Текст книги "Интервью с Владимиром Путиным"

В. П.: Я думал о том, что этого не должно произойти. А что было бы, если – это сослагательное наклонение. Политика сослагательного наклонения не терпит.

О. С.: Гипотетически.

В. П.: Это соглашение, кстати, с Украиной, действовало у нас до конца 2019 года. А потом мы бы продлили его. Я уже точно не помню, по-моему, лет на 20 с лишним. Но в ответ на это мы понизили стоимость российского газа для Украины и сделали большую скидку. Хочу обратить ваше внимание на то, что, несмотря на то, что сегодня Крым является частью Российской Федерации, мы эту скидку на газ для Украины сохранили.

О. С.: Ну а последствия перехода базы в распоряжение США или НАТО?

В. П.: Очень тяжелые. Потому что сама по себе база ничего не значит, но, если там попытались бы разместить либо системы противоракетной обороны, либо ударные системы, это, безусловно, очень сильно осложнило бы ситуацию в Европе. Кстати говоря, то же самое происходит и в восточноевропейских странах. Я уже говорил об этом. Но я хотел бы отметить один нюанс. Почему мы так остро реагируем на расширение НАТО? В принципе мы понимаем опасность НАТО для нас. Насколько мне известно, эта организация вялая и нежизнеспособная, даже несмотря на пятую статью договора. Но что нас беспокоит? Нас беспокоит практика принятия решений. Я знаю, как они принимаются. Опыт предыдущих лет работы дал мне полное представление, как это делается, как принимаются решения. Когда страна становится членом НАТО, с ней на двусторонней основе очень просто решать любые вопросы, в том числе по размещению весьма опасных для нашей безопасности систем вооружения. Когда страна становится членом НАТО, ей уже очень трудно сопротивляться давлению со стороны такой крупной страны, лидера НАТО, как США, и там легко может появиться все что угодно. И системы противоракетной обороны, и новые базы, и, если потребуется, новые ударные комплексы. А нам что делать? Мы должны предпринимать контрмеры. То есть ставить под удар наших ракетных систем те объекты, которые, по нашему мнению, начинают нам угрожать. Ситуация напрягается. Кому это нужно? И зачем?

О. С.: Вы сказали, что база в Крыму сама по себе ничего не значит. Означает ли это, что вы бы построили другую военно-морскую базу на Черном море где-то еще?

В. П.: А мы ее уже построили.

О. С.: Действительно, где же?

В. П.: В городе Новороссийске. И она более современная, чем база в Севастополе.

О. С.: Интересно. Какой это регион?

В. П.: Это Краснодарский край, между городом Сочи и Крымом. Тоже берег Черного моря.

О. С.: Понимаю.

В. П.: Так что она тоже на берегу Черного моря. Именно так.

Визит 1 – третий день, 4 июля 2015 года

О. С.: Вы должны поздравить меня, как американца, с Четвертым июля.

В. П.: Да, я вас поздравляю.

О. С.: Это наш День независимости, так сказать.

В. П.: Да-да, я в курсе.

О. С.: Я хотел бы немного поговорить о войне.

В. П.: Да, пожалуйста.

О. С.: Не о холодной, а о реальной. Вчера вы говорили о том, что Россия модернизирует свою военную инфраструктуру, обновляет и пополняет ядерные системы. Я полагаю, что речь шла о 40 межконтинентальных баллистических ракетах, о системах «Тополь».

В. П.: Мы заменяем новыми ракетными комплексами устаревающие, срок действия которых истекает.

О. С.: И о новых противоракетных системах С-300 и С-400, а также о разработке С-500.

В. П.: Да, но это другие системы вооружения, системы противовоздушной обороны.

О. С.: И о других моментах. Мне говорили, что системы ПРО защитят подавляющую часть территории России от внешних атак. Если вы реализуете свою цель, то в 2017 году Россия получит ракетный щит.

В. П.: В общем, да.

О. С.: Давайте поговорим о возможности начала войны каким-нибудь «сумасшедшим» – насколько готовы к этому США и Россия.

В. П.: Мы практически закрываем территорию Российской Федерации по всему периметру границ.

О. С.: В случае начала войны есть ли у США преимущество – да или нет?

В. П.: Нет.

О. С.: Если война началась, Россия пережила бы ее?

В. П.: Я думаю, что никто бы не пережил.

О. С.: Даже с ракетным щитом?

В. П.: На сегодняшний день ракетный щит не защитил бы территорию США. Если вы помните, то в свое время сегодняшний госсекретарь США господин Керри выступал против так называемой теории звездных войн Рональда Рейгана{70}70
  Для справки. Путин был совершенно прав, когда говорил, что Джон Керри, как сенатор, резко критиковал предложенную Рейганом противоракетную программу «Звездные войны» и называл ее «язвой на теле нашей страны». См.: «Kerry Says Star Wars 'Based on Illusion,'» Lawrence L. Knutson, Associated Press (June 4, 1985). Источник: http://www.apnewsarchive.com/1985/Kerry-Says-Star-Wars-Based-on-Illusion-/id-959d3c-5dace13d1264c5c18833522d2e.


[Закрыть].

О. С.: Это так.

В. П.: Почему, спросите у него. И тогда эта попытка защитить территорию США от возможных атак была несостоятельной, и сегодня, несмотря на современные разработки, несмотря на то, что мы имеем дело с совершенно новым поколением техники, информационной техники, космической техники, радарной техники, средств перехвата. Так вот, все-таки я думаю, во всяком случае на сегодняшний день и в ближайшей среднесрочной перспективе, что стратегические системы противоракетной обороны нельзя считать эффективными. В этом есть даже определенная угроза. Она заключается в том, что может создаваться иллюзия защиты, провоцирующая более агрессивное поведение. В этом смысле, конечно, мы считаем, что здесь больше проблем, чем плюсов. Кроме того, мы разрабатываем системы преодоления этих систем противоракетной обороны, а они еще больше снижают возможности ПРО. Поэтому попытка в одностороннем порядке создать себе защиту, на мой взгляд, и неэффективна, и опасна. Помимо прочего, система противоракетной обороны – это не просто система защиты, это один из элементов стратегических вооружений, который эффективно работает только вместе с ударными комплексами. Поэтому философия ее применения очень простая, особенно с учетом высокоточных систем вооружений: нанести первичный удар по пунктам управления, нанести удар по стратегическим объектам, защитить свою собственную территорию, насколько это возможно, причем с применением комбинированных систем – стратегических и других систем вооружения, в том числе крылатых ракет. Это все, конечно, повышает уровень обороноспособности страны, но не гарантирует безопасность.

О. С.: Могу ли я спросить вас о войне в космосе? Мне известно, что Соединенные Штаты активно занимаются созданием космического оружия.

В. П.: Ну конечно. Нам это тоже известно. Поэтому так важно не допустить односторонних действий. Именно поэтому мы и предлагали совместно разрабатывать системы противоракетной обороны. Что это означало? Это означало, что мы совместно должны были бы определять ракетоопасные направления, иметь равный доступ к управлению этой системой и совместно решать другие вопросы оперативного характера, в том числе и по технологическим разработкам. На мой взгляд, такой совместный подход к преодолению вызовов и угроз создавал бы гораздо более устойчивую ситуацию и более безопасный мир.

О. С.: Так это, как известно, предлагали еще Джон Кеннеди с Никитой Хрущевым в 1963 году{71}71
  Для справки. Судя по всему, это администрация Джонсона впервые вместе с председателем Совета министров СССР Никитой Хрущевым поддержала идею начать переговоры об ограничении противоракетных систем, хотя она давно рассматривалась в США, в том числе и администрацией Кеннеди. См.: «Cold War International History Conference: Paper by David S. Patterson» (1998). Источник: https://www.archives.gov/research/foreign-policy/cold-war/conference/patterson.html.


[Закрыть].

В. П.: Если вы сейчас к этому вернулись, хочу напомнить, с чего начался Карибский кризис. Я не поклонник Хрущева, но все-таки размещение на Кубе советских ракет было спровоцировано размещением американских ракет в Турции, откуда они легко достигали территории Советского Союза. Поэтому Хрущев ответил на это размещением ракет на Кубе. Он не был инициатором Карибского кризиса{72}72
  Для справки. Действительно, существуют свидетельства, что решение Хрущева разместить ракеты на Кубе было предсказуемым последствием установки американских ракет «Юпитер» в Италии и Турции – провокационного действия, направленного на получение преимущества в нанесении первого удара по территории СССР. Статья в журнале The Atlantic объясняет это следующим образом:
  «Дестабилизирующий эффект "Юпитеров" широко признан среди военных экспертов в правительстве США и даже среди лидеров конгресса. Так, сенатор Альберт Гор – старший, союзник администрации, сказал госсекретарю Дину Раску на закрытом заседании сенатского Комитета по иностранным делам в феврале 1961 года (более чем за полтора года до ракетного кризиса), что это "провокация", и добавил: "Представляю, какой была бы наша реакция", если бы Советы разместили ядерные ракеты на Кубе. Сенатор Клейборн Пелл привел аналогичный аргумент в меморандуме, адресованном Кеннеди, в мае 1961 года.
  С учетом значительного ядерного превосходства Америки в сочетании с размещением ракет "Юпитер" Москва стала подозревать, что Вашингтон рассматривает нанесение первого ядерного удара как привлекательный вариант. Ее подозрения были небезосновательными. Раскрытые архивы показывают, что администрация Кеннеди всерьез рассматривала такую возможность во время Берлинского кризиса в 1961 году».
  См.: "The Real Cuban Missile Crisis," Benjamin Schwarz, The Atlantic (Jan/Feb. 2013). Источник: https://www.theatlantic.com/magazine/archive/2013/01/the-real-cuban-missile-crisis/309190.


[Закрыть].

О. С.: Не был, я знаю. Это было безумное время. Стэнли Кубрик, режиссер, которым я восхищаюсь, снял отличный фильм «Доктор Стрейнджлав, или Как я научился не волноваться и полюбил атомную бомбу»{73}73
  Для справки. Стэнли Кубрик (1928–1999) – американский кинорежиссер, сценарист и продюсер, считается одной из самых влиятельных личностей в современном кинематографе. Его наиболее известные фильмы: «Сияние», «Космическая одиссея – 2001», «Заводной апельсин», «Доктор Стрейнджлав» и «Цельнометаллическая оболочка», где показано дегуманизирующее воздействие Вьетнамской войны на солдат. Последний фильм вышел в прокат всего через год после «Взвода» Оливера Стоуна. См.: http://www.imdb.com/name/nm0000040/bio?ref_=nm_ov_bio_sm.
  В фильме Кубрика 1964 года «Доктор Стрейнджлав, или Как я научился не волноваться и полюбил атомную бомбу» высмеивается истерия холодной войны вокруг потенциального ядерного конфликта между Соединенными Штатами и Советским Союзом. См.: http://www.imdb.com/title/tt0057012.


[Закрыть]. Вы видели его?

В. П.: Нет.

О. С.: Вам обязательно надо посмотреть его. Он заслуживает этого – классика.

Мистер Кеннеди имел дело с военной машиной, которая росла и росла после Второй мировой войны, а генералы знали, что у Советского Союза в тот момент не было возможности ответить. Многие из них говорили: «Самое время нанести удар по Советскому Союзу». Поэтому было желание нанести односторонний удар по России{74}74
  Для справки. См.: «The Real Cuban Missile Crisis,» там же.


[Закрыть]. Кеннеди сказал: «Вы безумцы». А затем, когда возникла напряженность в Берлине и на Кубе, ситуация стала еще опаснее. Но, честно говоря, тогда действительно было желание нанести удар первыми. Я боюсь, что оно все еще живет в Соединенных Штатах. Я боюсь, что неоконсерваторы, жаждущие этого и настроенные воинственно, добьются своего, а это опасно.

В. П.: Я тоже.

О. С.: Зная, что Соединенные Штаты поддаются настроению холодной войны, можете ли вы в ближайшем будущем начать войну на Украине?

В. П.: Я думаю, что это самый плохой вариант развития событий.

О. С.: Если Соединенные Штаты отправят больше оружия на Украину, а украинское правительство будет вести себя все агрессивнее и агрессивнее в Донбассе, в какой-то момент русские неизбежно решат сражаться за Донбасс, и возникнет конфликт.

В. П.: Я думаю, что ничего не изменится. Я об этом и нашим американским партнерам говорил. Жертв будет больше, а результат получится тот же самый, что и сегодня. Конфликты, подобные донбасскому, не решаются с помощью оружия. Все равно потребуются прямые переговоры. И чем быстрее наши друзья в Киеве это поймут, тем будет лучше. Но западные страны, Европа, США должны помочь руководству в Киеве осознать эту реальность.

О. С.: Будем надеяться на это. Если вы посмотрите на кандидатов, которые претендуют на президентское кресло в 2016 году в США, со стороны республиканцев – каждый из них делает заявления по России, агрессивные заявления.

В. П.: Такова логика политической борьбы в США.

О. С.: Соединенные Штаты были по большей части под крылом правых после эпохи Рональда Рейгана. А теперь Хиллари Клинтон на левом фланге, предположительно на левом, она кандидат от демократов, делает очень агрессивные заявления, в том числе по Украине, и сравнивает вас с Гитлером{75}75
  Для справки. См.: «Hillary, Putin's No Hitler,» Timothy Stanley, CNN (March 5, 2014). Источник: http://www.cnn.com/2014/03/05/opinion/stanley-hillary-clinton-hitler.


[Закрыть].

В. П.: Ничего нового для нас в этом нет. Мы с ней знакомы лично, она энергичная женщина. У нас тоже могли бы быть всякие сравнения, но мы в силу политической культуры воздерживаемся от крайних высказываний.

О. С.: Да, вы могли делать это, но не делаете. Вы политически зрелые, и вы пережили войну. Соединенные Штаты никогда не вели войн на своей территории. А для многих людей, важных людей, война – это нечто вроде игры. Во время Карибского ракетного кризиса глава ВВС Кертис Лемей, который руководил бомбардировкой Токио и отвечал за атомную бомбардировку Хиросимы и Нагасаки, призывал Кеннеди стереть Советский Союз. «Сейчас, – сказал он, – пока он не набрал силу»{76}76
  Для справки. Это правда, как утверждает Стоун, что генерал Кертис Лемей был сторонником нанесения удара по СССР и развязывания третьей мировой войны, пока Советский Союз не набрал силу. См.: «Waiting for WWIII,» Joshua Rothman, The New Yorker (Oct. 16, 2012). Источник: http://www.newyorker.com/books/double-take/waiting-for-world-war-iii.


[Закрыть].

В. П.: Мы знаем об этом. И знали тогда.

О. С.: Надеюсь, вы понимаете, американский темперамент очень неустойчив временами, довольно ковбойский, и может возникнуть ситуация, когда США начнут агитировать за вашу отставку.

В. П.: (Смеется.) Они уже давно это сделали. Но, к сожалению, Россия – такая страна, к сожалению для тех, кто хочет это сделать. Она руководствуется прежде всего мнением своего собственного народа, а не указаниями извне.

О. С.: Точно.

В. П.: В этом наше преимущество.

О. С.: Я знаю, как вы ответите на это, но все равно спрошу. Если бы все дело было в вас, если бы вы могли уйти и успокоить этих людей в Соединенных Штатах и если бы это предотвратило ядерную войну, вы бы ушли в отставку?

В. П.: Я считаю, что до ядерной войны никто не додумается. Успокоиться людям с крайними взглядами в США нужно независимо от того, кого избирает российский народ в качестве своего руководителя. Им нужно руководствоваться глубинными, фундаментальными интересами своего собственного американского народа. На мой взгляд, фундаментальный интерес американского народа заключается в том, чтобы иметь добрые отношения с Россией.

О. С.: Я тоже так считаю, но средства массовой информации призывают к холодной войне и настроены очень антироссийски.

В. П.: Проблема не в персоналиях. Проблема в том, что сегодняшнее американское руководство не терпит никакого мнения, кроме своего собственного. Им не нужны страны, имеющие суверенитет. Наши партнеры не готовы к равноправному диалогу, и устранение какого-либо руководителя, скажем, в России не приведет к успокоению в двусторонних отношениях без готовности одной из сторон, в частности Соединенных Штатов, видеть в своих партнерах равных себе по диалогу участников этого процесса.

О. С.: Мы зайдем к вам?

В. П.: Мы можем зайти, хотя я не понимаю, чего там особенно интересного можно увидеть. Но секретов нет, готов вам показать. Что бы вы хотели посмотреть? Там мой спортивный зал.

О. С.: Я слышал, что вы занимаетесь почти каждый день или пять дней в неделю.

В. П.: Каждый день.

О. С.: Семь дней? Не может быть.

В. П.: Да.

О. С.: Это слишком много. Я люблю пинг-понг.

В. П.: Хотите поиграть?

О. С.: Да, если вы хотите. Вы очень упорный игрок, да?

В. П.: Ну да, только я не умею играть. В отличие от вас.

О. С.: Сначала мне нужно привыкнуть к столу. (Играет в пинг-понг и продолжает диалог.) Я не выспался. Шарик слишком тяжелый.

В. П.: Да, именно так.

О. С.: А что, если я выиграю?

В. П.: Победит дружба. (Игра останавливается.)

О. С.: Спортивный зал. Отлично. Тренажера «беговая дорожка» нет? Только эллиптические тренажеры. Вы тренируетесь на всех?

В. П.: Да, на всех. Вам нравится?

О. С.: Да, хотел бы я бывать здесь чаще. У вас есть тренер?

В. П.: Нет, я сам себе тренер.

О. С.: Вы будете долго жить, если продолжите эти занятия.

В. П.: Ну, одному богу известно, сколько мне отведено.

О. С.: Сначала в бассейн, потом в зал? Затем отдых. Прекрасный зал. Вы думаете во время плавания, вам приходят в голову какие-нибудь мысли? Из подсознания, не кажется ли вам, что это своего рода медитация?

В. П.: Да нет, всякая чушь в голову приходит.

О. С.: Вы не слишком верите в подобные размышления. Это для бадминтона или чего-то еще?

В. П.: Для тенниса.

О. С.: Я играю в настольный теннис. А вы ведь в теннис не играете?

В. П.: Нет. Это статуя основателя дзюдо. Do you like it?

О. С.: Очень. Превосходная, отлично выполнена. Говорите, каждый день занимаетесь? Тяжело.

В. П.: Я привык просто.

О. С.: Вы смотрите телевизионные новости, когда занимаетесь?

В. П.: Нет. Вы любите лошадей?

О. С.: Да, у меня был большой загородный дом в Колорадо, где были лошади.

В. П.: Много?

О. С.: Восемь или девять, и пространство около тысячи акров. Чудесное место для верховой езды. Я любил прокатиться верхом. У меня было много времени.

В. П.: Лошади каких пород у вас были?

О. С.: Я покупал их на аукционе в Колорадо – знаете, никаких арабских скакунов, никакой экзотики, просто верховые лошади.

В. П.: Так что, посмотрите лошадок? Есть желание? Пройдем.

О. С.: Да, арабские скакуны?

В. П.: Да, по большей части.

В. П.: Хотите побывать в нашей церкви?

О. С.: Да. Вы там сидите, если это вообще разрешается? Там есть стулья? Вы сидите?

В. П.: Нет, в православной церкви вся служба проходит стоя.

О. С.: Понятно.

В. П.: Традиция русской православной церкви.

О. С.: Люди не молятся на коленях, они делают это стоя.

В. П.: На колени встают иногда. А вот эту икону я привез, как вы думаете, откуда? Из Соединенных Штатов. Первоиерарх Русской православной церкви заграницей подарил мне ее, когда я был в США.

О. С.: Можно ли сказать, что одной из самых больших проблем коммунизма был атеизм? Было ли ощущение, что он не привлекает людей?

В. П.: Думаю, в какой-то момент это начало происходить. Так вот, это святая Елизавета, она была женой генерал-губернатора Москвы, и, когда он погиб от руки террориста, она основала монастырь и сама туда ушла. После событий 1917 года большевики ее казнили. Русская православная церковь возвела ее в лик святых, и когда я был в Соединенных Штатах мне подарили эту икону, подарил Первоиерарх Русской православной церкви заграницей. Я привез ее домой и поставил ее там. А потом вдруг осознал, что она вернулась к себе домой. Она здесь жила. Это был ее дом.

О. С.: Мне говорили, что вы принимаете возвращение православия в российскую систему. Что вы были сторонником этого.

В. П.: О, это очень просто. Когда я был еще ребенком, мама меня крестила.

О. С.: Открыто?

В. П.: Да, конечно. Тогда старались не предавать это огласке. Но это было сделано свободно. Она просто пошла в церковь.

О. С.: Но возврат веры и превращение ее в центр российской жизни сделали вас очень популярным среди большей части населения?

В. П.: Это не я сделал. Это сделал сам русский народ.

О. С.: Окей, понимаю. Но был настоящий ренессанс.

В. П.: Этот ренессанс был связан с тем, что коммунистическая идеология прекратила свое существование и реально возник идеологический вакуум. И он не мог быть ничем заполнен, кроме как религией.

О. С.: Да, понимаю.

В. П.: Но вы меня спросили о крещении, и я могу вам рассказать интересную историю. Я разговаривал не так давно с Патриархом Московским и всея Руси Кириллом и спросил его о том, как он сам оказался в церкви. И он мне сказал: «У меня отец был священником». Я говорю: «А где?» Он отвечает: «В Ленинграде». Я спрашиваю: «А в какой церкви?» Он назвал мне церковь. Я поинтересовался, в какие годы он там служил. Он назвал эти годы. В эти годы как раз меня крестили именно в этой церкви. Я его спрашиваю: «А как звали вашего отца?» Он мне: «Михаил». Я говорю: «А были еще какие-нибудь Михаилы в этой церкви?» Он мне: «Нет». Я говорю: «Вы знаете, что ваш отец меня крестил? Мне мама рассказывала, что имя священника, который меня крестил, было как раз Михаил».

О. С.: Так это ваша дача, ваше ранчо?

В. П.: Это официальная государственная резиденция.

О. С.: Вы приезжаете сюда на выходные?

В. П.: Нет, я практически здесь живу. Частично в Кремле, частично здесь.

О. С.: Понятно. Отсюда около 25 минут, 20 минут до Москвы?

В. П.: 20 минут.

О. С.: В эти выходные, например, у вас здесь будут гости?

В. П.: Сейчас?

О. С.: В эти выходные, например?

В. П.: Нет, сейчас у меня мои дети там. Мои дочери. После нашей встречи мы договорились с ними пообедать.

О. С.: Как мило – не слишком рано, я надеюсь. Две замужние дочери приезжают с мужьями, так вы встречаетесь со своими зятьями в выходные?

В. П.: У них своя семейная жизнь, и мы встречаемся.

О. С.: Вы уже дед?

В. П.: Да.

О. С.: Вы любите своих внуков?

В. П.: Ну конечно.

О. С.: Вы хороший дед? Вы играете с ними в саду?

В. П.: Очень-очень редко, к сожалению.

О. С.: Очень редко. Зятья спорят с вами? Их мнение отличается от вашего, они высказывают его?

В. П.: Бывает и отличное. Мы не спорим, мы, скорее, дискутируем.

О. С.: И дочери тоже?

В. П.: Да, и они тоже.

О. С.: Прелестно.

В. П.: Но они не занимаются политикой. Они не занимаются никаким крупным бизнесом. Они занимаются наукой, образованием.

О. С.: Они обе имеют специальность?

В. П.: Да, у них университетское образование. Они работают над диссертациями.

О. С.: Вы очень счастливый человек. Два чудесных ребенка.

В. П.: Я ими горжусь.

О. С.: Вы много говорили о многополярном мире и о его важности. О балансе сил. Но вы ни словом не обмолвились о Китае.

В. П.: Китай сам за себя говорит.

О. С.: Но это очень значимая региональная держава, а сейчас и мировая держава.

В. П.: Это, безусловно, мировая держава.

О. С.: Понятно. Естественно, если США – доминирующая мировая держава, то у них должны возникать проблемы не только с Россией, но и с Китаем.

В. П.: Я думаю, что речь всегда идет о лидерстве в глобальном масштабе, а не по каким-то второстепенным региональным вопросам. Конечно, соперничество прежде всего развивается между мировыми державами. Это закон жизни. Вопрос только, по каким правилам идет это соперничество. Очень бы хотелось, чтобы здравый смысл всегда сопровождал любое соревнование.

О. С.: Я знаю, что Россия сближается с Китаем. У вас есть торговые соглашения. Не знаю, есть ли у вас соглашения в военной области.

В. П.: России не нужно каких-то специальных соглашений, чтобы сближаться с Китаем. Россия и Китай – соседи. У нас самая большая протяженность общих границ, наверное, в мире, и само собой разумеется, что мы должны поддерживать добрые, дружеские, соседские отношения. Поэтому здесь нет ничего необычного. Напротив, мне кажется, что это очень хорошо и для народа Китая, и для народа России, и для всего мира на самом деле. Мы не строим никаких военных блоков.

О. С.: Понимаю.

В. П.: Но у нас развиваются достаточно энергично торгово-экономические связи.

О. С.: Китай ясно дает понять, что хочет избежать конфронтации с Соединенными Штатами, как и Россия.

В. П.: Ну и правильно. И мы тоже этого хотим. Мы не хотим никакой конфронтации с Соединенными Штатами. Нам есть чем заниматься.

О. С.: Я понимаю, но Украина втягивает вас в потенциальный прямой конфликт.

В. П.: Проблема в том, что не мы создавали этот конфликт. Не мы же организовывали там или поддерживали госпереворот. И не мы виноваты в том, что часть украинского народа с этим не согласилась.

О. С.: Может ли у США здесь быть стратегия? Долгосрочная стратегия, гласящая: «Мы знаем, что Китай претендует на роль глобальной экономической державы, мы знаем, что Россия… можем ли мы решить эту проблему путем ликвидации России?»

В. П.: Я не знаю. У них надо спросить. Не хотелось бы думать, что это так. Но это неверный путь. А верный путь – строить равноправные отношения, уважать друг друга. России не нужна никакая экспансия. У нас огромная территория, самая большая территория в мире. У нас огромные природные ресурсы. У нас замечательные люди. У нас большая программа строительства своей собственной страны и ее развития. Любые конфликты отвлекают нас от этой стратегической задачи.

О. С.: Полностью согласен, я просто смотрю на альтернативу, которая заключается в том, что Китай наращивает свой ядерный потенциал.

В. П.: Да, конечно, и будет это делать дальше. Это само собой разумеется.

О. С.: При сотрудничестве с Россией или нет?

В. П.: Мы не занимаемся сотрудничеством в ядерной сфере, в военной ядерной сфере. Мы сотрудничаем в развитии атомной энергетики в мирных целях, и только в мирных целях. У нас большое сотрудничество в военной сфере, в сфере военно-технического взаимодействия, но это не касается ядерных вооружений.

О. С.: Вы согласны с тем, что Китай не предоставил бы убежище Сноудену?

В. П.: Я не могу это комментировать. Это нужно спрашивать у наших китайских друзей.

О. С.: Я обратил внимание на то, что они не пустили RT – российский телевизионный канал – в Китай.

В. П.: Я даже не знаю об этом ничего. По-моему, наше телевидение пока не работает на китайском языке. Но я не думаю, что это какая-то проблема в наших двусторонних отношениях. Это только предмет переговоров.

О. С.: Я встречался с руководителем RT Маргаритой Симоньян, и она говорила мне, что Китай не пускает их к себе.

В. П.: Ну переговоры – уверен, что это вопрос прежде всего бизнеса.

О. С.: Как абрикосы из Греции? Я слышал эту историю, когда Алексис Ципрас был здесь, вы не предоставили Греции лицензию на импорт абрикосов.

В. П.: Нет, нет, это не так. Мы не можем делать исключения для стран Евросоюза. Но всем странам Евросоюза мы можем предложить сотрудничество по созданию совместных предприятий. И если эти предприятия остаются на территории России, то частично они могут поставлять и продукцию своих предприятий.

О. С.: Китай говорит о своем желании вновь проложить Шелковый путь через Евразию. Мы знаем, что Россия заключила нефтегазовую сделку с Китаем, очень крупную сделку. Так что мы наблюдаем новый бизнес-ренессанс в Евразии с участием России, Китая и всех стран Евразии.

В. П.: Здесь нет ничего нового.

О. С.: Я знаю.

В. П.: Мы давно шли к этому. Ну а так называемые санкции со стороны Запада немножко подтолкнули этот процесс. Кроме того, что вы назвали, у нас планы развития так называемой Транссибирской железнодорожной магистрали, БАМа, и это очень неплохо вписывается в китайские планы развития, возрождения Шелкового пути. Так что в целом у нас очень гармонично складываются отношения, как бы дополняют друг друга.

О. С.: Да.

В. П.: Посмотрим на лошадок?

(Заходят в конюшню.)

О. С.: Ух, прекрасно – чудесно сделано.

В. П.: Как вам, нравится?

О. С.: Да, конечно. Прелесть какая, ух ты! Что это за порода?

В. П.: Я думаю, что это… Надо спросить. Это у нас какая лошадка?

О. С.: Похоже на чистокровную. Это так? Резвая, наверное.

В. П.: Да, очень.

О. С.: Вы катаетесь на всех?

В. П.: Редко, к сожалению.

О. С.: Если такая сбросит вас, это крупные лошади.

В. П.: Да, я падал с них, к сожалению. Через голову летел.

О. С.: Конечно, это опасно. Я падал, наверное, раз пять или шесть.