Текст книги "Все начинается утром"

– Вот ни фига себе! – вырвалось у Элен. – Еще не хватает для полной картины, чтобы самолеты вместо кораблей по воде летали! А вот черт! Черт! Черт!

Рядом с трассой, что пролегала в метрах двухстах от дворика, по которому брели мальчик с девушкой, протекала река и просматривалась довольно хорошо, так что, когда из воды вынырнул небольшой пассажирский самолет на манер дельфина и тут же скрылся под водной гладью, оставляя после себя расползающиеся круги, а вслед за ним пронеслась еще парочка таких же авиалайнеров, Элен аж присела на ближайшую лавочку из-за пережитого потрясения.

«Интересно, в этом мире все нелепые фантазии воплощаются в реальность или мне просто так повезло? В этом мире на Ньютона, наверное, упало не одно яблоко, а вся яблоня. Ха. А вот что упало на Эйнштейна, даже трудно представить».

Она пребывала в смятении и одновременно в восхищении: когда еще можно будет такое увидеть? Преодолевая волнение, девушка встала со скамьи и решилась-таки продолжить намеченный курс, параллельно изучая все вокруг, мальчик терпеливо ожидал поблизости.

В целом, всё окружавшее Элен, мало чем отличалось от её мира: дети также играли в знакомые ей игры небольшими группками, только приёмы этих игр имели обратные действия; взрослые также спешили по своим делам в бешеном ритме танца, не замечая почти ничего вокруг; влюбленные парочки также медленно прогуливались, интимно обнявшись, вальсируя и не обращая ни на кого внимания. В этом перевёрнутом мире даже было своё определённое очарование, и она находила весьма удачным своё пребывание тут.

– Кайлас, а сколько тебе лет? – поинтересовалась она у молчаливого спутника.

– Минус восемь лет.

– То есть как это минус восемь?! У вас исчисление возраста идет в отрицательной градации? Вот это да! – не удержалась и хлопнула себя по лбу Элен.

Мальчик недоуменно смотрел на свою взрослую спутницу, но молчал, а она вдруг почувствовала себя неразумной школьницей под слишком уж недетским взглядом.

– Понимаешь, Кайлас, у нас с минусом бывает только погода, когда мороз и снег, стужа и лед, иней и град. Но обычно минус у нас зимой. А года у людей исчисляются положительно. – Видя полное непонимание на детском лице, она сдалась. – Забудь, у вас и зима, наверное – это наше лето. Кстати, а как тебя родители зовут? Ну, не Кайласом ведь, верно? У тебя должно быть сокращенное домашнее имя.

– Мама зовет меня Лас, а папа – Кайлом. – Серьезно ответил он.

– А как я могу тебя звать? – Осторожно спросила она.

– Вы можете звать меня, как мама. – Мальчуган покраснел, явно застеснявшись. – Мне больше так нравится.

– Договорились, Лас.

Беседа возобновилась снова, сама собой, когда зашла речь о детстве Элен. Мальчуган хоть и оказался несловоохотлив, но был на редкость настырный и любопытный малый.

– И вы жили точь-в-точь в таком же районе на такой же улице, и дом был такой же?

– Ну, да. Мы покинули наш домик, как мама любила называть, и переехали в другую часть города, когда мне было столько же сколько и тебе лет.

– А вы скучали по тому старому дому?

– Очень. Там осталась незабываемая часть моего детства, столько ярких моментов и событий…и друзья, в том дворе жили две девочки Марта и Майя, одна так забавно и степенно ковыляла и важничала, а другая была юркая и вертлявая пигалица, но я их обожала. Мы вместе столько дел натворили, нас еще называли дворовой троицей, а меня их атаманом. – Элен захихикала при воспоминании о детских проделках.

– А с мальчиками вы дружили? – Прозвучал неожиданный вопрос.

– О да! В нашем дворике жили двое мальчишек, сорвиголовы, имена плохо помню, вроде Эван и Ян. Задиры такие были, это что-то! Но нас не трогали, а наоборот, уважали в какой-то мере, защищали от других задир. Не знаю, чем мы завоевали их расположение? Может причина в возрасте, мы все были ровесниками, а может случай нас свел, я никогда не задумывалась, для меня было все просто и ясно. Веселое время было, беззаботное. Детство, оно и должно быть таким, и не каким иначе.

– Здорово вам было…. А у меня никогда не было таких друзей.

– Почему, Лас? Ты такой замечательный парнишка.

– Не знаю. Но ребята со мной не хотят дружить, а из-за постоянных переездов очень трудно подружиться по-настоящему. Понимаете о чем я?

– Понимаю, дружок. Очень хорошо понимаю. Но, как я тебе уже говорила и еще раз повторю, у тебя все впереди. И кто знает, может, уже завтра ты повстречаешь на пути своего будущего настоящего друга, и вы с ним будете дружить всю жизнь. Ничего невозможного нет в жизни, а все невозможное лишь наши страхи перед неизвестностью. Не вешай нос, парень, это тебе говорит атаман! – Мальчик улыбнулся в ответ на хитрый прищур спутницы.

– Лас, а у вас, наверное, и день с ночью напутаны. Сейчас, по-моему предположению, ночь?

– Да. А днем мы спим. Мама говорит, что ложиться надо поздно утром, чтобы вечером пораньше встать.

– Слушай, я просто балдею от твоего мира, нет, честно, у меня такая путаница в голове, ты просто себе представить не можешь.

– А это хорошо или плохо?

– Это неописуемо, парень!

Они поравнялись с группкой кустов, и Элен не сразу различила в траве странное пятно, которое при ближайшем рассмотрении оказалось трупом собаки. В нос ударил сильный запах ванили и еще чего-то пряно-терпкого, и девушка удивленно посмотрела по сторонам, выискивая источник столь сильного амбре, но поблизости не было ничего подобного, что могло так благоухать. Кроме разве что собачьего трупа. Для верности своего предположения она подошла совсем близко, чтобы удостовериться в своей правоте, и тогда запах прямо-таки оглушающее ударил в ей лицо.

– Фу, пойдемте отсюда быстрее! Так воняет! – Мальчик затыкал нос ладонью.

– Но разве воняет, Лас? По-моему очень даже приятно пахнет. Хотя…. – Она отошла на достаточное расстояние от очага вони (аромата). – Ну, конечно же, и запахи тоже должны быть противоположными по восприятию! В твоем мире все противные запахи для меня будут приятными, а приятные тебе наоборот – ужасной вонью для меня.

– Вы прям, как Маргулина. – Отозвался Кайлас, все еще морща лицо и посматривая на то место, где лежала мертвая собака.

– Кто такая эта Маргулина?

– Это одна странная дама, я ее никогда не видел, но мама рассказывала, что живет она на другом конце города. Странная и не водится ни с кем. Сама по себе, так мама говорит. Она, как и вы любит всякие нехорошие запахи и затыкает нос, когда чувствует нормальные. И она ходит также странно, как и вы. Может она, как и вы – ушелец?

– А, знаешь, Лас, вполне может так и быть.

– Наверное, она заблудилась и не нашла путь домой. Застряла тут навсегда. Печально.

– Да, потерять свой дом и не знать дороги к нему – это грустно. Но может быть, ваша Маргулина просто сумасшедшая женщина и не более.

– Но вы, же не сумасшедшая. – Засмеялся мальчик.

– Конечно же, нет, разве я похожа? Я же ушелец! Ты сам меня так назвал. – Ответила звонким смехом девушка.

Дойдя до конца улицы, они в буквальном смысле наткнулись на груду ящиков, которые при ближайшем рассмотрении оказались клетками с животными, стоявшими в беспорядочном нагромождении. Рядом никого из людей не было. Элен спешить было некуда, а потому она решила задержаться и как следует рассмотреть обитателей клеток.

Из-за прутьев на девушку смотрели грустными глазами умильные щенки непонятной породы, сонно зевая и едва отрывая головы от лап; тут же рядом свернувшись в пушистые клубочки, мирно посапывали крохотные котята; зверьки, отдаленно напоминавшие хорьков, беспокойно наворачивали бесчисленные круги в своей темнице и тоскливо поскуливали; птицы же различных видов на удивление безмолвно сидели и не проявляли никакой активности, кроме ленивого моргания крохотных глаз.

Особое внимание девушки привлекла пара птиц в маленькой тесной грубо сколоченной клетушке с ржавыми прутьями: бледно-желтое оперение ярким пятном выделяло птиц из общей массы живности. А вот внешний вид еще более удивил Элен – поражало удивительное сходство с воробьями, но вдобавок на голове у каждого пернатого был задиристый хохолок. Элен так залюбовалась на этих чудесных птиц, что совсем забыла о мальчике с баскетбольным мячом.

– Они чудесны! – вымолвил паренек чуть слышно, с придыханием.

– Что это за птицы? – спросила девушка.

– Лунные птицы. Разве вы не знаете? Странно… – сказал скорее сам себе, чем ей мальчик. – Ах, да, вы ж ушелец, откуда вам знать.

– Вот именно, друг мой. Ведь я могу тебя так называть?

– Если хотите, называйте.

– Послушай, ты не расскажешь мне про этих «лунных» птиц? Они мне понравились, но я о них ничего не знаю, ведь я не из вашего мира. – Элен мило улыбнулась своему спутнику. – Они меня прямо-таки заворожили. Что-то в них есть этакое родное что ли?

– «Лунные птицы» – это исчезающий вид в нашем мире. Из-за дивного пения и яркого оперения на них охотились, их ловили и в таких количествах, что теперь их почти не встретишь, а если и увидишь, то в спецзонах или у таких продавцов, как Тони.

– Кто такой Тони? Это продавец этих животных? – заинтересовалась Элен.

– Да. Причем отвратительный продавец. Тони Ремисс – ленивый и жадный мерзавец. Он не любит животных, плохо следит за ними, они умирают часто от его плохого обращения. Животные лишь способ наживы для него, так мама говорит. А теперь у него появились эти птицы и они совсем плохи, видите, как им плохо в этой клетке? Я бы купил их, но они дорогие, а мама сказала, что мы не можем позволить себе такую роскошь.

Элен с интересом слушала мальчика и сочувствовала ему от души. Дома ее ждал пернатый любимец, которого она обожала наравне с родителями и сестрой – маленький волнистый попугайчик Кэрри. Она скучала по его заливистым трелям, будящим по утрам весь дом и ощущению невесомого теплого комочка на плече, когда она сидела с сестрой, весело секретничая, а птаха ласково щекотал крохотным клювиком ей щеку и ухо, поминутно говоря заученные слова.

– У тебя есть дома животные? – спросила девушка.

– Нет. У нас маленькая квартира и мы живем втроем. Мама, папа и я. Мама говорит, что держать животных большая ответственность, что я еще мал для этого, а ей и папе некогда. – Кайлас опустил вмиг погрустневшие глаза и вздохнул.

– Знаешь, я уверена, что ты справился бы с такой ответственностью. Для любого живого существа самое главное – это любовь и внимание, а когда это есть, то ответственность будет присутствовать в любом случае. В моем мире один известный писатель сказал – «Мы в ответе за тех, кого приручили». И это верно на все сто.

– Я бы ухаживал за ними, кормил, поил, разговаривал, но родители считают, что я слишком мал.

– Они ошибаются, как могут ошибаться все взрослые. Не обижайся на них и не осуждай. Просто они видят так, как им лучше кажется, а не так, как может быть на самом деле. Рано или поздно, Лас, они увидят, какой ты на самом деле взрослый и что тебе по плечу взять заботу о ком-то в свои руки.

– Надеюсь, что это наступит, ни когда я состарюсь.

– А ты мне нравишься, люблю парней с чувством юмора. Ты не пропадешь. Конечно, это наступит намного раньше, как знать, может уже завтра.

– Это слишком запредельно.

– Нет ничего невозможного, Лас, уж поверь мне.

Элен собиралась с мыслями и не знала, что такое еще сказать понравившемуся ей мальчугану, чтоб приободрить того, как сзади послышался тяжелый кашель и чьи-то шаги. Развернувшись, краем глаза она успела заметить, как вздрогнул Кайлас, и увидела грузного мужчину пренеприятной внешности, который покачиваясь в примитивном дрыгании шел в направлении клеток.

– Это Тони?

– Да. Его еще называют Тони «Сказочник», потому что он больше денег любит необычные истории и сказки. И бывает, что вместо денег в оплату берет истории. Но это очень редко происходит. Я еще не видел такого.

Таких людей, как Тони Ремисс, Элен навидалась вдоволь за свою короткую жизнь, и психология, и образ жизни таких людей ей был очень хорошо известен. Среднего роста, толстый и обрюзгший в затасканной и давно нестиранной одежде с бутылкой в руке, подозрительно смахивающей на крепкий алкогольный напиток, продавец животных приблизился к клеткам неровной походкой в танце, больше напоминавшем обезьянью перевалку.

Развалившись в раскладном стуле, который был упрятан между клетушками, мужчина смачно рыгнул и криво улыбнулся Элен, отчего ее тут же передернуло. Девушке было неприятно смотреть в лицо с грубыми, будто из камня вытесанными чертами, нагловатому типу с густой щетиной и бегающими маслянистыми желтыми глазками. К тому же от него сильно несло алкоголем и немытым телом, и Элен захотелось как можно быстрее покинуть этот очаг вони.

Но поймав грустный взгляд мальчика, устремленный на несчастных птиц, в девушке заговорила совесть, и она решила попытаться заполучить птиц и тем самым их спасти.

– Сколько стоят эти птицы? – Девушка спросила у продавца, морщась от смрада, исходившего от него.

– Хорошенький вопрос. – Усмехнулся Тони, почесывая грязными пальцами сальные жидкие волосы на голове. – Эти птички непростые, с дивным пеньем, золотые. А потому, дорогие. Но, болеют, а денег мне не хочется терять, так что, красавица, для тебя небольшая скидочка.

Видимо из-за подвыпившего состояния, а может тому причиной были солнечные очки мальчика, но Тони не заметил внешнего различия покупательницы с собой или другим жителем этого мира и заломил хорошенькую сумму денег.

Порывшись скорее рефлекторно в карманах, Элен, впрочем, и так знала, что денег у нее нет. Кайлас рядом шепотом сказал, опасливо посматривая на продавца, что тот опаивает животных каким-то пойлом, от которого те выглядят вялыми и больными, тем самым вызывая жалость у покупателей, таким образом, и процветает бизнес у Тони Ремисса, мучителя животных.

«Как жаль, что я не могу помочь этим птахам. У меня нет денег. Совсем нет». – Думала про себя девушка, с сожалением глядя, на мальчика, который всю надежду обратил в своем взгляде на нее. Видимо, последние слова она произнесла вслух, не осознавая этого, отчего у продавца взгляд изменился и стал более заинтересованным и коварным, он приподнялся в кресле, и пристально глядя в глаза покупательнице, понизив голос, сообщил следующее:

– Красавица, я согласен изменить цену. Вместо денег, ты расскажешь мне историю, но учти, я искушенный слушатель и удивить меня непросто. Если твоя история мне придется по вкусу и ты сможешь меня удивить, то птиц отдам даром, а если не понравится, то, увы. Кстати, тебе не говорили, что очки у тебя дурацки и детские какие-то. Сняла бы и не прятала свои хорошенькие глазки от дяди Тони.

Элен передернуло от скабрезности и наглого взгляда, просканировавшего ее сверху вниз и выделяя определенные места.

– Хорошо, я согласна. – Немного поколебавшись, сказала Элен. – Только дайте мне пару минут, чтобы я могла вспомнить нечто стоящее вашего слуха. И да, очки останутся на том месте, где сидят и они не дурацкие.

– Дело твое, красотка. Да хоть час! Я никуда не спешу. Это у вас мало времени. И у этих птах. – Продавец махнул рукой и рассмеялся хриплым противным смехом, видимо посчитав глупую шутку удачной.

***

Отойдя на несколько шагов от клеток, Элен, рассеяно глядя по сторонам, начала думать: « Чем же тебя удивить? Сказки плохо помню, придумывать так быстро не смогу. Чем? Что же тебя может поразить? Что сможет удивить?». Тут мимо пронеслась машина, девушка обратила внимание на яркий цвет и поцарапанный перед авто, который влачился сзади. Догадка тут же созрела в голове маленьким молоточком, отстукивающим ритм чечетки. «Мой мир!» – два слова, которые зажгли ее глаза веселым блеском. Быстро развернувшись и подойдя к продавцу, Элен, мило улыбаясь, сказала:

– Я придумала. Расскажу я вам про один занимательный день из жизни моей близкой подруги.

– Ну, попробуй меня удивить, красотка, попробуй.

– Есть у меня подружка, а зовут ее Сандра, живет она в очень высоком доме, аж на двадцатом этаже, на самом последнем, под самой крышей. Квартира у нее просторная: стены из стекла, а потолок и пол из бетона и обставлена с иголочки. Роскошная квартирка, я вам скажу. Весь город на ладони. На высоте птичьего полета.

– Стой, как это стены из стекла? Во всех домах стены из бетона, а потолки и полы из стекла. Это ж уму непостижимо, что за странный дом? И, как могут такой высокий строить вверх? Когда нормальные многоэтажные дома, которые превышают пять этажей, строят вниз, под землю. – Возразил Тони, впрочем, накинув тут же на себя невозмутимость.

– А вот могут. И довольно много. Так вот, Сандра в один вроде бы обычный по началу выходной день проснулась, умылась, позавтракала, как все обычные люди и на лифте спустилась вниз, ведь она, как вы помните, живет на самом высоком этаже под крышей у самого неба.

Самые увлекательные и интересные истории – это исключительно события, донесенные рассказчиком про кого-то или что-то, но только не о своей собственной персоне. Нет, ну, личные истории не менее хороши и порой изобилуют более яркими моментами и фактами. Но так уж устроен любой слушатель, даже, если он и не согласится с ниже сказанным, что ближе ему будет история кого-то далекого на момент рассказа, а сам сказитель восприниматься будет, как механизм, передатчик. И вот, когда, повествователь это прощупает, поймет и примет, тогда он станет непревзойденным сказочником, рассказчиком, сказателем.

Это маленький, но очень простой секрет, и Элен Киндмонд о нем хорошо было известно, именно его она взяла давным-давно на вооружение, в чем не прогадала, а лишь приобрела добрую славу отменной рассказчицы. В своем мире в школе, а затем в университете ее часто просили выступить с докладами и сочинениями на вольную тему, что ей удавалось весьма успешно, а друзья каждую неделю ожидали с нетерпением очередной рассказ, старательно прорабатываемый ею, из цикла о забавной и бравой улитке по имени Феликс.

И сейчас она заметила в глазах продавца тот самый огонек интереса, который возникает у заинтересованных слушателей, и поняла, что рыбка клюнула на наживку.

– Живет моя подруга недалеко от большого городского парка и любит часто там прогуливаться с друзьями. Так вот, в тот день вышла она из дома и уже собралась идти в свой любимый парк, как ей звонит подружка из другого города, подруга детства, с которой она до сих пор поддерживает общение, и зовет ее на выходные к себе. Сандра легка на подъем и, не раздумывая, вернулась домой, чтобы собрать необходимые вещи.

По телефону она заказала такси до аэропорта, так быстрее добраться, а до того города на самолете всего час лету. И спустившись снова в лифте, вышла она из дома, а ее уже ждало припаркованное такси. Сандра села в машину и таксист направил авто вперед по центру в заданном направлении. Она ехала с раскрытым окном, на улице жара, самая середина июля, ветер раздувал ее волосы назад, сидела она прямо за шофером и улыбалась, предвкушая встречу.

– Подожди, как это волосы назад раздуваются? Она сидит спереди водителя и спиной к нему? Ведь так? – Тони подозрительно прищурился и всей интонацией говорил, что я – тебя подловил, ты оговорилась.

– Вовсе нет. Машина ехала вперед не задом, как ездят авто, а наоборот, и водитель сидел лицом навстречу движению, а его пассажирка сидела прямо за ним и тоже лицом по направлению движения. – Небрежно ответила Элен, давая знать, что это очевидный факт.

– Но это, же полный абсурд! – Воскликнул Тони.

– Вы хотите сказать, что я вам говорю то, что вы ни разу не слышали? Странно. – Она пожала плечами в недоумении.

– Я такого не говорил. Продолжай дальше. – Тони поспешно замолчал, а для пущей верности прикрыл рот вспотевшей ладонью.

– Окей. Приехала Сандра, значит, в аэропорт и быстро пошла в кассу, покупать билет. Ближайший рейс был только через два часа, и она скоротала первый час в ближайшем кафе. Наконец объявили о регистрации на ее рейс, и уже через час она села в самолет, а затем поднялась в небо.

– Стой, какое небо? Ты что-то попутала, красавица, самолеты летают в воде. Это бред, то, что ты рассказываешь. Ну, да, ты ж сказочку мне плетешь. – Тони уже был возбужден от представленной картины.

– Это не бред, а чистая правда и если вы мне не верите, то признайте, что такого вы не слышали ранее. – Элен повернулась к Кайласу, который тоже заворожено, слушал рассказ девушки с открытым от удивления ртом, и подмигнула ему.

– Нет, нет. Продолжай дальше. Я хочу узнать, что еще ты выдумаешь.

– Я ничего не выдумываю, мистер. Все, что вы слышите – сущая правда. Через час моя подруга приземлилась на самолете в аэропорту того самого города, где ее ждала подружка. Кстати, вам известен город под названием Нью-Йорк? Прекрасный городок, я вам скажу.

– Нет, впервые о таком слышу. Ты его придумала небось.

– Вовсе нет. Это самый известный город в том месте, откуда я приехала. Ладно, не буду говорить, как Сандра добралась и встретилась с Джессикой, так зовут подружку, но встреча была поистине теплой. Вечером девушки ходили в местный клуб, где танцевали от души и веселились.

– Что значит танцевали? – Снова перебил рассказчицу продавец.

– Ну, вот вы ходите так, как танцуют в стране Сандры. Я же вам говорила, что моя подруга живет в очень далеком месте, но вы, должны были хоть краем уха слышать о нем. Это чудесная страна – там все наоборот. Для вас танец нечто непосредственное и естественное, в отличие от обычного шага, а в мире Сандры и Джессики, наоборот, танцуют лишь в специальных заведениях, либо дома, но по настроению или по праздникам.

– Как же убого в том месте. – Пробурчал Тони.

– Ну, это с какой стороны посмотреть. – Улыбнулась Элен.

– Да с любой убого. Еще скажи, что у них морской и речной транспорт не по небу ходит, а по воде. Вот это полная нелепица!

– Вы угадали. Все так и есть. Корабли речные и морские суда действительно ходят по воде, а есть и подводные лодки, но они на военной службе. Я же вам говорю, там все наоборот.

– Не может быть. Такого просто не может быть. Ты это придумала только что. Ну конечно. Такой страны не существует! Враки!

– Уважаемый, мистер, я вам рассказала полную правду. Верите вы в нее или нет – ваше дело, но я хочу узнать другое – нравится ли вам мой рассказ? – Элен пристально и строго посмотрела на продавца, нервно заерзавшего в раскладном стуле.

– Погоди! Еще что-нибудь скажи! Уж больно складно врешь.

– Хорошо. Как знаете. После того, как девушки вдоволь навеселились, они вернулись в дом Джессики и заночевали до полудня следующего дня. А потом, они отправились в местный городской парк и взяли напрокат роликовые коньки. Сколько было смеха, падений и выкрутасов!

– Что за роликовые коньки? Я знаю лишь эллипсоидные наножники, в них малолетние разгильдяи, да еще такие же оголтелые сумасброды и тунеядцы, вроде твоей подруги, гоняют от нечего делать. Но про роликовые не слышал.

«И ругательства тут такие же. Хоть что-то остается незыблемо».

– Мистер, вы соглашаетесь и признаете мой рассказ удивительным для вас или мне и далее продолжать? – Элен сдерживалась из последних сил, тон и хамство пьяного слушателя ее порядком утомили и вывели из себя до предела.

– Вынужден признать, что такого бреда я еще не слышал и вряд ли услышу. Но мне понравилась эта сказочка. Теперь есть, чем удивить старых дружков вечерком в баре. Однако, красавица, эти птица будут твоими, когда ты мне расскажешь историю до конца. Ведь эта девица в результате вернулась домой, не так ли? Скажи и забирай их. – Продавец поднял клетушку с двумя зачуханными птахами и потряс перед лицом ее сказительницы.

– Что ж, ваша правда. Вдоволь накатавшись на коньках, девушки отправились на железнодорожный вокзал, с которого Сандра должна была отправиться домой. Там они тепло распрощались и девушка села в уютный вагон поезда, который помчал ее прочь из гостеприимного города по полям, лесам обратно домой.

– Поезд же исключительно ходит под землей. а у тебя получается, что наоборот.

– Вы правильно поняли, мистер, это же страна, где все наоборот. – Ответила Элен, принимая из вспотевших рук продавца клетку с птицами.

– И что за страна то такая чудная? Никогда не слыхал о такой. Вот я дружков то удивлю сегодня! Чую, сегодня я напьюсь до отвала.

Девушка еще поблагодарила Тони, но он уже не обращал на нее внимания, весь в предвкушении вечера, он насвистывал какой-то незамысловатый мотивчик и пару раз приложился к бутылке.

«Если ты сейчас еле на ногах стоишь, то, что будет вечером?» – Она с сожалением посмотрела на несчастных пленников продавца и мысленно пожелала им скорейшей свободы.

Элен махнула Кайласу рукой, давая знать, чтобы он шел за ней, и скрылась за углом дома. Мальчуган ее догнал и выжидающе смотрел то на нее, то на птиц. Девушка протянула клетку мальчику:

– Лас, я не смогу заботиться о них, ведь мне скоро нужно будет покинуть ваш мир. А ты как раз сможешь их выходить и оберегать. Да и друзья тебе не помешают.

Мальчик открыл рот от неожиданности, глаза округлились, и на мгновение речь его была утеряна, руки жадно потянулись к клетке и очень бережно ее переняли из взрослых рук, словно то было сокровище или нечто очень хрупкое. В глазах ребенка застыли радость, благодарность и неожиданность от свалившегося счастья.

– Спасибо, Элен. Я буду о них заботиться и любить. И никому не дам в обиду. Спасибо, это самый лучший подарок в моей жизни. Спасибо. Спасибо. Хоть вы и ушелец, но стоите многих из нашего мира.

Растроганная спутница наклонилась и поцеловала мальчика в лобик, а тот, приподнявшись на носочки, чмокнул ее в щеку. «Большей награды и не надо». – Улыбаясь, думала она. – «Как же приятно сделать хорошее кому-то и видеть его улыбку».

«Нужно дальше идти, как я и планировала». Элен попрощалась с мальчиком и уже собиралась идти дальше по улице, как поднялся ветер, налетевший невесть откуда, а в нем, переплетясь и дребезжа, долетел шепот, уже знакомый девушке. «Пора…. Пора…».

– Лас! Я совсем забыла! Твои очки! – Она впопыхах стянула миниатюрные солнечные очки паренька.

– Оставьте себе, на память! Пусть у вас что-то обо мне будет!

– Спасибо, Лас… но боюсь, что память останется только внутри меня.

– Что?… Я вас не слышу!

Рядом засветилась и запульсировала ближайшая подъездная дверь, и Элен взявшись за ручку, вдохнула полной грудью и, открыв вход, шагнула вперед. Она погрузилась в кромешную тьму и тишину, дверь закрылась. Выставив руки вперед и делая маленькие шажки, девушка шла до тех пор, пока не уперлась во что-то твердое. Тут же произошла резкая вспышка света, ослепив ее, и резкий звук сирены оглушил. Не в силах такое терпеть, Элен закрыла уши и глаза руками и ждала, когда все стихнет.

Так и произошло через некоторое время, почувствовав тишину, девушка осторожно отвела руки от лица и приоткрыла глаза, которым предстояло увидеть очередную дверь.

***

В палату интенсивной терапии вошли четверо молодых людей: две миниатюрные девушки утонченной восточной красоты с одинаковыми лицами, вероятнее всего, близняшки, и два паренька – один высокий и худой, словно жердь, но с приятными чертами лица и другой ниже ростом, коренастый с открытым лицом и добрыми глазами. То были друзья лежавшей в коматозном состоянии девушки, уже получившей дурную славу в больнице.

– Почему в больницах всегда такой запах? – Заговорил первым коренастый парнишка, чуть морщась. – Всем же было бы приятнее, если бы вместо медикаментов пахло цветами или сладостями.

– Ох, Билли, сладкоежка ты наш, это ж больница. Все больницы так пахнут. А если они будут благоухать цветами и конфетами, то это будет уже черт знает что. – Съязвил второй парень

Похожие на маленьких воробушков, близняшки подошли ближе к подруге с обеих сторон и взяли ее ладони в свои руки:

– Привет, Эли, извини, что так поздно пришли, Шон давно нас тянул, но мы тут забегались в университете, чтобы все долги закрыть и уладить тот экзамен, который ты не успела сдать. Знаем, нам нет оправдания, но мы все-таки пришли. Хорошо, что у Била отец работает главврачом, нам удалось выбить разрешение на посещение к тебе. Ты важная персона, детка. К тебе только родню пускают и ни-ни. – Тараторила тонким голоском одна из девушек, а вторая ей поддакивала и кивала головой. – Ага, совсем никого. Мы так соскучились без твоих рассказов о Феликсе, Эли, мальчики гадают, в какие проделки он вновь попадет. – Девушки захихикали. – Бил отказывается нас катать в своей «роскошной» машине без тебя. Шон, иди, поговори с Элен, ты же больше всех рвался в больницу. – Одна из сестер подмигнула долговязому пареньку.

Шон застенчиво шмыгнул носом, неловко провел ладонью по голове, приглаживая светлый «ёжик» и залился краской, отчего стал пунцовым; подталкиваемый Билом, подошел к той стороне, которую ему уступила одна из девушек.

– Привет, Эл. Как ты? Хотя, что это я спрашиваю, ты не можешь ответить. Поправляйся скорее, ребята и, правда очень скучают, Рэйчел и Рут не болтают без остановки, как раньше, совсем скисли. – Шон улыбнулся, увидев, как одна из девушек притворно грозит ему пальцем и в ответ скорчил рожицу. – Мы тут все собирались сходить на каток, помнишь? Так вот, как поправишься, так сразу все вместе пойдем на весь день, и возражения не принимаются, слышишь Эл.

Шон незаметно коснулся кончиками пальцев узкой девичьей ладони, от неё пробежал легкий еле уловимый импульс.

Девушка по имени Зима –

Тихая и бледная Луна.

Вечно вдаль смотрящая, одна;

Раствориться в снах ее мечта.

Для зимы не время, но она

Снега летом ждет, но не тепла.

Тонкой свечкой тает у огня,

Ждет скорее ночи, а не дня.

НОЧНЫЕ ГОСТИ

«Что за черт? Неужели? Не может быть? Хоть бы это была правда! Я так устала. Так устала. Хочу, чтобы это была правда». Элен терла глаза снова и снова, как если бы она только проснулась и стряхивала последние остатки тяжелого сна. Дверь, в которую она уперлась, была знакома ей каждой еле заметной щербинкой и потертостями, а круглая ручка чуть расшаталась от бесконечных прокручиваний. Старая добрая дверь – дверь в ее комнате, в ее доме!

Волнение, которое захлестнуло ее, колебалось на грани страха от ожидания разочарования и глубокой надежды. Она боялась открывать дверь. Нет, в данный момент она не страшилась монстров, ужасов или еще чего-то в этой мере, совсем нет. Больше всего сейчас ее сотрясал осевший внутри после путешествия и ознакомления с миром Кайласа, и рвущий на мелкие кусочки, ужас того, что за дверью будет другой, не ее родной, а чужой мир.

Больше всего на свете ей сейчас хотелось оказаться в своем доме, с родными, которых она любила больше жизни, оказаться в своей уютной постельке и выспаться. Да, да, выспаться. Она так долго не спала; без снов и видений, без голосов. Наверное, сто лет. Как же она устала.