Текст книги "Четыре берега Трибрежного моря"

Глава 14

«Хороший сегодня выдался день»! – подумала Ингридр.

В капканы попалось несколько пушистых песцов, а сети, вытащенные из с таким трудом пробитых лунок, принесли неожиданно богатый улов. Наконец она сошьет детишкам новые варежки и шапки, а мороженой рыбы хватит до самой весны.

Женщина тянула сани по гладкому, легкому льду и через каждые пятьдесят шагов оглядывалась. Как там ее крошки?

Край волчьего полога, укрывающий сани с богатым уловом, был приоткрыт, а из-под него, выпуская облачка пара, выглядывали двое детей, напросившихся на рыбалку с мамой.

А вот и дом показался из-за края знакомой скалы. Единственное окошко их жилища желтело неровным светом. Это был свет горящего в доме очага. А горящий очаг означал, что муж вернулся с охоты и, видимо, тоже не без добычи!

– Хороший день! Просто замечательный! – Уже вслух произнесла Ингридр. Она на мгновение остановилась, с явным удовольствием распрямила спину и добавила: – А коли муж не без добычи и очаг горит, то мне и готовить не придется.

Ингридр очень устала. Она взялась за веревку и, с явным трудом сдвинув сани с места, зашагала вперед.

– Ничего, Ингридр, – подбодрила она себя. – Еще немножко, и ты дома!

Женщина свернула к берегу и прибавила хода. Настроение было чудесным, и идти стало намного легче, чем в начале пути.

Мальчишка лет тринадцати смотрел на бесчисленные вихорьки снега, и они казались морской пеной в кильватере его корабля. Гунн так старался полюбить то, что любил его отец-охотник, но грезил морем. Папа учил его стоять на лыжах, стрелять из лука, снаряжать капканы, но как только море взламывало лед по весне, мальчик бежал к брату отца и сутками напролет учился у того вязать узлы, ставить паруса и ориентироваться по звездам. Только там, у причала, он чувствовал себя счастливым.

А девочка, которая была на шесть лет младше брата, пока ни о чем особенном не мечтала. Она очень устала от этого путешествия. Братишка уже был довольно взрослым и, помогая маме вытаскивать сети, трудился с ней почти на равных. Он тоже очень устал, хоть и не подавал вида. Мальчик долго не соглашался сесть в сани с сестренкой, будто он маленький, но мама настояла, и пришлось покориться.

Маленькая Дэгрун неотрывно смотрела на оставляемые полозьями саней следы, которые поземка заметала быстрее, чем те успевали утонуть в темноте. Эта картинка ее убаюкивала, и она почти заснула. Вдруг брат сильно толкнул сестренку в плечо и вытянул руку в сторону.

– Дэгрун, смотри!

Девочка повернула голову туда, куда указывала рука брата. Они даже не испугались и не окликнули маму, до того это было чарующе – нереальное зрелище. Буквально в десяти шагах от них из темноты медленно и величественно, подобно караблю, выплыл огромный Дракон. Сначала в широко открытых глазах, а потом поочередно в каждой чешуйке этого прекрасного создания отразились яркие звезды, зеленоватые всполохи сказочного небесного огня и две восторженные детские мордашки.

– «Драккар», это» Драккар», видишь, Дэгрун? – прошептал маленький Гуннбьйорн.

«Драккар», – повторил мальчишка, словно пробуя на вкустолько что выдуманное им слово.

Фигурка женщины, тянувшей сани с тяжелой поклажей и двумя забавными детишками, становилась все меньше инаконец скрылась в темноте. Фафнир повернул голову к небу, еще раз посмотрел на звезды и улыбнулся.

– Эль? Пыль?

Девочки, завороженные воспоминаниями предка Большого Белого Дракона, Фафнира, и других персонажей, разморенные теплом огня, исходящим от гигантского камина, глубоко спали.

Лунгвайт улыбнулся и прошептал:

– Что ж, спокойных снов, девочки…

Он закрыл «Книгу» и провел по лицу ладонью, окончательно отгоняя видение, еще раз взглянул на сонную парочку и немного озадаченно пробормотал:

– Не могу понять, откуда здесь воспоминания этой женщины? Как ее там?.. Ингридр? А маленького Гуннбьйорна? Да, он дедушка нашего Гунна. Да, он женился на Великой Валькирии Регинлейв… Но он не из Драконов! У Нельгды папа тоже был не из Драконов, но она уже в первом поколении проявила недюжинные способности! При этом ни одно воспоминание о ее отце не было столь ярким, как воспоминания Гунна о своем дедушке и даже о матери своего дедушки! А впечатления этой малявки в санках? Как они сюда попали? Есть о чем задуматься… есть.

Глава 15

– Ужасное поведение!

Йо-Нельгда-Нуар стояла перед притихшим классом.

– Дело, видимо, серьезное, – прошептала Пыль.

– Ага! – так же шепотом ответила Эль.

Их директрисса и одновременно их мама (так уж девчонкам «повезло»), добрая, веселая и рассудительная, сохраняющая спокойствие при любых обстоятельствах, сейчас была в тихой ярости.

И хотя она, войдя в класс, не произнесла еще не единого слова, всем было понятно, что дело действительно серьезное.

Догадаться об этом было нетрудно.

Во-первых, она была в третьей конфигурации…

Собственно, этого «во-первых» было достаточно. Преподаватель в школе мог принять третью основную конфигурацию только на уроке конфигурации, и то в демонстрационных целях. Никто не припоминал, чтоб это случилось при других обстоятельствах. Но директрисса стояла сейчас перед ними именно в третьей. По иссине-черной чешуе учительницы пробегали ярко-желтые волны ярости.

Преподавательница оглядела класс, останавливая взгляд поочередно на каждом из учеников.

– Так! Двенадцать! То есть все на месте и все живы-здоровы, – с явным облегчением произнесла Йо-Нельгда-Нуар.

Волны желтого приобрели темный оттенок и потихоньку сошли на нет. Класс тихо выдохнул, понимая, что, кажется, пронесло и самое страшное позади, но не расслаблялся.

– Итак, вчера… – Нельгда грозно оглядела класс и продолжила: –… вчера после полудня вы…

Но тут она была вынуждена прерваться, поскольку дверь открылась и в класс вошел ББД.

– Йо, доброе утро. Прекрасный денек сегодня намечается! Вы не находите? О! Простите, я даже не заметил вашей конфигурации! Как вы прекрасны в вашей третьей! Признаться, я не сразу узнал вас!

– Доброе утро. Хотя кое для кого это утро станет последним добрым утром на ближайшую неделю!

Произнеся это, она грозно оглядела притихший класс.

– Я думала, будет месяц, но неделя тоже срок… – опять прошептала Эль.

– Объясните же, что случилось? Я в нетерпеливом ожидании вашего рассказа! Ну же, Йо! – буквально взмолился ББД.

– Итак, вчера, – начала заново Йо-Нельгда-Нуар, – эти оболтусы в полном составе отправились к Морепаду!

– И? – синтересом произнес ББД.

– И там, на Морепаде, устроили черт знает что! Они прыгали в первой основной вниз!

ББД быстро взглянул на Эль и Пыль, после чего воскликнул:

– Ай! В смысле, Йо! Уважаемая Йо, думаю, что дети неправильно поняли мое домашнее задание! Безусловно, я должен был предусмотреть это и предупредить их, что это не практическая работа! Они, безусловно, бестолочи! – Он укоризненно вглянул на детишек, чуть задержав взгляд на двойняшках, и продолжил: –Ох, как мне нравится этот класс! Столько рвения в учении! Но они, безусловно, Бес-то-ло-чи! Йо, позвольте мне самому разобраться в этом инциденте и определить наказание, которого они, без сомнения, достойны!

ББД еще раз посмотрел на Эль и Пыль.

Йо-Нельгда-Нуар, грациозно изогнув шею, посмотрела на ББД, сдержанно кивнула головой и ни слова не говоря, направилась к двери.

– Йо, может, вы…

– Что? – Нельгда развернулась и вопросительно посмотрела на ББД.

– Ну, я имею ввиду, что в третьей не стоит… э-э-э-э…

– Ах, да! Ну конечно же… – смутившись, произнесла Йо и в то же мгновенье предстала в первой конфигурации перед классом.

– Супер! Ты видела? Я моргнуть не успела, – прошипела Пыль.

– Ага! Мама – это что-то! – с гордостью подтвердила Эль.

– Это в нее мы такие талантливые!

Пыль развернула плечи и вздернула подбородок.

– Мы? – криво улыбнулась Эль.

– Ах ты…

ББД зыркнул на девчонок, и они притихли, злобно поглядывая друг на друга.

Йо-нельгда-Нуар тем временем открыла дверь и, ни слова не говоря, вышла из класса.

ББД несколько мгновений смотрел на захлопнувшуюся дверь, потом озадаченно провел пальцем по шраму и решительно направился к столу. После он неглядя схватил одну из множества бумажек, лежащих на столе, и стал что-то на ней писать.

Все это время в классе стояла мертвая тишина.

Наконец ББД оторвался от своих записей и, победно посмотрев на детей, произнес:

– Я этого не учел! Представляете? Впрочем… Вы не представляете…

Класс застыл в молчании.

ББД посмотрел прямо в глаза Пыли и протянул:

– Ну-у-у-у? Пыль, я жду объяснений.

Пыль сглотнула и затараторила:

– А, что я? Почему сразу Пыль? Эль, скажи же ему! ББД, мы только решили повторить ваш эксперимент, а она! Она как ворвалась в класс, она…

– Пыль, что за ББД, что за «Мы», что за «Она». Изволь взять себя в руки! Не ББД, а Большой Белый Дракон или, на худой конец, Лунгвайт! Не Мы, а наш дружный класс, и, конечно, не Она, а Йо-Нельгда-Нуар, а если точнее, то Найт-Нюи-Ночь-Йо-Нельгда-Нуар! Это гордое имя она унаследовала от своих предков, которые его заслужилиза Пределом. Мало того, одно из этих имен она заслужила лично! Повторяю, Лично! В далекой, прекрасной, но суровой иснежной стране! Замечу, в первой конфигурации! Вы этого не знали? Что ж, я вам расскажу, но позже и при других обстоятельствах. А теперь все остаются на своих местах. Встретимся и поговорим на досуге! Мне надо кое-что обсудить с Нельгдой наедине. Ваш преподаватель придет чуть позже.

ББД повернулся на каблуках и вышел из класса.

Класс мгновенно ожил и зашушукался. Эль и Пыль тут же рванулись к столу. Эль оказалась быстрее и, схватив забытую ББД бумажку, впилась в нее глазами. На плече у нее мгновенно повисла Пыль и, пытаясь прочесть записи, засопела сестренке в ухо. На бумажке убористым почерком было написано несколько формул, а в конце Эль прочла: «Милая Эль, любопытство не порок! И только болтливость делает пороком любопытство! Будь добра, не поддавайся более этому пороку, положи бумажку в карман и отдай мне при нашей следующей встрече, которую я назначаю вам на ближайшую субботу. Твой ББД. P/s. Пыль, не расслабляйся. Все, что я написал, касается и тебя. Вашу болтливость мы обсудим тогда же. Да! Еще раз по поводу болтливости. Обязательно передайте вашим одноклассникам, что НИКТО (большими буквами) НЕ ДОЛЖЕН УЗНАТЬ ОБ ЭТОЙ вашей «Шалости». Если хоть одна живая или даже неживая душа узнает про это, то ВЫ ДЕЙСТВИТЕЛЬНО будете наказаны».

– Но как он узнал, что я найду бумажку и добегу первой?

– Это просто невыносимо! – сказала Пыль.

– Совершенно согласна с тобой, сестренка! Иногда он БЕСИТ!

Позже, когда уроки кончились и Эль с Пылью вышли из школы, они увидели сидящих на траве пришкольной полянки маму и ББД. Видимо, те закончили беседу, потому что Йо поднялась, отряхнула коленки, поплевав на ладони, вытерла их о живот и, улыбнувшись ББД, направилась к школе. ББД что-то громко крикнул ей вслед, Йо громко расхохоталась и, зачем то приложив ладони к макушке, крикнула в ответ:

– И тебе привет от Зайи!

Затем, помахав ему рукой, Нельгда пошла по своим директорским делам.

Глава 16 (Первое знакомство Лунгвайта и Нельгды)

История, начало которой ББД упомянул, укоряя девочек в неуважении к их маме, но ЕЩЕ НЕ РАССКАЗЫВАЛ ДЕВОЧКАМ, однако скоро расскажет. А продолжит повествование их папа, рассказав, как они познакомились в той самой далекой снежной стране (впрочем, в момент их знакомства там стояло лето и было довольно тепло).

Ну а сейчас – начало обещанной истории… Истории Нельгды.

 
Я глядела в небеса
И видала чудеса.
Змий летал под облаками,
Дыбом встали волоса.
Он упал к мене на грядку
И назвался моим дядькой,
Сел на красное крыльцо,
Подарил мене кольцо.
Его в избу пригласила
Да на лавку усадила.
Напоила молоком,
А он дурень-дураком,
С мною жить не захотел,
И под утро улетел.
Мамка плачет,
Брат расстроен,
Тятя думой беспокоен
Эй, эй… эге-гей,
Скоро ль свидимся, мой Змей?
 

(из детского творчества Нельгды)

Нельгда, несмотря на свои семь лет, была девчонкой рассудительной и серьезной. Стоя на коленках в небольшом огородике, который тятя разрешил ей разбить у дома, девочка пропалывала капусту с морковкой и бормотала себе под нос незамысловатые стишки.

 
Нонче листиков в капусте и не редко, и не густо!
Вы вяжитесь в узелок, будет крепок пусть вилок,
Чтоб капусточка крепка, кочерыжка чтоб хрустка!
 

и продолжала уже на распев:

 
– Ах ты, моя морковушка, кудрява твоя головушка,
За кудряшку потащу, тятьку с мамкой угощу,
И братцу достанется,
Имене останется.
А тебе, зверишше-зайчишше, уж как станется!
 

– Это я шутейно! Хватит и для тебя, Зайц! – громко сказала она.

У покосившегося плетня в крапиве сидел ее тряпочный зверь – Зайчишше(как она называла зайца).

Сделан он был из подола старого мамкиного сарафана. Несмотря на то что Зайчишше лишь отдаленно напоминал зайца, девочка его любила самозабвенно и никогда с ним не расставалась. Вот и сейчас ее заяц, сидя в сторонке, наблюдал своими косоглазыми, углем нарисованными глазами за своей маленькой хозяйкой и внимательно ее «слушал» длинными потрепанными ушами. Ведь именно с ним она сейчас беседовала.

Нельгда вытащила одну морковку из земли, плюнула на нее и, обтерев о рукав, с хрустом грызанула сочный, сладкий плод.

– Вкусна-то! Сочна-то!

С этими словами девчонка встала с коленок, отряхнула их, а потом, поплевав на ладошки, вытерла оживот и направилась к плетню. Подойдя, взяла в руку зайца и, поводив у того перед «носом» морковкой, спросила:

– Оголодал? Оголодал. Вижу! Ох, как слюнки потекли! На, доходяга! Хрумкай!

Потыкав тряпошному зверю в «рот» морковью, изрекла:

– Хватит, а то кишка закарзябицца да пузо вспухнет!

Стоя посреди своего огородика, Нельгда с явным удовольствием дохрумкивала морковку.

Вдруг, услышав непонятные звуки, она перестала жевать и оглянулась по сторонам.

– Зай? – обратилась она к своему тряпочному другу. – Ушки-то у тебя почутчее моих будут. Ну-ка? Чай, и ты слышишь. Будта свистит че? Али почудилось мне?

Зай молчал.

Маленькая огородница снова посмотрела по сторонам. Так ничего и не увидев, она пожала плечами и уже открыла рот, чтобы откусить от морковки, но тут странный звук повторился. Она подняла глаза в небо и воскликнула восхищенно-укоризненно:

– От, лиходеи! Смотри, Зайчишше, опять Змеюку бедного гоняють! Супостат, кноешно, но тварь живая ведь!

И вправду, в хмуром, тяжелом не по-летнему небе метался Дракон.

В Новогороде живность эту не любили. Обвиняли в краже скота и казны, налетах на деревни, колдовстве, ведовстве и прочих невероятных непристойностях. Нельгда весьма сомневалась в том, что Зверь-Змеюка (как она его называла) действительно достоин всех этих обвинений. Однако она и сама видела третьего дня, как полыхнул стог полусгнившего прошлогоднего сена на опушке леса да слышала до этого визг дикого кабана в лесу. Видать, Змею было голодно в их местах.

Прижав к пузу любимую игрушку, девочка продолжала глядеть в небо. За Дракона, видимо, принялись всерьез. Обычно этот юркий зверь без труда уходил от охотников, но сегодня ему было тяжело. С земли все летели и летели огромные стрелы. Летели они не только с городских стен, но и из деревенек, которые лепились к городу, как цыплята к наседке.

– Зайц, гляди, а ведь зашибут родимца!

В эту же секунду Дракон перестал метаться по небу и, медленно вращаясь вокруг своей оси, полетел к земле.

– Попали-таки… – округлив глаза, прошептала девочка.

Дракон падал неожиданно долго, так долго, что Нельгда успела сообразить, куда он упадет.

– От, супостат! Сейчас свалицца! Да прям сюдой!

Подхватив подол сарафана одной рукой и зайца другой, девчонка метнулась в сторону и плотно прижалась к плетню.

Она оказалась права. Через мгновенье на ее грядки свалился дракон…

– Черт меня дернул сунуться сюда в «третьей», да еще и «Ключ-Камень» потерять. Застрял здесь почти на целый год! – в очередной раз в сердцах подумал ББД, когда слева беззвучно пролетел очередной гарпун.

– И дел-то было всего ничего… Прилетел, поискал точки конфигурации и улетел обратно. Тем более обидно, что в здешних местах не оказалось никаких признаков того, что эти самые точки конфигурации когда-либо здесь существовали и когда-либо в этом месте жили Драконы или их потомки.

Лунгвайт подслушал, правда, одну невнятную сказку про некоего Змея Горыныча, но подробности этой сказки были столь невероятны, что он отложил расследование на следующий раз.

Дела были закончены, и он собрался домой в Предел, но…

«Н-да… – подумал Лунгвайт, – мысль полезть купаться с камнем за щекой была бестолковой и безответственной!»

Еще одна гигантская стрела прошла справа, прервав его рассуждения.

– Да, что ж это творится!

Дело действительно было в так глупо утерянном камне. А поскольку камень был не просто камнем, а «Ключ-Камнем» и поскольку он был втретьей конфигурации, то и искал он его в третьей. Изменить конфигурацию или попасть в Предел без камня не было никакой возможности.

«Ключ-Камень», утерянный ББД почти год назад, был найден неким рыбаком Микиткой в брюхе огромной щуки, после чего продан за бесценок ювелирных дел мастеру Микаэлю, который безошибочно признал в нем алмаз и придал ему столь модную в последнее время огранку, что пришла на смену простой шлифовке. Затем он вставил сияющий камешек в золотое кольцо и преподнес новогородскому правителю.

Далее кольцо было отдано степнякам в качестве дани, после чего сменило нескольких владельцев.

Кмоменту, как ББД наконец нашел кольцо, оно красовалось на одном из пальцев личного стременного очередного «Великого Хана».

Если проследить путь «Ключ-Камня» было делом пусть и не очень сложным, но довольно долгим, то изьятие кольца оказалось делом достаточно простым.

ББД выследил и настиг незаконного владельца кольца в летней степи. Насилия он не применял, а только выжег вокруг всадника огромный кусок степной травы, и пока тот находился в глубоком обмороке от угара и ужаса, снял искомое сокровище с пальца незадачливого новоявленного владельца.

И вот уже на обратном пути…

ББД шарахнулся от очередной стрелы, и тут же его настигла еще одна. Крыло обожгло острой болью.

– Мы летели, летели – на головушку сели. Потом еще полетали… да головушку-то потеряли… – грустно и не совсем к месту пробормотал Лунг, вспомнив детскую говорушку из местного же фолклора.

Крыло почти не слушалось, и он, убрав часть левитации, понесся к земле.

– Если зависнуть здесь, то вмиг превратишься в бабкину подушку для иголок… – здраво рассудил Лунгвайт.

Земля медленно приближалась, становясь все ближе и ближе, пока вдруг казавшиеся игрушечными поля, огороды и избы непонеслась с бешеной скоростью навстречу и не стали вполне настоящими.

«Переборщил», – успел подумать ББД и, едва успев увеличить левитацию, всеже больно ударился о землю. В воздух взлетели комья земли, а с ней морковь и капустные листья.

Крыло саднило, в голове шумело. ББД, поднявшись на ноги, попытался понять, насколько серьезно попадание. Но тут услышал:

– Батюшки мои! Что ж это деется-то!

«Ребенок! – с ужасом подумал Лунг. – Сейчас реву будет, вот угораздило!»

Он повернул голову и…

Перед ним стояла маленькая веснушчатая девчонка с выгоревшими на солнце волосами. Плакать она явно не собиралась. В одной руке у нее была зажата надкусанная морковка, в другой – тряпочная кукла, отдаленно напоминающая зайца.

Этим зайцем он и получил по морде (прибольно и несколько раз). Девчонка каждый удар сопровождала причитаниями:

– Ты куда упал, родимец (шлеп)!

– Куда твои глазоньки бестыжие смотрели, когда ты падал (шлеп)!

– Весь огород наш испоганил(шлеп еще раз).

– Чем кормить будут тятька с мамкой детушек своих мале-е-е-еньки-и-и-х (уже с подвывом заблажила девчонка)? – Но тут же деловито и зло добавила: – Меня, братца и вот его – зайчишшу моего! С этими словами она еще раз замахнулась зайцем.

– Да хватит меня лупить! – заорал ББД.

Девчонка открыла рот от удивления и прижала зайца к животу. Казалось, то, что Дракон заговорил, испугало ее больше, чем его вид.

Ну, а сказать, что ББД удивился, – ничего не сказать.

Местные боялись драконов до ужаса. Они даже организовали охоту на него и ему подобных. Сегодняшний инциндент был не первым, но такого количества стрел ББД никак не ожидал. Видимо, охотники подошли к делу всерьез.

За последний год, кроме него, в этом обличье никого не появлялось, но и его одного с его-то зимним аппетитом хватило. Летом ему было почти достаточно для пропитания и солнечных ванн, но вот уже месяц, как зарядили дождики, и пришлось немножко подкрепиться. Три дня назад, совершенно случайно и доволно недалеко отсюда, он своим дыханием поджег старый стог сена, пытаясь поджарить дикого кабана, выловленного в лесу.

«Интересно, а почему она меня почти не боится? Может, она с “дуринкой”?» – подумал ББД.

Он пригляделся к девчонке.

«Да вроде глазки умные, речь связная».

– Ты чья такая? – спросил ББД.

– Чья ни чья, да только не твоя! Тятькина да мамкина! Тебе-то чо?

– Да ничо, – глупо улыбнувшись, сказал ББД. И уж совсем глупо добавил: – Чо, чо? Да ничо! Зайца с тряпок на плечо!

Девчонка улыбнулась незатейливой рифме дракона, прищурилась, внимательно оглядела гостя, пожала плечами и сказала немножко смущенно:

– Да, с «зайчишшей» я тебя познакомила! Ишшо хош? – и вдруг засмеялась заливисто.

«Она меня вообще не боится», – с удивлением подумал ББД.

– И все-таки интересно, так чьяж ты такая бойкая? А?

– Моя! – вдруг хриплым басом рявкнула девочка…

Потом девчонок стало несколько, и они разом закричали:

– Тятя, не надо, он хороший, он мой друг и друг моего З А Й Ч И ШШШ-Ы-Ы-Ы-Ы, – это было последнее, что он услышал. Затем перед ним появилась тряпошная морда зайца, и ББД, попытавшись сфокусировать взгляд на немыслимо раскосых глазах зверя, потерял сознание…

ББД никак не мог себя заставить открыть глаза.

Голова гудела жутко. Прислушавшись к ощущениям, он с удивлением отметил, что крыло не болит. Наконец решился, открыл глаза и… ничего не увидел.

– Ослепили! – Сужасом подумал ББД, но вдруг услышал:

– Нельгда, очнулся твой гость. Да сними ты с него повязку, даже шишки, поди, нет!

С его головы заботливо и осторожно начали снимать повязку. Наконец сняли, и ББД огляделся по сторонам.

Он лежал посреди довольно просторной избы, с потолка свисали маленькие снопики разнообразной травы, над ним склонилось усыпанное веснушками лицо его старой знакомой. Выгоревшие пряди волос девчонки свисали на лицо ББД и щекотали нос. ББД чихнул и приподнялся.

– Эй, не балуй! Избу развалишь! – тут же раздался мужской голос.

– Не такой я и огромный.

Действительно, в нынешней третьей походной конфигурации (не то, что в «боевой третьей») он не привышал роста взрослого мужчины более чем в полтора раза.

Стараясь быть поосторожнее, он всеже приподнялся и покрутил головой.

У окна на скамье сидела женщина в ослепительно-белом сарафане.

«Видимо, мать девчонки», – подумал ББД.

Прямой взгляд синих глаз(совсем не тревожный, а скорее любопытно-настороженный) был направлен прямо в его глаза. Темно-русые волосы с ровным пробором, руки спокойно лежат на коленях, ноги обуты в лапти и спрятаны глубоко под скамью.

Рядом в белой холщовой рубахе, черных штанах и тоже в лаптях стоял бородатый и тоже голубоглазый мужчина. За поясом торчал топор, хищно поблескивая хорошо наточенным лезвием.

– Это им ты меня? – спросил ББД.

Мужчина усмехнулся.

– Спасибо, что обухом, – поблагодарил ББД.

Мужчина снова усмехнулся и кивнул головой. Потом сказал:

– Никитка, дай гостю попить!

Тут только ББД заметил мальчишку лет семи, который прятался за отцом. Мальчик подошел к столу, взял крынку, что стояла, накрытая чистой тряпицей, и направился к раненому. Не без опаски, под одобрительным взглядом отца, протянул обеими руками и сказал:

– Пей, гость дорогой.

– Благодарствую. – сказал ББД и принял крынку обеими руками, поднес ко рту и стал жадно пить холодное молоко.

Сделав последний глоток, вернул крынку мальчишке.

В избе повисла неловкая тишина.

– Н-да, погода нонче только Кикиморам да Русалкам мила! – прервала наконец всеобщее молчание женщина.

– И то! Все поют песенки свои на излучине реки да хохочут на болотах, – подала голос девчонка.

– А что? Много ли русалок да кикимор в ваших местах? – пытаясь поддержать разговор, спросил ББД, а сам подумал: «Какие еще русалки? Какие такие кикиморы?»

Женщина усмехнулась хитро, но промолчала, а девчонка рассмеялась:

– Дык это ж одно и тож! Токма те, что в болоте, – Кикиморы, а те, что на речке, – Русалки. А много ли? Да кто ж знает? Не видал их никто никогда, потому как они нежить да невидаль! – и девчонка расмеялась еще громче.

– А… Ну да, – ББД был несколько растерян.

Девчонка прыснула в кулачок. Мальчишка с укором посмотрел на сестренку. Отец с едва заметной улыбкой погрозил ей пальцем.

Все еще немного помолчали.

– Да, погоды препоганейшие. Сено сгниет, дороги размоет, ежели так пойдет… – с опозданием поддержал тему погоды мужчина.

– Как зиму переживем? – звонко поддержала девчонка. – Капуста вдрызг, морковка вхрясь! Ой, бяда.

– Цыц, Нельгда! – перебил ее отец.

ББД смущенно поскреб в затылке.

– Я прошу прощенья за огород и остальные неприятности, но-о-о могу я задать вам несколько вопросов?

– Вопрошай, коль есть о чем, – сказал мужчина.

ББД встал, сопровождаемый тревожным взглядом женщины, и, осторожно сделав два шага, сел на скамью у стола.

– Перво-наперво вот, возьмите – не побрезгуйте, – и он положил на стол кольцо, потом, спохватившись, поддел когтем камень, вытащил его из кольца и засунул за щеку.

– Вы простите меня, но камень отдать не могу, а кольцо возьмите. Это золото. Думаю, вам хватит не на одну зиму.

– Мужчина подошел, сел рядом, протянул руку к кольцу, взял, повертел и с достоинством сказал:

– Щедро больно за капусту да морковь. Не можем мы подарок принять.

– Пустяки! Как это не можете? Обидите гостя! Думаете, я не заметил, что крыло мое залечили? Ведь прибить могли – не прибили. Вот топор-то у васостер, поди!

– Нда, струмент у меня справный, – согласился мужчина. – А крыло? Так это Нельгда. Она у нас на эти дела мастерица. Вся в мать пошла.

Женщина почему-то горестно вздохнула и погладила Нельгду по голове.

– Ну так возьмете? И потом, у меня еще вопросы есть! Не забыли? А ответы тоже чего-нибудь, да стоят!

– Ну… спрашивай, хоть за спрос денег и не берут, но коль просишь взять, то подумаю.

– Вы уж простите, но… вопрос, собственно, один… Почему вы меня не боитесь?

– Молчи! Слышишь, не говори ему! – взмолилась женщина.

– Цыц! Не мельтеши! Думаешь, мне легко? – нахмурясь, одернул ее муж.

ББД, ничего не понимая, хлопал глазами.

– Че ж скрывать, она ж у нас летучая тож. Не змейская, правда… – выпалил мальчишка.

Мужчина зыркнул на мальчишку, и тот притих.

– Кто летучая? – так ничего и не понимая, спросил ББД.

– Нельгда, девочка наша…

Мать решительно встала с лавки и, подойдя к девочке, обняла ту за плечи и продолжила:

– Брат мой вдовцом жил. Жену он потерял, а девчонку сберег. До двух лет растил с младенчества. Родила она ее, когда брат мой с дружиной в отлучке был. Вернулся аккурат к родам, а милой его нет, только несколько убиенных степняков по двору разбросаны. Он давай метаться по избе да вокруг. Слышит, плачет, что ль, кто? Голову поднял на крик, глядь – девчонка вгнезде, что на крыше аисты свили. Поди, мать ее степняки в полон забрали, аккурат после рождения нашей Нельгды, а как дите умудрилось туда попасть… Видать по всему, дитенка мать успела спрятать. Она ведь тож была летучей. Спрятать – спрятала, а сама не смогла убежать. Вот уж семь лет, как ее нет. Как Нельгде два лета пришло, то опять брат ушел со степняками воевать… да там и сгинул. Все милую свою искал… Видать, погибель свою нашел. С тех пор у нас дочка появилась. А нам что? Одним больше, одним меньше… Все в радость, коль по сердцу жить. Мать то ее тоже была не нашего роду-племени… И кликали ее в девичестветоли Нуара, толи Нюяра. Мы все ее Нюркою звали. Да травы ведала, да сказки про вашего брата гутарила, да смеялись мы, не верили, а она и сама верилали, кто ж знает… Вот и дочка в нее… И ведь не учил никто.

– Найт! Найт-Нюи! – воскликнул ББД.

Найт-Нюи! Потомок Великих! Тех, что так долго боролись, так долго искали оставшиеся «точки конфигурации», которые так настойчиво их восстанавливали и благодаря которым сохранились Драконы. Потомок тех, что остались в первой конфигурации в тот момент, когда все остановилось! Потомок тех, кто полюбил людей и так и остался жить среди них, сделав свой выбор. Выбор, сделанный женщинами из рода Нуар, поразил ББД. Мать Нельгды не могла не знать, КАК и в КАКОЙ из конфигураций она сможет дать жизнь своему ребенку. Что бы сказалиэти милые люди, ставшие родителями Нельгде, узнай они, что мать ее не была взята в полон степняками, а перешла в «третью основную».

В «третью основную» конфигурацию женщины перед родами переходили независимо от того, работают или нет «точки» и «линии». Но вне Предела вынуждены были уже навсегда остаться в этой конфигурации после родов, зная, что надежда вернуться в первую ничтожна и что держит она свою дочь на руках в последний раз.

Степняки, видимо, появились, на свою беду, в этот самый момент. Против разъяренной матери в третьей основной, или, как ее еще называют, «походной конфигурации» шансов у них не было. ББД, казалось, видел, как прекрасный иссине-черный Дракон поднялся над домом, бережно положил в аистиное гнездо свой хрупкий груз и, взмахнув крыльями, улетел навсегда.

И! И теперь ББД смог открыть Великую Истину! Эта маленькая девочка Нельгда, веснушчатая, с выгоревшими на солнце волосами девчонка с дурацкой игрушкой «зайцишшей» в руках, является прямым доказательством того, что ничто не превращается в ничто! Через столько поколений! Нет, это просто невероятно… Сохранить Все способности! Ведь мать Нельгды была не первой, у кого родился ребенок. То есть и ее мать вынуждена была «бросить» своего ребенка.

ББД спокойно, как только смог, спросил:

– Нельгда, ты во сне, что ль, летаешь или как?

– Вот дурной ты, Змеюка! Кто ж во сне летает? Глаза-то закрытые! Не ровен час, на луну улетишь! Это ты, видать, во сне сегодня летал! То-то крыло дрыном пробило! А я… Вот как мы с Зайцишшей летаем! Смари!

Нельгда без всякого труда воспарила под потолок, сняла с крючка какую-то травку и вернулась на пол.

– Аче зазря летать-то? – скромно сказала она, отдав матери (приемной, как оказалось) сушеный букетик.

– Мам, чаю иванового взвари, а? Уж вкусе-е-е-ен! Да и Змею нашему угосшение будет. Чо в сухую-то сидим?

– И то правда! – сказала мать и пошла к печи, тепло потрескивающей почти посреди избы. Взяла ухват, подцепила горшок и поставила на огонь.

Все сели за стол. Иван-чай поспел. Изба наполнилась ароматом травы. Тятька (как его называла девочка)разлил напиток по вместительным, заимствованным у степных жителей, чашкам-пиалам. Сын принес горшочек с медом. Пили долго, молча, с удовольствием.