыть своего прошлого. Слишком зыбкая почва была тогда под моими ногами. И если бы не ты…

– Господи, Олег, да в чём дело-то? – не выдержал Андрей.

– …я бы, может, до сих пор ещё парился на нарах. – Олег закончил до конца свою мысль. – От твоего слова тогда многое зависело.

– С чего ты взял? – Андрей уже понял, о чём идёт речь.

Брат уклончиво пожал плечами.

– Ты же первым оказался на месте преступления, – сказал он, – и должен был видеть гораздо больше, чем твои архаровцы.

– Что же, по-твоему, я должен был видеть?

– То, что не вызвало бы сомнений у следствия. Нож в руках убийцы.

Андрей перестал жевать и отложил вилку в сторону.

– Если я издалека не узнал собственного брата, то почему ты решил, что я мог разглядеть нож?

– Я не говорю, что ты должен был его разглядеть. – Олег вздохнул, подыскивая нужные слова. – Просто исчезновение ножа поставило нас с Дэном в равное положение. Мы оба оказались под подозрением. И как свидетель, ты вполне бы мог обернуть эту ситуацию против меня.

– Каким образом?

– Ну, например сказать, что видел нож именно в моих руках. И потом… ты почему-то бросился в погоню за мной, а не за Дэном. Значит, интуитивно, а может быть, по каким-то другим соображениям счёл меня более опасным. Думаю, если бы ты поделился со следователем своими наблюдениями, он бы не оставил их без внимания. Но ты этого не сделал и тем самым избавил меня от лишних хлопот и переживаний. Вот именно за это я тебе и благодарен.

Андрей покачал головой.

– Ну, во-первых, сейчас каждый школьник знает, что одну интуицию к делу не подошьёшь. А во-вторых, я погнался за тобой только потому, что ты рванул с места гораздо раньше своего приятеля. У меня сработал инстинкт преследования, только и всего. Но в любом случае ты оказался чист. Зато против твоего дружка прямых и косвенных улик было хоть отбавляй.

Олег плотно сжал губы и покачал головой.

– Скажи: а сам-то ты уверен в моей непогрешимости? – своим совершенно неожиданным вопросом он поставил Андрея в тупик.

Андрей озадаченно нахмурился, но старший брат будто гипнотизировал его взглядом.

– Тебе никогда не приходила в голову мысль, что это я убил вашего сержанта? – вкрадчиво продолжал он. – Ведь может же такое быть? Интересно, будь я убийцей – как бы ты поступил тогда: сдал меня с потрохами или всё-таки нет?

Андрей неподвижным взором уставился на стоящую перед ним чугунную сковороду, затем глухо спросил:

– Я не понимаю: для чего ты затеял весь этот разговор?

– Да вот хочу узнать, что тебе дороже: служебный долг или кровные узы?

– Кровные узы? – с возмущением повторил Андрей, поднимая голову. – И об этом говоришь ты, который за столько лет ни разу не навестил мать?! Я ещё могу понять то время, когда ты был маленьким ребёнком и тебе не разрешали приезжать в наш дом. Но ведь сейчас ты взрослый, самостоятельный человек. Что тебе мешает заглянуть к матери и перекинуться с нею хотя бы парой слов? Ты даже не представляешь, как бы она обрадовалась твоему появлению! В каждый мой приезд она неизменно заводит разговор о тебе: как ты живёшь, чем занимаешься, гордится твоими успехами и переживает все твои неудачи. А я даже привета не могу от тебя передать, потому что старший сынок и слышать ничего не желает о родной матери… – Он на мгновение умолк и скорбно усмехнулся. – В тот день, когда тебя арестовали, с ней случился сердечный приступ, и её увезли на «скорой». С тех пор она уже не может обходиться без лекарств и врачей. А ты говоришь: кровные узы… Да ты и про меня вспомнил только потому, что я был для твоих планов самой подходящей кандидатурой.

Андрей умолк и потянулся за сигаретами, но, вспомнив, что они закончились, опустил руки на колени.

На лице Олега читалось явное разочарование. Должно быть, он ожидал услышать совсем другой ответ. Похлопав себя по карманам, он вытащил пачку «Парламента», взял одну сигарету для себя, остальное пододвинул Андрею.

– Запомни мои слова на всю жизнь, братуха, – хмуро произнёс он, прикуривая от зажигалки. – Ни одна порядочная мать не отдаст своего ребёнка на воспитание постороннему человеку. Мне просто повезло, что чужая женщина полюбила меня, как родного сына. Именно она и стала моей настоящей матерью. Другой мне не нужно. – Он снова затянулся и сквозь повисшее между ними облако дыма добавил: – А своей матушке передай: я никогда не прощу её предательства.

Взгляд Андрея был прикован к лежавшей на столе пачке «Парламента», но не потому, что очень хотелось курить, – на белой глянцевой коробочке бессовестно красовались до боли знакомые ему пятилистники. Их мог нарисовать только один человек – Людмила.

«Каким образом? Когда?!» – прорезала мозг единственная мысль. С трудом справившись с замешательством, он посмотрел на Олега. «Господи, Люда, неужели?..»

Посчитав, что растерянный вид Андрея вызван его откровением, Олег злорадно ухмыльнулся. Он плеснул в стопку немного водки, выдохнул и залпом опустошил, не закусывая.

– А ты знаешь, почему мой отец забрал меня к себе? – поспешил он закрепить свою удачу. – Потому что твоему папашке не захотелось воспитывать чужого выродка. И твоя бедная, многострадальная мамочка пошла у него на поводу. Видно, его большой член показался ей дороже родного сыночка!

А вот это было, что называется, излишним. Терзаемый жуткими подозрениями и скопившейся за день усталостью, Андрей сам не заметил, как вскочил с места и, перегнувшись через стол, схватил Олега за ворот рубахи:

– Ты… – выдохнул он сквозь зубы и замолчал, наткнувшись на невозмутимый взгляд старшего брата, который к тому же ещё презрительно усмехался.

– Ну, давай, набей мне морду, – подзадоривал он. – Спорим, мамочка тебя за это не похвалит? Зачем, скажет, братика старшего обидел?

С нескрываемым презрением Андрей несколько секунд изучал физиономию соперника, затем разжал пальцы. Олег не удержал равновесия. Он споткнулся о табуретку и, не устояв на ногах, с размаху грохнулся на пол.

– Ах, вот ты как! – проговорил он, медленно поднимаясь с паркета. – Родственниками, значит, швыряешься? И это после всего, что я для тебя сделал? Нехорошо.

Андрей молчал.

– Что, правда глаза колет? – снова усмехнулся Олег, одёргивая на плечах рубаху. Он вплотную приблизился к Андрею и положил ему на плечо руку. – Представь, а я прожил с этим всю свою жизнь… Думаешь, мне не обидно?

«Это мне должно быть обидно, пока ты тайком бегаешь к моей жене», – едва не вырвалось у Андрея, но он сдержался, прекрасно понимая, что горстка пятилистников на пачке сигарет – ещё не доказательство измены. Может, появление этого рисунка имеет другое, вполне невинное объяснение, а он почему-то сразу подумал о самом худшем. Ведь напридумывать о человеке гадости всегда проще, чем поверить в его порядочность. Вот только спросить напрямую, кто разукрасил сигареты брата лепестками, у него не хватило духу. Он был ещё не готов к этому. Да и можно ли быть готовым к предательству? И что вообще делают обманутые мужья в таких случаях?

Андрей поймал себя на том, что, не узнав и сотой доли правды, уже сделал соответствующие выводы. Вспышка ревности на мгновение лишила его способности трезво мыслить. Так ведь и до греха недалеко. Словно очнувшись от кошмарного наваждения, он тряхнул головой и бросил на Олега пытливый взгляд: мог или не мог?

Но обиженное выражение на лице брата затмевало все остальные его чувства и эмоции. Впрочем, остаётся ещё супруга. Уж её-то взгляд точно не сможет ему солгать.

– Я думаю, что когда-нибудь тебе станет стыдно за свои слова, – сухо проговорил он, с трудом переключая себя на общение с Олегом. – Надеюсь, твои будущие дети не поступят с тобой так же.

Ему больше нечего было делать в этом доме. Он повернулся к Олегу спиной и направился к выходу.

– У моих детей будет более достойная мать! – крикнул ему вслед Олег.

Похоже, он так и не понял, какая именно причина разозлила Андрея на самом деле.

Андрей ничего не ответил. Он прикрыл за собой дверь и под колючим пристальным взглядом Рашида вышел во двор к оставленной там машине…

Супругу он застал дома за приятным времяпровождением. Она пила кофе с пирожным и смотрела по телевизору какую-то старую комедию. Едва он хлопнул в прихожей дверью, как её стройная фигурка в коротком шёлковом халатике появилась в коридоре.

– Привет, как съездил? – Она встала на носочки и быстро поцеловала Андрея в щёку.

– Нормально, – скупо отозвался Андрей, исподтишка наблюдая за её, как ему показалось, излишне игривым настроением. Хотя ещё несколько часов назад такое поведение вызвало бы у него волну умиления и нежности. Людмила редко баловала его поцелуями на пороге. Обычно это предшествовало очередным крупным растратам в виде золотых украшений, дорогих шмоток или какого-нибудь неожиданно возникшего каприза. В принципе, ничего страшного – деньги у него были. Почему бы не побаловать любимую женщину?

Но теперь он смотрел на привычные для него вещи другими глазами. Глазами обманутого мужа. Каждый жест, движение, неосторожно брошенное слово и просто малейшее изменение тональности в голосе настораживали его, заставляя во всех этих проявлениях угадывать степень её порочности. Он даже не знал, что было бы для него легче: такая вот изматывающая душу неопределённость или жестокая, неотвратимая правда.

Стараясь казаться невозмутимым (хотя внутри всё дрожало от напряжения), он пошёл в ванную и долго там плескался под струёй воды, пока потерявшая терпение Людмила сама не заглянула к нему.

– Андрюш, ты ужинать будешь?

Андрей промокнул мокрое лицо полотенцем:

– Нет, Людочка, спасибо, я поел у Олега.

– Как? Ты был у Олега? – Лицо Людмилы удивлённо вытянулось.

– Да, а что?

– Ничего. – Она пожала плечами. – Просто я думала, что после работы ты сразу поедешь сюда.

– Я тоже так думал. Но мне пришлось сначала подвезти Олега до дома. В итоге мы вместе поели и… даже успели поругаться.

Не глядя на неё, он повесил полотенце на крючок. Людмила посторонилась, давая ему выйти из ванной. В её глазах промелькнуло неподдельное любопытство:

– Вы поругались? Из-за чего?

Андрей грустно усмехнулся. А почему бы взять и не рассказать ей о своих подозрениях? Было бы очень любопытно посмотреть на её реакцию. Наверняка будут слёзы, истерика, упрёки и даже звонкая пощёчина – у женщин это здорово получается. Но главного от неё он всё равно не услышит. Кто захочет пилить сук, на котором сидит? Из его груди вырвался вздох сожаления:

– Поверь, милая, у двух… – Он хотел сказать «соперников», но вовремя спохватился. – …у двух мужчин всегда найдётся повод для разногласия.

– Надеюсь, ничего серьёзного? – Она насторожилась.

– Нет, что ты, – заверил её Андрей. – Всего лишь мелкая ссора. Не бери в голову.

Услышав, что военные действия отложены, Людмила сразу успокоилась. Из гостиной время от времени доносились громкие звуки и пронзительный женский визг – старая комедия продолжала жить и развиваться по законам своего жанра. Людмила заинтригованно повернула голову на звук. Что ж, раз ничего не произошло, Андрей в порядке, сыт, жив и здоров, то она потеряла к нему всякий интерес.

– Андрей, ты не против, если я досмотрю фильм? Кстати, идёт твоя любимая комедия – не хочешь присоединиться?

Андрей покачал головой. Только комедии ему сейчас не хватало.

– Нет. – Он был рад, что какое-то время сможет побыть наедине со своими мыслями.

Людмила исчезла в гостиной.

Андрей прошёл на кухню, включил свет. Открыл дверцу навесного шкафчика, где хранилась всякая хозяйственная мелочь, в том числе и его табачные запасы, и достал пачку сигарет. Неторопливо её распечатал. Затем, щёлкнув зажигалкой, закурил. Облачко дыма заклубилось перед его носом и медленно потянулось вверх. Он шагнул к окну, сдвинул в сторону ажурную занавеску и приоткрыл форточку. С улицы потянуло сыростью. Дождь закончился, и на небе появились первые признаки просветления. Сунув руку в карман брюк, Андрей стоял и курил, с задумчивым видом глядя в мутно-синюю глубь двора.