Текст книги "Марвики"

Ошалев, Атим принялся хватать все без разбору, но очень скоро понял, что если не остановится, то останется здесь надолго, придавленный тяжестью железа. Атим выбрал небольшую сабельку, подходящие под нее ножны и, разрываясь от гордости, повесил себе на пояс. Поразмыслив, он прихватил красивый кинжальчик со специальной кобурой, которую можно носить на ноге, рядом с икроножной мышцой. Обмундировавшись, Атим засобирался на выход.

Но с этого момента удача решила повернуться к Атиму не самой симпатичной стороной. Когда до двери оставалось сделать один шаг, снаружи раздался надтреснутый кашель. Атим испуганно замер, мысленно призывая прохожего убираться прочь и ни в коем случае не смотреть на распахнутую дверь склада.

– Странно, какой-то рюкзак в траве валяется,  –  услышал Атим до боли знакомый голос.  –  Это чье имущество, а? Кто тут?

Атим еще никогда не покрывался потом с ног до головы в один миг. Раньше он искренне считал, что это физически невозможно, но сейчас убедился в обратном. Тело с неимоверной скоростью избавлялось от влаги, одежда с волосами мгновенно взмокли и повисли неопрятными сосульками. Как на грех, смотритель Салл в эту самую минуту прогуливался поблизости и наткнулся на оставленный Атимом рюкзак. Атиму оставалось только мысленно ругать себя, что не сообразил забрать его с собой. Открытую дверь склада старикан пока не заметил, но за этим дело не станет, можно не сомневаться.

– Доброй ночи, господин смотритель,  –  донесся до ушей Атима еще один знакомый голос.

– Юн Барбин?  –  удивленно проговорил смотритель.  –  Что за ночные променады?

– Да вот, вышел перед сном воздуху свеженького лизнуть,  –  искренним голосом отозвался Юн.

– А рюкзак чей?

– Мой,  –  незамедлительно соврал Юн.

– А чего бросаешь где попало?

– Пописать отходил в кустики,  –  вздохнул Юн.

– В туалет дома надо ходить,  –  буркнул Салл.

– Ну приспичило же,  –  заныл Юн.  –  Совсем невмоготу стало, господин смотритель, я пару травинок и окропил, им одна польза…

– Ладно, ладно, обойдемся без подробностей,  –  поспешно буркнул Салл.  –  Ступай уже домой, нечего по ночам тут бродить.

– Господин смотритель, а что это у вас все лицо в синяках?  –  поинтересовался Юн.

– А потому, что жители нашего острова без каждодневной порки с ума сходят,  –  злобно ответил Салл.  –  Сегодня на рынке одна торговка всерьез уверяла, что к ней приходил мой племянник и обозвал ее жирной коровой. Да у меня племянника-то никогда не было, да только дурную бабу разве убедишь! Я уж и так и сяк, а она мне то в ухо, то…

Тут Салл понял, что выставляет себя не в лучшем свете и заторопился по неким неотложным делам.

– Побежал я, недосуг мне болтать, а ты дуй до дома… и забудь, что я сказал…

– До свидания, господин смотритель.

Атим на некоторое время забыл как дышать. Прижавшись к холодной кирпичной стене, он напряженно вслушивался в происходящее снаружи, умоляя небеса, чтобы Салл поскорее двигал отсюда.

Через несколько секунд все стихло. Атим отлепился от стены и почти сразу услышал:

– Эй, придурок, вылезай.

Не обратив внимания на нелестное замечание, Атим выбрался из недр оружейного склада и молча забрал из рук Юна свой рюкзак. Тот вздохнул и голосом, полным жалости, осведомился:

– Ты какого черта сюда залез?

– Мне понадобилось оружие, чего непонятного,  –  кисло пояснил Атим.  –  Видишь ли, когда отправляешься в опасное путешествие, возможность постоять за себя не повредит. Спасибо за помощь и все такое, но мне пора, прощай…

– Я немного покумекал и пришел к выводу, что все-таки не могу отпустить тебя,  –  скрестил руки на груди Юн Барбин.

– Только не начинай все сначала,  –  предостерег Атим Аллер.  –  Обратного пути нет, я все решил. Не заставляй меня стучать тебе по шее и закапывать в землю по самые уши, у меня нет времени рыть такую большую яму.

– Я не могу отпустить тебя одного,  –  заявил Юн.  –  Будет правильнее, если я отправлюсь с тобой и прослежу, чтобы ты не влип в какие-нибудь неприятности.

– Ты… ты серьезно?  –  медленно спросил Атим.

– А ты как думаешь? Меня от этой затеи с самого начала в жар бросало. И я все равно считаю тебя идиотом с синдромом Вита Нокха, который ловил акул голыми руками только ради того, что выпустить их на волю.

– Ну, до Нокха мне далеко,  –  заскромничал Атим.

– Это тебе кажется,  –  заверил Юн.  –  И я очень расчитываю, что мы вернемся к восходу. Если бабуля не сможет дозваться меня к чаю, а потом обнаружит, что под одеялом валяется огородное пугало, то мне светят боль и унижение. В тройном размере.

Атим бестолково обнял Юна и вновь убежал вглубь склада. Через минуту он вернулся и протянул толстяку симпатичный лук с колчаном, набитым стрелами. Юн двумя пальцами приподнял лук за тетиву и, качая им в воздухе, промямлил:

– И зачем он мне?

– Как зачем?  –  не понял Атим.  –  А если тебе по дороге кишки выпустят, как ты понесешь их домой? А так  –  намотал на тетиву и в добрый путь!

– Не смешно,  –  отрезал Юн.  –  Я не собираюсь ни на кого нападать. Это тебе Малина насолила, мне нет нужды нашпиговывать ее стрелами. И потом, я не умею им пользоваться, лишняя обуза.

– Не ври, ты прекрасно обращаешься с луком,  –  нахмурился Атим.  –  На весенней ярмарке ты набрал девяносто семь очков из ста и оставил с носом даже самых опытных стрелков.

– Я стрелял по яблокам,  –  не дрогнул Юн.  –  Это бесчувственные фрукты, они не дают сдачи, если им попасть в причинное место.

– Ладно, не хочешь  –  не надо, возьми просто так, в качестве багажа,  –  сдался Атим.

За разговорами друзья добрались до причала, где на мелких волнах покачивалась шеренга лодок разных мастей. Атим не стал медлить и приступил к взлому, оставив Юна следить за периметром. Замки здесь оказались попроще, и вскоре мальчики погрузились на борт. Атим втащил страховочный якорь на палубу и схватился за деревянные весла. Лодка медленно отплыла от берега, и Атим задвигал веслами в разных направлениях, разворачивая судно туда, где вдалеке мерцали огни самого большого острова Алабии.

ГЛАВА ПЯТАЯ

ГОСТИНИЦА «ЯМА В ЛЕСУ»

Если не обращать внимания на то, что Юн всю дорогу безостановочно стенал и выражал определенные опасения в отношении данного мероприятия, то поездка завершилась вполне сносно. Ребята гребли по очереди, и где-то через час высадились в небольшой бухточке. Они предупредительно втянули судно подальше на берег и как можно гуще закидали сухими ветками в выброшенными водорослями. Инициатором данной идеи оказался осторожный Юн, Атим не придавал значения подобным пустякам.

Чуть-чуть отдохнув, путешественники подхватили снаряжение и пошли по узкой тропинке, ленточкой змеившейся на склоне. Раз за разом Атим касался кончиками пальцев шершавой рукоятки сабли, испытывая приятное блаженство. Ему невероятно нравилось представлять себя в облике отважного воина, пробирающегося в стан врага. Правда, создавшуюся атмосферу немного портил Юн, который то и дело натужно вздыхал и жаловался на все, что только можно.

– И где мы будем искать эту «Яму»?  –  сопел Юн, плетясь позади.

– Спросим у кого-нибудь, не немые,  –  ответил Атим, прогоняя видение в котором он одним махом убирает с пути мириады противников.

– А если она находится за сотни миль отсюда? А если Малины там давно уже нет? А если у меня живот пучит, что делать?

Атим не ответил. Он уже размышлял на эту тему (не насчет живота Юна, конечно), и пришел к резонному умозаключению. Мерзавка с ягодным именем (хотя Атим несколько сомневался, что это ее настоящее имя) определенно готовилась к преступлению, а значит должна была выбрать пристанище, максимально приближенное к Марвиковому острову. И происшествия с лодкой никакого не было, Малина нарочно выдумала его, чтобы сыграть на чувствах сердобольного племени. Высадилась вблизи берега и притворилась маленькой жертвой необузданной стихии. В общем, сделала все возможное, чтобы под благовидным предлогом проникнуть в чужой дом и совершить позорное ограбление.

Через некоторое время друзья очутились в узком проулке, миновав который, вышли на более широкую улицу Стампина, освещенную фонарями. Атим принялся вертеть головой, стараясь отыскать того, кто подскажет дорогу. Но в эту ночь алабийцы предпочитали сладко посапывать в своих постельках, а не шататься по городу в поисках заблудившихся марвиков. За двадцать минут гуляния по улицам Атим с Юном не встретили ни одной живой души, кроме пары кошек, которые орали рядом с ржавыми мусорными бачками.

– С ума сойти, что за мертвое место!  –  взорвался Атим, со злости пиная бак.

Кошки взвыли и кинулись кто куда. Неожиданно контейнер задрожал, и его крышка начала медленно приподниматься. Не мешкая, Атим выдернул саблю из ножен и твердой рукой направил ее в сторону зловещей мусорки. Спустя секунду из нее валезла кудлатая голова с необычно огромными глазами и уставилась на пришельцев.

– Слышь, старик, где тут «Яма в лесу», гостиница так называется?  –  грубовато осведомился Атим, острием сабли проводя по спутанной бороде бездомного бродяги.

Но тот лишь очумело хлопал глазами, явно до конца не понимая, чего от него хотят.

– Оглох, что ли, убогий?  –  свирепо заявил Атим.  –  Тебя же, морду небритую, вежливо спрашивают: где «Яма в лесу»? Говори, волосатый!

– Атим, заканчивай,  –  попросил Юн, отталкивая руку с зажатой в ней саблей.  –  С такой «вежливостью» ты ответа никогда не получишь. Сейчас покажу, как надо обращаться к добрым людям.

Юн бочком подошел к помойке, и, изо всех сил сдерживая дыхание, дабы не скончаться от интоксикации, просипел:

– Господин, мы с товарищем заблудились в вашем милом городке, не могли бы вы подсказать дорогу до гостиницы «Яма в лесу»? Будем очень признательны.

Бродяга лукаво наклонил голову набок, раззявил рот, наполненный остатками гнилых зубов, и прошептал:

– Рево, реви, реву.

– Не ревите, пожалуйста, мы вас не обидим,  –  заулыбался Юн, жестами уговаривая Атима спрятать смертоносное оружие от греха подальше.  –  Но если вы скажете, где «Яма в лесу», я подарю вам симпатичную монетку, на нее можно купить все, что угодно.

Юн покопался в карманах и выудил на свет серебрянную монету. Он покрутил ею перед носом бездомного и повторил вопрос:

– И где же наша «Яма в лесу»?

Лицо обитателя помойки в один миг просветлело. Из недр бака вынырнула грязная рука, к которой прилипла тухлая сардина, и потянулась к монетке. Юн даже моргнуть не успел, как металлический жетон оказался во владении шустрого бродяги. Он поманил Юна пальцем, и когда мальчик наклонился поближе, самым таинственным голосом проговорил:

– Рево, реви, реву.

– Слышали уже, бестолочь помоечная!  –  не сдержался Атим.  –  Что это за «рево, реви, реву»? Адрес? Как туда добраться? Деньги слямзил, а говорить не хочешь, ско-тина!

– Рево, реви, реву!  –  сердито повторил бродяга.

– Я тебе сейчас кочерыжку твою дурацкую отпилю!  –  пригрозил Атим.  –  Хитрая жопа! А ну, отдавай деньги обратно!

– Рево, реви, реву!!!  –  заголосил старик.  –  Рево, реви, реву!!! Рево, реви, реву!!!

Крышка с грохотом захлопнулась, и наступила звенящая тишина. Атим побагровел и, выставив перед собой саблю, твердой поступью двинулся к мусорному бачку. И почему бы хитрому хранителю помоев не стать первой жертвой соскучившейся по мясу сабли?! Однако, Юн мгновенно повис на нем и, пользуясь весом собственного тела, утащил прочь из переулка.

– Нет, ну какая дрянь вороватая!  –  кипятился Атим.

– Брось, он по ходу не в своем уме,  –  примиряюще говорил Юн.

– Это не отменяет того, что он забрал твою монету! Слушай, давай вернемся, обещаю, что не стану резать дурака, только побрею, на человека станет похож.

– Забудь уже. Я на всякий случай вытряхнул содержимое своей копилки,  –  сообщил Юн, хлопая по своему нагрудному карману.  –  Всего лишь жалкая серебрянная монетка, подумаешь…

– Вор! Кругом воры! Ненавижу!!!

– Что было, то было,  –  протянул Юн, оглядываясь вокруг.  –  Смотри, это случайно не телега вдали? Вроде едет к нам…

– И правда, телега,  –  привстав на цыпочки, объявил Атим.  –  Надеюсь, хоть сейчас нам попадется адекватная личность, задолбали психи!

– Как я тебя понимаю, псих,  –  согласился Юн.

Когда повозка, запряженная уставшей лошадью, поравнялась с ребятами, Атим требовательно замахал руками, призывая телегу остановиться. Извозчик, сидевший на козлах, дернул вожжи, и воз, скрипя высохшими от старости запчастями, замер на месте. Водитель, мужчина среднего возраста с шапкой набекрень, внимательно осмотрел подростков и засмеялся:

– Никак грабить меня собрались? Просто мальчиши-плохиши, сперли у отца оружие и вышли на большую дорогу. Но, если судить по тому, как ты носишь лук, мальчик, бояться мне абсолютно нечего, одна умора. Посмотрите, моя кобыла и та едва не валится от хохота.

Атим машинально взглянул на лошадь, в печальных глазах которой сейчас было все что угодно, кроме веселья.

– Мы не грабители,  –  сказал Юн Барбин, поправляя съехавший на локоть лук.  –  Нам необходимо попасть в гостиницу «Яма в лесу», желательно поскорее.

– В «Яму», я не ослышался?  –  удивленно переспросил извозчик.  –  Я, наверно, отстал от молодежной жизни, но мне всегда казалось, что детям в таких местах делать нечего. Тут неподалеку есть приличный пансионат, его содержит чета пенсионеров, чисто и не очень дорого, почему бы вам не снять номер там?

– Потому что, нам нужна именно «Яма в лесу»  –  терпеливо пояснил Атим, которому стало казаться, что в этом городе все с приветом.  –  Извините, у нас мало времени, если вы знаете как туда добраться, мы будем очень благодарны. Денег не дадим, но я могу почесать вашу лошадь за ухом и угостить сахаром.

– Вам туда,  –  неопределенно махнул рукой извозчик.

– Гостиница за тем поворотом?  –  на всякий случай решил уточнить Атим.

– Нет, за тем поворотом дорога, которая ведет к гостинице,  –  пояснил возница.  –  Около шести миль  –  и вы на месте.

– Сколько?  –  писклявым голоском переспросил Юн, чувствуя как на глаза накатывают мелкие слезинки.  –  Атим, нам никак не успеть до рассвета, придется отказаться от этой затеи.

– Всего шесть коротеньких миль,  –  заспорил Атим.  –  Подумаешь, расстояние, за час доберемся…

– Но вам следует быть осторожнее,  –  доброжелательно напутствовал мужик.  –  Дорога пролегает в темном лесу, там по ночам какие только твари не куролесят. Разбойников пруд пруди, волки по кустам шмыгают… Говорят, там даже видели людоедов, ну это я так, к слову…

– Мамочки родные,  –  прошептал Юн, покрываясь тонкой коркой страха.  –  Ну все, приехали, разрешите откланяться, я не самоубийца.

После слов извозчика Атим тоже как-то загрустил. Темноты он не боялся, да и с бандитами, в принципе, можно разобраться. А вот волки с людоедами могут быть серьезной угрозой, одной сабелькой от них не отобьешься. Но как же Атиму хотелось заполучить эту шкатулку, прямо до смерти! Половина пути уже пройдена, осталось совсем немного, а тут такой облом.

– Но если вам очень надо, могу подвезти, я как раз туда направляюсь,  –  внезапно заявил извозчик.

– Куда?  –  опешил Атим.

– Так в «Яму» эту, будь она неладна.

– Что же вы нам башню морочите?  –  обозленно выпалил Атим.

– Потому что, чисто по человечески, я должен бы вам отказать,  –  помрачнел извозчик.  –  Эта гостиница  –  настоящий загон с оборотнями, там такие дела творятся, одним чертям известно. Хотя, боюсь, даже черти пребывают в приятном неведении.

– Что же вы там потеряли?

– Работа у меня такая, неблагодарная,  –  пояснил он, кивая на телегу, наполовину заполненную ящиками и коробками.  –  Вызвался я в свое время доставлять туда всякую мелочь. Ну, в основном постельное белье, мыло кусковое, одноразовые тапки, халаты и тому подобную чепуху. Катаюсь два раза в неделю, платят прилично, зато семья с голоду не пухнет. Кстати, вам, ребятки, несказанно повезло, обычно я так поздно не работаю, но сегодня задержался по личным интересам. Не доставить товар нельзя, вмиг по шапке настучат и выкинут за ворота без оплаты. Да вы запрыгивайте, устраивайтесь на ящиках, только не раздавите ничего.

Атим не стал медлить и проворно взобрался в повозку. Юн чуть-чуть помялся, повздыхал, удостоверился в несправедливости жизни и пополз вслед за неугомонным другом. Когда они выбрали ящики покрепче, извозчик шевельнул вожжами, и лошадь бойко потрусила мостовой. Подпрыгивая на ухабах и рытвинах, телега вскоре выка-тилась на проселочную дорогу и нырнула в лесную чащу.

– Меня зовут Полин,  –  представился извозчик.

– Я Атим, а этот, с неправильным луком, Юн.

– Вы, случаем, не марвики?  –  полюбопытствовал Полин.

– Да, а как вы поняли?  –  удивился Юн.

– Да я в ваших краях часто бываю, раз в месяц точно выбираюсь,  –  засмеялся Полин.  –  Закупаю муку впрок, уж очень она у вас белая, а мед  –  золотистый, сказка для сластены. А узнал по обуви, такие на каждом втором марвике болтаются, с пряжками.

Атим шмыгнул носом и провел по лезвию сабли двумя пальцами, вытирая воображаемую кровь. Вот именно в подобные моменты Атима плющило и выворачивало наизнанку. А ведь когда-то марвиков встречали по боевым ранам, воинственному блеску в глазах и мужественным бородам. А сейчас легендарное племя ценится исключительно благами фермерского хозяйства и узнается по фасону дурацких шляп или причудливой обуви. В прежние времена никто бы не стал долго разговаривать с болтливым Полином, его бы деликатно выкинули из сиденья и запрягли в одну упряжку с собственной кобылой.

– А чем «Яма в лесу» так ужасна?  –  заметно нервничая, спросил Юн.

Полин дернул головой.

– Даже не знаю, с чего начать. Если подумать, меня там никогда не обижали, все проходит быстро: приехал, разгрузился, получил оплату  –  и свободен. Вот атмосфера там какая-то неуютная, липкая, холодки повсюду витают, проберутся под одежду и… бррр… А еще я вот этими самыми глазами видал, как тамошние охранники играли в футбол человеческой  ногой. Ей-богу, не вру, настоящая живая нога, с пальцами и тому подобным…

– Навряд ли она была живой,  –  задумчиво заметил Юн Барбин.  –  Если конечность отделена от таза, то она по определению мертвая. Но это же пустяки, просто меня сейчас стошнит от одной мысли…

– Наверное, вы перепутали,  –  поспешил заверить Полина Атим.  –  Там было что-то похожее на ногу, полено, или еще какая дрянь…

– Что же я, человеческих конечностей не видел,  –  возмутился Полин.  –  Самая натуральная культя, с кожей, из нее кость торчала белая и…

– Прекратите,  –  застонал Юн, бледнея на глазах.  –  Ни слова больше про ноги, руки и другие части тела, а то меня вывернет прямо на ваш товар!

– Вот такие дела, собственно,  –  пожал плечами Полин.  –  Нога ногой, а платят достойно, грех, как говорится, жаловаться. И потом, может он уже покойником был…

– Кто?

– Ну тот, у кого ногу оттяпали,  –  пояснил Полин, когда телега въехала на дугообразный мостик.  –  Она ему без надобности, а охранникам хоть какая-то забава, работа у них не шибко разнообразная, вот и…

– Может, поговорим о чем-нибудь еще?  –  с нажимом предложил Атим, опасаясь за психическое состояние Юна, который вывесился за край таратайки и, не обращая внимания на ветки, хлещущие ему по голове, прощался со своей дееспособностью.

– А мы уже на месте,  –  сообщил Полин, выворачивая к большому, ярко освещенному трехэтажному зданию.  –  Ну, мне вон в те ворота, вас туда не пустят. Главный вход с другой стороны, удачи вам, ребятки.

– Большое спасибо, Полин,  –  поблагодарил Атим, глядя как Юн кулем шлепается в траву и, издавая страшные звуки, ползет прочь от бессердечного извозчика.

– Не за что,  –  откликнулся Полин.  –  Ну, двигайся, девочка! Пошла, красавица!

Атим дождался пока Юн твердо встанет на ноги и приступил к длительной психологической чистке.

– Ни за что туда не пойду,  –  едва различимо бубнил Юн.  –  Ты слышал, какие кошмары тут творятся?

– Да этот Полин  –  болван дубоголовый,  –  самым честным тоном вещал Атим.  –  Не видел он никаких ног, напился небось и напридумывал всякого. Холодки у него летают, атмосфера не такая… Да нормальная атмосфера, ты оглянись, обычная с виду гостиница. Видишь?

– Ну, предположим…

– Что-то я не наблюдаю здесь разгуливающих маньяков, желающих украсть наши конечности. Милая гостиница, красивый газон, скамеечки свежепокрашенные…

– Думаю, ты прав,  –  вздохнул Юн, успокоенный горячими доводами друга.  –  Давай уже поскорее закончим с этой ерундой, найдем Малину и постараемся вернуть твое имущество.

– Вот теперь я вижу настоящего марвика, а не соплежуя несчастного,  –  похвалил Атим.

– Настоящие марвики дома сидят с хорошей книгой, и чай с клубникой посасывают,  –  решил поспорить Юн.  –  У них нет тяги ко всему, что предположительно грозит лютой смертью в глубокой канаве.

– Как скажешь, пойдем уже, горемыка,  –  нетерпеливо отозвался Атим, заблаговременно проверяя наличие сабли.

– Думаешь, нас пустят внутрь с оружием?  –  спросил Юн, кивая на свой лук.

Атим призадумался.

– Ты прав, твой лук лучше оставить снаружи, он слишком бросается в глаза,  –  решил Аллер.  –  Спрячь его под этой скамейкой, да травой прикрой.

– А твоя сабля?

– Да ее почти не видно, авось обойдется,  –  отмахнулся Атим.

– Зачем она тебе?

– А чем воровке печень вырезать?  –  удивился Атим.

– Только вот не начинай…

– Да ладно, не тревожься, я пошутил,  –  ободряюще улыбнулся Атим.  –  Просто боюсь, что ее кто-нибудь найдет и присвоит. Пойдем.

Схоронив лук с колчаном под лавкой, Атим с Юном двинулись в указанном Полином направлении и вскоре вышли к тяжелой, занимающей почти четверть строения, вывеске: «Яма в лесу».

– А как мы узнаем, в каком номере поселилась Малина?

– У меня есть номерок от гардероба, там стоит число «32»,  –  пояснил Атим.  –  Я слышал, что в большинстве гостиниц их дают в соответствии с номером комнаты, в которой остановился постоялец.

В унисон выдохнув, мальчики вошли в светлое фойе гостиницы. Юн невольно зажмурился, чтобы не смотреть на кучу возможных фрагментов людских тел, рассыпанных по зеркальному паркету. Народу в фойе оказалось немного, и все они дружно повернулись в сторону новоявившихся. Так, под настороженными взглядами контингента, мальчишки посеменили к стойке портье.

– Мне все-таки кажется, что ты зря притащил сюда саблю,  –  обеспокоенно пропыхтел Юн прямо в ухо Атима.  –  Нужно было бросить ее снаружи. На нас очень подозрительно смотрят, мне это не нравится.

– Не подозрительно, а с опаской,  –  тоном всезнайки поправил друга Атим.  –  Вооруженная личность вызывает уважение, мой облик словно кричит: не суйся, плохо будет!

– Хорошо, буду считать, что нас все боятся, так спокойнее,  –  промямлил Юн.

– Рады вас видеть в гостинице «Яма в лесу»  –  жизнерадостно провозгласил сухощавый портье.  –  Желаете у нас остановиться? Какой номер предпочитаете? С видом на лес, или с видом… эээ… на другой лес? Видите ли, тут везде лес, но мы с этим боремся.

– Мы ищем одну свою близкую подругу, возможно, она, кошка драная, спряталась в номере «32»

– Замечательно,  –  обрадовался портье.  –  Друзья  –  это хорошо, а подружки  –  просто потрясающе. Если ваша уважаемая подруга поселилась у нас, то, можете мне поверить, ей у нас очень здорово!

– Мы можем с ней встретиться?  –  прямолинейно спросил Атим.

– Да как же я могу вам отказать?  –  расцвел улыбкой портье.  –  Скамейки на территории абсолютно бесплатные, вы можете сколько угодно сидеть и ждать вашу приятельницу.

– Нам бы в номера…

– Сочувствую, но уставом нашей гостиницы возбраняется пропускать на этажи посторонние лица,  –  извиняясь, сообщил портье.  –  Я же не знаю, ваша ли подруга эта девочка, вдруг вы убивать ее явились.

– И что же теперь делать?  –  незамедлительно вспылил Атим.

Портье выпятил острый подбородок и заговорщицки прошептал:

– Вы можете снять у нас номер, тогда сможете совершенно законно бродить по всему зданию. И кому какое дело, какие девочки будут приглашать вас в гости. Или без приглашений. Там уж как решите.

– Сколько стоит самый дешевый номер?  –  загорелся Атим.

– Всего три золотых за сутки, дешевле только на кладбище,  –  ответил портье.

– Давай, опустошай карманы,  –  распорядился Атим.  – У меня тоже немного есть.

– Три монеты, наглое вымогательство,  –  прошипел Юн.

– Деваться-то некуда.

Общими усилиями мальчики наскребли нужное количество финансов, и портье принялся листать пухлый журнал.

– Так, что я могу вам предложить… Угу… ага… эге… Вот незадача, все дешевые номера заняты! Нет мне прощения, расстроил таких важных гостей. Обещаю, что после смены обстоятельно накажу себя кнутом на заднем дворе.

– Как нет?  –  покраснел Атим.  –  Только что были, а через секунду, раз  –  и кончились?

– Пустует полулюкс, стоит всего пять золотых, гроши пустяковые, право слово,  –  проворковал портье.

– Денег больше нет,  –  запротестовал Юн.

Атима обдало жаром, и рука сама собой потянулась к торчащей за поясом саблей. Так или иначе, но сегодня он доберется до номера «32»! Юн вовремя заметил, что Атим слегка разозлился и поспешно заградил своим телом стойку, чтобы не позволить другу совершить бессмысленные телодвижения.

– Давайте поступим так,  –  предложил Юн.  –  Мы оплатим вам дешевый номер, а вы пропустите нас к подруге. Мы с ней быстро переговорим и уберемся долой, для вас сплошая выгода.

– Даже не знаю,  –  покачал головой портье.  –  Правилами запрещено, я не могу так рисковать.

– Но если комната оплачена, мы можем ходить почти где угодно?  –  уточнил Юн.

– Практически,  –  согласился портье.

– Значит, сделаем вид, что мы сняли номер, и нет никакой проблемы,  –  сказал Юн.  –  А уж то, что мы до него не дошли, это наше дело, так?

Юн в ожидании уставился на портье, лицо которого без слов выдавало степень его алчности. Он для порядка поломал пальцы на руках, поморщил нос в нерешитель-ности и буркнул:

– Договорились, запишу вас в комнату «40», там никто не живет, пол провалился. Нужный вам номер находится на третьем этаже в конце коридора.

Атим небрежно бросил на стойку монеты и быстро поскакал вверх по лестнице. Юн пробубнил слова благодарности и поспешил за ним.

Поднявшись на третий этаж, мальчики пошли по устланному ковровой дорожкой коридору. Огибая многочисленные вазы и статуи, Атим изучал цифры, прикрученные к дверям, и с каждым новым числом ощущал все большее и большее возбуждение от погони. Юн внимательно присмотрелся к напряженному товарищу и посчитал нужным предупредить:

– Ты только сразу ее не убивай, хорошо? Надо дать ей возможность объясниться.

– Ты за кого меня принимаешь?  –  ахнул Атим.

– Ну-у-у…

– Я не собираюсь сразу ее убивать, я буду делать это медленно и с наслаждением,  –  добавил Атим.

Хоть Юн и понимал, что Атим сейчас вошел в образ отчаянного головореза, однако волосы на его макушке вполне отчетливо затрепетали. Они были знакомы с детских ползунков, они выросли рядом друг с другом. Разумеется, любимыми играми Атима были те, в которых существовала возможность повоображать себя первоклассным рубакой. Но Юн превосходно знал, что Атим в душе настоящий добряк, способный иногда на неординарные подвиги. За украденную шкатулку он убивать наверняка не станет, ограничится парой затрещин и увесистым пинком. В любом случае, Юн на всякий пожарный уже подготовился защищать девочку самым отчаянным образом.

– Вот и он,  –  объявил Атим, остановливаясь рядом с заветным номером.

В ход пошла уже знакомая отмычка. Атим приложил ухо к замочной скважине и услышал шум воды. Судя по всему, воровка принимала водные процедуры. Ничего, зато умирать не так больно будет, размышлял Атим, удивляясь, как ловко у него получается выдерживать роль.

Через минуту дверь отворилась, и взломщики проникли внутрь. Если Атим сначала и опасался, что девчонка съехала, то теперь успокоился окончательно. На спинке кровати висело знакомое синее платьишко, а рядом с дверью ванной стояли сандалии, пятки которых недавно вовсю блестели, улепетывая с места преступления.

– Посидим, подождем,  –  удовлетворенно произнес Атим, располагаясь в кресле.  –  То-то она поразится, когда выйдет.

«Поразится  –  не то слово,  –  подумал Юн.  –  Малина будет в полном нокдауне».

За время, что мальчики провели в томительном ожидании, они смогли в полной мере оценить вокальные способности Малины. По уши довольная неизвестно чем, она, стоя под душем, затянула один из известнейших хитов Алабии.

А-ля-ля-ля, а-ля-ля, а-ля

А-ля-ля-ля, а-ля-ля, а-ля

– Вот тебе и колокольчик, – с сомнением произнес Атим. – Больше похоже на заглючивший магнитофон.

– Не судите, пожалуйста, и не судимы будете,  –  наставительно отметил Юн.

– Решено, первым делом отрежу ей язык,  –  хмыкнул Атим.

– Послушай, тебе не надоело корчить из себя кровавого мстителя?  –  устало спросил Юн.  –  Мы оба превосходно знаем, что ты ничего не станешь отрезать…

– Не, не надоело,  –  отозвался Атим.

В этот миг шум льющейся воды неожиданно прекратился. Ребята подобрались и напряженно уставились на дверь ванной. Она торжественно распахнулась, явив миру похитительницу шкатулок собственной персоной. Ясное дело, Малина не могла знать, что в ее номере кто-то засел, поэтому выпорхнула наружу в чем мать родила. Как есть без ничего. Все трое ошеломленно замерли и в один голос вымолвили:

– Ой.

У Юна Барбина это самое «ой» вообще затянулось на добрых несколько секунд, получилось что-то вроде «о-о-о-о-о-й». Если Атим в тот же миг отвернулся, то Юн все еще продолжал пялиться, пока Малина не заверещала и не запрыгнула обратно в ванную. Атим вскочил и со всей дури обрушился на дверь, но Малина уже успела запереться изнутри. Атим затопал ногами и заколотил набалдашником сабли по филенке.

– А ну, вылезай, зараза!

Пока Юн промаргивался, отгоняя призрак все еще маячивший на виду, Атим прислонился спиной к двери в ванную и крикнул:

– Мы все равно никуда не уйдем, а долго ты там не просидишь. Раньше надо было думать, прежде чем меня грабить, теперь не отделаешься.

– Я не могу выйти,  –  прошелестел голос из-за двери.

– Естественно, не можешь, потому что боишься,  –  ухмыльнулся Атим.  –  Не волнуйся, я тебе только одну руку отсеку, ту самую, которой шкатулку воровала. Вполне можно жить.

– Не могу выйти, потому… потому, что не одетая,  –  сообщила девочка.

– У вас, жуликов, оправдание всегда найдется,  –  покачал головой Атим.  –  Так оденься, за чем дело стало?

– Платье на кровати, а я здесь.

Атим хотел взять платье, но Юн его опередил. Он сам схватил одежду и, отогнав от Атима в сторону, тихонько постучал.

– Открой, пожалуйста, я передам тебе платье. Не бойся, он пошутил про отрубленную руку.

– Это еще как посмотреть,  –  сурово произнес Атим, хотя и сам начал понимать, что немного перестарался с эмоциями.