Текст книги "Люди в белых хламидах"

Глава 11
Идеальный конус

Помещение для практических занятий, в отличие от лекционного зала, оказалось небольшим. Ведь рассчитано было не на целый поток, а на одну группу. Валерия и Элиана зашли в аудиторию, когда до звонка еще оставалось несколько минут. Лера ожидала, что их обступят студенты, чтобы с ней познакомиться. По крайней мере, именно так встретили бы новенькую в ее родном юридическом. Но ничего подобного не произошло. И хотя интерны с любопытством глазели на Валерию, но никто и не подумал ее поприветствовать. Блондинка тоже не собиралась знакомить Леру с группой. Заняла вторую парту у окна и уткнулась в конспект. Элиана вообще демонстративно не разговаривала с того момента, как они поцапались из-за ее вранья.

Валерия почувствовала себя неуютно. Поплелась следом за блондинкой, чтобы сесть рядом. Но тут на середину аудитории вышел Айкен.

– Ребят, познакомьтесь, это Айлита. – Айк попытался заправить за ухо непослушную челку. – Она будет учиться в нашей группе.

Певучий бас застенчивого философа заставил нескольких студентов стронуться с места. Три девушки и двое парней подошли, чтобы познакомиться. Лера даже не пыталась запомнить их имен – бесполезно. Память на имена была ее слабым местом. На Земле ей помогал рассказанный Пашкой метод: новый приятель называет тебе имя, а ты должен вспомнить трех хорошо знакомых тебе людей с такими же именами – и все, уже гарантированно не забудешь, как обращаться к новому для тебя человеку. Но с кем, спрашивается, проассоциировать всяких Дхелвердов, Бертрэйдов и Хротгаров? Тут хотя бы научиться их имена выговаривать с первой попытки. Лере оставалось только улыбаться и приветливо качать головой.

– Айлита, ты прям с корабля на бал. Говорят, вчера боевое крещение в реанимации прошла? И даже в обморок не грохнулась. Расскажешь, как тебе? – спросил один из студентов.

– Пусть она лучше расскажет, за какие такие заслуги ее взяли вне конкурса? – раздался с задней парты голос Сьюгерда.

Лера посмотрела на толстяка. У того до сих пор можно было разглядеть следы зеленки на щеках. Губы сами собой растянулись в ухмылку: какая качественная зеленка – не оттирается совсем.

– Правду говорят, что это Даркус похлопотал? – не унимался Сьюгерд. Он встал из-за парты и приблизился к Лере. Заглянул в глаза и спросил с издевкой: – А кем нам приходится декан, а? – Потом обвел взглядом студентов, стоящих рядом: – Ребят, вы с ней поосторожней. Ведь в случае чего сдаст папику.

– Замолкни, урод! – Тьюрий подскочил к толстяку и оттеснил от Леры.

С другого бока подоспел Айкен и наградил презрительным взглядом.

– Ну-ну, – многозначительно ухмыльнулся толстяк и заковылял к своей парте.

Остальные студенты тоже расхотели общаться с новенькой и расселись по местам.

Лера с благодарностью посмотрела на своих двух рыцарей. Тьюрий приветливо кивнул в ответ. А Айкен, как всегда, смутился и спрятался за спасительной завесой челки.

Звук бьющегося стекла оглушил, но на этот раз хотя бы не напугал. Едва Валерия успела занять место рядом с Элианой, в аудиторию зашла высокая стройная женщина в синей мантии и квадратной шапочке. Лера уже поняла, что такую одежду здесь носят преподаватели. Впрочем, догадаться, что перед студентами появилась Леди Башня, можно было только по одному росту и осанке. Идеально прямая спина, величественная грациозная походка – и это несмотря на десятисантиметровые шпильки. Неудивительно, что выбор Даркуса пал на эту женщину. Ее без преувеличения можно было назвать красавицей. Непонятно, являлась ли внешняя привлекательность природной или была результатом кропотливой работы, но выглядела Леди Башня безупречно. Ровная смуглая кожа, длинные черные блестящие волосы, ухоженные ноготки. Черты лица слегка удлинены, но в остальном удивительно гармоничны.

– Тема сегодняшнего занятия – методы визуализации ментальной структуры человека, – начала Леди Башня. – Советую слушать внимательно. Во второй части занятия будет проведена контрольная работа.

– Но вы же всегда даете нам день на усвоение новой темы, а только потом проводите контрольную, – возмутился с места Сьюгерд.

– Тот, кто недоволен моими педагогическими приемами, может прямо сейчас покинуть аудиторию, – величественно изрекла профессорша и обвела присутствующих ледяным взглядом. – Что, нет таких? Тогда продолжим. Сначала повторим прошлую тему. Что нужно для постановки диагноза? Элиана, прошу.

– Для постановки диагноза необходимо попытаться в деталях разглядеть ментальную структуру пациента, – ответила блондинка. – Используем для этого шестое чувство.

– Это упрощенный подход, – снисходительно кивнула преподавательница. – Порой такие видения очень расплывчаты и детали не видны. Особенно часто подобные проблемы случаются у начинающих, у которых шестое чувство еще развито слабо. Поэтому существуют приемы, облегчающие работу с ментальными полями. Нужно преобразовать то, что мы ощущаем шестым чувством, в то, что мы можем воспринимать обычными органами чувств, например слухом или зрением.

– Это как? – с недоумением переспросила блондинка.

– Рассмотрим пример. Вы обследуете больного. Замечаете, что в его ментальной сущности есть изъян. Но деталей не видите, поэтому точный диагноз поставить не можете. Тогда визуализируете его ментальную структуру в виде звукового образа. К примеру, в виде какой-то знакомой вам мелодии. И вот тогда в этой мелодии вы легко услышите фальшивую ноту. Сопоставите ощущения, которые дало вам шестое чувство и слух, – и это поможет вам определить диагноз.

– А если у кого-то нет музыкального слуха? – спросил Сьюгерд.

– Это Сью про себя, – прыснула с первой парты маленькая рыжая студентка. – Ему медведь на ухо наступил. Вернее, гиппопотам.

По аудитории прокатился смешок, который моментально стих, стоило Леди Башне лишь недовольно приподнять бровь.

– Если отсутствует музыкальный слух, можно прибегнуть к другой визуализации – зрительной.

– А какой зрительный образ лучше использовать? – поинтересовался Сьюгерд.

Чего это толстяк засыпал профессоршу вопросами? Нервничает? Видно, не уверен в себе. Похоже, «любителю зеленки» светит пара за контрольную.

Можно было бы, конечно, позлорадствовать. Но для Валерии сегодняшнее занятие вряд ли закончится чем-то более приятным. Можно сказать, двойка гарантирована. Однако Лере не хотелось сдаваться без боя. Она изо всех сил старалась вникнуть в то, о чем рассказывала Леди Башня. Казалось, основную мысль Валерия ухватила. Но вот получится ли что-то на практике?

– Хороший вопрос, – между тем прокомментировала реплику Сьюгерда профессорша. – Для визуализации ментальных полей лучше всего использовать геометрические образы.

– Какие именно? – не унимался толстяк.

– А какие именно, нам расскажет Айлита.

– Я? – удивилась Лера.

– Да, вы, – холодно подтвердила Леди Башня. – Вы же у нас приняты без экзаменов за выдающиеся способности. Значит, такие простые вещи знаете назубок.

Черт! Не зря блондинка нелестно отзывалась о профессорше. Та еще язва. Валерия начала судорожно соображать. Какие вообще бывают геометрические фигуры? Шар, пирамида, куб, цилиндр. В виде какой фигуры лучше представить себе ментальную сущность человека? Эх, если бы еще знать, что это такое. Если б Лера хоть раз ее почувствовала этим хваленым шестым чувством, тогда, может, богатая фантазия, на которую Валерия никогда не жаловалась, что-то бы и выдала.

Но на удивление, несмотря на крайнюю нехватку информации, воображение не подвело. Перед мысленным взором нарисовался конус. Ух ты! Чем не ментальная сущность? Есть устойчивое основание – базис, то, что для человека незыблемо, и есть острие – текущие насущные проблемы, то, что волнует в данный момент, то, что может ранить.

– Ну? – надменно переспросила Леди Башня. – Есть варианты?

– Есть, – ответила Валерия. – Ментальную структуру человека можно визуализировать в виде конуса.

– Какой чудовищный непрофессионализм! – фыркнула профессорша. – Если бы вы слушали меня внимательно, никогда бы не дали такого абсурдного ответа. Ведь я не зря в качестве примера звуковой визуализации привела мелодию, а не хаотичный набор нот. Разве можно уловить фальшь в какофонии? То же самое и со зрительными образами. Это должна быть правильная и идеально симметричная фигура – шар. Только на такой совершенной форме можно легко рассмотреть все изъяны.

Черт! Выходит, Лера все-таки не угадала? Досадно – идея была красивая. И чем, спрашивается, дурацкий шар лучше конуса?

Леди Башня смотрела высокомерно и, что обидно, с налетом брезгливости, и Валерия не выдержала:

– Изъяны на шаре рассмотреть, конечно, можно, но как вы заметите инверсию? Представьте ситуацию: ментальная сущность подверглась настолько сильному воздействию, что мир человека просто перевернулся с ног на голову. Как вы это на своем шаре увидите? Где у него верх, а где низ? А на конусе – легко.

– Да вы, я вижу, действительно возомнили себя большим знатоком! – Впервые голос профессорши звучал не высокомерно, а раздраженно. – За то, что настаиваете на неправильном ответе, ваша оценка за контрольную будет снижена на один балл. Садитесь.

Лера плюхнулась на стул. Эх! Дернул ее черт спорить. Так двойка, пожалуй, в отрицательную оценку превратится. Интересно, ставят у них тут минус единицы? Глянула на Элиану. Для чего? Искала поддержки? Может быть. Но блондинка отвернулась. Все еще злится.

– Итак, контрольная, – анонсировала Леди Башня. – Работаете парами. Визуализируете ментальную сущность соседа по парте, пытаетесь разглядеть изъяны, подробно записываете в тетрадях свои наблюдения и сдаете на проверку. У вас десять минут.

– И диагноз на основе наблюдений нужно ставить? – испуганно спросил Сьюгерд.

– Этого пока от вас никто не требует, – успокоила профессорша. – Чтобы понять, чем человек болен, нужно видеть очень детализированную картинку. Вам этому еще учиться и учиться. Но если кто-то у нас такой талантливый, – саркастически усмехнулась Леди Башня, – может вместо описания ментальной структуры сразу написать диагноз. Это безусловная пятерка, если, конечно, диагноз подтвердится.

Студенты начали живо работать парами. Кто-то пристально смотрел в глаза соседу, кто-то подносил ладони ко лбу напарника, кто-то держался за руки, а потом они строчили, строчили и строчили в тетрадках.

Валерии всего этого делать было не нужно. Она и так знала диагноз соседки по парте. Она могла получить пятерку, просто написав в тетрадке одно слово: «Зависимость».

Лера посмотрела в глаза Элиане. Нет, как ни старалась, ментальной сущности она не видела ни в виде шара, ни в виде конуса. Зато вместо обычной угрозы заметила в прищуре смесь страха и отвращения. Блондинка, вероятно, решила, что Валерия ее сдаст.

Лера открыла тетрадь, подумала немного и написала:

«Вижу идеальный конус. Изъянов нет».

Элиана в этот момент тоже что-то строчила в тетради. Они закончили одновременно. Захлопнули тетрадки. Молча по очереди положили их на учительский стол и вышли из аудитории.

Глава 12
В последний раз

После обеда у студентов Академии были предусмотрены практические занятия в клинике. Лера опасалась, что они могут оказаться очередной пыткой, наподобие пары, которую вела Леди Башня. Однако спросить, чего ожидать от предстоящей отработки, было не у кого. Элиана продолжала молчать и вообще была мрачнее тучи.

На полдороге к корпусу больницы девушек догнали Айкен и Тьюрий. Рядом с ними Лера почувствовала себя уверенней – хоть будет с кем поговорить.

– Ребят, а что вы обычно делаете на практических занятиях?

– В основном нас используют как разнорабочих, – с досадой ответил Тьюрий. – Разве первокурсникам доверят что-нибудь стоящее?

– В лучшем случае пошлют в лабораторию – препараты какие-нибудь смешивать, – в тон ему добавил Айкен.

– Нет, но ты не думай, что все настолько уж плохо, – подбодрил Тью. – Иногда бывает интересно. Если вдруг пациент поступит с нулевым эмоционально-энергетическим уровнем, то дадут на нем немного потренироваться…

Лера заметила, как Айк незаметно ткнул друга локтем в бок и тот осекся. Застенчивый философ быстро сообразил, что Валерии вряд ли понравится воспоминание, что еще вчера она была тут, в клинике, в качестве подопытного кролика.

Профессор, который руководил практикой первокурсников, направил их в лабораторию, но не смешивать препараты, а заряжать Оф.

– А что такое этот Оф? – поинтересовалась Лера.

– Это основной инструмент хирургов, – пояснил Айк. – Его энергия используется для заживления ран.

– Большой фиолетовый шар? – догадалась Валерия.

– Если бы фиолетовый, – усмехнулся Тьюрий. – Фиолетовым он станет, когда мы его зарядим, а пока он оранжевый.

Работа с Оф оказалась кропотливой и изнуряющей. Каждый сантиметр шершавой поверхности нужно было сначала отшлифовать до зеркального блеска, потом покрыть липкой черной, резко пахнущей субстанцией, а потом присыпать фиолетовым порошком, и только после этого шар начинал светиться и считался заряженным. И таких Оф на бригаду из четырех студентов нужно было обработать две штуки.

– А нельзя для этого дела приспособить какую-то технику? – поинтересовалась Лера.

С нее уже пот ручейками стекал, а отшлифован был еще только первый шар, и то не полностью.

– Нельзя, – пояснил Айк. – Ручная работа дает Оф значительно больше энергии.

– И надолго хватает такой зарядки?

– Зависит от глубины и размера ран. Но на одного пациента обычно хватает.

– А когда Оф исчерпает всю энергию, он снова становится оранжевым и шершавым?

– Да.

– Айли, устала, наверно? – догадался Айкен. – Девочки, может, прогуляетесь, отдохнете немного? А мы этот Оф сами закончим.

Лера взглянула на Элиану. Та усиленно терла шар, не реагируя на предложение Айка. Потом, заметив, что все трое смотрят на нее, снизошла до фразы:

– Я не устала, – и продолжила работать.

Но сделать успела немного, через пару минут в лабораторию просунулась голова Сьюгерда, и он противным голоском сообщил:

– Элиана, тебя Башня срочно в свой кабинет вызывает. – Потом хохотнул и добавил: – Не завидую тебе, страшно не в духе наша Леди сегодня.

Блондинка побледнела, как-то странно посмотрела на Леру и буркнула в сторону толстяка:

– Сейчас буду.

Голова Сьюгерда скрылась за дверью, а Элиана, взглянув на Тьюрия, тихо сказала:

– Тью, есть разговор. Выйдем на минутку.

Лера проводила ребят взглядом. На душе стало тревожно. Что этой дылде понадобилось от блондинки? Что-то разнюхала про ее зависимость?

Пара минут прошла в полной тишине. Айкен продолжал старательно натирать шар. Лера тоже пыталась не отставать. Но работе вновь помешал Сьюгерд.

– Айлита, в монстровую, – с кривой усмешкой изрекла просунувшаяся в дверь голова. – Папик соскучился.

Толстяк тут же, не дожидаясь, пока получит за свою издевку ответ от Айкена, попытался скрыться за дверью. Но застенчивый философ оказался ловчее. Кинутая им тряпка, пропитанная липкой черной субстанцией, успела заехать обидчику Леры по физиономии.

Брезгливо откинув снаряд, Сьюгерд ретировался.

– Куда мне? – расстроенно спросила Валерия. – В смотровую, что ли?

Мерзкие намеки толстяка уже достали ее. Еще и Даркус что-то от Леры хочет. Еще и у Элианы, похоже, назревают неприятности.

– Нет, тебе не в смотровую, тебе в соседнее помещение, в монстровую. Так студенты называют кабинет Даркуса – комната монстра.

Айк улыбнулся и выглянул из-за челки. На душе стало чуть легче.

– Ну, к монстру так к монстру, – вздохнула Лера и вышла из лаборатории.

– Тью, пожалуйста, хотя бы капельку. – Элиана подняла глаза, но не решилась смотреть другу в лицо и вновь опустила голову. Тьюрий молчал. Блондинка знала, что у него есть сэкономленный электон. Он уже несколько раз давал ей взаймы. Вот только она пока ничего не вернула. И, похоже, друг решил проявить твердость. – Мне очень нужно.

Блондинка догадывалась, для чего ее вызывает к себе Леди Башня. Лера написала об электоновой зависимости соседки по парте, и теперь профессорша хочет убедиться, что это правда. И Элиана не сможет опровергнуть диагноз Валерии, потому что не сможет соврать. Почти весь электон: и свою порцию, и порцию Леры она потратила в разговоре с Клузи. Теперь жалела. Она всегда «потом» жалела, всегда клялась себе, что больше такого не повторится, но стоило принять очередную дозу, все обещания забывались.

Хорошо, что остатков все-таки хватило на еще одну ложь. Элиана не могла написать в тетрадке по МД то, что смогла ощутить, когда смотрела Лере в глаза. То, что она там увидела, ошеломило. Это был вынос мозга, в это невозможно было поверить, но ошибиться Элиана не могла. Она нацарапала в тетрадке полуправду, искаженная информация стала безвредной.

Но дальше ей пришлось молчать. Пришлось делать вид, что страшно рассержена. А что Элиане оставалось? Если бы разговор зашел о той злополучной контрольной, если бы Лера попросила рассказать, что блондинка рассмотрела в ее ментальной сущности, Элиана бы не смогла соврать – к тому моменту действие электона закончилось. А правда убила бы Валерию.

Теперь Элиану отчислят из Академии. И ей придется вернуться домой. Пройти курс реабилитации и поступить в ненавистный юридический, как хотел папочка. Пойти по его стопам? Господи! Что может быть страшнее? Ничего.

Нет. Есть одна вещь. Еще страшнее уехать, не поговорив с Лерой. Та заслуживает знать хотя бы часть важной информации. Но для этого Элиане нужен электон. Буквально капелька. Чуть-чуть исказить правду – и то, что скажет Элиана, уже не будет казаться таким страшным.

– Тью, пожалуйста, последний раз. Это очень-очень важно. Это касается Айлиты. Мы же в ответе за того, кого спасли.

– Ну, хорошо, – вздохнул Тьюрий. – Идем.

Глава 13
Необычное оперение

Валерия постучалась в дверь, что находилась рядом с первой смотровой, и, услышав «Да-да», зашла внутрь. Даркус сидел за столом и работал с бумагами. Пока его взгляд был прикован к документам, с любопытством огляделась по сторонам. Кабинет как кабинет. Ничего особенного. Письменный стол, стулья, прозрачные шкафчики с подсвечивающими полками, арочные двухцветные окна. Все это Лера уже видела. И почему, спрашивается, помещение называется монстровой? Ну, видимо, причина не в самой комнате, а в ее хозяине. Хотя Валерия до сих пор не понимала, по какой причине Даркуса считают тяжелым человеком. Его женушка, к примеру, казалась куда неприятней.

И как будто в подтверждение Лериных мыслей декан отложил бумаги в сторону, мило улыбнулся и, указывая на один из стульев, сказал приветливо:

– Садитесь.

Валерия примостилась на отведенную ей территорию.

– Как вам первый день? Осваиваетесь?

– Пытаюсь, – осторожно ответила Лера.

Понять бы, чего от нее хочет Даркус, можно было бы выработать правильную стратегию поведения.

– Проблем не возникало?

Проблем как раз предостаточно. Начиная от придирок Леди Башни и кончая цеплянием гнусного Сьюгерда. Но не думает же декан, что Лера будет с ним делиться?

– Обращайтесь, если что. Порешаем.

– Хорошо, – кивнула Валерия.

Еще чего не хватало. Стукачом Лера подрабатывать не собиралась.

– А знаете, что я подумал?

Да откуда Валерии знать? Мысли читать она не умела. Но была рада, что со светской частью беседы закончено и декан, похоже, собрался переходить к делу.

– Я понял, почему у вас не получилось повторно установить ментальную связь с Илдредом и вновь вызвать у него эмоции. Возможно, причина в инверсии. Знаете, что это такое?

– Знаю. Это когда специально прилагаешь ментальные усилия и ничего не получается. Например, хочешь что-то вспомнить, но не можешь. А потом расслабишься, и оно само собой вспоминается.

– Правильно. Первый раз у вас получилось воздействовать на Илдреда непроизвольно. Вы ведь специально этого не хотели. А потом, когда я предложил вам сделку, вы уже старались изо всех сил, и это чрезмерное старание могло помешать.

– Что же вы предлагаете?

– Вам нужно пообщаться с Илдредом в непринужденной обстановке.

– Например?

– Например, на прогулке. Предлагаю пройтись к озеру. Вас ведь заинтересовала сиреневая вода нашего водоема. А такой она будет оставаться недолго.

Сиреневая вода действительно не давала Лере покоя. Ей очень хотелось посмотреть на нее вблизи. И, кстати, Элиана обещала провести экскурсию к таинственному озерцу. Правда, учитывая, как блондинка разозлилась, никакой экскурсии, конечно, не будет. Но в любом случае идея совместной с Даркусом и его чадом прогулки Лере совсем не нравилась. Сьюгерд и так усиленно распространяет слухи о слишком тесной связи новой студентки и декана, а тут Валерия подольет масла в огонь, согласившись на променад.

– Не думаю, что это хорошая идея, – ответила Лера.

– Наоборот, идея замечательная, – возразил Даркус. – Разве не в ваших интересах попытаться вылечить Илдреда? Если малыш выздоровеет, вам не придется целый семестр провести в Академии.

Так-то оно так. Но Валерия понимала, что вероятность помочь ребенку очень мала, раз уж его не смогли исцелить местные светила. Однако если Даркус так настаивает, попробовать можно. Тем более ситуация была подходящей, чтобы использовать ее в своих целях. Элиана советовала Лере сыграть на отцовских чувствах декана. И хотя это, конечно, не совсем этично, но разве с Лерой поступили честно?

– Хорошо. Я согласна, но при одном условии. Организуйте мне встречу с эмами, которые перемещали меня и того парня, которого вы вчера спасли.

– Это не так просто, как вы думаете.

– Почему? Ваши эмы что, кусаются?

– Наши эмы похожи на ваших аутистов. Не любят общаться. Очень закрытые люди. Но я попытаюсь их убедить уделить вам несколько минут.

– Спасибо.

– Значит, договорились. Жду вас через четверть часа на выходе из клиники. Няня должна привести Илдреда с минуты на минуту.

– А как же практика? Мы еще не закончили заряжать Оф.

– На сегодня вы освобождены.

Валерия вышла из кабинета и быстрым шагом направилась в свою комнату. Что такое пятнадцать минут? Хоть бы успеть переодеться. Лере не хотелось разгуливать по окрестностям в медицинском балахоне.

Когда Валерия вышла из клиники, Даркус уже ждал ее. Илдред стоял рядом. На малыше была веселая голубая кофточка с аппликацией в виде улыбающегося длинноухого зайца. Эта забавная вещичка дико контрастировала с пустым взглядом ребенка. У Леры вдруг сердце сжалось. Она вспомнила, как на детских праздниках, которые они с Пашкой вели, беспечно носились маленькие любопытные человечки, одетые в подобные свитерки и кофточки, какой стоял визг, какой хохот. Что же этому крохе так не повезло?

– Привет, Илди! – Лера села на корточки возле малыша и взяла его за ручку. – Представляешь, ни разу не видела вашего озера. Почему вода в нем сиреневая? Хочется взглянуть. Покажешь дорогу?

Валерия внимательно посмотрела в большие серые глаза. Может, промелькнет хоть крошечная искорка живого интереса? Нет, отстраненный взгляд направлен в никуда.

– Нам вот по этой аллейке пройти метров триста, а потом свернем направо, – Даркус указал на мощенную белоснежным булыжником дорожку.

Валерия двинулась в заданном направлении. И малыш, которого она держала за руку, безропотно последовал за ней.

Погода стояла чудесная. Троица шла не спеша. Лера наслаждалась свежим ветерком и живописнейшими пейзажами. Растительность в общих чертах была похожа на земную, но бросались в глаза кожистые удлиненные листья деревьев и цветы невиданных форм и размеров. Если добавить сюда нежное, как журчание ручейков, щебетание птиц и порхание экзотических бабочек, вполне можно было бы подумать, что оказалась в раю. Хотя нет, какой рай? Рядом с Лерой шагал больной ребенок, который не мог насладиться всей этой красотой, не мог почувствовать тихого умиротворения вечера, не мог почувствовать вообще ничего.

– Профессор Даркус, почему Илдред такой?

Возможно, бестактный вопрос, но раз уж Лере против ее воли навязали роль врача, должна же она хоть немного понимать происходящее.

– Мнения докторов расходятся. Большинство считают, что это врожденное отклонение. Говорят, Илдред пустой. У него нет ментальной сущности, только физическая оболочка.

Дрожь прошла по коже от этих слов.

– А что говорят другие?

– Другие – это я, – грустно ответил Даркус. – Думаю, малыш сразу после рождения подвергся сильнейшему вредоносному ментальному воздействию. Говоря по-простому, на Илдреде проклятие. Полагаю, его ментальная сущность не видна местным светилам, потому что заблокирована, запечатана в плотной скорлупе. Но пробить ее можно.

– Конечно, можно, – убежденно закивала Лера.

У нее скулы сводило от страшного диагноза, озвученного местными врачами. Как вообще можно было сказать про ребенка такое: пустой? Да головы у этих докторишек пустые.

– У Илдреда есть ментальная сущность, есть эмоции, – опять убежденно повторила Валерия. – Он же плакал.

Даркус вдруг резко остановился и посмотрел на Валерию так, что, казалось, взгляд прожигает насквозь:

– Это правда?

– Конечно, – ответила Лера с недоумением и даже легкой обидой. – Разве интерны стали бы давать вам ложную надежду? Да и потом, вы же все тут не умеете лгать.

Взгляд Даркуса стал мягче. Видно было, что неожиданный приступ недоверия погас. Но для проформы декан все же нравоучительно изрек:

– Знаю я этих интернов, сначала сэкономят электон, а потом выпьют тройную дозу и врут направо и налево. А про вас, землян, вообще молчу.

Троица продолжила движение. Вскоре белая аллейка резко свернула вправо. Роща осталась позади. И взгляду открылась водная гладь озера. Дыхание перехватило от восхитительной неземной красоты. До берега оставалось всего метров триста. Но даже с такого расстояния было непонятно, откуда берется этот удивительный сиреневый цвет.

– Как думаете, наверное, Илди устал? – спросил Даркус.

Лера взглянула на малыша. Определить, плохо тому или хорошо, по выражению лица было невозможно. Но декан все равно поднял сына на руки.

– Вообще-то, если вести его за руку, он будет идти, пока не упадет, – пояснил Даркус.

У Леры опять сжалось сердце. Она вспомнила, как маленькие хитрецы просятся на руки к родителям, стоит самую малость утомиться. Как потом гордо восседают на плечах отцов, созерцая мир вокруг. А Илди будет безучастно идти рядом до тех пор, пока его крохотные ножки в состоянии делать шаги. Какая дикая несправедливость.

Через несколько минут троица подошла вплотную к озеру. Жаль, спуститься к самой воде было невозможно. Хоть издалека берега виделись довольно пологими, на самом деле оказались крутыми и обрывистыми. До водной глади было метров пять, не меньше. Но все равно теперь Валерия смогла наконец-то понять, в чем секрет необычного окраса озерца. В воде плавали сотни тысяч крошечных аккуратненьких сиреневых цветочков.

– Ого! – выдохнула Лера.

– Да, иулиция цветет, – пояснил Даркус. – Это вам не ваша земная ряска. Длится цветение всего несколько дней в году, когда вода в озере становится ледяной после ливневых весенних дождей. Потом прогревается, и иулиция прячется в глубине.

Валерия несколько минут не могла оторвать взгляд от необыкновенного зрелища. Но через некоторое время ее внимание переключилось на Даркуса. Тот тихонько разговаривал с сыном. Что-то шептал ему. Малыш не реагировал. Но отца это не смущало. Сердце Леры сжалось. Это было так трогательно. И почему студенты считают декана чуть ли не чудовищем? Валерия, наоборот, с каждой минутой пропитывалась все большей и большей симпатией к этому сильному, но мягкому мужчине.

Даркус, заметив, что стал объектом внимания Леры, поставил Илдреда на землю и подошел поближе.

– Иулиция – это еще не самая главная достопримечательность озера. Вон, видите, посредине плавают птицы? – спросил он.

Валерия посмотрела в заданном направлении, но пернатых не заметила.

– Они что, такие же крохотные, как и цветочки?

– Да, не очень крупные, но зато оперение необычное.

Лера подошла к самому обрыву и напрягла зрение.

– Нет, не вижу…

Закончить фразу Валерия не успела. Резкий толчок в спину, и она летит вниз. Сиреневая поверхность приближается с молниеносной быстротой. Черт! Что за подстава?! За что? Лера ведь даже плавать не умеет! Удар оказался довольно болезненным, и в следующую секунду ледяная вода уже заливалась в рот, нос и уши, сковывала руки и ноги, лишала возможности дышать.