Текст книги "Сокровище Монтесумы"

Ольга Жемчужная
Сокровище Монтесумы

© Жемчужная О., 2016

© Оформление. ООО «Издательство «Э», 2016

Глава 1
Когда идет все не так, как надо

1

«Земля разверзлась, солнце погасло и упало с небес, и черная вода поглотила его. Тьма и ужас опустились на землю…» Ева захлопнула книгу и нахмурилась. Черт ее дернул прибегнуть сегодня к оракулу. Ева сунула книгу в глубь стола, лучше бы она ее оттуда вовсе не доставала. Теперь весь день безнадежно испорчен. Волей-неволей мысленно она будет вновь и вновь возвращаться к прочитанному, ожидая от только начинающегося дня какую-нибудь пакость. А денек-то сегодня еще тот! Ева с опаской покосилась на календарь. Обведенное красной рамкой, вызывающе красовалось число – 21 декабря 2011 года.

– Сегодня ровно год до того дня, который объявлен по всему миру грядущим Апокалипсисом… – Ева так и не успела додумать пришедшую в голову мысль, как на столе громко и требовательно завопил телефон. Глянув на часы, Ева отметила, что до начала рабочего дня оставалось еще тридцать минут, значит, это личное. Кто бы еще мог звонить в такую рань? Ну не Рудаков же. Он всегда был предельно пунктуален и не вторгался в ее епархию до начала рабочего дня.

– Евгения Львовна, зайдите ко мне, срочно! – Голос шеф-редактора программы Рудакова звучал встревоженно. К тому же это официальное обращение по имени-отчеству… Все на канале ее звали просто Ева, и Рудаков тоже. По имени-отчеству он обращался к ней только в том случае, если случалось что-то экстраординарное, из ряда вон выходящее. Последний раз это было два года назад, когда Инна Слуцкая – ведущая программы «Круглый стол» – неожиданно попала в аварию. В семь часов вечера у нее был эфир, а ровно в шесть двадцать при подъезде к телестудии в ее машину врезался какой-то юнец, заснувший за рулем. Новенький «Форд» Инны вылетел на обочину и врезался прямо в столб. Удар был такой силы, что машина Слуцкой была разбита всмятку. Сработавшие подушки безопасности спасли жизнь Инны, но она потеряла сознание и пришла в себя только на больничной койке.

Рудаков метался как загнанный зверь в клетке. Оборвал все телефоны Инны, и домашний, и сотовый, но ни один из них так и не ответил. В семь часов, когда программа уже должна была начаться, Рудаков отдал приказ дать в эфир дополнительную рекламу, надеясь, что Слуцкая все же появится. Хотя в это никто уже не верил. Все знали ответственность и пунктуальность Инны, доходящую чуть ли не до фанатизма. Находясь в здравом уме и полном порядке, она никогда не посмела бы допустить подобной ситуации. И раз уж так случилось, значит, произошло что-то из ряда вон выходящее. Но Рудаков упрямо не хотел видеть очевидное и продолжал надеяться на чудо. Чудо в тот вечер все-таки произошло. Ева, работавшая в то время в этой программе сценаристом, хорошо знала весь текст ведущей. Она предложила Рудакову выйти вместо Слуцкой в эфир. Рудаков посмотрел на нее как на ненормальную и приказал убираться прочь с дороги. Когда случались какие-то накладки, обычно вежливый и обходительный Рудаков становился в одно мгновение непереносимым грубияном и хамом. Услышав первый раз в свой адрес нецензурные выражения, не ожидавшая ничего подобного Ева растерялась. На глаза ее навернулись слезы. Резко развернувшись на каблуках, она бросилась вон из студии, хлопнув за своей спиной дверью так, что жалобно зазвенели стекла. То ли звук хлопнувшей двери привел Рудакова в чувство, то ли предчувствие надвигающегося скандала, если он сорвет программу, но здравый смысл все-таки возобладал в воспаленном мозгу Рудакова. Он рванулся в коридор за Евой.

– Евгения Львовна, вернитесь в студию, срочно!

– И не подумаю! – Ева все же замедлила свой стремительный бег по лестнице.

– Стой! – уже вопил Рудаков у нее за спиной.

Ева остановилась и посмотрела на своего преследователя. Тяжело дыша, Рудаков остановился перед девушкой. Галстук его сбился на сторону, пуговица рубашки расстегнулась на толстом животе, лицо было красное и потное.

– Ты точно знаешь весь текст? – вытирая лоб платком, прохрипел Рудаков.

– Как Отче наш. Я же его сама писала.

– А прочитать-то сможешь? Это тебе не бумагу чернилами марать.

Ева поджала губы и демонстративно отвернулась в сторону.

– Там же еще экспромт есть. Справишься? – недоверчиво буравил ее глазами Рудаков.

– Хм! – Ева презрительно дернула плечиком.

– А, ладно, черт с тобой. – Рудаков обреченно махнул рукой. – Все равно погибать. Хоть так, хоть эдак.

Ева едва заметно улыбнулась и уверенной походкой проследовала в студию. Как в воду опущенный Рудаков поплелся в свой кабинет.

После эфира, когда на экране пошли титры, возбужденный Рудаков ворвался в студию, подбежал к Еве, все еще продолжавшей сидеть на месте ведущей, сгреб ее в охапку и вместе со стулом закружил по студии. Наблюдавшие эту сцену оператор и его ассистент громко зааплодировали этому странному танцу. Через несколько минут студия стала заполняться народом. Все хотели собственными глазами посмотреть на только что взошедшую новую телевизионную звезду.

Известие о том, что Слуцкая разбилась и вместо нее в эфир вышла никому до сегодняшнего дня не известная Ева Градская, как вихрь облетело все здание телецентра. Все его сотрудники припали к мониторам и с замиранием сердца следили за происходящим на экране. Недоброжелатели Рудакова злорадствовали и дружно предрекали закат его карьеры, друзья жалели, а остальные сочувствовали. Как ни крути, а от подобной ситуации никто не застрахован. Даже такой монстр и воротила телевизионного дела, как Рудаков. Сам Рудаков весь эфир просидел, вжавшись в кресло в своем кабинете, и помертвевшими губами читал одну-единственную молитву, которую знал наизусть. И силы небесные не оставили его. С того самого дня, вернее вечера, каждый новый рабочий день в своем кабинете Рудаков начинал именно с Отче наш.

Так по какому серьезному делу она срочно понадобилась Рудакову? Ева толкнула дверь и остановилась на пороге кабинета редактора.

2

Аркадий Михайлович Левин припарковался у здания Института археологии, где он работал. Поставил машину на сигнализацию и легко взбежал вверх по каменным ступенькам. Стеклянные двери бесшумно растворились перед ним и так же бесшумно сомкнулись за спиной. И в тот же миг весь гул и грохот многомиллионного мегаполиса растаяли, как по мановению волшебной палочки. Как будто кто-то великий и могущественный приказал шумной многоголосице большого города смолкнуть, исчезнуть, испариться с лица земли, как исчез когда-то процветающий Город Солнца. Остатки этого древнего города, обнаруженные несколько лет назад в Мексиканском нагорье известным американским археологом Томом Спенсером, взбудоражили всю мировую общественность. Сенсационные репортажи с места раскопок этого города шли непрерывным потоком несколько месяцев подряд. А потом вдруг все неожиданно смолкло. Экспедицию свернули по неизвестной причине. Вернее, причина, конечно же, была, но ее совсем не освещали в прессе. Напрасно журналисты различных печатных изданий и телепрограмм пытались разнюхать, что там произошло, но члены экспедиции хранили молчание или отделывались ничего не значащими туманными объяснениями. В конце концов интерес к этому делу у членов СМИ иссяк – и все стихло. Мир, на секунду всколыхнувшийся от этой сенсации, в следующую же секунду уже забыл о ней ради нового политического скандала, разыгравшегося на подмостках одной из стран Евросоюза.

Аркадий Левин не мог позволить себе такой забывчивости. Археология была и его работой, и одновременно самой большой любовью всей его жизни. А Мексика в этой любви занимала особое место. Его отец, Дмитрий Иванович Левин, много лет проработал в Мехико политическим корреспондентом. Вместе с ним бок о бок трудилась и матушка Аркадия. Она уехала вместе с мужем в далекую экзотическую страну и работала у него переводчицей. Сам Аркадий, будучи еще мальчишкой, был оставлен на попечение бабушки в Москве. Но каждое лето родители регулярно забирали его к себе в Мехико. Однажды он там даже проучился целый год в школе для детей дипломатического представительства. С того времени он навсегда и серьезно заболел Мексикой. Особенно воображение Аркадия будоражили археологические парки Мехико, которых на территории города было целых десять штук. Он часто ходил туда с отцом или матерью. Эхо былых времен витало в этих местах и заставляло Аркадия дышать и жить в ритме давно ушедших веков. То он представлял себя бесстрашным индейцем, охотящимся с одним копьем и ножом на львов и тигров, то верховным жрецом ритуальных храмов Теночтитлана – столицы ацтеков, то бравым испанским конкистадором, пришедшим на эту землю под предводительством известного испанского завоевателя Кортеса. Время оживало в фантазиях мальчика настолько реально, что иногда ему казалось, что все воображаемые им картины происходят на самом деле. Эти ощущения потрясали Аркадия до такой степени, что он решил свою жизнь связать с археологией. Это и определило всю его дальнейшую судьбу. Институт, аспирантура, должность завотделом по истории цивилизаций Мезоамерики в институте археологии – закономерные этапы его движения по жизненному пути. Обязанности заведующего требовали от Левина много чисто административной работы. Но он никогда только этим не ограничивался. Время от времени Левин отправлялся в различного рода экспедиции, в которых набирался энергии, дававшей ему силы для его дальнейшей кабинетной работы.

Когда экспедиция Спенсера обнаружила в северной части Мексиканского нагорья древний город, Левин внимательно наблюдал за ходом раскопок. Потом эти работы были вдруг резко приостановлены. Левин был знаком с самим Спенсером. Они познакомились на международном симпозиуме, посвященном проблемам происхождения цивилизаций Мезоамерики. И Левин на правах знакомого связался с мистером Спенсером и поинтересовался, что послужило причиной для прекращения работ. Спенсер ответил уклончиво, сославшись на непредвиденные трудности, но сказал, что планирует вторую экспедицию в Город Солнца. Левин попросил включить его в состав этой экспедиции. Спенсер пообещал, и через год с небольшим Левин получил тонкий конверт со штемпелем штата Калифорния. В конверте содержалось приглашение принять участие в долгожданной экспедиции. На этот раз экспедиция носила частный характер и организовывалась на средства самих участников. Левин не сомневался ни минуты. Он ответил согласием и предоставил необходимые средства. Вместе с приглашением Спенсер прислал состав участников новой экспедиции. В Мексиканское нагорье должны были отправиться пять человек. Троих из них Левин знал. Помимо Спенсера в списке значились имена археолога Жана Готье из Франции и врача Нелли Доменос родом из Мехико. Впоследствии она стала женой Спенсера и часто сопровождала мужа в его поездках. С ними Левину в свое время приходилось работать в разных экспедициях. А вот имя пятого члена команды англичанина Джона Смита Левину было неизвестно. В списке Спенсера он был заявлен как журналист.

Левин стал готовиться к отъезду. Наконец этот день настал. Сегодня в час ночи у Левина самолет. Он буквально на несколько минут заскочил на работу, чтобы отдать необходимые распоряжения своему заму – и прощай, Москва! Левин открыл дверь кабинета. На его столе во всю мощь надрывался телефон.

3

Рудаков сидел за рабочим столом в своем кабинете, не мигая уставившись на дверь. С минуты на минуту она должна была распахнуться, чтобы впустить ведущую вечерней программы «Круглый стол» Еву Градскую. Пальцы Рудакова нервно отбивали барабанную дробь по поверхности стола, пускались то галопом, то рысью по гладкой полированной столешнице, выражая явное нетерпение. Ева не появлялась, и Рудаков нервничал. Программа сегодняшней передачи была посвящена событиям грядущего 2012 года. Внимание всех на планете сейчас приковано к этой роковой дате, и чем ближе день объявленного не то «конца света», не то преображения человечества, тем больше истерия, нагнетаемая всеми средствами массовой информации. Рудакову был вовсе не по душе весь этот балаган вокруг так называемой судьбоносной планетарной даты. Будучи человеком материального склада, он на дух не переносил всякого рода мистику и чертовщину. И будучи в здравом уме и твердой памяти, никогда бы не стал освещать такие темы в своих программах. Но именно такие программы дают самые высокие рейтинги, и руководство канала готово идти на поводу у телезрителей, скармливая этой непритязательной публике блюда, обильно сдобренные разнообразными дешевыми сенсациями.

Дверь распахнулась, и на пороге появилась Ева.

– Наконец-то! – Рудаков ринулся было ей навстречу, намереваясь выйти из-за стола. Но тут же передумал и в следующий момент рухнул в кресло как подкошенный.

– Пожар! Кошмар! Катастрофа! – завопил Рудаков не своим голосом. – Все рушится! А вы пребываете в блаженном неведении и даже не спешите, когда вас вызывает ваш начальник.

– Отчего же! Я явилась сразу после вашего звонка. Кстати, – Ева посмотрела на часы, – до начала рабочего дня еще целых двадцать пять минут.

Рудаков никак не отреагировал на ее слова. Он был возбужден настолько, что способен был слышать только себя.

– Я только что узнал, что главный герой вашей сегодняшней передачи Левин… О боги! – Рудаков трагически закатил глаза. – Левин не появится сегодня в студии!

– Как?! – оторопела Ева.

– У него сегодня самолет, – истерично взвизгнул Рудаков. – Вечером. А вы даже не знаете! Как такое могло случиться? Как! Я вас спрашиваю!

– Моя помощница только вчера обзванивала всех участников передачи по поводу их присутствия сегодня в студии. Все ответили ей положительно.

– Кто ваша помощница?

– Аня Сидельская.

– Сидельскую уволить! Сейчас же! – завопил Рудаков. Он вскочил с кресла и вылетел из-за стола.

– Но я не понимаю… – попыталась вставить Ева, но Рудаков грубо оборвал ее:

– Это я не понимаю. – Рудаков неожиданно успокоился и уперся в Еву мрачным взглядом. – Как вы могли допустить такой прокол? Вы ведущая передачи и должны лично контролировать весь процесс.

Ева похолодела. Уж лучше бы он орал. Но когда Рудаков смотрит вот так, значит, последствия ее оплошности могут быть очень серьезными. С самым непредсказуемым результатом.

– Не беспокойтесь, Алексей Николаевич, – попыталась она успокоить скорее саму себя, чем Рудакова, – это явно какое-то недоразумение. То, что вы говорите… такого просто быть не может. Я сейчас пойду и все сама выясню.

– Выясните. Будьте так любезны, – сквозь зубы процедил Рудаков. – И если это правда, то я вам очень не завидую. Впрочем, так же как и себе.

– Я его из-под земли достану, этого Левина, – поспешила заверить шефа Ева. Она выскочила за дверь и бегом помчалась в свой кабинет.

– Достаньте! – гремело ей вслед рудаковское.

4

Левин поднял трубку.

– Левин у телефона, слушаю вас, – ответил он, как обычно, из своего рабочего кабинета. Трубка отозвалась приятным женским голосом. Звонившая представилась, и Левин понял, что разговаривает с известной телеведущей Евой Градской, на вечерней передаче которой он должен был сегодня присутствовать.

«Черт! – пронзила его вдруг мысль. – Я, кажется, забыл отправить ей сообщение, что не смогу прийти сегодня вечером на ее программу». Это неожиданно свалившееся на его голову приглашение Спенсера выбило из головы все его текущие дела, которые были запланированы как обязательные и не очень. Участие в телепередаче было обязательным, но и про него Левин забыл, как только возникла возможность принять участие в долгожданной экспедиции. Он уже и не надеялся, что ему так крупно повезет. Но Спенсер молодец. Он не стал игнорировать предложение своего российского коллеги и отнесся к нему с уважением, пригласил в свою команду. Разве мог Левин торговаться и сам назначать сроки своего прибытия в Мексику? Его там ждут уже завтра, и он не может, не имеет права опаздывать даже на сутки. «Черт! Как неудобно получилось», – Левин почувствовал себя виноватым.

– Аркадий Михайлович, – донесся до него голос Градской, – я получила информацию, что вы не придете сегодня ко мне на передачу. Надеюсь, это неправда?

Левин откашлялся:

– Очень сожалею. Но я сегодня улетаю. У меня самолет в двенадцать ночи.

– Но это невозможно! – Градская на том конце провода чуть не плакала. – Вы главный герой программы.

Левину стало неудобно. Он очень расстроился, что подводит ведущую своей любимой передачи. Градская была звезда, далекая и яркая, светившая со своего телевизионного олимпа холодным недосягаемым светом. Такие женщины, как она, казались Левину недоступными небожительницами, которые существовали в каком-то другом запредельном пространстве, вход в которое был строго ограничен и доступен только избранным. Левин к числу избранных себя не причислял. Ему и в голову не закрадывалась кощунственная мысль, что однажды эта теледива позвонит ему сама и со слезами в голосе будет умолять приехать на свою программу, а он будет отказываться при этом. Когда ему предложили принять участие в ее программе, он сначала не поверил, подумал, что его кто-то разыгрывает. Но оказалось, что это вовсе не розыгрыш, а самая что ни на есть настоящая правда. Левин был счастлив, как ребенок, которому строгие родители наконец купили долгожданную игрушку. И вот надо же! Волею обстоятельств ему приходится отказываться от этой игрушки.

Левин тяжело вздохнул:

– Очень сожалею, но я никак не могу отложить вылет на завтра.

– А зачем вам что-то откладывать? Вы вполне можете успеть.

– Это нереально.

– Отчего же! – запротестовала Ева. – Передача заканчивается в девять вечера. У вас еще целых три часа, чтобы добраться до аэропорта. Вы откуда летите?

– Из Домодедова.

– От нашей студии туда ровно полтора часа езды.

– Но мне надо заехать домой, взять багаж, – сопротивлялся ее напору Левин.

– А вы возьмите багаж с собой, – предложила Ева. – Оставите его в моей гримерной. Никто его там не тронет.

– А пробки, – не сдавался Левин.

– Я сама вас довезу на своей машине, – продолжала настаивать Градская. – Я знаю одну объездную дорогу, на которой в это время всегда свободно.

– Ну, даже не знаю, что и сказать, – все еще не решался дать согласие Левин. Хотя внутри себя он уже почувствовал, что Градская сумела его уговорить и он согласен. Несмотря на то что это явная авантюра, но он почему-то верит ей. Очевидно, дело в том, что она пообещала подбросить его до Домодедова. Провести пару часов в машине рядом с такой женщиной…

«А! Была не была, – про себя подумал Левин. – В конце концов, когда мне еще выпадет шанс в жизни так близко пообщаться со звездой. Скорее всего, никогда». И Левин ответил согласием.

5

Передача закончилась, как и положено, ровно в девять. Ева быстро попрощалась со съемочной группой и гостями передачи. Она помнила свое обещание. Ей надо было успеть доставить Левина в аэропорт.

Они вышли из здания телестудии. На город уже опустились густые сумерки. Стояла довольно теплая погода, не совсем характерная для середины декабря. Шел легкий мокрый снежок. Он оседал на мостовую мокрыми каплями, превращая дворы и улицы в бесформенное месиво из серой грязи. Ева подвела Левина к своей машине, щелкнула пультом. Левин уселся рядом с ней на пассажирское место.

– Спасибо за то, что пришли на передачу. – Ева выжала сцепление и выехала на шоссе.

– Я же обещал.

– Все равно. Я не была уверена до последней минуты, пока не увидела вас в холле. Вы не представляете, что со мной сделал бы мой шеф, если бы вы не пришли.

– Интересно – что?

– Уволил, – просто сказала Ева.

– И вы так спокойно об этом говорите?

Ева пожала плечами и ничего не ответила. Ее взгляд был прикован к дороге. Пока движение было относительно свободным, и Ева облегченно вздохнула. Если так и дальше пойдет, они прибудут в Домодедово в начале одиннадцатого. У Левина останется еще уйма времени, может даже посидеть в ресторане.

– Хорошо, что я вас послушал и пришел на программу, – вклинился в поток ее мыслей Левин.

– Вам понравилась передача? – по-прежнему глядя прямо перед собой, спросила Ева.

– Да. Все ее герои очень яркие личности. Вы сами их подбираете?

– В основном да. Иногда мне помогает помощница.

– А меня вы как нашли? Сами или через помощницу? – Левин отчего-то разволновался, ожидая ее ответа.

– Сама. – Ева повернула к нему свое тонкое красивое лицо. У Левина заныло где-то под ложечкой. Он был неравнодушен к женской красоте. Особенно к такой, нежной и аристократичной, которой была красива Ева Градская. Ему казалось, что на него смотрит потомственная аристократка, сошедшая с известной картины Крамского «Незнакомка». Только глаза у Градской были пронзительно-голубого цвета, а не карие, как у девушки с картины.

Левину хотелось подробностей, хотелось узнать: почему ее выбор пал именно на него, чем он мог ее так заинтересовать, что она взяла и пригласила его в свою программу. Но вместо этих вопросов он предпочел скромно промолчать. Однако Градская будто услышала его мысли, и Левин получил ответы на мучившие его вопросы.

– Однажды мне попалась в руки монография ваших исследований по истории возникновения цивилизаций Мезоамерики. Я прочитала ее залпом, как какой-нибудь забойный детектив. Я не спала всю ночь, пока не перевернула последнюю страницу. Я была потрясена. Никогда не ожидала, что мне вдруг станет так интересна эта тема. Я тогда подумала, что в этом, возможно, виноват автор, который сумел так увлекательно изложить материал. Я запомнила ваше имя.

– Но ведь эта книга вышла давно, шесть лет назад, – изумился Левин. – Вышла небольшим тиражом, быстро разошлась и больше не переиздавалась. Неужели вы прочитали ее шесть лет назад?

– Три года назад, – уточнила Ева. – Мне дал ее почитать какой-то мужчина, сосед по креслу в самолете, летящем рейсом Москва – Мехико. Я пообещала ему вернуть. Но обещание свое не выполнила. Уж очень мне хотелось оставить эту книгу себе.

– Невероятно! – Левин не верил своим ушам.

– Именно так. Я ее зачитала, или, чего уж там, попросту украла ее у владельца. Прикарманила. – В глазах Градской заплясали чертики. – Вот видите, как вы на меня плохо повлияли тогда.

– Если бы я мог на вас хоть как-то влиять, – с сожалением вздохнул Левин, ни капельки не поверив Еве.

– Что, что тогда? – не дала ему договорить Градская, пронзив его веселым взглядом.

Левин конфузливо замолчал. Он был не из той породы мужчин, которые легко и непринужденно ведут фривольные, ни к чему не обязывающие разговоры с женщинами. А уж если женщина ему еще и нравилась, то Левин и вовсе терялся. Градская ему нравилась. Но он отчетливо понимал: она звезда, ее стихия небо, а он археолог, и его стихия земля. А небо и земля находятся очень далеко друг от друга. Очень. Между ними пропасть, так стоит ли даже глядеть в ее сторону? Левин помрачнел и отвернулся к окну. Градская тоже замолчала и перестала донимать его вопросами. Она сосредоточилась на дороге. За разговором она не сразу заметила, что поток машин стал гораздо плотнее. Ева сбросила скорость до шестидесяти. Но и это скоро оказалось очень много. Ей снова пришлось уменьшить скорость. Ева с опаской покосилась на часы. Пока времени в запасе было много. Но если так будет продолжаться и дальше, кто знает, чем это обернется. Очень не хотелось бы подводить такого замечательного человека. Ева покосилась на Левина краем глаза и изумилась. Ее спутник задремал.