Текст книги "Заметки журналюги"

Немного о монтажерах!

Это отдельная каста, обособленная и по-своему сложная. Ну, представьте, каково сидеть перед монитором двенадцать часов кряду, с редкими перекурами. Да, я бы скончалась на третий день, а они сидят и монтируют. Молодцы!

Беда в том, что сказывается такой режим на характере, ох, как сказывается. С одной стороны, конечно, в монтажеры большей частью идут не словоохотливые, замкнутые, зажатые, молчуны и буки, в отличие от тех же корров – холериков и эксцентриков. С другой, монтажер монтажеру рознь.

Кто-то тихо, уткнувшись в комп, корпит и, даже если ты указываешь ему что да как, промолчит и сделает либо как считает нужным, либо как ты просишь, если сочтет правильным. Бывает, что и возмутится, и психанет, и матом пошлет дальше редакторской – бывает, но редко. Словом, монтажеры, как и все мы, люди настроения, от которого напрямую зависит продуктивность работы.

Корру хочется побыстрее собрать сюжет и уйти, а монтажер-то никуда не спешит. Нет, кончено, ему тоже выгодно, если он с тобой вместо положенных трех часов смонтирует за полтора или два, у него будет целый час свободный. Но попадется тётенька говорливая, как наша Антонина, которая на пятом десятке в монтажеры переквалифицировалась, и капец: она тебе и про жизнь свою будет каждый раз рассказывать, и про дом, который строит саморучно, даже фотки не поленится показать, а тебе пофиг и на дом, и на фотки, и на ее жизнь, тебе смонтировать надо и пошустрее. Но без нее ты не смонтируешь, вот и терпишь, слушаешь, изредка осторожненько, чтоб не обидеть, напоминая, мол, время-то уходит, а у нас еще конь не валялся.

И ведь не застрахуешься от нее, не угадаешь, потому как нельзя выбрать монтажера! Специально так сделано, чтоб не было корру комфортно работать, это ж не дело, чтоб он себе монтажера выбирал. Потому не закреплены ребята за своими монтажками. Каждый раз настоящая рулетка. И не дай Бог выпадет зеро.

Найти с монтажером общий язык – дело непростое, но возможное, а если найдешь, лафа: он тебе и сам смонтирует при необходимости, и ускорится, если не успеваете, и доделает, сказав: «Иди, я сам доклею и просчитаю» – такой на вес золота! Главное: к ним с уважением, на рожон не лезть, не учить работе, а если хочешь туда или сюда поставить какой-то конкретный видеоплан или графический спецэффект, так попросить вежливо без приказного тона. И всё: прослывешь в их глазах корром, с которым легко работается и потом с любым сможешь договориться с полуслова.

Но и среди монтажеров, к сожалению, паршивые овцы водятся. Те самые зеро. Таковой была Сара. Надо сказать, что даже когда парни-монтажеры уставали и злились, нервничали или психовали, работу свою они все же выполняли и не позволяли того, что выкидывала Сара. Ох, уж эти бабы на ответственной работе!

И если передо мной вставал выбор: монтировать с Сарой или с Антониной, я выбирала вторую, хотя Сара монтажером была более умелым, но человеком прескверным.

Высокая, худая и чернявая настолько, что даже на ее руках черные волосы росли длинно и густо, Сара несла себя молчаливо, а с коррами еще и избирательно, к начальству с подобострастием и исполнительностью, к остальным – с одолжением и превосходством. Подозреваю, потому и монтировала с нами она быстро, чтобы избавиться поскорее. Хорошо, что и нам это было на руку.

И всё бы ничего, пока не вскрылся в ней самый отвратительный профессиональный изъян – склонность к саботажу. Этого мы, корры, не любим и не прощаем:

– Что-то случилось? – заметила я неладное.

– Всё нормально, – отозвалась Сара и с деланным непониманием взглянула на меня.

Ага, как же, сидит, пальцами еле шевелит, за полчаса только два плана поставила.

– Просто тут делать-то нечего, а мы не успеваем, – возмущение я скрыла интонацией. Ну, а как же иначе, раз приперлась тут со своим сюжетом в ее рабочий день.

– Может, тебе в другую монтажку пойти, – предложила Сара невинно.

Да, конечно, почему бы и нет? У тебя тут полчаса потеряла, а теперь в другую? Мое ж время ничего не стоит! Это ж вам, монтажерам, платят за смену, а не за количество сделанных сюжетов. Получала бы, как я, по факту за вышедший в эфир сюжет, как миленькая бы всё давно мне смонтировала и еще бы умоляла приходить почаще.

– Я у тебя время потеряла, давай доделаем, – пока еще спокойно предложила я.

Сара услышала мое напускное спокойствие, да и понимала она все прекрасно, не дура ж ведь при такой-то исторической генетике.

– Говори, что куда ставить? – вздохнула она и нежно тронула мышку.

Вот это и называется саботаж. Такая реплика означает одно: она не будет ничего делать, и мне лучше сразу уйти. Я внимательно посмотрела на Сару, она ответила тем же, что называется, немое выяснение отношений, еще один уровень общения, который не повредит освоить любому, избравшему стезю журналиста. Такие молчаливые диалоги и споры означают, что вы схлестнулись, вышли на конфликт, поняли, что каждый из вас хотел сказать другому, и при этом не произнесли ни слова, а значит, нет фактов, подтверждающих конфликт. И, поостыв, в дальнейшем вы сможете продолжить совместную работу при необходимости, сделав соответствующие выводы, конечно.

Зачем? Почему бы не взбрыкнуть, не накричать, не отстоять свое право громогласно, не потребовать? Да потому что опробовано уже, не работает это. Любой журналист – это наблюдатель, в первую очередь, а уж потом человек. А ор и крик, шум и скандалы – это чисто человеческие наклонности, не профессиональные. Корр должен быть незаметен, тогда он продуктивен, а орущий корр, особенно если это девушка, видится окружающим склочной бабой, а не корром, и отношение к ней соответствующее.

Моего времени оставалось десять минут. Буду терпеть до последнего. Из вредности. Вздохнула поглубже: не все знают, что у меня режиссерское образование, меня последовательностью планов на понт не взять.

– Начнем вот с этого, общего плана, – указала я на кадр в видеоряде.

– Какой? Этот? – уточнила Сара курсором, затягивая время.

– Да, – терпение! Только терпение! Что ж, попрактиковать выдержку мне всегда полезно.

– Сюда?

– Да.

Поставила, снова замерла и спросила.

– Что теперь?

– Следующий, средний, вот отсюда.

– Этот?

– Да.

– Куда?

– Сюда.

– Теперь какой?

Понятно, что мы ничего не доделаем, и мне нужна другая монтажка, время потеряно, работа не сделана. Но я не уходила. Кто знает, наверное, где-то глубоко во мне те же, что и в Саре, национальные истоки.

– Теперь…

В дверях появился главный программный режиссер или вроде того, нас с ним не знакомили, меня ему не представляли, работать вместе не доводилось, потому, считаю, знать его не обязана. Хотя, конечно, со мной многие не согласятся, но, если вдуматься, к чему мне знать его в лицо и по фамилии? Если он мне понадобиться, я мигом всё узнаю, вплоть до телефона и домашнего адреса, а пока не требуется, так и нечего голову забивать пустой информацией, там и без того ее полно.

– Сара, мне тут нужно… – перевел взгляд на меня: – Ваше время вышло.

– Нет, еще десять минут, – запротестовала я, но меня никто не услышал.

– Да, мы закончили, – перебила меня сама и повернулась к нему, и тут же улыбка оживила ее острые черты лица.

Но я не сдвинулась с места. Непрошенный гость смекнул, что атмосфера несколько накалена, но в монтажке главный – монтажер, а мой номер второй, значит, мне и сваливать, так что, здраво рассудил он, я скоро буду вынуждена так сделать. И чтобы ускорить этот процесс он демонстративно игнорировал меня. Краем глаза заметила, что Сара без спросу закрыла мой проект.

– Ты что закрыла? – возмутилась я.

– Так уже всё, время почти вышло, – ответила Сара, строя из себя невинность.

Ладно. Пусть так, но партия еще не окончена.

Вышла в коридор, набрала Славику, попросила дополнительное монтажное время.

– А что, Сара не доделала? – удивился он.

– У нее не рабочее настроение.

– Не понял?

– Я тоже. Два плана мне за полчаса вклеила.

– Ясно. Иди в третью, к Михе.

Миха, молодой невысокий симпатяга-качок, уверенный в себе настолько, насколько выпирают его бицепсы, а выпирали они натужно и колоритно. Палец ему в рот не клади, если шутку отбить не сможет, то огрызнется и пошлет матом – любит это дело упоительно. Характером сложный, если кто ему не по нраву, так он прямым текстом об этом сказать не постесняется.

Но мы с Михой сработались. Монтирует он грамотно, быстро и без лишней суеты.

Он внес все нужные мне правки минут за десять, и пока сюжет выгонялся, спросил, почему я ушла от Сары с незаконченной работой, я ответила, что Сара не в духе.

– И че? Я тоже не в духе, но мы же всё сделали.

Я ласково улыбнулась Михе и пояснила:

– Думаю, Сара просто не захотела.

– Это че за фигня? – среагировал Миха, как и ожидалось. – Думаешь, я хочу? Надо значит надо.

Я была с ним согласна, потому и подлила масла в огонь:

– Мих, уверена, она хотела, что ты за нее поработал…

Ну, а что? Сара сама напросилась. Миха, парень был приземленный:

– То есть, типа, я за нее должен работать!

– Смотри на это иначе… – я сделала вид, что сглаживаю ситуацию, на самом деле провоцирвоала извержение вулкана.

– Как? – насторожился Миха.

– Ну, так: Сара таким образом негласно признает, что ты монтажер лучше, раз способен монтировать в любом душевном состоянии в отличие от нее.

Миха хмыкнул. Ему понравилась эта наглая и льстивая ложь. И тут я ввернула главное:

– А ты разве раньше не замечал? – удивленно вскинула я брови. – Она же постоянно так делает, а мы к тебе и бежим сюжеты доделывать, ты-то легко и быстро все правишь.

Миха нахмурился, а я улыбнулась уголком губ. Сработало. Своё возмущение он выскажет Саре сразу же, как только она освободится.

Не надо дразнить волков, тем более, злить…

Вышла из монтажки довольная. И сюжет доделала, и терпение потренировался, и основы манипуляции попрактиковала. Красота! Навстречу Надюха, злющая и красная от негодования. Она, когда злится, моментально становится пунцовой, операторы посмеиваются, но и побаиваются, знают: покраснела – разозлилась – выволочку устроит, мама не горюй!

– Ты чего? – остановила я Надюху.

– Сара, скотина, саботирует. У меня сюжет под показ, а она резину тянет.

– Проходили – знаем! Попросись к Михе, он добрый.

Надюха быстро набрала Славика.

– Слав, Сара не монтирует. Я к Михе хочу. Да, она вот рядом стоит, они закончили. Спасибо.

Надюха мне махнула и побежала в монтажку.

А я игриво подмигнула своему отражению в стеклянной двери и пошла сдавать сюжет. Надюха точно нажалуется Михе, не подбирая выражений. Тот и без того уже злой, наедет на Сару с двойной силой, это без сомнений. И девица на некоторое время станет шелковой. Жаль, эффект от взбучки не длительный…