Текст книги "Совершенствование институциональной модели российской экономики. Морально-нравственное измерение"

1.5. Влияние институциональных факторов на перспективы формирования цивилизованной модели российской экономики в контексте теории экономических кризисов

За более чем двадцать лет рыночных реформ российская экономика официально пережила два крупных финансово-экономических кризиса 1998 года и 2008–2009 гг. Считается, что теперь Россия может по праву называться страной с рыночной экономикой («нормальной рыночной страной»), так как кризисные явления – неотъемлемая черта рыночного механизма [139, с. 5]. Однако результаты рыночных реформ, особенно в самом начале их проведения, а также последующих кризисов имели в нашей стране более тяжелые последствия, чем в других странах. Следовательно, можно предположить, что посттрансформационный период развития российской экономики имеет свои особенности, связанные с тем, что всегда отличало Россию от других стран, а именно со спецификой структуры морально-нравственных качеств, двойственностью менталитета экономических субъектов как причин неустойчивости институционального фундамента нации. В результате слепого применения западных экономических рецептов о свободе рыночной конкуренции и саморегулировании из двойственных качеств российских экономических субъектов неизбежно с большей силой проявились менее продуктивные из них: ощущение вседозволенности, эгоизм, леность, потребительство. Это имело для нашей страны невероятно пагубные социальные, экономические, интеллектуальные, культурные последствия, на что, в частности, указывают большие, по сравнению со странами Восточной Европы (где институциональный фундамент, видимо, оказался прочнее), показатели падения ВВП в первые годы реформ (табл. 7). Однако причины этих последствий пока не выяснены до конца.

Таблица 7. Динамика ВВП в России и странах Восточной Европы, в процентах к предыдущему году [149, с. 22]

Как видно из табл. 7, в странах Восточной Европы в 1990–1991 гг. темпы снижения ВВП были сравнимы с российскими, однако уже в 1992 году в этих странах началось замедление темпов снижения ВВП, к 1995 году имело место повышение ВВП, в то время как в России он продолжал падать: в 1996 году физический объем ВВП составил 96,4 % уровня предыдущего года, в 1997 году имело место повышение физического объема ВВП всего на 1,4 %, в 1998 году ВВП снова упал на 5,3 % по сравнению с предыдущим годом [269]. В связи с этим в данном исследовании выдвинута гипотеза о том, что столь невероятные по своей глубине и продолжительности негативные последствия рыночной трансформации можно объяснить с позиций институционального подхода: в условиях неустойчивого институционального фундамента, присущего российскому обществу, структура морально-нравственных качеств экономических субъектов оказалась под более сильным (чем в других странах) негативным воздействием институционального «провала», характерного для рыночной экономики в целом.

Еще в конце 1980-х гг. в стране начались коренные преобразования, связанные с частичным внедрением рыночных механизмов. Последствия этих преобразований можно охарактеризовать не иначе, как начало экономического кризиса: невиданный товарный дефицит, спад производства, деградация налоговой базы, бюджетный дефицит (около 30 % ВВП), катастрофическое нарастание внешнего долга и распад единого экономического пространства [140, с. 38]. Все эти обстоятельства не могли не сказаться на уровне морально-нравственного капитала общества. Институциональная среда начала 1990-х гг. складывалась под влиянием таких непродуктивных с экономической точки зрения качеств экономических субъектов, как негативное отношение к труду, культ потребления, расточительность, богатство как самоцель, ориентации на сиюминутную прибыль, ловкачество, риск за счет других, необразованность и наглость как критерии достижения успеха, групповой эгоизм, жестокость, лживость, преклонение перед иностранным, ощущение вседозволенности (см. рис. 1). Они, в свою очередь, определили процесс формирования кризисной модели экономики. Как правило, понятие экономического кризиса связывают с резким и значительным снижением объемов промышленного производства, ВВП, инвестиций, реальных доходов населения, ростом уровня инфляции и безработицы, внешнего и внутреннего государственного долга, бюджетного дефицита, девальвацией национальной валюты. Как же морально-нравственные качества экономических субъектов могли повлиять на столь большой перечень макроэкономических показателей? Механизм этого влияния можно описать следующим образом.

В советском государстве одной из важнейших ценностей человека был труд. Прославление человека труда имело место на всех стадиях процесса социализации личности: в школе, вузе, коллективе. Благодаря неимоверному, самоотверженному труду миллионов людей измученному войнами и революциями советскому государству удалось восстановить экономику, создать колоссальный производственный и интеллектуальный потенциал, заложить основы будущего развития экономики страны. Еще не растраченный к настоящему времени производственный и научный потенциал России (а именно, не обновляемые десятилетиями основные фонды и передовые позиции по ряду отраслей ВПК) сохраняется во многом благодаря трудолюбию, усердию, самопожертвованию и интеллекту миллионов советских граждан. Однако с приходом рынка именно трудолюбие стало одной из первых ценностей, подвергнутых забвению. Его место заняло стремление к легкой и беззаботной жизни. Тяжелый физический труд рабочего стал наименее престижным занятием, которое иногда и вовсе не оплачивалось. Подобное отношение к трудовым ценностям, наряду с недальновидной социально-экономической политикой и неизбежными трудностями трансформации, стало причиной резкого падения объемов промышленного производства. Еще Г. Мюрдаль указывал на то, что многие страны долгое время остаются на одной и той же ступени развития по причине отсутствия культуры труда [160, с. 132]. Г. Попов отмечает, что простое нежелание трудиться есть причина низкой производительности труда в России [76, с. 147]. Многие граждане предпочитают ничего не делать, чем работать, хотя бы за меньшую оплату труда. Таким образом, негативное отношение к труду, леность имеют следующие прокризисные социально-экономические последствия:

1) рост уровня добровольной безработицы;

2) резкое падение объемов промышленного производства (требующего больших трудовых усилий, чем, например, сфера услуг), а значит, и предложения отечественных товаров, дефицит, повышение уровня импортозависимости, ведущие к утрате ликвидности экономической системы и необходимости денежной эмиссии;

3) снижение производительности труда;

4) сокращение инновационного и научного потенциала страны, так как только трудолюбивый человек способен идти путем проб и ошибок, чтобы добиться чего-то нового;

5) резкие изменения в структуре ВВП, увеличение доли третичного сектора (особенно финансового и торгового) и добывающих отраслей в ВВП;

6) расширение масштабов теневой экономики.

Одновременно с забвением трудовых ценностей в структуре морально-нравственных качеств раннерыночных российских экономических субъектов появились расточительность, стремление к богатству любой ценой. Жажда наживы, материального достатка, ориентации на сиюминутную прибыль проникли в сознание большинства людей. Западный образ жизни олицетворял «одержимость потребительскими благами» [36, с. 67], роскошь, отсутствие дефицита. Здесь утилитарные западные ценности «удачно» соединились с широтой русской души: стремлением жить на широкую ногу, похвастаться перед соседом, расточительностью и мотовством. При нехватке товаров отечественного производства страну заполнили импортные товары не всегда высокого качества. Это привело к снижению среднего уровня качества товаров и услуг, а главное – к возникновению колоссальных диспропорций в структуре спроса и предложения. С одной стороны, негативное отношение к труду не могло обеспечить достаточное предложение отечественных товаров или хотя бы объем производства, необходимый, чтобы расплачиваться за импорт, а с другой – спрос населения на потребительские товары возрастал в геометрической прогрессии. После изматывающего дефицита и борьбы за выживание людям были необходимы дешевые импортные товары, способные удовлетворить их насущные потребности. Наладить производство качественных отечественных товаров народного потребления в России до сих пор не удается отчасти по тем же причинам. Зачем прилагать трудовые усилия, вкладывать ресурсы в производство, отдача от которого не такая быстрая, как в сфере услуг или при экспорте полезных ископаемых, если можно купить дешевые импортные товары? Леность, расточительность и ориентации на сиюминутную прибыль привели к деградации производственного потенциала страны, рентоориентированному поведению, направлению предпринимательской активности в сторону торговли, банковского сектора, финансовых и посреднических услуг, обеспечивающих быстрый и легкий доход без учета будущих потребностей общества.

Насаждение культа потребления или, по крайней мере, стремления к поддержанию высокого уровня жизни, стимулировавшегося коммерческой рекламой, провоцировало резкое увеличение объемов потребительского, в том числе ипотечного, кредитования не только в России, но и в США, особенно перед кризисом 2008–2009 гг. В сочетании с близорукостью и жаждой наживы финансового сектора рост объема выданных потребительских кредитов стал причиной снижения ликвидности и банкротства ипотечных агентств и банков. Здесь ярко проявились последствия «стремления к поддержанию привычного уровня жизни» (Дж. М. Кейнс) и «морали опережающего потребления», жизни в кредит, когда вещь сначала приобретается, а уже потом выкупается трудом человека [36, с. 173; 197, с. 29].

Не сбылись надежды и на появление в России крепкого среднего класса собственников и предпринимателей. Капитализм западного образца в основном создавали предприниматели, воспитанные в духе протестантской этики, отличающиеся трудолюбием, целеустремленностью, бережливостью и прагматизмом, в то время как раннерыночными российскими предпринимателями в большинстве случаев двигали алчность и расточительность. Их отличительной чертой была не предприимчивость как свобода мысли, энергия, воля, упорство, желание воплотить новую идею, а ловкачество, стремление извлечь выгоду из всего, без оглядки на положение других людей. Рвачество, наглость и необразованность, а не предприимчивость стали основными способами достижения успеха в бизнесе и в быту для многих людей.

Раннерыночных экономических субъектов отличали эгоизм и жестокость, ведь рыночные ценности означали главенство принципа «каждый сам за себя». Индивидуализм, присущий западному, особенно американскому, обществу, на фоне забвения ценностей коллективизма и освобождения от многолетнего подавления интересов личности в пользу интересов коллектива и государства трансформировался в групповой эгоизм российского общества. Излишний индивидуализм, крайний эгоизм также не способствовали развитию тех отраслей экономики и реализации отдельных инфраструктурных проектов, требовавших длительных совместных усилий большого количества людей, то есть крупного промышленного производства, которое только и может обеспечить экономическую безопасность страны в долгосрочной перспективе. При малейшем ухудшении экономической ситуации рвачи и эгоисты распродают активы, увольняют работников или сокращают оплату труда, переводят сбережения из отечественных банков за рубеж, тем самым нарастает кризис ликвидности и резко падает внутренний спрос, то есть начинает разворачиваться экономический кризис.

Массовым явлением в условиях кризисной модели функционирования российской экономики стала ложь. Честность никогда не была обязательной для русского человека чертой (Н. Бердяев) [28, с. 74]. Однако в новых рыночных условиях она приобрела угрожающие масштабы. Деловая необязательность стала характеристикой тогдашней хозяйственной культуры, в обществе возник кризис доверия. А ведь только честность и доверие могут служить основой долгосрочного взаимовыгодного сотрудничества экономических субъектов, реализации крупных инвестиционных проектов, вложений в основной капитал. Быстрый и легкий доход, без трудовых усилий и учета интересов других людей мог обеспечить только путь лжи и обмана. Таким образом, одни негативные морально-нравственные качества провоцировали воспроизводство других. На базе подобных качеств экономических субъектов получили развитие виды предпринимательской деятельности, где всегда существовала, в том числе в советское время [33], и существует возможность для различного рода махинаций, основанных на некомпетентности потребителей: торговля, финансовые операции. Все это стало возможным еще и по причине ощущения вседозволенности, захлестнувшего российское общество, поскольку политические интересы элиты отвлекали все силы на борьбу за власть, а не на наведение порядка и восстановление экономического потенциала страны [158, с. 112, 114].

Наконец, наиболее пагубные последствия имело такое качество раннерыночных экономических субъектов, как отсутствие патриотизма, преклонение перед всем, что можно назвать иностранным: товарами и услугами, массовой культурой и в целом образом жизни. Низким уровнем патриотизма можно объяснить многие беды России начала рыночных реформ, в том числе переключение на использование импортных товаров и услуг, гипертрофированное выпячивание обладания импортными товарами, перевод капитала за границу, продажу долей в уставном капитале ряда стратегически важных отечественных предприятий иностранцам, снижение интеллектуального и инновационного потенциала страны, которую покинули многие образованные и предприимчивые люди.

Как видно, рассмотренные морально-нравственные качества экономических субъектов (предпринимателей, чиновников, населения в целом) оказывали отрицательное влияние на уровень социально-экономического развития, так как вызывали возникновение диспропорций в структуре спроса и предложения на денежном, потребительском рынке и рынках факторов производства, по сути, разрушая привычную схему процесса экономического кругооборота (рис. 6).

На рис. 6 показано, что негативные морально-нравственные качества, с одной стороны, вели к падению предложения товаров и услуг вторичного сектора экономики, а с другой – увеличивали спрос на продукцию перерабатывающих производств, который можно было удовлетворить только с помощью импорта. Эти же качества провоцировали увеличение предложения в отраслях первичного и третичного сектора и снижение спроса на них внутри страны: излишек продукции добывающих производств вследствие невостребованности перерабатывающими отраслями[17]17
  По данным В. Цветкова, за годы реформ потребление алюминия отечественными промышленными предприятиями снизилось в 3 раза, цинка – в 2,7; меди рафинированной – в 3,4; свинца – в 3,3; никеля – в 5,7; олова – в 4,2; вольфрамового концентрата – в 8,4; молибденового концентрата – в 6,4 раза. По использованию нефти и основных металлов на душу населения отставание России от развитых стран составляет 2–4 раза, стратегических материалов, необходимых для развития новейших технологий, – 10–12 раз [245, с. 35, 36].


[Закрыть] и рентоориентированного поведения вывозился за рубеж, а товары и услуги третичного сектора по причине низкого платежеспособного спроса усиленно навязывались населению (финансовые пирамиды, потребительское кредитование, агрессивное продвижение товаров и услуг, в том числе в коммерческой рекламе, бесконечные скидки, акции, распродажи, использование недобросовестных методов конкуренции). Таким образом, морально-нравственные качества экономических субъектов как кризисного, так и переходного и цивилизованного типов непосредственно влияют на уровень спроса и предложения товаров и услуг, следовательно, их можно назвать неценовыми детерминантами спроса и предложения.

Рис. 6. Влияние негативных морально-нравственных качеств экономических субъектов на структуру внутреннего совокупного спроса и предложения по секторам экономики и повышение риска кризисных явлений в экономике

В условиях кризисной модели экономики массовый характер приобрели такие явления, как виртуализация предложения товаров и услуг, когда инновации в финансовом и потребительском секторе не являются таковыми в чистом виде: новые свойства товарам и услугам приписываются рекламой и хорошо обученными продавцами (так называемое позиционирование товара или услуги в глазах потребителя). В сфере финансовых услуг «интеллектуальная революция» в области ценообразования на рынках производных финансовых инструментов позволяла, с одной стороны, обосновать благотворность дерегулирования [308], а с другой – преподнести недостаточно финансово грамотным гражданам пакет «мусорных» ценных бумаг как достаточно выгодный портфель вложений. Такое поведение экономических субъектов кризисного типа, прежде всего зарубежных финансовых регуляторов, получило теоретическую основу благодаря модели Эрроу-Дебре, следуя которой многие экономисты (включая бывшего главу ФРС США А. Гринспена) были убеждены, что введение новых производных ценных бумаг может повышать благосостояние [235, с. 13].

Так возникали и постоянно воспроизводились институциональные факторы кризисной модели развития экономики, вылившиеся в конце концов в банкротство государства и кризис 1998 года. Его характерные черты – неспособность государства выполнять свои социальные обязательства, постоянная необходимость наращивать внутренний и внешний долг для рефинансирования старых долгов, высокая импортозависимость, превращение страны в поставщика энергоресурсов и рынок сбыта для товаров и услуг других стран – были спровоцированы деградацией внутренних резервов роста, то есть реального производства конкурентоспособной продукции, которая [деградация], в свою очередь, имела вполне конкретные институциональные причины: неустойчивость институционального фундамента общества усиливала действие институционального «провала рынка» и преобладание в структуре морально-нравственных качеств экономических субъектов негативных черт, ориентированных на кризисную модель развития экономики (то есть резкое снижение морально-нравственного капитала).

Таким образом, основной причиной кризиса 1998 года и последующих кризисов в России можно считать институциональный «провал» рыночного механизма в его худшем раннерыночном варианте первоначального накопления капитала, когда экономическими субъектами двигают алчность, жажда наживы и жестокость, а не соображения общественной пользы, забота о будущих поколениях и судьбе страны. Из рис. 6 видно, что многие факторы, традиционно относящиеся к причинам нестабильности российской экономики, более глубокого сокращения ВВП страны вследствие кризисов по сравнению с другими странами[18]18
  В 2009 году ВВП России сократился на 7,9 %, в то время как в других странах падение было не столь значительным, а в Китае, Индии, Индонезии, Австралии, Иране, Польше, Южной Корее, Саудовской Аравии и Аргентине ВВП даже увеличился [217, с. 44–45].


[Закрыть] (высокая зависимость от экспорта энергоресурсов, низкая диверсификация экспорта, открытость национальной экономики, гипертрофированное развитие финансового сектора, его отрыв от нужд реального производства, перекосы в отраслевой структуре национальной экономики, низкий уровень внутреннего спроса) [217], во многом являются следствием накопления негативных морально-нравственных качеств экономических субъектов, что вызвано действием институционального «провала рынка».

Институциональный «провал рынка» – общая для всех стран с рыночной экономикой причина кризисов – проявляется в формировании негативных, прокризисных морально-нравственных качеств экономических субъектов, ведущих к разбалансированности спроса и предложения, рано или поздно выливающейся в кризис, причем не только в экономике, но и в других сферах жизни общества: культурной, политической, социальной. Однако глубина кризиса, его последствия и возможности восстановления экономики непосредственно зависят от устойчивости институционального фундамента и уровня морально-нравственного капитала общества, то есть наличия устоявшихся качеств, ценностей, принципов экономических субъектов, способных противостоять натиску «провалов рынка». После того, как становится понятно, что «невидимая рука рынка» не справляется с кризисом, ведущие государства мира мобилизуют всевозможные национальные и международные резервы для борьбы с его последствиями, используя при этом преимущественно денежно-кредитные, бюджетные, административные методы, мало затрагивающие вопросы корректировки институциональной среды. По мере того как ситуация в экономике стабилизируется, прекращается падение базовых макроэкономических индикаторов, государство снова отпускает рычаги воздействия на экономику, давая свободу рыночным механизмам саморегулирования или, другими словами, свободу институциональному «провалу». Однако поскольку корни проблемы возникновения кризисов не устранены, то есть институциональный «провал» рыночного механизма продолжает действовать, воспроизводя негативные морально-нравственные качества экономических субъектов, накопление новых диспропорций спроса и предложения становится неизбежным, и кризисы возникают снова и снова, периодически повторяясь через приблизительно равные промежутки времени, необходимые как раз для того, чтобы национальные и международные экономические власти навели порядок, а институциональный «провал рынка» снова воспроизвел негативные морально-нравственные качества экономических субъектов. Отсюда и периодичность повторения кризисов, то есть цикличность развития современной рыночной экономики.

Таким образом, рыночный механизм, провоцирующий падение морально-нравственного капитала экономических субъектов, снова и снова приводит к кризисам. С этих позиций классические фазы экономического цикла могут быть описаны следующим образом (рис. 7):

• формирование диспропорций спроса и предложения в различных секторах экономики, вызванных действием институционального «провала» рыночного механизма, то есть преобладанием негативных морально-нравственных качеств у большинства экономических субъектов (спад);

• возникновение критической массы негативных морально-нравственных качеств (минимальный уровень морально-нравственного капитала) (дно кризиса)[19]19
  В России этот этап цикла отчасти можно объяснить усилением действия институционального «провала рынка» при наложении его на неустойчивый институциональный фундамент (двойственный менталитет), что буквально приводит к хаосу в экономике.


[Закрыть];

• «силовое» (с помощью государственных инструментов или «отрезвления» экономических субъектов, а не рыночного саморегулирования) разрешение противоречий (подъем);

• «одухотворенное» движение вверх, основанное на подъеме экономических настроений, эйфории от прохождения дна кризиса (бум);

• неизбежное накопление новых диспропорций в экономике вследствие действия институционального «провала рынка» (спад).

Рис. 7. Институциональная модель экономического цикла (МНК – морально-нравственный капитал)

Таким образом, периодичность кризисов, а следовательно, и циклических колебаний объясняется неизбежностью накопления противоречий рыночной экономики, порождаемых институциональным «провалом», падением уровня морально-нравственного капитала (увеличением дифференциала морально-нравственного капитала как разницы между потенциальным, цивилизованным морально-нравственным капиталом и текущим, кризисным или переходным), который выплескивается в кризис[20]20
  Если проводить аналогии с физическими процессами, то, чем дальше находится текущий морально-нравственный капитал от желаемого (позитивного, цивилизованного) состояния, тем больше разность потенциалов (высокого и низкого уровня морально-нравственного капитала), тем выше напряжение экономической системы, больше вероятность короткого замыкания либо чем больше отклонение положения маятника от желаемого состояния и меньше площадь основания (опоры) маятника, то есть институционального фундамента, тем больше амплитуда, частота колебаний и вероятность разрушения экономической системы, другими словами глубже «дно» кризиса, его социально-экономические последствия, а также экономические, социальные и временные затраты для выхода из него.


[Закрыть]. Затем начинается ретуширование симптомов «провалов рынка», однако они проявляются снова и снова. После недолгой ремиссии наступает новое обострение.

Представленная институциональная модель экономического цикла обеспечивает новый взгляд на такое явление, как большие волны мировой конъюнктуры. Можно заметить, что продолжительность одной волны совпадает с периодом активной экономической жизни индивида (жизненным циклом экономического субъекта), составляющей примерно 40–60 лет. Половина большой волны равна, таким образом, в среднем 25 годам, что соответствует времени, в течение которого появляется новое поколение экономических субъектов. Разные поколения обладают разным уровнем и качеством морально-нравственного капитала, а потому по-разному строят экономические отношения. Следовательно, можно предположить, что небольшие по продолжительности циклы (колебания каждые 2–3 года, 10 лет) связаны с незначительными изменениями в структуре морально-нравственных качеств экономических субъектов, принадлежащих к одному поколению (например, люди, рожденные в 1980-е и 1990-е гг. имеют гораздо больше общего, чем поколение 1980-х и 1960-х гг., то есть детей и их родителей). В свою очередь глубинные изменения менталитета и ценностей индивидов, происходящие примерно каждые 25 лет при смене поколений, вызывают соответствующие им перегибы экономического цикла, то есть смену фаз роста и спада. Говоря простым языком, одна большая волна – продолжительность активной экономической жизни одного поколения экономических субъектов, в свою очередь смена фаз цикла от подъема к спаду и от спада к новому подъему – результат смены поколений. Как правило, когда новое поколение экономических субъектов с новыми силами и достижительными ориентациями, соответствующими качествам интеллектуального уровня структуры качеств экономического субъекта, вступает в экономические отношения, начинаются фазы подъема и бума. Они совпадают со стадиями роста и зрелости жизненного цикла большинства экономических субъектов страны (возраст 25–55 лет). Поэтому в странах, где численность экономически активного населения стабильно высокая, не наблюдается естественная убыль населения по причине его старения, в структуре населения которых преобладают лица среднего возраста, обладающие соответственно высоким уровнем морально-нравственного капитала (особенно трудового и интеллектуального), наблюдается экономический рост[21]21
  По некоторым данным, продолжительность жизни человека тысячелетия назад могла составлять сто и более лет, отчасти поэтому колебания мировой конъюнктуры происходили реже, чем сейчас. Современный человек ведет активный экономический образ жизни всего около 50 лет, столько же длится переход от одной большой волны к другой. Соответственно учащение экономических колебаний отчасти может быть связано не только с ускорением НТП, но и с сокращением жизненного цикла экономического субъекта, более быстрой сменой поколений экономических субъектов, обладающих разными морально-нравственными качествами. Чем быстрее происходит смена поколений, тем выше скорость социальных изменений, тем быстрее течет социальное время.


[Закрыть]. При этом под жизненным циклом экономического субъекта (ЖЦЭС) понимается смена последовательных фаз экономической активности человека.

На этой основе можно проследить такие закономерности между возрастной структурой населения страны, а значит, качеством морально-нравственного капитала нации, и показателями экономического развития. Страны, где велика доля детского населения, высокий уровень рождаемости и смертности детей, то есть преобладает материальный уровень структуры качеств экономических субъектов (ориентации на выживание потомства, борьба за место под солнцем), относятся к наименее развитым странам. Превалирование качеств интеллектуального уровня у экономических субъектов страны (предприимчивости, образованности, креативности, целеустремленности в сочетании с трудолюбием), характерное для молодежи и людей среднего возраста (то есть экономически активного населения), обеспечивает стимулы экономического роста, повышения производительности труда (как, например, в Китае и новых индустриальных странах). Ярким подтверждением этого предположения являются США и Россия. Подъем американского государства и кризисные явления в отечественной экономике напрямую связаны с тем, что в первом случае основу нации составили наиболее активные, предприимчивые, целеустремленные, склонные к риску и инновациям жители Старого света, а во втором – в 1990-е гг. страну покинули многие активные, образованные и предприимчивые люди.

Наконец, общественные качества экономических субъектов, высокий уровень социального капитала, накапливаемый к более зрелому и пожилому возрасту (стадия зрелости и старости жизненного цикла экономического субъекта), характерны для развитых стран, в которых насущной проблемой стало старение коренного населения. Соответственно темпы экономического роста в этих странах гораздо ниже, чем в странах, относящихся ко второй группе.

Демографическая структура нашей страны вызывает опасения по поводу высокой степени вероятности попадания России в первую (высокий уровень социального расслоения ставит проблемы физического выживания для многих граждан на первое место, следовательно, в соответствии с иерархией структуры качеств и элементами морально-нравственного капитала экономического субъекта, процессы формирования интеллектуального и социального капитала отходят на второй план) и третью (старение населения вызывает проблемы нехватки квалифицированных кадров и в целом экономически активного населения, приводит к значительным социальным расходам, что также препятствует экономическому росту) группы стран.

Таким образом, можно предположить, что для снижения частоты и глубины циклических колебаний необходимо воздействовать на те факторы, которые определяют продолжительность жизненного цикла экономического субъекта, его возможности активного экономического поведения (принятия управленческих решений на любом уровне, отстаивания гражданской позиции, предъявления спроса на товары и услуги, участия в хозяйственной деятельности) и накопления морально-нравственного капитала (табл. 8).

На разных стадиях жизненного цикла экономические субъекты предъявляют спрос и формируют предложение разных товаров и услуг, тем самым оказывая влияние на отраслевую структуру экономики (табл. 9).

Как видно из табл. 9, самыми выгодными с точки зрения эффективности национальной экономики являются стадии юности, ранней и поздней зрелости. Чтобы продлить эти стадии, каждому экономическому субъекту необходимо заботиться о своем здоровье и повышении уровня образования, более того, иметь для этого достаточно времени, средств и желания. В связи с этим особую актуальность для нашей страны приобретает решение проблемы бедности, социального расслоения, повышения рождаемости и качества образования, но не столько с целью увеличения численности населения (хотя для России и это насущная проблема), сколько для увеличения продолжительности жизни в целом и активной экономической жизни в частности, когда человек может внести вклад в увеличении производительности труда, создание национального продукта, начать свое дело или изобрести что-то новое. Цивилизованные отношения экономических субъектов возможны при условии, что большинство из них являются гражданами в активном трудоспособном возрасте, и уровень их жизни соответствует среднему по стране показателю. Таким образом, основа социально-экономического развития страны – высокий уровень и качество ключевого экономического ресурса – морально-нравственного капитала индивидов, включающего капитал здоровья, трудовой, интеллектуальный и социальный капитал.

Понятие институционального «провала» позволяет объяснить еще одну фундаментальную черту рыночного механизма и причину кризисов – неопределенность [31, с. 622]. В кейнсианской теории она связана с приобретением долгосрочных активов и невозможностью предугадать их стоимость в будущем, а также отсутствием информации о возможных будущих событиях и их вероятностях [216, с. 102, 104]. Здесь необходимо уточнить, что в современных условиях рыночной экономики существуют как минимум два вида неопределенности: онтологическая и собственно рыночная. Онтологическая неопределенность – неотъемлемое свойство бытия человека, обусловленное многообразием окружающих нас явлений и процессов. В терминологии финансовых рынков это своеобразный систематический риск, который можно снизить только в небольшой степени, но избавиться от него совсем невозможно. Рыночная (несистематическая) неопределенность связана именно с институциональным «провалом» рыночного механизма, то есть постоянным воспроизведением негативных морально-нравственных качеств субъектов рынка. Несистематическая неопределенность рынка вызвана непредсказуемостью поведения рыночных субъектов, невозможностью предугадать, какими своими качествами (позитивными или негативными, этичными или недобросовестными) они будут руководствоваться в тот или иной момент. Двойственность структуры морально-нравственных качеств рыночных субъектов и преобладание в ней негативных черт есть причина несистематической неопределенности рынка. Ведь сложнее предугадать поведение не плохого или хорошего человека, злого или доброго, а двойственного, противоречивого. Именно таких экономических субъектов «воспитывает» рыночный механизм.