Текст книги "Люди в белых хламидах"

Глава 8
Боевое крещение

Через несколько минут Лера уже стояла возле огромной прозрачной стены и наблюдала, как работают с пациентом местные врачи. Первое впечатление было шоковым. Валерия почувствовала головокружение и приступ тошноты. Пострадавший выглядел ужасно. Внимание приковывала огромная рана на груди, которая казалась совершенно несовместимой с жизнью. Несколько минут Лера боролась с желанием немедленно выйти из реанимационной палаты. Но все же смогла взять себя в руки. Что она, ребенок впечатлительный, что ли? Нет, Валерия всегда считала себя достаточно хладнокровной и не собиралась разочаровываться в себе.

И как только ей удалось подавить ненужные эмоции, сразу же стало интересно наблюдать за работой врачей. Она поняла, что над пациентом колдуют три хирурга и два менталиста.

Хирурги занимались раной на груди. Их действия завораживали. Они кардинально отличались от действий земных хирургов. У медиков не было привычных инструментов. Они использовали большой, диаметром с полметра, светящийся фиолетовым цветом шар. Накладывали на него руки и держали, пока те не начинали светиться. Потом прикладывали руки к краям раны и не убирали, пока свечение не гасло – как будто переносили магический фиолетовый цвет с шара на пациента. Рана сантиметр за сантиметром уменьшалась в размере.

Менталисты, в которых Лера узнала декана Даркуса и старшекурсника Клузи, действовали иначе. У них вообще не было никаких инструментов. Даркус стоял в изголовье, держа руки на расстоянии сантиметра от лица пациента. Пальцы были слегка разведены. Между пальцами клубился белесый дымок. Взгляд доктора был сосредоточен на пострадавшем, но время от времени он переводил его на ассистента. Для Клузи это была команда к действию. Он подносил руки к рукам Даркуса, и дымок, поиграв всеми цветами радуги, исчезал ненадолго. Затем ассистент убирал руки и процесс повторялся.

Лера залюбовалась врачами. Люди в белых хламидах действовали слаженно и гармонично. Каждое их движение казалось выверенным. В них чувствовался профессионализм. Подумать только – там, на Земле, у парня не было шансов, а здесь он буквально оживал на глазах. Валерия переводила восхищенный взгляд с одного доктора на другого. В какой-то момент зафиксировала его на Даркусе. Тот, похоже, заканчивал работу. Лицо выглядело уже не таким напряженным. Складки разгладились, и, кажется, даже слегка дернулись уголки губ. Лера снова отметила, как его волевому лицу идет простая мальчишеская улыбка.

– Физическая оболочка восстановлена, – отрапортовал один из хирургов.

– Эмоционально-энергетический уровень тоже приведен в норму, – сообщил коллегам Даркус. – Можно отдавать пациента эмам.

Он отвел взгляд от пострадавшего и неожиданно для Леры посмотрел в ее сторону. Их глаза встретились. За пару секунд несколько эмоций промелькнуло на его лице. Удивление, интерес, кажется, даже одобрение. Валерия смутилась и потупилась. Но прежде чем увидеть пол, успела мельком глянуть на лицо пациента, которое уже не было прикрыто руками Даркуса.

Пашка?! Валерию прошиб холодный пот. Сердце бешено заколотилось в груди. Его биение отдалось пульсирующей болью в висках. Горло сдавило. Господи! Пашка! Что с ним случилось? Как он мог получить такую тяжелую травму?

Лера почувствовала, как подкашиваются ноги. Но упасть ей не дали. Кто-то крепко подхватил за локоть.

– Не вздумайте терять сознание, – раздался над ухом голос Даркуса.

Он направил Валерию к выходу из реанимации и, поддерживая, быстро провел по коридору к какой-то двери. Свежий прохладный ветерок, коснувшийся лица, подсказал, что Лера оказалась на балконе.

– Дышите! Дышите глубже, – это был приказ, но голос звучал мягко. – Такое часто случается, когда интерн впервые оказывается в операционной. Со временем проходит.

Лера послушалась команды. Сделала пару глубоких вдохов.

– Ну как, уже легче?

Как будто бы легче. Прохлада ночи делала свое дело. Кровь отхлынула от головы. Дышать стало не так тяжело. Ритм сердца начал выравниваться.

Даркус заглянул в глаза и, похоже, остался доволен.

– Вы еще ничего. Все ж таки до обморока не дошло, – снисходительно усмехнулся декан. – А некоторые, самые впечатлительные, сознание теряют, когда первый раз видят много крови.

Лера наконец-то окончательно пришла в себя, и тут до нее дошел смысл происходящего. Даркус, заметив, что новоиспеченной студентке стало нехорошо, причислил ее к разряду слабонервных. Решил, что она непременно сейчас грохнется в обморок, и потащил на балкон отдышаться. Надо же, какой заботливый. Только Лера вместо благодарности испытывала досаду. Она так самоотверженно поборола желание трусливо ретироваться из реанимации. Радовалась, что совладала с собой, смогла хладнокровно наблюдать за работой врачей. А Даркус посчитал ее впечатлительной неженкой.

– Да не боюсь я вида крови, – с досадой выпалила она.

– Не боитесь? – усмехнулся декан. – А у кого чуть обморок не случился?

– Это не из-за крови.

– Валерия, не расстраивайтесь. – Похоже, Даркус не поверил собеседнице. – Говорю же, поначалу такое со многими бывает. Потом проходит.

Декан произносил слова мягко, как будто общался с напуганным пятилетним ребенком, чем вызывал все большее раздражение Леры.

– Теперь я Айлита, это во-первых. А во-вторых, плохо мне стало по другой причине. Я пациента узнала.

– Это ваш знакомый? – догадался Даркус.

– Да.

– Жених? – Новая догадка озарила декана. – Это из-за него вы…

– Да почему жених-то? – разозлилась Лера. – Просто приятель.

Вот привязались все к ней с этим женихом. Может, она в подвенечном наряде была всего лишь потому, что примеряла обнову, купленную про запас. Ну, проходила мимо свадебного салона, увидела красивое платье да и приобрела на будущее. Глупая, конечно, версия, но все-таки правдоподобнее той, что у Леры за один день откуда-то жених нарисовался.

– Если просто приятель, почему же вы так расстроились?

Хороший вопрос. А и правда, чего Валерия распереживалась? Во-первых, Пашку же вылечили, во-вторых, не настолько он был ей близок, чтобы из-за его болезни сознание терять. Тут, скорее, роль сыграло несколько причин – сказался стресс всего сегодняшнего дня плюс фактор неожиданности.

– А что с ним случилось? – вместо того чтобы отвечать Даркусу, Лера задала свой вопрос. – Как он получил такую серьезную травму? Вы когда людей перемещаете, знаете их предысторию?

– Мы, врачи, нет. Но эмы кое-что знают. Они видят последнюю минуту-две перед тем, как человек оказывается на грани жизни и смерти.

– И что они увидели? Они делятся с медиками?

– Да, рассказывают, когда это может помочь спасению. Сообщили, что на парня покушались.

– Кто? – Сердце опять начало тревожную пляску.

– Таких подробностей я не знаю.

– А эмы знают?

– Скорее всего, тоже нет. Они видят то, что происходит в параллельных мирах, в виде ментальных образов – как взаимодействие неких полей. И расшифровка этих видений дает довольно расплывчатую картину.

– Черт! Я здесь, а там на Пашку покушались. Сейчас вы вернете его в исходную точку, и его добьют. И я даже не знаю, кто эти негодяи и как ему помочь, – с тоской в голосе произнесла Лера.

– Думаю, не все так плохо. Его очень хорошо подлатали. Он в прекрасной физической форме. Сможет, если что, постоять за себя или, по крайней мере, убежать. Да и эмоционально-энергетический уровень я ему поднял до нормы и даже чуть выше. Это ему поможет.

– А что с этим его уровнем было не так? Павел был сильно напуган?

– Конечно, нападение вызвало сильный стресс, а он резко деформирует эмоционально-энергетическое поле. Но я диагностировал и другие нарушения. Похоже, ваш Павел находился на грани психологического срыва еще до покушения.

Лера задумалась. Как так? В четверг, когда она последний раз видела Пашку, он был в своем обычном дурашливом настроении. Ни намека ни на какие срывы. Они даже посидели немного в кафе после того, как закончили вести очередной детский праздник. Пашка рассказывал, что собирается с друзьями на выходные мотнуть за город. Звал Леру с собой. Она ответила, что подумает. Что же такого случилось на следующий день, в ту злополучную пятницу? Почему несчастья начали сыпаться на Валерию, а затем и на него? Это совпадение или между покушением на Пашку и падением Леры есть какая-то связь? А ведь в этой головоломке фигурирует еще и подвенечное платье.

– Профессор Даркус, во что был одет Павел, когда поступил к вам?

– Джинсы и тенниска.

Ну вот и отлично. От сердца отлегло. Это обычный прикид Пашки. Никаких тебе торжественных свадебных костюмов. А то Лера уже начала подозревать черт знает что.

– Валерия… или как вы теперь зоветесь? Айлита? Вижу, вы в норме, раз разговор перешел на детали одежды. Мне нужно вернуться, а вы можете еще немного подышать свежим воздухом. А потом ступайте в общежитие – отоспитесь. Я предупрежу дежурного врача, что отпустил вас.

– А Элиану?

– И Элиану тоже. – Выходя с балкона, Даркус неожиданно обернулся: – С боевым крещением вас, хладнокровная Айлита.

– Спасибо, – не смогла сдержать улыбку Лера. Ей польстило, что декан таки поверил, что она не впечатлительная неженка.

Валерия собралась идти следом. Но задержалась на пару минут. Только теперь она обратила внимание на захватывающую дух картину, которая открывалась с высоты третьего этажа. Ночное небо искрилось сотнями звезд, сплетенных в незнакомые узоры. Здания с башнями, которые Валерия заметила днем, теперь выглядели еще экзотичнее. Их крыши сияли каждая своим цветом. Создавалось впечатление, что над землей зависли синие, зеленые, красные, желтые, оранжевые, фиолетовые конусы разных размеров. Контуры дорог подсвечивались серебристыми полосками, извивались, словно ленты праздничного серпантина.

Красота! Эх, забыть бы на секунду обо всех тех проблемах, что свалились сегодня на голову, вполне можно было бы подумать, что попала в прекрасный сказочный мир.

Глава 9
Первая пара

Лера едва поспевала за Элианой, которая вела ее к учебным корпусам. В голове неприятно потрескивало. Казалось, собраться с мыслями ближайший час будет нереально. Не помог даже крепкий кофе, который подавали на завтрак в студенческой столовой. Хотя Даркус и отпустил вчера с ночного дежурства пораньше, подремать удалось не больше трех часов. Перед сном Элиана решила расспросить Валерию, как ей понравилась работа врачей реанимации, и разговор затянулся допоздна. Лера ощущала острую необходимость поделиться с кем-то впечатлениями и о медиках, и о пациенте, а Элиана неожиданно оказалась внимательной слушательницей. Тогда, ночью, Валерия была благодарна блондинке, но теперь поглядывала на нее косо. Если б та вовремя пресекла бесконечный разговор, то Лере теперь не казалось бы, что у нее в голове потоптались мамонты.

– Эли, не лети ты так, – недовольно буркнула Валерия.

– Опаздывать нельзя, – нравоучительно изрекла Элиана. – Можно внеочередное ночное дежурство заработать.

– У вас что, так наказывают за опоздание?

– У нас так наказывают за все.

– Замечательная идея, – с сарказмом проворчала Лера. – Человек отдежурил ночь, не выспался – немудрено, что опоздал. Нет бы отгул какой дать. Ага, щас. На тебе новое дежурство, чтобы уж совсем свалился замертво.

– Ничего, – усмехнулась Элиана, – со временем привыкнешь к бессонным ночам. К тому же тебе еще повезло. Первой парой у нас ВР, можно будет подремать немного.

– Что за ВР?

– Вымершая речь. Язык медиков, аналог вашей латыни.

– Ужас какой-то, – опять недовольно пробормотала Лера. – Никогда не понимала, зачем у нас бедных врачей заставляют эту латынь учить. Пережиток какой-то. Ну, а у вас и подавно. Вот объясни мне, зачем нужен мертвый язык, когда есть живой?

– Насчет вашей латыни не знаю. А наш мертвый язык, кстати, он называется джи, очень даже нужен. Несколько столетий назад наш мир населял интересный народец – джиды. Они обладали уникальными знаниями в области медицины и оставили после себя множество манускриптов. Тексты эти до сих пор расшифрованы не все. И до сих пор временами попадаются описания неизвестных на данный момент лекарств и медицинских методик. В библиотеке Академии собраны сотни тысяч свитков. Идет работа по их расшифровке.

– А куда же делись сами джиды? Почему от них остались только манускрипты да мертвый язык?

– Считается, что частично они перемешались с другими народами. И сегодняшние менталисты и эмы – это их потомки. А вот куда делась основная масса джидов – неизвестно.

– Ясно, – кивнула Лера. Судьба таинственного народа интересовала ее куда меньше, чем дисциплина, которую предстояло осваивать, поэтому поинтересовалась: – Наверное, ВР считается сложным предметом?

– Не столько сложный, сколько нудный. Но для тебя, думаю, будет самым простым. Для его освоения никаких особых талантов, никаких паранормальных способностей не нужно – только зубрежка.

– Терпеть такие предметы не могу, которые «только зубрежка», – с досадой произнесла Лера.

– Как же ты тогда на юриста пошла учиться? Ведь там, наверное, «только зубрежка» – девяносто процентов.

Именно! Поэтому Валерии и не хотелось поступать в юридический. Она ощущала себя творческой личностью. Ей нравилась деятельность, где нужен полет фантазии, импровизации и экспромты. Да она бы лучше до скончания веков «доброй феей» проработала, чем копаться в бумажках, разбираться в скучных законах, где шаг вправо, шаг влево – расстрел. Какая импровизация, когда в документах не то что каждое слово, каждая буковка, каждая запятая должны стоять в строго отведенном для них месте? Скукота.

– А ты ведь в юридический не по своей воле поступила, – догадалась Элиана.

– Да, – решила не притворяться Лера. – Отец настоял.

– Мой тоже выбрал мне профессию за меня. Хотел, чтобы пошла по его стопам. Стала угадай кем?

– Неужели юристом?

– Ага, – кивнула блондинка и, хохотнув, добавила: – Прикинь, как у наших отцов мысли сходятся. Только копаться всю жизнь в бумажках – не мое. При первой возможности сбежала из дома и поступила туда, куда хочу.

– Ого! Круто! – искренне восхитилась Лера. – И что отец?

– Да ничего. Лишил материальной поддержки, и все, – усмехнулась Элиана. – Нет, будь его воля, он бы меня проклял. Только как? Мои ментальные способности превосходят его в несколько раз – он не может наложить на меня никакое проклятие.

– А как ты выживаешь без его денег?

– У интернов хорошие стипендии – вполне хватает. Главное, чтобы не было хвостов, иначе стипендии лишат.

Лере бы тоже «без хвостов» не помешало. И хоть, как она поняла, кормят студентов сытно и совершенно бесплатно, но ей же нужны средства на то, чтобы купить все необходимое. Элиана, конечно, за порцию электона готова поделиться и одеждой, и ручками-тетрадками, и средствами гигиены, и вообще всем чем угодно, но Лере не нравилось, что таким обменом она потакает пагубному пристрастию блондинки.

Наполнивший коридор громкий звук бьющегося стекла заставил инстинктивно пригнуться. Элиана, наблюдая за реакцией Леры, засмеялась и попыталась перекричать громыхание:

– Не пугайся. Это звонок на первую пару.

– Креативненько, – с сарказмом заметила Валерия. – Что же вы звук разрывающихся бомб в качестве мелодии звонка не установили?

Блондинка, не отреагировав на реплику, схватила Леру за руку:

– Бежим! Еще успеем обогнать Одувана.

– Кто это?

– Видишь впереди нас чувака в синей мантии? Это препод по ВР. Наша задача заскочить в аудиторию вперед него.

Лера со всех ног помчалась вслед за блондинкой. Хотя такой бешеной скорости, в общем-то, не требовалось. Студентки с легкостью опередили преподавателя, который передвигался крайне неторопливо.

Аудитория, понятное дело, оказалась огромным помещением с колоннами и куполообразным потолком. Но в остальном была похожа на лекционные залы родного юридического. Доска, стол преподавателя и ступенчатые многоуровневые ряды кресел.

Блондинка потащила Леру на последний ряд:

– Если хотим подремать – нам сюда.

Когда преподаватель зашел в аудиторию, Валерия и Элиана уже успели удобно устроиться в креслах.

– Одуван – это имя или прозвище? – поинтересовалась Лера, разглядывая высокого статного профессора.

– Прозвище.

– От слова одуванчик?

– Ага. Профессор Вилдэр – настоящий божий одуванчик. Только по габаритам крупноват, поэтому и Одуван.

Преподаватель снял с головы четырехугольную шапочку с кисточкой, и Лера с трудом сдержала смешок. Короткие седые волосы топорщились вверх. Похоже было, что голова покрыта равномерным слоем пуха. Что тут скажешь – вылитый Одуван.

Профессор поздоровался со студентами и начал диктовать тему лекции.

– Можешь не записывать, – шепнула блондинка.

– Как же мы к следующему занятию готовиться будем?

– Айкен ведет подробный конспект по ВР. Возьмем у него.

У Айкена так у Айкена. Лера отложила тетрадь и попробовала просто слушать профессора. Голос преподавателя был довольно тихим и невыразительным. Теперь стало понятно, почему Элиана считала, что на лекции по ВР можно выспаться. Профессор бубнил так монотонно, что глаза начали слипаться сами собой.

Лера решила последовать примеру Элианы. Сложила руки на парту и пристроила на них голову. Однако стоило сомкнуть веки, как перед мысленным взором встала картина, которую Валерия вчера наблюдала в реанимации: Пашка с огромной раной на груди. Лера вздрогнула – сон как рукой сняло.

– Что? – недовольно буркнула Элиана. – Проснулся интерес к мертвому языку?

– Да. Послушаю немного профессора, – шепнула Лера. – А ты спи.

– Поспишь тут, – проворчала блондинка. – Что тебе покоя не дает?

– Понимаешь, я все думаю, не может же быть совпадением, что и я, и Пашка оказались на грани жизни и смерти в один день. Или может?

– На совпадение не похоже, – согласилась Элиана.

– Вот именно. Получается, кто-то хотел нас обоих убить.

– А что вас с ним связывает кроме работы?

– Да, в общем-то, больше ничего. Учится он в другом вузе, в Политехе. Живем в разных концах города. Даже круг друзей у нас разный.

– Но, может, есть какие-то общие знакомые?

– Ну, есть, конечно. Например, Егор, брат Пашки, и Лика, моя подруга, – они встречаются.

– А твой Пашка, случайно, за этой Ликой не приударял? Может, Егор его приревновал?

– Да ну, полная ерунда. И при чем тут тогда я?

– Ну, ты же не помнишь пятницу. Может, застукала этого своего Павла с Ликой и рассказала об этом Егору. Лика столкнула тебя с высотки за предательство, а Егор напал на Павла из ревности.

– Мексиканский сериал какой-то, – фыркнула Лера. – И Лика, и Егор, и Павел – все трое совершенно адекватные и на такие поступки не способны. К тому же к твоей версии не вяжется мой подвенечный наряд.

– Не вяжется, – согласилась Элиана. Потом, немного подумав, добавила: – Тебе надо на эмов выйти. Узнать у них детали. Хоть и расплывчато, но что-то они видели перед тем, как вас с Павлом переместить.

– А как мне на них выйти?

– Хороший вопрос, – задумалась блондинка. – В твоем случае вижу пока единственный путь – через Даркуса.

– Думаешь, он поможет?

– По доброте душевной вряд ли. Но попробуй сделку. Даркус тяжелый человек, однако у него есть уязвимое место – Илдред. Рано или поздно декан снова обратится к тебе с просьбой повторить попытку вылечить сына. Диктуй ему условия.

– Как-то это неправильно – играть на отцовских чувствах.

– Забудь о морали, когда речь идет о Даркусе.

Глава 10
На войне как на войне

По субботам Даркус не вел у студентов занятия, поэтому с самого утра приступил к бумажной работе в своем кабинете в клинике. Работа продвигалась медленно. Декан не любил возиться с документами. А в этот раз сосредоточиться на скучных цифрах мешали еще и не выходящие из головы мысли о новой студентке.

Вчерашний инцидент в реанимации поначалу очень расстроил Даркуса. Создалось впечатление, что медицина и Валерия не совместимы. Бледное как полотно лицо, глаза, в которых застыл страх, и ни грамма интереса. Совсем другие чувства привык видеть Даркус на лицах студентов, которые впервые оказывались в операционной. Иногда, конечно, интерны могли даже в обморок грохнуться, но пока были в сознании, в их глазах светился восторг.

Нет, декан ни на секунду не усомнился в способностях Валерии. Он все равно был уверен, что она обладает редким даром и ее можно обучить управлять им. Но стало понятно: отсутствие у новоиспеченной студентки хотя бы искры интереса к медицине очень усложнит задачу.

Однако все оказалось не так, как виделось. Страх и растерянность, которые Даркус прочел в глазах Валерии, вызваны были не неприязнью к медицине, а неприязнью к пациенту, который находился на операционном столе. И хотя студентка заверила, что парень никакого отношения к ее падению с высотки не имеет, по бурной реакции нетрудно догадаться, что это не так. Даркус не считал себя выдающимся специалистом в женской психологии, но все же полагал, что мимолетный взгляд на «просто знакомого» не может вызвать предобморочное состояние.

Интересно, что же этот с виду безобидный парень сделал такого, что заставляет Валерию чуть ли не сознание терять? Даркус усмехнулся своим мыслям. Ему-то какое дело? Никакого. Декану должно быть совершенно безразлично. Но почему-то вопрос о том, что в жизни Валерии там, на Земле, пошло не так, не давал покоя. Даркус решил, что при случае пообщается с эмами. Может, их расплывчатые видения подскажут ответ.

Раздавшиеся в коридоре шаги заставили забыть о земных перипетиях и вернуться в свой мир. Декан узнал характерное цоканье. К кабинету приближалась супруга. Зашла, как всегда, без стука.

– Даркус, зачем? – спросила она с укором. – Зачем ты мучаешь Илдреда? Сколько это будет продолжаться?

Декан молчал. Давал возможность Эйвилне излить всю заготовленную речь целиком.

– Только что узнала, что ты настоял принять эту девушку с Земли в Академию. Разглядел в ней нечто этакое? Новая панацея? Опять будешь изводить больного ребенка? Очередная бессмысленная попытка? Тебе мало было той сотни чудо-докторов, которые каждый раз дарили надежду, а потом беспомощно разводили руками?

Эйвилна наконец замолчала и опустилась на стул. Даркус мрачно посмотрел на супругу. Ничто в ее позе не выдавало смятения чувств: идеально прямая спина, плечи величественно расправлены, ноги сжаты одна с другой и слегка наклонены в сторону. Однако декан знал – на самом деле Эйвилне больно. Все еще больно.

Сначала, когда они узнали диагноз сына, они вместе пытались бороться. Но Эйви не выдержала: попыталась утопить горе в слезах, а затем смирилась. Как же Даркус злился на супругу! Но со временем гнев прошел. Теперь декан просто ждал, что когда-нибудь Эйви найдет силы продолжить борьбу за сына. Возможно, у них еще есть шанс снова стать счастливыми, как это было когда-то, до болезни Илдреда.

– Да, – сказал Даркус тяжело и безапелляционно, – девушка будет учиться в Академии и будет пытаться вылечить Илди.

– Неужели ты не понимаешь, что она просто манипулирует тобой? Как манипулировали все те доктора, что обещали излечить неизлечимого. Подговорила эту троицу студентов. Они сэкономили немного электона и солгали тебе, что у Илди были эмоции, что он плакал. А теперь эта дрянь будет вертеть тобой, как захочет. Выгони ее немедленно. Меня мутит от одного ее вида.

– Девушка будет учиться в Академии, – повторил Даркус, чеканя каждое слово.

– Не будет, – Эйвилна величественно встала со стула. – Бердоулф, насколько мне известно, сказал – до первой двойки. Сегодня ей эта двойка будет обеспечена.

– Девушка достаточно способная. Уж тройку-то как минимум заслуживает. Или пойдешь на подлог?

– На войне как войне, – изрекла Эйвилна и степенно вышла из кабинета.

– Айли, просыпайся, – Элиана тихонько потрясла Леру. – Лекция заканчивается.

Валерия открыла глаза. Надо же. Она и не заметила, как отключилась. Причем спала очень крепко. И если б не блондинка, так и продолжала бы спать, не услышав даже последней фразы профессора Одувана.

– Задание к следующему практическому занятию: расшифровать по одному свитку первой категории сложности, – пробубнил он. – Спасибо за внимание.

После этих слов преподаватель натянул на голову квадратную шапочку и вышел из аудитории.

– Идем, – подбодрила Элиана. – Перемены у нас небольшие. По пятнадцать минут. А следующая пара в другом крыле.

– А что за пара?

– Практические занятия по МД.

– Ментальная диагностика, – вспомнила Лера и поспешила за блондинкой.

В коридоре было многолюдно. Студенты веселыми струйками перетекали из одной аудитории в другую. Иногда останавливались, чтобы поболтать, и создавали заторы. Один такой затор живо заинтересовал Элиану. Кто бы сомневался почему. Красавчик Клузи и еще двое парней беседовали с группкой девушек.

– Подождешь пару минут? – спросила блондинка и, не дожидаясь ответа, решительно направилась в сторону интересующего ее мини-коллектива.

– А что мне остается? – спросила у воздуха Лера и остановилась неподалеку.

Ей было слышно, о чем разговаривали студенты. Девушки расспрашивали Клузи о том, как вчера ассистировал Даркусу. Парень отвечал охотно, расписывая в деталях, как проходило спасение «чувака с Земли». В его словах не было гонора, но чувствовалось, что он очень счастлив и горд, что удалось побыть ассистентом декана.

– А мне вчера на ночном дежурстве тоже серьезный пациент достался, – вступила в разговор Элиана, когда Клузи закончил.

– Правда? – с интересом переспросил тот. – Что за случай? Расскажи.

– Женщина, наша, шестьдесят четыре года, тяжелое ментальное повреждение. Редчайший случай – проклятие Синдора.

У Леры глаза округлились. Вот блондинка заливает. Какое еще проклятие Синдора, какой такой тяжелый случай?

– Это когда половину ментальной сущности усыпляют? – поинтересовалась одна из студенток.

– Да. Только в данном случае даже не половина, а где-то три четверти было заблокировано.

– Ого! Да это же практически живой труп. Ну и? – Глаза Клузи вспыхнули. – Кто с ней работал? Кого вызвали? Удалось спасти?

– Удалось. Сама с ней работала, – не моргнув глазом заявила Элиана. – А кого бы вызвали? Все специалисты в тот момент были в реанимации, спасали того парня с Земли.

Клузи уважительно присвистнул:

– Ну, ты даешь! Да такое не каждый пятикурсник сделает. Слушай, расскажешь подробности? Как ты с краевым эффектом боролась после того, как эмоционально-энергетическое поле выровнять удалось?

– Там так интересно получилось… – начала Элиана, а потом спохватилась: – Черт! Сейчас же звонок будет. Надо идти. Как-нибудь в другой раз расскажу.

Блондинка развернулась и направилась прочь.

– Подожди, – окликнул ее Клузи. – А давай после пар посидим где-нибудь… в спокойной обстановке. Как раз и расскажешь.

– Ну ладно, – пожала плечами Элиана. – Можешь зайти за мной вечером, часиков в семь.

После этой небрежно произнесенной фразы блондинка быстрым шагом направилась к Лере:

– Идем. Опаздываем уже. А я еще хотела успеть последнюю тему повторить. МД Леди Башня ведет. А это совсем не Одуван. Этой палец в рот не клади, эта двойки направо и налево раздает…

Валерия понимала, почему Элиана так усердно уводит разговор в сторону учебы. Догадывается, что Валерия слышала о выдуманном героическом спасении погибающей.

– Эли, так вот, оказывается, для чего тебе электон нужен, – с упреком сказала Лера, прервав бесконечный поток красноречия.

– На войне как на войне. Все средства хороши, – ощетинилась блондинка. – Но рано или поздно Клузи поймет, что жить без меня не может, тогда мне и электон не нужен будет.

– Рано или поздно ты так увязнешь в своем вранье, что тебя уже никакой электон не спасет.

Элиана одарила взглядом со зловещим прищуром:

– И это говорит та, которая из-за парня с высотки сиганула? Прибереги свою мораль для кого-нибудь другого.