Текст книги "Эра в Вечности"

– Привеет! – радостно закричала Эра в трубку.

– Привет, Эра! Как жизнь? – официальные нотки в голосе Лоры тараном не вышибешь.

– Отлично! Меня приняли на работу! Так что сегодня в рядах безработицы этого города стало меньше на одну счастливую девушку!

– Поздравляю! Так быстро взяли, – удивленно порадовалась Лора, – теперь ты надолго?

– Ой, давай не будем бежать впереди планеты всей. Надо наслаждаться моментом! Как ты сама? Как твоя любимая работа?

– Все хорошо, спасибо. Эра… я тебе тут по одному вопросу звоню… – тут Лора замялась смущенно.

– Да-да? Слушаю? Чем могу помочь? – звонко спросила Эра.

– Тут,…в общем… мне один парень постоянно пишет… ну не постоянно… но уже неделю подряд… – Эра как будто видела перед собой красное лицо Лоры.

– Я знаю этого счастливчика?

– Нет… совсем… он у нас новенький… я ему дала свой номер… думала по работе надо будет ему что-то у меня спросить…

– Ну? И? Ты сходила с ним на свидание уже?

– Ты что! Какое свидание! – с той стороны слышалось, чуть ли не возмущение.

– Тогда что?

– Ну … он мне стихи постоянно пишет!

– А что тут плохого? Это же романтично! Прочитай мне.

– Я не знаю что ответить… Сначала думала, что он просто один раз ошибся, а он штук тридцать написал уже… А я молчу…

– Стих, – требовательно ответила Эра.

– Только не смейся, – смущенно попросила Лора и откашлялась:

Ты словно цветок, что растет на лугу —

Но так он красив, что сорвать не могу!

Увидев тебя посреди этой тьмы

Я вновь задышал, ведь мой воздух лишь ты!

Ты словно Луна в эту темную ночь —

Освещаешь мне путь, пытаясь помочь

Пройти эти муки в будние дни,

Где держишь меня только лишь ты!

Ты словно волна в море спок..

Тут Лору остановил сдавленный смешок Эры. Как только Лора остановилась, Эру уже занесло – остановиться уже было трудно. Лора обиженно замолчала.

– Прости, Лора. Не сдержалась. Не, стихи классные, спору нет, он молодец, – еле сдерживая смех, выдавила Эра.

– Ну вот. Зачем я тебе только прочла? Знала же, что будешь смеяться.

– Ты волна… Только не ругайся. Ой, не могу, волна…вот сказанул.… Нет, он молодец, конечно…

Лора, скорее всего, обиделась, так как в трубке послышалось молчание. Поняв, что немного увлеклась в своем излюбленном издевательстве, Эра спохватилась. Иногда ее реально заносило.

– Ладно, прости. Все, честно, больше смеяться не буду. Вернемся к твоему вопросу. Ты не знаешь, что именно ему ответить, так? – Эра со всех сил пыталась сконцентрироваться на помощи подруге, но в голове постоянно крутились Волна, Цветок и Луна, поэтому это было очень трудно сделать.

– Не знаю, – все еще обиженно ответила Лора.

– А он-то тебе самой нравится?

– Нет, а как человек может понравиться за несколько дней?

Тут Эра вспомнила, что разговаривает с весьма неординарным и трудным экземпляром. Лора в жизни ни с кем не дружила и признаков того, что она собирается, тоже не наблюдалось.

– Ну, ты же уже его как стихов двадцать назад встретила, – она пыталась как можно мягче преподнести эту шутку.

– Лора, я серьезно. Меня такие ситуации ставят в тупик. Я не знаю, что делать и обидеть человека не хочу, старался же. Если тебе раз-два обидеть кого-то и не заметить, то я не ты.

– Хорошо. Если ты его не знаешь еще хорошо, то скажи хотя бы: тебе его внешность нравится?

– Ну…не знаю…нормальный вроде. Очки носит…умный… – Лора замялась, в этом вопросе она тоже не разбиралась.

– Понятно. Очки, значит. Умный, говоришь. Значит, хотя бы не противен. А что: напиши ему тоже стих. Мол: Я Волна и Ты Волна, Мы с тобою Волны… – рассудительно-серьезно напела Эра и вовремя спохватилась, услышав возмутительное сопение с той стороны трубки, – правда, Лора, честно, я не знаю. Ты такой человек, который встречаться не пойдет, по крайней мере, никогда не ходила. Я очень была бы рада, если ты все-таки просто бы погуляла. Никто, поверь, никто не будет сейчас за тобой бегать по двадцать лет и ждать, пока у тебя в голове что-то щелкнет. Мой тебе дружеский совет: или отвечай тем же или прямо в лоб скажи, чтобы он тебе больше не писал. Для всех хорошей не будешь. Не будь такой эгоисткой.

Лора еще долго мялась, как всегда, в итоге решили, что она пока ничего предпринимать не будет. Наскоро пожелав друг другу спокойной ночи, девушки отправились спать. Эра уже в полусне говорила в трубку и видела прекрасное небо, чудесный сад и маленького мальчика, которого она как будто уже знает…

Владелец Ангруда

Длинные пальцы Кадора выбивали бешеный ритм на гладкой поверхности столика. Его выражение лица явно выражало нетерпение. «Ждать» – это было то самое, что он не любил и никогда не полюбит. Еще минута и «Великий Сын Земли» не принял бы никаких оправданий. Но дверь все-таки открылась, и в нее вошел человек, заставивший Кадора немного понервничать. К счастью для вошедшего, сегодня был не день его погибели. Взгляд Кадора быстро пробежался по испуганному лицу и остановился на окне напротив, ожидая объяснений.

– Виноват, г-н Олс, больше такого не повторится, – голос пришедшего предательски выдавал испуг его обладателя, – но я к вам с отличной новостью. Проект был одобрен всеми членами собрания, никто не будет против, я об этом позаботился. – Голос из испуганного стал заискивающим, продолжая невыгодно выставлять своего хозяина.

– Отлично, Генри. Иной вариант им бы на пользу и не пошел, – взгляд Кадора упорно не менял свое положение. – Ты хорошо справляешься, но этого мало. Есть одна вещь, которая особенно радует в окружающих меня людях – умение опережать и понимать с полуслова. Я очень спокойный и не нервный человек, и я бы очень хотел оставаться в таком состоянии всегда. И, конечно, я хотел бы видеть тебя тоже постоянно в хорошем настроении.

– Я понял вас очень хорошо, господин Олс, – у меня нет привычки опаздывать, это был крайний случай, – сказал Генри, предчувствуя, что на сегодня он спасен.

– Я верю тебе, поэтому давай перейдем к делу. Проект должен быть реализован за шесть дней. Больше времени дать не могу, пора заканчивать с этой примитивностью. Думаю, ты справишься сам, просто ставя меня в курс дела.

Поняв, что разговор окончен, Генри бесшумно удалился в ту же дверь. Шум тоже относился к разряду того, что не любил Кадор. Людям, которые попадали волей судьбы в Его владения должны были носить специальную обувь, которая не издавала звуков. Неважно, как далеко Кадор находится, он мог появиться в любую минуту. Больше всего, Кадор опирался на Роя. Конечно, в этом предложении было бы уместнее употребить слово «доверял», но, к сожалению, Кадор не любил это слово. Доверия у него не было ни к кому. Он никогда не знал людей. Роя он не считал обычным. Люди не знали о его существовании, и эта игра увлекала. Был какой-то азарт в этом: сохранять таинство и играть чужими умами и жизнями. Люди использовались для баланса в природе, они нужны были ей. И Кадору. Чтобы не было слишком скучно.

Рой был его правой рукой, но рука лишь составляющая тела. Тем не менее, никто из подчиненных не мог похвастаться тем, что Кадор разговаривает с ними. Тени населяли его владения. Это пожизненные слуги Кадора, предки которых служили в этом комплексе. Физическая работа выполнялась здесь автоматически разными устройствами, приборами, роботами. Надо было лишь постоянно поддерживать работу. С детства им привиты программы работы и их функций в Ангруде. Их жизнь не принадлежала им самим. Конечно, не все они были тут с детства. Если теней недоставало, то люди непременно сюда доставлялись Роем, и дальше их судьба была предопределена. Рой уже не был тенью Кадора. Но он выбился из них – он имел право разговаривать с Кадором, отвечать ему. Тени сновали по всему комплексу, так как механизм должен был работать бесперебойно. Ошибок допускать было нельзя. Но были две комнаты, в которые входить запрещалось даже бесшумным теням. Это была описанная ранее комната вдохновения и Мемориальный Зал. В комнату вдохновения из слуг мог войти только Рой. И то в присутствии Кадора.

– Рой, – записал Кадор голограмму, – у меня окончательно отбилось желание иметь дело хоть с каким-либо человеком. Дальше работай сам с этим Генри, – отправив сообщение слуге, который отсутствовал в замке на данный момент, Кадор отправился в лабораторию. Для этого надо было лишь спуститься в сад, на несколько этажей вниз. Выйдя в коридор, он прошел к лифту. Сев в лифт, движение которого даже не чувствовалось, он быстро оказался в прекрасном месте – Его саду. Особое место, где был самый чистый воздух. Несмотря на то, что он находился, грубо говоря, в подвале, он был прекрасен, и выглядел как настоящий. Деревья имели почти шелковую листву, трава была как новая, как будто по ней и не ходили. Пройдя немного дальше, Кадор увидел молодого человека, сидящего прямо на лугу. Его тонкие черты напоминали издалека черты Кадора, но они были нежнее, а взгляд мягче. Кадор направился к сидящему.

– Ты был где-то с раннего утра? – повелительным тоном спросил Кадор.

Молодой человек повернулся, услышав его.

– Да. Я был в другом конце земного шара. Оказывается, не так уж и плохо было в мире целых тысячу лет назад.

Кадор усмехнулся.

– Тысячу лет назад… этот мир не мог быть в порядке. Его съедали войны, каждый тянул его на себя – страшно подумать. Я не люблю путешествовать настолько далеко. Только в пределах тысячелетия.

– Я знаю, брат. В этом мы с тобой тоже не схожи, – улыбнулся тот, кто мог называть Кадора братом.

Это и в самом деле, был младший брат Кадора, Рэй. Парень двадцати четырех лет, мягкий и более улыбчивый, он казался приветливее Кадора.

Однако и это родство не позволяла даже Рэю входить в Мемориальный зал. Младший из двух сыновей в семье, он разительно отличался манерой разговаривать, поступками, целями. Если Кадор играл роль Хозяина, то Рэю этого было делать нельзя. Он как-будто бы все еще не наигрался. Но Кадор и не нагромождал его семейными делами. Единственным излюбленным делом Рэя были путешествия. Не только во времени, а вполне реальные. Порой, он исчезал на недели. Путешествуя, как самый обычный смертный, он пытался найти себе увлечение жизни, повеселить себя. Но пока дело не увенчалось успехом. Кадор, которому совершенно не нужны были люди, был полной противоположностью Рэя, который очень скучал без общества. С людьми заводить знакомства было неподобающе статусу, по словам Кадора, поэтому Рэй откровенно изнывал от тоски. Игры, которые он вел, были смешны и недостойны внимания Кадора. Единственный человек, с которым Рэй мог общаться – это был Рой. Но тот был постоянно в поручениях. А владельцы Ангруда не могли себе позволить роскошь полагаться еще на кого-то, кроме верного Роя. Поэтому тот разрывался, как мог, составляя компанию одному брату и обслуживая другого. Младшему брату приходилось проводить время в поиске себя и своих интересов. Кадора заставляли учиться, вбивая принципы Вершителей в его сознание, когда же младшим братом не занимались. Поэтому тот предоставлен сам себе и вытворял что хотел.

И сейчас, застав младшего брата только что после познавательного путешествия, Кадор направился к заветной кабинке. Кабинку временного пространства установил еще отец века назад. Сделанная под вид современной капсулы она содержала в себе скопление воздуха из газообразного хрониума. Отец собирал этот космический элемент по всей планете. Теперь в этой комнате содержалось самое огромное его количество, позволяющее беспрепятственно перемещаться в любой временной отрезок. К сожалению, будущее было непредопределено. Перемещаться туда было невозможно никому, даже великому семейству Олс. Отец исчез, так и не найдя этой формулы. Кадор вошел в колбу, которая ежедневно верно перемещала его в пространстве. Появившийся голограммный экран был связан с мозговыми рефлексами входящего. Машина считывала желание, куда именно хочет переместиться вошедший. Небольшая процедура предшествовала путешествию – нельзя было забывать о балансе в природе. Перемещение из настоящего времени требовало от путешествующего замены. Это подразумевало выбор человека, который переместится вместо него в настоящее. Таков уж был закон времени, а нарушать его не мог никто, даже Кадор. Природа, ее явления – единственные вещи, которые он никогда не посмеет изменить. История – то самое, что менять было нельзя. Закон времени требовал баланса в настоящем и прошлом. Если Кадор перемещался в прошлое, то один человек из прошлого должен был перенестись в настоящее, заняв его место. Но тот человек не знал об этом. Обычно люди отбирались примитивные, те, что не заподозрят. Люди с подходящим местонахождением выбирались кабинкой, нужно было только выбрать одного из них. И место подбиралось Им, идентичное их месту в прошлом. Поэтому небольшая перестановка была незаметна.

Каждый раз, оказываясь в кабине, Кадор невольно загадывал одно желание: его детские годы, время правления Отца. Но, увы. Отец наложил запрет на всякое перемещение Кадора в места его детства, пересечение с ним самим. Почему – оставалось секретом. И сегодня после тщетной попытки увидеть отца, Кадор задает свой обычный маршрут: лаборатория. Построенная им самим и расположенная в древних веках, тем самым она лишала кого-либо способности пробраться туда. Современная изнутри и напоминающая обычный древний замок снаружи – она не пускала никого. У древних людей не было шанса попасть в нее. Всего пять минут сидения в слегка журчащей кабине и вот стены колбы исчезли и Кадор у себя в лаборатории. Огромное белое помещение было окружено ярусными лестницами вокруг стен от пола до самого потолка. Купол был так высоко, что голову приходилось задирать на все сто восемьдесят градусов. Тени сновали тут в белых одеяниях. Завидев Кадора, они низко опустили головы и стали еще тише, хотя тише было некуда. Рой, отдававший неподалеку приказы, подошел к появившемуся Кадору.

– Вы пришли, – сказал он.

Кадор оглядел все ярусы. Каждый из теней строго выполнял свои функции. Бесчисленные аппараты и чудеса техники были тут и там.

– Что с новенькими?

– Трое уже здесь. Их доставили вчера. Двое из Восточного региона, один из Южного. Все практически сироты, искать никого не будут. Уже вчера пустили новость о массовом похищении подростков и подозревают местного криминалиста. В данное время им закачивают программу. К завтрашнему дню они будут полноправными тенями с полным знанием своего дела.

Кадор приподнял брови. Верный признак, что он немного недоволен.

– А разве трое справятся? Проект мудреный и мне хотелось, чтобы в этот раз все получилось.

Рой склонил голову еще ниже.

– Если нужны еще люди, то они сегодня же будут. Моя вина, что не взял запасных.

– Пока хватит. Думаю, тебе не составит труда найти еще за короткое время, – смягчился Кадор. Тут его голову явно посетила какая-то мысль, – Кстати, что там с поиском местонахождения Вселенских данных?

– Простите, Хозяин, я пустил на поиски много средств, но пока тщетно. Но я нашел нечто интересное. Существует орден, который также интересуется этим местом.

– Вот как? Интересно, – Кадор сел в кресло, поставив ногу на ногу, – так до чего они дошли? Их поиски.

– Им известно, что место живое. Оно не покажется случайному человеку, – отчеканил Рой.

Кадор даже щелкнул пальцем в знак Его величайшей заинтересованности и нетерпения.

– Даже так? Не случайный человек, говоришь… Никто не может быть в этом плане достойней, чем Я, – высокомерным тоном заявил Он, – значит, они знают правила?

– Да, это так. Мне продолжать наблюдение за ними?

– Встреться с ними. Заставь их рассказать все. Деньги? Власть? Источники? У меня есть все, что только есть в этом мире и не может быть такого, что данные не подвластны Мне. Можешь удалиться по этому делу.

Рой опустил голову и отошел.

Кадор транспортировался в одну из комнат. Лаборатория притягивала Его еще больше, так как имела больше возможностей, чем Ангруд, который немного отставал в плане новшеств. Если в Ангруде все еще надо было использовать ноги, то здесь Кадору главное было приказывать. В появившейся комнате было две тени. Они испытывали новое устройство. «Продемонстрируйте» – мысленная команда живо передалась бесшумным людям и они заторопились. Устройство напоминало обыкновенный пульт с креслом. Один из теней шустро сел в него, нажал одну из кнопок на пульте и вдруг он же раздвоился и встал рядом с креслом. Но это был не совсем он. Небольшие помехи доказывали о том, что перед Кадором лишь голограмма-проекция. «Объясни» – последовал следующий приказ. Второй из теней выступил вперед.

– Мы доработали проект господина Радского. Это устройство дает вам находиться на любом месте земного шара, не выходя из дома. Вы просто выберите место. Так как видеть на экране каждый уголок пока возможности нет, вы можете сами быть везде, не вставая с кресла. Лаборатория позволяет видеть вам проекцию, но это только здесь. Больше такого места нет. Ограничение состоит в том, что проектироваться можно только в своем времени, – четко продекларировал молодой человек с небольшой хрипотцой в голосе.

Кадор остался доволен результатом: об этом говорили руки, заложенные за спину и отсутствие дополнительных команд. Долгое время он не мог наблюдать любой уголок собственной планеты, кроме стратегических объектов. Теперь же проблема частично разрешима. Неплохо, подумал он.

Тщательные попытки отца скрыть лабораторию, привели его в это древнее время. История этого времени была красочной. Было время, когда отец посвящал минуты, рассказывая о нем. Земли еще достаточно плодородные бурно порождали разные растения. Ветви деревьев отличались особым изобилием. Время, когда каждый сезон знает свое место, а посмотрев на небо можно предвидеть погоду. Даа… Кадора, который презирал людей своего времени, здешние люди интересовали больше. Может от того, что ими не правил ни Он, ни Его Отец? Все возможно. Здесь Кадор позволял себе выйти и погулять, как обычный человек, предварительно одевшись соответствующе этому времени. Местные жители жили поодаль друг от друга. Иные жилища находились за сотни метров. Прямо за лабораторией простирался ряд деревьев. Это не было лесом, хотя современные люди так бы его и назвали. Просто нетронутая природа всюду порождала дикие и в тоже время прекрасные пейзажи. Кадор вышел из обычного с виду замка и, пройдя десяток деревьев, образующих квадратный периметр, вышел на опушку. Она же, в свою очередь, была окружена бугристым кольцом. Присмотревшись, Кадор увидел, что Он не один. На ближайшем бугре кто-то уже сидел. Приблизившись, Кадор увидел паренька, с виду пастуха. Хотя, в этом времени все одевались как пастухи.

Паренек вздрогнул от неожиданности. Он только сейчас увидел, что кто-то подошел.

– Возьми, – протягивая неожиданно подстилку, доброжелательно сказал парень, – ты вроде без ничего пришел.

Кадор вгляделся в паренька. Что-то было в этом мальчонке такое, что хотелось говорить с ним, посидеть. Открытый и живой взгляд, несвойственный людям его времени. Он молча взял подстилку и сел рядом. Рой очень бы удивился, увидев его таким. Но Кадор осознанно вел себя, несвойственно Его характеру. Только здесь он чувствовал, что он может сделать так. Легко и непринужденно. Не быть самим собой. Это не его мир. И этот мальчишка не обязан ему ничем. Он чувствовал себя здесь благодарным гостем.

– Отлыниваешь от дел? – спросил Кадор у паренька. Тот повернулся и широко раскрыв глаза, посмотрел на Кадора.

– Как ты чудно выражаешься – отлыниваешь! Что это значит?

– Неважно, – даже тут Кадор не оставил привычку объяснить что-то.

Парень внимательней посмотрел на своего интересного собеседника.

– Ты не отсюда. Это видно. В первый раз вижу такое…как бы сказать… другое состояние человека… По тебе не скажешь, что ты сердит, но ты как бы холоден. У нас никто так себя не ведет, – заключил малец.

– Предположим, Я не отсюда. А с другого… края. Там жизнь сложней, ты этого не поймешь в любом раскладе, – глядя вдаль на горизонт, сказал Кадор.

Парень улыбнулся. Что-то наивное было в его улыбке.

– Мир полон красок. Неважно из какого ты края. Он великолепен! Мне нравится ЖИТЬ! Я не представляю более совершенного мира. Ты видишь вон ту гору? Бывает, я взбираюсь на нее и там могу просидеть весь день. Оттуда видна такая красота, что иногда пугает – до чего же это все восхитительно! – странный паренек буквально взахлеб выплескивал весь свой поток мыслей на Кадора.

Кадор посмотрел на все, на что указывал парнишка, и что-то вроде легкой зависти промелькнуло в его душе. Как бы он хотел смотреть на все его глазами! Ведь они смотрели на одни и те же вещи, но эмоции у них были совершенно разными.

– Ты слишком молод и, возможно, все еще не привык, – стараясь казаться незадетым, сказал Кадор.

– А ты, дружище? Ты хочешь сказать, что гораздо старше и мудрее меня? – ликующим голосом спросил паренек, посмотрев весело на Кадора. – Неужели ты встретил намного больше зим, полнолуний и восходов солнца, чем я?

– Дело далеко не в годах, – отрезал Кадор, решив не сдаваться до последнего этому ничего не знающему пареньку. Да кто он такой, чтобы называть Его так просто «дружище»?

– Не знаю, дружище. Ты слишком мрачно настроен для своего возраста. Просто убегай от этой дурной привычки скучно проводить дни! Она тебя погубит… Мой отец всегда говорит, что страшное преступление позволять дню проходить невесело. У нас с ним уговор каждый вечер делиться впечатлениями от дня. Сейчас я их собираю, – радостно ответил паренек. Его курчавые черные волосы развевались на ветру. Признак предков современных людей Восточного региона. Ах, если бы и у Кадора были те же обязанности перед отцом – всего лишь делиться впечатлениями!

– Проводить время с отцом, наверное, весело. Но твоя жизнь отличается от Моей. Мой груз больше твоего, – с ноткой высокомерия ответил Кадор.

– У тебя, наверное, непростая судьба, – простодушно сказал паренек, – но это не повод не находить в ней что-то прекрасное. У всех есть человек, который поднимает настроение, сердце радуется от ее вида, – лицо парня озарила светлая улыбка. Видимо, он вспомнил кого-то. Кадору это чувство было незнакомо.

Кадор забыл это чувство. Единственный человек, который заставлял его сердце радоваться, была его мать. Добрая и мягкая, она вложила в Кадора свою душу. Отдала столько сил, сколько могла. Пока ее не остановил отец. Мать воспитывала его слабым, по его мнению. Видя как страдает мать, не видясь с ним часами, Кадор обижался на отца. Но позже его сердце ожесточилось. Эти чувства привязанности и любви больше не находили в его сердце места. Зачем, если оно так болит. Лучше быть как отец, и тогда ничего не страшно. Именно из-за слабости проигрывали войны, именно из-за привязанностей люди не развивались, отдавая себя человеческим эмоциям. Все это было ни к чему.

– Ты вспомнил тоже кого-то? У тебя есть такой человек? – спросил парень, видя безмолвную борьбу на лице Кадора.

Кадор очнулся от своих мыслей вспомнив о том, где и с кем он находится.

– Нет. У Меня нет такого человека, – твердо отрезал он.

Лицо парня искренне выражало сочувствие.

– Он появится. Такой человек. Это точно. Ты выглядишь так, как-будто ты не доверяешь не только другим, но и самому себе. Я искренне желаю тебе встретить такого человека.

Выражение лица Кадора оставалось неизменно жестким.

– Не всем нужен такой человек. Иногда он уходит. И после него остается пустота. Его место никто больше не займет.

– Мне жалко такое положение дел. И твое противление удивительно. Обычно люди хотят не быть одинокими.

Кадор не посчитал нужным ответить. Тема становилась неприятной ему.

– Ты пасешь овец? Но где же они?

Паренек рассмеялся.

– Я не говорил, что пасу овец. У нас есть человек, который пасет хозяйство, – безмятежно ответил он, – я просто провожу на этом бугре свободные часы. Виды вдохновляют меня. А почему ты здесь?

Кадор прищурился, глядя вдаль. Этот мальчишка никогда бы не поверил, если бы узнал.

– Я с Севера. Тут ненадолго.

– Северные Земли? Так ты скитаешься оттуда? – в глазах, и в голосе паренька чувствовалось сочувствие, – бедняги, ваши земли разгромили, и дым все еще не рассеялся. Вас много выжило?

Кадор понял свою оплошность. Особенности столь давних дней до сих пор не интересовали его. Надо бы просмотреть Историю.

– Я привык считать себя северянином, так как родился на Севере. Но мои родители перебрались жить на …юг. Но я так и не прижился там, – на ходу придумал Кадор. Хотя, доля истины была в этом предложении: был период, когда семья переехала с севера на юг. По желанию отца, который любил менять место жительства. Тем более, ему это не стоило больших трудов.

Паренек понимающе закивал.

– Так вот как. Теперь ясно. Ты, наверное, много пережил. Анкель, моя сестрица, очень жалостливая. Она искренне жалеет переселенцев, лишенных родины. Человек может построить жилище, но оно может не стать его родным домом.

Кадору стало неловко от столь непривычно душевного для него разговора. Хоть эта выдуманная ситуация никак его и не касалась, он почувствовал себя немного лжецом. Глаза и искреннее сочувствие этого простого парня говорили о том, что он всей душой поверил в эту, столь быстро, придуманную историю.

Кадор резко поднялся, оставив подстилку лежать на земле.

– Ты уходишь?

– Мне пора. Мне некогда бездельничать, время стоит дорого, – Кадор повернулся и начал спускаться с зеленого бугра.

– Что ж, спасибо за беседу, – добродушно сказал ему, уже в спину, паренек, – возможно, свидимся еще!

Кадор уже спустился с бугра и направлялся обратно в сторону своей лаборатории. Ему были непривычны такие разговоры, да еще и с простыми людьми. Но внутри невольно ощущалась легкая теплота, в наличии которой он даже себе не признается. Он не такой.