Текст книги "Запрети тебя любить"

Глава 5

– Нет, стой! – хватаю своего стажера за рукав. – Я тебя тут не оставлю!

Еще не хватало, чтобы эти быки ему «вывеску» разукрасили из-за меня.

– Все нормально, я догоню, – он с абсолютно серьезным лицом разжимает мои пальцы. – Идите, Диана Георгиевна. Тоха за вами присмотрит.

– Эй, куда? А за выпивку кто будет платить? – влезает Влад.

Закатываю глаза. Кликаю в телефоне на электронный кошелек.

– Счет мне, срочно! – кричу проходящему мимо официанту.

Но Тоха (что за глупое прозвище?) хватает мое нетрезвое тельце поперек талии и тащит в сторону выхода.

Пытаюсь уцепиться за спинку стула. Не получается.

Парень почти выносит меня из ресторана. От свежего воздуха кружится голова. Приходится опереться на плечо спутника, чтобы не упасть.

– Почему ты не дал мне заплатить? – сердито смотрю на него. – И вообще, там же Никита! Надо его спасать! Ты видел, какие там бугаи?

– Спокойно, он сам разберется, – улыбается Тоха во весь рот.

Ощущение, что ему вся эта ситуация жутко нравится.

Я всматриваюсь в его лицо.

Да ему же лет двадцать! Совсем ребенок. И Никита тоже! Нашли развлечение – устроить разборки в баре. Как же меня так угораздило позвонить ему, а не брату?

– Так нельзя, – разворачиваюсь обратно к дверям. – Я за него отвечаю!

– Успокойся, – Тоха прижимает ладонью створку двери. – Сейчас Никитос разберется и сам придет.

– Ты не понимаешь! Боже, – стону, дергая дверь. – Пусти! Это все из-за меня!

Перед глазами плывет от одной мысли. что с Никитой может что-то случиться. И не только потому, что он мой стажер. Я же потом себя не прощу! Этот Влад очень опасен, у него это прям на морде написано. А его дружки вообще выглядят как бандиты!

Вот ведь угораздило меня к ним подсесть.

Хватаюсь за голову.

– Что, плохо? – Тоха участливо склоняется ко мне.

– Угу, – еле киваю.

Интересно, у Никиты все друзья такие высокие, как он?

– Бывает. Вот мы тоже один раз так напились, – хмыкает парень. – Потом еще в озеро купаться полезли.

Я с сомнением кошусь на него. Мне бы анальгинчику, а не это вот все.

Ой, от меня же сейчас алкоголем несет. Все, Диана Георгиевна, ваша репутация скончалась в муках. Какой позор.

Закрываю лицо руками.

Стыдно так, что хочется провалиться сквозь землю.

– Давайте отойдем, а то на нас уже смотрят, – предлагает Тоха.

И правда, охранники на выходе недовольно посматривают в нашу сторону. На улице глубокая ночь, чуть дальше от входа бродят парочки, вышедшие покурить. А мы с Тохой все крыльцо оккупировали, никому не даем пройти.

– Хорошо, – соглашаюсь.

Он помогает мне спуститься с крыльца.

Но тут за нами хлопает дверь.

Меня накрывает мысль, что это Никита. Резко оборачиваюсь и встречаюсь с ним взглядом.

Да, это он. Спускается вслед за нами в компании друзей. Целый и невредимый. Смотрит на меня темным, прожигающим взглядом.

– Ты в порядке? – кидаюсь к нему, позабыв, что еле стою на ногах. Спотыкаюсь на ровном месте и падаю прямо на грудь. – Ой, извини.

Кажется, я еще не была так близко к нему.

Жадно вдыхаю запах его парфюма. Что-то терпкое, очень мужское и в то же время пронзительно нежное.

Хочу отодвинуться, но Никита удерживает меня рядом с собой.

– Да что мне будет, Диана Георгиевна, – улыбается он, явно довольный. – А вы как?

– Надо вернуться и счет оплатить, – вздыхаю.

– Я оплатил.

Никита прижимает меня за талию еще ближе к себе.

Надо бы возмутиться. Все же я его начальница как-никак. Где субординация?

Только возмущаться не хочется. Хочется вжаться в его крепкое, теплое тело, тоже обвить руками за талию и замурлыкать.

Все, что он делает, так приятно…

Но я заставляю себя вернуться в реальность. Достаю телефон.

– Сколько я тебе должна?

– Нисколько.

– А если подумать? Или ты так богат, что направо и налево деньгами швыряешь?

Хотела сказать это скептично, но в памяти внезапно всплыли слова Леонида.

– А по-вашему я такой нищий, что не могу даже за девушку заплатить? – он выгибает бровь.

Красивую бровь. И сам он весь такой красивый и крепкий.

У-у, мать. Тебя несет.

– Я не твоя девушка. Так что давай просто верну тебе долг! – начинаю сердиться.

Никита склоняется ко мне. Внизу моего живота тяжелеет. По венам растекается жар. И становится абсолютно плевать, что рядом еще кто-то есть.

– Ну, тогда можете отдать долг поцелуем, – ухмыляется мой спаситель.

– Все с тобой ясно, – начинаю выпутываться из объятий, но меня не пускают. – Мне домой пора. В понедельник разберемся.

– Да сейчас, одну не отпущу. Я тут между прочим из-за вас, Диана Георгиевна.

– Значит ты меня домой отвезешь?

Наглеть так наглеть.

Хлопаю ресницами, глядя на парня.

– Хотя нет, не надо – поднимаю палец кверху и смотрю в погасший экран телефона. – Где же это приложение для такси…

– Так, Диана Георгиевна, – говорит Никита и накрывает ладонью мой телефон. – Я вас отвезу.

Затем кивает парням.

– А ты пил? – дергаю его за рукав. – Если пил, то не надо. Я сама…

– Пил, пил, – бурчит Никита, ведя меня к стоянке перед баром, – компот.

Не пойму, шутит он или нет?

Мы подходим к двум внедорожникам. Я машины только по цвету различаю, но эти впечатляют меня габаритами и мощным видом.

В одну тут же садятся двое парней, которые были с Никитой, а ко второй идем мы втроем.

Тоха открывает ее своим ключом.

Ничего себе друзья у моего стажера. Такую тачку на стипендию точно не купишь.

Но может Тоха и не студент. А Никита случайно затесался в эту компашку, только и всего.

Думать, что Панчев был прав, мне не хочется. Да и не похож Никита на мажора. Выглядит он обычно и одежда на нем не брендовая.

Кожаный салон вызывает у меня стон удовольствия. Да, машинка и внутри хороша.

Тоха садится за руль. Мы с Никитой оказываемся на заднем сиденье. Славский тут же по-хозяйски обнимает меня за плечи и притягивает к себе.

Я пытаюсь отодвинуться. Все это неправильно. Нельзя допускать между нами подобных отношений.

Машина плавно трогается. Меня вжимает в сидение.

– Что такое? – хмурится Никита и прижимает меня еще крепче.

– Классная тачка.

Язык не повернулся сказать: убери руки. Да я и не хочу, чтобы он их убирал. Вот ведь дилемма.

– Спасибо, – отзывается Тоха.

Значит, это все же его машина. Вот и прекрасно.

– Даже не представлял, что вы такие слова знаете, Диана Георгиевна, – хмыкает Никита.

С вызовом смотрю на него:

– По-твоему я для этого слишком старая?

Мой телефон начинает звонить.

– Да, – беру трубку.

Это Снежана.

– Диана, ты как? Я волнуюсь, девочки сказали, что ты с каким-то мужиком осталась, – тараторит она в трубку.

Я прижимаю пальцы к пульсирующим вискам.

– Тише, со мной все в порядке. Я еду домой.

– С тем мужиком? Ты уверена, что он нормальный?

– Не с ним.

– А с кем? – тут же спрашивает Снежана.

И вот что ей сказать?

Поднимаю взгляд на Никиту.

– Со знакомым, – отвечаю уклончиво. – В общем, все со мной в порядке. Не беспокойся.

– Точно? Если что, я приеду.

– Нет, все ок, спать ложись! – я сама отключаюсь.

Щеки горят.

Смотрю в окно и вдруг понимаю, что не знаю этот район. А потом до меня доходит: адрес-то я не назвала, а машина куда-то едет!

– Куда ты меня везешь? – испуганно оборачиваюсь к Никите.

Он усмехается. Подносит руку к моим губам и нежно проводит по ним. Его глаза становятся близко-близко. Застилают все остальное.

Я тону в этих глазах. Пропадаю.

И лишь краем мысли осознаю: последний коктейль был явно лишним…

* * *

Что-то я вчера перебрала.

Потому что проснулась под какой-то тяжестью.

Пока глаза закрыты, мысленно молюсь, чтобы вообще сейчас была дома. В голове стреляет.

Со стоном открываю глаза.

Судя по потолку – я дома. Помню свою люстру. Такую точно нигде не найдешь, даже если захочешь. Точнее она обычная, но на одном из плафонов есть скол.

Вот он, на месте. Значит я точно дома.

Это радует.

Начинаю подниматься. И тут с меня сползает рука. Мужская волосатая рука.

Замираю в прострации, но тут же напоминаю себе, что я дома. Чего мне бояться?

Поворачиваю голову в сторону обладателя этой руки. И тут же натягиваю одеяло по самый подбородок.

Меня бросает сначала в жар, потом в холод.

Мамочки! Да я же голая!

Ой нет, ложная тревога. Трусы все же есть.

Но это не отменяет того факта, что рядом со мной нагло похрапывает… Никита!

Этот наглец разлегся на животе, будто у себя дома.

Осторожно заглядываю под одеяло.

Да он еще и голый! В отличие от меня, на нем и трусов-то нет. Но надо признать, зад у парня что надо: крепкий, поджарый. Да и спина притягивает взгляд. Особенно два шикарных крыла, вытатуированные на лопатках. Ангельское на правой и демоническое на левой. Очень символично. Пальцы так и чешутся, пройтись по всем этим линиям и рельефным мышцам…

Акстись, Диана! Он твой стажер!

Лучше напряги мозги и вспомни, как вы оба оказались в таком положении.

По телу пробегает холодок.

Неужели мы переспали? Все указывает на это. Оба голые под одним одеялом. Просто я, наверное, перед тем как уснуть, натянула трусы, а он – нет.

Черт, надо выбираться отсюда.

Слегка шевелюсь, но так, чтобы не разбудить Никиту. Не хватало только сейчас с ним объясняться.

Разум захлестывает паника. У-у, точно что-то было. Какой кошмар. Повеселились вы, Диана Георгиевна, вчера.

Саму себя корю. При чем сама не знаю за что. За то, что я начальница отдела, которая переспала со студентом, или за то что, я вчера напилась и переспала со студентом. Какой стыд и позор.

Он же всем растрындит! Я же для него как трофей. Будет хвастаться своей победой перед коллегами, а мне теперь хоть увольняйся!

А это что мне в ягодицу впилось?

Нащупываю что-то продолговатое и твердое. Кошусь на Никиту, когда достаю эту штуку.

Вибратор? Откуда здесь этот ужас?!

Напрягаю память.

Это же девчонки подшутили, заказали мне на день рождения. Я не знала, что в посылке, когда получила ее. А когда поняла, чуть не поубивала их всех. Но подарок есть подарок. Выбросить было жалко, и до сегодняшней ночи эта штукенция спокойно жила где-то на антресолях вместе с моими школьными фотоальбомами.

Неужели я была так пьяна, что достала ее?

Да, степень моего падения просто поражает.

Одно успокаивает: на мне же трусы. Может, я преувеличиваю и все не так плохо?

Рядом начинает возиться Никита.

Переворачивается набок, лицом ко мне, и открывает глаза. Сонный взгляд лениво скользит по мне, но загорается, увидев вибратор в моих руках. А я так и сижу с ним в обнимку, не зная, куда приткнуть.

– Доброе утро, Диана Георгиевна, – ухмыляется парень.

– Кому доброе, кому – нет, – бурчу, хмуря брови. – Что ты тут делаешь?

– Как что? Сплю, – он нагло потягивается.

Одеяло соскальзывает с него, обнажая молодое тренированное тело, украшенное татуировками. Помимо крыльев на лопатках у него еще и дракон есть, выполненный в китайском стиле. Такой большой, что его голова покоится на груди, а хвост обвивает торс и уходит к самому паху…

Он нет, туда не смотрю.

На секунду крепко зажмуриваюсь. Потом трясу головой.

Так, Диана, возьми себя в руки! А то забыла, что хотела сказать.

– Славский, я не шучу. Какого хрена ты забыл в моей кровати?

– Так вы сами меня сюда затащили, – Никита обводит меня многозначительным взглядом.

– И раздела? – ужасаюсь я.

– Да, – он ухмыляется во весь рот. – А вы что ничего не помните?

– Все я помню! – вскидываю руку с вибратором в руке.

Тот начинает жужжать.

Я от испуга вскрикиваю и швыряю его подальше.

Черт. Не ожидала, что эта штука еще и сработает так внезапно.

– Ну-ну, – Никита провожает взглядом улетевший инвентарь. – Не надо так вещами швыряться, особенно такими.

– Так, топай отсюда!

Не зная, что делать, просто упираюсь пятками ему в живот и начинаю выталкивать с кровати.

А сама мысленно едва не стону: какие же там твердые кубики! Чувствую это даже пальцами ног!

Но парень не сталкивается.

Ловко увернувшись, вдруг нависает надо мной.

– А как же самая прекрасная ночь в вашей жизни, Диана Георгиевна?

Его горячее дыхание опаляет оголенную кожу.

Я словно в трансе. Смотрю в его глаза и понимаю, что падаю. Только гудящая с похмелья голова не дает окончательно потеряться в этих глазах.

Стряхиваю оцепенение. Я здесь старшая или кто?

– Лучшая ночь в твоей жизни? – фыркаю с независимым видом. – Поздравляю. А теперь встань и дай тёте одеться.

– Люблю, когда ты в постели командуешь, – снова ухмыляется он.

Да за что ж мне все это?!

Нет нужно выяснить все здесь и сейчас. Смотрю в его глаза, словно там написана правда.

– Скажи честно, у нас было что-то?

– А вы как думаете?

Никита проводит пальцами по моему плечу. Его это все забавляет! А вот я начинаю злиться, но упорно сохраняю на лице маску надменной стервы.

– Значит ничего не было. А то б ты уже поделился успехами.

Миг – и Никита нависает надо мной, придавливает своим телом к кровати.

Одеяло между нами не мешает почувствовать то, что давит мне в низ живота, и это отнюдь не вибратор.

– Поделиться с вами успехами? – парень смотрит на меня прожигающим взглядом. – Дайте подумать. Может, рассказать, как вы срывали с меня одежду? Или как пытались меня облизывать?..

Я в ужасе вжимаюсь в подушку.

Да быть того не может!

Или может?..

Что я вообще вчера вытворяла? Я – главный бухгалтер, а этот парень у меня на стажировке. Если он расскажет хоть кому-то… Он уйдет, а мне с этим позором оставаться и работать.

Мое лицо начинает пылать.

А Никита склоняется еще ниже, почти задевает губами мои губы. Я таращусь на него в полном ступоре и боюсь даже моргнуть.

– Ужас, – выдаю хриплым голосом. – А что еще было?

Пусть расскажет все как есть. Я приму любую правду. Ну переспали и переспали. Все мы взрослые люди. А потом я смогу его убедить, чтобы он ни слова не говорил на работе.

Надо сейчас успокоиться. Все не так страшно.

Может, ему хоть кофе или чай предложить с утра пораньше? Все же некрасиво будет с моей стороны вот так просто его выгнать.

А Никита продолжает нагло улыбаться, пока я прокручиваю в голове все эти мысли.

– А вам так сразу и скажи. Но мне понравилось, особенно когда вы сверху, – подмигивает он. – Можем и повторить.

Я закатываю глаза.

– Так, Никита, мы взрослые люди, – начинаю строгим тоном. – Все что было между нами – просто случайность. Забудь – и живи дальше.

Он обводит мое лицо темным взглядом.

– Случайность так случайность. Как пожелаете.

– Вот и договорились. Можешь одеться? Я сейчас встану и приготовлю нам завтрак.

Он все еще лежит на мне. Мурашки вновь пробегают по телу.

– А может, продолжим? Вы вчера были такая активная.

– Перебьешься! Я и так хочу забыть это все, как кошмарный сон.

– Так вы же все равно ничего не помните? – усмехается Никита, а затем скатывается с меня. – Завтрак, так завтрак, Диана Георгиевна.

Я с облегчением выдыхаю. Но тут он с наглой ухмылочкой говорит:

– Хотя я эту ночь вряд ли забуду.

Глава 6

Никита выходит первым.

Дождавшись, пока стихнут его шаги, я быстро спрыгиваю с кровати, закутываюсь в банный халат и сую ноги в пушистые тапочки. Хорошо, что все эти вещи мирно ждали на своих местах и не пришлось ничего искать, бегая по комнате топлесс. Не то чтобы я стеснялась своей груди, но сейчас явно не время ее демонстрировать.

Вхожу в кухню. Никита уже там, по-хозяйски расположился на диванчике и сжимает чашку в руках. Она кажется совсем крошечной в его огромных ладонях. Того и гляди треснет.

А я представляю, как эти ладони ночью скользили по мне…

В горле пересыхает.

Вот это фантазия! Я же ничего не помню.

Но от правды не скрыться. Мощные плечи парня так и притягивают взгляд. А еще все эти татуировки… На его мускулистом теле они смотрятся как произведение искусства.

Никита сидит босиком, сложив ноги «по-турецки». Единственное, что он накинул – штаны. Не могу удержаться, скольжу взглядом по его обнаженному торсу до самых кубиков пресса.

Но он тоже смотрит на меня. Причем так нахально, будто знает, какие грешные мысли сейчас роятся у меня в голове.

Быстро отворачиваюсь к кофемашине.

– Вижу, чай ты себе уже сделал, – отмечаю недовольным тоном.

– Ага. А то помрешь с голоду, пока дождешься обещанный завтрак.

Прикрываю глаза, чтобы сдержать эмоции.

Голова гудит, а тут еще это. Мне бы не помешало выпить рассольчику… Но его в доме нет, так что обойдусь литром любимого кофе.

Пока напиток готовится, я включаю тостер и отправляю туда два куска хлеба. Достаю из холодильника кусок застывшего масла и основательно заветренную сырную нарезку. Ставлю все перед Никитой.

– Вот твой завтрак. Ешь.

– Это? – он с подозрением смотрит на сыр. – Сколько ему лет?

– Не отравишься. Сыр с возрастом становится только вкуснее.

Сама наливаю кофе и сажусь с чашкой за стол.

– Нет, ну правда, – Никита с брезгливым видом подцепляет пальцем кусочек сыра. – Неужели у вас больше ничего нет?

– Ничего. Я дома не готовлю.

Делаю глоток и морщусь. Ну и гадость на вкус с утра.

Славский бурчит себе под нос что-то нелицеприятное про феминисток, которые совсем обленились и даже готовить нормально не хотят, а сам старательно мажет тост маслом. Искоса наблюдаю за ним. Да, любуюсь, и ничего не могу с этим сделать.

Но в голове бродят невеселые мысли. Вся эта ситуация не внушает доверия. Как заставить Никиту молчать?

– Вы как, Диана Георгиевна? – отрывает он меня от размышлений. и демонстративно задерживает взгляд на моей груди. – Или, может, перейдем на «ты»?

– Еще чего! – спохватываюсь и быстро сжимаю ворот халата. Этот гад слегка разошелся, пока я возилась. – Никаких «ты» между нами. Я тебя старше.

– И что? – ухмыляется парень.

– А то! Я тебе не подружка, порезвились и – хватит.

Допиваю остатки кофе и иду наливать новую порцию. Даже любимый напиток с утра не приносит радости.

А Славский провожает меня самодовольным взглядом.

Как же меня бесит, когда он так приподнимает уголок своих губ! Эта его ухмылка – самое сексуальное и самое возмутительное, что я видела в своей жизни. Потому что низ живота вновь наливается тяжестью.

Нравится мне этот парень. Ничего не могу поделать. Чувствовать себе не запретишь. Но мысль, что он младше, и ничего из наших отношений не выйдет путевого, так и сидит в голове.

Девчонки правы. Часики тикают. Пора детей рожать, если я вообще хочу когда-нибудь стать матерью. Всякие ЭКО и прочее – не вариант. Так что надо искать мужика постарше, готового к серьезным отношениям и семье.

А вот лишнего времени на малолетку у меня нет.

– Вы преувеличиваете, Диана Георгиевна. У нас не такая большая разница в возрасте. Вот вам сколько? – он хитро улыбается.

– Так, хватит. Мой возраст тебя не касается. Я твоя начальница.

– Это временно, – Никита склоняет голову набок и без зазрения совести изучает меня.

Да таким взглядом, будто я перед ним голая стою.

– Нет ничего более постоянного, чем то, что временно, – заявляю назидательным тоном.

И скрещиваю руки на груди.

Это дает мне хоть какую-то видимость защиты от прожигающего взгляда парня.

– Ладно, спасибо за завтрак, я пойду, – Никита поднимается с места.

Он такой высокий, что едва не задевает головой мою новомодную люстру.

Решаю проводить его, чтобы уж точно убедиться, что он ушел. Поэтому иду за ним.

А Никита весьма уверенно ориентируется в моей квартире.

Смотрю на него – и щеки горят. Я ведь так и не придумала, как заставить его молчать. В голове – ни одной дельной мысли, только истерика.

Ох, как же стыдно. Напилась, затащила сюда ребенка и устроила с ним разврат. Хорошо, что ему уже есть восемнадцать, но как я могла? Просто кошмар.

Уже у самой двери, Никита накидывает на себя куртку и поворачивается ко мне.

Я же кусаю губы и едва сдерживаюсь, чтобы не начать кусать ногти.

– Да не было ничего между нами, – выдает он внезапно самым серьезным тоном и смотрит мне прямо в глаза.

В этот момент он кажется куда старше, чем есть на самом деле.

Я на время теряю дар речи. Могу только недоуменно хлопать ресницами и ловить воздух губами.

Наконец голос прорезается.

– А… а почему ты был голый в моей кровати?! – возмущенно воплю.

– Так вы меня раздели, – Никита пожимает плечами.

Я сдавливаю пальцами виски.

– В смысле?

– Ну, я вчера завел вас в квартиру, а вы вцепились в меня как клещ. Потребовали, чтобы я вас раздел. Мол, пальцы не слушаются. А потом полезли меня раздевать. Я честно пытался вас остановить, – говорит Никита, пока мое лицо медленно вытягивается. – Но вы начали плакать. Что я жестокий, издеваюсь над бедной женщиной и не даю себя потрогать.

Со стоном прячу лицо в ладонях.

Ничего себе я вчера дала жару. Ну да, что у трезвого на уме, то у пьяного на языке. Теперь Никита точно знает, что я к нему неравнодушна.

– Какой позор, – выдыхаю в ладони.

– Да, а потом потащили меня в ванную, – продолжает Никита. – Предлагали вдвоем душ принять. И все рвались намылить мне спинку.

Градус моего позора повышается…

– И что дальше? – спрашиваю беззвучно.

Пусть жжет, раз начал. Я согласна услышать все. Плевать, что будет потом.

– Ну, вы сказали что у вас есть кое-что для меня. На антресолях, – на лице Никиты появляется улыбка. – И попросили достать.

Мои глаза округляются. От стыда я уже готова сгореть. Если б не головная боль, то уже провалилась бы под землю.

Поднимаю ошарашенный взгляд на парня.

– З-зачем? – вырывается из меня.

– Хотели показать настоящее достоинство.

– У-у, – стону в ответ. – И показала.

– Да, я решил вас убедить, что у меня лучше, – Никита довольно ухмыляется.

– Только не говори, что начал сравнивать.

– Это уже хотели сделать вы, – он пронзительно смотрит на меня.

Божечки. Я же никогда… Я никогда такой не была… Я же начальница бухгалтерии. Уважаемый человек.

Снова хватаюсь за голову.

– Кошмар… И потом ты всю ночь доказывал, что ты лучше вибратора?

– Не успел. Вы внезапно отрубились, прямо с этой штукой в руках. Упали на кровать, нежно прижимая ее к груди, и захрапели.

– Я еще и храпела…

На фоне всего остального, храп – самое безобидное.

– Так что ничего у нас не было, – уже вовсю ржет Никита, любуясь моим лицом. – Но мне бы очень хотелось.

Внезапно он замолкает и делает шаг ко мне.

Я чувствую себя бесконечно растерянной. Вжимаюсь в стену и не знаю, что делать, как реагировать. Оттолкнуть его, закричать?

Темный взгляд скользит по моему лицу.

Никита склоняется к моим губам. Всего миллиметр между нами.

Его дыхание касается моей кожи. С моих губ срывается вздох.

Закрываю глаза.

Будь что будет.

И слышу щелчок замка.

Он ушел…

Просто ушел! Почему не поцеловал меня, ведь все к этому шло…

Открываю глаза и смотрю в закрытую дверь.

Сердце ноет в груди. То сжимается, то бешено бьется.

Как мне со всем этим справиться?

Так, надо срочно сказать Снежане, что согласна на двойные свидания. Она давно уже предлагала.

Потому что нельзя так зацикливаться на студенте. Он проведет тут практику и все. Достаточно. Потом вернется в свою жизнь.

Да и вообще, ему надо встречаться со своими ровесницами. Со мной будет скучно. А я не хочу второй раз пережить боль измены.

Иду в ванную. Встаю под холодный душ. Он отрезвляет.

Когда выхожу, на губах играет усмешка. Я уже взяла себя в руки. Что бы ни случилось этой ночью – оно больше не повторится. Я этого не допущу.

И разбивать мое сердце никому не позволю.

* * *

– Да куда ж она подевалась?! – ругаясь в сердцах, наклоняюсь к самому полу.

Заглядываю под шкаф.

Надо ж такому случиться, что запонка потерялась.

Такие штуки давно не в моде, но мне очень нравится блузка из натурального шелка, купленная в Париже на показе прет-а-порте одного из модных Домов. К ней шел комплект из булавки для галстука и двух запонок. Все из позолоченного серебра, с инкрустацией из изумрудов. А зеленые камни идеально подходят к моим глазам, вот и не удержалась, взяла.

А теперь одну запонку потеряла!

Уже весь кабинет обыскала, осталось лишь под шкафами проверить. Но юбка узкая, в такой сильно не наклонишься.

Приходится встать на колени.

Ага, вон она. Укатилась почти к самой стене, и лежит возле дальней ножки.

Вытягиваю руку, чтобы достать. И слышу треск ткани.

Машинально хватаюсь за задницу.

Ну, конечно, там шов разошелся!

Хочется взвыть от злости.

Ладно, Диана, спокойствие, только спокойствие. Переживем.

Хорошо, что уже конец рабочего дня. А с утра было пасмурно, и я плащ надела. Он длинный, прикроет мой зад, когда домой пойду. Никто ничего не заметит.

– Вау, какой шикарный вид! – раздается ненавистный голос. – Вы что-то потеряли?

А я замираю в неловкой позе. На коленях, щекой чуть ли не лежа на ковролине и с засунутой под шкаф рукой.

М-да, представляю, как это выглядит со стороны.

Кажется, жест «рука-лицо» станет моим постоянным спутником.

– Выйди отсюда, – цежу, пытаясь дотянуться до запонки.

Кончиками пальцев касаюсь ее, но не могу ухватить. А тут еще и стажер – моя ходячая головная боль – стоит над душой. Вот что ему нужно?

Ладно, надо встать и выяснить, зачем он пришел. Запонка никуда из-под шкафа не денется.

Никита проходит вглубь кабинета.

Тихие шаги приближаются и замирают возле меня.

– Ну как я могу упустить такую красоту? – продолжает Славский насмешливым голосом. – Вам помочь?

Нет, ну он точно издевается!

Вопреки здравому смыслу внизу живота тяжелеет. Дурацкая реакция. Я как мантру повторяю, он на семь лет младше меня. А еще он напыщенный и наглый, ну точно мажор, как Панчев заметил. Очень меткое определение, Никите подходит.

– Спасибо, не надо, – быстро поднимаюсь на ноги.

И оказываюсь преступно близко к Никите.

Носки нашей обуви почти касаются друг друга. Я скрещиваю руки на груди, инстинктивно пытаясь отгородиться. Взгляд парня тут же устремляется в вырез блузки. Горячий взгляд, откровенный.

– Так, и что ты тут делаешь? – начинаю менторским тоном. – Тебя уже два часа как не должно быть в офисе.

– Решил поработать сверхурочно, – наглая улыбка скользит по губам Славского. – Готовил отчет по взносам.

От этой улыбки все тело бросает в жар. Внизу все пульсирует.

– И как?

Голос предательски подрагивает.

Сама не понимаю своей реакции на этого парня.

Хотя, понимаю. Этот гад засел в моих самых смелых фантазиях. Но между нами слишком много всяких «но». Возраст, статус, социальное положение…

И вообще, что я знаю о нем? Он как уравнение с тремя неизвестными.

Еще и руки начинают дрожать, когда я смотрю на него.

– Отчет готов, – усмехается он, продолжая раздевать меня взглядом.

– Прекрасно. Завтра предоставишь прямо с утра. А теперь топай домой.

– Не могу, – усмешка становится шире. – Переживаю, как же мое начальство с дыркой на заднице домой пойдет?

– А какое тебе дело до моей дырки? – резко бросаю я.

Вот опять. Рядом с ним моментально теряю терпение.

Это все потому, что он себя так ведет. И уволить его нельзя. Это приказ руководства: терпеть, учить и еще раз терпеть. Пока у них практика не закончится.

До этого у меня уже были стажеры, и парни, и девушки. Но никто из них не бесил меня так, как Славский!

– Очень даже важное дело, – глаза Никиты темнеют.

А до меня наконец доходит, как двусмысленно прозвучала моя фраза.

Ляпнула, так ляпнула.

Ну, слов не воротишь.

Зато в голове табуном проносятся воспоминания о нашем совместном утре в одной кровати. Картинки с обнаженным Никитой вспыхивают в мозгу, словно кадры из порнофильма. И все крупным планом!

Надо срочно взять себя в руки! Выбросить это все из головы.

Но Никита продолжает пристально смотреть мне в глаза.

– Не хочу, чтобы кто-то еще видел твою… дырку, – заявляет он таким тоном, будто имеет в виду вовсе не разошедшийся шов.

– Я на машине, – оправдываюсь зачем-то и добавляю резче, чем собиралась: – И вообще, это тебя не касается.

– Не нужно быть такой агрессивной, Диана Георгиевна, – он склоняется к моему лицу. – Вам не идет. Особенно после того, как мы проснулись голые в одной кровати.

– Так, все, – невольно отступаю. Но шкаф за спиной не дает пространства для маневра. – Рабочий день окончен. Покинь мой кабинет.

Хмурюсь, глядя на Никиту, а у самой сердце как сумасшедшее бьется. И кровь стучит в висках. И между бедер все тоскливо сжимается.

А Никита вдруг опускается передо мной на колени. Потрясенно смотрю, как он засовывает руку под шкаф. Но не со стороны дверцы, как я пыталась, а сбоку. И непринужденно вынимает ее.

Раскрывает ладонь.

– Твое?

На его ладони блестит моя запонка.

Мне хочется провалиться сквозь землю.

Вот кто скажет, зачем я ползала на коленях, собирая пыль и пытаясь дотянуться до запонки возле плинтуса, когда могла спокойно засунуть руку с боковой стороны! Она же возле ножки лежала!

Так, Диана Георгиевна, пора вам мозги проветрить и ноотропы попить.

– Мое, – протягиваю руку, чтобы взять свою вещичку.

И тут Никита ловит мои пальцы в капкан.

Замираю.

Парень так и стоит передо мной на коленях. На его губах играет усмешка, а взгляд такой, будто это я перед ним на коленях стою, да еще и голая.

Представила – и сердце зашлось в бешеном ритме. Все тело бросает в жар, а внизу живота нарастает тягучая пульсация.

И непонятно, чего мне хочется больше: сбежать или остаться.

Внезапно Никита касается моей щиколотки. Его ладонь обжигает, по телу тут же бегут мурашки. Он ведет вверх по ноге, заставляя меня дрожать.

С моих губ срывается вздох.

А мужская ладонь поднимается выше.