Текст книги "История и культура гуннов"

Савроматы, которых мы называем сарматами, и кемандры и некоторые гунны жили в Кастра-Мартисе, городе, данном им в регионе Иллирик.

Сарматами Иордан, очевидно, называл племена, которые, как языги, жили в Венгрии до гуннов. Он продолжает: «Из этой расы [ex quo genere] был Бливила, герцог Пентаполя, и его брат Фроила, а также Бесса, в наше время патриций».

Бливила и Фроила – германские имена. Бесса был «готом по рождению, одним из тех, кто жил во Фракии со старых времен и не пошел за Теодерихом, когда он повел готскую нацию оттуда в Италию».

Скиры, более того, и садагарии, и некоторые аланы с их лидером по имени Кандак получили Малую Скифию и Нижнюю Мёзию.

О садагариях поговорим позже. Браун исправил certi Alanorum на *ceteri Alanorum, что сделало садагариев аланами, но certi Alanorum имеет параллель в предшествующем quidam ex Hunnis: «Руги, однако, и некоторые другие расы сказали, что они могли бы поселиться в Бизие и Аркадиополе».

Бизие – современный Визе, Аркадиополь – современный Люлебургаз, расположенный в 50 милях к северо-востоку от Константинополя.

Эрнак, младший сын Аттилы, вместе со своими сторонниками выбрал дом в самой удаленной части Малой Скифии. Эмнецур и Вициндур, его соплеменники, захватили [potiti sunt] Эскус (Oescus) и Втус (Vtus) и Альмус (Almus) в Дакии на берегу Дуная, и многие гунны, кои тогда были везде, удалились в Румынию; их потомков по сей день называют Sacromontisi и Fossatisii.

В «Гетике» potiri означает «захватить силой» (108, 138, 145, 250, 264, 288). Втус – город в устье реки Втус (Вит), Эскус, расположенный возле современного Гигена в устье Искера, и Альмус, современный Лом, находились в прибрежной Дакии.

В V–VI вв. fossatum означало «военный лагерь». Fossatisii на Востоке соответствовало castriciani и castellani на западе. Прокопий перечисляет четыре военных лагеря – fossata: в Мёзии, стране цаннов, Армении и Gesila-fossatum в Хеминонте. Гесила (имя остгота) – это готское Gaisila, значит, в лагере, вероятно, располагался готский гарнизон. Fossatisii, латинское слово с греческим окончанием, указывает на Мёзию, где встречались эти два языка. Гуннские Fossatisii – это, возможно, те, кто находился в лагере в Мёзии. Sacromontisi могли получить свое имя по названию «священной горы» во Фракии.

Хотя большая часть гуннов сохранила племенную организацию, многие не имели лидера. Это были сломленные люди, у которых был только один путь – сдаться римлянам. Иордан противопоставляет Эрнака, Эмнецура, Ульцидура и их последователей гуннам, которые были везде и пошли в Румынию. Он также подчеркивает разницу между гуннскими лидерами и германскими и аланскими беженцами – гунны захватили землю, остальные ее получили. Кстати, список германских беженцев – скиры, руги и готы – в Кастра-Мартисе весьма информативен. Если бы они воевали против гуннов, не бежали бы за Дунай. Иордан выразился на редкость туманно относительно происхождения Бливилы, Фроилы и Бессы, поскольку, скажи он открыто, что все они были готами, пришлось бы признать, что готы действительно воевали вместе с сыновьями Аттилы.

После 455 г. существовало два места скопления гуннов в империи: одна группа, которой правил Эрнак, жила в Добрудже, другая в прибрежной Дакии. О первой группе мы ничего не слышим до второй половины 460-х гг. Западные гунны, однако, преодолев первый шок, снова обрели активность. Это мы знаем от Иордана и из северной Hervararsaga.

Первая гото-гуннская война

Строки 119–122 старо-английской поэмы «Видсид» (Widsith), созданной предположительно во второй половине XI в., есть краткая ссылка на войну между готами и гуннами:

«Вульфхера я искал и Вирмхера: там часто война не была неактивной, когда Hraede с острыми мечами должны защищать свою древнюю территорию от людей Этлы у Wistlawood.

Hraede – это остготы, Этла – Аттила, Wistlawood – лес Вислы или лес народа, живущего на Висле».

Другая, намного более поздняя версия этой же традиции сохранилась в Lay of Angantyr, самой древней части Hervararsaga. Хойслер и Раниш отводя ей первое место в их издании Eddica minora (p. 1–2). Отдельные строфы этого произведения звучат так архаично, что Хойслер и Генцмер датировали оригинал (от которого произошел Lay и из которого до сих пор содержит очень много) серединой 1-го тысячелетия. Когда эта часть была вставлена в Hervararsaga, исландские редакторы попытались видоизменить ее для большего соответствия остальным частям саги: некоторые стихи стали прозой. Но даже в такой искаженной форме Lay of Angantyr стоит ближе к героическим эпосам эпохи миграции, чем любая другая германская поэма.

Хейтрек (Heithrek), король готов, имел двоих сыновей, Агантюра и, от гуннской жены, Хлёда. Последнего воспитал дедушка по материнской линии Хумли, царь гуннов. После смерти Хейтрека Хлёд потребовал раздела наследства поровну:

 
Половину буду я иметь / того, чем владел Хейтрек
Шила и лезвия, / всех сокровищ,
Коровы и теленка, / ручной мельницы,
Раба и рабыни, / и тех, кто от них родится,
Густого леса / высотой как в Мирквите,
Святой могилы, / которая в стране готов,
Блестящего камня, / который на берегах Днепра,
Половину военных доспехов, / которыми владел Хейтрек,
Земли и вассалов / и роскошных браслетов.
 

Ангантюр хотел пойти на компромисс, но его советник Гизур, лидер грифингов (grything), возразил, что это слишком много для сына рабыни. Разъяренный Хлёд вернулся к гуннам. Когда пришла весна, Хумли и Хлёд собрали такую большую армию, что была нехватка солдат в стране гуннов. Они ехали через Мирквит. Выйдя из леса, они увидели замок. Там правила Херфор, сестра Ангантюра и Хлёда, а с ней Ормар, ее приемный отец. В последовавшем сражении Херфор была убита. Ормар спасся и сообщил Ангантюру: «С юга я пришел, / чтобы сказать это: / сожжен знаменитый лес Мирквит, / земля готов пропитана / кровью павших». Анганюр послал Гизура вызвать гуннов на бой. Место должно быть «В дилгиу (dylgiu) и на пустоши Дан И всех гор Иассар», где готы часто одерживали победы. Сражение длилось восемь дней. Наконец гунны были вынуждены отступить. Ангантюр убил и Хлёда, и Хумли. Гунны бежали, и готы убили так многих, что реки переполнились и вышли из берегов, а долины были завалены трупами людей и лошадей.

Widsith и Lay of Angantyr повествуют об одном и том же сражении: 1) готы воевали с гуннами; 2) они защищали свои древние жилища, «святые могилы на земле готов»; 3) там они часто одерживали победы; 4) готы победили гуннов; 5) Вирмхер – это Ормар.

Читатель может подумать, что эта информация, являющаяся комбинацией личных имен и названий, позволит сравнительно легко определить, когда и где произошло сражение, если, конечно, Lay – не плод вымысла. Однако обширная литература показывает обратное. Еще недавно была общепринятой трактовка Хейнцеля – предполагалось, что это рассказ о победе союзнических сил – готов и римлян над гуннами в Галлии в 451 г. Потом эта точка зрения был забыта, и поле боя стали помещать в районе Валдайской возвышенности в России, в Южной Силезии, на Украине и в районе Мархфельда в Нижней Австрии. Предлагаемые даты варьировались от I до середины V в. Возник вопрос: можно ли вообще решить проблему? Или в получившемся уравнении слишком много неизвестных, и оно не имеет решения. Теперь большинство германских ученых склонны рассматривать сражение nicht als die dichterische Formung eines geschichtlichen Ereignisses, sondern als die Zuständigkeit (не как поэтическую форму исторического события, а как историческую принадлежность (нем.). – Пер.), что бы это ни значило. Но в общем-то не сложность проблемы и не двусмысленность поэтического языка не позволили определить время и место события. Если Дан и пустошь Дана идентифицировать с Доном, горы Исаар – с Ясениками (холмистый участок между Судетами и Карпатами), Гизура – с Гайзерихом вандалов и Хейтрека – с Ардарихом гепидов, сражение становится географическим и историческим монстром[86]86
  Приведенные выше отождествления вовсе не самые надуманные. Н. Лукман идентифицировал гуннов с гревтунгами, которых в 386 г. Одотей повел за Дунай, а готов – с римлянами, которые сражались с гревтунгами. Ну а трактовку Сеттегаста в Quellenstudien zur gallo-romanischen Epik лучше вообще обойти молчанием.


[Закрыть].

* * *

Йоханнсон доказал, что имена Harwatha и Grafa в Неrvararsaga не имеют ничего общего с первоначальным Lay. Arnheimár, «река дома» – не реальное название места, а значит, идентификации не подлежит. Dylgia (v. 11), Dilgia и Dyngia означает «борьба, враждебность». Мирквит – «темный лес» так же сложно найти на карте, как der Schwarze wald в Waffengefährten Стефана Георге: er zog mich heut aus manchen fesseln. Im schwarzen wald wo unheil haust war ich verstrickt im tiefen nesseln. Остается Danpar, Dun и Isaar. Несмотря на сомнения Хейнцеля, частично повторенные Шраммом, Danpar – это определенно Днепр, Duna – это Дунай, а что такое Isaar, поговорим чуть позже. Если не считать Grytingalithi, «лидера Grytings – Greutingu», личные имена остаются туманными.

Представляется, что единственный разумный подход к проблеме Гуннского сражения – поискать историческое событие, вписывающееся в географические декорации рассматриваемого произведения. Когда и где остготы одержали решающую победу над гуннами? Не в Южной России. Там в IV в. они подверглись нападению, потерпели поражение и, за исключением тех, кто сумел бежать, оставались лояльными гуннским повелителям до конца. Тем не менее Безеке и Альтхайм стали увлеченно выдвигать самые дикие гипотезы относительно гор Исаар, которые они связывают с Осетией на Кавказе. Безеке, а вслед за ним и Альтхайм связывают названия Дилгия (Dylgia) и Коса Долгая, что на Украине – в районе Мариуполя. Но что такое коса? Как утверждает Большая советская энциклопедия, это длинная узкая полоска земли. Песчаная коса Долгая расположена на юго-восточном берегу Азовского моря и по ширине не превышает 500 м. Иными словами, она пригодна для масштабного конного сражения примерно так же, как вершина Маттерхорна. Гипотеза Шрамма, что до 375 г. готы схватились с кочевниками, которых впоследствии устное народное творчество превратило в гуннов, представляется необоснованной. Мэлоун, пренебрегая всеми остальными географическими названиями, сделал Vistula в Видсиде основой своеобразной гипотезы: после разгрома южной части остготского царства Германариха гунны якобы попытались покорить остготов в долине Вислы. Борьба, часто возобновлявшаяся, подошла к счастливому концу. Вряд ли есть смысл напоминать о том, что густые леса Вислы были непроходимыми для гуннских всадников.

Юнгандреас считает, что поэт локализовал сражение именно на Висле, поскольку в старой английской поэзии местами обитания готов традиционно считался северо-восток. Шрамм полагает, что Висла заняла место Днепра, потому что никто в Англии VIII в. не слышал о такой реке на юге России. Лендерски дает, на мой взгляд, лучшее объяснение. С древних карт взят Wislelond (район, заселенный племенем «вислян». – Пер.) короля Альфреда. И в Divisio orbis terrarium, и в Dimensuratio provinciarum, Wislelond располагается к востоку от Моравы и к западу от Дакии. Готы сражались с гуннами не в Силезии, а где-то на территории Карпатского региона. И пусть филологи решают, как Висла попала в Видсид или что означало это название.

Гуннское сражение – часть военных действий, которые готы вели с гуннами после краха царства Аттилы. Об этих войнах нас информирует Иордан: «Итак, возвратимся к тому племени, о котором идет речь, то есть к остготам, которые жили в Паннонии под властью короля Валамира и его братьев, Тиудимера и Видимера; хотя области их были поделены, но цели объединены (ведь Валамир сидел между реками Скарниунгой и Аква Нигра, Тиудимер – близ озера Пелсо, Видимер – между тем и другим). И вот случилось, что сыновья Аттилы пошли против готов, как против бежавших из-под их господства и как бы разыскивая беглых рабов; они напали на одного Валамира, тогда как другие братья ничего не подозревали. Но он, хотя и встретил их с малыми силами, долго изнурял их и разбил настолько, что от врагов едва осталась небольшая часть; обращенные в бегство, они направились в те области Скифии, по которым протекают воды реки Данапра; на своем языке гунны называют его Вар. В то же время он послал к брату Тиудимеру гонца с радостной вестью, гонец же, в тот самый день, как прибыл, обрел в доме Тиудимера еще большую радость: в этот день родился сын Тиудимера Теодерих».

Этот фрагмент ставит ряд серьезных вопросов. Где, к примеру, расположены две реки, между которыми жил Валамир? Ни Скарниунга, ни Аква Нигра больше нигде не упоминаются. Альфёльди (1926. 103–104) идентифицирует Акву Нигру с притоком Дравы Карасика, предполагая, что Карасика восходит к Карасу – по-турецки «черная вода». Это отверг Моор. Между Веной и Белградом так много «черных вод», что, если локализовать место жительства Валамира можно только по этому названию, оно может быть где угодно. Правда, Аква Нигра не может оказаться Рабом, как считалось довольно долго – некоторые авторы считают так и сейчас, – но в одной только Северо-Западной Венгрии есть Шварцбах, Ширницбах и Чернопатах (теперь забытое исконное славянское название верхней Херпеньо, притока Раба). Остальные Черные Воды можно найти в Паннонии Секунде. Озеро Пелсо – это Балатон (по-немецки Платтензее). Если Видимер жил между Тиудемиром на озере Балатон и Валамиром, который жил южнее, должно быть, Валамир обитал где-то в районе Дравы. Альфёльди, хотя и ошибался в деталях, в основном был прав.

Готы жили в Паннонии, но они не занимали обе Паннонии от границы до границы. Это следует не только из приведенного выше рассказа – гунны напали на Валамира, когда его братья ничего об этом не знали, что исключает компактное проживание готов, – но также из повествования о втором гуннском нападении: часть внутренней Паннонии была занята садагами. Два отрывка из Vita s. Severini показывают, что восточная часть средиземноморского Норика была готской. Маленькие остготские фибулы, найденные в Словакии к северу от Дуная, указывают на остготов, которые не последовали за принцессой Амалией.

Когда и при каких обстоятельствах готы обустроились в Паннонии, тоже неизвестно. Почти все ученые едины во мнении: они перебрались туда не после смерти Аттилы. Хотя Иордан и утверждал, что готы «получили» Паннонию у Марциана лишь для того, чтобы подчеркнуть связи между ними и Восточной Римской империей, он, вероятно, был прав. Авит действительно пытался прийти с ними к соглашению, но, очевидно, ничего не достиг. В то время как его финансы находились в таком плохом состоянии, что он был вынужден расплавить бронзовые статуи Рима и продать металл, чтобы заплатить солдатам; богатый Восток мог себе позволить платить готам, не так много, как гепидам, но все же достаточно, чтобы успокоить их на несколько лет.

Когда гунны напади на готов? Энслин, который сначала датировал войну зимой 456/57 г., позже признал свою неправоту. Представляется, что дата рождения Теодериха определяет также дату готской победы. К сожалению, относительно года историки не могут прийти к единому мнению. Это может быть 454, 455 и даже 456 г. Кроме того, связь между готской победой и рождением Теодериха может быть результатом желания показать, что героическая жизнь великого короля началась с выдающегося события, предзнаменовавшего его последующее величие. В любом случае битва при Недао не могла произойти задолго до нападения гуннов на готов. Войну, вероятнее всего, следует датировать 455 г.

Откуда появились гунны и куда бежали? Возражения против предполагаемого маршрута готов от Понта к Паннонии так же относятся к маршу гуннов от Черного моря в Венгрию. Как сумели гунны пройти по территориям, на которых жили другие народы, резонно спрашивает Макартни. Он несколько портит впечатление, привлекая для доказательства текст Гетики. Гунны, утверждает он, не только пришли с территории, расположенной в центре между Дунаем и Тисой, но и вернулись туда после нанесенного им готами поражения – на Дунай, а не на Днепр.

Текст у Иордана, переведенный ранее, гласит: «Pars ostium… in fugaversa eas partes Scythiae petered quas Danabri amnis fluente praetermeant, quam lingua sua Hunni Var appellant».

Variae lectiones названий рек сбивает с толку. Danabri в PVO – Danubri, в XYZ – danapri; danubii встречается только в codex Ambrosianus, который изобилует орфографическими ошибками. Danubri – это явно некий гибрид между danapri и danubii. Писцы не знали, что следует писать. И это неудивительно. Названия двух рек Danubius и Danaper звучат настолько похоже, что их вполне могли перепутать, как это, должно быть, нередко и бывало. Сам Иордан написал в Getica (54) Hister = Danubius, а должен был написать Danaper. Tanais и Danubius тоже путали. В рассказе о кампании Деция против готов в Зосима (1, 23) трижды писал Tanais вместо Danubius = Hister. Семь устьев Дуная много раз упоминались в греческой и латинской литературе, но у Горация (Troades, 8–9) семь устьев Танаиса. В комментарии к Горацию псевдо-Акрон (V в.?) пишет, что «река в Скифии называется Танаис и это то же самое, что Дунай» (Tanais flumen Scythiae dicitur, qui et Danubius est).

И все же Иордан должен был написать Danabri, а не Danubii. Bap – это действительно Днепр. Все определительное придаточное предложение от quas до appellant не может быть и более поздним добавлением.

Когда гунны напали на готов в Паннонии во второй раз, они снова не могли проделать верхом весь путь от Днепра, расположенного на юге Украины до Венгрии. Есть только одно объяснение фрагмента о бегстве гуннов после первого нападения: Иордан поместил гуннов конца 450-х гг. туда, где они жили в его время. Он продемонстрировал то же самое бесцеремонное обращение с географией в рассказе о второй готской войне с гуннами. Но прежде чем мы рассмотрим его, давайте внимательно приглядимся к гуннам в Северо-Восточных Балканах. Именно оттуда они устремились на Валамира.

В конце 457 г. император Лев отправил sacra всем митрополитам и многим епископам, спрашивая их мнение относительно юридической силы рукоположения Тимофея Элура епископом Александрии и о поддержке Халкидонского собора. Список провинций, куда было отправлено письмо, а также перечень полученных ответов позволяет сделать некоторые выводы относительно ситуации на Балканском полуострове в первый год правления Льва.

Все провинции Фракийского диоцеза снова находились под твердым римским правлением. Если ни один из епископов Нижней Мёзии не присутствовал ни на «Разбойничьем синоде» 449 г., ни на Халкидонском соборе 451 г., то теперь не Марцианополь, Никополь и Одессос, но также Нова, Абритт, Аппиария и Дуросторум на Дунае могли свободно общаться с Константинополем. Даже епископ Томиса в «скифском регионе» получил циркулярное письмо и ответил на него.

Иначе обстояли дела в Восточной Иллирии. Епископы Диррахия, Скампы, Ликнида, Бюллиса, Аполлонии и Авлона в Новом Эпире заверили императора в своей непоколебимой приверженности православию. Аналогичное письмо было послано из Дардании. Его подписали епископы Скупи, Ульпианы и Диоклетианы. Письмо Зосимы, митрополита Средиземноморской Дакии, не сохранилось, но сам факт, что Лев написал ему, показывает, что Сердика, которая восемь лет назад лежала в руинах, обрела до некоторой степени свою былую важность. Но император не отправлял писем в прибрежную Дакию, Верхнюю Мёзию и Превалитану. Очевидно, в тех провинциях не было епископов, которым он мог бы написать.

Можно предположить, что связь с Ратарией и Виминакием и с таким важным городом, как Ниш, была прервана, поскольку они находились в военной зоне. Но 457 г. был годом мира в Балканских провинциях. «Воинственные народы», «мятежники», неуловимые банды, которые «теперь так основательно разбиты, что не осталось даже их имен» – это, вероятно, лазские мародеры. В письмах из Нижней Мёзии, Дардана, Нового Эпира и «скифского региона» нет и намека на военные действия. Если бы речь шла о чем-то более масштабном, чем случайные стычки, епископы, уж наверное, не обошли бы это своим вниманием.

В 449 г., восемью годами раньше, в Нише все еще существовали христианские общины. Вскоре после этого гунны оставили часть территории к югу от Дуная, которую они занимали в 447 г. Можно было ожидать, что с тех пор римское население вернулось, а с ними и священнослужители. Но если и так, они снова бежали. Бежали от гуннов, которые после краха своего государства захватили не только три места в Прибрежной Дакии, которые назвал Иордан, но и вообще «кишели везде». Нет никакого другого объяснения полного прекращения церковной жизни в северо-западной части Балкан. Если маленькие христианские общины все еще существовали – это маловероятно, однако не невозможно, – они были отрезаны от церквей на Востоке. Они находились уже в Гуннии.

Это не обязательно означает, что вся большая территория удерживалась только гуннами. Между Тимоком и Арсером жили сарматы, кемандры и гунны. В конце 460-х гг. готы жили вместе с гуннами. Но политическая власть принадлежала гуннам, тем самым, которые в 455 г. попытались захватить Паннонию.

Самое позднее в 456 г. константинопольское правительство должно было понять, что ему не хватает сил, чтобы вернуть гуннские территории к югу от Дуная. Оно хранило мир, точнее, соблюдало перемирие, как и гунны. В 457 г. Гунния все еще оставалась недоступной для римлян. Перемены начались годом позже.

Тульдила

«Очень значительная» армия, которую в начале 458 г. собрал римский император Майориан (457–461) в процессе подготовки к кампании против вандалов, почти целиком состояла из варваров. В панегирике Сидония Аполлинария императору в Лионе в конце года он назвал племена, которые выступили под императорскими штандартами: «Ты повел на войну арктическую армию семиустного Дуная. Бесчисленные рати, рожденные ленивым севером в Сифонии под Паррасийским медведем… Бастарны, свевы, паннонийцы, невры, гунны, геты, дакийцы, аланы, белоноты, руги, бургунды, висалты, остготы, сарматы… весь Кавказ и Танаитский поглотитель скифской воды».

Это еще один список, которые так любит Сидоний. Большинство имен он позаимствовал у ранних поэтов, некоторые были уже совсем забыты, но он использовал их, чтобы поразить слушателей эрудицией. Среди прочих он упоминает и гуннов: «Вокруг тебя толпились тысячи под разными штандартами. Только одна раса отказалась тебе подчиниться, раса, которая недавно, в настроении даже более свирепом, чем обычно, увела свои дикие орды с Дуная, потому что она потеряла своих полководцев в войне, и Тульдила пробудил в этой неуправляемой толпе безумную жажду крови…»

Понятно, что речь идет о гуннах. Они потеряли Эллака и других лидеров, только несколькими годами раньше имела место битва при Недао, они ушли с Дуная, и теперь их жилища были заняты их прежними германскими подданными.

Хотя Сидоний не говорит, где жили гунны Тульдилы, понятно, что Майориан не мог набрать их на побережье Понта. Тульдила не мог прийти и с Днепра. Его гунны, должно быть, жили вблизи границы с Западной Римской империей. Приск утверждает, что Майориан «привлек народы, жившие рядом с его владениями, на свою сторону, одних силой оружия, других убеждениями». На границах Норика гуннов не было; в Паннонии жили готы, на большей части территории к востоку от Дуная – гепиды. Таким образом, мы вернулись к тем же районам, откуда гунны выступили против остготов, иными словами, к Верхней Мёзии и Прибрежной Дакии. А как Майориан привлек на свою сторону гуннов – оружием или словами – неизвестно.

Два фрагмента, до сих пор не использованные исследователями гуннов, проливают некоторый свет на ситуацию в 458 г. Годом раньше Верхняя Мёзия, Прибрежная Дакия и Средиземноморская Дакия были недоступны для посланников из Константинополя к епископам в Балканских провинциях. Но летом 458 г. мощи святой Анастасии были переправлены из Сирмия в Константинополь и похоронены там. Пути из столицы в Паннонию Секунду оказались снова открытыми. Этому предшествовало умиротворение северо-западных Балканских провинций, установление modus vivendi с жившими там варварами. Благодаря миру Восток получил мощи святой мученицы, а Запад – вспомогательные части и много женщин и детей. Весной 458 г. вернулись в Аквилею первые военнопленные, уведенные гуннами в 452 г. Их отпустили гунны, причем сегодня мы можем утверждать это с уверенностью, те самые, которые присоединились к армии Майориана и пропустили восточных римлян через свои земли в Сирмий.

Вторая гото-гуннская война (463/64-466)

В годы после умиротворения северо-западных Балканских провинций (до 458 г.), гунны пребывали в мире с Восточной Римской империей, но, как мы узнаем от Иордана, и только от него, около 455 г. они снова напали на готов в Паннонии:

«После того как установился прочный мир готов с римлянами, готы увидели, что им не хватает того, что они получали от императора; в то же время стремились они проявить присущую им отвагу и потому начали грабить соседние племена, жившие вокруг; прежде всего двинулись они походом против садагиев, владевших Внутренней Паннонией. Когда узнал об этом король гуннов Динтцик, сын Аттилы, то он собрал вокруг себя тех немногих, которые пока что оставались все-таки под его властью: ултзинзуров, ангискиров, биттугуров, бардоров; они подошли к Басиане, городу в Паннонии, и, окружив ее валами, начали грабить окрестности.

Поняв это, готы там же, где были, приостановили поход, предпринятый против садагиев, и обратились на гуннов; так вытеснили они их, покрыв бесславием, из своих пределов, и с тех пор до сего дня остатки гуннов боятся готского оружия».

Далее следует описание войны между готами и скирами.

Каким был источник Иордана, сказать трудно, если вообще возможно. Моммзен (1882. XXXV) предположил, что это Приск. Окончания племенных имен гуннов действительно указывают на греческого автора, но зачем Иордану менять Денгизика у Ириска на Динтцика? Также Приск определенно не восхвалял «присущую готам отвагу». Это больше похоже на Кассиодора. Если Иордан копировал последнего, то становится понятным странное предложение в конце его рассказа. В 551 г., когда была написана «Гетика», готы были в Италии уже более 70 лет, и потому гунны не могли «до сего дня бояться готского оружия». К середине VI в. гуннов не было даже рядом с владениями Тотилы. Можно вспомнить об отрывке из написанного Сидонием Аполлинарием своему другу Лампродию в 476 г. письма, полного самых экстравагантных хвалебных речей королю вестготов Эриху в Галлии. К нему, arbiter mundi, прибывали посланники отовсюду, даже из Персии, и остготы с помощью Эриха успешно теснили гуннов. С 474 г. штаб-квартира Теодериха находилась в городе Нова в Мёзии Секунде. Письмо Сидония подтверждает наш тезис относительно продолжительного пребывания гуннов на Балканах, но ни Кассиодор, ни Иордан не могли упоминать о 470 г. как о «сегодняшнем дне». Фраза имеет смысл, если гунны были булгарами 505 г., когда Питция и его готы нанесли поражение армии Сабиниана, в которой было 10 тысяч болгарских всадников. Кассиодор писал Готскую историю в 520-х или в начале 530-х гг., да и Эннодий систематически называет булгар гуннами. Создается впечатление, что Иордан скопировал текст Кассиодора, не меняя его, текст, который с некоторыми изменениями был основан на Приске.

Когда напали гунны? Ответ на этот вопрос дают первые два предложения из повествования Иордана. В 459 г. готы, которых возглавил Валамир, взяли Диррахзий. Римлянами командовал Антемий, будущий император. В 461 г. Валамир заключил договор с римлянами и получил ежегодную плату в 300 фунтов золотом. Маловероятно, что готы нарушили договор по прошествии только одного года.

Гото-гуннская война предшествовала войне между готами и скирами. Приск касается ее начала. Он писал о визите Гобаза, короля лазов. В предыдущем фрагменте он описал визит Гобаза в Константинополь после большого пожара. Император Лев, бежавший из горящего города, встретился с ним в Халкидоне. Вторая гото-гуннская война, таким образом, имела место между 463/64 и 466 гг.

Гунны пришли с юга. Первым укрепленным пунктом, оказавшимся на их пути, была Бассиана, находившаяся между Сирмием и Сингидуном. Судя по именам, гунны пришли из региона, расположенного к югу от Дуная. Ултзинзуры жили между реками Утус (ныне Вит) и Алмус (ныне Лом), обе в Прибрежной Дакии, а биттугуры присоединились к остготам на пути из Мёзии Секунды в Италию в 488 г. Театром обеих гото-гуннских войн была Паннония Секунда. Конечно, гунны не испытывали уважения к границам бывших римских провинций, и бои постепенно распространились на провинцию Савия между реками Драва и Сава.

А теперь мы можем вернуться к Ангантюру. Была ли Южная Паннония древней землей готов (как упоминается в Видсиде), где прежние короли лежат в святой могиле? Ответ дают Кассиодор, надписи и древние географы.

Теодерих, который в 504 г. завоевал Сирмий у гепидов, послал туда Колоссея, который был illustris и comes. В сопроводительном письме, которое Кассиодор написал и включил в свое Variae (III, 23), мы читаем: «Ты послан с высокой должностью в Паннонию Секунду, бывшую резиденцию готов [quondam sedem Gothorum]. Защищай провинцию, доверенную тебе, с оружием, так чтобы она с радостью приняла своих старых защитников [antiquos defensores], как она с радостью подчинялась нашим отцам [quae senostris parentibus feliciter paruisse cognovit]».

Сирмий, утверждает Эннодий, в древние времена был границей Италии, где seniors domini держали стражу против варваров.

Название иас (ясс) часто встречается на земле готов. К северу от горной страны между Савой и Дравой, которая вполне может быть Миркивитом, жили яссы Плиния. Яссы служили в римской армии. Aquae Iasae, ныне Вараждинске Топлице, в IV в. был процветающим городом. Константин приказал отстроить там бани, уничтоженные огнем. В то время, когда готы пришли в Паннонию, название Иас, вероятно, еще было на слуху. Оно непосредственно связано с горами Иассар (Ясские горы).

В германской традиции две войны слились. То, что в ней сохранилось так много действительных событий и географических названий, представляется воистину удивительным.

Конец

В 465 или, более вероятно, 466 г. Денгизик и его брат Эрнак посылают в Константинополь послов. Они хотят заключить мир, если только будет обеспечено место для рыночной торговли на Дунае, где, «согласно древним традициям», римляне и гунны смогут обмениваться всем необходимым. Император отверг их требования.

После того как его последняя попытка вернуть хотя бы часть земель в Паннонии оказалась неудачной, Денгизик перебрался в Валахию. Биттугуры и, очевидно, другие племена покинули его и остались к югу от Дуная. При каких обстоятельствах Эрнак отказался от Добруджи, никто не знает. В любом случае остатков гуннов Аттилы больше не было в пограничных провинциях, иначе их требование места для рыночной торговли не имело смысла.