Текст книги "Энциклопедия психотерапии. Том 2"

СУГГЕСТИВНАЯ ТЕРАПИЯ

Суггестивная терапия – это именно то, что приходит вам в голову, когда вы слышите слово гипноз или гипнотерапия. Вы приходите к гипнотизеру, который грозным голосом внушает вам, что все ваши проблемы ушли и вам после этого становится лучше. Действительно ли это так и откуда вообще берет свое начало суггестивная психотерапия?

Рождение суггестивной терапии

Хотя само слово «суггестия» (внушение) ввели намного позже, начало данного направления мы можем отсчитывать с 18 века и деятельности каноника Иоганна Гасснера (1727—1779). Гасснер был современником Антона Франца Месмера и даже работал неподалеку от него, однако сфера его компетенций состояла не в традиционном лечении, а в «изгнании демонов».

И здесь надо знать подоплеку гасснеровской современности. Ведь тогда церковь была еще достаточно сильна, а все болезни в христианстве понимались как одержимость и проказы дьявола.

Сам Гасснер страдал сильными головными болями, которые проходили во время мессы. Это дало ему уверенность, что молитвы изгоняют демонов, и уже в 1774 году ему удалось молитвами вылечить дочь одного сановника, которая совершенно безуспешно посещала традиционных врачей. Так и началась его деятельность.

В простых случаях Гасснер поглаживал руками различные части тела и потирал больные места своим поясом или платком, при этом он произносил несколько заклинаний против злых духов, которые якобы и были причиной болезни. Однако при серьезных расстройствах он говорил напрямую с дьяволом, отдавая ему приказы по латыни, которые в точности исполнялись. Например, он мог заявить «Если есть в этой болезни сверхъестественное, я приказываю именем Иисуса, пусть оно немедленно проявится», и у пациентки тут же начинались конвульсии. Далее он начинал показывать, что имеет над демоном власть. Он приказывал ему вызывать конвульсии в различных частях тела пациентки, переключал его на внешние проявления скорби, тупости, правдивости, гнева, а также заставлял показать видимость смерти. Все его приказания с точностью исполнялись, и теперь, когда демон был приручен до такой глубокой степени, по логике вещей следовало, что его сравнительно легко выгнать из тела, что Гаснер и делал.

Знакомясь с этими описаниями, легко увидеть, что Гасснер вызывал внушением каталепсию, паралич тела, всевозможные физические движения, возбуждал разные чувства. Проще говоря, Гасснер открыл явление прямого внушения, а также косвенного или недирективного внушения, разработка которого приписывается Милтону Эриксону.

Однако непосредственное открытие влияния внушения на гипнотика стоит приписать Маркизу Де Пюисегюру (1655—1743), который продемонстрировал явление сомнамбулизма, пытаясь вызвать у пациента месмерический кризис или катарсис. Вместо того, чтобы отреагировать, как это было принято в то время, впав в неудержимые судороги, пациент в ответ на гипнотическое воздействие просто замер на месте. После долгих экспериментов с этим состоянием и попыток пробудить пациента, Пюисегюр обнаружил, что он может делать те или иные внушения пациенту, которые тот будет охотно выполнять.

Таким образом де Пюисегюру надо было только приказать пациенту выздороветь, и тот тут же поправлялся. А так как Пюисегюр также был первым кто в гипнозе дал пациенту совет, который позволил ему решить проблему, то именно ему приписывается и проведение первого в истории сеанса психотерапии.

Дальнейшее же развитие суггестивной теории заключалось в большей степени в расширении спектра применения внушения и, несмотря на то, что с 18 века оно активно вошло в практику гипнотизеров, первым кому принадлежит заслуга в систематическом и широкомасштабном применении словесного внушения в лечебных целях стал Огюст Льебо (1823—1904), который и ввел то самое понятие суггестии.

Исследуя природу гипноза, Льебо выдвинул свою концепцию, в которой рассматривал гипноз как внушенный сон, то есть гипноз представлялся им как сон, который достигался за счет внушений на сонливость и расслабление, даваемых оператором. Уже позже знаменитый коллега Огюста Льебо Ипполит Бернгейм (1840—1919) также принимает эту идею и вводит знаменитое определение гипноза как состояния повышенной внушаемости, индуцированного внушением. Правда последнюю часть этого определения, которая делает его тавтологическим, обычно забывают.

Но дело не в этом, а в том, что именно отсюда мы и можем отсчитывать начало суггестивной терапии, которая состояла в прямом внушение человеку состояния выздоровления.

Помимо этого, именно деятельность Льебо вдохновила такого ученого как Эмиль Куэ разработать методику аутоссугестии или самовнушения, а также привела к открытию эффекта плацебо.

Да еще Льебо и Бернгейм занимались тем, чем не так давно занимался Алан Чумак, т.е. выдавали людям воду, внушая, что они обретут выздоровление, выпив ее, потому что они зарядили ее своей энергией

Конечно, именно от деятельности Бернгейма берет свое начало и эриксоновский гипноз.

Продолжая же тему суггестивной терапии, стоит сказать, что популярностью она пользовалось не долгое время, все же получив свое полное признание именно в нашей стране, начиная с таких деятелей как Бехтерев и Данилевский и заканчивая Булем и Кашпировским.

Процесс суггестивной терапии

Вопреки вашим ожиданиям, суггестивная терапия выглядит немного иначе чем вы ее себе представляете. Действительно в процессе такой терапии вам делают внушения на выздоровление, но это происходит не так, что вы приходите к гипнотизеру, говорите, что у вас все плохо, он смотрит на вас гипнотическим взглядом и внушает, что все на самом то деле хорошо, после чего вы уходите радостный и здоровый.

На самом деле суггестивная терапия может занимать достаточно продолжительное время – в среднем от 1 до 10 сеансов, каждый из которых длится в течении 40 минут, и это была нормальная практика для отечественных психологов.

Сам процесс суггестивной психотерапии проходит в несколько этапов.

1. Индукция гипнотического состояния. На первом этапе происходит индукция гипнотического состояния излюбленным для данного гипнотизера способом. Это может быть и фиксация внимания, и пассы, и просто словесное внушение на расслабление и сон или что угодно еще.

2. Подготовительные внушения. На втором этапе даются подготовительные внушения, которые, как правило, состоят из набора медицинских терминов или другого набора понятий непонятного для пациента, но вызывающего у него большой пиетет. Например, можно начать говорить, что «в результате сеанса сети нейронов твоего мозга начнут перестраиваться, начнут создаваться новые положительные нейромедиаторы, оказывая влияние на все системы организма и т.д.». В общем основная цель здесь – это придать процессу максимальную серьезность и убедить клиента в том, что над ним проводят реальную медицинскую процедуру.

3. Лечебные внушения. На третьем этапе мы даем уже непосредственно лечебные внушения. Это тоже делается не прямым текстом в стиле «Ты выздоравливаешь!». Внушения должны быть разнообразны и заходить с разных сторон к проблеме. Например, при лечении функционального заикания внушение может выглядеть так: «Ты не испытываешь чувства напряжения и страха при разговоре, ты говоришь без волнения, без напряжения, без страха, твоя речь льется плавно, ты не думаешь о своей речи, тебя не беспокоит то, что могут подумать о тебе, о твоей речи окружающие!». При этом основные формулировки желательно повторять большое количество раз.

4. Выведение. На последнем этапе происходит либо перевод пациента в сон при работе в клинике, либо, чаще, пробуждение пациента внушениями на повышение тонуса и осознанности, а также на закрепление результата.

Механизмы суггестивной терапии

Каким же образом работает данная психотерапия, и как так получается, что человеку достаточно наговорить всяких приятных вещей, чтобы в его жизни что-то поменялось? В основе действия суггестивной терапии лежит ряд когнитивных эффектов.

– Эффект плацебо, т.е. вера человека в то, что он выздоровел, потому что над ним, видите ли, провели определенный медицинский ритуал. И, если при соматических болезнях такой верой все и ограничивается, т.е. по факту человек не исцеляется, то, в случае болезней психологических, надуманных самим же пациентом, проблемы вполне могут отпустить больного.

– Когнитивный диссонанс. Дело в том, что наше сознание стремится к соответствию поэтому, мы будем подгонять наши мысли друг под друга. В итоге, если мы приняли какую-то идею, то, скорее всего, мы будем подгонять под нее и все остальное мышление. Правда обычно происходит все наоборот и внушения терапевта просто не принимаются клиентом, потому что не вписываются в его картину мира, с чем и связана низкая эффективность суггестивной психотерапии.

– Эффект Розенталя, т.е. бессознательное стремление реализовать то, во что мы верим. Соответственно, если в результате внушения мы поверили в какую-то идею, мы будем неосознанно стремиться ее реализовать.

– Идеодинамические феномены. Все они сводятся к тому, что, если мы верим в какую-то идею или представляем себе тот или иной образ, то он будет влиять на остальные процессы в нашей психике. Например, представление о движение будет вызывать микронапряжение мышц и такие явления как каталепсия или замирание и левитация или автоматическое движение конечности. А вера в то, что перед человеком находится какой-то объект, которого нет на самом деле, может привести к галлюцинациям у высокогипнабельной личности, что можно будет даже увидеть на фМРТ-сканнере2020
  McGeown WJ, VenneriA, Kirsch I, et al. Suggested visual hallucination without hypnosis enhances activity in visual areas of the brain. Conscious Cogn 2012;21:100—16


[Закрыть].

Исследования показали, что внушение способно влиять на огромное количество параметров организма: регулировать температуру тела, сердцебиение и давление, устранять некоторые симптомы заболеваний, а некоторые, наоборот, пробуждать к жизни2121
  Платонов К. И. Слово как физиологический и лечебный фактор. 2-е изд., перераб. и доп. – М.: Медгиз, 1957. – 432 с.


[Закрыть]. Получалось регулировать течение месячных у женщин, а также регулировать субъективное восприятие собственного веса, когда физиологические параметры организма подгонялись под ощущение невесомости2222
  Гримак Л. П. Тайны гипноза. Современный взгляд. – СПб: Питер. 2004 – 304 с.


[Закрыть]. Многие из этих исследований правда ушли в прошлое, но то, что доказано сегодня однозначно это то, что с помощью гипноза можно вызывать анестезию без фармакологических средств2323
  Segi, S. (2012). «Hypnosis for pain management, anxiety and behavioral disorders». Factiva. Retrieved December 7, 2012


[Закрыть] и то, что можно, например, лечить людей с синдромом раздраженного кишечника2424
  Gonsalkorale, W. M.; Whorwell, Peter J. (2005). «Hypnotherapy in the treatment of irritable bowel syndrome». European Journal of Gastroenterology & Hepatology. 17: 15—20


[Закрыть], и все это делается за счет внушения.

Эффективность

Несмотря на весь пафос вокруг суггестивной психотерапии, исследования эффективности показали, что суггестивная терапия немногим более эффективна чем применение обычного плацебо2525
  Eysenck H.J. The effects of psychotherapy // Eysenck H.J. (Ed.). Handbook of abnormal psychology. N. Y.: Basic Books, 1961. P. 697—725.


[Закрыть]. И чаще всего это опять же связано с тем, что большинство людей не такие уж гипнабельные, а даже те, кто гипнабелен не готовы принимать идеи, которые противоречат их реальному опыту и картине мира, даже если это очень хорошие и добрые идеи. Также суггестивная терапия идет в разрез со стандартными психотерапевтическими принципами, такими как привитие ответственности клиенту за свои проблемы.

Здесь стоит отметить, что в качестве данных по эффективности мы привели устаревшее исследование Ганса Айзенка, поскольку оно одно из немногих, где такой сравнительный анализ в принципе проводится. Однако, данный метаанализ не отражает современных реалий, да и что сегодня понимать под суггестивной терапией не совсем понятно: стоит ли относить к ней методы эриксоновской метафоры или все методы третьей волны КПТ, где элементы суггестии применяются очень активно и при этом их применение показывает крайне высокую эффективность? Так что, положа руку на сердце, стоит сказать, что суггестивная терапия сегодня все же эффективна, однако эффективна она применительно к крайне узкому кругу задач и обычно подразумевает лишь симптоматическое лечение

Суггестивная терапия сегодня вполне активно используется в комбинации с другими видами терапии, да и вообще она напрямую относится к разделу когнитивной психотерапии, где разница состоит лишь в методе, с помощью которого терапевт воздействует на мысли клиента. Так что, несмотря на весь скепсис по отношению к суггестии, эта самая суггестия является неотъемлемым элементом любого направления психотерапии, как бы от этого не отрекались представители самих этих направлений.

КОДИРОВАНИЕ И АВЕРСИВНАЯ ПСИХОТЕРАПИЯ

Настало время поговорить о самой известной методике избавления от алкогольной и других зависимостей, которая была столь популярной в СССР, но применяется и сейчас.

Как ни странно, история кодирования начинается не с гипноза, к которому оно и относится напрямую как отдельная суггестивная методика, а с поведенческой психологии и поведенческой психотерапии.

Мы с вами уже знаем формулу условного рефлекса, открытую Иваном Петровичем Павловым. Стоит нам объединить условный и безусловный раздражители, как условный раздражитель начнет вызывать ту же безусловную реакцию, что и безусловный. Этой идеей и воспользовались поведенческие психологи, желающие избавить несчастное население от вредных привычек типа алкоголизма. Так и появилась на свет терапия аверсивными стимулами.

Терапия аверсивными стимулами в случае лечения зависимостей предполагает, что мы сочетаем стимул, порождающий зависимость у человека с тем или иным негативным подкреплением. Утрированный (хотя может и не совсем утрированный) пример данной психотерапии можно видеть в фильме «Заводной апельсин», где главного героя отучали от насилия и жесткости вкалывая вещество, вызывающее неприятные ощущения и заставляя просматривать сцены насилия и жестокости, после чего пациент действительно перестал проявлять жестокость, однако приобрел депрессию и склонность к суициду.

Но мы сейчас про другие зависимости. Поведенческая терапия алкоголизма действительно свелась к тому, что людям вводили вещества, вызывающие неприятную реакцию на алкоголь, и когда те «прикладывались», у них постепенно должно было бы вырабатываться условнорефлекторное отвращение.

У нас такую терапию в обиходе еще называют «вшить торпеду». Некоторые думают, что вам действительно вшивают в желудок какую-то торпеду, которая взрывается прямо внутри вас, когда вы выпиваете. На самом же деле такое название данная терапия имеет из-за того, что больным алкоголизмом предлагается принимать дисульфирам, который приводит к негативной реакции организма на алкоголь, и, среди рыночных названий которого, уже долгие годы присутствует такое как «Торпедо».

В общем данная методика напрямую перешла в гипноз еще во времена Бехтерева (1857—1927). Исследователи гипноза обнаружили так называемые идеодинамические эффекты и то, что словесные стимулы могут оказывать влияние на иные психические процессы и в том числе на процессы в теле. В то же время Иван Павлов (1849—1936) выдвигает свою теорию первой и второй сигнальных систем, говоря о том, что слово способно заменить реальные раздражители среды.

Из этих открытий был сделан простой вывод: совершенно необязательно что-то вкалывать человеку или «вшивать торпеды», ведь можно спровоцировать неприятные эффекты и ассоциировать их с алкоголем напрямую в гипнозе. Так и появились первые методики кодирования, которые состояли в прямых внушениях на связь алкоголя и негативного эффекта, в стиле «представляешь водку и тебе плохо, тебя тошнит!», и кто-то иногда даже выздоравливал.

Кодирование

В 80-ых годах появляется методика эмоционально-стрессовой психотерапии Владимира Рожнова (1918 – 1998) и непосредственно методика Александра Довженко (1918—1995), которая и была названа кодированием.

Данные методы имели принципиальное отличие от первоначальных разработок, поскольку опирались не просто на условный рефлекс на уровне «водка = рвота», а предполагали формирование определенной мотивации у зависимого, а также изменение отношения к алкоголю.

Внушения также выглядели по-новому и заключались скорее в описании тяжелых последствий от алкоголизма в стиле «Пьешь и разлагается печень!», «Ты старый, немощный и никому не нужный!». Причем варианты таких внушений часто разрабатывались на основе истории самого пациента. Например, если кто-либо из близких пациента умер от алкоголизма, можно было сделать упор именно на это: «Посмотри на своего умирающего отца, ему плохо!». Все это проводилось в крайне серьезной и сакраментальной атмосфере, где Довженко выступал как великий и авторитарный просветитель для несведущей публики.

Однако, не только на авторитете базировалась методика Довженко, ведь в ход вступали и вполне материальные хитрости, ведь Довженка совмещал свои сеансы гипноза со все той же физической аверсивной терапией. В частности, врач орошал поверхность зева пациента специальным веществом хлорэтилом. Это вещество, конечно, не дисульфирам, вызывающий крайне неприятные эффекты, а обычный анестетик, который, однако, повышает убеждённость человека в действиях кодировщика за счет тех физических эффектов, которые он вызывает.

Таким образом кодирование проходило в несколько этапов, начинаясь с групповой суггестивной лекции (текст которой вы легко можете найти в интернете), заканчивая личным суггестивным воздействием.

Заключение

Говоря об эффективности кодирования, процитирую одного автора: «Эта процедура была эффективной пока во всей стране ею занимался один человек – Александр Романович Довженко, за счет магического ореола вокруг него».

Я бы сюда добавил и дань времени: процедура была эффективной, когда все жили при советской власти и верили в авторитеты и чудеса. Она была эффективной также и исходя из потока людей, которые съезжались в клинику Довженко (сами подумайте, из миллиона человек ведь легко найдется пару тысяч, которые бросали пить после таких процедур, а затем хвастались об этом друзьям). Однако, на сегодняшний день нет никаких доказательств эффективности данной методики в исцелении зависимостей (опять же мы говорим про эффективность, превышающую уровень плацебо). Самые же изощренные методы аверсивной психотерапии уже давно запрещены в развитых странах.

РАЦИОНАЛЬНО-ЭМОТИВНО-ПОВЕДЕНЧЕСКАЯ ПСИХОТЕРАПИЯ (РЭПТ)

Создателем РЭПТ является Альберт Эллис (1913—2007), родившийся в большой семье с тремя детьми, из которых он был самым старшим. Его отец был неудачливым бизнесменом, постоянно пребывавшим в разъездах, а свою мать Эллис позже характеризовал, как страдающую биполярным расстройством. Оба родителя не проявляли интерес к детям, а потому Альберту приходилось брать на себя роль взрослого и заботиться о своих младших сиблингах. Ну и, как и водится у психологов, тяжелое детство заставило Эллиса заинтересоваться проблемами психики людей.

Эллис прошел обучения клинической психологии, а его работа позволила ему стать авторитетным экспертом в области сексуальных и семейных отношений. Но он пошел дальше и, конечно, обратился к психоанализу. Однако, продолжая традиции великих психотерапевтов, Эллис постепенно начал разочаровываться в этом методе. Отчасти от того, что видел его бесполезность, а отчасти, потому что сами психоаналитики пренебрежительно относились к нему и его идеям, с которыми он выступал на симпозиумах.

Позже Эллис написал целую статью о том, чем вреден психоанализ, делая упор на то, что он уводит клиента от непосредственного решения его проблем в бесконечную болтовню о прошлом, а такая терапия становится для клиента оправданием своего бездействия. Он говорит о том, что психоанализ вызывает у людей зависимость, а также делает акцент на сиюминутном эмоциональном высвобождении, нежели на изменении поведения и мировоззрения в долгосрочной перспективе. И, наконец, о том, что психоанализ вместо анализа объективной реальности предлагает клиенту верить в выдуманные психоаналитиками и никем не проверенные предпосылки.

В начале 1950-х Эллис начинает экспериментировать с разными формами терапии, пытаясь найти что-то более эффективное. И здесь проявляется его значимое отличие от другого создателя когнитивно-поведенческой терапии – Аарона Бека, так как, если последний был деятелем науки, то Альберт Эллис обратился к философии.

На него оказали влияния работы римских и греческих философов, которые подчеркивали первостепенное значение философских причин психологических нарушений, а, проще говоря, наши интерпретации и жизненные установки.

Не меньшее влияние на Эллиса оказала и гуманистическая и экзистенциальная философия (да, если вы не знали, КПТ и РЭПТ также относятся к гуманистическим направлениям, потому что делают акцент на самореализации и автономности личности).

Но как бы Эллис не порицал психоанализ, одна из его идей стала основополагающей для всей будущей терапии Эллиса – идея о тирании долженствований Карен Хорни. И, конечно, на Эллиса оказали влияние работы Альфреда Адлера, который настаивал на том, что реакции человека определяются его убеждениями2626
  Эллис А. Гуманистическая психотерапия: Рационально-эмоциональный подход / Пер. с англ. – СПб.: Изд-во Сова; М.: Изд-во ЭКСМО-Пресс, 2002. – 272 с.


[Закрыть].

Эллис пришел к тому, что поведение человека детерминируется не какими-то подсознательными инстинктами и комплексами, содержание которых будет известно только вашему психоаналитику, а текущими интерпретациями тех или иных событий. Так и родилась на свет формула АВС.

Модель АВС

Эллис отразил всю теоретическую базу своей терапии в простой и известной наверно большинству читателей модели АВС.

АВС – это акроним из трех букв.

А – это активирующее событие, куда относятся как различные жизненные ситуации, так и наше собственное поведение, в том числе мысли, чувства и воспоминания.

В – это когниции или базовые отношения и убеждения относительно активирующей ситуации. (Здесь проявляется значимое отличие РЭПТ от КПТ Бека, потому что в КПТ мы рассматриваем именно мысли, которые возникают в ответ на события и только затем переходим к убеждениям. В практике же РЭПТ, терапевт обычно старается сразу дойти до глубинных представлений человека и считает, что именно они являются ответной реакцией на ситуацию).

При этом говорится об рациональных когнициях, которые помогают нам в достижении целей и об иррациональных когнициях, которые мешают нам в этом.

Так в РЭПТ выделяются седлающие виды когниций.

1. Безоценочные наблюдения и заключения. Безоценочное наблюдения предполагают обычную констатацию фактов, например «Мама разбила вазу» или «Мы с женой поссорились». А заключения предполагают безоценочные выводы, например «Мама разбила вазу значит скоро она пойдет покупать новую».

2. Позитивные или негативные оценки-предпочтения. Например, индивид может заявить, «Было бы хорошо, если бы ваза не разбилась» или «Я бы предпочел не ссориться с женой». В целом такие когниции являются рациональными, потому что они:

во-первых, гибкие и неабсолютисткие, (то есть в них не содержится утверждений о том, что что-то должно происходить именно определенным образом);

во-вторых, они не выходят за пределы имеющихся данных, а человек не занимается додумываниями и катастрофизациями;

в-третьих, они подтверждаются эмпирической реальностью;

в-четвертых, они релевантны целям человека и помогают ему в их достижении.

3. Позитивные или негативные оценки-долженствования. Здесь индивид заявляет, что либо он сам, либо другие, либо мир должны быть или вести себя определенным образом. Например «Мы никогда не должны ругаться с моей женой», «Никто не должен разбивать посуду», или «Я должен быть самым лучшим», а «Моя жизнь должна быть счастливой». Такие убеждения, даже звучащие в позитивном ключе, считаются иррациональными, потому что они:

во-первых, абсолютны и догматичны;

во-вторых, часто выходят за пределы конкретной ситуации и не подразумевают оценки вероятности разных исходов;

в-третьих, не подтверждаются эмпирически;

в-четвертых, мешают человеку в достижении целей.

А если вы думаете, что все так просто, то это не так, ведь на практике подобную разницу уловить намного сложнее, поскольку люди часто не сообщают своих оценок, а в основном жалуются на те или иные события и фактическое состояние вещей. Например, что вы скажете об иррациональности мышления человека, который говорит, что просто не сдал экзамен и расстроен из-за этого?

Здесь надо понимать, что когниции являются безоценочными только тогда, когда они не имеют отношения к нашим целям, в противном же случае они будут становиться оценочными. А работа терапевта во многом состоит в том, чтобы раскрыть суть мышления клиента и долженствование, которое за ним стоит. Например, если человек не просто констатирует нам факт того, что он завалил экзамен, но и расстраивается по этому поводу, то мы можем сразу сделать предположение, что клиент считает, что должен был бы обязательно сдать экзамен и тогда нам станет понятна иррациональность его мышления.

C – это последствия когниций, которые включают в себя эмоции и поведение. Поведение и эмоции также могут быть рациональными и иррациональными, в зависимости от того способствуют ли они достижению цели или нет. Например, мужчина может думать: «Обидно, что мне отказала данная девушка, возможно это потому, что я ей в чем-то не понравился и мне стоит поискать ту, которой я подойду лучше» и это пример рациональной когниции, которая приведет к рациональным действиям, в виде того, что данный человек продолжит искать себе спутницу жизни. Но в той же ситуации другой мужчина может заключить: «Она мне отказала, потому что я неудачник и у меня никогда не получится найти себе девушку» и перестать искать себе возлюбленную, упуская множество возможностей.

И если с поведением все более-менее понятно, то взгляд Эллиса на эмоции нам достаточно важен, потому что здесь также кроется одно из отличий от когнитивно-поведенческой терапии Аарона Бека – если Бек говорит о том, что за счет работы с мыслями мы можем именно снизить интенсивность эмоций, то Альберт Эллис утверждал, что терапия позволяет заменить одни – нерациональные – эмоции на другие – более рациональные.

Различия между здоровыми и нездоровыми негативными эмоциями

Эллис определял рациональность эмоции в зависимости от того, с каким убеждением она связана, и отсюда вывел следующий список.

1. Озабоченность – Тревога. Озабоченность – это эмоция, связанная с убеждением: «Я надеюсь, что то, чего я опасаюсь, не произойдет, и будет неприятно, если это все-таки случится», в то время как тревога охватывает человека, когда он считает, что «то, чего я опасаюсь, не должно произойти ни в коем случае, и будет ужасно, если это все-таки случится».

2. Грусть – Депрессия. Грусть настигает человека тогда, когда он думает «Неприятно, что мне пришлось пережить эту потерю, но нельзя сказать, почему этого не должно было случиться». Депрессия, с другой стороны, ассоциируется с убеждением: «Этой потери не должно было быть, и то, что так получилось, просто кошмар»

3. Сожаление – Вина. Чувство сожаления приходит, когда человек признает, что он совершил нечто неприглядное, но принимает то, что он может ошибаться. Человек переживает по поводу действия, но не по поводу своей личности, потому что он верит: «Я предпочитаю не совершать плохие поступки, и очень плохо, если я их все-таки совершаю!». Вина мучает человека тогда, когда он осуждает себя за недостойное поведение и видит себя порочным, грешным, бессовестным, потому что считает: «Я не должен вести себя плохо. Если я поступаю плохо, это ужасно, и я – недостойный человек!»

4. Огорчение – Стыд. Чувство огорчения приходит, когда человек ведет себя «глупо» на людях и признает это, но принимает свою личность, думая: «Да, я повел себя глупо, но в целом я – нормальный человек». Стыд и смущение охватывают человека, когда он осознает, что повел себя «глупо» прилюдно и клянет себя за поведение, которое он никак не должен был допускать. В то же время здесь часто присутствуют установки в стиле «все должны хорошо меня воспринимать»

5. Раздражение – Гнев. Раздражение ощущается в случае, если кто-то не признает правила жизни человека. Раздраженному человеку не нравится то, что делают другие, но он не осуждает их за это. Такому человеку свойственно верить: «Мне хочется, чтобы другой человек так не делал, но отсюда не следует, что он не должен нарушать мои правила». При гневе, однако, человек считает, что никто не смеет нарушать его правила, и поэтому ругает всех за это. РЭПТ придерживается того мнения, что нормально сердиться на поведение человека, а не на самого человека.

Все же необходимо отметить, что практикующие РЭПТ терапевты обычно не ставят целью выработку в ходе терапии здоровых негативных эмоций, потому что считают, что последние являются следствиями рационального мышления, что предполагает, что изменение мышления автоматически приведет и к изменению эмоционального состояния.

Две базовые биологические тенденции

Мы уже поняли, что, по теории РЭПТ, реакции человека определяются его мышлением и интерпретацией тех или иных событий. Однако, начнем сначала и поговорим о том, откуда берется рациональное и иррациональное мышление, и откуда возникают здоровье и болезнь.

Интересно, что у Альберта Эллиса в его концепции, также как и у Фрейда, есть базовые тенденции личности, но они не связаны с либидо или мортидо, а больше опираются на возможности нашего мышления.

В частности, Эллис говорит о том, что в нас биологически заложена тенденция мыслить иррационально (а, учитывая все когнитивные искажения, а также врожденные в нас ограничения нашего мышления – это действительно так). Все же, по мнению Эллиса, в основе невротических расстройств лежит не просто тенденция искажать информацию, но именно склонность людей давать воспринимаемым событиям своей жизни категоричные, абсолютистские оценки. Эти оценки воплощаются в форме «должен», «обязан», «необходимо», «надо» и т. п. Такие воззрения в теории РЭПТ рассматриваются как иррациональные, потому как они обычно затрудняют осуществление людьми своих основных целей и задач или препятствуют этому.

Отсюда Эллис выделял три базовых иррациональных убеждения, касающихся самого себя, других людей и жизни в целом.

– «Я должен все делать хорошо и получать одобрение значимых других. Если этого не происходит, то это катастрофа! Я этого не переживу!».

– «Ты должен относиться ко мне справедливо и уважительно. Если ты не так ко мне относишься, то это ужасно. Когда ты обижаешь меня, ты плохой, и я не могу выносить тебя и твое поведение».

– «Жизнь должна быть такой, какой я хочу ее видеть, и это кошмар, когда что-то идет не так. Я не смогу жить в таком ужасном мире!».

По сути, это то, что мы и можем назвать глубинными убеждениями в рамках рационально-эмотивной поведенческой терапии. Однако, дальше все не так просто, так как, если сам Эллис ставит в основу своей концепции именно долженствования и говорит о том, что остальные искажения являются их производными, то другие авторы в рамках данного направления придавали другим искажениям самостоятельное значение. Но так как мы говорим в данной главе именно про Эллиса то остановимся на его концепции.