Текст книги "Бегство герцогини"

Патриция Оливер
Бегство герцогини

Пролог
Девон, лето 1816

Великолепные краски девонширских холмов, освещенных лучами заходящего солнца, волшебный ковер из трав с розовыми, белыми и желтыми цветами не трогали путешественницу, проезжавшую в пыльной карете. Джорджина Беннет не обращала внимания на красоты пейзажа. Десять дней пути ее страшно утомили, но она отказалась остановиться передохнуть в Оукхемптоне, как советовал ей уставший кучер, и решила, что лучше проехать побыстрее последние шесть миль, чем снова ночевать в гостинице.

У Джорджины, таким образом, было достаточно времени, чтобы подумать о том, разумно ли она поступила, сбежав неожиданно в Девон с ее первого на самом деле лондонского сезона.

Может быть, она все-таки поторопилась? Ее отец, герцог Этлбридж, постарался все организовать, чтобы ее сезон выглядел достойно, как и положено было это сделать еще десять лет назад, когда ей было семнадцать. Зная, как родители не любят покидать свой замок в Норфолке, она должна быть им благодарна. Она и была им благодарна, действительно. И она была бы еще более благодарна, не выказывай отец так явно перед всем светским обществом свое желание выдать ее замуж.

Джорджина вздохнула и прислонила голову к бархатной спинке сиденья своей элегантной кареты.

Нет, Джорджина не хотела снова выходить замуж, вот в чем было дело. Ее дорогой герцог Вэа исполнял все ее прихоти и желания. По крайней мере, призналась она себе честно, может быть, дело было именно в этом. Он был щедрый, любящий и даже очень нежный муж, и Джорджина была польщена, когда лощенный и знаменитый герцог заметил ее во время традиционного охотничьего сезона, который отец устраивал каждый год в ноябре. В этом году ей исполнилось как раз семнадцать. Герцог остался погостить до Рождества, и Джорджина до сих пор помнит свое удивление, при словах отца о том, что она скоро станет герцогиней Вэа.

Отец всегда так поступал, размышляла Джорджина. Она никогда не осмеливалась спросить, конечно, насколько желание отца благополучно устроить жизнь единственной дочери сыграло свою роль в том, что герцог сделал ей предложение. Ах, дорогой Джордж, подумала она, и грустная улыбка смягчила черты ее уставшего лица. Ему было сорок пять, хотя десять лет назад он казался ей куда старше.

И он не был похож на таинственных героев любовных романов, которые она так обожала. Но все равно Джорджина любила своего милого дорогого мужа. Правда, Джордж скорее был похож на доброго дядю, чем на мужа, кроме тех редких случаев, когда он приходил к ней в спальню, робко, всегда извиняясь. Но она не жаловалась. Джордж относился к ней как к принцессе, он холил и лелеял ее все десять лет, пока она жила с ним в его замке в Йоркшире.

Улыбка поблекла на губах Джорджины при воспоминании о том трагическом случае на охоте, который оборвал жизнь Джорджа Беннета. О, Джордж, вздохнула она грустно. Такой осторожный во всех иных случаях, кроме охоты. Он не хотел пропускать ни одного дня, поскольку был страстным охотником. Тогда шел дождь, и для герцога это была последняя охота.

И вот теперь, год спустя, она по-прежнему скучает без него и не желает, чтобы кто-то его заменил. Поэтому все совершенно правильно, решила Джорджина. Она верно поступила, что убежала от назойливых претендентов на руку.

Выглянув из окна кареты, Джорджина увидела, что вечерние сумерки быстро сгущаются. Уже где-то недалеко, должно быть, и Мелтон.

И вдруг она заволновалась. Успела ли кузина Летиция получить ее письмо, в котором она сообщала о своем внезапном бегстве? Она знала, конечно, что кузина будет рада ее видеть, но может быть, время для визита выбрано не очень удачное? Может, Летиция опять в положении и ей некогда развлекать подругу детства из Норфолка?

Джорджина отмела в сторону эти тревожные сомнения и занялась своей прической: тяжелые золотистые кудри выбились из-под жесткого шиньона, куда ей удалось упрятать их сегодня утром. И уже не в первый раз она пожалела, что с ней нет ее верной служанки Морган, которая заболела ангиной и осталась у родственников в Шефтесбери.

Приведя в порядок свои волосы, Джорджина провела руками по безнадежно измятой юбке своего великолепного синего дорожного платья и накинула на плечи легкую пелерину. Отъезд из Лондона был таким внезапными, что Морган едва успела упаковать самые необходимые вещи своей хозяйки. Но у Летиции была хорошая модистка, и с ее помощью Джорджина рассчитывала пополнить свой гардероб. И может быть, это совсем неплохая идея, подумала Джорджина. В конце концов она решила оставить свой образ герцогини в Лондоне. Она объяснит своей кузине, почему в этой поездке ей надо соблюдать строжайшую тайну. Новые и простые платья пригодятся ей для того, чтобы не забывать, что в Девоне она просто мисс Джорджина Беннет. Осторожности ради не следует пока упоминать о ее титулах и богатстве.

Она как раз размышляла о нюансах своего нового образа, когда карета резко остановилась. Джорджина слетела с сиденья и чуть не упала на пол. Она услышала громкие голоса и один из них принадлежал ее кучеру.

И вдруг тишину вечера разорвал звук выстрела.

Джорджина была не из тех женщин, которых легко напугать, поэтому она выглянула в окно, пытаясь разглядеть хоть что-нибудь в сгущающейся тьме.

– Джон! – крикнула она. – Джон, ты в порядке?

Кучера не было видно.

– Ах, ваша светлость, не волнуйтесь. Мне прострелили руку. Не стоит вам выглядывать из окна по таким пустякам.

– В следующий раз ты так легко не отделаешься, – раздался грубый голос. – Следующая моя пуля разможжит твою глупую башку. Я тебе обещаю. И не подумай, что я шучу, а то хуже будет.

От кучера ответа не последовало, и Джорджина, разгневанная таким ужасным отношением к ее старому слуге, открыла дверцу кареты и вышла на дорогу.

В ту же секунду один из двух всадников, которые стояли, направив на кучера пистолеты, поднял своего коня на дыбы и подскакал к герцогине. Бандит подъехал к ней так близко, что герцогиня была вынуждена отступить к карете.

– Что это означает? – ледяным голосом спросила Джорджина. – Если вы осмелитесь нанести вред моему кучеру, вас повесят. Вы должны знать, какая судьба ждет негодяев вроде вас.

Эта храбрая речь была встречена громким хохотом.

– Посмотрите, какая она смелая! – сказал один бандит, лицо его, как и лицо его приятеля, было спрятано под темным платком. И насмешливо добавил: – Единственное, что нам нужно, леди, это ваш кошелек и ваши драгоценности. По-моему, это не слишком много! Так что, отдайте их нам поскорее, разъедемся по-хорошему.

Он спешился и подошел ближе.

– Эй, кого мы тут поймали! – воскликнул бандит, глянув Джорджине в лицо, а потом с восхищением осмотрев ее фигуру. Бросил он через плечо своему дружбу: – Она в самом соку, Дэн, мальчик мой! Вот это добыча! Я такой бабы в жизни не видал. – И он добавил уже совсем другим голосом: – Эй, красотка, поиграйся с нами немного. Я обещаю, что мы обслужим тебя как надо, моя прелесть.

Джорджина пришла в ужас, когда рука бандита обняла ее за талию, и он притянул ее к себе.

Она напряглась и отвернулась, чтобы не дышать отвратительным запахом, ударившем ей в ноздри. Хоть она и была высокой, но мужчине надо было нагнуться, если он хотел поцеловать ее в шею, чего Джорджина желала избежать любой ценой.

– Не трать время, – хриплым голосом сказал второй мужчина. – Когда мы покончим с этой работенкой, все бабы будут твои, ни одна не посмеет тебе отказать, приятель. Так что, хватай денежки и сматываемся.

Но не так легко уже было его уговорить. Бандит засмеялся и сжал Джорджину крепче в своих объятиях.

– Ну давай, красотка, один разок, я хорошо это умею делать. Обещаю, что попросишь еще. Всем вам это нравится!

Отчаянно стремясь освободиться, Джорджина ударила своего противника ногой по голени и была награждена такими страшными ругательствами, которые она надеялась никогда больше не услышать.

Бандит на какую-то секунду ослабил хватку, и Джорджина влепила ему увесистую пощечину.

Мужчина зарычал от ярости, бесцеремонно схватил ее и стал так трясти, что ее волосы разметались по плечам.

– Теперь ты меня разозлила, девка, – хрипел он. – И ты знаешь, что я делаю с такими шлюхами, как ты?

От его ужасного смеха Джорджина вся съежилась. А он продолжал, скрипя зубами и очевидно довольный тем, что внушает ей дикий страх.

– У меня для таких, как ты, есть верный способ, и потом они уже не кусаются. Но сначала, моя милая леди, ты отдашь мне кошелек. А то мой приятель уже подпрыгивает от нетерпения.

– Ты у меня сейчас не так запрыгаешь, если не отпустишь немедленно эту леди, – раздался голос из темноты.

Бандит сразу же отпустил Джорджину, резко повернулся и достал пистолет.

– Не будь дураком, – сказал голос жестко.

Бандит растерянно закрутил головой, а незнакомец продолжал, обращаясь уже к Джорджине:

– Возьмите у него пистолет, леди, если вам не трудно. Только осторожно, и не направляйте его на меня.

Джорджина смотрела широко открытыми глазами на незнакомца, который так тихо подъехал к ним на огромном жеребце, целясь из пистолета в негодяя, который хотел оскорбить ее.

Она едва различала в темноте своего спасителя, он казался ей большим и сильным. Он, казалось, совсем не обращал внимания на угрозы, которыми не переставали осыпать его оба бандита.

Когда незнакомец обратился к ней, Джорджина почувствовала легкое раздражение из-за того, что он говорил с ней с оттенком мужского превосходства, уверенный, что она не умеет обращаться с огнестрельным оружием.

Она вырвала пистолет из руки бандита и ткнула дулом ему под ребра.

– Я с большим удовольствием проделаю в тебе дыру, мерзавец, – сказала она. – Для этого мне надо нажать вот на этот маленький крючок, правильно?

Она нарочито неумело держала пистолет и притворялась, что у нее дрожит рука.

– Господи, сэр, отберите у нее пушку! – в диком страхе заорал тот. – Не дайте этой глупой бабе превратить меня в решето!

Он отодвинулся от нее слегка, и этого момента только и ждал его напарник, который тут же развернул свою лошадь и ускакал прочь.

Незнакомец выстрелил ему вдогонку, но, наверное, промахнулся, потому что топот копыт еще раздавался, пока не стих в темноте. Второй бандит воспользовался этим, нырнул за карету и исчез в лесу.

Высокий незнакомец и не пытался его преследовать.

Он слез с коня, подошел к Джорджине, забрал у нее пистолет и сунул себе за пояс.

– Почему вы не преследуете этого негодяя, сэр?! – сердито воскликнула она. – Вы могли бы легко его поймать!

– Могу я узнать, почему вы путешествуете одна, да еще ночью? – спросил он, будто не слыша ее вопроса.

Непривыкшая, чтобы к ней так грубо обращались, Джорджина совсем разозлилась.

Вблизи незнакомец был даже выше, чем показался ей вначале. У него были очень широкие плечи, которые покрывал плащ грубого покроя. Его волосы, насколько можно понять при таком освещении, были темные и кудрявые, его глаза тоже темные, хотя непонятно карие или черные.

Он смотрел на нее, будто ожидал ответа.

– Я не понимаю, почему должна отвечать на грубые вопросы, – проговорила она. – Мне кажется, сэр, что вас совершенно не касается, одна ли я путешествую и в какое время суток. Хотя, конечно, я должна поблагодарить вас за то, что вы так смело за меня вступились. Я у вас в долгу, сэр. И поэтому прощаю вам вашу грубость, – добавила она милостиво. – А теперь, если вы не возражаете, мне надо поговорить с моим кучером, которого бандиты ранили в руку.

Она прошла мимо него и остановилась напротив Джона. Кучер сидел на сиденье и перевязывал руку большим носовым платком.

– Ты сможешь вести упряжку, Джон? – просила она. – Или, быть может, мне самой взять поводья? До Мелтона, кажется, осталось не больше трех миль?

– Да, миледи, не больше двух, это точно. И я могу сам справиться с лошадьми, спасибо. Рана пустяковая, просто царапина, даже не стоит беспокоиться.

Довольная, что кучер говорит правду и может сам управиться с лошадьми, Джорджина повернулась и уже хотела сесть в карету.

Джентльмен, который так неожиданно пришел ей на выручку, стоял у открытой двери и смотрел на Джорджину то ли с насмешкой, то ли с неодобрением.

– Позвольте пожелать вам приятного путешествия, мадам. Поскольку вы уже не нуждаетесь в моих услугах.

Джорджина заметила иронию в его голосе и остановилась, чтобы взглянуть ему прямо в лицо. Что этот человек вообразил, что позволяет себе иронизировать?

Она не могла разглядеть в темноте черты его лица, но его рост ее впечатлял. Джорджина сама была высокой женщиной и привыкла смотреть мужчинам прямо в глаза или даже чуть свысока. Незнакомец же был на целых семь или даже восемь дюймов выше ее. Ей пришла в голову мысль, что его рост ее как-то успокаивает. Он не был толстым, как ее дорогой Джордж, и он был значительно моложе. Слишком молод, подумала она, не в ее вкусе.

Повинуясь какому-то импульсу, она неожиданно протянула руку и сказала:

– Благодарю вас еще раз за помощь, сэр. Я не забуду доброту, которую вы оказали леди в ее печальном положении.

Не дав ему времени ответить, Джорджина села в карету и захлопнула дверцу. Подавив в себе желание выглянуть из окна, она закрыла глаза, когда карета тронулась дальше.

И зачем она сказала эти глупые слова про «леди в печальном положении»? Может, потому что все это приключение было как будто списано со страниц последнего романа миссис Рэдклиф. Все, кроме героя, подумала она. Этот незнакомец, кто бы он ни был, – и почему она не догадалась спросить его имя? – не отвечал обычным представлениям о настоящем герое. Он не убил метким выстрелом ни одного из двух бандитов, не бросился в погоню за ними, когда бежали. И, по правде говоря, он был грубоват. Она встретила любителя, когда на сцене требовался подлинный герой, спасающий несчастных дам. Он даже не улыбнулся и не поцеловал ей руку, вспомнила она с обидой. Настоящие герои в подобных ситуациях всегда целуют даме руку.

Джорджина улыбнулась: она не должна позволять этим романтическим фантазиям вторгаться в ее реальную жизнь. Она себе этого не позволяла, пока был жив Джордж, хотя всегда страстно зачитывалась любовными романами, и муж частенько посмеивался из-за этого над ней.

Было бы глупо даже пытаться представить этого грубого джентльмена, который ее спас, в роли героя ее мечты. Да это просто нонсенс. Он явно не тянет на эту роль. И даже нечего сравнивать его с героями миссис Рэдклиф, особенно с последним ее творением, образцом благородства и мужественности. Джорджина никогда, впрочем, не встречала таких мужчин в жизни. И даже Джордж был не похож на такого героя. Особенно ее дорогой, милый Джордж, с любовью подумала она о своем муже и выбросила из головы все мысли о незнакомце.

Глава 1
Деревенский джентльмен

– Быстрее, тетя Джорджина, поскакали к ручью! – кричал мальчик, ударяя пятками в толстые бока своего многострадального пони и пуская его в галоп.

– Хью, дорогой, – звала сына мать. – Ты утомишь тетю своими скачками.

Но это было уже бесполезно. Парнишка был далеко, его рыжие волосы подпрыгивали в ритм веселым прыжкам его пони.

– Это нонсенс, Летти, – засмеялась Джорджина, пытаясь заставить свою лошадь скакать хотя бы легким галопом. – Пусть мальчик порезвится. Он хороший наездник.

То же самое Джорджина могла сказать и о себе. Она чувствовала, что ее лошадь не хочет двигаться быстрее. Вряд ли на этой перекормленной кобыле Джорджина сможет промчаться вихрем по девонширским лугам.

И скача ровным галопом за своим кузеном Хью, который сразу стал называть ее тетей, Джорджина думала о Йоркшире и своем муже, который привил ей любовь к этому спорту. Конечно, у нее дома всегда был ее собственный пони, но она поразилась, увидев великолепных скакунов Джорджа. И вскоре стала страстной наездницей.

Заметив эту ее страсть, Джордж стал брать жену с собой на охоту. Так во второй год супружества они отправились на охотничий сезон в Глочестер.

Хорошо что бедняга Джордж ее сейчас не видит, подумала она. Такую клячу, которая была под ней, не стали бы держать на конюшнях Джорджа.

Привыкшая ездить только на самых лучших лошадях, Джорджина была шокирована, увидев, какой выбор может предложить ей здесь Фредерик Мелтон. За исключением гнедого жеребца, предназначенного для самого хозяина, остальные лошади использовались как для верховой езды, так и для упряжки. Такое было невозможно на конюшнях Джорджа.

Но теперь с ней рядом не было Джорджа, и она не была уже хозяйкой замка, ею стала жена младшего брата Джорджа, который получил титул после его смерти.

Если бы только она родила Джорджу наследника! – вздохнула она. Через три года их совместной жизни она стала сомневаться, что Бог даст им такое счастье. Джорджа это, казалось, мало заботило, и он многократно заверял ее, что его такое положение вещей вполне устраивает. В конце концов, говорил он, у его брата Роберта есть три здоровых сына, и, значит, линия Беннетов не прервется.

Глаза Джорджины затуманились при мысли о доброте ее мужа. Ей по-прежнему его очень не хватало. И, может быть, поэтому она отказалась от приглашения Роберта и его жены Луси остаться жить с ними в замке в Йоркшире. Она вернулась в Норфолк, к своим родителям. Она не представляла, что сможет остаток своих дней провести в этом огромном замке без Джорджа.

Когда она догнала Хью, тот пытался заставить своего пони перепрыгнуть через ручей.

– Ну давай, ты, лентяй, прыгай! – кричал мальчик. Но упрямый пони отказывался повиноваться.

– Почему он не прыгает, тетя Джорджина? Я знаю, что он может перепрыгнуть, если захочет.

– У бедного Геркулеса короткие ножки, дорогой, – ответила Джорджина. – Наверное, ты требуешь от него больше, чем он способен сделать. Лошади обычно хорошо знают свои возможности, гораздо лучше людей. Помнишь ту историю, которую мы читали с тобой вчера вечером, о лошади, которая спасла своего хозяина, отказавшись идти через мост?

– Да, но это же другое дело. Этот ручей совсем не опасен, и я хочу, чтобы Геркулес перепрыгнул через него, – повторил Хью с упрямой детской логикой.

К этому времени к ним подъехала и Летиция Мелтон на своей кобыле, а за ней и пятилетняя дочка на еще более тихом и смирном пони.

– Сегодня никто никуда не будет прыгать, – объявила мать спокойным не терпящим возражений голосом. – Если уж лошадь тети Джорджины не прыгает через ручей, то будь уверен, дорогой, что Геркулес и подавно не собирается этого делать.

Джорджина согласилась с замечанием подруги. У нее были серьезные сомнения, что ее лошадь захочет сделать этот малюсенький прыжок.

Найдя брод, Джорджина переехала на другую сторону ручья. Здесь берег постепенно поднимался и через милю переходил в основание пологого холма. Джорджина очень хотела пустить свою лошадь в бешеный галоп и подняться на самый верх, где древний дуб раскинул ветви на фоне безоблачного голубого неба. Она хотела, чтобы под ней сейчас был послушный каждому ее желанию скакун, такой как арабская Синдерелла в Йоркшире. Но Синдерелла была теперь в ее поместье в Норфолке, кусала удила и отвыкла, наверное, от седла. А она была здесь, в Девоне, на этой лошади, которую вряд ли можно пустить в настоящий галоп, не говоря уже о том галопе, которым всегда была готова скакать ее Синдерелла.

Ее ностальгическое настроение было прервано криком Хью. Мальчик показывал на вершину холма и вопил во всю глотку.

– Дядя Джек! Мама, посмотри! Там дядя Джек. Я поеду к нему.

И не ожидая ответа матери, Хью ударил пятками своего Геркулеса и помчался на вершину холма, где появился всадник, который смотрел, как приближается к нему мальчик на толстом пони.

Джорджина повернулась к своей подруге и подняла удивленно брови.

– Кто такой этот дядя Джек?

– О, это Джек Хемптон, он кузен мужа, – ответила Летиция. – Они вместе учились в Оксфорде, а затем вместе были в армии. Фредди, конечно, оставил военную карьеру, когда родился сын, а Джек стал майором. Он мой любимчик. Всегда охотно играет с детьми, и они его прямо обожают, как видишь и Хью тоже.

Джорджина смотрела не отрываясь на всадника. Он находился слишком далеко, и она не могла различить черты его лица, но его массивная фигура производила на нее благоприятное впечатление.

Конь стоял спокойно и чуть прядал ушами в их направлении, когда они приближались.

Джорджине очень понравился этот конь, за которым явно хорошо ухаживали, и она желала познакомиться с человеком, у которого такой отменный вкус на лошадей.

– Только не забывай, что я просто мисс Беннет, твоя кузина, отдыхаю у тебя летом, поправляю свое здоровье, – напомнила она Летиции, пока они ехали вверх на холм. – Хорошо, что дети знают меня как тетю Джорджину… Летиция слегка нахмурилась.

– Тебе нечего опасаться, моя дорогая. Джек наш очень хороший друг. Поверь, перед ним тебе незачем притворяться.

– И все-таки я бы предпочла, чтобы он не знал, – ответила Джорджина. – Чем меньше людей будут знать, кто я такая, тем лучше. Я бы хотела провести здесь тихое спокойное лето, без надоедливых кавалеров, для которых мое богатство важнее меня самой. Пожалуйста, Летиция, помоги мне. Я надеюсь, что Джек не будет занудой.

– Не бойся, – засмеялась кузина. – Джек совершенно равнодушен к женщинам. С тех пор, как восемь лет назад умерла его жена Мэри, он ни разу всерьез не заинтересовался ни одной женщиной, насколько я знаю. Так что с Джеком ты можешь чувствовать себя в полной безопасности. Я не раскрою твою тайну, если ты так хочешь, но, повторяю, ты можешь не бояться Джека. Я это тебе гарантирую.

Да, думала Джорджина, я тоже могу это гарантировать. Ей нечего бояться этого мистера Хемптона, как и любого мужчину. Она не хотела ничего от мужчин. И это была главная причина, по которой она сбежала из Лондона. Там было слишком много мужчин. Мужчин, которые хотели заполучить ее, красивую и богатую вдову. Сначала Джорджину забавляли их ухаживания, их жадность и даже их откровенная глупость. Но в конце концов ей стало невыносимо такое положение, она не могла серьезно относиться ко всем этим джентльменам, которые шептали ей на ухо о любви во время вальса, а глаза их говорили совершенно иное. Одна мысль, что они рассчитывают так просто окрутить ее, была ей противна, и она поспешила уехать.

Джорджина была рада, что приехала в Девон. Тут был какой-то особенный, волшебный климат, она почувствовала себя гораздо лучше.

Здесь замечательный воздух, решила она. Все дышало свежестью. И такой простор, которого ей не хватало в городе.

Даже ее город детства, любимый Норфолк, не сравнится с умиротворенным Девоном, где все вокруг залито солнечными лучами и пейзаж будто погружен в теплую дымку.

Когда они подъехали к дубу, Джорджина поняла, что не ошиблась в оценке коня Джека Хемптона. Великолепный скакун был к тому же в прекрасном состоянии, и она почувствовала уважение к всаднику. Она посмотрела на него, и тут улыбка растаяла на ее губах. Потому что на Джорджину глянули те самые карие глаза, которые с иронией и неодобрением смотрели на нее две недели назад.

Итак, думала она, когда Летиция представляла их друг другу, ее грубоватого героя звали Джек Хемптон. Она была рада, что хотя бы этим утром он не казался таким грубым. Он вежливо поклонился и поцеловал ей руку. И Джорджина снова подумала о том, как высок этот мужчина, какие сильные и широкие у него плечи. К счастью, она не принадлежала к тем женщинам, которых привлекает в мужчинах только их физическая красота, поскольку и ее отец, и ее дорогой Джордж были большими мужчинами. Да к тому же Джорджина считала, что большие мужчины неуклюжи.

Интересно, а каков майор Хемптон?

Джек Хемптон слушал рассеянно болтовню маленького Хью и смотрел, как к ним приближаются две молодые женщины и сестра Хью, Дороти.

Он собирался заехать в Мелтон-Хаус, когда увидел внизу кавалькаду и немедленно узнал в подруге Летиции ту самую даму, которую он спас две недели назад от лесных разбойников.

Тот случай в лесу произвел на него неприятное впечатление. Человек обычно уравновешенный, Джек тогда здорово разозлился. Но он быстро успокоился, решив, что вряд ли когда-нибудь снова увидит эту своенравную путешественницу. Да и не стоило ему так волноваться из-за женщины. Особенно из-за такой, которая считала ниже своего достоинства познакомиться с простым местным сквайром. И он быстро выбросил ее из головы.

И вот теперь снова встретил ее.

Джек обнаружил, что она гораздо моложе, чем показалось ему тогда, в вечерних сумерках. Не юная, впрочем, но от ее очаровательного личика было трудно оторвать взгляд.

Несомненно, она красавица, подумал Джек. Он всегда считал жену своего кузена, Летицию Мелтон, самой красивой женщиной. За исключением его жены Мэри, конечно. Но рядом с этой незнакомкой, золотоволосой и элегантной, несколько воздушная красота Летиции сразу как-то поблекла. И он неожиданно понял, что смотрит на потрясающе прекрасную женщину, от одного взгляда на которую у любого мужчины захватывает дух.

Собственная реакция показалась Джеку весьма забавной, и он скривил губы, мысленно насмехаясь над собой и над своей же глупостью. С таким лицом и с такой божественной фигурой, эта дамочка могла жить без страданий легко и весело, как и другие красавицы, которых он знал. А ему не нужны такие проблемы.

Даже спустя восемь лет после смерти Мэри он все еще думал только о ней, и ни одна другая женщина не могла заменить ее в его сердце.

А эта лондонская красавица, похоже, была еще и гордячкой.

В этот момент она подняла на него свой взгляд, и Джек с удовольствием отметил, что она его узнала и была явно шокирована. По ее лицу словно пронеслась молния. Но она ни словом ни обмолвилась о их первой встрече. И Джек подумал, что он знает – почему. Если она будет притворяться, что не узнала его, то ей не надо признавать, что она до сих пор у него в долгу, ибо он спас ее от весьма неприятной ситуации.

– Добро пожаловать в Девон, мисс Беннет, – сказал он и поцеловал ей руку. – Вы впервые в наших краях?

– Да, действительно, – сухо ответила она, намеренно игнорируя веселый вопрос в его глазах. – Хотя мою кузину, миссис Мелтон, хорошо знают в Норфолке, – добавила она. – И мы с ней часто очень приятно проводили там лето. Но в Девоне я в первый раз.

– Джорджина и я вместе выросли, – объяснила Летиция.

Джек не мог понять, как две такие разные женщины могли вырасти вместе.

– Мы не только кузины, но и жили раньше по соседству, – добавила Летти. – И поскольку мы были единственными дочерьми, то стали друг другу как родные сестры.

– Я так понимаю, что вы и Фредди тоже кузены? – спросила мисс Беннет с подчеркнутой вежливостью.

– Да, – ответил Джек. – Здесь в округе вы найдете сколько угодно Мелтонов и Хемптонов. Мы все родственники.

Он неожиданно почувствовал себя неловко под ее внимательным изучающим взглядом и попробовал перейти на более легкий тон.

– Я думаю, что мы с вами тоже состоим в родственных отношениях, мисс Беннет, – заметил Джек. – Через брак, разумеется.

– Да, полагаю, что так оно и есть, – кивнула она.

Но, глядя на нее, Джек мог поклясться, что эта идея ей не понравилась.

Будто прочитав его мысли, Джорджина отвела взгляд и посмотрела на коня.

– У вас великолепный конь, майор. И он в отличной форме. Я просто им восхищена.

– Ах, да, Джек! – засмеялась Летиция. – Моя кузина замечательная наездница, а ты знаешь, что в конюшнях Мелтона нет породистых лошадей. А эту лошадь, на которой сейчас сидит Джорджина, мой муж получил, кажется, еще в наследство от его отца.

Джек и раньше заметил, что мисс Беннет едет на какой-то кляче непонятной масти, и ухмыльнулся.

– Ты должна была сказать мне, Летти. Я с удовольствием пришлю более подходящего скакуна для мисс Беннет, и пусть она наслаждается.

– О, это совершенно не обязательно, сэр, уверяю вас, – холодно ответила леди. – До охотничьего сезона еще далеко, и мне совсем не нужен сейчас могучий жеребец. Я не собираюсь устраивать здесь скачки.

Джек посмотрел на нее искоса и, казалось, заметил в мисс Беннет тот ледяной налет, которым она его встретила при менее благоприятных обстоятельствах.

Ее лицо было бесстрастно, но в глубине ее темных глаз Джек прочитал легкую настороженность, что его очень удивило. Он сообразил вдруг, что леди даже не поблагодарила его за сделанное предложение.

– Я надеюсь, что ты поедешь в Мелтон-Хаус вместе с нами, Джек? – спросила Летиция. – Дети соскучились по тебе, да и мы будем рады, если ты пообедаешь у нас, правда, Джорджина?

Летиция тревожно посмотрела на свою кузину, и Джек был уверен, что она заметила напряженное отношение ее подруги к нему.

– Именно таким было мое намерение сегодня утром, – ухмыльнулся он. И добавил, словно его кто-то тянул за язык: – Если, конечно, у мисс Беннет нет серьезных возражений.

Леди взглянула на него, и Джек заметил, как слегка сузились ее глаза от гнева.

– С какой стати я должна возражать? – ответила она холодно, будто привыкла парировать двусмысленные намеки.

– Да вроде бы нет особых причин, насколько я понимаю, – сказал он со смехом. – А какой прекрасный день, мисс Беннет! Неужели мы так и будем здесь стоять? Вы не хотите поскакать наперегонки до ручья?

– Если бы подо мной была моя Синдерелла, я могла бы посоревноваться с вами в скорости, сэр, – улыбнулась она. – Но все, на что я могу рассчитывать с этой лошадкой, всего лишь легкий галоп. Впрочем, я уверена, что Хью не прочь порезвиться, правда, мой дорогой?

Чувствуя себя так, будто его очень тонко отшили, Джек повернулся к мальчику.

– Ну давай, Хью! Покажи, на что способен этот пузатый бочонок.

– Геркулес не бочонок, – обиженно ответил Хью.

И они вдвоем помчались к ручью, майор только сильнее натягивал поводья своего норовистого жеребца.

Когда леди догнали его, раздражение Джека, вызванное поведением мисс Беннет, исчезло без следа. Не собирается он плясать под дудку чопорной лондонской мисс, думал он. Если она считает его грубым и необразованным, деревенщиной, то ему-то что? Так даже лучше. Он не позволит, чтобы эта горожанка со снобистскими манерами ломала спокойный размеренный уклад его жизни, к которому он привык у себя в Хемптон-Холле.

А еще он задавал себе вопрос – может, это Летиция пригласила мисс Беннет погостить в Девоне специально для него? Эта мысль его забавляла, потому что менее подходящую кандидатуру он не мог даже вообразить.

После смерти Мэри, восемь лет назад, его кузен и Летиция старались, как могли, найти ему новую жену. Джек улыбнулся с нежностью при воспоминании о бесконечном параде молодых женщин, которые прошли через гостиную Мелтон-Хауса. В первые годы печаль Джека была столь глубока, что он бы ни за что в жизни не вспомнил ни одной из этих молодых леди. В последние два или три года ему приглянулись несколько дам, но их имена он начисто забыл.