Текст книги "Академия смертей. Ученье – свет, неученье – смерть!"

– Зачем? – хором спросили мы.

Но этот гад бессмертный только загадочно усмехнулся.

Я приставала к Максу всю дорогу до дома: скажи да скажи. Но он был непреклонен и тверд. Только улыбался и подначивал: «Тебе понравится». Наконец я обиделась:

– Что ты меня все наказываешь да наказываешь? То Софией, то Дианой.

– А зачем ты вовлекаешь в свои приключения то жизней, то купидонов? И вообще, с чего это я должен тебя защищать?

– А…

Я осеклась, подумав, что вообще-то не должен. Но все равно вдруг стало обидно. Сколько мы пережили, сколько прошли вместе. Пожалуй, я даже с грустью порой вспоминаю время, когда Макс был некромантом и чудил не по-детски. Тогда с ним было легко, а сейчас…

– Долго ты будешь от меня бегать? – вдруг спросил он, а я на ровном месте споткнулась.

Ночь, темная улица, даже в домах свет почти не горит, отчего складывается ощущение, что нас слушает весь район.

– В смысле?

– Джульетта, – Смерть укоризненно покачал головой, – тебе самой не надоело делать вид, что ничего не происходит?

Я опустила голову и медленно побрела вперед. Как ему все объяснить? Как вообще объяснить тому, кто знает тебя как смерть-катастрофу, не способную прожить и часа без неприятностей?

– Может, расскажешь, что происходит? Если я тебе не нравлюсь, скажи прямо, Джульетта!

– Я просто запуталась. Не знаю, правильно ли выбрала профессию. Все изменилось. Мне казалось, так будет всегда: мама дома, папа – всадник, мы с Фели постоянно спорим, приезжает бабушка – и папа лезет на стенку, а в будущем я бы работала смертью. А теперь… я все еще студентка и непонятно, напишу ли диплом, мама с папой расстались, Фели у бабушки и мы почти не видимся, люди теперь бессмертные…

– И мужик непонятный в соседней комнате, да? – сочувственно вздохнул Макс.

Я пожала плечами. А что тут скажешь?

– Все меняется. Не бывает такого, чтобы все было как прежде, даже у бессмертных. Мы тоже меняемся, выбираем новые профессии, ищем новую любовь. И мир вокруг нас меняется, а уж смертные… у них только страсть к порнухе неизменна, в остальном то война, то революция.

– Я понимаю. Но мне грустно, потому что раньше все было хорошо.

Он обнял меня за плечи, встряхнув. Совсем лишенный эротизма жест, просто теплый и поддерживающий.

– Не переживай. Профессию ты выбрала правильную, никем иным как смертью тебя никто не представляет. Офелия перерастет, и вы снова будете общаться. Диплом напишешь, защитишь, а родители… помирим.

Я с удивлением посмотрела на Макса:

– Как?

– Есть у меня тут одна идейка… – загадочно произнес он. – Но тебя пока в нее посвящать рано. Ты не согласишься.

И тут я вдруг вспомнила, что рядом со мной не только серьезный и разумный магистр Смерть, но и раздолбай-некромант Макс, его темная (или дурная, кому как больше нравится) половина. А в свое время эта половина натворила о-о-очень много дел.

– Но хоть на свидание-то я тебя могу пригласить? – спросили сразу обе половины.

Ну разве двум мужикам в темном переулке разумно отказывать?

Глава 4. Свидание со Смертью

– Дебил географический! Да на какую Вечность мы его взяли?! Мотор и навигатор бы на эту гондолу установили, и все, без вопросов! Но нет, технический прогресс для смертных! Да я с интернета карты скачаю, на флешку загоню и в мягкое место этому итакцу вставлю для лучшего усвоения и построения маршрута! Может, тогда он перестанет всех в эту самую пятую точку возить?!

Я от смеха чуть не свалилась в воду. Хотелось мерзеньким голосом зудеть над ухом у Макса: «А я говорила, я говорила!» Но что толку, если говорила я вчера, а заблудились мы сегодня?

С утра, раз мне надо было к восьми на наказание, а им заведовал Смерть, мы решили выйти одновременно и вместе доплыть до академии. Я даже смирилась и не стала лезть через кусты его сада, на обходную дорогу. Правда, причиной тому, скорее, служили ливень и туман, опустившиеся на город смертей с середины ночи. Даже если мы на кого и наткнулись бы по дороге, все равно в этом ливне ничего не рассмотреть.

Ну а возле гондолы нас уже ждал Одиссей: мы были его последними пассажирами в академию на сегодня, вся толпа студентов уже расселась по аудиториям.

Черноволосый и кудрявый Одиссей широким жестом пригласил нас в гондолу. Никогда еще путешествие в дождь не было таким приятным. Магия всадника отводила струи дождя и немного согревала. Я наслаждалась мрачной панорамой города, стремительно растворяющейся в тумане. На своей памяти такой непогоды не могу припомнить. Города уже не видно, академии еще не видно, всюду туман и шум дождя… Захотелось прижаться к Максу и погреться на широкой груди, но пришлось подавить постыдный порыв: все же Одиссей – не Лора и Харон, он о наших приключениях не в курсе.

Минут через пятнадцать я забеспокоилась – мы уже должны были причалить к пристани академии. А еще через десять Макс уже орал. Лодка дрейфовала по волнам, Одиссей печально склонил голову, я хихикала в уголочке. Бедная Диана, ждет нас там, недоумевает.

– Это что, диверсия?! Косить от работы ты всегда умел…

– Ну, – отсмеявшись, сказала я, – теперь выбирай: романтичный «Титаник» или реалистичную «Муму»?

Одиссей с шумом сглотнул. Кажется, это была самая стремительно завершившаяся карьера. Даже мы с первым дипломом продержались дольше.

Однако веселило все это меня вплоть до того, как Макс начал решать наши проблемы. Первые минут десять мне даже нравилось смотреть на широкую спину и на то, как легко ходит весло в сильных руках, а потом…

К окнам прилипла вся академия. Думаю, не ошибусь, если скажу, что получила рекордное количество проклятий в свой адрес от представительниц женского пола. Теперь бесполезно объяснять и врать, что мы с господином ректором просто встретились по дороге и волей судьбы оказались в одной лодке, все равно не поверят. А даже если и поверят, толку?

А этот гад еще и издевался:

– Знаете, адептка Мор, я уверен, эффектнее, чем вы сейчас, в академии никто не появлялся.

Всю дорогу до его кабинета я обиженно дулась. И, слава Вечности, Дианы еще не было. Хоть где-то пригодилось замечательное свойство всех купидонов появляться не вовремя. Я прошмыгнула в кабинет и заныкалась в углу дивана, с некоторым подозрением косясь на Макса. Что он опять придумал?

– Кофейку? Чайку? Вина?

– Приговор, – вздохнула я. – Ну или амнистию, потому что по расписанию у меня через час пара.

– Пары не будет.

– Не знаю, кто больше рад, я или студенты, – хмыкнула. – А в честь чего?

Смерть протянул листок, в который я всмотрелась с ощущением грядущих неприятностей. Сначала список фамилий показался мне ерундовым. Подумаешь – состав курса. Что это? Все, кто попал под действие чар Дианы?

Потом дошло прочитать заголовок, и я нахмурилась. Подобные списки преподаватели академии использовали для массового вывода смертей в мир смертных. Мойры пропускали всех через портал по списку и по списку же запускали. Дабы никто случайно не потерялся на бескрайних просторах запретных смертных наслаждений.

– Это и есть свидание? – осторожно спросила я.

– Нет, свидание будет вечером. Это – наказание.

– А, что-то я их постоянно путаю.

– Это экскурсия. Раз вы с Дианой проштрафились, проведете экскурсию в мир смертных.

Подумав, он добавил:

– Но на этот раз под моим строгим контролем.

Да лучше бы я окна опять мыла и полы и пыль вытирала, да и занавески простирнула, чем вести свою группу на экскурсию в мир смертных!

Мою скромную просьбу выделить Цербера для охраны стад… то есть группы, Макс со смехом отклонил. Подумал, что я шучу, наивный! Хотя бы ту кривую палку, как у пастухов, дали. Нет, я, конечно, могу и косой зацепить, но боюсь, если верну адептов по частям, на ближайшем родительском собрании мне конец.

Да и куда их вести? В музей? Пф-ф-ф, дом моей бабушки может заставить плакать горючими слезами смотрителей Лувра, Эрмитажа и Смитсоновского музея. А у бабушки они наверняка были на экскурсии, когда учились в школе. Она всех туда водит.

К слову, о бабушке: была у меня мыслишка напрячь ее и отвести первокурсников в театр. Но чую пятой точкой: бабуля такое веселье не пропустит, заявится лично. И если мои косяки еще не похоронили преподавательский авторитет с концами, то воркование бабушки, которая обслюнявленным платком кинется вытирать мне лицо, его не просто закопает, а кремирует и пепел развеет по ветру.

Ладно, просто покажу, как смертные живут и работают.

С этой целью мною был выбран самый захудалый офис по типу «Рога и копыта», коих развелось по всей планете бесчисленное количество. Что делаем – не знаем, но делаем это так, как будто важнее нашей работы ничего нет.

Конечно, можно было и на завод, но читать технику безопасности мне лень, как и вытаскивать свой балахон из шестерней какого-либо станка. А что он туда попадет, сам или с помощью студентов, я не сомневалась.

В назначенный час мы с Дианой в компании Макса и кучки первокурсников неспешно двинулись через портал в мир смертных. Я чувствовала себя так, словно не студентов охраняла, а за детским садом присматривала:

– Адепты! Возле портала не толпимся, по торговому центру не разбредаемся!

– А можно зайти в «Дольчегабану»?!

– А мы пойдем в «Макдоналдс»?!

– Я забыла смертные деньги!

– Магистрант Мор, а Лакос меня ударил!

– Ну так двинь ему в ответ! – не выдержала Диана. – Ты смерть или кто? Черенком по лбу, и делов!

Мойры смотрели со смесью подозрения и ехидства, но при Смерти не решались издеваться. А мне жутко хотелось взять его за руку, потому что еще год назад я впервые оказалась в мире смертных без сопровождения, а теперь сама этим сопровождением стала.

К счастью, после взбучки и воспитательной беседы на тему любовных порывов адепты вели себя прилично. Послушно ходили невидимым для смертных строем за мной по коридорам офиса и внимали.

– Обратите внимание, сидячая работа, обилие кофе и трансжиров в пище. Плюс отсутствие нормального освещения. Кто еще назовет мне опасные факторы этой безопасной с виду работы?

Хелен подняла руку. Я сразу вспомнила слова Дианы и чуть не скривилась, но кивнула головой, показывая, что слушаю.

– Кондиционеры. Сухой воздух – разносчик инфекций.

– Правильно. А теперь еще один момент. Секундочку.

Из кармана была извлечена ранее конфискованная у Офелии зажигалка, а с ближайшего стола взят какой-то отчет. Я подожгла бумагу и поднесла ее к детектору дыма. Секунда, две… Не поняла. Где писк? Древком косы ударила по коробочке в надежде, что удар ее оживит. Вместо этого она свалилась мне на голову. Ну вот, не пожарная сигнализация, а муляж на двустороннем скотче.

На автомате сунула его в карман. Смерти подарю, он такие штуки любит. Вообще у всех бессмертных есть свои бзики. Бабушка вот по любовным романам прикалывается, папа обожает книги смертных в стиле «Врачи врут: как вылечить аппендицит силой мысли и подорожником». А Макс просто обожает изобретения, которые призваны усложнить ему задачу, но игнорируются большинством смертных. На прошлый день рождения он получил от Офелии набор светоотражателей на одежду. Надо мне чем-то его осчастливить.

– Ну и какие выводы вы сделали? – спросила я.

– Без работы не останемся! – крикнул кто-то, и адепты радостно заржали.

Макс загадочно хмыкнул, а Диана развела руками. Ну да, правда их. Даже несмотря на бессмертие, вдруг свалившееся им на голову, способов отправиться к Аиду осталось не просто много, а дико много.

Чудо, но детки вели себя прилично. Спокойно перекусили в кафе (сколько радости, оказывается, может вызвать картошка фри – как будто у нас ее делают не так вкусно!), пофоткались на нелегальные смартфоны и стали спокойно ждать дальнейших указаний. Я сидела на лавочке, вытянув гудящие ноги, и наслаждалась солнечным деньком. Стаканчик с кофе в руках тоже способствовал благодушному настроению.

Группа паслась неподалеку: во главе с Дианой развлекалась в парке аттракционов. Судя по нехорошим ухмылочкам, дом с привидениями в скором времени обещал обзавестись новым реквизитом.

Макс куда-то ушел, подозреваю – по давним некромантским делам. Лишь бы снова никого не оживил.

– Ты вообще инструкцию читала?! – вдруг услышала я ненавистный сестричкин голос.

Встрепенулась, покосившись на кофе с подозрением. Что они туда добавляют, раз у меня глюки начались? Но нет, голос Софи действительно доносился откуда-то из парка. Пришлось подняться и пойти на звук.

– Нет, ну как тебе оружие-то выдали без аттестации?

Радуясь толстой подошве кед и наплевав на просьбу не ходить по газонам, я прокралась на звук, стараясь производить как можно меньше шума. Жизнь обнаружилась у тоннеля любви в компании Дианы, и я тут же подумала: лучше бы домик ужасов!

Хотя… розовый пластиковый тоннельчик с аляпистыми сердечками и две нехило подставившие меня заразы? Ме-е-есть! Косу даю на переплавку, что сейчас здесь будет весело. И громко. Надеюсь, Макс отошел далеко и не успеет меня оттащить от этих заноз.

– А чего это мы тут делаем?! – Я выскочила из кустов.

Софи взвизгнула, Диана покраснела.

– Ничего, – буркнула сестричка. – Отвали.

– А я думала, ты замужем и у вас с магистром все прекрасно. Ну-ка, колись, зачем тебе понадобилась помощь Амура!

Диана открыла было рот, но белобрысая зараза наступила ей на ногу. Ничего, я все равно узнаю, у меня опыт богатый. В семье с Офелией ты либо учишься грамотной разведке, либо получаешь и за свои косяки, и за сестричкины.

С кого бы начать? Пригрозить Софке, что расскажу ее Леонардо об увиденном, или надавить на совесть Дианы, которая еще не оправилась от спешно отправленного не то в отпуск, не то в декрет ректора.

В следующую секунду все мысли о мести и нашей возне вылетели из головы, потому что я вдруг увидела Нину. Она неспешно брела по аллее, держа в руках какую-то папку, и говорила по телефону.

– Прячьтесь! – прошипела сквозь зубы, увлекая девчонок за собой.

– Кто это? – спросила Диана.

– Нина, – ответила я. – Смерть, которая помогла всаднику апокалипсиса дать людям бессмертие. Жаждет моей крови, потому что я…

А почему, собственно? Интересный вопрос.

– Надо подобраться поближе и послушать, о чем она говорит.

Только я стала размышлять, как это провернуть, Диана смело поднялась.

– Что? Она меня не знает и не видела!

Мы с Софией затаили дыхание. С бешено колотящимся сердцем я смотрела, как Диана сначала невозмутимо топает позади Нинки, делая вид, что прогуливается, потом обгоняет ее и, споткнувшись, сбивает с ног.

Раздалась отборная ругань. Купидон торопливо извинялась, помогая Нине собирать рассыпавшиеся из папки листы, а та вырывала из рук Дианы добычу и с раздражением отпихивала ее руки.

– Ну что там?! – насели мы, когда Диана вернулась в укрытие.

– Я почти ничего не поняла. Она с кем-то говорила по телефону, но имени не назвала. Обсуждали какого-то общего знакомого. Все говорила: «Да не знаю я, куда он делся!», «Сам и ищи теперь, ты его упустил!», «Наймем кого-нибудь, это же всего лишь смертный!». И все в таком духе. Какой-то дебил на том конце провода не верил в успех поисков, а эта ваша Нина его успокаивала.

Я разочарованно вздохнула. Да мало ли кого Нина и Голод потеряли и теперь разыскивают? Это никак не поможет Максу в их поимке.

– Но, – Диана просияла, – когда я ее сбила, из папки разлетелись всякие бумажки, и я увидела фотографию. И не просто увидела, а скопировала!

Она щелкнула пальцами и протянула мне небольшой глянцевый снимок. Белобрысая голова кузины тут же подлезла под руку. И мы хором воскликнули:

– Анастас!

– Кто? – не поняла купидон.

Мы с жизнью переглянулись.

– Зачем предательнице бессмертных наш сектант? Я думала, он местный дурачок с феноменальным везением, – скривилась София.

Тут я с ней была совершенно согласна. Все это выглядело до ужаса странно, напоминало кучу деталек от огромного пазла. Никогда их не любила, вечно то Цербер почти готовую картину по всему дому разбросает, то папа ночью наступит, то сама половину деталей потеряю.

– Надо найти Анастаса раньше, чем Нина. И, прежде чем упокоить, как следует расспросить, что он о ней знает.

– Не упокоить, а спасти, – поправила меня Софи.

Я решила не отвечать. Трясущиеся и матерящиеся кусты непременно привлекут внимание адептов, а засветиться перед ними еще и в драке я точно не хотела.

– Уходим по одной! – объявила я, и первая рванула на свободу, благо Нина уже давно покинула парк. – Адепты! – прокричала во все горло. – Мы возвращаемся! Подходим на перекличку и организованно идем к порталу!

Куда пропал Макс? И не связано ли его исчезновение с появлением Нины?

Вот будет свидание – обязательно спрошу. Хоть одна общая тема найдется.

Я вдруг поняла, что совсем забыла о предстоящем вечере за этими заботами с экскурсией. А между тем это ведь наше первое свидание с Максом! Нет, ну первое было, пожалуй, в театре. На второе можно натянуть ночевку в отеле, когда мы гонялись за восставшим трупом, но все же это не то. Вот так встретиться где-то и провести вечер вместе – это что-то новенькое для меня.

Смерть появился в аккурат, когда последний адепт исчез в портале. От поста мойр они сами разбредутся по домам, а мне надо заскочить в академию и навестить кое-каких преподавателей. Практика практикой, диплом дипломом, а от нормоконтроля и безопасности смертедеятельности меня еще никто не освобождал.

– Где ты был? – будто невзначай поинтересовалась я.

– Так, навестил знакомого. Ты помнишь, что вечером у нас свидание?

И почему мне кажется, что Макс как-то подозрительно быстро сменил тему.

– Помню, а куда мы пойдем?

– Буду дома в восемь. Не опаздывай!

С этими словами он свернул в сторону Академии жизней, чем еще больше меня удивил. Странные дела творятся в мире смертей.

* * *

Свидание… Обычно девушка надевает воздушное платье, завивает локоны, достает туфли, в которых удобно только сидеть. Именно на моменте, когда я, благоухая дорогущими духами от самой Персефоны и стоя в одном полотенце, колдовала у зеркала над романтическими локонами, в спальню завалился Макс.

Ничего святого у этого всадника!

– Эй, я же голая! – воскликнула я.

– Ты в полотенце.

– Да, но под полотенцем – голая.

– Ну я, знаешь ли, штаны тоже не на шерсть натянул. Ты собралась надеть это?

Да, не таких слов ждет девушка, готовящаяся к первому свиданию. Платье, что заметил Макс, давно ждало своего часа, ибо было куплено на выпускной, который по его же милости и не состоялся.

– Да, я собираюсь надеть это.

– Настоятельно советую выбрать джинсы и толстовку, – выдал Смерть и был таков.

Оставил меня, гад, с открытым ртом – чуть волосы не сожгла!

Как итог, я вышла в гостиную, чувствуя себя не в своей тарелке. Вечерняя укладка, маникюр подобран в тон к камушкам на серьгах, легкий, но изящный макияж, и… балахонистая толстовка и драные джинсы. Туфли на высоченной шпильке отправились обратно на верхнюю полку шкафа, а их место заняли кеды.

Н-да-аа, мне бы еще зеркальные очки на половину лица и кепку, чтобы никто не догадался, что я – это я.

– О, – воскликнул Макс, – отлично выглядишь! А я тебе кепку и очки купил.

Честное слово, мне показалось, он издевается!

Подозрительно косясь на Смерть, я взяла подарок и на всякий случай поискала на кепке надпись «Я не с ним». Не нашла.

– Готова? – спросил Макс.

К его чести, сам нарядился так же: в джинсы, куртку, кепку и очки. Я даже примерно не представляю, что романтического можно делать в таком виде. Воровать гранаты у Аида? Обматывать туалетной бумагой бабушкин дом? Просто и незатейливо бухать?

Но я уже давно поняла, что сколько Макса ни пытай, правды не добьешься. Поэтому послушно взяла его за руку и зажмурилась в ожидании переноса. И стоило нам сделать шаг за пределы портала, как я тут же оценила подарок Смерти: в глаза мне ветром принесло кучу песка.

Я с удивлением осмотрелась и непроизвольно открыла рот. Жуткого вида обрыв, трибуны, а внизу – река и лес. Присмотревшись, я разглядела яркие флажки с баллами, едва выглядывающие над поверхностью воды. Да это же…

Я с визгом, забыв обо всем, повисла у Макса на шее. Профессиональный турнир по косогонкам!

Потом опомнилась, слезла с чужой шеи и, скрывая румянец, поправила козырек кепки.

– А как же закон? Я думала, всадник не поощряет подобные виды спорта.

– У него есть темная половина, – усмехнулся Макс. – Но, если хочешь, я разбужу в себе светлую, утащу тебя домой, отшлепаю и нажалуюсь Мельпомене.

– Нет, хочу на трибуну! Пошли, пока не заняли все лучшие места!

Я потащила Макса на самый верх, откуда открывался потрясающий вид на всю трассу. Так вот куда он пропадал сегодня днем. Ну да, билеты на такие мероприятия продавались подпольно, а лучший способ скрыться от всевидящих очей всадников – свалить к смертным. В их бардаке вообще никто разобраться не способен.

Я никогда еще не бывала на соревнованиях такого уровня. Те, что выигрывала в академии, – фигня, местечковый титул. А здесь… говорят, две сотни лет назад сам Аид под чужой личиной выиграл заезд. Среди участников чемпионы, смерти, чей опыт работы в сотни раз превосходит мой опыт косяков. А косы-то какие, мой тюнинг нервно курит в сторонке.

– Смотри, – показала я Максу на одного парня, у которого вместо обычного лезвия к древку была присандалена голова дракона с двумя длинными клыками, – это пятикратный чемпион бессмертного мира по косогонкам!

– А я думал, он лимонад продает, – фыркнул магистр. – Клоун какой-то.

Трасса в этом году выдалась сложная, ничего не скажешь. Флажки жутко низко, чуть не рассчитаешь – и зацепишь на бешеной скорости воду, мало не покажется. Еще пара флажков притаилась на обрывистом берегу напротив, там явно придется развернуться и лететь на боку.

Пока участники разминались, к трибунам выскочили группы болельщиц с помпонами всевозможных цветов. И если гонщики стремились привнести в облик устрашения и брутальности, то эти нимфы с голыми животами, казалось, присобачили рекламу всюду, докуда дотянулись.

Странное ощущение: вот так сидеть рядом с Максом на публике. Конечно, здесь мы вряд ли встретим студентов или преподавателей. Для студентов цена слишком высокая, а преподаватели (хочется верить) все же не нарушают правила. Но все равно странно. Слева какая-то девушка-смерть с розовой челкой, справа магистр Смерть, сзади парень-смерть с попкорном.

Пардон, попкорн уже у меня на голове.

– Хорошо, что это не американская смерть, – проворчала я, стряхивая крошки с кепки. – Они предпочитают попкорн с маслом. Будешь? У меня еще горсть за шиворотом есть.

Наконец болельщицы перестали демонстрировать чудеса растяжки (и нет, я совсем не ревновала) и убрались с поля. Взметнулись флаги, раздался громкий хлопок – дали старт, и смертрейсеры стремительно рванули вперед, а трибуны взорвались криками.

От напряжения я даже впилась когтями в колени. Хорошо хоть, в свои. Не знаю, за кого болела. С одной стороны, за действующего чемпиона – по себе знаю, как тяжело защищать титул, пусть этот титул всего лишь местечково-академический. Да у меня вообще с защитами как-то все не складывается. А с другой стороны, мне так приглянулся симпатичный светленький мальчик с косой, инкрустированной рубинами. Хотя нет, вру, рубины меня привлекли в последнюю очередь, а вот выкрашенное в белый цвет древко с покраской, имитирующей брызги крови, – очень.

– Как он водит! – заорала я, когда мой любимчик чуть не нырнул в реку носом. – Выдайте ему газонокосилку и парашют!

Сзади раздался полный отчаяния вопль:

– Гони-и-и-и! Я на тебя зарплату за три столетия поставил!

Я на секунду отвлеклась, умножая стипендию на три сотни лет, и содрогнулась: нет, СТОЛЬКО учиться я не готова. Пока ужасалась, светленький все же зацепил лезвием воду, не удержался и бултыхнулся, подняв фонтан брызг. Похоже, кровь на древке – вовсе не декор. Он явно часто прикладывается об него носом.

За белобрысенького болела не я одна: с трибун раздался единый вздох разочарования. Ладно, выбираем другого фаворита. Пожалуй, остановлю свой взор на единственной девушке в этом мужском нелегальном царстве. Чисто из солидарности, ибо летает она ну будто на метле: мотается в разные стороны и дрифтует на поворотах.

– Поворачивай, дура-а-а! – тихонько провыла я, когда смерть чуть не врезалась в скалу и лишь чудом выровняла косу. – Ты куда рулишь? А-а-а, хочу туда! Да я…

– Да ты, насколько я помню, – усмехнулся Макс, – прилипла к столбу.

Я подскочила и с подозрением уставилась на магистра. Воспоминание о том, как коза по имени Сандра прилепила мне на косу магнит, было еще слишком свежо в памяти – руки сами сжались от желания потаскать нахалку за рыжие кудри. Вот только все это было раньше, чем он нас спалил!

– А ты откуда узнал?

Вокруг все снова взорвалось криками, топотом и фонтаном попкорна. Расцелую Смерть за кепку! Выковыривать карамельную кукурузу из тщательно накрученных локонов – не самое захватывающее занятие в ночь после свидания.

Я вдруг всмотрелась в толпу.

– Можно я тебя поцелую? – спросил Смерть.

– Нет.

– Почему?

– Потому что папа заругает.

– Папы здесь нет, – с хитрым прищуром ответил нахал.

Я подарила Максу акулью улыбку:

– Спорим?

Видеть, как меняется его лицо, – бесценно! Я ткнула пальцем в дальнюю трибуну, где среди зрителей и впрямь сидел отец в футболке с логотипом смертной группы «Чума», которую я дарила на День Всадника.

– Осталось встретить Войну, и можно будет поднимать на совете вопрос легализации косогонок, – фыркнула я и опустила пониже козырек. – Но вообще, я возмущена до глубины души. Напридумывали правил и сами их нарушаете.

– Для того и придумывали.

Макс выглядел слегка разочарованным. Наверное, в его представлении свидание должно было проходить не так. По крайней мере без встречи с отцом. Вот будет умора, если подойдем поздороваться. А кстати, что будет? Папа вроде как в курсе, сам отправил меня пожить под защитой Смерти, пока они с мамой разбираются в ситуации.

– Ну что, позовем папу и поболеем вместе?

– Вообще-то я планировал ужин.

– Так тем более! Он знаешь, как поесть любит? Сейчас сбегаю!

Я рассмеялась, увидев лицо Макса. Почти поверил, что я сейчас ломанусь на противоположную трибуну и вернусь висящей на шее отца. А потом мы дружным семейством пойдем ужинать, и мне даже заботливо засунут в декольте майки салфеточку.

– Ты долго будешь на меня дуться? – обиженно пробурчал он. – Я уже извинился!

– За что?

– Да за все! Даже за то, чего не делал.

– Теперь придется делать, да?

Макс посмотрел на меня так, что я невольно устыдилась и вздохнула. Ну ладно, пожалуй, пора его простить за спектакль с некромантом и мой заваленный диплом. Потому что иначе моя логика даже для меня слишком женская: на свидание пошла и сидит, надувшись, в уголочке.

«А вообще, если долго смотреть на ректора, то можно увидеть, как он женится на первокурснице», – вдруг подумала я и полезла целоваться.

Ну да, целовался Макс всегда хорошо. А может, то был просто недостаток опыта. Не вспоминать же неуклюжие обжимания с однокурсником в библиотеке академии. Но на самом деле я просто хотела поцеловать его – ну, как в смертном кино, медленно и красиво, чтобы заиграла романтичная музыка и все замедлилось.

А получилось, что оказалась в объятиях без шансов вырваться. Сначала испугалась, потом втянулась, а потом вдруг все вокруг взорвалось криками, грохотом, хлопушками. Честное слово, я чуть Максу язык не откусила! Папа бы точно заметил, если бы Смерть, ругаясь матом, стремительно драпал от меня прочь.

– Что?! – Я заозиралась. – Финиш? Кто победил?!

– Я победил, – довольно усмехнулся этот гад.

Пропустить победителя! Да это же самая интересная часть гонок, когда лидеры идут ноздря в ноздрю, пихаясь локтями, и новый чемпион стремительно вырывается вперед.

Эх, не девушка. Жаль, но мою фаворитку как раз доставали из воды, а кубок над головой держал какой-то парень, явно ставший чемпионом впервые. Я до сих пор жалела, что пришлось отказаться от соревнований. Во всеобщем чемпионате имеют право принимать участие локальные чемпионы своих организаций, и я бы могла выйти на новый уровень, если бы не отказалась.

Но теперь вижу, что поступила правильно. Глупо думать, что соревнования подобного масштаба проходят без ведома всадников. Папа со Смертью, может, и закрывали глаза на участие меня в академических косогонках (а может, и вправду не знали), но с этого поля вывели бы за ухо.

В качестве компенсации за пропущенный финал, когда трибуны опустели, мне разрешили полетать по трассе. Я визжала от восторга на виражах, а Смерть снисходительно наблюдал снизу. Честно предлагала ему присоединиться, но увы – для всадника, говорит, не солидно. Вдруг кепочку ветром сдует и кто-нибудь узнает?

Запланированный ужин мы, конечно пропустили, но я не чувствовала по этому поводу ни малейшего сожаления. Пожевать можно и бутерброды в кровати, а полетать на трассе чемпионата по косогонкам – бесценно!

И никому не расскажешь, не похвастаешься. Я вдруг поняла, что у меня осталось совсем мало друзей. Институтские выпустились и разбрелись по работам, с Офелией мы как разъехались, так и не общались. Впору начать дружить с Софкой, благо завтра как раз придется идти с ней в мир смертных.

Дом встретил тишиной, уютной. Надо открыть окна в спальне, чтобы впустить ночную свежесть. После насыщенного дня спать буду как убитая.

У дверей комнаты Макс снова полез целоваться, но на этот раз я поддалась тараканам в голове и вывернулась.

– Хорошенького понемножку, – сообщила разочарованному магистру.

Потом, подумав, чмокнула в щеку. Нет, ну вечер получился классным. А остальное – потом. Побуду тургеневской смертью, впечатлительной и непорочной.

Наутро впечатлительная и непорочная смерть, вопреки обыкновению, не проспала. Даже удивленно смотрела на часы и потягивалась в постели, вплоть до того момента, как в комнату ввалился Макс с подносом.

– Это что? – с подозрением спросила я.

– Ужин.

– Не поняла.

– Раз ты отказалась со мной ужинать вечером, придется ужинать утром. У меня, вообще-то, был план!

Ну ладно, завтрак в постель, даже если он ужин, – это приятно. Я с наслаждением вдохнула аромат крепкого кофе. Н-да, не была бы смертью – сдохла бы от инфаркта. Он что, высыпал туда половину банки?

Но я не стала язвить по поводу завтрака. Если слишком много болтать, можно и без таких вот приятностей остаться.

Среди мисочек и стаканов я заметила небольшую коробочку. Любопытный нос тут же в нее залез и увидел изящное колечко в виде рук смерти, сжимающих рубиновый гранат. Не дав полюбоваться на игру света в камне, Макс надел его мне на указательный палец.

– Серебро? – с интересом спросила я.

– Да. – Макс хмыкнул. – Будешь от зомби отбиваться.

– Так это вроде от вампиров.

– Тебе еще докторскую защищать. Все впереди.

– А я тебе подарок не приготовила.