Текст книги "Ученик Смерти"

Человек в маске поднял руку. В этой руке он сжимал небольшую, можно даже сказать, крохотную палочку с иглой на конце. По-моему палочка полая, в нее набирают нужную жидкость. Если я не ошибаюсь, называется эта хреновина – шприц.

Ну, мать моя Тьма! То есть после провала со змеей решили действовать более конкретно. Снова яд, но уже в чистом, готовом виде.

На размышления у меня была секунда. Даже половина секунды. Тут руками хрен отобъешься. Я, конечно, за последние два месяца добился больших успехов, но "на пальчиках" взрослого человека младенец точно не ушатает.

А потом в голову пришла отличная мысль. Все, кто видит мое лицо, отчего-то пугаются. И смотрят они в этот момент прямо мне в глаза. Значит, получаться, проблема именно в них, в глазах. Даже этот убийца в маске слегка обалдел, когда заглянул в кроватку. Соответственно, вот на чем я попробую сыграть. Марина скоро вернется. Главное, не дать убийце использовать шприц и не позволить Марине войти в комнату, не заметив опасности. А то замочат нас обоих.

Убийца начал наклоняться вперед, чтоб воткнуть иглу в место, которое сложно будет потом обнаружить. Ровно в этот момент я резко сел и, вытаращив глаза, заорал. Между прочим, впервые сел.

Только в этот раз не выкрикивал слова, которые звучат как детский плач. Ничего подобного. Я попытался воспроизвести крик горгульи. Удивительно мерзкие твари. Когда они орут, их вопль похож на вой ветра, клёкот орла и конец света одновременно.

– Млять! – Убийца от неожиданности вздрогнул, а потом слегка взбледнул и качнулся назад.

Думаю, картина была та еще. Четырёхмесячный младенец внезапно садится, корчит рожи и при этом издает звук, от которого в десяти мирах Веера дохнут птицы на расстоянии сотни верст.

Отлично. Большего и не требовалось. Человек растерялся, испугался и расслабился. Все. Можно брать его тепленьким. Недолго думая, я подался вперед, хапнул шприц из его ослабевшей руки, а потом одним движением воткнул рядом с большим пальцем ночного гостя. Мне, в отличие от убийцы, совершенно не принципиально, откуда в тело попадёт яд. Да и силы много тоже не надо. Игла вошла в кожу – все. Дело сделано.

– Сука… – Изумлённо выдал убийца, – Ты… Ты меня убил!

Он опустил взгляд, посмотрел на свою руку, в которой раскачивался воткнутый шприц, а потом кулем осел на пол.

– Хороший яд… – Я удовлетворённо кивнул сам себе.

Приятно, что меня даже в теле младенца боятся, раз основательно подходят к вопросу убийства.

Ровно через пять минут в комнату вернулась Марина. Заметив валяющегося на полу человека, она сначала замерла, удивлённо его разглядывая. Потом посмотрела на меня. А я что? Я снова лежал на спине, активно дрыгая ногами.

– Придётся затеять уборку. – Сказала она, наконец, задумчиво.

Звать Максима Никаноровича моя нянька не стала. Тело она вытащила сама, предварительно завернув его в плед. Силушки то у нее немеряно. Куда дела мертвого убийцу, не знаю. Мы с ней эту тему не обсуждали. Но тем вечером в моих глазах Марина поднялась сразу на сотню ступеней вверх.

Российская Империя, Дом Розы, 2022 год Нового Времени

– Госпожа, вы уверены, что это разумно? Может, стоит позвать кого-нибудь еще из охраны? Он приглашён один, но надо не забывать, убийцы толпой по гостям не ходят.

Высокий парень в черной одежде, похожей на военную форму, на которой из опознавательных знаков была лишь нашивка с золотой розой, задал свой вопрос, а потом взволнованно посмотрел на женщину, стоявшую рядом с ним. Естественно, он не хотел обидеть ее этими словами. Ни в коем случае. Он искренне переживал. Милый мальчик…

– Уверена, Сережа. Мы сейчас находимся на моей территории и мерзкая толстая букашка не посмеет причинить нам вред. По крайней мере, здесь. А если его разум заплыл жиром и он рискнёт… Ну, что ж…Сегодня, значит, будет увлекательный день. Давненько я не развлекалась.

– Госпожа, понимаю, о чем вы. Но это ведь странно, согласитесь. Зачем Левой руке Дома Черной Луны искать встречи с вами? Зачем вообще кому-то из чужого Дома просить о тайной аудиенции? Даже Старейшины пересекаются друг с другом только на Совете по причине вынужденной необходимости.

– Вот и узнаем, мой сахарочек. Вот и узнаем…Приятно, что ты волнуешься, однако не стоит забывать, кто я такая. Пока еще не родился мужчина, способный переиграть меня.

Женщина положила ладони на красивые, резные перила небольшого моста, соединяющего берега узкой речки, и, склонив голову, уставилась в тёмную воду.

Она ждала. Ждала встречи, до которой оставались считанные секунды. Интуиция подсказывала ей, что предстоящая беседа принесет нечто новое и очень важное в ее жизнь. В ее скучную, унылую жизнь, которая с каждым днем становится еще более скучной и унылой. Пропала острота восприятия. Вино больше не радует. Смерть врагов больше не радует. Деньги больше не радуют. Сережа больше…

Женщина искоса посмотрела на стоявшего рядом парня. Нет, Сережа пока еще радует. Но это тоже ненадолго.

Поэтому, когда от человека, прежде никогда не отличавшегося лояльностью к дому Розы, как впрочем и к другим домам, прилетело послание, в котором он непрозрачно намекал на секретную информацию, сто́ящую даже не денег, стоящую многих жизней, женщина без сомнений решила его принять.

Однако при этом, чувство самосохранения никто не отменял. Женщина специально взяла с собой навстречу Сергея. Он предан ей до последнего вздоха. Он ее любит. Он ей обязан всем, что имеет. И если что-то пойдёт не так, Сергей прикроет госпожу собой. А то, что подобная ситуация вполне возможна, женщина не исключала.

Чертовы Дома… С каждым годом грызня между ними становится все опаснее, все сильнее. Но…возможно человек, который появится с минуты на минуту, даст как раз то, что женщина сможет использовать против остальных членов Совета. Слишком уж убедительно звучало его прошение о встрече.

Для разговора она выбрала дальнюю часть собственных угодий. Здесь, рядом с речушкой, протекавшей сквозь всю территорию усадьбы, имелась роща, в которую без ведома хозяйки не сунется даже прислуга. Когда женщине нужно встретиться с кем-то важным и эта встреча должна остаться тайной, она всегда приглашает гостя сюда, к роще и мосту с резными перилами.

Ну, ладно, есть еще одна причина… Со стороны речка кажется мелкой, безопасной. Это не так. Женщина специально велела углубить ее. Удобно, когда быстрое течение, а оно тут действительно быстрое, выносит труп очередного идиота, посмевшего огорчить хозяйку угодий, в море. Не приходится пачкать руки, убирая следы плохо сложившегося разговора.

Тем более сегодня гость у нее особый. Пока непонятно, к чему приведет их встреча, но женщина всегда знала точно, любое действие гораздо лучше, чем бездействие.

Ее Дом далеко не самый сильный. Даже наоборот, слабее остальных. Не финансово, конечно. Тут все хорошо. Чертова куча всяких салонов и косметических клиник работают как чётко налаженный механизм. Но в противостоянии Домов деньги не самая большая ценность.

До сих пор никто из Старейшин не посягнул на клан женщины лишь потому, что боятся создать прецедент. По крайней мере, открытый конфликт этих самодовольных, надутых индюков пугает. Сегодня ударишь ты, а завтра ударят тебя. Старые, вонючие ссыкуны.

Но вот закрытый – почему бы и нет. Подлый, двуличный, исподтишка. Конфликт, который конфликтом выглядеть не будет. В таком случае шансы попасть в серьезный замес очень велики. И судя по накаляющейся обстановке между Домами, дело к тому и идет.

Женщина вздохнула, рассматривая свое отражение в темной воде. Ей было немного грустно. Вот рядом стоит Сережа. Молодой, красивый, широкоплечий.

До чего же он хорош. Настоящий жеребец. А главное, обожает свою хозяйку до одури. Жизнь готов отдать. Женщина всегда выбирала на роль телохранителей именно таких симпатичных, способных, искренних мальчиков. Потому что ее тело нуждалось не только в охране, но и в некоторых других услугах. От мужа толку нет уже лет десять. Впрочем, даже если был бы, хрен ему, а не близость.

Когда-то она тоже, между прочим, считалась красивой. На нее засматривались лучшие мужчины империи. А выбрала она полное, абсолютное ничтожество. Но у этого ничтожества был один важный плюс. Он имел шанс стать Старейшиной Дома. И стал. После того, как женился. Сам бы никогда не осмелился. Женщина все сделала за него. В первую очередь, убила своего деверя, старшего брата супруга. Задушила собственными руками. Это было не сложно, извращенец питал слабость к верёвкам и молоденьким жёнам братьев.

Сейчас ей уже пятьдесят пять. Лучшие годы позади. Сыновья становятся старше. А значит, наглее и увереннее. Близок тот час, когда кто-нибудь из ее детишек отправит родного папочку на тот свет. Все равно от него толку, что от козла молока. Он лишь де-юро Старейшина, а де-факто Домом управляет она сама.

Но женщине это невыгодно. Она знает, к чему приведет подобный поворот событий. В Империи пост Старейшины Дома переходит только по мужской линии. Умрет ее супруг, главой станет старший сын. Этот еще ладно. Пацан весь в отца. Такой же бесхребетный. Женщина сможет оставить все как есть и держать отпрыска в узде. Однако очень быстро старшего сына подвинет младший. А вот у того характер такой же, как у матери. Тут неизбежно все закончится несчастным случаем, в итоге которого новый глава Дома останется круглым сиротой.

Женщина снова тяжело вздохнула. Она так устала от этого бесконечного противостояния, от борьбы со всеми и против всех. Женщина хотела обычного человеческого счастья и покоя.

Женщину звали Алиса Евгеньевна Глок. Последние тридцать лет она была супругой главы Дома Розы.

Тридцать лет! Только благодаря ей этот червяк, по недоразумению числящийся мужем и Старейшиной, оставался до сих пор жив и почти здоров. В любом другом случае его бы уже грохнули братья. Родные, двоюродные, да хоть четырехюродные. Желающих стать Старейшиной – до хренища.

Но у них ничего не вышло. Не вышло только потому, что все эти годы Алиса бдила. Она, словно ворон, кружила надо своим гнездом. Прежде чем кому-нибудь приходила в голову мысль причинить вред Старейшине, госпожа Глок уже убирала безумца со своего пути. Со своего, да! Потому что именно она все тридцать лет заправляла Домом! Она тащила на своих хрупких плечах…

– Идёт. – Коротко сообщил Сергей, оборвав размышления своей госпожи.

Алиса подняла голову и посмотрела в сторону аллеи, которая вела от усадьбы к речке. К ним действительно шел тот, кого она ждала. Впрочем, шёл – слишком громко сказано. Катился. Гигантский колобок, за огромным телом которого практически не видно ног.

– Господи, какой же он несуразный… – Тихо сказала госпожа Глок. Сказала даже не телохранителю, а самой себе.

– Меня удивляет тот факт, что Дом Черной Луны именно его выбрал Левой рукой. Со стороны и не подумаешь, будто он может быть опасным.

– В том и суть, Сережа. В том и суть…Главная ошибка многих – недооценивать противника. Уверяю тебя, Матвей Иванович далеко не дурак. Он знал, кого поставить на эту должность. Глуп ли его Левая рука? Да. Жесток ли? Тоже – да. Жаден ли? Конечно! А глупость, жадность и жестокость – опасное сочетание.

Алиса сошла с мостика, поправила слегка сбившуюся стрелку на брюках, а затем направилась к гостю. Сергей, само собой, двигался следом.

– Максим Никанорович. – Госпожа Глок протянула руку и улыбнулась. – Хотела бы сказать, что рада встрече, но мы оба понимаем, это не так. Не хочу, знаете ли, сейчас разыгрывать радушную хозяйку.

Толстяк был наряжен в легкие летние брюки и такую же рубашку. Однако ситуацию это не спасало. Он вообще ни разу не выглядел солиднее, а наоборот, напоминал жирное огородное пугало. По раскрасневшемуся лицу стекали капли пота, и гостя это изрядно бесило. Он прекрасно понимал, как убого выглядит рядом с хозяйкой усадьбы, которая в свои пятьдесят пять по-прежнему стройна, хороша и обаятельна. Естественно, не без помощи медицины, но какая к черту разница.

Гость склонился, осторожно взял женские пальчики и прикоснулся к ним губами. Стоило ему это, конечно, больших усилий. В какой-то момент Алисе показалось, он не выдержит. Психанёт и пошлет все к дьяволу. Или его от перенапряжения разобьет паралич.

Для начала Максиму Никаноровичу пришлось пилить по жаре через всю усадьбу до ее дальнего конца. Самому. Ножками. Хотя он прекрасно видел парочку электрокаров, стоящих возле дома. Потом – никто не предложил Максиму Никаноровичу прохладительных напитков и комнаты с кондиционером.

Но госпожа Глок именно так и хотела. Чем хуже себя чувствует Левая рука Дома Черной Луны, тем лучше сложится разговор. Лучше, само собой, для госпожи Глок.

– Алиса Евгеньевна, вы как всегда очаровательны. – Жирдяй оторвался от женской руки и, тяжело дыша, уставился на хозяйку усадьбы своими крохотными поросячьими глазками.

Выражение его лица абсолютно не соответствовало сказанным словам. Большими, трафаретными буквами на этом лице читались истинные мысли толстяка: когда ж ты сдохнешь, старая сука?

– Да и вы неплохо выглядите, Максим Никанорович. Хотя бы потому, что еще живы, а не валяетесь где-нибудь на больничной койке после приступа инсульта. Сами знаете, сколь опасен бывает лишний вес. – Алиса мило улыбнулась жирдяю.

Ее улыбка послужила ответом на невысказанную мысль Максима Никаноровича. "Никогда не сдохну. А тебя уж точно переживу" – вот что означала эта улыбка.

– Нам нужно побеседовать наедине. – Толстяк, не скрываясь, недовольно покосился на Сергея.

– Вы считаете, это с моей стороны будет правильно? – Алиса Евгеньевна подняла руку вверх, останавливая телохранителя, который уже сделал шаг вперед. Сергей, скорее всего, намеревался сообщить толстяку, что свои мечты о тета-тете он может засунуть себе же в задницу.

– Слушайте… Я пришел сюда, рискуя жизнью. Мы оба понимаем, если Матвей Иванович узнает о нашей встрече, я – труп. Вы могли бы, конечно, предположить, будто все происходящее является особо хитрым, коварным план, цель которого – ваша смерть. Но, честное слово, Алиса Евгеньевна, я слишком толстый, чтоб пилить пешком почти километр по вашей прекрасной усадьбе, по жаре, ради эфемерной возможности убить не главу Дома, а его жену. Вы же умная женщина, все понимаете.

– Сережа, подожди меня возле рощи.

Госпожа Глок отдала приказ, даже не посмотрев на телохранителя. Она гипнотизировала взглядом гостя. Ее в первую очередь интересовали эмоции этого жирного, неприятного человека, потому что, как только он появился, хозяйка усадьбы почувствовала внутри сладкое волнительное предвкушение. А такое бывает очень редко. Значит, встреча сто́ит того.

– Но… – Вскинулся телохранитель.

– Подожи. Возле. Рощи. – Повторила хозяйка.

Сергей послушно отошел в сторону, хотя, вполне было заметно, ему это не нравится.

– Скажите, Алиса Евгеньевна, вы верите в магию? – Начал толстяк, едва убедился, что телохранитель находиться далеко.

– Магия? Серьёзно? – Госпожа Глок, усмехнувшись, покачала головой. – Вы пришли сюда, рискуя головой, ради того, чтоб поговорить о сказках?

– Не верите. Ясно. – Максим Никанорович удовлетворённо кивнул, будто ждал от нее именно такого ответа. – Однако каждый Дом имеет некий артефакт. Так ведь называют Старейшины эти предметы. Артефакты появились в самом начале, когда Дома только возникли. Никто не знает, откуда. Версий много. Матвей Иванович, к примеру, утверждает, будто их оставили языческие волхвы. Еще я слышал вариант, в котором фигурируют гуманоиды с других планет. Мол, звезды, это вовсе не холодные космические тела. Но не суть. Артефакты есть и это вы отрицать не можете. К примеру, артефакт вашего Дома позволяет вам влиять на эмоции людей.

– Не мне. Мужу. – Перебила толстяка Алиса. – Вы знаете, только Старейшина имеет возможность использовать упомянутый вами предмет, доставшийся ему по наследству. Честно говоря, подозреваю, артефакты, это всего лишь некоторые механизмы, способные воздействовать на энергетические поля. Чисто научная история.

– Хорошо. – Максим Никанорович снова кивнул. – Как тогда быть, к примеру, с артефактом Дома Огня? Он дает их Старейшине власть над всем, где присутсвует пламя. Тоже механизм?

– Послушайте, я не понимаю, к чему идёт наш разговор. Да, артефакты есть. Я понятия не имею, как они работают. Но именно благодаря этим чудесным штукам Дома управляют империей, имея больше власти, чем у императора. Именно благодаря им, мы стоим выше обычных людей. Какая разница, откуда появились артефакты и что внутри них. Никто, знаете, не пытался в этом разбираться или вскрывать предметы. Безумцев нет.

– Я утолю ваше любопытство. Дело вовсе не в артефактах. Хотя, и вам это известно не меньше, чем мне, ради чудесных штук, как вы их назвали, братья убивают братьев, а сыны отцов. Именно ради них каждый член Дома мечтает оказаться на месте Старейшины. Потому что это и есть настоящая власть. Но я хочу сказать о другом. Не знаю, читаете ли вы книги, однако подозреваю, ответ положительный. Так вот. Последние десять месяцев я тоже читал. Много. А это, поверьте, не самое мое любимое занятие. В старых, очень старых летописях упоминается как раз то время, когда Дома еще не появились, а территорию нашей прекрасной империи населяли язычники. У них частенько рождались… ммм… назовём их – особые люди. Те, кто умел договариваться с мёртвыми. Те, кто с помощью смерти и жертвоприношений получали настоящее могущество. Магию. Так вот, Алиса Евгеньевна. Конечно, я попросил о встрече не ради того, чтоб поговорить о старых легендах. Хотя, знаете ли, одна умная женщина, она деревенская повитуха, сказала мне, будто в ее кругу эти истории до сих пор передаются из уст в уста. А прошло без малого две тысячи лет. Как думаете, стали бы повитухи хранить сказочные страшилки долбанных две тысячи лет? Повитухи, которые принимают новорождённых в глубинке. То есть, эти женщины допускают возможность появления подобных детей, а потому передают предупреждение своим ученицам. Знаете, в чем оно? Родился такой младенец, убей его. Он – смерть.

– Ближе к делу. – Грубо отрезала Алиса.

Дело было вовсе не в том, что она больше не хотела слушать этот бред или устала от глупости толстяка. Нет. Вот как раз бредом то, что он говорил, госпожа Глок отчего-то не считала. Возможно, потому, что видела, жирдяй сам верит в свой рассказ. Максима Никаноровича можно называть как угодно, но он точно не фантазёр и не мечтатель. Если Левая рука Дома Черной Луны верит в существование каких-то там младенцев, способных на, прости Господи, магию, то у него на то есть весомые причины. И Алиса сильно хотела эти причины узнать.

– Я видел ребёнка, который родился с этими способностями. Видел ребенка, который предположительно может договариваться с мёртвыми и получать какую-то особую силу, благодаря смерти. К сожалению, он пока еще слишком мал. Ему скоро исполнится год. Но я вас уверяю, имеется один внешний признак, подтверждающий его особенность. Думаю, в течение ближайших пары лет станет понятно, так ли это на самом деле. Однако, я уверен, ошибки быть не может. И вот в чем мое предложение, Алиса Евгеньевна… Если вы, лично вы, получите такого ребенка в свое пользование, ни один Дом никогда не скажет вам против даже слова. Вы станете самой могущественной во всем мире. Понимаете? Империя – это лишь первый шаг. Когда придет момент, а наступит он, думаю, через не особо продолжительное время, я принесу ребёнка сюда. Вот именно сюда, на это место. И отдам его вам. А вы взамен, возьмёте меня в мужья. Сделаете Старейшиной Дома Розы.

– Максим Никанорович, один только вопрос. Вам не кажется, что мы оба в некотором роде уже женаты? – Алиса, не отрываясь, смотрела толстяку в глаза.

– А когда и кого это останавливало? – Левая рука Дома Черной Луны улыбнулся. – Вдовцы имеют право на новое счастье.

Глава 4 В которой у меня, наконец, появляется настоящий подельник

Второй год моей жизни начался… странно. Назовём это так.

Во-первых, Смерть по-прежнему игнорировала мои призывы. Впрочем то, что старуха решила отойти в сторону до более подходящих времен, сомнений уже не вызывало. Вопросов у меня, конечно, от этого не убавилось, но с другой стороны, что ж поделаешь. Подождём. В принципе, жизнь моя была, благодаря Марине, более-менее нормальной. То, что все свое время я проводил с ней, больше радовало, чем огорчало. Не люблю людей.

Из Закрытого мира теперь никуда не денешься. Правда, я знаю точно, с разрешения Высших охотники за головами сюда изредка приходят. И точно так же уходят. Но я больше не принадлежу Вееру. Мне возвращаться некуда. Мой дом теперь здесь.

Во-вторых, я пошел. В смысле не куда-то конкретно, а вообще, в принципе.

Нет, это как раз вполне нормально и ожидаемо. Все дети рано или поздно начинают передвигаться вертикально, на своих двоих. Если у них, конечно, нет отклонений в развитии. У меня отклонений не было. Я наоборот, со стороны показался бы крайне одаренным младенцем. Если бы кто-нибудь вообще мог оценить меня со стороны. Рядом по-прежнему была только Марина и даже домашняя прислуга никогда не попадалась нам на глаза. Или мы ей. Тут с какой стороны посмотреть.

Однако, уже по традиции, первые шаги, как и все, что было ранее, случились в итоге очередного покушения. Оно, как раз числилось, наверное, шестым и пришлось ровно на мой день рождения. Предыдущие, не считая змеи и ночного убийцы, особой оригинальностью не отличались, поэтому я им даже не придал значения, честно говоря. Оба раза меня настойчиво пытались отравить. Банально до зубовного скрежета. А как же импровизация? Как же творческий подход?

Какой-то упоротый маковым соком заказчик, иначе не скажешь, не желал понимать очевидное – методы его не работают. Уже ведь понятно, с ядами не зашло. Меняй тактику, придурок…или дура. Что скорее всего. Потому как ночной убийца во время своего непродолжительного монолога упоминал женщину. Ну, не суть.

Яд подсыпали в еду. И, кстати, возможно, это могло бы сработать, если бы не одно маленькое, крохотное “но”, которое стало сюрпризом для меня самого.

В прошлой, счастливой жизни я специально приучал организм к любым видам отравы. Повторюсь, но грохнуть некроманта мечтают очень до хрена людей и нелюдей. И конечно же, в списке покушений были случаи, когда прислуга, а она у меня тоже в первые сотни лет имелась, продавалась врагам за очень пузатые мешочки золота.

Потом мне эта вакханалия продажности надоела. Я принёс последнего предателя в жертву Смерти, а из его черепа сделал себе чашу. Конечно, чисто для антуража. Так бы мне этот череп и даром не нужен. В данном случае поддерживал образ. Некромант я или кто? Использовал чашу во время встреч с заказчиками. Солидно смотрелось, когда бледный, трясущийся клиент наблюдал круглыми глазами, как я пью вино из человеческого черепа.

В качестве новой прислуги, завел себе мертвяка-горничную, мертвяка-повара и мертвяка-садовника. Работники из них были – полное дерьмо, но зато этих золото не интересует. Их вообще ничего не интересует. Правда, жратва частенько отдавала кладбищенской земелькой, в постели завелись червяки, которых горничная роняла из своего тела при каждом неосторожном движении, а вместо роз из клумбы "росли" руки и ноги скелетов.

– Это что такое, мертвая ты бестолочь? – Поинтересовался я у садовника, впервые улицезрев столь оригинальный подход к ландшафтному дизайну.

– Я художник, я так вижу, – Промычал мертвяк.

Потом, приволакивая одну ногу, он подошел к клумбе, оторвал себе полусгнившее ухо и повесил его на кисть, выполнявшую роль цветка. Довольно причмокнул, покачал башкой, едва не потеряв второе ухо, и гордо удалился в сторону замка.

В общем, забот хватало, но эти мертвые существа, в отличие от живых, предать меня уже не могли.

Так вот. В какой-то момент, чисто на всякий случай, я начал принимать яды. Естественно, не ложками их хлебал, а пил понемногу, увеличивая с каждым разом дозы.

Тут ведь в чем фокус. Некроманты живут очень долго, да. Силой нас не победить, магией не победить, мечом хоть обтыкайся, а вот обычными бытовыми способами нагадить можно. Зачем рисковать?

А теперь самое интересное. Став младенцем, рожденным в Закрытом мире, я, как оказалось, могу определить наличие яда по вкусу. Неожиданный поворот, но крайне полезный.

Честно говоря, сильно удивился, когда за пару месяцев до первого Дня рождения, отпил из бутылочки, принесённой Мариной, и понял, какая-то мерзкая тварь насыпала туда какого-то мерзкого смертоносного дерьма. Удивился не факту очередного покушения, а тому, что я ощутил яд на языке, как отдельный, самостоятельный ингредиент. Его даже не перебила мерзкая смесь. То есть чисто теоретически, у отравы и вкуса то не было никакого. Но я точно знал, оно там есть.

– Ничего себе! – С восторгом высказался я, огласив комнату уже привычным детским лопотанием.

Однако мое удивление длилось ровно секунду. Я решил не тратить время на выяснение, как такое может быть, и, не затягивая, приступил к профилактическим мероприятиям. Доза в организм попала микроскопическая, но лучше перебдеть, чем не добдеть.

Так как на тот момент я уже мог ползать, то первым делом, едва только выплюнул содержимое прямо няньке на колени, кубарем скатился с ее рук на пол и на четвереньках шустро рванул к горшку. Потом засунул себе в рот руку, едва ли не по локоть, и следующие минут пятнадцать активно очищал организм от гадости.

– Роберт…ты думаешь…о, Господи. Опять?! Да кому же неймётся-то?

Марина, которая успела закалить свою нервную систему на предыдущих случаях, повела себя достойно. От несколько специфических действий подопечного в панику не впала. Она посмотрела на смесь, некрасивым пятном расплывшуюся по ее платью, потом подскочила с места и кинулась ко мне. Тетя сразу поняла, просто так без пяти минут годовалый ребенок устраивать себе промывание желудка не будет.

Нянька быстренько принесла воды, затем притащила какие-то порошки и от души меня ими накормила.

– Кушай! Кушай, это необходимо! Они выводят токсины! – Приговаривала Марина, впихивая мне в рот нечто белое, еще более противное, чем детская смесь.

– Фу… бл… Фу! Бе-е-е-е! Хватит! Ы-ы-ы-ы-ы… – Возмущался я, отплёвываясь.

– Роберт, хватит отрыгивать! Я же знаю, ты все понимаешь. Не капризничай! Ну-ка… Самолетик летит…

В общем, все обошлось.

Я сразу знал, несмотря на то, что смесь наводила Марина, яд не она подсыпала. Скорее всего, убийца для своей цели использовал бутылочку. По крайней мере, я бы сделал именно так. Не знаю, почему, но в Марине был уверен.

Второй раз отрава оказалась в яблочном пюре и случилось это прямо через три недели. Я в долю секунды ее почуял, даже не успев проглотить "ложечку за папу".

И кстати…не только я был уверен в Марине, но и Марина была уверена во мне.

Бывшая повитуха поняла, ей достался необычный ребеночек. После внезапной кончины убийцы, который явился ночью, она больше ничему не удивлялась. Думаю, нянька прекрасно догадалась, гость в маске не сам в себя иглу воткнул. Он же не идиот.

Странно предположить, будто явился этот человек в спальню к младенцу, куда вообще никто кроме жирного мудака не приходит, дабы покончить жизнь самоубийством, торжественно пустив себе в кровь яд. Люди, конечно, с тем еще заскоком, но это уж совсем была бы клиника. Так что думаю, Марина очень даже поняла, той ночью убийцу, по сути, замочил ребенок четырех месяцев отроду. Чему уж тут дальше удивляться?

Тем более, после того, как нянька собственноручно утащила в неизвестном направлении труп нежданного гостя, мы с ней стали кем-то вроде подельников.

– Значит так… – Сказала Марина, вернувшись в комнату под утро. Руки ее были испачканы чем-то подозрительно бурым, а обувь оставляла грязные земляные следы. – Теперь каждый раз, выходя из спальни, дверь буду закрывать на ключ. Я не знаю точно, что с тобой не так, Роберт, но могу предположить. Моя наставница говорила, будто когда-то давно вас, особенных, было если не много, то уж точно не мало. Правда, очень давно. Никогда не думала, что эти ее рассказы окажутся правдой. Считала, просто такая профессиональная байка. И еще моя наставница повторяла, если родиться подобное дитя, убей его. То есть сейчас я должна поступить именно так. Но…

Нянька, которая говорила все это, стоя возле моей кроватки, опустилась вниз и села на корточки. Теперь ее глаза оказались почти на уровне моих. Я решил проявить уважение к даме и принял сидячее положение. В конце концов, мы тоже не пальцем деланные. Знаем, что такое культура общения.

Марина слегка оторопела. По моим действиям вполне было понятно, четырехмесячный младенец, который еще должен быть бестолковым, сознательно идёт на условный диалог. Однако, решительность няньки, несмотря на легкий шок, заставила ее продолжить разговор.

– Я не вижу в тебе ничего ужасного, Роберт. Я лишь вижу ребенка, который оказался никому не нужен. Ни матери, ни отцу. Которого по непонятной причине пытаются убить. Это совсем не та причина, о которой я говорила только что. Дело в чем-то другом и я пока не понимаю, в чем именно. Твоя особенность даже для домочадцев секрет. Про посторонних вообще речи быть не может. Максим Никанорович взял с меня расписку о неразглашении, я знаю это наверняка. Так что совершенно не ясно, кто именно хочет твоей смерти.

– Может, твой жирный друг? – Поинтересовался я.

Нянька в ответ на мое очередное угуканье, около секунды сидела молча, склонив голову к плечу. Видимо, пыталась осмыслить, что именно могли обозначать детские звуки в данной ситуации.

– А! Поняла. Ты, наверное имеешь в виду, не Максим ли это Никанорович? Обычно ты плачешь в его присутствии с такой же интонацией. Не нравится он тебе, да?

Я завис на мгновение, размышляя, стоит ли дальше показывать свою разумность Марине. Однако в итоге решил, ну ведь она сама пошла на этот разговор. Значит, действительно поняла, дите ей досталось и правда особенное. Поэтому я кивнул. Сознательно и очень выразительно.

Марина резко втянула воздух ноздрями. Видимо, настолько взрослого разговора с четырёхмесячным младенцем она все-таки не ожидала. Но тут же взяла себя в руки. Молодец, тетя!

– Нет. Максим Никанорович исключается. Он – Левая рука Старейшины. А ты – незаконнорождённый сын. Ему это просто не нужно. Единственное, что смущает, он видел тебя в ночь рождения. И потом тоже. Я рассказала ему о предупреждении старых повитух. Но до сих пор информация эта при нем так и осталась. Уверена, он не передал ее никому. Даже главе Дома. Значит, либо не поверил. Но как тут не поверишь? Достаточно глянуть на твою моську. Либо преследует свои цели. Однако в любом случае убивать тебя ему резона нет. Только если глава Дома прикажет. А он не прикажет, потому что не знает…ну, ты понял, в общем.