Текст книги "Лабиринт"

Лабиринт
Ольга Вторушина

© Ольга Вторушина, 2016

ISBN 978-5-4483-4537-1

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Скорее всего все, что со мной происходило, происходило не случайно. Сложно было все это вспомнить, тем более поверить, что мои фантазии так же реальны, как и эта книга

Скорее всего все, что со мной происходило, происходило не случайно. Сложно было все это вспомнить, тем более поверить, что мои фантазии так же реальны, как и эта книга. Возможно, весь рассказ приснился мне, но я не знаю почему, проснувшись на следующее утро уволилась. Вечером, повесив на плечо рюкзак, села в самолет и улетела первым попавшимся рисом. В дороге написала первую часть сказок историй для детей.

Мальчик по имени От и комок Гиндо помогли мне вернуться в то далекое детство, когда я верила во все, мечтала и путешествовала в своих фантазиях, посещая другие сказки. И они стали героями всех моих книжек.

Эти истории реальны, как и я сама. Вы меня можете встретить пожалуй везде благодаря второй мечте, которую я воплотила в жизнь: путешествия. Я могу быть где угодно: в соседней квартире, в метро, за соседним столиком в кафе, на вечеринке, по телевизору, в ваших мечтах.

Эта история началась давно и одновременно недавно. Давно я была маленькой девочкой, недавно я жила в замкнутом мире, где каждый день напоминал предыдущий. Нет это не петля времени, это тот мир где каждый, практически каждый, живет, забывая о своих придуманных друзьях и мире.

Он пришел ко мне, когда я задержалась на работе. Слишком много было рукописей, и нужно было выбрать, какую мы будем публиковать и с каким автором подпишем договор.

Лабиринт

первый день

– Привет.

– Я подняла голову, но никого не увидела. – Показалось.

– Привет.

– Сколько времени я уже тут сижу?

– Ты домой идешь?

– Еще немного, – это точно я говорила уборщице.

– Вы это говорили час назад. Нельзя так работать.

– Конечно знаю. Все иду. Последний лист.

– Хорошо.

Что она хотела? Ах, да, она убирает, а я ей мешаю. Действительно пора домой. Заберу рукопись и ночью прочту. К завтрашнему нужен отчет, иначе мы не сможем выбрать автора.

– Привет. – Зазвучало словно колокольчик, – привет! Привет! Привет!…

Она издевается? Я поднимаю голову еще раз. Перед столом на стуле сидит маленькой мальчик. Странно, дети этого возраста так мало места на стуле не занимают.

– Привет. – Он наклонил голову набок и моргнул два раза.

Мне казалось, что когда-то давным давно я видела его и слышала его голос.

– Ты меня не помнишь. – Он опустил глаза. – Мне говорили, что так будет.

– Мы знакомы? – Мне казалось, что я смотрю какой-то детский фильм или читаю рукопись. Точно. Нужно ущипнуть себя и я проснусь или…..

Он поднял глаза:

– И зачем это делать?

– Что делать? – Не поняла я.

– Щипать себя.

– Я это сказал вслух?

– Нет, ты подумала. – Он смотрел на меня своими большими зелеными глазами.

– Я?

– Я тебе говорил, что слышу то, о чем ты думаешь. Ты раньше только думала и не произносила ни слова.

Мне казалось, что происходит совершенно невероятные вещи. Он читает мысли. Я зажмурила глаза так сильно как смогла и открыла их.

– Помогло?

– Как?

Очень просто: ты мне говорила, что взрослые так делают, когда им кажется, что им что-то кажется. – Он улыбнулся.

– Ты кто?

Он моргнул и глаза его наполнились слезами.

– Ты меня совсем совсем не помнишь? – Он опустил голову.

Я переворачиваю последний лист и беру рукопись.

– Скажи номер телефона твоих родителей или адрес, я тебя отвезу домой. – Его еще мне не хватало. Эти маленькие дети такие….

– Ты сама была ребенком. – Она поднял на меня большие глаза. – Моя мама – твои фантазии.

– Мальчик, что ты говоришь. А ты внук уборщицы. Вот она растяпа. Сейчас я тебя отведу к ней. – Я встала из-за стола, взяла рукопись и положила в сумочку, подошла к шкафу и достала пальто. – Пойдем.

Никто не ответил. Я повернулась и никого не увидела. Мне точно показалось.

Длинный коридор всегда пугает меня поздно вечером. Свет то тухнет, то включается.

– В моем кабинеты ваш внук, – я заглянула в кабинет, где горел свет.

А, вы закончили, ну хорошо. У меня нет внуков. – Она посмотрела на меня подозрительно.

Наверное она думает, что я сошла с ума на этой работе:

– Но кто тогда….. – Мне точно показалось, – извините, мне скорее всего показалось и я читала рукопись. Извините.

– Все в порядке. – Ей бы самой книжки писать, а не читать и издавать чужие.

Темно и только фонари горят. Город так красив в лучах своих огней. На дорогах не так много машин, что я больше всего люблю. Удобно ездить, в пробках не стоишь и быстро добираешься.

Отсчет начался

второй день

– Привет.

Снова этот голос. Я повернула голову: на табурете возле бара сидел он.

– Как ты сюда попал?

Он повернул голову на бок и моргнул два раз:

– Ты меня не помнишь.

– Ты уже спрашивал.

– Это не вопрос по сравнению с прошлым разом, а утверждение. Ты меня не помнишь. Это ничего, ты сама раньше говорила, что взрослым приходится объяснять все по несколько раз.

– Что?

– Я От. Я твоя фантазия.

Мне казалось, что все плывет и я не понимаю, что происходит, где я.

– Мы у тебя дома, в своей квартире. Ты ужинаешь, а я сижу напротив тебя и пытаюсь рассказать кто я такой, ты же не помнишь меня совсем. – На последней фразе голос его стал грустным и глаз перестали сиять.

Он закрыл глаза, сделал вдох:

– Тебе нужно поесть, Лили.

– Лили? – Давно забытое имя. Так меня звали, когда была маленькой, но кто не помню.

– Хоть это ты помнишь. – Он улыбнулся самой большой улыбкой, которую я когда либо видела, открыв ровный белоснежный ряд больших и красивых зубов, наклонил голову и моргнул два раза.

От моргает, только когда наклоняет голову, странно. Или мне так кажется, ведь и я моргаю, скорее всего он моргает тогда же когда и я.

– Я моргаю, только когда наклоняю голову и в твоем присутствии. – Он смотрел на меня.

Я не донесла салат до рта и уронила вилку.

– Я же говорил, что мы раньше общались: ты думала, я читал твои мысли и говорил. – Он улыбнулся.

Я зажмурила глаза.

– Я уже говорил, что это не поможет. – Он покачал головой. – Сложно будет, но ничего.

Он спрыгнул с огромного стула относительно его роста и подошел к кухне. Запрыгнул на стол и стал лазить по шкафам. Ничего не упало и не разбилось, словно он точно знает, что где лежит. Он достал банку с какао, сахарницу, большую кружку. Кружку он выбирал долго: брал в руки, переворачивал, смотрел в нее, казалось, нюхает, подбрасывал, определяя вес и наконец определился. Он взял самую большую, нет, не просто большую, а огромную кружку. Его обе ладони проходили сквозь ручку. Бегая по столу, он улыбался этой своей огромной улыбкой. Я ее точно где-то видела.

Он спрыгнул на пол и подошел к стулу, вскарабкался на него.

– Ты будешь какао?

Я смотрела на него. Какао? Но он даже воду не подогрел. Видимо, это должно сделать я.

– Я налью себе сама. – Встала и повернулась, чтобы набрать воды в чайник и поставить его.

Чайник висел в воздухе в раковине и в него из крана текла вода. Дойдя до максимальной отметки, вода остановилась, и чайник полетел на свое место, греться. Он опустился на подставку и кнопка загорелась. Я села на стул.

– Ты забыла и это! – Он был удивлен.

Я с трудом повернула голову, чтобы посмотреть на него. Он опять наклонил голову набок и моргнул два раза.

– Как я сказал ранее: я твоя фантазия. Ты как и все взрослые много лет назад (относительно человеческого возраста) была ребенком. Как и любой другой маленький человечек ты любила мечтать. И вот однажды придумала меня и я появился. Да, это как в любой сказке или рукописи, которые ты целыми днями читаешь, есть: гномы, пришельцы, птицы, красавицы, драконы и так далее. У каждого ребенка свой герой. Таким придуманным героем для тебя стал я. Дети своими фантазиями отличаются от взрослых тем, что могу создать тут, в материальной реальности все, что угодно. И сказки, и герои, хоть и придуманные, оживают, и их видят взрослые, говоря, что это пришельцы. – Он хихикнул.

Чайник отключился и я подпрыгнула. Это какой-то бред.

Ничего этого не существует и …..

– Разве? Ты маленькой девочкой в это верила, как и сейчас, только в глубине души. Ты разве забыла хвост Гиндо, город Золо, дорогу Ит, лес Странствий и Его?

Да, он прав, когда-то маленькой девочкой я верила в существующий странный город, кривую дорогу и еще что-то.

Передо мной стоит кружка, из нее такой вкусный аромат поднимается вверх. Я закрыла глаза, чтобы вдохнуть, и услышала смешок.

– Она вспомнила. – Это был голос не мальчика.

– Нет.

– Я открыла глаза и увидела на уровне своих глаз в нескольких сантиметрах огромный комок оранжево грязной шерсти.

– Беда с ними, со взрослыми, – сказал комок. – И я хочу какао. И почему мы его пьем только, когда в гостях у Лили.

На стол напротив комка шерсти опустилась кофейная чашка, наполненная какао.

– Она нас не помнит. – Сказал мальчик. – Лили, это Гиндо. Ты его придумала, когда собирала яблоки.

Комок раздвинул шерсть: внутри на красном троне сидел точно такой же комок шерсти только красный, с желтыми глазами-кнопками, ушами, там где у человека лоб, и ртом без зубов.

– Как это она меня не помнит? – Он стал еще более красным, казалось бы куда еще более. – Она меня придумала и не помнит, вот дела! – Он присвистнул на последнем слоге.

Гиндо пьет только какао из таких красивых чашек. ты и сама из них пиала. Как твоя мама ругалась тогда, – сказал он загадочно, как будто я этого не помнила.

– Я помню, – Гиндо присвистнул, – О, да! Какая потеха была! – И сербнул.

третий день

Интересно, почему будильник не звенит. Я проснулась. С детства так не просыпалась, когда просыпалось. Время! Сколько время.

– Что?

На часах было уже восемь. Я опоздала. Где мой телефон? Он что разрядился? Вчера после обеда заряжала. Да где он?

– Его взял я.

– Она не помнит ничего!

– Не будь так уверен. Эти блинчики она точно вспомнит.

Что происходит. Я села в кровати. Передо мной открылась, как бы было написано в книге известного писателя, картина: мальчик лет десяти, но ростом словно гном, висел в воздухе, словно сидит в кресле. Напротив него точно так же висит комок противной то ли шерсти, то ли грязи. Это был не сон? Бред какой-то. Из комка этой …… выглянула голова и сказала:

– Завтрак готов. – И он исчез.

Я моргнула несколько раз.

– Мы тебе не снимся.

Как же! Я вижу непонятно кого. Меня отвезут в психушку.

– Не отвезут. Взрослых, а именно тебя, не отвезут никуда. Пора завтракать, слишком мало времени. – И он исчез, так же как и комок.

Интересно, я вчера пила? Голова не болит, из-зо рта не воняет, я в пижаме и дома. В этом все впорядке. Кофе и на работу. Я точно переработала, уборщица права, и пора в отпуск. Совещание через час начнется, а я еще отчет ни по одной рукописи не подготовила. Кухня, кофе, и на работу. В душ нужно сходить. Так: душ или кофе? Кофе ведь я уже подхожу к кухне.

За барным столом на стульях, не доставая не то, что до пола, а даже до подставки для ног, сидел мальчик лет десяти, а на втором лежал комок шерсти. Как же я могла забыть, что видела их секунду назад. Я сплю все еще?

– Лили, это не сон. Хотя, – сказал мальчик протяжно и повернул голову на бок и дважды моргнул, – ты живешь во сне.

На плите стояла сковородка и из нее в тарелку перелетали блинчики, а на нее из миски ложка накладывала тесто. Такой знакомый аромат.

Комок висел в воздухе, а голова лежала на столе и запихивала себе в рот больше варенья, чем блинчиков:

– У нас мало времени, а ее еще учить и учить. Сомневаюсь, что она помнит все.

Помнит, я в этом уверен. Позавтракаем, Лили.

Наверное, лучше представить, что я в мультике и поесть, а после поехать на работу. Интересно, в какой это было рукописи? Мне однозначно понравилось.

Они разговаривали, а я словно маленькая девочка и смотрю мультик. Интересно, они знают, что я наблюдаю за ними.

– Мы знаем. – На меня посмотрел мальчик своими большими зелеными глазами. казалось, они занимают большую часть лица. – Ты выросла. Всего навсего двадцать пять человеческих лет прошло, когда ты нас забыла.

Так, я смотрю мультик. А кто главный герой?

Они оба смотрели на меня не моргая.

– Она точно вспомнит? – Спросил комок-голова.

– Мы ее фантазии. Как она нас не вспомнит?

– Вот и мне интересно.

Я хотела встать.

– Сколько сейчас времени? – Мальчик обращался, как я поняла ко мне, и мне, как в детских обучающих мультиках нужно было сказать сколько времени, а затем, они скажут «Правильно!»

– Восемь утра.

– А тебя не удивляет, что ты проснулась, на часах было восемь, ты пришла на кухню, позавтракала и на часах по прежнему восемь? – Мальчик наклонил голову набок и моргнул два раза.

Да, интересно, почему это так?

– Часы стали. Все очень просто. – Ответила я.

– Она выросла и находит взрослые ответы. – Сказала голова. – Как печально это слышать от тебя, Лили.

Я повернула голову и еще раз посмотрела на часы, они показывали восемь утра. Я решила обойти весь дом и посмотреть, сколько времени сейчас.

– Вот и как мы ей все объясним? – Спросила голова у мальчика.

– Она поймет, она же Лили!

Я села на стул и глотнула какао. Все часы остановились. Либо я сплю, либо часы сломались, либо я умерла, либо ……

– Все просто, Лили: ты нас позвала, чтобы ты сделала то, о чем мечтала в детстве. Мы как и раньше останавливаем время.

– Не мы, а ты, Лили. – Поправил комок.

– Да, ты останавливаешь время, Лили, но это было раньше. В данный момент, это сделали мы, чтобы ты все вспомнила и решила, что ты будешь делать дальше.

Мой разум стал думать: ребенок, комок грязи-шерсти на столе, блинчики, которых я не ела тысячу лет, время остановилось, я разговариваю с мультяшными героями. Я сошла с ума!

– Решение взрослого человека! Молодец, Лили. Давай ты подумаешь об этом позже.

– Да. Я поеду на работу. – Решила сказать я и уйти от этих ненормальных.

А что такое работа? – У мальчика и так были большие глаза, но они раскрылись еще больше. – Что это такое?

– Работа – это работа.

– А что ты делаешь?

– Работаю. – Что за странные вопросы. И почему я отвечаю на вопросы ребенка?

– А как ты работаешь? – Неотрывно смотрел на меня мальчик.

– Работаю….просто работаю. – Я встала из-за стола.

– А зачем ты работаешь?

– Чтобы работать. Что за допрос? Иди домой мальчик.

– Зачем?

Я не знала что сказать. Казалось, что это спрашиваю я сама себя. Действительно, а зачем я работаю?

– Просто, просто, за работу я получаю деньги. – Почему так сложно ответить на такой простой вопрос?

– Деньги? А что это? – Комок-голова сидел в другом большом комке на красном кресле, словно на троне, и моргнул один раз. Странно, как он моргнул, если у него не было век?

– Что за глупости. Деньги – это…..деньги, – я запнулась. – На них я купила все это.

– А зачем ты тогда продолжаешь работать, если ты все купила? – Спросил маленький мальчик.

– Я купила не почти все. Если я перестану работать, тогда мне не за что будет купить еду, платить за квартиру и покупать вещи.

– Разумно, – кивнул головой комок, словно в такт часов, которые сейчас стоят.

– А зачем еще ты работаешь? – Продолжал спрашивать мальчик.

– Работаю, чтобы….. – Я не знала причину больше и не могла ответить ни им, ни себе.

Они переглянулись. Словно в каком-то фильме: они поняли то, что я не поняла. Или мне казалось, что я чего-то не поняла. И действительно, зачем я работаю?

Объяснение

четвертый день

Видимо, они правы и нет ничего страшного, если поговорю с ними и вспомню. Только что вспомню? У меня такое впечатление, что я в какой-то сказке. Так, Алиса упала в нору…..

– Алиса упала в нору – все верно, – сказал мальчик. – И мы были на чаепитии.

Они говорят о чем-то мне непонятном или непонятном мне языке.

– Этот язык знаем только мы. Ты его придумала, когда была маленькой.

Я схожу с ума. Или нет. – Они смотрят на меня, как будто я сама с собой говорю.

– Так ты сходишь с ума или нет? – Голос шел из комка – шерсти.

И когда мы успели, нет когда я успела сесть на диван? Комок, видимо, висел в воздухе спиной к окну, а второй комок с глазами сидел внутри на красном кресле-троне, а в ногах, если так можно сказать, на подставке стояла кофейная чашка из набора и из нее поднимался пар. Чашка поднялась в воздух и повисла рядом с его ртом.

– Тебе решать: сходишь ли ты с ума или нет. – Продолжил комок и сербнул.

– Лили, – мальчик наклонил голову набок и моргнул два раза, – мы твои фантазии….такая же фантазия как была у Алисы, только это не фантазия, а реальность.

– Фантазия не фантазия, – комок хихикнул.

– Это для взрослых нора, Чеширский кот, страна Оз и так далее – фантазия, а для тех, кто ее придумал такая же реальность, как для меня реально кресле, в котором я сижу. – Он показал свои до невозможности красивый и правильный зубной ряд.

– Ты висишь в воздухе. – Я точно это видела.

– Как сложно, – комок закатил глаза вверх. Интересно, как у него это получилось, ведь у него нет ни век, ни глазного белка. Глаза – пуговицы как у медведя, который был у меня в детстве.

– Ты висишь в воздухе! – Сказала я утвердительно, повысив голос.

– Разве это возможно? Подумай, Лили. – Мальчик вернул голову в обычное положение.

– Почему я не заметила раньше, голова у него была не по размеру больше, чем должна быть относительно его тела.

– И это разве возможно? – Он подался вперед своим телом и глаза его еще больше раскрылись. – Ты взрослый человек, – продолжил свою философскую речь От, – видишь необычные существа, которые встречаются только в книгах как в детских, так и во взрослых фэнтези, ты с ними разговариваешь, предметы движутся вокруг, время остановилось, словно ты на Чаепитии у Шляпочника.

– Это все фантазии…. – я хотела продолжить.

– И ты спишь. – Улыбнулся мальчик. – Да. Давай разберемся сперва: я вишу в воздухе или все же сижу в кресле?

Я посмотрела на него еще раз. Он висел в воздухе словно сидел в кресле, опершись спиной о спинку кресла, правая рука развалена на широком подлокотнике, левой опирается на другой подлокотник и держит кружку по размеру похожую на его голову. Кресло было настолько большим, что на нем могло поместиться два человека, и он в нем скорее лежал, чем сидел.

Я вскочила.

– Вот теперь мы разобрались: я сижу в кресле. – Сказал довольно мальчик и отхлебнул какао.

– Но как? – Я была удивлена. – Этого не может быть. Кресла только что не было. – Я не понимала ничего.

– Вот теперь мы подходим к самому интересному, – сказал важно Гиндо. – Все вещи настолько реальны, насколько ты хочешь, чтобы они были реальными, Лизи. И они не реальны, если ты не хочешь, чтобы они были реальными. – Он посмотрел на мальчика, который кивнул в ответ.

Реальны – нереальны, бред какой-то.

– Вот мы и определились: я сижу в кресле.

Чайник выключился громко, оповещая, что закипел. Специально такой искала, ставила воду и забывала, что хотела себе налить чаю, а так не забывала. Он проплыл в воздухе ко мне и повис, за ним следом, также паря в воздухе, плыла чашка на блюдце, подходящая по цвету. И почему я не замечала как они сочетаются? Чайник налил воды в чашку и я почувствовала запах какао. Дальше пролетела мимо закрытая крышкой сахарница к кружке От и открылась. В воздухе появилась фигурная ложка и переложила в кружку две с половиной ложки какао порошка. Далее крышка встала на место. Подлетел чайник и налил воды. Все это повторилось и с кофейной чашкой Гиндо, с небольшим отличием: ложка положила порошок один раз.

– Когда мы были на Безумном чаепитии у Шляпочника, тебе так понравилось это, что ты придумала для нас такое развлечение.

Я смотрела на все происходящее и мне казалось, что я провалилась в нору за белым кроликом.

– Вот мы с тех пор так готовим, – Гиндо улыбнулся своим беззубым ротом. – Как же было чудесно, – к его рту подлетела чашка и он отхлебнул, – так было весело приходить к ним на чай.

– Я согласен, мы это повторим. – От посмотрел на меня, – да, Лизи? – его голос стал тихим, казалось, что он вот вот заплачет и смотрел на меня мокрыми огромными глазами.

Я кивнула, не понимая ничего. Он наклонил голову и два раза моргнул, слезы исчезли с глаз.

– Так вот, – еще раз сербнул комок, – реально то, во что веришь, для тебя, Лизи этого достаточно. Раньше ты не сомневалась ни в чем. И раз мы, точнее ты начала верить в то, что видишь, а это для взрослых главный аргумент, значит мы существуем и ты не сошла с ума. Ты держишь в руках чашку, которая прилетела из кухни к тебе в гостиную и ты видела как чайник проделав тоже самое налил нее воду и улетел обратно, налив нам какао.

– В реальном мире, в том мире, к которому ты привыкла, не реально такое, – сказал мальчик, – но это реально, потому, что ты веришь в это. И если веришь, то это реально. Все просто, Лили. Дети просто верят, а вырастая перестают.

– Да, вырастая они описывают свои воспоминания в книгах, как будто они это придумали, а на самом деле они это вспомнили однажды и перенесли на страницы книг. А ты решаешь, какая из рукописей попадет на книжную полку и тем самым, они начинают жить в мечтах других детей.

Половина того, что мне они говорили, я не понимала, не хотела понимать, ведь это правда. Я всегда знала, что не может человек придумывать несуществующих персонажей, давать им имена и сочинять истории, не будучи с ними знакомыми и не участвуя в происходящем.

Придется согласиться. Я смотрю на часы – они все еще показывают восемь утра. Так если все это не реально, а реально то, что я сама представляю восемь утра будет длиться, словно петля времени, до тех пор, пока я не захочу, чтобы время пошло дальше.

– Все верно, Лили. Это же так просто. – Мальчик встал с кресла, подошел ко мне, положил обе маленьких ручки мне на колени и сверху положил голову, а своими огромными неморгающими зелеными глазами смотрел мне в глаза.

Его голова доставала мне до колен и он стоял в полный рост. Он улыбнулся своей восхитительной улыбкой, но глаза его были печальными.

– Так зачем ты ходишь на работу? – Он повторил, казалось этот вопрос третий раз.

– Чтобы работать и получать за это деньги. – Интересно и правда, зачем я хожу на эту работу, если мечтала заниматься другим?

– Так зачем? – Он хотел, чтобы я ответила. Он приподнялся на цыпочки, смотря мне в глаза, повторил: – Зачем? – И моргнул два раза.

Меня все это стало сильно раздражать. Я быстро поднялась, Мальчик, казалось, ждал этого и за секунду до оказался сидящим в кресле. Странно было, что и я хотела также сесть в это безумно удобное кресло, как мне казалось.

– Оп, – сказал комок шерсти и оказался сидящим, если правильно сказать, ведь он и так сидел в красном кресле-троне, в кресле напоминающем кресло Ото. – тебе стоит только захотеть и сразу ты окажешся в кресле.

– Хочу я! – Сказала я сердито.

– Неправильно хочешь: ты просто хочешь, а нужно сидеть в кресле. – Просто сказал мальчик мне словно глупом ребенку.

Как будто это так легко и просто: «я сижу в кресле». Исижу я и? Я напрягла все свои силы и представила это кресло и как я сижу. Я открыла глаза:

– И? – Задала я вопрос обиженным голосом. Странно, мне показалось, что я снова маленькая капризная девочка. – С меня хватит, мне пора на работу.

– У нее получится? – Спросил Гиндо От, не замечая меня.

– Уже!

Гиндо вывалился из волосатого комка в кресло и оказался на краю.

– Что? – Какао разлилось большой лужей (в чашку точно столько воды не влезет, подумала я!)

Какое кресло, думала я, я хочу в эту противную осень снега, много много снега. Я подошла помыть кружку, отвлекая свои мысли действием. Проходя мимо окна, выходящего во двор, я мельком увидело непонятное мне существо: похоже было на ногу великана, только огромного размера. Мне продолжает казаться всякая чушь. Давай по порядку еще раз: непонятные существа у меня в доме, меня никто не ищет: телефоны молчат, значит я не опоздала, хотя, часы все еще показывают восемь утра, часы остановились, на улице что-то происходит, но там тишина. Что я сегодня одену?

Ополоснула чашку и поставила около раковины. Подошла к окну. Да мне не показалось ничего: во дворе уже на корточках сидел великан, а вокруг него бегали маленькие люди и бросались снежками. Я зажмурилась.

Теперь вижу! Молодец, Лили, у тебя получается. – Голос был около уха, на плече что-то сидело или лежало, я так и не поняла, но голос был Гиндо.

Я открыла глаза, картина не изменилась. Было все тоже. Один снежок полетел в окно, прошел сквозь стекло и попал мне в левое плечо. Великан помахал мне рукой и все исчезли.

– Получается! – Сказал также гордо От, глядя на меня снизу вверх. Он потянулся к подоконнику, он был выше его гораздо, но по какой-то невероятной силе мальчик дотянулся словно его поднял воздух и сел лицом к окну на подоконник. – Итак, Лили, ты все таки не просто захотела, а именно смогла: ты создала снег во дворе, ты также хотела видеть Гулливера с его маленькими друзьями и чтобы они исчезли, потому что они надоели тебе. Все очень просто.

Он спрыгнул на пол и пошел туда, где раньше стояли кресла. Сейчас там стояло не два, а три кресла, развернутых к камину, где трещали бревна.

– Третье кресло твое, – сказал мне на ухо комок.

Мне так захотелось, чтобы он исчез. Серб раздался во втором кресле.

– Я уже тут, – раздался голос Гиндо.

– Как? – Я не поняла.

– Все просто, – начал мальчик, – ты захотела не так как привыкла: хочу и жду когда все появится, а ты захотела и твое желание закон, который невозможно не исполнить. Снег, Гулливер, маленькие человечки, камин, кресла и даже снег, на твоем плече – это все ты придумала только что, ты захотела, чтобы было так. И вот оно.

– Я не понимаю ничего. Если из этого сделать вывод, – я подошла к креслу, уселась в него и развалилась, – то я остановила время и захотела чтобы вы пришли.

– Все верно. – Сказал мальчик.

– Одно маленькое замечание, Ото, – сказал комок из комка, за которым его не было видно и который стоял на подставке для рук в кресле. – Мы появились не просто, потому что ты хотела нас видеть, а потому что ты пытаешься вспомнить то, о чем ты мечтала в детстве и чем хотела заниматься. – Снова раздалось это сербонье.

В словах этого ужасного, но милого комка звучала правда. В последнее время я все чаще и чаще стала задумываться над тем, что я не хочу всю жизнь работать в издательстве, писать рецензии, выбирать авторов, чьи книги попадут на полки. Ведь я когда-то хотела писать сказки для детей! Работая круглосуточно, я не находила времени для этого. Сделав глоток я поняла, что в руках у меня кружка с какао и я пью его. Когда только я успела сделать себе какао? И тут я увидела, как чайник пляшет около кружки мальчик и чашки комка. А те мило беседуют о чем-то.

– Хорошо, От, – решила согласиться я и проверить его теорию, ведь как мне взрослому и серьезному человеку поверить во все это: и якобы у меня во дворе сидел Гулливер, снежок пролетел сквозь стекло и попал в меня, в сентябре куча снега на все еще зеленых деревьях, и якобы камин у меня в квартире, и кресла из дворца Волшебника Изумрудного города и летающий чайник. – Допустим, это все мои фантазии, но как быть, если время остановлено, я не буду стареть, – что немало важно и безумно приятно подумала я, – у меня появится время и я смогу писать?

– Как у тебя может появиться время, если оно стоит, Лили? – Смеясь, спросил комок и вывалился из своей норы.

– В чем-то Лили права, – сказал мальчик, – но отчасти. Да, время остановлено и в это остановленное время ты можешь заниматься чем угодно.

– А как часто останавливается оно? – Спросил я.

У комка глаза еще больше раскрылись, даже не знаю как, ведь у него век нет, но они точно увеличились. Я поняла, что спросила какую-то глупость.

– Точно глупость, – согласился со мной мальчик. – Как же сложно со взрослыми, – сказал он глядя на Гиндо.

Тот в свою очередь кивнул головой. Странно, как он понял, что обращаются к нему, ведь он даже не видел, что От посмотрел на него.

– Гулливера и то проще было убедить в существовании маленьких людей и великанов, чем тебя в существовании Гулливера. – Сказал От и отпил какао.

– Точно, – сказал комок пытаясь залезть на трон. – Как и Элли, что она давно не в Канзасе.