Текст книги "Беспокойные тени"

***

Рэймон из Латрэка поднялся на холм. Перед ним открылся город – огромный каменный муравейник, заполненный тайнами, которые привлекают тех, кто эти тайны может разгадать.

Солнце стояло еще высоко, но Рэймон не хотел покидать холм до заката. Сев на траву, он положил рядом дорожную сумку и вынул из нее свое главное сокровище – длинную и звонкую флейту из красного дерева.

Шелест листвы смешался с тихой нежной мелодией. Пришло время закончить еще одну историю, чтобы уступить место новой.

Серебряная Камея

Глава 1

– Тяжеловаты?

– Хороши.

Марта взвесила в руках два одноручных топора. Кузнец, широкоплечая женщина с ежиком жестких темных волос, окинула Марту недоверчивым взглядом.

– А метательные есть? – спросила Марта, положив оружие на стол.

Метательные она выбирала долго – придирчиво рассматривала лезвия, свежие и блестящие, не бывавшие еще в битвах.

– Возьму четыре, – сказала Марта.

– Кинжал возьми еще, – посоветовала ей женщина. – В сапог пихни. И не помешал бы тебе большой клинок. Показать мечи?

– Ножи нужны для того, чтобы резать колбасу, – усмехнулась Марта. – Лучше топоры возьму, они мне роднее.

Кузнец нахмурила широкие брови и, взяв у Марты деньги, завернула в кусок мешковины два одноручных топора и четыре маленьких метательных. Марта раскрыла сумку и уже собиралась убрать покупки туда, но вдруг остановилась, вытащила один из метательных топориков и закрепила на поясе так, чтобы край туники его прикрывал.

– У нас в городе на тебя никто не станет нападать, – заверила ее женщина-кузнец, собирая со стола оружие. – До полнолуния еще долго, неупокойники ночами не тревожат.

– Я живых больше боюсь, – серьезно ответила Марта. – Спасибо большое за топоры.

– Пусть служат долго.

Захлопнулась дверь душного магазина, стоящего рядом с кузницей. На улице пахло увядающей природой и близостью холодов, которые Марта любила пережидать в городах. В этот раз на ее пути оказалась Камея.

Марта никогда не бывала здесь раньше и без стеснения рассматривала все вокруг. Два рыцаря у ворот, такие же хмурые, как та женщина из кузницы, с недоверием покосились на путешественницу. Смуглая Марта с жесткими пружинками винного цвета волос заметно отличалась от жительниц Камеи, таких же серых, как каменные улицы.

В город Марта пришла вечером, накануне большой ярмарки, которую спешили посетить купцы и мастера. Во время снежных буранов было тяжело путешествовать, поэтому они старались распродать товар в последние теплые дни. Продавали последние урожаи поздних овощей и фруктов, шкуры животных, свежее мясо. На торговую площадь Марта попала, как только зашла в город. Люди с топорами и молотками таскали доски, сколачивая лотки для купцов, настолько же важных, насколько и толстых. «Шире навес делай! Я книгами торгую, они дождь не любят!» – крикнул купец в пенсне, и худенький мальчишка в потертой куртке, энергично кивая, побежал искать новые доски. «Веревку мне принеси – я тушу кабана к прилавку привяжу, чтобы такие, как ты, не стащили!» – скомандовал широкоплечий охотник, воровать у которого побоялись бы даже голодные медведи.

– А ты кто? Тоже торгуешь?

Марта обернулась. Полная женщина, одетая в бархатное платье болотного цвета, придирчиво рассмотрела путешественницу и остановила взгляд на большой сумке, висящей за спиной.

– Путешествую, – ответила Марта. – Ищу, где бы остановиться.

– Все трактиры заняты уважаемыми людьми. В конце улицы стоит Дом Путешественника, туда и иди, – сказала женщина, моментально потеряв интерес к Марте. Дамы, похожие на эту, всегда следили за подготовкой к ярмарке и заводили знакомства, чтобы потом без очереди получить лучший товар.

Из-за угла показались три фигуры. Они совершенно не походили на горожан, которые увлеченно готовились к празднику. В их одежде красок было больше, чем во всем городе. Фиолетовые платья до колен с желтыми нашивками на рукавах, накидки, покрытые красно-золотой вышивкой, и высокие светло-коричневые сапоги – так выглядели их наряды.

– А это кто? – шепнула Марта.

– Колдуньи. Называют себя так, – ответила женщина в болотном платье, хотя Марта обращалась скорее не к ней, а к самой себе.

Три пестрые фигуры торопливо огибали неприметных прохожих, перетаскивающих корзины и ящики. Колдуньи будто не замечали грязи под ногами, ворчания прохожих и сильного запаха сырого мяса. Такая картинка сохранилась в голове Марты. Она не была художницей, но могла зарисовать в памяти самые интересные моменты жизни.

– Завтра, как солнце встанет, выступать будут, – продолжала рассказывать женщина. – Простым путешественникам вроде тебя места не найдется, но можешь издалека посмотреть. – Она окинула взглядом Марту. – Хотя с твоим ростом ты вряд ли что-либо увидишь.

Марта надула губы. Собеседница усмехнулась и направилась в сторону мясной лавки.

От площади, на которой стояла Марта, в разные стороны разбегались каменные улицы. Камея напоминала лабиринт, который люди выстроили, чтобы запутать тех, кто заставлял их плотно закрывать двери и окна в полнолуния. Но вместо этого они только путались сами. По ночам город, и так опасный для неосторожных путешественников, решивших прогуляться под луной, превращался в безжизненный муравейник – идеальный дом для тех, кому не нашлось упокоения.

Чтобы не запутаться окончательно, жители Камеи каждую улицу называли в честь цветка. Однажды Марта читала записи путешественника, посетившего этот город. Путешественник писал: «Вы часто будете слышать знакомые слова, но редко они будут значить то, что значат для вас. В Камее вы не встретите живую лаванду или орхидею, но, если попросить любого жителя указать, где можно найти эти растения, он обязательно укажет». В Камее росли свои цветы. Каменные.

Улица Пурпурной Розы хоть и носила красивое название, показалась Марте самой скромной. Она быстро нашла тот самый дом, про который ей говорила женщина с площади. Странствуя по деревням и провинциальным городам, Марта привыкла останавливаться в Домах Путешественника, пусть даже называть такие места домами значило бы оскорбить настоящие дома. Дом Путешественника города Камеи выглядел все же лучше. По крайней мере, снаружи – стекла на окнах были целые и чистые, дверь держалась надежно, ветер не гулял сквозь стены. Дом никто не охранял. Приезжие останавливались в трактирах, а путешественников с годами стало намного меньше.

Толкнув дверь, Марта вошла. Пол заскрипел и закряхтел, как древняя старуха, когда Марта шагнула в комнату. Сквозь окна пробивался солнечный свет, поэтому она без труда разглядела скромное жилище. Кровать самая обычная, деревянная, с чистым на первый взгляд матрасом. Шкаф и прикроватная тумбочка грубые, покрыты стершимся и потускневшим от времени лаком.

Изнутри Дом запирался на ржавую щеколду, которая хрипло щелкнула, когда Марта на нее надавила. Снаружи дверь никто не запирал, но на случай, если вдруг временный жилец решит оставить ценности, на тумбочке лежали грузный подвесной замок и ключ.

Рюкзак Марта кинула рядом с тумбочкой, сама же упала на кровать. Облачко пыли поднялось вокруг нее, но путешественницу это не волновало. Привыкшая к дорожной грязи и твердой земле, Марта была счастлива перед сном смотреть на деревянный потолок вместо неба и не бояться, что через пару часов ее разбудит ледяной дождь.

У Марты был дом. Дом с синей дверью. Она часто видела его во сне. Возможно, в такие моменты она улыбалась. Улыбалась она и лежа на пыльной старой кровати в Доме Путешественника, стоящего на улице Пурпурной Розы в холодном каменном городе, жители которого суетились на площади, готовясь к самому важному дню в году. Им важно было закончить все приготовления до темноты и покинуть цветочные улицы, которые пугали их, даже когда с неба смотрела золотая улыбка месяца.

Вскоре горожане заперлись в домах и легли в постели, застыв на всю ночь в одной позе, словно каменные статуи.

Только Марта спала спокойно. Возможно, она даже улыбалась во сне.

Глава 2

С неба, затянутого тяжелыми тучами, метко стреляло лучами солнце, освещая четыре ряда трибун и деревянный помост, на котором выступали колдуньи в странных нарядах. Трибуны тугим кольцом охватывали площадку. Когда Марта проснулась и вышла из Дома, первым делом она столкнулась с толпой горожан. Они ничего не могли увидеть, но все равно шли на звуки представления.

Марта попыталась проскользнуть в толпу, но тут же получила удар локтем в плечо и грубые слова, запоминать которые ей не позволило воспитание. Обычно тихие и запуганные, горожане жадно ловили звуки флейты, обрывками летящие с площадки. Локти, колени, кулаки – любыми способами жители Камеи пытались пробиться поближе к чарующей музыке. Марта отошла в сторону, опасаясь нового удара.

– Не пустят тебя.

Худой рыжеволосый мальчишка стоял неподалеку, прислонившись спиной к стене дома и засунув одну руку в карман растянутых на коленях брюк.

– Жалко. Посмотреть хочется. – Марта надула губы.

– Им тоже. – Мальчишка оторвался от стены и подошел к Марте. – Твои родные в толпе?

– Да, именно. – Марта энергично закивала головой.

– Значит, забыли о тебе. Ну, мои обо мне тоже, – вздохнул мальчишка. – Сколько тебе лет? Впервые тебя вижу.

– Мне четырнадцать, – сказала Марта, которой пару лет назад исполнилось двадцать. – Мы недавно приехали в город. Я тут никого не знаю еще.

– Меня знаешь теперь! – заулыбался рыжеволосый. – Меня зовут Руди.

– Марта, – представилась путешественница.

– Прекрасное имя, Марта. Хочешь, я сделаю так, что мы увидим представление?

***

Марта, дочь рыбака. Марта, новая горничная богатых господ. Марта, сбежавшая ученица гимназии. Марта, горожанка Камеи. Когда путешествуешь по деревням и городам, приходится постоянно сплетать узоры жизни, которой не существует. Марта сегодня улыбалась и шутила, а завтра краснела и опускала глаза. Она лгала и меняла маски, чтобы добиться доверия, но имя всегда оставалось при ней. Марта всегда была Мартой.

Низкий рост и наивные глаза делали путешественницу похожей на ребенка, и она пользовалась этим. Быть милой выгодно – никто не воспринимает тебя всерьез. Ребенку можно доверить маленькие секреты. С ребенком можно вести себя открыто, ведь он все равно ничего не поймет – не дорос еще. Никому не придет в голову строить планы, чтобы перехитрить ребенка. Маленькая и милая, Марта казалась беззащитной, но именно внешняя хрупкость много раз защищала ее.

В очередной раз внешность путешественницы сыграла в ее пользу, когда рыжеволосый мальчишка, приняв Марту за свою ровесницу, пригласил ее на смотровую площадку – крышу городского банка, единственного высокого здания, стоявшего близко к площади. Вскарабкавшись по деревянной лестнице вслед за новым знакомым, Марта ступила на старую черепицу. Внизу ползла к площадке толпа, но, даже подобравшись совсем близко, они не смогли бы увидеть того, что видели Руди и Марта.

Три девушки в фиолетовых балахонах исполняли странный танец под звуки флейты. Они то собирались вместе, то разбегались в стороны, взмахивали руками и выкрикивали слова, которые Марта не могла разобрать. Флейтист, высокий юноша с длинными волосами, собранными в хвост, стоял в стороне.

– Кажется, этот музыкант – рыцарь, – шепнул Руди. – Я видел его в городе. С мечом.

Марта пригляделась к флейтисту. Она отметила, что музыкант-рыцарь был, пожалуй, не сильно старше нее. Ничего необычного в его внешности путешественница не заметила. Куда больше ее заинтересовали три колдуньи-танцовщицы. На поясах у них висели мешочки с цветными порошками, которые девушки развеивали по ветру во время танца, создавая вокруг себя радужное облако.

– И это вся их магия? – фыркнула Марта. Но Руди не ответил ей – с восторженной улыбкой он следил за причудливым танцем.

Все четыре ряда трибун занимали богачи в ярких камзолах с большими пуговицами, недавно вошедшими в моду. Когда Марте наскучили странные танцы трех колдуний, она скользнула взглядом по зрителям. Многие, похоже, получали от выступления не больше удовольствия, чем она. Марта видела блуждающие взгляды скучающих сонных людей. Ее зрение, нечеловечески острое, позволяло разглядеть мельчайшие детали нарядов. Но сильнее всего ее интересовали лица – красивые, словно нарисованные, с тонкими чертами, выдающими благородное происхождение.

Прекрасный светловолосый юноша в темно-синем камзоле заставил ее сердце дрогнуть. На секунду путешественница даже позавидовала девушке, сидящей рядом с ним. Иногда юноша наклонялся к соседке, чтобы прошептать ей на ухо несколько слов. Девушка смеялась, прикрыв рот рукой, облаченной в тонкую белую перчатку.

Два брата, очень похожие друг на друга, сидели в первом ряду. Они вели оживленную беседу и ловили на себе взгляды статной дамы, сидящей рядом. Возможно, она приходилась им матерью или старшей сестрой – настали времена, когда узнать истинный возраст благородной женщины можно было, только спросив ее об этом напрямую. Но невелик шанс получить честный ответ.

Рассматривать зрителей Марте вскоре тоже наскучило, но вдруг ее внимание привлек один человек. Его слишком широкая челюсть и низкий лоб выдавали смешанную кровь, а может, и вовсе не благородное происхождение.

– Ты знаешь человека, который сидит в верхнем ряду почти в центре? – спросила Марта, отвлекая Руди от танцовщиц и флейтиста. – На нем черный камзол с серебряными пуговицами.

Руди прищурился, ища зрителя, о котором говорила ему Марта.

– Пуговицы? Ты видишь, какого цвета у него пуговицы? – изумился он.

– Ты знаешь, кто это? – переспросила Марта.

– Наверное, граф Инрок. Я его почти не видел, но хорошо знаю даму, которая сидит рядом. Она пару раз заходила в лавку к моему отцу. Это Люсиль Инрок. Она сестра графа.

На даму Марта не обратила внимания, но после слов Руди присмотрелась и к ней. Сходство Люсиль и графа Инрока сложно было назвать разительным, хотя, возможно, увидев их вблизи, Марта поменяла бы мнение.

– Они не сильно похожи на благородных господ, – заметила Марта. – Почему они там, среди богачей из древних родов?

– Граф владеет банком, на крыше которого мы с тобой сидим, – ответил Руди.

Марта кивнула. Не только кровь способна вызывать уважение.

***

– На ярмарку пойдешь? – спросил Руди, когда они с Мартой спустились с крыши. – Там интересно. Можно благородных увидеть совсем близко. Они ходят рядом с нами.

– С чего бы им ходить отдельно? – Марта пожала плечами. – Они такие же, как мы. Просто чуть более… утонченные.

С этими словами она смело направилась к площади.

Марта наслаждалась жизнью, пропитавшей Камею в день ярмарки. Горожане улыбались и смеялись, рассматривали и обсуждали товары. Шутили в разговорах с купцами, торговались. Они выглядели счастливыми. По-настоящему счастливыми. Прекрасные дамы с тонкими лицами стояли рядом с простыми горожанками. Они сверкали белизной рук и красотой драгоценных камней – крупные перстни носила почти каждая леди. Когда Марта смотрела на их руки, ей казалось, что тонкие фарфоровые пальцы вот-вот сломаются под весом дорогих украшений.

Скользя между горожанами, Марта оглядывалась по сторонам. Следом за ней бежал Руди, на ходу рассказывая о прошлогодней ярмарке. Изо всех сил мальчик старался перекричать толпу, но Марта его не слышала. Она искала одного единственного человека. И этот человек, к ее счастью, шел прямо навстречу. Приподняв воротник камзола, он втягивал голову в плечи и старался как можно реже сталкиваться с кем-либо. Когда же неаккуратный горожанин случайно задевал его плечом, тот морщил нос, будто только что коснулся неупокойника. Следом за человеком, стараясь не отставать, семенила девушка, одновременно и очень похожая, и очень непохожая на спутника.

– Ненавижу толпу. Ненавижу низких. А тут целая толпа низких. Что может быть хуже? – услышала Марта, поравнявшись с человеком, которого искала. Эти слова он сказал девушке, идущей следом. Она кивнула.

Марта взглянула на богача. Мгновения ей хватило, чтобы сохранить в памяти это лицо навсегда. Граф Инрок, а именно его Марта и искала в толпе, был из того типа мужчин, что держат дома в закрытом шкафчике банки с разбитыми девичьими сердцами. Его лицо, слишком грубое для благородного господина, врезалось в память. Глаза болотного цвета смотрели равнодушно, словно граф знал все и про этот мир, и про другие тоже. Словно видел наперед все распутья судьбы. Образ равнодушия, приставший к Инроку, притягивал. Холодность всегда притягивает юных девиц.

Люсиль смотрела на брата со слепым восхищением и глубочайшей преданностью. Она придерживала подол темно-синего платья с красной вышивкой на высоком воротнике. Точно такие же узоры украшали и воротник графского камзола. Человек с обычным зрением не успел бы разглядеть и запомнить вышивку, но Марта с уверенностью могла сказать, что узоры напоминали капли крови, стекавшие от края воротника на ключицы графа и его сестры. Когда Марта проходила мимо них, она на мгновение коснулась пальцами руки Люсиль и поймала взгляд сразу двух пар болотного цвета глаз. Удивленный, растерянный взгляд графини и пустой, равнодушный взгляд графа.

Толпа сомкнулась, будто морские волны, разделив двух богачей и простую путешественницу.

– Только лучшие свежие овощи! Последние в сезоне!

– Холода приятнее встречать в теплых мехах! Покупайте меха!

Голоса посыпались на Марту со всех сторон, заставив ее схватиться за голову. Сохраняя в памяти графа Инрока и Люсиль, Марта оказалась в мире, где не существовало ничего и никого кроме нее и этих людей. Когда ее глаза потеряли красную вышивку на их воротниках, этот мир, появившийся на миг, исчез, и на его место пришла шумная ярморочная Камея, так непохожая на себя повседневную.

Легкая рука легла на плечо Марты. Руди, рыжеволосый мальчишка, который сам не понимал, насколько помог новой знакомой, растолкал толпу, чтобы вывести путешественницу с ярмарки. Мимо шли старики в рваных рубашках и юноши в дорогих костюмах, простые горожанки с тугими пучками и графини с аккуратными локонами. Черные волосы, рыжие, золотистые. Карие глаза, голубые, зеленые. Синие платья, бежевые, коричневые. Они мелькали перед глазами и в голове Марты, сменяли друг друга так быстро, что она не успевала сложить единую картину.

Глава 3

Шум, голоса, крики и топот остались за спиной. На деревянной скамейке, чуть наклонившейся вперед, сидели двое – рыжеволосый мальчишка и кудрявая девчонка. Оба одеты опрятно, но бедно. Она – маленького роста, он – чуть выше неё. Ему – лет четырнадцать, и ей, очевидно, тоже. Мимо пройдешь, посмотришь на них и не обратишь внимания, сотрешь из памяти. Мало ли детей в Камее? Особенно в день самой большой ярмарки, на которую съехались купцы со всей округи.

– Марта, – обратился мальчик к своей знакомой, – что ты увидела там, на площади?

– Я впервые оказалась на такой большой ярмарке, – призналась Марта. – Испугалась толпы.

Она встала со скамьи, поправила рукава пожелтевшей от времени туники и убрала с лица непослушную прядь. Один медный завиток постоянно выбивался из прически, и Марта сама уже не замечала, как постоянно убирает его с лица.

– Уже уходишь? – вздохнул Руди.

– В ярмарочный день? Как можно? – рассмеялась Марта. – Хочу вернуться туда. Жажду потратить свои сбережения. Ты со мной?

***

Сбережений Марте хватило на пару новых туник, теплую куртку с меховым воротником и кожаные сапожки. Домой она вернулась после полудня, с трудом распрощавшись с Руди, который очень хотел проводить новую подругу. По его словам, в городе друзей у него почти не было, поэтому он обрадовался, когда познакомился с Мартой. Удивительно, но в Камее редко встречались подростки. Большинство родителей отправляли детей учиться в гимназии, в крупные города. Марта тоже закончила гимназию. Гимназию города Изидора – столицы, где заседал Совет Мудрецов. Она сохранила теплые воспоминания и о гимназии, и о городе. Дома из белого камня, чистые мостовые, клумбы с цветами – Изидор походил на те города, что любят описывать в романах. Люди приветливые и улыбчивые. Не сплошь благородные, конечно, но и не бедняки. Читать и писать умели все – не зря ведь в центре города стояло здание лучшей в стране гимназии.

Обучением, как ни странно, занимались не столько преподаватели, сколько сами гимназисты. Каждый мог прийти в городскую библиотеку и выбрать книги. Раз в полгода ученики, помимо знаний по общим предметам, показывали успехи в деле, которое сами для себя выбрали. Нарисовать картину, сыграть на арфе, представить решение сложной задачи, рассказать о звездах – самый главный экзамен в гимназии ограничивался только фантазией учеников.

Попасть в гимназию могли только самые ответственные и трудолюбивые дети. Времени на отдых почти не оставалось, но Марте, когда она носила белую форму изидорской гимназии, отдыхать и не хотелось. Ее восхищало то, что пугало остальных – старинные легенды, тайны полнолуний, гадания. Но сильнее всего Марту интересовали духи. Лесные, водные и даже черные тени. Чем больше она узнавала о них, тем лучше понимала себя.