Текст книги "Водяной нож"

Сара даже не стала повышать голос.

– Ты все равно много заработаешь. Давай, собирайся. Нужно заплатить Эстебану и отвезти тележку к Туми, пока люди не проснулись.

– Но…

Сара посмотрела ей прямо в глаза.

– Так уж оно устроено, сестренка. Не парься. Давай, идем платить налог и добывать наши деньги.

Она говорила тихо и успокаивающе, чтобы Мария поняла – сколько ни мяукай, молока никто не нальет.

Глава 7

Анхель – сокол на охоте – летел на юг.

Перед ним лежала пустыня Мохаве – сухая, открытая, обожженная; отшлифованные песком камни и бледная глина, покрытая коростой из креозотовых кустов и искривленных юкк. В небе бушевало солнце, а по федеральной автостраде двигался только один объект – «Тесла» Анхеля.

Анхель любил пустыню за то, что у нее не было иллюзий. Здесь корни растений разрастались вширь, а не вглубь, чтобы не упустить ни одной капли. Сок растений кристаллизовался, превращаясь в твердую смолу – растения сражались за каждую молекулу воды. Листья тянулись к суровому небу; их форма была рассчитана на то, чтобы уловить каждую случайную каплю влаги, которая на них упадет. Благодаря центробежному насосу такие места, как Небраска, Канзас, Оклахома и Техас, целый век рядились в одежды плодородия, притворялись зелеными и растущими, пока выкачивали ледниковую воду из древних водоносных слоев. Они распределили воду по земле – и на какое-то время заставили ее цвести. Огромные зеленые поля хлопка, пшеницы, кукурузы и сои – и все потому, что кому-то удалось запустить насос.

Эти края мечтали стать тем, чем не были. У них были устремления. А потом вода закончилась, и они отступили, слишком поздно сообразив, что процветание было взято взаймы, а теперь ушло навсегда.

Пустыня была другой – сухопарым, диким зверем. Она всегда откровенно охотилась за следующим глотком воды.

Скудный зимний дождь – все, что нужно юкке и креозотовым кустам для того, чтобы зацвести. Если здесь была иная жизнь, то она жалась к берегам рек, которые осмелились течь по раскаленным землям, и далеко от них не уходила.

Пустыня никогда не принимала воду как должное.

Анхель пришпорил «Теслу». Машина прижалась к земле и ускорилась, рассекая самый честный край, который когда-либо видел Анхель.

Он мчал мимо контрольно-пропускных пунктов, заранее сообщая по рации свои данные для идентификации. Гвардики Невады в бронежилетах стояли по обочинам дороги и махали ему, приказывая проезжать. Где-то высоко кружили беспилотники, невидимые за дымовой завесой.

Время от времени Анхель замечал сверкающие на солнце линзы мощных прицелов, через которые бойцы ополчения следили за «Теслой». Это были добровольцы – мормоны и скотоводы из северной Невады: «Налетчики с южной границы», «Псы пустыни» и полдюжины других отрядов, набранных со всего штата, – вторая армия Кэтрин Кейс. Все они вносили вклад в защиту своей хрупкой земли обетованной от толп беженцев.

Анхель подозревал, что кое-кого из тех, кто притаился на каменистых грядах, он знает. Он помнил их лица, превратившиеся в маски ненависти, их глаза, в которых пылала жажда убийства. В то время он сочувствовал их безнадежному гневу. Он был их самым страшным кошмаром: он, нож для воды из Вегаса, приходил в их дома, чтобы сделать предложение, от которого они не могли отказаться. Дьявол в черном, предлагающий страшную сделку ради спасения. Он заходил в их гостиные, садился на диваны с потрепанной обивкой и в разваливающиеся кресла. Он прислонялся к перилам, с которых слезала краска, стоял в душных, жарких конюшнях – и всегда делал одно и то же предложение. Негромко, словно заговорщик, излагал условия сделки, который позволит им не попасть в ад, созданный Кэтрин Кейс.

Предложение было простое: работа, деньги, вода – жизнь. Прекратите стрелять по Вегасу, начинайте охотиться на зонцев. Для тех, кто готов надеть на себя ярмо Управления водных ресурсов Южной Невады, не будет ничего невозможного. Им позволят подключиться к трубопроводу восточного резервуара. Кейс позволит им пить. Может, даже разрешит размазать немного воды по земле. Анхель обходил дома, предлагая людям последний шанс вытащить себя из пропасти.

И, как и предполагала Кейс, за него хватались обеими руками.

На границе появились отряды ополчения, встали на берегах реки Колорадо, поглядывая через нее на Аризону и Юту. Вдоль дорог выросли знаки предостережения – скальпы. Скованные цепями группы заключенных – зонцев и Веселых Перри – отводили обратно к реке и приказывали плыть на другой берег. Кому-то это даже удавалось.

Сенаторы из восточных штатов потребовали, чтобы Невада положила конец беззакониям, и губернатор Эндрюс покорно отправил Национальную гвардию ловить бандитов. Он устраивал показательные аресты, выстраивал преступников в зале суда. Как только камеры выключались, с обвиняемых снимали наручники и ополченцы Кэтрин Кейс возвращались на свои посты на берегу реки.

Анхель пересек границу у озера Мид. Темные кольцевые следы, словно от грязной воды на стенках ванны, резко контрастировали с бледными камнями резервуара. Когда-то, задолго до Анхеля, уровень воды здесь едва не превышал высоту плотины Гувера. Тогда озеро было наполнено. А теперь пристани лежали на плоском грязевом дне, словно сломанные игрушки. Многочисленные беспилотники и гвардейцы охраняли съежившийся источник воды Вегаса.

Каждый автомобиль, который хотел переехать по мосту через ущелье реки Колорадо, обыскивали. По дороге к плотине всех осматривали несколько раз.

Чтобы избавиться от этой мороки, Анхель бросил машину у границы – отдал сотруднику УВРЮНа и пошел по мосту. Вместе с другими туристами заглянул за насыпь, посмотрел на сияющие синие воды озера Мид, благодаря которому в Лас-Вегасе существовала жизнь. Часть озера была покрыта структурой, похожей на паутину – крышей из углеволокна, которая однажды закроет все озеро. Очередной мегапроект УВРЮНа – попытка уменьшить испарение.

На противоположном берегу Анхель прошел проверку пограничной службы Аризоны. Не обращая внимания на злые лица пограничников, он позволил себя обыскать и предъявил документы.

Они дали собакам обнюхать его и снова обыскали, но в конце концов пропустили. Ведь у пограничников такая работа, а зонцы, как ни крути, нуждались в том, чтобы кто-нибудь приезжал в их разоренный штат, тратил там деньги, возвращал часть того, чего они лишились.

Анхель миновал последний КПП и на законных основаниях встал на землю Аризоны. На берегу разбили палатки беженцы; в полночь они переплывут через реку – и угодят в лапы тех, кого Анхель завербовал для борьбы с ними.

Этот ритуал повторялся каждую ночь: техасцы, мексиканцы и зонцы бросались вплавь через реку, но до противоположного берега добиралась лишь малая часть. Подобные лагеря стояли вдоль всего берега, от озера Мид на юге до озера Хавасу и дальше.

«ПьюрЛайф», «Аква финна» и «Кэмелбэк» тоже поставили здесь палатки. Хорошие фотки для пиара – доказательство того, как они заботятся о беженцах.

Покупая наши товары, вы помогаете смягчить удар, который изменение климата наносит по незащищенным людям.

Анхель бродил среди них, пока не нашел молельную палатку, битком набитую Веселыми Перри.

Люди стояли в очереди – исповедовались, покупали амулеты, приводили себя в исступление. Они молились тому же Богу, который наслал на них засуху, просили его подарить им удачу, когда они будут переплывать через реку.

Какой-то человек предложил Анхелю символ Веселых Перри.

– Знак Бога, сэр?

Анхель бросил долларовую монету в жестянку из-под кофе. Человек протянул ему брелок с символом искупления и двинулся дальше.

Анхель вышел из палатки.

Рядом с шоссе еще одна сверкающая на солнце ярко-желтая «Тесла» покорно ждала его появления. Он залез внутрь и проверил ее содержимое. Пистолет «зиг-зауэр» и три магазина в ящичке под сиденьем. Он зарядил пушку и вернул на место. Просмотрел документы. Два экземпляра водительских прав Аризоны с его фотографиями. Матео Боливар. Саймон Эспера. Вместе с ними – значки. Департамент полиции Финикса. Центральный разведывательный отдел Аризоны. ФБР. Разные юрисдикции для разных случаев. В багажнике наверняка лежит соответствующая одежда. Костюмы и галстуки. Куртки и джинсы. Возможно, даже полный комплект формы патрульного.

УВРЮН ничего не забывает.

Закончив разбор документов, Анхель засунул в бумажник удостоверение на имя Боливара и запустил двигатель. Заработали мощные фильтры, почувствовав пыль в салоне. Гарантированная защита от инфекций. У хантавируса, долинной лихорадки и простуды не было шансов.

Пока кабина охлаждалась, Анхель позвонил по защищенной линии в УВРЮН. Подтвердил тот факт, что взял машину и направляется в Финикс. «Тесла» тронулась с места

Через несколько минут на связь вышла Кейс.

– Да? – удивленно спросил Анхель.

В почти полную тишину в салоне проник холодный текучий голос Кейс.

– Ты пересек границу?

– Ну, тут повсюду палатки Агентства по чрезвычайным ситуациям, и я только что проехал мимо опрокинутого автонужника, который какие-то дети пытались угнать… Так что да, похоже, я в Аризоне. – Он рассмеялся. – Ну, или в Техасе.

– Я рада, что тебе нравится работа, Анхель.

– Не Анхель. – Он взглянул на удостоверение, которое бросил на соседнее сиденье. – Матео. Сегодня я Матео.

– Хорошо, что тебе не нужно снова притворяться каким-то Викрамом.

– Я неплохо знаю хинди.

Анхель запетлял между длинной чередой машин с привязанными к крышам пожитками и выскочил на шоссе. Полосы, идущие на запад, были набиты под завязку, но в обратном направлении почти никто не ехал.

– Хм. Похоже, в Финикс никому не надо, – сказал он.

Кейс рассмеялась. Анхель нажал на газ, помчался через плоскую желтую пустыню. Волны горячего воздуха создавали рябь на горизонте, а брошенные «Клирсэки» свисали с юкк и креозотовых кустов, словно елочные украшения. Тощие беженцы из Аризоны, Техаса и Мексики отворачивались, когда он проносился мимо, обдавая их вскипающей пылью.

– Вы же позвонили не для того, чтобы просто поболтать?

– Хочу спросить тебя про Эллиса, – сказала Кейс. – Ты работал с ним пару лет назад.

– Точно. Мы готовили «Налетчиков из Южной Невады», а в прошлом году – тех мормонов с Самоа. Хорошее было время.

– Он хоть раз говорил, что чем-то недоволен?

Анхель пролетел мимо Веселых Перри. Они встали в круг и, склонив головы, молили Бога о том, чтобы Он даровал им безопасный проход на север.

– Черт, сколько же тут Веселых Перри…

– Как тараканы, их давить не успеваешь. Ладно, не тяни, рассказывай про Эллиса.

– Нечего рассказывать. Мне казалось, что с ним все в порядке. – Анхель помедлил. – Стоп. Вы спрашиваете, можно ли ему доверять? Типа, не сбежит ли он в Калифорнию?

Мелькнули палатки с логотипами Красного Креста и «Армии спасения». Рядом с ними лежали тела в мешках, длинные ряды людей, для которых путешествие уже закончилось.

– Эллис должен был выйти на связь, – сказала Кейс. – Но от него никаких вестей. Как думаешь, могли его перекупить?

Анхель присвистнул.

– Вряд ли. Он примерный мальчик. Держать слово, быть хорошим – это его тема. А в чем дело?

– В моделях, – ответила Кейс. – Дело в моделях поведения. Будь начеку там, в Финиксе.

– У меня все в порядке.

– Хулио нервничает, а теперь еще и Эллис вырвался из клетки.

– Может, совпадение?

– Я с совпадениями не работаю.

– Да, – сказал Анхель. Он вспомнил свои разговоры с Эллисом, то, как они ночевали под звездным небом, подальше от мотелей, чтобы никто не мог их замочить. Как двигались по берегу реки, собирая ополчение.

Кейс сказала что-то еще, но ее голос захрипел.

– Не понял.

Еще один разряд помех.

Анхель заметил бурую кляксу на горизонте.

– Вы пропадаете. Кажется, вашу башню сотовой связи только что накрыла гроза. Буду ждать от вас звонка.

В ответ снова помехи.

Он стал следить за кляксой. Она точно поднималась и заполняла горизонт. Рвалась к нему.

Анхель нажал на газ, не заботясь о том, сколько заряда аккумулятора он сожжет, помчался по шоссе, уходя от бури. Мимо пролетали станции помощи беженцам и штабы гвардиков. Буря продолжала наступать. Стена пыли высотой в милю обрушивалась на все, что оказывалось на ее пути.

Анхель остановился на первой же стоянке для грузовиков и доплатил, чтобы «Теслу» зарядили в закрытом ангаре, уже набитом другими машинами.

В кафе люди ели гамбургеры и старались не смотреть в окно. Стекла дрожали от порывов ветра. Панели фотоэлементов занесло пылью, и кто-то запустил биодизель. Воздушные фильтры пыхтели и шипели.

К зданию подъехал грузовик с водой; на борту надпись «Источники Прескотта». Водитель – еле видимая тень на фоне бурых вихрей – подтащил шланг к цистерне станции.

В стаканчике кофе Анхеля на поверхности плавал тонкий налет. Минеральная вода, во всех смыслах этого слова. Буря усилилась. Песок бил по окнам, день превратился в ночь. Люди тихо перебрасывались короткими фразами. Бушующая стихия на всех действовала угнетающе.

Из обрывочных разговоров Анхель узнал о посетителях все, что нужно. Большинство из них – жители Финикса, стремившиеся попасть куда-то еще. У некоторых были пропуска, которые позволят добраться до Невады, или Калифорнии, или даже до самой Канады. Все отчаянно надеялись, что в конце пути их жизнь станет лучше.

Каскад электронных трелей возвестил о том, что буря стихает: пакеты данных наконец пробились через завесу из частиц пыли и добрались до мобильных телефонов.

Люди вполголоса радовались скорому окончанию бури и, чувствуя себя счастливчиками, улыбались друг другу, пока официантки пробивали на кассе заказы.

Анхель еще раз позвонил Кейс, но попал на голосовую почту. Занятая дамочка, вечно у нее дела.

В гараже он, как мог, вытряс песок из воздушных фильтров «Теслы» и смахнул с нее слой пыли, набившийся через щели в стенах здания, похожего на жестянку.

Через несколько минут машина снова летела по Аризоне, руководствуясь неясными очертаниями шоссе, занесенного песком, и оставляя за собой столб пыли.

Глава 8

– Два бакса стопка, юань – стакан.

Или, как говорила Сара, «быстрый трах, и деньги в руках».

Поймав ритм, Мария наливала стопки, а Туми рядом жарил pupusas[18]18
  Pupusas (исп.) – центральноамериканское блюдо, кукурузные лепешки с начинкой.


[Закрыть]. На его гриле шкворчало растительное масло. Деньги переходили из рук в руки – темные, влажные от пота комки мелких китайских купюр – и исчезали в ее лифчике. Мария налила из бутылки «Аква фины» в стакан строителя, внимательно следя за уровнем воды. Она была экспертом по объемам жидкости. Оценивать объем у нее получалось лучше, чем у любого бармена из клубов, где Сара снимала клиентов.

Пот тек с Туми ручьями. Он непрерывно снимал с решетки гриля лепешки, заворачивал их в страницы «Рио де сангре» (жуткие фотографии убитых мгновенно пропитывались жиром) и отдавал покупателям, стоявшим в очереди.

Туми. Большой черный мужик, лысый как коленка. Лицо в поту, взгляд устремлен на гриль, над головой – большой красно-белый зонтик, под цвет красно-белого фартука. Плечистый сильный малый, который в состоянии защитить свой бизнес – могучая гора, затенявшая Марию.

– Два бакса стопка, один юань стакан, – сказала она следующему покупателю. Дешевая вода увеличивалась в цене просто потому, что кто-то принес ее от насоса «Красного Креста» на запыленный тротуар рядом со стройплощадкой аркологии Тайян.

Осталось уже меньше половины воды, а обеденный перерыв у второй смены еще и не начался. Мария мурлыкала себе под нос, складывая в уме числа. Квартплата и продукты. Деньги для Дамьена. Деньги для «койота», который уверял, что сможет переправить ее через границу.

Туми улыбнулся очередному покупателю.

– Мясо и queso[19]19
  Queso (исп.) – сыр.


[Закрыть], фасоль и queso или просто queso?

– Стакан или стопка? – спросила Мария.

В воздухе висел густой дым. На многих были респираторы: у богатых – «Ральф Лорен» и «Ян-Ян», у бедных – «Америкэн игл» и «Волмарт». Мария задумалась, а не купить ли такой и себе. Немарочный стоил не очень дорого; вдруг с ним жжение в легких уменьшится. Может, она и Саре купит, чтобы та меньше кашляла.

Видимость упала до четверти мили. Высокая, наполовину построенная аркология терялась в серой дымке; ребра балок, секции фотоэлементов и стеклянные поверхности исчезали в дымном, туманном, жарком небе. Мария подумала, что сегодня не только она, на земле, но и богатые пятаки наверху смотрят на один и тот же серый дым.

Очередь не уменьшалась: шесть-семь людей ждали момента, когда смогут сделать заказ. У Туми было лучшее место: достаточно близко к Тайяну, чтобы приходили рабочие, у которых закончилась смена. Кроме того, к нему заглядывали пятаки, любившие уличную еду, – те, кто решил потусить в уже достроенных секциях Тайяна. Идеальный вариант.

Мария налила еще один стакан. Туми принимал заказ у бригадира-китайца.

– Ni yao shenma?[20]20
  Ni yao shenma, 你要什么 (кит.) – Что ты хочешь?


[Закрыть]

Бригадир улыбнулся, услышав родную речь, но ответил по-английски:

– Мясо. Без queso.

Туми тоже переключился на английский. Все для покупателя – такая у него была мантра. Он продавал лепешки на английском, испанском и китайском и любил повторять, что если из космоса прилетят клингоны, он и их язык выучит. Туми превращал людей в постоянных клиентов. Он жарил лепешки, складывал идеальные конверты-оригами из газет, затем набивал эти кровавые пакетики лепешками и изящным движением руки передавал покупателю.

– Улыбка и стиль, Мария, – говорил он. – Улыбка и стиль. Пара добрых слов на родном языке клиента, всегда хорошая еда. Тогда бизнес пойдет.

Пара добрых слов.

Именно это привлекло к нему Марию после смерти отца.

Она хотела потратить часть денег – которых и так почти не осталось – на лепешку. В обеденный перерыв отец всегда покупал ей лепешки. Ей отчаянно хотелось восстановить это воспоминание, ей нужно было, чтобы ее утешил этот добрый черный великан в красно-белом фартуке. Она его запомнила и почему-то стала ему доверять.

А Туми – вместо того чтобы взять ее деньги – дал ей подгорелую лепешку, которую обычно бросал дворняге Спайку. Мария, голодная, жадно проглотила еду. А теперь она стояла рядом с ним и продавала воду, а он называл ее «принцесса воды».

– Ты прямо как Кэтрин Кейс, – сказал Туми, когда она попросила разрешения торговать водой и предложила ему небольшую долю за шанс заработать самой. Она сама будет покупать и носить воду, а ему и делать ничего не придется.

Принцесса. Мини-Кэтрин Кейс. Туми мог называть ее как угодно, лишь бы разрешал продавать воду рядом с Тайяном.

Место. Место. Место.

Часть Тайяна уже заселили. Квартиры с тройной системой фильтров, чистый воздух, идеально переработанная вода, собственные фермы – все, что нужно для жизни, и пусть остальной Финикс катится к чертовой матери.

Сара рассказывала Марии об аркологии. О фонтанах и водопадах. О вездесущих растениях. О воздухе, который не пахнет дымом и выхлопными газами. Потерянный рай. Попасть в Тайян почти так же сложно, как и в Калифорнию. Охранники, карты, ключи, отпечатки пальцев. Чтобы проникнуть туда, нужны друзья.

Дым и пыль на стройке Мария хорошо знала и понимала; квартиры с кондиционированным воздухом, стиль жизни пятаков, которым Сара отдавалась за деньги, – все это казалось ей чужим.

Мария открыла еще одну бутылку и посмотрела на очередь. Если и дальше так пойдет, вода закончится через пару часов – и она заработает больше денег, чем раньше за год. Хороший вклад в предстоящую лучшую жизнь. Сара будет в восторге.

– Стакан или стопка? – спросила она следующего клиента.

На другой стороне улицы группа техасцев, которые обычно толпились у стройки, садилась в колонну автобусов.

– Куда это они? – спросила она у Туми.

Он оторвал взгляд от лепешек.

– Электрическая компания. Берет всех, кто может управляться со шваброй.

– Зачем?

– Поле фотоэлементов на западе накрыло бурей, и теперь огромная площадь годится только на то, чтобы создавать тень в пустыне. Пока панели под слоем земли, никакого тока. – Он рассмеялся. – Первый раз вижу, чтобы кто-то радовался толпе безработных техасцев.

– Может, стоит продавать воду там…

Туми развеселился, пихнул ее локтем.

– Принцесса – слишком важная персона, чтобы работать со стариной Туми?

Мария на него не злилась. Туми нормальный. Даже когда он ее подкалывал, она понимала, что он не со зла.

Увидев, как Туми смотрит на Марию, Сара сразу сказала, что он в нее влюбился.

Уступая давлению со стороны подруги, Мария попыталась его поцеловать. Сара сказала, что она должна показать свою благодарность, привязать к себе мужика, стать его женщиной. И на секунду Туми ей это позволил. Он жадно впился губами в губы Марии, но затем мягко ее отстранил.

– Я польщен, честно, – сказал он.

– А что я такого сделала?

– Все должно быть не так.

– А как?

Туми вздохнул.

– Прежде всего, ты должна делать это по любви, а не по необходимости.

Мария уставилась на него, сбитая с толку. Какие понятия о чести у этого человека? Что она сделала неправильно? Она попыталась понять свое место в матрице отношений, где на одной стороне была торговавшая собой тощая Сара, а на противоположном краю – какой-то романтический идеал в голове Туми: ты трогаешь только ту девушку, которую любишь.

В конце концов, какая разница. Мария предложила, Туми отказался, и это было почти так же хорошо, как если бы она стала его девушкой. Может, даже лучше.

– Если он хочет просто смотреть, работа у тебя будет легкая, – сказала Сара. – Пусть глядит, сколько захочет. Будет верен тебе всю жизнь.

Обеденный перерыв у первой смены закончился, и очередь уменьшилась.

Мария пересчитала полные бутылки. Туми распрямился.

– Черт, а я-то думал, что строить дома тяжелее.

– Все плохо, пока не найдешь что-нибудь похуже, – сказала Мария.

Туми рассмеялся.

– Ну да, наверное.

– А почему ты бросил строительство?

– В наше время нужны только Тайян и другие аркологии. На обычных строителей спрос небольшой.

– Мой папа работал на Тайяне. Там и погиб.

– Ну, гарантий нигде нет. Но все равно, ты можешь гордиться отцом. Он был настоящим профи, раз китайцы его взяли. Такое строительство, как у них, штука непростая. Это не просто доски и фанера, а рыба, улитки, водопады – и все друг с другом связано. Сложная, тонкая работа.

– Вряд ли мой папа ею занимался.

– По крайней мере, он приложил к ней руку. – Туми загрустил. – На таком объекте строят будущее. Люди, которые этим занимаются… Нужно создать кучу моделей и программ, которые учитывают потоки воды и население. Понять, как сбалансировать растения и животных и как очистить воду. Ты прогоняешь черную воду через фильтры, грибы и камыши, даешь ей стечь в пруды с лилиями и карпами, и когда вода вытекает с другой стороны, то она уже чище, чем та, которую выкачивают из-под земли. Всю работу выполняет природа: все эти крошечные существа действуют заодно, словно шестеренки в двигателе. Огромная живая машина.

– Если ты так много знаешь, то почему сам там не работаешь?

– Когда Тайян только начинался, я тоже подал заявку. Мне казалось, что у меня есть шанс. Они должны были нанимать местных, чтобы получить разрешения на строительство у города и штата, и я думал, что пройду. Ну, типа, строить же я умею?

– Но тебя не взяли?

– Вот именно, хрен-то они меня взяли. У них все по-другому. Все большие части – это заготовки, их делают на заводе, а собирают уже на стройплощадке. Все чертовски быстро и совсем не так, как у нас. Это скорее… конвейер. И еще сложная биологическая работа. – Он пожал плечами. – Тогда я насчет этого не парился. Контрактов хватало на всех – мы еще росли. А потом взорвали ЦАП, и дома, которые строил я, перестали быть хорошим объектом для инвестиций.

Туми взглянул на Тайян; в части окон уже светились огни.

– Насчет ЦАПа не волновались только люди из Тайяна. Они просто включили систему переработки и оставили всю свою воду внутри. Снаружи должна поступать только тоненькая струйка, больше им и не нужно.

Если бы я верил в теории заговоров, то сказал бы, что диверсию на ЦАПе устроили не Вегас и не Калифорния, а Тайян. Просто для того, чтобы вывести всех нас из игры. Внезапно их дорогие квартиры стали казаться реально дешевыми – когда все остальные искали краны, из которых текло хотя бы немного воды. – Он прикрыл глаза ладонью, глядя вверх на аркологию. – Я бы не возражал, если бы они чуть-чуть подождали, дали мне продать хотя бы десять домов. Тогда бы я свалил в Калифорнию.

– Если бы да кабы, – сказала Мария.

Туми ухмыльнулся.

– Какая ты сегодня циничная.

Пожав плечами, она стала рассматривать свои шлепанцы.

– Просто не могу понять, почему у богатых всегда все хорошо, а бедняки всегда остаются ни с чем.

– Не всегда. – Туми рассмеялся. – Принцесса, я был богат. Зарабатывал пол-лимона легко. Я строил дома, у меня были планы. – Он пожал плечами. – Просто я сделал неправильную ставку. Решил, что все будет как раньше.

Мария обдумала его слова. Туми, как и ее отец, обманывал сам себя, не видел то, что было ясно как день, то, что на них надвигалось. Кто-то взорвал ЦАП, и это уничтожило Туми.

А китайцы оказались готовы. Они планировали, предвидели то, что может пойти не так. Весь Тайян был рассчитан на катастрофу.

И пока остальные суматошно бегали, словно курица с отрубленной головой, Тайян включил на полную мощность свою систему повторной переработки и стал жить дальше.

У кого-то в этом мире все хорошо. Есть люди, которые умеют делать правильные ставки.

Так как же сделать правильную ставку?

К ее удивлению, Туми ответил:

– А я откуда знаю? По-моему, это невозможно.

– Я ничего вслух не говорила.

– Читаю твои мысли.

Мария ухмыльнулась.

– Но у Тайяна все хорошо. Они все предвидели. И Вегас тоже. Там тоже есть аркологии.

– Город Грехов? – улыбнулся Туми. – Когда они узнали, что мы отправляемся в ад, у них был праздник. Сами-то они к преисподней готовы, ведь они оттуда родом. Для людей Кэтрин Кейс это возвращение домой.

Мария взглянула вверх, на Тайян.

– Жаль, что не для меня.

Туми рассмеялся.

– Мне тоже жаль, девочка. Мне тоже.

Они посидели молча, наблюдая за рабочими. Желтые каски сверкали на солнце, исчезали в дыму.

– Через пару домов от меня койоты устроили новое логово, – сказал Туми, меняя тему.

Мария навострила уши.

– Которые людей через границу переводят?

– Нет, – Туми рассмеялся, – не те «койоты», девочка. Я про животных – с зубами и хвостами. На собак похожи.

Мария попыталась скрыть разочарование.

– А.

– У них теперь новое логово.

– Откуда ты знаешь?

– Обжился, наверное. Постепенно начинаешь понимать, кто есть кто. Койоты – они похожи на Веселых Перри. Поначалу для тебя все техасцы на одно лицо. – Он ткнул ее в плечо. – А потом ты их уже различаешь. У одного уши с серыми кончиками. У другого хвост более пушистый. Ты с ними знакомишься.

– Где, по-твоему, они берут воду?

– Не знаю. Может, им хватает крови. А может, где-то труба прохудилась.

Мария фыркнула.

– Они чуют. У животных это лучше получается, чем у нас. По сравнению с койотами мы, люди, тупые.

Они немного помолчали, отдыхая перед следующей партией рабочих. У стройки был свой ритм, и Мария на него настроилась. Он напоминал ей о тех временах, когда на лесах трудился ее отец.

Начальники-китайцы командовали бригадами на смеси китайского, испанского и английского. Пара зонцев в ковбойских шляпах тащила бухты проводов, чтобы кому-нибудь продать. Люди стояли в очереди в бесплатные туалеты – Тайян установил их по периметру аркологии, чтобы повысить уровень санитарии. Туми сказал, что экскременты закачивают в систему переработки. Умные люди, ничего не выбрасывают. Они выгоняли газы нагреванием, очищали воду, а остальное превращали в подкормку для странных растений, которые росли внутри здания.

Начался обед у второй смены. Мария снова принялась продавать воду.

Стакан или стопка? Стакан или стопка? Стакан или стопка?

Каждая капля – деньги.

Подкатил пикап, работающий на бензине. Крутой черный «Форд-гибрид» на огромных колесах высотой почти с Марию. Она сразу узнала людей, которые вылезли из машины – Като и Эстебан, громилы Вета. Ухмыляясь, они перешли через улицу. Туми уже держал в руке деньги и протянул им, одновременно переворачивая лепешку. Эстебан взял наличные и с привычной ловкостью пересчитал. Взгляд его остановился на тележке Марии.

Желудок у нее сжался: она поняла, какую глупость совершила – оставила в тележке слишком много бутылок. Половина из них пуста, половина воды уже вылита в стаканы. И вот она – стоит здесь, как идиотка. Дура, не подумала, какое внимание привлечет к себе ее богатство.

Эстебан кивнул Туми.

– Дай три со свининой и сыром.

Като захотел с фасолью и сыром. Туми начал жарить лепешки. Като посмотрел на Марию, ткнул Эстебана локтем.

– У водяной девочки все схвачено.

– Рубит бабло, – согласился Эстебан.

– Воды хотите? – спросила Мария, делая вид, что ничего не понимает. Пытаясь не думать о деньгах в лифчике, мечтая о том, чтобы бандиты оставили ее в покое. Чтобы позволили ей раствориться в пустоте, стать еще одной ничего не значащей частицей техасской почвы, которую случайно занесло в город.

– Тебе, похоже, налог надо платить, – сказал Като Марии.

Она сглотнула.

– Я уже заплатила ему, – она мотнула головой в сторону Эстебана, – еще до того, как пришла сюда.

– Ну, не знаю. У тебя тут целый водяной банк. Покупаешь, продаешь, меняешь. Как-то все это не круто, девочка.

– Да тут мало воды.

– Не прибедняйся, дела идут отлично.

– Налог я уже заплатила.

Като ухмыльнулся Эстебану.

– Наверняка Эстебан не выдавал тебе разрешение вести крупный бизнес. Он, наверное, подумал, что у тебя будет мелкая торговля, вот как у нашего Туми. Человек из народа, и зарабатывает как простой человек, так? – Он принялся считать бутылки. – А у тебя тут все совсем иначе. И раз я твой друг – и друг Эстебана – и хочу, чтобы народ процветал, то я с тобой буду по-доброму. Дам шанс все исправить. Подумай, сколько ты нам должна. Найди общий язык с человеком, который позволяет тебе торговать на своей земле.

Туми молча смотрел на лепешки, которые жарились на гриле. Брызги жира летели во все стороны. За спиной у них тихо шуршали электромобили.

Мария видела других клиентов, которые тихо стояли в очереди за бандитами. Кучка побитых жизнью техасцев и зонцев из пригородов. Двое бригадиров-китайцев вышли из очереди и внимательно наблюдали, переговариваясь на своем языке. В конфликт иностранцев они вмешиваться не собирались.

– Ну так что, Техас?

Мария подавила в себе желание плеснуть воду в лицо Като. Вместо этого она достала из лифчика комок потных купюр, начала отделять от него зеленые долларовые купюры и красные юани. Като протянул руку. Когда она попыталась сосчитать деньги, он выхватил их у нее.

– Заработаешь еще! – Он кивнул в сторону клиентов.

– Но я уже заплатила, – прошептала Мария.

Като взял лепешки, завернутые в газету, и прихватил полбутылки воды.