Текст книги "Деревенский дневник. Энциклопедия деревенской жизни"

Рассуждения на завалинке о смысле жизни

Второе утро в дедовом доме показалось мне не таким радужным, как накануне. Снова разбудил меня в пять утра петух, но радости пробуждения я не почувствовала. В первый момент мне показалось, что меня переехал поезд. Всё тело болело, мышцы горели огнём, и любое движение приносило нестерпимые страдания.

Дорвалась до работы, называется! Сколько я воды в баню вчера перетаскала? Вёдер семь, да еще в дом парочку. Болели натруженные с непривычки руки. Но это ерунда! Вот спина и то, что ниже спины вообще шевелиться не хотели. А чего ты думала, когда за один день наприседала с бурьяном столько, сколько за год не приседала! Если бы не баня, наверное, померла бы уже.

Хотелось лежать и не двигаться, но мочевой пузырь долго разлеживаться не дал. Со скрипом и оханьем я сползла с кровати. Тело казалось деревянным, но с каждым шагом, превозмогая боль, кое-как расшевеливалось.

Как назло, на улице погода не радовала. Солнце еле светило из-за серых тучек и в воздухе рассеивалась мелкая морось. Сделав свои дела в туалете (надо было еще посмотреть, как я пыталась сесть на корточки) я поползла готовить завтрак.

Хотела деревенской романтики – получай! Не потопаешь – не полопаешь. Растопила уличную печурку, нагрела чайник. Даже кашу варить не стала. Пошвыркала чайку с печеньем и остатками творога, и то хорошо.

Дома в такую погоду сидеть не хотелось. А в лес или на речку у меня сегодня сил нет идти. Решила заглянуть к деду Михею, может и бабулек ещё увижу. Хочу договориться с бабой Маней, чтобы молочных продуктов мне летом продавала. Уж больно хороший творожок у неё. А с тётей Шурой надо было про огород поговорить. Может что подскажет, как профессионал.

У соседа было тихо. Никого. Наверное, как всегда, на рыбалке. Но не успела я развернуться к себе домой, как услышала стук калитки – это хозяин вернулся с уловом, а вокруг него тёрлись с двух сторон кошки. Одна кошка трехшерстная, будто курочка рябая, а второй (это точно кот) чёрный с белым пятном на шее. Люблю кошек – надо будет потискать потом.

– А Светок, здорово! Хорошо, что заскочила. Поможешь мне карасиков почистить? Я тебе их все и отдам. А то мне сегодня еще к Шуре надо идти пахать огород, боюсь, с рыбой надолго засяду.

Ну как я могла отказаться от такого предложения!? Во-первых, рада была помочь другу, а во-вторых, рыбка тоже не помешает. Мне почему-то городских продуктов здесь, в деревне, совсем не хотелось. Даже каша в горло не лезет, не говоря уж о печенье. Хочется настоящей живой еды. Чтобы только с грядки или из речки. А не то, как в магазинах, по полгода болтаются по всей стране, пока на прилавок не попадут.

Расположились мы рыбу чистить на завалинке. У деда Михея уже всё устроено было удобно. Столик небольшой как раз для чистки рыбы, рядом лохань с водой – туда чищенную рыбу складывать, и миска для кишок и чешуи. Котикам сразу выделили по паре мелких рыбок, они, каждый в своём углу, эту рыбу неспешно ели.

Если кто не знает, что такое завалинка, я на пальцах объясню. Это такой вид утепления избы с помощью земляной насыпи на нижнюю часть дома. Вместо земли иногда используют хвойный опад. В нём мыши не заводятся. Так вот сначала вокруг дома делают опалубку из досок, на расстоянии от 30 см до полуметра. Пустоту заваливают сухой землёй (или хвоей), а сверху еще доской закрывают, чтобы дождем не размыло. Утепление дома недорогое и отличное. А еще на такой завалинке очень удобно присесть, да и спине можно на стену дома опираться. Летом часто можно увидеть в деревнях, как бабульки на завалинке сидят, общаются. А во дворе рядом с завалинкой делают столы для переборки овощей или, как у деда Михея, для чистки рыбы.

И вот сидим мы с дедом на завалинке, дружно рыбку чистим, болтаем о том, о сём. И подумалось мне, что в городе я никогда так ни с кем не могла посидеть и просто поболтать. Если встречаемся с кем, то всё на бегу, по душам поговорить некогда. А душа выговориться любит. Главное, чтобы собеседник был хороший. Чтобы не оценивал тебя, а просто выслушал.

Рассказала я деду Михею, как вчера на кладбище к родному деду сходила. Всё рассказала, как плохо мне было, совесть заела, что на похороны не приехала. Что в городе у меня не ладится ни личная жизнь, ни работа. Что приехала я в деревню, себя услышать. Найти смысл жизни.

– Так, а чего его искать, этот смысл? Живи просто, как душа подсказывает!

Я аж опешила от такого высказывания. У меня в голове другое понятие всегда было. Что нужно найти смысл жизни, свою великую цель, сделать мир лучше или что-то сотворить особенное.

– Как не надо искать смысл жизни? Так ведь и всю жизнь прожить можно, и ничего путнего не сделать. Это уже не жизнь, а какое-то животное существование получается. Родился, прожил кое-как и умер. Зачем?

– Ну и что, ты до 40 лет дожила, что великого сделала? Была ли радость у тебя от метаний, от поиска смысла жизни?

Я задумалась. Ведь, и, правда. Прожила, считай, полжизни, а как и не жила вовсе. То одно, то другое – сплошная суета, а радости и счастья не было. Думала с Виктором у меня счастье, так с ним десять лет только промучилась. В работе тоже никакого смысла не было, ни счастья. Деньги только, чтобы жить комфортно, но радости даже от комфорта и сытой жизни не чувствовала.

Всю жизнь искала смысл этой самой жизни. Думала, вот откроется мне мой путь, и я буду счастлива. На спасение мира не замахивалась, но хотела что-то великое после себя оставить. Картину известную, например, раз я художник. Да вот время на написание картины все никак не находила – работа, суета…

А тут за два дня в деревне испытала такое счастье, которого за последние двадцать лет (а может и за всю жизнь) не испытывала. И что я делала? Просто жила!

– Ты, Светок, на меня не серчай, если я скажу тебе не то, что ты хочешь услышать. Я такой же был, тоже всю жизнь смысл искал. Себя изводил, жену, своими метаниями. И только с годами понял, что смысл жизни – в самой жизни! В том, чтобы не оглядываться назад и не загадывать на будущее. Где ты сейчас, там и жить. А если плохо там, где ты есть, идти туда, где хорошо и спокойно душе будет. Самое главное – слышать голос души своей, как ни банально это звучит. Ведь что наша душа – это же частичка Бога. Значит, нам надо Бога в себе услышать. Душа она всему мера!

Нафига козе баян? или Королева Марго деревенского разлива

Ну, кто бы мог подумать, что самые важные слова о смысле моей жизни я услышу не из уст великого гуру, не в умной книге или в паломничестве по святым местам, а от простого деревенского деда. Сидим мы с ним на завалинке, в грязной одежке, руки в чешуе, и говорим о том, что меня столько лет беспокоило.

«Душа всему мера». А чего душе хочется? Уж точно не денег и славы, а хочется ей радости, новых впечатлений, простого общения, творчества. Не хочет душа борьбы великой и быть правой во всем, счастья она хочет.

Пока я осмысливала слова деда Михея, вокруг стало происходить что-то непонятное. Сначала послышался странный стук в сарае, как будто кто-то по деревянному ксилофону прошелся молоточком. Потом в калитку влетела запыхавшаяся баба Маня. Глаза её так и метали молнии, в поисках невидимого врага.

– Где эта дура? Опять сбежала, зараза!

Дед крякнул, и со смехом спросил.

– Маргоша что-ли снова тебя провела?

– Она самая, дура окаянная! Да ведь на минутку отвернулась, а она в дом сначала забежала, герань мою обгрызла, а как меня увидела – шасть между ног у меня в дверях проскочила и сиганула через забор. Я уже всю улицу оббежала, дай, думаю, к Мишке зайду. Знаю, что она тебя больше всех любит. Вот поймаю, рога-то ей пообломаю!

– Да ты не горячись, Маня, и то верно, у меня она уже. Только что слышал, как по поленнице прыгала. Приведу её к тебе, но обижать не дам. Дитё же она несмышлёное.

– Да я разве обижу? Сам знаешь, беспокоюсь. Сожрёт что-нибудь вредное, а потом заболеет. Помнишь, как она к Шурке в огород забралась в прошлом году, капусты с горохом наелась, пузо у ей разбарабанило – еле откачали.

Пока баба Маня жаловалась, дед Михей пошел в сарай и через минуту вывел на двор белую козу с небольшими рожками. Она, как котёнок, ластилась к деду, прижималась к его руке и ласково бодала в бок. И тут дед запел частушки.

«Я конечно не красива,

я строптивая коза

Но местами интересна,

плюс красивые глаза!

Это было так неожиданно, что я рассмеялась. Дед пел, а коза скакала вокруг него, будто танцевала. Такой милой картины я никогда не видела. Баба Маня присела рядом на завалинку и, наклонившись ко мне поближе, сказала.

– Вона как раздухарился дед! Сейчас начнет анекдоты травить. Ему только повод дай.

А дед, привязал козу к забору, где выросла весенняя свежая травка, подошел к нам и покрутив усы действительно начал шутить.

– Как думаешь, нафига козе баян? Все ведь так говорят.

Я пожала плечами, показывая, что не знаю.

– Я вот тоже не знаю, зачем ей баян сдался, на балалайке с её копытами намного удобней играть!

Я представила, как коза играет на балалайке и на баяне. И, правда, на балалайке удобней. Но все равно смешно. А дед не унимался.

– Забрались как-то козы наши, Маргоша с Анжелой в кинобудку, что в старом клубе, нашли киноплёнку «Тихий Дон» и давай жевать. – Твердовато, – сетует одна. – И не говори, – откликается другая, – книга-то лучше была…

Баба Маня хохотала в голос вместе со мной. Уж кому, как не её, знать, что может сжевать её проказница.

Когда мы просмеялись, дед уже серьезно оглядел нас и продолжил.

– Коза наша, Маргоша – к нам года два назад попала. У Мани тогда корова померала, убивалися мы по ней, как по родному человеку. Мы тогда решили, что корову больше заводить не будем, слишком уж это хлопотно, да и жалко скотину, если что случится. Но как без молока? Мы ж старые, без молока-то не привыкли. И тут как раз Петька, что к нам на автолавке приезжает, говорит, в соседней деревне козу продают молочную. Есть там одна семья, бывшие горожане, дауншифтеры. Как приехали в деревню, сразу хозяйство завели, коз, курочек, даже пасеку устроили. А через год выдохлись, кур всех зарубили, пчёлы у них подохли, одна коза осталась. Люди говорили, эти дауншифтеры на юга собрались ехать, в Тайланд жить, а козу продают. Да за дорого, мол покупали породистую, дешево не продадим.

Мы с Маней и Шурой приехали на смотрины, интересно нам было увидеть козу молочную, что литров пять молока в день даёт. Наша-то Зорька, корова старая, в последние года максимум в день три литра молока давала, а тут коза.

И что мы увидели? Дохлая, облезлая коза, еле на ногах стоит, а вымя большое. Рёбра торчат, позвоночник как у дракона выпирает, шерсть свалялась, одни рога да вымя. И глаза жалостливые. Маня как увидела, разрыдалась. Вы чего, говорит, ироды, над животиной измываетесь, не кормите её как положено? Видно, что на сене одном живёт. А хозяин смеётся – молоко даёт, и ладно. Коза должна быть худая! Я его тогда чуть не прибил за эти слова. Но ведь не поймёт, так дураком и помрёт.

Купили мы тогда нашу Маргошу. Выложили сразу всю пенсию за троих, почти сорок тыш отдали. Ходили за ней как за ребёнком малым, откормили, вылечили, да и избаловали совсем. Они ж, животины, быстро слабину хозяев находят. Крутит из нас верёвки наша королева, как хотит. Всё ей позволяем, вот только отпускать её и правда нельзя одну гулять – сытая будет, а нажрётся покасти какой-нибудь, потом жвачка пропадет, понос.

И дочка у неё Анжелка, такая же хитрая, вся в мать. Мы когда Маргошу покупали, не знали, что она с сюрпризам, сукотная. По ней тощей и не заметно было, а хозяин и не знал, что она отгулялась с соседним козлом. Мы Маргошу откармливаем, а она такая толстая стала, потом только до нас дошло, что беремешная. Окотилась в аккурат на Новый год, подарочек нам, старикам. Мы за ними, как за дитями ходим. Коза – она не корова, постоянно какие-то проказы. А мы и рады, свои внуки редко приезжают, так с козами играемся. В этом году обе наши королевы окотились девчонками, у нас уже целое стадо – две взрослые козы и два козлёнка. Жалко будет девчонок продавать, да куда нам их держать, от Маргоши и Анжелы молоко не успеваем подъесть.

Я была под впечатлением от рассказа деда Михея. Вон, оказывается, и скотину держат не только ради молока или мяса. Животные они же как дети для некоторых хозяев. Я слышала, что люди оплакивают своих коров, как членов семьи. Да вот и козы, оказывается, тоже.

Смотрела я на белую козочку, что паслась возле забора. Хорошая, справная коза, ничего не осталось от её былой худобы. Вот только глаза всё равно грустные.

– Я вижу, что козочка у вас довольная. Только вот глаза у неё все равно грустные.

Тут и дед и баба Маня как засмеются. И сквозь смех баба Маня отвечает.

– А глаза у козы грустные, потому что у неё муж козёл!

Ну, здравствуй, весёлая жизнь! В деревню нагрянули дачники

Так, что у меня на сегодня запланировано? Поход на рыбалку отменяется, потому что дед Михей собирается огород у тёти Шуры пахать, а без него я первый раз не пойду на рыбалку. До леса мне не дойти, далековато. Вот велосипед бы! Тогда я и в лес, и в соседнюю деревню мигом бы слетала. Ну, без дела я не останусь – продолжу уборку в палисаднике, да и в огороде до вспашки нужно порядок навести. А к вечеру, может, к тёте Шуре схожу, она обещала мне овощей из погреба достать, а то я на каше долго не протяну.

С такими мыслями я возвращалась от бабы Мани к себе домой. Она меня позвала в гости да со второй козой познакомила. Анжела оказалась как две капли воды похожей на мать – Маргошу, вот только у дочки глаза весёлые, с хитринкой. Не знаю, как я это определяю, но я чувствую, что они и грустить и веселиться умеют. А уж их малявки козлятки – сплошное умиление! Две белые кудрявые девчульки, прыгают вокруг мамок, далеко не убегают, и каждые пять минут вымя то у одной, то у другой козы сосут.

Баба Маня сказала, что пока из-за этого молока она немного выдаивает, но им хватает. И даже творожок иногда делает. Мне она отлила литровую банку молока с утренней дойки, чему я была очень рада. Надо будет как-нибудь тоже одарить своих знакомых, а то они меня балуют, а я ничего не могу им дать.

Вдруг мои приятные размышления прервал шум из соседнего дома. Возле двора стояла новая иномарка, явно не деревенских жителей. Ворота были открыты, и я увидела, как из багажника машины доставали вещи двое мужчин. Один на вид лет сорока, а второй лет на двадцать старше. И похожи внешне. Сразу видно, что отец с сыном.

Тут с крыльца сошла элегантная женщина с седыми волосами – видимо жена пожилого мужчины. Увидев меня, она улыбнулась и помахала мне рукой. Я в ответ тоже помахала и даже осмелилась подойти поздороваться. Всё-таки мои новые соседи, интересно же с кем лето придется бок-о-бок жить.

Это оказались дачники, они каждый год весной приезжали в Малый Остров, жили как простые деревенские жители, вели огород, держали курочек несушек, а в октябре возвращались обратно в город. Женщину звали Оксана Сергеевна, её мужа Максим Фёдорович, а сына Евгений. Но сын на даче летом не жил, приезжал только к родителям на выходные. А в июле, обычно, ездил в отпуск куда-нибудь на месяц. В основном по туристическим местам России: Алтай, Крым, Камчатский край.

Мне мои новые соседи с первого взгляда очень понравились. Я не стала долго отнимать их время, но пригласила их к себе, когда обживутся.

Ну вот, а я думала, что в деревне отшельницей жить буду. А тут, оказывается, летом настоящая насыщенная жизнь! Полная деревня народа. Оксана Сергеевна сказала, что она уже всех дачников знает, кто на лето приезжает в Малый Остров. И меня обещала познакомить. Почему бы и нет, мне самой интересно стало. Не думала, что я такая общительная стану, как в деревню приеду. В городе-то у меня пара подружек, да коллеги, и не со всеми я рада была встречаться. А тут как прорвало на общение.

Когда заходила во двор, краем глаза заметила, что по улице ехала еще одна машина вглубь улицы. Интересно, что это дачники все именно сегодня решили в деревню приехать? И тут до меня дошло – оказывается 1 мая сегодня. Я в днях запуталась, и не мудрено – столько событий произошло за пару дней. Значит все на первомайские праздники приехали! Может кто-то вообще просто на пару дней, а не на всё лето.

Как бы в подтверждение моей догадки я услышала музыку, которая доносилась с улицы. «Ласковый май». Ну, куда без него на первомай! Мне стало любопытно, и я выглянула обратно за калитку. Двора через три от моего дома я увидела большую компанию людей. За воротами стояли четыре машины, из которых уже вышли приезжие. Человек пятнадцать, разного возраста. Бегали тут же ребятишки и даже собака – вислоухий терьер. Пёсель был счастлив оказаться на воле, он радостно прыгал вокруг хозяев, звонко лаял и обнюхивал всё вокруг. От его суеты, от беготни детей и большого количества людей у меня зарябило в глазах.

Весь день в деревню прибывали отдыхающие и дачники. В основном на машинах, но иногда и проезжали мотоциклисты с диким рёвом. Поплыл по улице шашлычный дух, музыка звучала уже со всех сторон, Юра Шатунов пытался перекричать Трофима и современную попсу. То тут, то там визжали девчонки и ревели обиженные дети. Слышался лай собак и хохот подвыпивших мужиков. Не знаю почему, но мне было страшновато выходить за ворота. Я уже привыкла к спокойной размеренной жизни в деревне, к душевным разговорам и пению птиц, а тут как будто какая-то вакханалия началась.

Я вспомнила, что как раз 1 мая проходит ежегодный шабаш ведьм, всем известная Вальпургиева ночь. Время, когда дьявол общается с ведьмами, дает им силу на предстоящий год. Слышала, что и простые люди в этот день подвергаются влиянию нечисти и могут вести себя странно, впадать в безумие. Диканиться, как говорила мама. Очень даже похоже на правду. Вон как диканятся – и алкоголь здесь не последнюю роль играет.

Я как будто со стороны на себя взглянула, как я вела себя еще неделю назад на свой день рождения. Как вспомню, так вздрогну. Радости от того вечера, когда я отмечала свой юбилей, никакого, а вот осадок в душе остался неприятный. В городе я частенько с подругой встречалась и могла выпить пару бутылок пива или вина, а в деревне и не хочется ничего. А всё говорят, что деревенские жители все как один алкаши. Но мне ни дед Михей при встрече, ни баба Маня с тётей Шурой не намекнули даже на то, чтобы выпить. Может, на праздники и выпивают, но просто так у них не принято.

И даже поздней ночью, засыпая, я слышала рёв мотоциклов, крики отдыхающих и громкую музыку. Чувствую, что празднование первомая затянется до утра. Да уж, дачники «оживили» заброшенную деревню. Ну, здравствуй, весёлая жизнь!

Кто рано встает, к тому рыба сама в руки плывёт

Долго я ворочалась ночью, не могла уснуть от празднования понаехавших в деревню отдыхающих. Лежала, а сама ворчала, как старая бабка: «Вот, приехали в деревню, так ведите себя прилично! Людям спать надо ночью. А вы тут со своим уставом в чужой монастырь». Потом мелькнуло в голове, что сама бы год назад не подумала, что кому-то ночью спать мешаю, когда праздник какой отмечала. И на дачу с друзьями так же ездила в ближайшую деревню от города. И так же веселилась до утра.

Что-то я слишком близко к сердцу принимаю изменения, которые происходят в деревне. А ведь еще неделю назад меня она не волновала. Надо бы разобраться со своими тараканами. С такими мыслями я погрузилась в сон.

И только вроде заснула, как услышала стук в окошко. В доме еще темно, видно, что рассвет только начался. Ну, и кому в голову пришло ни свет, ни заря меня будить?

Я накинула халат и выглянула в окно, а там дед Михей. Ой, я совсем забыла, что мы договорились на утреннюю рыбалку! Выскочила во двор, пригласила соседа зайти. Но он понял, что я еще не готова и дал мне десять минут на сборы.

– Теплей одевайся, да сапоги резиновые не забудь. Сыро еще, по росе пойдём. И на голову что-нибудь надень, солнце скоро шпарить будет, вон небо ясное. Удочки я приготовил, прикорм, червей – всё взял. Тебе только собраться. Жду тебя у себя во дворе.

Дед дал инструкции, а сам ушел по проторенной дорожке в огороде к себе домой. Я мигом привела себя в порядок, оделась, как велел мастер, и в предвкушении от радостного дня, полетела к нему во двор.

У нас в Малом Острове на рыбалку далеко идти не надо. Перешел через дорогу и вот она – река Серпушка. Напротив каждого двора раньше свой сход был и свой плотик. На нём хозяйки бельё полоскали, ребятишки летом купались, а мужики поутру с удочкой сидели. Тут же у многих на берегу и лодки лежали кверху пузом, а на специальных рогатинах сохли рыболовные сети. Сейчас почти все сходы травой поросли, а из плотиков только у деда Михея живой плотик остался. Вот к нему мы и спускались.

Нужно отметить, что в самой деревне не настоящая Серпушка протекала, а одна из её стариц. Петляет Серпушка по полям да между лесов, иной раз по старому руслу пойдёт, а иной раз и не заглядывает к себе на старицы по многу лет. Но дед Михей сказал, что в прошлом году река хорошо разлилась и рыба в старице обновилась. Зашел лещ и окунь, а то только карасики были. Но за щукой надо на большую реку идти, если я захочу. А рыбачить на удочку на старице куда проще, течения нет, за поплавком легче уследить. Как раз для новичка самое то.

Плотик деда Михея был стареньким, но крепким. Сразу делан был добротно из толстых досок и брёвен. От берега уходил он метра на четыре к середине реки. Берега заросли камышом и осокой. Несколько поваленных берёз образовали небольшой залив. Здесь, как сказал рыбак, лучше всего рыбачить. Для мальков тепло, корма хватает. И караси не боятся хищников, которым нужен простор для охоты.

В этом месте каждое утро дед и рыбачит. Но сперва рыбу прикармливает. Щедрой рукой дед Михей раскидал прикормку возле плотика, при этом стараясь не шуметь. Говорил шепотом, передвигался на цыпочках. Жестом показал, чтобы и я тихо себя вела. А я и не возражала. Помню, что на рыбалке шуметь не положено.

Удочки у Михея было простые, телескопические пластиковые с обычной катушкой. Никаких спиннингов, блёсен и других особых примочек не было. Рыбак раскрутил свою удочку, и дал мне вторую. «Учись сразу сама» шепнул он. Я с такими удочками уже сталкивалась в детстве, ходили с дедом на рыбалку. Больше всего времени у меня заняло насаживание червяка на крючок. Мне было и противно держать скользкого извивающегося червяка в пальцах, и жалко на крючок его насаживать. Но и с этим заданием я справилась.

Дед Михей отрегулировал поплавок, сказал, что до дна не должен крючок доставать хотя бы сантиметров 20. Первый раз закинул сам, и подал удочку мне в руки.

Я стояла на краю плотика, крепко держала старенькую удочку в руках и боялась даже дышать. Всё моё внимание было обращено на маленький поплавок, мерно качающийся на воде. От недосыпа и убаюкивающего плеска воды под плотиком меня клонило в сон. Но вдруг поплавок чуть наклонился в бок, а потом и совсем утонул в тёмной воде. Тут мой сон как рукой сняло! Я резко дернула удочку и увидела, как над водой взлетела золотая рыбка. Она трепыхнулась и плюхнулась обратно в речку. Блин! Сорвалась!

Но я не чувствовала разочарования. Какое там! Адреналин так и бурлил в крови. Рыба есть, и я могу её поймать. Сама!

Насадив на крючок нового червяка (на этот раз получилось быстрее) я снова закинула удочку, и не прошло и трёх минут, как начало клевать. На этот раз я не стала дергать сразу же. Дед Михей стоял рядом и руководил процессом. Он взялся тоже за мою удочку, чтобы я почувствовала, как надо тянуть. Уверенно и в то же время плавно. Ощущая рыбу на другом конце лески.

На этот раз всё получилось! Мы в четыре руки вытянули серебристого карасика, я сама снимала его с крючка. Меня аж дрожь разбирала, сколько было эмоций!

Клёв в то утро был хороший. Но это и не удивительно. Караси сами уже плыли на прикормленное место к плотику деда Михея. Нам оставалось только тягать их из воды. Через какое-то время я уже не только судорожно следила за поплавком, но и наслаждалась красотой природы.

Солнце целовало верхушки ив, поблёскивая на поверхности воды. Над речкой носились чайки, вылавливая себе завтрак. Из зарослей камыша с противоположного берега то и дело взлетали серые цапли и утки, я даже видела ондатру, плывущую вдоль берега. Настоящая сказка!

Так мы порыбачили еще часа два. Солнце уже встало высоко над горизонтом, петухи возвестили о начале дня, но деревня еще спала. А мы с полным ведром рыбы уже возвращались домой…